Czytaj książkę: «День тишины»

1

Сергей Миронюк еще с детства мечтал реализовать себя. Но, когда он подрос, окончил школу, стал на путь самостоятельной жизни, времена Великих Географических Открытий уже давным-давно прошли. Это в лихие девяностые каждый мог открыть свое дело, любой подвал именовался офисом, а любая пьянка – презентацией. Вот где была возможность заявить о себе! Во всех отношениях. Тот, кому раньше закрывали рот, мог теперь говорить все, что желал, те, кого притесняли, сейчас мог делать все, что хотел. Кто был «не выездной», мог «катиться» на все четыре стороны. Одни ударились в науку, вторые – в бизнес, третьи – в воровство. Страна никому не принадлежала! Кто был посообразительнее, половчее и понаглее, да кто уже тогда имел доступ к разным «кормушкам» и понимал, как можно использовать столь редкую и удачную ситуацию с шкурной выгодой для себя, принял участие в дерибане страны. За бесценок прибирались к рукам и ставали частной собственностью здания, фабрики, заводы, земли, пароходы, самолеты – все! Кто еще вчера занимал пятерку до аванса, сегодня не знал, куда девать миллионы.

Пока все это происходило, Сергей «таскал калошу с песком» на канатике по улице да воробьев из рогатки стрелял. Когда пришла пора понимать, что продукты берутся не из холодильника, а денежные бумажки не из кармана папиных брюк, все уже было давно поделено-переделено. А всевозможных торгашей и иных бизнесменов-конкурентов было и без того много. Настолько, что от торговых палаток на улицах города и пройти негде было. Ставать «сто первым» или даже «тысяча первым» номером в ряду этой голоштанной «бизнес – элиты» города желания не было. Хотелось открыть себя в чем-то таком, где было бы меньше конкуренции. Парень понимал, что поставить очередную торговую палатку в длинном ряду подобных может едва ли не каждый. Но не всякому дано сделать научное открытие, сочинять музыку, писать книги, потрясать научный мир открытиями. Увы, к сочинительству он не был предрасположен, сидеть в лаборатории за колбами было не модно в начавшийся век компьютерных технологий, а вот проявить себя именно в этом перспективном деле – было интересно. Сейчас все только и говорили о цифровых и нана технологиях, все понимали, что компьютер может очень многое, и за ним – будущее. Поэтому Сергей и решил «удариться» в это дело. Тем более, что видел: компьютеры не просто манят его. У него еще и прекрасно получается разбираться в компьютерных программах, иных цифровых «заморочках». Коль это – его, то почему бы, думалось парню, и не попробовать себя в таком бизнесе.

Но, чтобы не пополнить ряды тех, кто просто «протирает штаны» у компьютеров за рядовую зарплату, а добиться успеха, соизмеримого с триумфом Билла Гейтса и иных компьютерных гениев, заработавших на создании программ, порталов – миллионы и миллиарды, Миронюк и засел за книги, за изучение мира компьютеров. Да, хотелось уже прямо сейчас создавать программы, «рвать» и «метать», но, понимая, что без хорошей «базы» и понимания сути предмета ему в будущем не обойтись, Александр и проводил немало дней над тематическими книгами и в интернете. В школе один прилежно «грызет гранит науки», а у второго и иных-то мыслей в голове нет, как списать или еще как-то обмануть учительницу, словно это не ему, а ей нужны эти знания. Повзрослевший Санек понимал, что не училка, а он будет создавать программы и открывать новые компьютерные фишки. Не школьная учительница Билла Гейса создала «Майкрософт», не она, а он стал самым богатым человеком планеты. Потому-то Александр и кряхтел над науками, зная, что это ему пригодится.

Так оно и случилось. Когда закончилась пора узнавать «Как и из чего это сделано», и юноша начал создавать свои программы, он просто поражался тому, как ему пригодились полученные познания, и как легко ему сейчас все дается.

