Вместо вступления
Самые загадочные, мрачные и таинственные истории рождаются не только в умах Великих, к коим, несомненно, можно причислить Говарда Филлипса Лавкрафта или Иоганна Вольфганга Гете. Эти истории порождает граница тонкого мира с нашим, и время от времени эта граница размывается и мы, обитатели тленного мира можем прикоснуться к неизведанному.
“Дорогу осилит Идущий, Цели достигнет Ищущий”
И, волею судьбы, или, возможно чьей-то еще, множество этих историй действительно произошла со мной, о чем и будет этот рассказ и многие после него. Написан он по заметкам и наблюдениям, которые я всегда, спасибо моей матушке, делаю с детства. Итак, начнем..
Изгнанник
Проживая в небольшом подмосковном городе, что в нескольких десятках километров от Москвы, мы с коллегами снимали офис в центральной его части. Здание неприметное, двухэтажное, с обшарпанными стенами и бессмысленной штукатуркой. Первый этаж – магазины, второй под офисы, алюминиевая проводка, стойкий запах сырости и небольшая парковка. Зато быстрый интернет и отменная логистика – в любую ключевую точку можно попасть пешком за пять минут.
У места этого была еще одна особенность. Уборщик Дима. С пяти утра летом его всегда можно было встретить с метлой в руке, либо с веником, которым он убирал микро-пылинки с тротуара перед магазином, который платил ему денежку и периодически кормил его. Если бы меня спросили, где в городе Н. самое чистое место, я бы без толики сомнений и малейшего колебания указал бы на площадку и тротуар у магазина. Дима убирался там всегда.
Где ночует Дима и где его дом никто не знал. У него не было паспорта, да и никто его у него не спрашивал, а Диме он был ни к чему. Внешне он напоминал мальчишку лет двадцати, это свойственно людям определенного поведенческого образа жизни. складывающегося из бродяжничества, употребления и ночевки на трубах. Возможно, Дима и ночевал там, но все остальное время – он убирался у магазина. Его лицо было похоже на печеное яблоко, всегда чуть припухшие щеки, веки и скулы. Гниловатые зубы, которые редко можно было увидеть – Дима, как и все подобные, умел улыбаться губам, даже приоткрыв рот так, что зубы вы бы не увидели. А Дима улыбался и смеялся постоянно. Цвета волос, да и были ли у него волосы вообще – никто не знал, потому что и в лютый мороз и в невыносимую жару – все те блага, которые нам предлагает природа Центрального региона, Дима был в черной вязанной шапке.
У каждого человека свой путь и у каждого человека – своя трагедия. Сомнений, что у Димы есть трагедия не возникало и однажды, заговорив с ним, я узнал, что трагедия действительно есть, но она столь ничтожна, неинтересна и неважна, потому что у Димы есть Путь. Именно так, с “заглавной” буквы.
Это случилось в один из дней. Проходя мимо, я увидел Диму, стоящего у магазина, опершись на метлу. На мою шутку, что, мол, батарейка вечного двигателя села, он заморгал, как будто его вывели из транса и привычно заулыбался.