Czytaj książkę: «Крымские картинки. История взросления»

Czcionka:

ISBN 978-5-0059-7251-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Картинка первая. 1984

Я вышел на набережную, и вместе с освежающим морским ветерком передо мной как будто распахнулась дверь в новый ослепительный мир. МОРЕ. Ярко-синее, со сверкающей солнечной дорожкой. А справа высились громады скал, одна причудливей другой, и на крайней горделиво возвышалась конечная цель моей сумбурной поездки – Генуэзская крепость.

Я впервые увидел море!

Мимо меня рекой текла толпа жизнерадостных курортников, которая потом ручейками вливалась на пляж, в массы отдыхающих, уже успевших занять места на пляже. Свободных мест практически не было видно.

На фоне безмятежной красоты природы суета людей казалась чем-то чуждым, но при этом она захватывала, будоражила, передавала импульсы бодрости. Хотелось ускорить шаг и быстрее, быстрее окунуться в морскую прохладу.

С трудом сдержавшись, я сделал шаг в сторону из людского потока, чтобы ничто не мешало наслаждаться видом курортного Судака. Хотелось впитать в себя красоту впервые увиденного моря, гор, крепости, кипарисов. Мир вокруг меня был гораздо ярче, чем мне до этого представлялось. Это было счастье.

Все. Пора в море. Найти свободный пятачок на пляже оказалось непросто. Я пристроился почти у самого берега, в метре от воды, и тут же бросился в море. С разбега нырнул и поплыл на глубину, подальше от прибрежного гвалта. Плыл я весьма посредственно, медленно, поднимая столбы брызг, но это не мешало получать удовольствие от приобщения к водной стихии.

Вернувшись на берег, я рухнул на полотенце и, закрыв глаза, стал воскрешать в памяти дорогу к морю и рождение плана поездки…

Второй курс физтеха, тяжелая зимняя сессия с мучительными пересдачами и ощущение нудной серой беспросветности. Самое неприятное, я начал осознавать свой реальный потенциал, понимая, что никак не могу подняться на высоту, где учеба превращается в интеллектуальное развлечение, познание законов мироздания. Я искренне завидовал друзьям, которые сразу схватывали на лекциях суть, задавали лекторам каверзные вопросы. Все у них получалось даже чуть панибратски, с чувством взаимного уважения к интеллекту друг друга.

И еще я устал от бешеного учебного ритма, практически каждый вечер у меня появлялось недовольство собой оттого, что я делал меньше, чем планировал с утра.

А может, я ошибся и физика – это не мое? Я могу на зубах сдавать сессию за сессией. Но потом? Что будет потом? Жизненные ориентиры исчезли.

А ведь какие были амбиции при поступлении!

Два года назад я приехал в Москву из далекой провинции ночным поездом поступать в лучший вуз страны, на физтех, и пошел пешком, с чемоданом, от Курского вокзала до Красной площади. Я стоял у кремлевских стен, предвкушения новой прекрасной жизни переполняли меня, я чуть ли не кричал вслух:

– Здравствуй, Кремль, здравствуй, Москва. Новый Ломоносов приехал покорять тебя!

Прошло почти два года, в Ломоносова я не превратился. Обычный серый троечник.

Мне срочно нужна была какая-нибудь встряска.

И вот, пытаясь во время очередной лекции по матанализу поймать нить рассуждения лектора, вдруг вспомнил школьное увлечение историей и археологией. Мечты о путешествиях, археологических раскопках и, конечно же, кладах. С годами увлечение забылось, но теперь оно проснулось и требовало действий. Я все больше и больше хотел вырваться отсюда. Все. Летом еду на раскопки, я устал от физики и математики, мне непременно нужно побывать в мире моей детской мечты.

Регион я выбрал сразу – Крым, древняя Таврида. Всесоюзная здравница притягивала больше всего.

И еще связь с моими далекими предками, по бабушкиной линии они были греками, переселенными из Крыма на Донбасс еще 200 лет назад. Восточная, греческая кровь у бабушки очень хорошо была видна. Хотя, возможно, была и татарская.

