Czytaj książkę: «Аспекты Идиллии», strona 4

Czcionka:

5. Пастырь мой

– Так, поехали, потом разберемся! – Марша понеслась к машине.

Они снова расселись в Понтиаке, будто и не выходили, только от задора-то не осталось и следа (адреналиновый не в счет), а гнетущее, почти осязаемое, молчание скрашивал лишь аромат болтающейся елочки Royal Pine (хотя куда ему до настоящих еловых кущ?), он ощущался особенно сильно (может, оттого, что Купер по-прежнему дышал слишком часто?).

Доехали до Стэй-Ривера, если точнее, до развилки между Мэйн и 57 улицей (тут всего улиц пять, какая еще 57-я?).

Стелла (живущая ниже по этой самой 57-ой) сослалась на работу, Марша одним видом дала понять, что устала, и добавила, ее еще ждут друзья (живые хиппи?). Она махнула куда-то вверх и сообщила, что найти ее можно в конце дороги, где стоят новые дома, не перепутаешь (Купер уже там побывал по приезду, только сестре знать этого не следует, поэтому он покивал и бросил, найду по тачке, Марша улыбнулась и сказала, ОК, приходи в любое время, но только завтра).

– Ну, я предложил, – Данте пожал плечами, – и предложение все еще в силе. Значит, ночуешь у меня.

– Значит, у тебя, дружище.

Парни еще какое-то время постояли, глядя как отъезжает Марша, а Стелла, подкурив сигарету подброшенным “сюрпризом”, широким шагом двинула во тьму. В море мрака еще покачивался оранжевый кончик, но вскоре растаял без следа.

– Не знаю, что на них нашло. – Данте будто извинялся за девушек.

– Ничего. – Купер прекрасно понимал, как порой хочется остаться одному, только не сегодня, нет. И даже лучше, что он переночует у Данте. Хватит с него хиппарей, как и полицейских.

– Ну что, пойдем? – Друг потоптался на месте в нерешительности, не зная, дать ли Куперу время на обдумывание чего-то важного или принятие некоего решения.

– Ага. Вдвоем не так страшно.

– Меня такие штуки пугают… Мы как в фильме ужасов…

– У меня кое-что есть. – Куп пошарил в карманах, встряхнул фонарик, белый свет мазнул по мокрому гравию, ведущему серой петлей в заросли. Что ж, он прихватил с собой и ствол, только тот остался в сумке, а та – под полом одного из новых (почти что картонных) домиков, в той стороне, где, как выяснилось, и жила Марша, оставалось надеяться, что сумку, набитую ста пятьюдесятью тысячами валисийских каунтов, с пистолетом и отрезанной головой профессора, он спрятал не в ее доме. А если и так – сестра ничего не найдет. Нет, судьба, безусловно, злодейка, но даже таковая сука не способна та столь жестокие происки.

– Теперь я спокоен. Почти.

– Как в детстве. Быстро пройдем долиною смертной тени и… окажемся на ферме!

– Ага. Старики будут тебе рады.

Купер еще раз огляделся: городок спал, единственный фонарь на деревянном столбе покачивался на ветру, выхватывая едва различимую морось. Стэй-Ривер в ночи столь уныл, что даже призраки сюда не тянулись. Однако стоит бояться не мертвых, а живых. Он поспешил за Данте, который моментально поинтересовался, не увидел ли друг что-нибудь.

– Нет. Ничего.

– Думаешь, это старая ведьма Розалинда?

– Или, исключая старуху, любой из тысячи двухсот двадцати четырех прочих жителей… Интересно, я и Марша входим в это число или нас вычеркнули?

– Это лучше спросить у Стеллы.

– Пожалуй. – Но какая теперь разница? Уточнять он ничего, конечно, не станет.

– Погоди, ты же не думаешь, что это сделал кто-то из нас?! – Купер чуть не врезался в широкую спину Данте, фонарик начал гаснуть, пришлось снова его трясти (хотя бы так скрыл дрожь в руках).

– Нет. Разумеется. Давай лучше закончим болтать и поспешим, м?

Только он произнес это, как небо разрыдалось (долго, видать, терпело)! Дождь лил стеной. Оба вмиг вымокли.

Поскальзываясь, Купер и Данте побежали. Фонарик откашлялся парочкой бликов и окончательно сдох. Что-то подобное, в мальчишестве, уже с ними происходило. Они так же попали под ливень и неслись к ферме. Прошлое наслаивалось на настоящее. Или ему нечто такое снилось? И, если честно, Купер не мог различить, что реально, а что нет.

