Czytaj książkę: «Поверь в свою звезду!», strona 12

Здравствуй, Томск!

«Если жизнь с тобой поступит грубо,

Станет твердо на твоем пути

Ничего, покрепче стисни зубы,

Не сходи с начатого пути…» (автор неизвестен)

27 мая 1997 год.

Первое, что мы услышали от Люды: «Здесь три месяца холодно, и девять месяцев, очень холодно…». Реплика была не понятна, но принята.

…Зайдя в здание ж.д. вокзала, мы с Русланом были немного ошеломлены многообразием магазинчиков, заставленных различными продуктами и фруктами, но цены там сильно кусались. Обменяв свои деньги еще в Казахстане, по курсу 1 к 12, я имела в кармане всего лишь 400 тыс. рублей, это было даже меньше, чем обычная средняя зарплата рядового рабочего. Подойдя к телефону автомату, я набрала рабочий номер Людмилы.

Получая от нее письма, за те полгода, что мы не виделись, я все же надеялась и верила, что не останусь совсем брошенной. Люда звала в Томск, сообщая, что работы там полно, и бояться ничего не надо.

…Подруга, не поняв, откуда звонок, сходу мне почти прокричала: «Галя, приезжай!».

Каково же было ее изумление на мой спокойный ответ:

– Я приехала! Авантюристка и интриганка уже в Томске!!!

Далее смех, Людмила советует, как правильно доехать на маршрутке к их общежитию. Но, совершенно не ориентируясь по началу, и даже не понимая, что это за «маршрутки», поскольку у нас, в Серебрянске их просто никогда и не было, мы с сынишкой зашли в троллейбус, попросив кондуктора подсказать остановку «Телецентр».

Томск оказался городом не таким уж огромным, каким я его представляла. Напротив, с полумиллионным населением, он был компактен, и даже красив, не принимая в счет закоулки и отдаленные улицы. Здесь все напоминало чем-то Владивосток. Очень много старинных зданий и построек.

Сойдя на нужной остановке, я обратилась к первой встречной женщине, с просьбой подсказать правильное направление. Изумленные, мы получили толковый ответ, как, оказалось, от иностранки, с миловидным ломаным русским языком, приятным голосом и доброжелательной улыбкой. Вот так, совершенно посторонний, мимо проходящий человек, запросто поднял нам настроение.

Мы быстро нашли общежитие, запросто прошли через вахту, лишь сообщив вахтеру, в какую комнату направляемся. Ключи лежали в условленном месте. Зайдя в комнату, просто ахнули, это надо было умудриться, так виртуозно разместить все в одной комнате, что ранее было расставлено в четырех комнатах и на кухне. Причем, еще оставалось место для приема гостей. Коля, конечно же, в мастерстве превзошел самого себя.

Нам с Русланом предстояло первоначально ютиться, стесняя, без того сложное положение Людмилы и ее семьи. Кроме всех нас, там обычно ежедневно бывало немало студентов, друзей Саши, а также знакомые и друзья самих хозяев. Чувствовала я себя тогда крайне неловко.

…Вечером встретились с Людой и Колей, много говорили и обсуждали за приятным ужином, даже немного пели, под настроение. Я не знала, с чего начинать. А Людмила, только что устроившаяся на работу, не могла естественным образом уделить мне какое-то время по ознакомлению с городом. Но кое-как уловив суть, взбудораженные и уставшие, все провалились в глубокий сон. Удивительно, но мы еще умудрились вчетвером уместиться на одном диванчике – я, Люда, Аленка и Руслан. Над головой назойливо и непривычно звенел комар. А на завтра предстояла беготня и поиск.