Но дальше я задумался, выбор нелегкий. Керчь, античный Пантикапей, Херсонес или Судак с его Генуэзской крепостью. Маленькая заметка в газете о раскопках в Судаке помогла сделать выбор. Судак – древний византийский, а затем генуэзский город, и море. Туда и только туда. Приехать и предложить свои услуги. Землекопы всегда нужны.

Потом начались сборы в поездку, планы были слишком странными, чтобы о них кому-то говорить. Ехать в неизвестное место копать землю, да и то если возьмут. Чем ближе к лету, тем сильнее мне хотелось уехать из холодной серой Москвы в Крым, забыть про лекции и нескончаемый конвейер экзаменов, зачетов, выкинуть из головы заумные споры с друзьями о науке, философии, проблемах мироздания, тайнах Вселенной.

И вот летняя сессия сдана без проблем, поезд мчит на юг и с каждым часом нарастает волнение от приближения к цели. Я загоняю подальше в глубины памяти небольшие дорожные происшествия, немного подпортившие мне настроение, и духоту в автобусе от Симферополя до Судака, и давку в очереди на автовокзале. Все это теперь, после знакомства с морем, кажется маленькими пустячками, которые только усиливают удовольствие от достижения цели.

Но хватит вспоминать. Пора погружаться в курортную жизнь. Потом, через пару дней, в крепость на работу.

Нырнув в поток пляжников, я медленно двинулся к своему курортному жилищу. Этим утром оно, фактически, само нашло меня. Выйдя из автобуса, я слегка зазевался, и в течение нескольких минут все жилье, предлагаемое в основном пожилыми женщинами, было разобрано. Более опытные пассажиры сразу бросались к сдающим и, договорившись, исчезали. Я остался один на площадке автовокзала. Такой дефицит жилья просто невозможно было предвидеть. Я уже собирался пойти бродить по улицам в поисках свободных мест, как появилась моя спасительница, высокая, слегка полноватая тетенька в платье в горошек и светлой шляпке. Совсем недавно она предлагала жилье и ушла с пожилой парой. Видимо что-то у них не получилось. Она сразу направилась по мне.

– Ну, что раскрыл рот, раззява? Пошли. Студент, наверное?

Голос был уверенным, командирский.

– Да. Студент-физик, из Москвы.

Тетенька посмотрела на меня с уважением.

– Меня зовут тетя Варя, а тебя?

– Иван.

Мне стало спокойно. Ушло нервное напряжение. Тетенька чем-то напоминала воспитательницу в детском саду и вызывала полное доверие.

– А почем у вас жилье? – набравшись смелости, поинтересовался я.

– Ты что, решил торговаться со мной? Здесь же тебе не из чего выбирать, – развеселилась тетенька. – Пошли. Цена хорошая, трешка в день. В пристройке, отдельный вход.

– Согласен, конечно, согласен, – поспешно сказал я, хотя цена низкой не показалась. Мне попутчики в поезде рассказывали, что можно найти койку за полтора рубля.

Жилье мне понравилось, маленький милый сарайчик среди плодовых деревьев и винограда. Кровать и столик есть, а больше мне и не надо. Что же, придется экономить, на такую цену за жилье я не рассчитывал. Но небольшой запас на крайний случай я приберег. Да и в конце концов я приехал сюда не только отдыхать, на раскопках мне же заплатят.

Вода и туалет в другом углу двора. Свет, правда, отсутствовал, маленькое неудобство.

Под виноградником стоял большой обеденный стол.

Только я стал выкладывать вещи из чемодана, как меня позвала хозяйка:

– Иди есть, пока не остыло.

На обеденном столе стояла тарелка с вермишелевым супом.

– Я обычно гостей не угощаю, себе некогда готовить в сезон. А сегодня осталась порция. Потом будешь в столовой питаться. И продукты купи вначале в магазине. На пляж еще успеешь.

Возражать не стал. Пришлось идти в магазин, стоять в очереди за хлебом, яйцами, маслом. Все это занятие казалось ужасно не своевременным, покупки вполне можно было отложить на вечер, но перечить тете Варе не хотелось.