Шло время, и то, что раньше умиляло, сейчас уже не доставляло былой радости. Хотелось не просто прописывать программы, а придумать нечто необычное, из ряда вон выходящее. Хотелось нестандартного подхода к вещам. Наш герой вспоминал выставки дизайнеров, и поражался тому, что иной дизайнер смог увидеть и показать нечто необычное. То, что находится среди нас, рядом с чем мы проходим, но не замечаем в нем того, что вдруг увидел этот уником. И открыл нам.

Вот и Сергею хотелось уже создавать не просто очередную программу, а нечто, что едва ли бы не сделало человека и компьютер одним целым. Ну, не в прямом понимании этого слова. Такое, конечно, невозможно. Женщина рожает дитя, а не компьютер. Но все же симбиоз человека и машины, как казалось Сергею, был возможен. Ведь существуют же в мире удивительные, не реальные, как казалось юноше, вещи. И они не одиноки. Таких примеров можно привести множество. Растение может «родить» растение, но никак же живую плоть. И наоборот. Но почему тогда он еще в детстве удивлялся, что некоторые виды тополей плодоносят кругляшами, внутри которых не привычные зернышки да «бубочки», а насекомые! Как такое может быть?! В понятии мальчонки это все равно было, что самка какого-нибудь зверька родит веточку дерева с листочками! Или, к примеру, птичьи яйца. Даже не шибко разбирающийся в процессах деторождаемости юный Сережа понимал, что для того, чтобы родился ребенок, зверек, появилось яйцо, нужно, чтобы дядя переспал с тетей, зверек со зверьком, а птичка с птичкой. Но как может появиться, скажите на милость, яйцо, если петух не вводил свою сперму внутрь курицы?! Оказывается, может!!! Есть такое понятие, как «диетические яйца», когда несет яйца курица, к которой не было доступа петуху! Как такое оказалось возможным?!

Все эти примеры, возможно, трижды наивные, но стремящемуся мыслить нестандартно компьютерщику очень хотелось «выдать на гора» чудо, при котором компьютер будет едва ли не нести яйца или рожать детей. Поначалу его «подопытными кроликами» были едва ли не эти самые кролики. Серега «привлекал к науке» домашнего попугая, кошку, пса. Позже, когда женился на симпатичной девчонке Нине, которую любил не меньше, чем свои компьютеры, на которых был «подвинут», причислил в отряд «собак Павлова» и свою половинку. Он прикладывал к ее телу проводки с пластинками, типа тех, с которыми сталкивались многие из нас, кто проходит электромассаж и иную электротерапию, выводил показания жизнедеятельности едва ли не всех частей тела и органов чувств на экран, анализировал их.

Позже додумался до того, что стал направлять полученные импульсы не на экран, а на специальные, самолично изобретенные, очки и наушники. Именно тогда, когда он облачился в эту новую для себя диковинную амуницию, для нашего скромного компьютерщика, мечтавшего стать компьютерным гением, настало время «икс». Очередное «тестирование», назовем это так, Нины принесло неожиданный результат. Если бы девушка в эту минуту внимательно присмотрелась к своему любимому, то она наверняка бы заметила (хотя этому и мешали очки и наушники), как вытягивается от удивления его лицо. Это же касается и пальцев. Они от волнения стали слегка подрагивать. Сергей снял очки и долго сидел, тупо сверля пространство перед собой ошеломленным взглядом. Нина, видя в нем такую перемену, тут же спросила:

– Что случилось?

Тот молчал. Но не было сомнения в том, что в эту минуту человек переживал глубочайшее эмоциональное потрясение.

– Чего ты молчишь?! Что произошло?! На тебе лица нет!

