Cytaty z książki «Крепость души моей», strona 2

– Если вы что-то потеряли, надо не отчаиваться, а искать. Пройти нужной дорогой, если понадобится – дважды, трижды. Другого способа я не знаю.

– Есть другой вариант. Закури́те, после работы купи́те водки. И начинайте жаловаться на судьбу. Некоторым помогает. А главное, этим можно заниматься долго, всю жизнь…

Хотите аналогию? Вы были чистым листом фотобумаги, лежали в темной пачке. А потом кто-то включил увеличитель. Учтите, проявитель – весьма сильный яд.

Любит – не любит,

Люди – не люди,

Смутное эхо

Вечных прелюдий.

Желтенький лютик —

Родственник люти.

– Вы сошли с ума, – искренне сказал я.

– Ничего подобного. Все знали, что заслуживают приговора. Что уже заслужили. Конец – вопрос времени. Мы думали, у нас в запасе полтора года, целых восемнадцать месяцев, черт его знает сколько недель… Оказалось – три дня. Мы обижены. Как же так? Обокрали! Но обижены мы, заметь, не на приговор, а на срок. Приговор-то справедливый… А что срок сократили, так тут главное привыкнуть. Смириться. Вот тогда и начинаешь радоваться, что уже скоро, и не надо ждать. Ты понимаешь, о чем я?

Не спрашивая разрешения, я налил себе по-второй.

Это жизнь. Один сморозит глупость, десять повторят, как истину. Одна ошибется, сотня возведет ошибку в ранг закона.

Все знали, что заслуживают приговора. Что уже заслужили. Конец – вопрос времени. Мы думали, у нас в запасе полтора года, целых восемнадцать месяцев, черт его знает сколько недель… Оказалось – три дня. Мы обижены. Как же так? Обокрали! Но обижены мы, заметь, не на приговор, а на срок. Приговор то справедливый… А что срок сократили, так тут главное привыкнуть. Смириться. Вот тогда и начинаешь радоваться, что уже скоро, и не надо ждать.

Если ничего не выйдет, ты не звони мне сразу. Дай понадеяться. Я не могу так: без надежды.

…первые секунды поединка. Они вскрывают знание о сопернике, как консервный нож – банку. Чтобы рассказать о себе, соперник должен сопротивляться. Самые страшные, самые опасные – те, кто не сопротивляется. Ты делаешь все, что хочешь, пьянея от безнаказанности. Все! До последней, убийственной секунды, когда понимаешь: вот, ты подписал себе приговор, и обжалованию он не подлежит.