Из далеких воспоминаний мне припомнилось, что вроде именно в этом городе, согласно, пожелтевших записей отца, должен проживать его сродный брат, родителям которого мой отец помогал в былые времена, и о котором я немного была наслышана в свое время от бабушки. Мы никогда с ним не виделись и не были знакомы, поэтому, случайно высказав вслух мысль о родственнике, я сразу же попыталась выкинуть затею о встрече из головы. Но Люда, будучи человеком настойчивым и принципиальным, твердо убедила, что мне необходимо все же встретиться с дядей, а там, как будет судьбе угодно. Взяв у меня номера телефонов, она решила пробить, и узнать их точный адрес. Я чувствовала себя совсем неловко.

Наутро следующего дня, оставив спящих детей, мы пошли по своим делам.

…Более недели мне пришлось бродить по городу в поисках работы. Было неудобно и стыдно стеснять своим присутствием и без того обремененных своими проблемами земляков. А после, по совету подруги, я решила съездить в миграционную службу, по возможности, став на учет, а также познакомиться со своими родственниками.

Так, доехав до нужной остановки, и одновременно знакомясь с городом, я обратилась в центр миграции, где мне очень просто отказали в помощи, ссылаясь на тот факт, что коренные жители Казахстана, не могут являться ни беженцами, ни переселенцами, а экономические проблемы в счет не брались. Мне просто посоветовали снять жилье, и устроиться самой на любую работу. Но что значит, устроиться на работу, не имея прописки. Это была проблема № 1. Понурая, я вышла в коридор, и немного возмущаясь, заговорила с посторонней женщиной, стоявшей рядом, но очень внимательно слушающей меня. Она и сама находилась там, в силу своих проблем, но как говорится, «мир не без добрых людей». Незнакомка вполне доходчиво объяснила мне и посоветовала пойти в общежитие ТИСИ, где был нужен работник на вахту с совмещением работы по уборке коридоров и туалетов. А взамен, сразу предоставлялась прописка и жилье. Зарплата не высокая, но была возможность подработки. Я бежала безоговорочно по указанному адресу, в надежде – «только бы взяли». Бог с ними, помою и туалеты, лишь бы угол выделили, хоть какой-то!

На мое удивление, то, что я искала, находилось рядом с общежитием Людмилы, в десяти минутах ходьбы. То ли судьба так пошутила над нами, то ли стечение обстоятельств, но мы вновь стали жить рядом, встречаясь почти каждый вечер. Устроившись с ходу на работу, мне предстояло уже в тот же день отмывать полы и драить туалеты.

У Людмилы мы прожили чуть более недели, но я всегда была ей благодарна за первоначальный прием и терпение, в этом стоит отдать должное.

К вечеру первого трудового дня, нам выделили уже комнату, где даже были две кровати, шкаф и стол со стульями. Люда поделилась кое-чем из посуды и постельного белья.

Я рано вставала, мыла коридор и туалет, выносила мусор, удивляясь неряшливости, нечистоплотности и непорядочности студентов, проживающих в общежитии, и получающих высшее образование. И чего нам только не пришлось насмотреться, возмущению не было предела.

Выполнив свои обязанности, уже к часам 12 дня, я была практически свободна, за исключением дней дежурства на вахте. В свободное время мы с Русланом ходили по городу, в поиске подходящей школы. Но его почему-то никто, и никуда не хотел брать. В престижных школах требовались отличные показатели успеваемости, и соответственное положение родителей в обществе, чем мы не располагали.

Но я неустанно бегала в поисках, запросто обращаясь с расспросами к прохожим, и к жильцам из общаги Людмилы, в надежде, что хоть кто-то подскажет, посоветует. Так и случилось, одна из ее соседок, одинокая женщина моих лет, указала на учреждение, находящееся совсем рядом, в нашем же районе, уверив, что директор там, вполне порядочный человек, проблем не будет.

Директор 31 школы, Гуленко Людмила Владимировна, в действительности оказалась человеком очень тактичным и порядочным. Руслана запросто приняли в школу, несмотря на то, что на руках у нас имелся табель лишь за седьмой класс.

Так началась наша Томская жизнь, наш тернистый путь к достижению намеченной цели.