Сергей медленно повернулся и пристально посмотрел на нее:

– Помнишь, когда я однажды затеял разговор о том, почему у нас так долго нет детей? Спросил, не делала ли ты до меня аборт. Ведь я сколько раз слышал, что ранние аборты могут вызвать бесплодие. Помню, ты тогда будущими нашими детьми клялась, что ты не делала аборт. А ведь ты меня обманула…

Нина все еще продолжала лежать на кушетке, и ее лицо в эти минуты подверглось почти тем же изменениям, которые минутой раньше можно было наблюдать на лице Сергея.

– С чего ты взял?! – В ее голосе чувствовалось волнение. – Что за глупости! Ты что, решил взять меня «на пушку»?

Сергей еще более пристально посмотрел на жену:

– Ты и сейчас обманываешь меня? Я могу понять тебя тогда, в тот миг, но сейчас… Если ты сейчас честно мне признаешься, я прощу и никогда не вспомню об этом более. Прошу, скажи честно: ведь у тебя в девичестве был аборт. Ведь так?

Нина смотрела на него широко открытыми глазами:

– Да что ты такое выдумал?! Что – стать перед тобою на колени, поклясться, что ничего этого не было?

– Не было?!

– Ну, конечно же, нет?!

Сергей долго и пристально смотрел на жену. Затем резко поднялся, подошел к шкафу жены, в котором были только ее вещи, и в которые Сергей никогда не заглядывал, открыл дверцу, нагнулся ко второй полке снизу, раздвинул упаковки гигиенических прокладок и прочей нехитрой женской всячины, извлек из дальнего угла полки сверток, положил его на стол и развернул. В большой носовой платок было завернуто две пачки денег.

Нина резко вскочила, бесцеремонно сорвала и отбросила в сторону проводки с пластинками, которые были прикреплены к ней, резко подошла к столу и столь же стремительно завернула деньги обратно, и положила их на место.

– А я ведь никогда не прятал от тебя деньги. Отдавал все, до копейки. Все в семью. Зачем все это, Нина? Зачем этот обман?

Та нервными движениями поправила волосы.

– Ты лучше скажи, давно ли ты роешься в моих вещах?

– Я никогда в них не рылся.

Та скорчила на лице гримасу искреннего удивления:

– Так откуда же ты тогда знаешь об этой моей «холостяцкой» заначке?!

– Благодаря ему.

С этими словами Сергей кивнул на стол, на котором стоял компьютер и лежали изобретенные им очки и наушники.

– Что?! – Удивилась, приходя в себя, Нина. – Это ты придумываешь такие басни, чтобы оправдать свою низость, что подло роешься в моих вещах?!

Сергей горько и иронично улыбнулся:

– Вчера вы встречались с Танюхой в «Ассоле», она рассказывала тебе об очередных своих трахальных приключениях.

– Что? Она и тебе это рассказывала?!

– Ага! Чтобы я ее мужу все передал? Да?

Нина стояла, не зная, что сказать.

– Хочешь, расскажу тебе, как ты, оставаясь дома одна, иногда занимаешься мастурбацией? На каком диване, в какой позе, и что, кроме пальчика, используешь?

От удивления глаза у той расширились едва ли не до размеров чайного блюдца:

– Что?! Ты установил в нашей квартире камеры и следишь за мной?!

– И в гараже, где ты в машине занималась сексом с тем, кто познакомился с тобой благодаря тому, что восхитился твоими «улетными» брюками, я тоже установил камеры?

Нина от услышанного сделала шаг назад, изумленно глядя то на Сергея. Потом перевела взгляд на лежащие на столе очки и наушник.

– Я… Я боюсь тебя, – наконец выдавила она из себя.

Сергей еще минуту постоял, затем встряхнул головой, словно хотел отогнать от себя прочь все иные мысли, а затем, словно очнувшись от сна, заговорил уже более спокойным и размеренным голосом:

– Хорошо. Все эти наши разборки оставим на потом. Сейчас нужно сосредоточиться на другом. Кажется, я таки добился того, к чему так долго шел. Я мечтал совершить какое-то необычное грандиозное открытие и, кажется, сделал это. Сам того не ведая, я изобрел аппарат, который читает мысли человека.