***

В пелене дождя маячили зеленые огоньки, мелкие, что точки, проткнувшие ночь. На секунду они замерли, а после стали неумолимо приближаться. Сперва казалось, будто двоится в глазах, но вскоре Купер догадался – их четыре. И это вовсе не глюки, ведь Данте (определенно) тоже видел переливающиеся искорки и даже обрадовался.

– Кэсси, Джози! – крикнул друг, и мерцающая зелень заскакала в непроницаемой тьме так рьяно, что голова закружилась.

– Старушки еще живы и, кажется, в отличной форме? – От сердца отлегло, всего лишь собаки Фицсиммонсов.

На подступах к ферме они встретились: холодные носы и такая же кожа рук, лапы, волосы, одежда, шерсть, лай, смешки (щекотно же)… и горячий язык на щеке Купера. Собаки признали гостя, будто не прошло стольких лет. Будто он отсутствовал какой-то день или два. Ну, приятно осознавать, что хоть кто-то рад его возвращению – причем, искренне.

– Данте, где тебя носило? – Голос миссис Фицсиммонс прозвучал одномоментно с открытием двери. Желтый прямоугольник возник из ниоткуда, точно его вырубили в глади черного камня. И вот появился ее силуэт.

Парни и собаки разом залетели в дом, спасаясь от потопа. А матери Данте пришлось спасаться от фонтана брызг и грязи. Бесполезная борьба завершилась быстро, куда там маленькой женщине остановить безудержное собачье веселье.

– Вот так сюрприз, – наконец изрекла она, водрузив на нос очки, с которых пыталась оттереть передником капли влаги и грязи. Очки съехали, женщина их поправила и попыталась выглядеть более дружелюбно, натянув фальшивую улыбку и добавив: – Неожиданный и приятный!

– Добрый вечер, миссис Фицсиммонс! Как поживаете? – С Купера натекла хорошая такая лужа – но что он мог поделать? – в этом причина ее неодобрения? Или… Ну разумеется, кривотолки деревенщин!

– Джуди, что там такое?! – Что-то заскрипело, зашуршало, и в коридор выехало инвалидное кресло. Дариус Фицсиммонс с трудом отцепил узловатые пальцы от колес и воззрился на учиненный беспорядок и его виновников. Собаки притихли.

Купер поздоровался. Мужчина едва кивнул и только, будто не знал, что сказать (или же причина его скованности вполне оправдана заболеванием).

“А ведь Данте и словом не обмолвился, что отца парализовало…”

На радушный прием Купер не особо рассчитывал (да, его же не ждали в принципе), но все-таки… С другой стороны – он в тепле, не один, фантомами тут и не пахнет (вроде бы), а вереница развешанных символов веры и образов вперемешку с детскими фотками Данте и всяческих животных – вселяла некую уверенность в безопасности, сложно объяснить, но подобное ты ощущаешь только дома, а ведь его у Купера больше нет. Давно уже нет. Гость нашел взором фото с собой (лет в тринадцать) и Фицсиммонсами (полным составом, включая щенков (Кэсси и Джози)), позирующими рядом с огроменной тыквой. И вот все они снова в сборе (не хватает лишь тыквы… и беззаботной веселости).

– Мы как раз собирались ужинать. Мальчики, приводите себя в порядок и за стол. Даю десять минут.

– Да, сэр. – Кротко и одновременно ответили парни, будто снова превратились в мальчишек.

– И отведите девочек в амбар. – Миссис Фицсиммонс уже откуда-то достала швабру и принялась бороться с грязью, попутно разворачивая кресло мужа свободной рукой.

– Кэсси, Джози, вы все слышали. – Собаки заскулили.

***

Продолжение следует

Дальнейшие решения

Эта новелла – интерактивная, мы пишем ее совместно; хоть основная фабула уже продумана, есть развилки. А вы принимаете решение касательно предлагаемых обстоятельств и последующих поворотов сюжета посредством опроса – в моем тг-канале: https://t.me/books_dracarys/12535

И на основе этих данных – получаем продолжение. Никто не знает, чем все закончится и как история продолжит развиваться.

Предложенные решения:

Скоро появятся. Дело близится к финалу.

Принятые решения:

После встречи Купер обнаружил у двери снятого дома неприятное послание, связанное с прошлым. Он не хочет оставаться один, Данте предлагает переночевать у кого-то из них. К кому он поедет?

К Стелле.

ВЫБРАНО. К Данте.

К Марше.

Это переломный момент для сюжета, в зависимости от решения — вы узнаете нечто про выбранного героя, но упустите историю двух других.