Вернувшись в свой дворик с моря, я первым делом сделал себе пару бутербродов с маслом. Все же хозяйка молодец, заставила купить еду. После плавания аппетит стал зверским.

А вот милый сарайчик оказался с сюрпризом. Солнце к вечеру раскалило шиферную крышу, как сковородку, и находиться в нем было невозможно. Спешить уже было некуда. Я распахнул дверь настежь и с интересом стал слушать непривычное стрекотание цикад, а небо стремительно темнело, и на нем начали появляться огромные звезды. Подул легкий прохладный, приятно расслабляющий ветерок, этим вечерним воздухом просто невозможно было надышаться. До чего же хорошо в Судаке. Поездка на море складывалась очень даже неплохо.

Утро началось со скрипа дверей. Вначале заскрипела дверь в дом, потом в туалет, у соседей загрохотала калитка, почти одновременно со всех сторон зазвучали голоса.

Я побыстрее выскочил во двор. Приятная прохлада и запах хозяйского кофе придавали бодрости.

План на утро был продуман в деталях с вечера, чтобы не терять ни минуты. У рукомойника я оказался первым, через три минуты, опередив всех, приступаю к приготовлению яичницы и спустя еще пять минут в гордом одиночестве запиваю свой завтрак чашкой растворимого кофе.

И бегом на пляж через Кипарисовую аллею.

Море казалось еще ярче, чем вчера. А вот небо, вчера чистое, украсилось стайками белых облаков. На фоне бездонного синего неба облака выглядели ослепительно белыми.

Людей на пляже было уже прилично, но еще оставался большой выбор свободных полянок. Вчера я лежал у самой воды. Через меня постоянно перешагивали и пару раз задели ногами. Поэтому теперь я выбрал пятачок в середине пляжа. Разложил полотенце и в море. Вначале плавал и барахтался в воде до появления мурашек, затем лежал на раскаленном песке, пока сам не раскалялся, и опять бежал в море. Не надо никуда спешить, бежать. Вокруг все красиво. Как же приятно чувствовать себя простым беззаботным тюленем. Вот она, настоящая свобода!

Я и море. И больше ничего не надо для блаженства.

Ближе к обеду я стал ощущать легкое жжение на плечах и спине.

Пора было уходить в тень. Уходить не хотелось, и я решил позагорать еще часик.

– Ты, что, пацан, не чувствуешь, что ли, что подгораешь? Да у тебя же спина вся красная. Ты чем думаешь? – парень из лежащей рядом веселой компании вывел меня из полудремы. – Ты же первый день в Судаке, наверное?

– Первый. Да я и сам уже собирался уходить, а жалко место потерять. Займут.

Я старался говорить не спеша, серьезно. Не очень приятно, когда тебя поучают. И к тому же незнакомые люди.

– Если так местом дорожишь, мы его подержим, оставь свое покрывало. Иди купи сметаны или кефира и помажься. Раньше пяти вечера на пляж не возвращайся. Солнце сильное.

Мне очень понравилась идея пойти в столовую, перекусить, посидеть в тенечке и вернуться к закату солнца.

– Спасибо.

И я помчался в столовую.

Очередь в столовую начиналась еще метрах в десяти от входа. А я-то думал, что мало кто уходит с пляжа днем. Есть хотели многие.

По мере приближения к раздаче уменьшался выбор. Закончилось рагу, затем аппетитные котлетки, потом гречневая каша, макароны. Мне досталась последняя порция сосисок и картофельное пюре, к ним я добавил стакан сметаны и компот.

Перекусив и захватив в собой сметану в самодельном газетном кулечке, я пошел было искать место поуютнее, но передумал и расположился в тени под кедром, в начале аллеи. Под деревом уже сидела семья с детьми, мимо нас двигался нескончаемый поток. Я решил вечером пройтись и присмотреть место получше для дневного отдыха, а пока переждать жару здесь.

Рассматривать проходящих было довольно интересно. К своему удивлению я заметил несколько недовольных, бубнящих о совершенных пустяках людей, о невкусной еде, тесноте на пляже, грязном море, жаре, шумных соседях.