Нина смотрела на него, не зная, что сказать. Это для увлеченных людей успех в науке, творчестве, карьере, иных видах деятельности, которые иногда работе над чем-то посвящают целую жизнь, значат иногда больше, нежели все иное. В том числе и семейные ценности. Возможно, и скромный, хорошо воспитанный, Сергей, до сего момента считавший семью самым главным, что есть в его жизни, сейчас, в минуту осознания того, что он достиг того, что можно назвать «Звездным часом», решил пока что больше внимания уделить своему новому изобретению, а не семейным разборкам. Нина же была совершенно иного мнения. Хотя до этого момента она искренне старалась помочь мужу в его научных делах, сейчас же, после того, что произошло, и, видя, к каким результатам это привело, она глубоко проклинала в душе и это научное открытие мужа, и всю науку в целом. «Европа подождет!» Эта короткая, но воистину гениальная фраза, выпорхнувшая из уст милашки Черчель, героини не менее гениального спектакля «Стакан воды», ярко свидетельствует о том, какими категориями и масштабами мыслят эти «инопланетяне», под названием «женщины». Мужчины могут покорять государства, летать на Луну, творить нечто иное вселенского масштаба, но в понятии женщин все это «мышиная возня», пустяк, не стоящий и «выеденного яйца». По сравнению с тем, что у нее, к примеру, сломалась косметичка или закончилась губная помада.

Примерно так в эти минуты мыслила и Нина. Ей было глубоко наплевать на то, что ее муж сейчас сделал небывалое научное открытие, и что оно может принести для семьи славу, богатство, достаток. Она сейчас бы без малейшего угрызения совести порубала бы топором эту «мерзкую машину», которая выдала Сергею ее маленькие (и не очень) женские секреты. Сергей тут же засел за свой комп, и едва ли не сутки просидел за ним, не отвлекаясь ни на прием пищи, ни на иные дела. Ему хотелось еще раз все проверить и перепроверить, протестировать. Он подключал пластины, которые называл «электроды», к кошке, к «голому мексиканцу» (это такая порода собак) по имени Чак и даже к рыбке из аквариума. Он еще и еще раз все перепроверял, иногда отрывался от экрана компа, или от очков и наушников, сидел неподвижно, о чем-то думал, иногда нервно расхаживал взад-вперед по комнате, тоже о чем-то размышляя, но неизменно возвращался к компьютерному столу.

Нина не подходила к Сергею. Во-первых, его в такие минуты действительно лучше было бы трогать, он был сосредоточен, и отвлекать от дел не стоило. Во-вторых… Даже среди «инопланетянок», с их трижды непредсказуемой логикой, встречаются индивидуумы, которые поступают еще более нестандартно, чем другие «нестандартные». Скажите, как бы вы поступили после семейной ссоры? Ну, подулись бы немного на свою половину, демонстративно поиграли бы в молчанку пару-тройку часов, ну, от силы, пару-тройку дней, помирились бы, да и зажили прежней счастливой жизнью. Нина же, в стремлении «сделать побольнее» (это ее личное выражение) мужу, проявляла «высший пилотаж». Часто, по поводу и без повода, она уходила в молчанку, самые длинные из которых продолжались четыре месяца (дважды), а один раз аж десять месяцев!!! У вас такое укладывается в голове? Вы бы выдержали столько?