В один из выходных дней, мы все же настроились, и пошли по найденному Людой адресу, знакомиться со своими родственниками. Кое-как сориентировавшись и отыскав наконец-то нужный дом, поднялись на восьмой этаж солидной многоэтажки. Я тогда еще не знала, кем работает дядя Миша, и какую должность занимает у себя на предприятии.

Дверь нам открыла его добродушная и очень приветливая супруга, Светлана. Наспех объяснив причину своего визита, мы были приглашены в помещение. После небольшой беседы, она угостила нас чаем, а вскоре появился двоюродный брат моего отца. Немного поговорив и пообщавшись с ним, для себя я отметила, что не преследую ни какой цели. Просто чисто человеческие отношения либо имеют место быть, либо я, исходя из своих соображений, приняла бы решение, чувствуя к себе соответствующее расположение, стоит ли надоедать людям, навязывая свое присутствие. Беседа между нами прошла, как бы в рамках приличия, из чего следовал вывод – без особой нужды лишний раз не обращаться. Распрощавшись с родственниками, мы направились к Людмиле и Коле, у которых на тот момент находился в гостях их давний товарищ по томскому Политеху, Николай. Он был невысокого роста, и сразу показался мне человеком далеко не симпатичным. Но я запросто общалась с ним, в рамках приличия, считая, что товарищ моих друзей, попросту может стать и моим другом, не более того.

Комендант нашего общежития сразу отметила меня, среди других работниц, так как те постоянно выпивали и прогуливали. Поэтому, мне, одной из первых предложили подработку, которая была как раз под стать.

С собой из Серебрянска мы взяли очень мало вещей, можно сказать делали «разведку боем», предполагая возможное возвращение домой. И теперь перед нами стояла первостепенная задача, одеться к зиме, а также собрать Руслана к школе.

Я крутилась сразу на трех работах – с утра своя основная работа, после, уборка в комнатах, предназначенных здесь же под гостиницу, в которых всегда был наиполнейший бардак. Зачастую приходилось убирать там после бурно проведенных блудных ночевок различного контингента людей. Удивлению не было предела. От разбросанных в номерах вещей было неприятно и противно. Каждые четвертые сутки, я неотступно стояла на вахте, проверяя документы, постоянно шныряющих в обоих направлениях студентов и гостей. К 12 часам ночи уже валилась с ног, очень хотелось спать. Многие из студентов относились ко мне с неким уважением или симпатией. Понимая наше незавидное положение и трудности, они частенько приносили мне пакеты, полные бутылок, зная, что я не откажусь. В приемный пункт стеклотары, сдавалось и то, что доставались после уборки в гостинице. На вырученные деньги мы брали хлеб, чай и даже мороженое.

Постепенно жизнь начала налаживаться. Я экономно расходовала средства, при этом стараясь не ущемить в чем-либо своего сынишку. К осени мы уже были, что говорится, обуты и одеты. Но это все потом…

А пока, еще разгар лета. Мы часто встречаемся все у Людмилы, проводя там дружные и веселые вечера, поем по полной программе наши задорные, а то и блатные песни, которые, в удовольствие слушали дежурившие через стенку ребята, участковые.

Одним из вечеров, мы с Русланом, Людмилой и ее Колей решили прогуляться по излюбленному нами месту, вокруг Белого озера, где было всегда многолюдно, весело и интересно. Пройдя за разговором почти полностью круг, подошли к стоящей компании, с удочками в руках. Коля, по-мужски, чем-то интересовался.

Подошедшая сзади я, как-то глупо и наивно спросила: «А для чего вы рыбачите, что, потом эту маленькую рыбку кушать будете?!». Развернувшийся мужчина, неоднозначно взглянувший на меня, от души рассмеялся, поясняя, что ловят здесь рыбку, просто, для души, а потом, либо отпускают, либо отдают на корм кошкам. В глазах незнакомца блеснул огонек, и было понятно, знакомство наверняка продолжится. Мы пошли своей дорогой, а он, пошел вслед за нами, не отставая. Завязался разговор, наше знакомство продолжилось. Арсен, как он представился, был родом из Грузии, и жил недалеко от нас, рядом с остановкой «Телецентр», и даже сразу позвал всех в гости.