Странно. Люди приехали в такое замечательное место и ничего не хотят видеть. Их интересуют только еда и комфорт. Зачем тогда вообще сюда ехать?

Дождавшись спада жары, помчался на свое место на пляже.

Мои соседи, увидев меня, сразу начали собирать вещи.

– Только тебя и ждали. Нам уже пора. Надо отдохнуть и подготовиться к вечернему променаду.

И я остался один. План простой. Буду плавать до темноты, а когда стемнеет, пойду прогуливаться по набережной. Мне подготовка к вечернему променаду не нужна.

Плавать вечером оказалось еще приятнее. Теплое море, мягкое солнце, я прилег в воде у самого берега, закрыл глаза. Ласковые волны накатывали и накрывали меня чуть ли не с головой. Безмятежность спокойствия. Так можно было лежать часами.

Постепенно появилась прохлада. Я открыл глаза, солнце в облаках садилось в горах за крепостью.

Таких красивых закатов я еще не видел никогда.

Я огляделся вокруг. Казалось, в такие моменты все люди должны замереть и, раскрыв рот, смотреть на это чудо.

А народ на пляже лениво собирал вещи, на набережной половина людей поспешно удалялась в сторону Кипарисовой аллеи, навстречу им двигались нарядно одетые отдыхающие, вышедшие на вечернюю прогулку. Все было как-то буднично и рутинно.

Но нет. Я был не одинок. Приглядевшись, я стал замечать замершие, словно статуи, фигурки людей, завороженно смотрящих на небо. Их было немного, десятки на фоне многих сотен ничего не видящих.

Закат постоянно менялся, вспыхивал оранжевым светом, ало-красным, потом появились ярко-фиолетовые расцветки, а на прощание превратился в малиновое зарево.

Море и горы вызывают необычные оптические эффекты. Я начал было думать как физик о природе явления. Но погружаться в физические размышления не хотелось. Хотелось только созерцать.

Темнело очень быстро. Бледная луна прямо на глазах наливалась светом, на воде засеребрилась лунная дорожка.

Я перебрался с пляжа на набережную.

Море, лунная дорожка, яркие звезды на черном южном небе. Мимо прогуливались нарядные, умиротворенные курортники, пробегали стайки веселой местной детворы и подростков. Взгляд невольно останавливался на девушках, в полумраке ночной набережной они казались загадочными, необыкновенно привлекательными, как яркие тропические бабочки. И впервые, здесь, на курорте, я ощутил легкое, чуть щемящее чувство одиночества.

Третий день начинался как обычно. Быстрый подъем, завтрак и бегом на пляж.

Компания моих соседей уже была на том же месте. Теперь я рассмотрел их внимательнее. Двое парней лет за 25, с ними девушки примерно моего возраста. И дяденька в годах.

Дяденька заговорил первым:

– Ну, давай знакомиться, я Кузьмич, а тебя как зовут? Не сильно вчера обгорел?

– Иван.

– Вот уж действительно – Иванушка-дурачок. В первый день можно только пару часов, да и то только утром или вечером. А ты досиделся до самого пекла. Чуть вареным раком не стал.

– Да все хорошо. Спасибо за совет. Кефир меня спас. Ну, я пойду поплаваю.

Поплавав, я присоединился к компании. Она оказалась добродушно-гостеприимной и очень общительной. Они запаслись картами, шахматами, книгами. Скучно с ними не было. Через пару часов я знал о них почти все.

Кузьмич был самым старшим, и все относились к нему с уважением. Работал каким-то начальником на предприятии в Мурманске. Сын – студент в Питере.

Двое ребят с Урала, из Невьянска, наладчики на мехзаводе. Друзья детства, немолодые, на мой тогдашний взгляд. Им оказалось уже почти по 30 лет. Толик, повыше и спокойней, и Леха, разговорчивый и непоседливый.

Девчонки, как выяснилось, мои ровесницы, но в общении, похоже, мой статус столичного студента их не впечатлял. Они реально были взрослее меня и жизненного опыта явно имели побольше.