А Нина выдерживала. Но тут впору удивляться не столько ее выдержке, столько выдержке Сергея. Сказать, что он воспринимал этот демарш жены болезненно – значит, ничего не сказать. Он вырос в семье, где авторитет главы семьи – был фактом, не поддающемуся сомнению. Для матери Сергея, его братьев и сестер, для него самого, отец был олицетворением едва ли не некого божества. Отца любили, уважали, им гордились, его ставили в пример. Поэтому Сергею в отношении с женой легче было бы перенести ее упреки или даже крики. Но она безошибочно выбирала вариант, при котором действительно «делала ему побольнее». Ничего более сильно не огорчало и не унижало Сергея, как то, что жена своей молчанкой вообще игнорирует его, как бы демонстративно подчеркивая: ты – никто, ты – пустое место. Больше всего на свете Сергей любил, когда он, возвращаясь домой, видел, как жена бросается к двери, встречает его, кормит, уделяет внимание. В периоды молчанок все происходило с точностью до наоборот. Пришедший домой Сергей видел, как женушка и «ухом не повела» в ответ на приход мужа. Ладно, была бы чем-то занята. А то ведь, как правило, лежала на диване (большую часть их семейной жизни она нигде не работала, просто сидела дома), не пошевелившись в ответ на приход Сергея. Тот сам себе готовил еду, сам себе подавал на стол. «Как так можно, – удивлялся он, – даже чужие люди, квартиранты, жили бы под одной крышей более приветливо. Общались бы, еще как-то контачили. Здесь же, два человека ходили рядом по комнатам, едва ли не цепляли друг друга локтями, но при этом в течении долгих месяцев не проронили ни единого слова! Как так можно жить?!» Другой бы нормальный мужик давно бы плюнул на такую дуру-жену, или просто бросил, или же нашел бы себе другую женщину, а Сергей все ждал. Ему все же хотелось сохранить семью. Сколько раз он затевал с ней примиряющий разговор: «Нина! Вас, женщин, во все времена считали «хранительницами домашнего очага». Чего же ты из кожи вон лезешь, чтобы этот очаг разрушить?!»

Не меньше Сергея огорчало еще одно. Тоже из разряда «сделать побольнее». Частенько жена, бесконечно трындя с подружками по мобильному телефону, на все лады, да погромче, чтобы слышал Сергей, «перемалывает ему косточки», сокрушаясь, что он такой-сякой. Это не она, это он ходит и не разговаривает с ней, это именно его она винила во всех смертных грехах, инициатором которых сама же и была. В эти минуты Сергея брала оторопь: «Как так можно?!» Все эти годы он не пил, не курил, не изменял жене, избегал дружеских попоек, а всегда стремился домой, к семье, а тут вдруг в глазах подруг и родственников жены превращался в исчадие ада.

Сергей вспомнил отца, у которого был такой авторитет, что к нему даже чужие люди приходили и просили: «Филиппович, помирите нас с мужем, пожалуйста». И он мирил! Маленький Сергей сам был свидетелем таких случаев. Сейчас, когда отца уже не было в живых, Сергей, удивляясь, почему теща не берет на себя роль мудрой женщины, которая урезонит дочку, у которой «загорелось в заднице», сам просил ту, чтобы она помирила их с дочерью. Согласитесь, что более реалистичной была бы картина, при которой бы все происходило с точностью до наоборот. Когда умудренная жизненным опытом женщина наставляла бы на путь праведный непутевого ветреного мужика, мужа дочери. Здесь же все перевернули с ног на голову. Но в ответ на просьбу Сергея еще одна «хранительница домашнего очага» после первой же фразы зятя категорически и тоном, не требующим возражений, заявила: «Нет-нет! Все равно вы не будете жить вместе! Вам расходиться нужно!»

Ей вторила и лучшая подруга жены – Таня. К ней Сергей тоже обратился первым, мол, посодействуй, чтобы семья сохранилась. На что еще один «голубь мира» выдал «вердикт», точно совпадающим с «приговором» тещи. Слова Тани ранили особо больно. Ладно, другие подруги, с теми было дальнее знакомство. Те жили только своими семьями, и заботились, чтобы у них в своей семье было хорошо. Татьяна же настолько часто бывала в доме Миронюков, что просто не могла не видеть, как дорожил Сергей и Ниной, и семьей, которую вполне можно было назвать такой, какой могли бы позавидовать другие. Но в итоге «вердикт» подруги базировался не на том, что свои же «глаза видели», а на том, что нашептала ей на ушко обиженная Нина.