Расставаясь, он как-то запросто и не навязчиво пригласил меня встретиться следующим днем, в тоже время и на том же месте, несколько смутив. Попрощавшись с ним, мы пошли своей дорогой, а Коля, от души смеясь, говорил мне: «Ой, Галя, и чем это ты его зацепила?!». Но Люда почему-то загрустила, помрачнела и занервничала. Было видно, что настроение ее на ноле.

Мы разошлись по своим общагам, а подруга моя предложила мне перед завтрашней встречей с незнакомцем, зайти за ней, мол, так будет веселей и надежней, от чего, впрочем, не стоило отказываться.

После работы следующего дня, в положенное время я зашла за Людмилой, но она, хоть и обещала, не была собрана вообще. Волнуясь и поторапливая ее, немного огорчилась ее ответом: «Ничего, подождет, если захочет!». Сильно нервничая, так как с момента намечавшейся встречи уже прошло более двух часов, с отчаяньем я подумала, что человек не дождавшись, естественным образом ушел. Мне в совершенстве было не понятно поведение Людмилы, а впрочем, и вообще не знаком ее настоящий внутренний мир. В мире мужчин, она была другим человеком, считая всегда себя лидером, никогда не признавая за собой поражений, и в этом была ее суть.

Мы молча подходили к остановке, я немного мрачная, и она, напротив, в приподнятом настроении, и обе, уже совсем не ожидавшие появления навстречу нам, все же дождавшегося, но счастливого и веселого Арсена. Он чуть с ноткой досады и легкого упрека, с ходу хотел пожаловаться: «Вот, почти три часа вас жду», и не успел закончить свою речь, как на пару со мной был ошарашен и поражен на повал выходкой Людмилы. Она резко, прервав обращение, и однозначно вставив явно подготовленную мысль, изумила не только меня, но и унизила, раздавливая его достоинства с легкостью сказанного:

– А Вас, никто и не желает видеть, мы вообще здесь гуляем сами по себе, чего вы себе возомнили, идите своей дорогой! И что-то еще в этом роде.

Потеряв дар речи, я в растерянности смотрела с округлившимися глазами по очереди то на Люду, то на униженного и оскорбленного мужчину. Хотелось оправдаться, сказав что-то доброе и извиниться. Но было поздно. Гордый и порядочный человек, резко развернувшись, пошел своей дорогой с осадком на душе. Я чувствовала себя скверно, хотелось остановить его, броситься за ним. Ну а Люда, очень спокойно и уверенно, глядя мне в глаза, заявила:

– Да, я никогда не позволю, чтоб кто-то был впереди меня, чтоб на тебя обратили внимание в первую очередь. И пусть, даже будет на то хоть сестра родная или мать, ради принципов я переступлю через любого!

Я была сбита с толку, эмоции путались в голове, хотелось выругаться и просто уйти. Но мысль о том, что ты чем-то обязан человеку, давила на меня, принуждая быть благодарной. Во мне боролись смятения чувств. Стоило над чем призадуматься – а друзья ли мы вообще после этого?! Это был поступок некрасивый, гадкий и подлый. Мы, молча, расстались.

Больше я никогда не встречала этого человека, хотя надеялась на это, иногда возвращаясь на место нашей случайной встречи.

Это был первый удар гостеприимной Людмилы.

Прошло время, мы вновь общались, но отношения были уже не те. Но для нее все было в порядке вещей, поэтому она чувствовала себя совершенно спокойно и обыденно. А я для себя отметила, что больше никогда и ни с кем не делиться и не советоваться о чем-либо личном, решая свои проблемы самостоятельно.