Обе были хороши. Но особенно Альбина. Настоящая восточная красавица – хрупкая, с большими миндалевидными глазами. Загар на ее смуглой коже выделялся необычным шоколадным оттенком. Из Алма-Аты, студентка спортивного института. Бывшая гимнастка. Самая молчаливая в нашей компании. Она была девушкой Лехи.

Светлана, миловидная, общительная, на фоне своей яркой подруги немного проигрывала. Работала в детском саду в Саратове. Соответственно она была девушкой Толика.

Девчонки казались неразлучными подругами, хотя познакомились только несколько дней назад благодаря своим парням.

Все мы были дикарями, остановились в частном секторе. Они рядом с морем, на Бирюзовой, я же в 20 минутах ходьбы, на Октябрьской.

С Октябрьской на море не набегаешься. Поэтому мне приходилось тщательно продумывать маршруты, чтобы лишний раз не заходить к себе.

Дневные интересы у нас совпадали – море, солнце. А вот вечерние, как выяснилось, были совсем разные.

Обсуждение вечерних похождений занимало немало времени. Кузьмич предпочитал посиживать в кафе, ребята с девчонками успевали везде. На танцы, в кафе, в ночном море поплавать. Все делились опытом и впечатлениями от испытанного и планами на будущее. Судак был уже почти полностью исследован, и вся компания мечтала вырваться в ближайшие дни в Ялту.

День пролетел быстро. В полдень опять в столовую, пару часов в тени и на пляж.

Я вновь смотрел на закат над крепостью, красиво, хотя и не так, как вчера.

Глядя на крепость, вспомнил о раскопках. Сейчас уже не хотелось идти в крепость к археологам. Вначале нужно насладиться до упора морем, а потом копать. Мечты о раскопках и кладах как-то рассеялись, жизнь курортника оказалась очень уж привлекательной. Я, конечно, пойду в крепость, но попозже.

Мои соседи ушли. Я лежал на песке и смотрел, как набережная наполняется вечерними отдыхающими. Луна сегодня запаздывала, море становилось пугающе черным. Оставаться на пляже больше не хотелось, я перебрался на скамеечку на набережной.

На вечерней набережной, наполненной отдыхающими, я вновь почувствовал себя одиноким, каким-то неполноценным. Желание побыстрее с этим покончить укрепилось. Не спеша брел в толпе, а внутри нарастало предчувствие прекрасного события. Что-то должно было обязательно произойти. Произойти естественно и неожиданно. Я шел и ждал, что вот-вот встречусь взглядом с прекрасной незнакомкой, романтичной эффектной барышней. И сразу станет ясно – мы родственные души.

Я шел от одного конца набережной до другого и обратно. Потрясающе прекрасные незнакомки встречались. Но меня они не замечали, не замечали моего взгляда, моего робкого желания подойти и познакомиться. Не только яркие, меня не замечали вообще все девушки на набережной. Я был человек-невидимка. Возможно, нужно было действовать решительнее, но я не мог.

Я опять присел на скамейку. Вечер разочарований. Луна, наконец, появилась, преобразив море. Только от нее стало еще тоскливей. Толпа на набережной поредела. Остались лишь счастливые влюбленные парочки. Чудеса сегодня не случились.

Вернувшись в свой сарайчик, я долго не мог заснуть. Лежа на кровати, пытался проанализировать вечер. Конечно, ничего страшного не случилось. Будет завтра и послезавтра. Девушка моей мечты обязательно встретится.

Да. Сегодня мне встретились не те. Моей незнакомки там не было.

Вот только сегодня я явно ощутил на набережной, что девушек я не привлекаю.

И в школе не привлекал, но тогда меня это не трогало, а в институте немногочисленные девушки были нарасхват, шансов не было. В глубине души я надеялся, что в соответствующей ситуации все изменится. Соответствующая ситуация возникла, но ничего не поменялось.

Конечно, основным фактором неудачи была моя невзрачная внешность. Невысокий, слегка полноватенький. Очкарик. Лицо заурядное.