Друзья Сергея, видя эти терзания, поддерживали его, говорили добрые слова, уверяли, что они помирятся, что жена у него хорошая, что у них все будет хорошо. Сергей мысленно поражался сравнению: среди его друзей и родственников не нашлось ни единого человека, кто бы сказал о жене плохое слово и не просил бы помириться, а среди родственников и подруг жены не нашлось ни единого, кто сказал бы о Сергее доброе слово, и не «выдал бы на гора» категоричный совет: «Разводитесь!»

Да… Хорошо Нина их «накрутила» – думалось Сергею. То, как «нашептывание на ушко» может магически зомбировать того, кому «вкладывается в уши» сплетня, он знал на примере сестры Нины – Наташе Сухомлиновой. О! Это уникальная женщина! По «черноротости» ей, конечно, не было равных. Не было ни единого общего просмотра телевизора, чтобы Наташа, увидев на экране, к примеру, Вячеслава Добрынина или другого певца или певицу, не прервала бы общий разговор и не разразилась бы длинной тирадой о том, как она ненавидит этого исполнителя. Однажды, находясь в квартире Сергея, где в гостях были еще много его друзей, она, будучи по сути «инородным камнем» в этой компании, увидев на экране телика какого-то политика, разразилась длинной тирадой о том, как она его ненавидит. Сергей, поняв, что гости не желают это выслушивать, пытался тактично прервать ее. Но та, войдя в раж и рассердившись, что ее перебивают, «вызверилась» на Сергея: «Закрой рот, я сказала!» Сергей, чтобы не создавать конфликт, пропустил этот «плевок в лицо» мимо ушей. После гулянки еще и провел «лектора» к стоянке такси, но, оставшись наедине с женой, очень строго сказал: «Я понимаю, что это твоя родная сестра. Понимаю, что не встречаться с ней ты не сможешь. Но ходи ты к ним в гости. А в нашей квартире чтобы и ноги этого человека более не было!» Нина уж на что «заглядывала в рот» старшей сестре, но и тут, видимо, поняла, что та хватила лишку, и с той поры Сергей действительно не видел «продвинутую» в политических вопросах сестричку жены в своей квартире.

Но это так, к слову. А примером того, как может замбировать чужие мозги «змеиный яд» сплетника, служит такой факт. Однажды Нина, поехавшая в гости к сестре в хорошем настроении, вернулась домой, что называется, сама не своя. У нее не просто от негодования трусились щеки. Было видно, что она готова удушить Сергея. На недоуменный вопрос того, мол, что случилось, она лишь оборачивалась к нему спиной, демонстрируя свое презрение. Но желание высказаться было столь сильным, что она все же не выдержала:

– Как ты мог?! Как мог?!

– Что мог? – Недоумевал Сергей, не понимая, о чем вообще идет речь.

– А помнишь, как мы крышу перекрывали, когда строили дачу? Ладно, ты пригласил, Наташу и ее мужа Сергея, чтобы помогли. Но Саша что, обязан был на тебя ишачить?!

Сергей не сразу вспомнил, о чем и о ком идет речь. Дело-то когда было!

– Кто такой Саша?

– А это друг Наташи и Сережи. Он тогда у них в гостях на даче был. А коль ты позвал их идти помогать крышу крыть, то и ему пришлось прийти. Он что, обязан был на тебя работать?!