Как-то ранним утром в нашу дверь постучали. Мы еще спали. После ночного дежурства, полусонная, открыв дверь, я в недоумении взглянула на представившегося передо мной во всей красе высокого светловолосого, атлетически сложенного красавца, в светлом костюме, с виду похожего на татарина. Извиняясь, он попросил выслушать его. Недопонимая и удивляясь, я чувствовала себя неловко, словно пойманная врасплох. Незнакомец тем временем представился, что он родом из Узбекистана, зовут его Гайбулла, проще Володя. Случайно заприметив меня где-то на улице и выяснив наше место жительства, он запросто пришел познакомиться, предлагая общение. В такой ситуации я оказалась впервые, не зная, как себя вести в данном случае. Кое-как объясняя, что отдыхаю после бессонной ночи и, пообещав о непременной встрече, переложила продолжение нашего знакомства на вечер. К вечеру того же дня интригующий поклонник вновь стоял на пороге нашей комнаты, вполне располагающий к себе. Протянув Руслану шоколадку и запросто познакомившись и с ним, он пригласил меня в гости к себе, в стоявшее по соседству общежитие, где снимал временно комнату.

Не могу назвать наши отношения с ним очередным увлечением, наше многообещающее знакомство резко оборвалось, как и началось, и как-то не по-человечески.

В первый же вечер, у меня пропал всякий к нему интерес. Смазливый мужчина, очевидно, привык считать, что женщины во всем должны подчиняться мужчине. Человеком он был семейным, жена и двое сыновей остались на родине. Здесь, в России Гайбулла занимался каким-то бизнесом, по поставке древесины. Он в совершенстве не владел умением ухаживать за женщиной, и тем более быть внимательным к ней, в моем понимании оказавшись человеком далеко не интересным. Поэтому расставшись с ним, я сразу решила для себя, что мы совершенно разные, и наше дальнейшее общение ни к чему хорошему не приведет. Ну, а сам он, вдруг разом исчез, не подав ни какого знака. Спустя неделю, вдруг объявился, как ни в чем не бывало и в порядке вещей, предлагая очередное свидание. Мы вышли из комнаты в коридор, где никого не было, для продолжения разговора. Он попытался обнять, но я однозначно заявила о бессмысленности наших несерьезных отношений, очевидно, тем несколько огорчив его и озадачив. Мне даже подумалось, что ему, вот так никто и никогда наверно не отказывал. Я не стала объяснять причины, но, тем не менее, немного удивилась его реакции, и может даже пожалела о скоропалительном выводе, увидев, как он, взглянув в мои глаза, лишь тихо спросил: «Почему?», а навернувшиеся на его глаза слезы, которые я ни как не ожидала от мужчины, и которые его совершенно не портили, меня сильно задели. Он нежно наклонился, поцеловав ласково в щеку, развернулся и навсегда исчез из моей жизни. Я, конечно же, после об этом жалела, виня себя за взбалмошный характер.

А в один из вечеров, Людмила вдруг обратилась ко мне с необычной просьбой, составить ей компанию с поводом посещения Николая Барабанова, друга ее мужа. Я не понимала истинной причины, и почему это мы должны идти к нему, да еще и без ее Коли, а по дороге Люда пояснила, что это всего лишь предлог, объяснить супругу, о якобы необходимом ближе знакомстве меня с Николаем, против чего ее муж естественно не возражал. На деле преследовалась иная цель. Как пояснила она сама, ей давно хотелось близости с другом семьи, и вот, наконец, решилась, есть повод. Подруга была нарядно одета в отличие от меня. На мне были обычные дешевые джинсы и невзрачный свитер. Составляя Людмиле компанию, я как бы проявляла некую женскую солидарность.

Нас как будто ждали. Стол был накрыт, угощение почти по вкусу, но спиртного мне совсем не хотелось. Чувствуя себя неловко, я хотела поскорее уйти, оставляя их наедине.