Сергей потерял дар речи. Это был «высший пилотаж» человеческой подлости. Он вспомнил того Сашу, который пришел как раз тогда, когда рабочие садились обедать. «Откушав» вместе со всеми и сославшись, что сбегает на дачу Сухомлиновых, он пропал на следующие полдня и появился лишь тогда, когда все садились за ужин. Сосед Сергея по даче Анатолий Турский, человек, который за словом в карман не полезет, весело заметил: «О! Как раз к столу успел!» По большому счету этот человек палец о палец не ударил в плане помощи по перекрытию дачного домика. Но не в этом дело. Сергея поразило другое. Как старшая сестра, а затем и младшая, так эмоционально пожалели совершенно чужого человека (потом этот Саша обворовал Сухомлиновых и навсегда исчез из их жизни), и как негодуют в адрес его, Сергея, своего родственника?! Почему Наташа, которой Сергей помогал строить ее дачу, и еще во многом поддерживал, пожалела проходимца, а его, Сергея, «растерла по земле»?! Почему Нина, которая видела тогда этого Сашу в первый и в последний раз в своей жизни, так сокрушается, что тот «перетрудился», а его, Сергея, с которым не один год прожила в любви, сейчас, после «зомбирования» сестричкой, готова «сравнять с землей»?! Именно поэтому, сталкиваясь затем с примерами самодурства жены, он лишь горько покачивал головой: «Сашу жалко…»

Столкнувшись с ситуацией, когда все окружение жены советовало разводиться, Сергею невольно вспомнилось одно телевизионное ток-шоу, где кто-то из гостей рассказывал свою историю. Случилось так, что компаньон кинул его в общем бизнесе. Когда не стало денег, не стало и друзей. Это же обстоятельство было и причиной ухода жены. Все стало настолько плохо, что этот человек на полном серьезе решил свести счеты с жизнью. Именно в этот момент он услышал рядом:

– Мама, а вот тот дядя, грязный и небритый, наверное, бомж?

– Нет, доченька. Видно, что это хороший человек. Просто ему сейчас очень плохо…

Сергей не мог без слез в глазах вспоминать слова этого человека в студии: «В миг, – говорил он, – когда, казалось, от меня отвернулся весь мир, нашелся один-единственный человек, который поддержал. Это и спасло меня. Сейчас эта женщина моя жена, я вновь преуспевающий бизнесмен, у меня в жизни вновь все отлично!» У Сергея не нашлось даже единого человека, кто поддержал бы его. Из этой ситуации он выпутался сам, в одиночку! В том, что семья сохранилась, заслуга только его одного. Его выдержки, терпимости, чувства долга. Периоды, когда у «хранительницы домашнего очага» не было «возгорания в заднице», можно было смело назвать лучшими годами их жизни. Все было так прекрасно, что им вполне могли завидовать другие семьи.

Но Сергей понимал, что с таким непредсказуемым характером Нины, и с наличием такой «черноротой» сестры, (Сергей не мог вспомнить еще кого-то из своих знакомых, в ком одном было бы сосредоточено столько недостатков), у той может в любую минуту «запасть клямка», и она может без малейшего угрызения совести пойти в очередную десятимесячную молчанку.

Поэтому сейчас, видя, что жену вновь может «понести» в очередной молчаливый «запой», Сергей решил не трогать ее, а заняться своим делом. Тем более, что повод для этого был просто потрясающий: он, Сергей Миронюк, сделал величайшее научное открытие! От переизбытка эмоций он поднялся и начал торопливо расхаживать по комнате взад-вперед. Чувства переполняли его. Он понимал, что «выдал на гора» не просто очередную новую программу, которых до него было немало, и после него таковых будет создано не меньше, а нечто принципиально новое! Чего не удавалось сделать ни одному человеку в мире. Он, образно говоря, «скрестил» компьютер и человека.

Вместе с тем Сергей, как и любой по-настоящему талантливый человек, понимал, что успех – это всего лишь первый шаг. И этот успех нужно развивать. Необходимо работать дальше, усовершенствовать то, что есть, и пыхтеть над новыми открытиями.

Поэтому Сергей вновь засел за комп, и с головой окунулся в работу.