Вскоре Люда повела себя необычно странно, ссылаясь на усталость, она прилегла на диван, закрыв глаза. Я не знала, а что же мне-то делать, может пора встать и уйти! Дальнейшие действия, как мы после шутили над Колей, «полового гиганта», не столько удивили меня, сколько были неприемлемы вообще. Не воспринимая его как мужчину, я и в мыслях не допускала, что этот маленький человечек, вот так запросто начнет распускать руки. Люду вновь охватили ярость и гнев, все получилось наперекор ее намерениям. Чувствуя себя без вины виноватой, я пыталась все перевести в шутку. Но Коля был не умолим, словно не замечая ничего вокруг, он настойчиво пытался вновь и вновь обнять меня и поцеловать, объяснений и недовольств, в совершенстве не воспринимая.

На улице уже темнело, и мы с Людмилой решили возвращаться домой. Люда, хоть и была не в настроении, но с удовольствием принимала поцелуи Коли, объясняя мне, что этот человек всегда был для нее желанным, еще со студенческих лет. Я не хотела лезть в ее личные дела, и тем более осуждать, считая, что каждый волен жить по своим правилам и понятиям.

Поскольку Людмила жила чуть ближе от дома Николая, чем я, то сначала провожать предстояло ее. А она долго не хотела отпускать нас. Ее супруг уже давно спал. Я побаивалась идти к себе одной темной улицей, поэтому неохотно, но все же ждала не желанного провожатого. Проводив меня до двери, он многообещающе улыбнулся, как самодовольный кот. Мне он в совершенстве не нравился, в нем все противоречило моему представлению об идеале мужчины. Но что-то все же притягивало к нему, наверно то было чувство тоски и одиночества, в чем я категорически не хотела сознаться даже самой себе.

Мы начали тайно встречаться. Не было любви и обещаний, наши интересы были крайне разносторонними. Было мимолетное ненавязчивое увлечение, и совсем не серьезное.

Я уже не раз отправляла письма в свой родной Серебрянск, так ни разу ни от кого не получив ответ. Надежда была, узнать хотя бы весточку от Светланы. Иногда обращалась с просьбой к Людмиле, так как, имея возможность созваниваться со своими знакомыми и близкими, она могла что-либо узнать. Мне же самой, звонить было некуда, поэтому, находясь в неведении, я сильно страдала, переживая за маму, очень скучая по ней, да и по маленькому Алешке тоже.

Был конец июля. В один из свободных дней мы с Русланом зашли вновь в гости к моей незадачливой подружке, с намерением предложить ей прогуляться по Белому озеру. Настроение было отличным. У них дома застали только Сашу, который срочно засобирался по делам, и вел себя как-то необычно и не спокойно, словно что-то хотел нам сказать, но не решался. Не дождавшись хозяев, мы пошли гулять вдвоем с сыном, купив по дороге по мороженому и пачку орешков. А после прогулки решили вновь заглянуть к своим друзьям-товарищам.

Поговорив немного о пустяках, между разговоров я спросила, а не звонила ли Люда домой, и не известно ли ей о состоянии моей мамы. Как вдруг, Людмила, поникнув головой, сострадающе взглянула на меня, ответив: «Галя, я даже не знаю, как тебе сообщить…». Объяснений больше не требовалось. Слезы катились по моим щекам. Я зарыдала, плакал и Руслан. Маму уже похоронили, а нам даже и не было известно об этом. Потихоньку поднявшись, мы молча, пошли к себе. В душе было пусто и скверно.

Продолжая работать, заботясь о сыне, я ни словом не заикнулась на работе о своей беде, все держа в себе. Никуда не хотелось идти, ни с кем не хотелось общаться. Руслан тоже немного замкнулся в себе и загрустил.

Спустя несколько дней, мы отвели небольшие поминки в своем кругу, вместе с Людой, двумя Николаями, детьми и новыми знакомыми Людмилы по Казахстану – Виктором и Людмилой Сучковыми.

Возвращаться домой в Серебрянск теперь не было смысла. Поставив перед собой цель, я должна была начать жизнь на новом месте с ноля, подняться, добиться, самоутвердиться.

Начался новый учебный год. Я сильно переживала за сына, боясь, что его кто-либо может обидеть на новом месте. Стоя рядом с ним на школьной линейке и сравнивая его с будущими одноклассниками, отмечала, что те далеко не слабые ребята, в сравнении с невысоким и худощавым Русланом. Но прочитав в душе молитву, все же надеялась на лучшее.

Теплыми осенними деньками мои земляки, наконец, приобрели жилье, купив домик в другом районе города, по вполне приемлемой цене. Предстоял переезд. Люда совсем не хотела терять комнату в общежитии, полученную Колей от завода Сибкабель, и поэтому попросила меня срочно заселиться туда, уверяя, что никто об этом не узнает, и оттуда нас никто не попросит. Я сомневалась, не зная, как правильно поступить. Но Людмила все более настойчиво и убедительно упрашивала меня. Призадумавшись, нам не хотелось терять уже имеющееся жилье и прописку. После переезда друзей на новое место, я вновь ощутила себя грустной и одинокой, ездить к ним теперь было далековато.

Случайно проходя мимо дома культуры, что на площади Соляной, я обратила внимание на афишу с объявлением, что туда требуется повар для ресторана. Быстро смекнув, что это шанс, я подумала, если устроиться туда, то наверняка из общежития «Сибкабель», нас уже не выгонят, так как предприятие шефствовало над домом культуры. Но возвращаться к уже давно забытой специальности было страшновато. Казалось, прошло много лет, я ничего не смогу и не вспомню, и вообще, навряд-ли справлюсь. Вновь советуясь с Людой, все же твердо убедилась в правильности своих действий.

На работу меня взяли почему-то запросто, без опыта и гражданства.

Подав заявление на увольнения из ТИСИ, и одновременно освобождая свою комнату, я очень рисковала, поспешно заселяясь без разрешения в комнату своих земляков, понимая, что в любую минуту могу оказаться на улице, с новыми проблемами и поисками. Но решение уже было принято. Договорившись с комендантом своего бывшего общежития, я решила оставить за собой часть работы, в качестве подработки.

В ресторан была принята временно, на испытательный срок, дневным поваром. Насмотревшись там различного рода негатива, была несколько разочарована сервисом их обслуживания, в свое время нас учили другому… Цены там кусались, но оформление блюд было стоящим, вот только качество и состав их возмущал меня порой и даже шокировал. Боже, какое там было мясо! – с душком, заветренное и хранилось в ненадлежащем состоянии, в большой массе стекшейся крови. А из чего мне приходилось варить уху – жуть! В конце концов, не найдя общего языка и взаимопонимания с директором ДК, я забрала свои документы, даже не получив вообще ни какой компенсации и оплаты за свой труд. Теперь я точно понимала, что жилье мне придется освободить, а прежнее, потеряно уже безвозвратно. Как же я тогда винила себя.

Впереди предстоял разговор с администрацией завода, где меня незамедлительно попросили освободить занимаемую жилплощадь. Начался отопительный сезон, и нас не могли вот так просто выпроводить на мороз с малолетним сыном. Но на конфликт идти не хотелось, просто убедительно объяснив свою ситуацию, попросив войти в наше положение, я нашла полное понимание. На время поиска нового жилья, нам пошли на уступки, с пониманием и сочувствием.

Обращаться за помощью к Коле Б., одиноко проживающему в своей квартире, не хотелось. Пресмыкаться и упрашивать его, заранее зная сто процентный отказ, не было ни малейшего желания. Надоедать повторно Людмиле со своими проблемами было неловко.

Предстоял вновь долгий поиск выхода из положения и ежедневные мытарства по всему Томску, в поиске жилья, работы и прописки. Везде отвечали отказом, по причине отсутствия регистрации. Дико переживая, я очень пожалела, что послушала Людмилу. Потеряв разом все, сильно волновалась за Руслана.

Из случайного объявления в газете, мимолетно обратила внимание, о приеме на работу поваров и лоточниц. Поскольку поварская деятельность меня больше не прельщала, то решила попробовать свои возможности и умение в торговле. Зарплата там была не высокой, но прописка не требовалась, тем более что хозяин ОРСа «Томскгазстрой», т. Бугаев Д.М., пообещал помочь нам с жильем. Раздумывать не было смысла. Отдав документы, на следующий день я вышла на работу лоточницей. Но технолог, вдруг очень убедительно и навязчиво стала упрашивать меня оказать им услугу, перейдя на должность повара, так как в одну из пищеблоков школ, находящихся в аренде у предприятия, не хватало кухработников. Положение было критическим, надо было выручать коллектив. Времени на раздумье не было, ждала работа. Получив мое согласие, меня тут же повезли в столовую школы № 28, в машине, загруженной продуктами.

Поднявшись в помещение, одним из первых, я обратила внимание на молоденькую посудомойщицу Светлану, с виду очень симпатичную и доброжелательную. Наспех познакомившись со всеми, быстро приступила к работе, словно работала здесь всегда. Мигом вспомнилась сноровка, скорость и технология, все то, чему когда-то учили в Приморье. Закончилась первая перемена, стихли голоса, ко мне подошла зав. производством, Раиса Федоровна. Как оказалось, она была мамой Светланы. В бригаде, каким-то образом создавая видимость работы, суетился восемнадцатилетний Денис, совершенно не приспособленный к жизни. Все мы запросто сдружились.

Не смотря на разницу в возрасте между мной и Светланой, мы отлично ладили, в совершенстве понимая друг друга с полуслова. Наши интересы в общении с ней совпадали, было, всегда, о чем поговорить. С Раисой были вполне в хороших отношениях, но она по началу, как мне казалось, очень ревностно относилась к нашему общению со Светланой, не понимая нас, немного обижалась и нервничала. Но мы сработались почти сразу, не было ни каких проблем, одни задачи, одни цели и требования, поставленные перед всеми.

По утрам мне приходилось вставать очень рано. Часа в четыре, я бежала в свое бывшее общежитие мыть полы. После, делала пробежку от остановки «Телецентр», до поворота за улицей 1905 года, на перекрестке с улицей Ленина, тем самым экономя рубль в беспересадочном пути, и к шести часам уже стояла на остановке, в ожидании первого троллейбуса, так как с половины седьмого мы приступали к работе в школе. Вечерами, после трудового дня, уставшая, я вновь шла убирать в общаге оставшуюся территорию. Силы были на исходе, иногда подменял Руслан, запросто и без стеснения помогая мыть полы и выносить мусор. Спать ложилась часов в двенадцать, а то и позднее. Бросать подработку побаивалась, но разрываться на двух-трех работах было крайне сложно, тем более в итоге, это сказывалось и на качестве. Ничего не оставалось, как все-таки отказаться от дополнительного заработка.

С Людмилой встречались все реже. Еще по лету, мы вместе ездили к ним на дачу, где я помогала собирать ягоду, полоть траву. А по осени вместе копали картошку.

В самые холода, за месяц до Нового года, хозяин предприятия, наконец, дал добро на заселение мною одного из старых помещений полуразрушенного офиса, в районе улицы 1905 года. Впрочем, офисом это здание было трудно назвать, ветхое снаружи и внутри, оно более напоминало доживавшую, свой век трущобу, бывшие когда-то кабинеты были разбиты и захламлены, от стен веяло холодом.

Злобная с виду главбух, совсем не дружелюбно приветствовала там наше появление и заселение.

Выбора у меня не было; мы, с сынишкой собрав вещи, которых было совсем немного, переехали одним разом с помощью Светланы и ее товарища Фезули. Стало жутко от всего пережитого и пройденного. Сравнивая с теперешним жильем и вспоминая свою квартиру, я призадумывалась, до чего же довела меня моя безысходность! От таких мыслей, становилось даже как-то, жаль саму себя.

Наше общение с маленьким Колей прекратились, поссорившись с ним, и изливая на него все свое негодование, я не хотела его больше видеть.