Вспомнилось, как в школьные годы моя бабушка с надеждой говорила:

– Вот смотри, с возрастом красивее становишься, и брови темнеют. Скоро чернобровым будешь.

Это была иллюзия.

И как будто с укором смотрела на меня с фотографии бабушка в молодые годы – темноволосая красавица с огромными голубыми глазами, а рядом, на предвоенных фото, ее братья, черноволосые, голубоглазые, такие же красивые, похожие на киноактеров. Все братья погибли на войне, не успев завести семей.

А в моем поколении русская и украинская кровь полностью победили греческую.

Да, возможно, нужно быть решительнее. Но до чего же тяжело быть решительным, если тебе не дают ни одного поощрительного намека.

Сразу всплыла в памяти встреча в поезде.

После Тулы у меня на соседнем месте в вагоне появилась симпатичная попутчица. Для меня, наполненного радостью от предстоящего отдыха в Крыму, это был приятный сюрприз. Я потихоньку стал завязывать беседу. Девушка была малоразговорчива, отвечала односложно.

– Юля, еду в Курск, к родственникам, закончила школу, никуда не поступила.

Я не сдавался, пытался ее разговорить и развеселить. Я рассказывал ей смешные случаи на экзаменах, про жизнь в общежитии, потом перешел на культурную тему – кино, московские театры. Но чем больше я говорил, тем меньше Юля поддерживала беседу. Потом она просто отвернулась и стала смотреть в окно. Она всем видом показывала, что я ей не интересен.

Я же все не сдавался и пытался найти хоть что-то, трогающее ее. Я как будто слышал свой голос со стороны, свой глупый смех, неприятные истерические интонации. Я понимал, надо замолчать, а все продолжал говорить и говорить.

Юля не проявляла ни малейшей вежливости по отношению ко мне. Молча смотрела в окно, а в Курске так же молча вышла, не попрощавшись.

Она ушла, оставив у меня внутри занозу неуверенности. Неудачная попытка завязать знакомство сильно приуменьшила мою уверенность в себе. И без того не самую большую.

Четвертое утро начиналось как обычно, я опять, опередив всех, помчался на море. Из нашей компании там был только Кузьмич. Я сразу же бросился в море. А потом шахматы с Кузьмичом. Сейчас, ярким утром, вчерашний вечер уже не казался грустным. Жизнь прекрасна, знакомиться же я пойду на танцы. Так делает большинство.

Через полчаса подтянулись ребята со своими девчонками.

Быстро завершив партию, стали играть в подкидного дурака. Мне везло, я быстро избавился от карт. Проиграл Леха.

– Первый дурак на сегодня у нас есть, – шутливо прокомментировал я.

– Да видели мы вчера вечером настоящего Иванушку-дурачка на набережной, – ехидно парировал Леха. И продолжил: – Ты нашел к кому клеиться. Попроще выбирай себе подругу. Те девчонки знают себе цену.

Меня бросило в жар. Оказывается, они видели мои неловкие попытки познакомиться.

– И что со мной не так? Почему я не могу с ними знакомиться?

– Причин несколько. Ты не обижайся. Скажу тебе прямо. Первое. Мани. По тебе видно, что их у тебя нет. Значит, не будет ни кафе, ни ресторанов, ни… короче, ничего не будет, кроме прогулок под луной. Второе. Прикид. Вот ты столичный студент, а где твои джинсы, где кроссовки? Ходишь в каких-то штанах и китайских кедах. Клевые джинсы – половина успеха. И очки у тебя полный кошмар. У меня дедушка такие носил. Третье. Самое главное. Ты какой-то несуразный. У тебя совсем нет жизненного опыта, сразу видно, что ты лопух, не умеешь общаться с девушками. А они любят уверенных в себе, опытных парней. Парней, которые знают жизнь лучше них. И их могут кой-чему научить. И в торец надо уметь при случае врезать. Чтобы и за себя, и за девчонку постоять. И хамло всякое на место поставить.

Я завелся.

– Ты, что же, хочешь сказать, что девчонок в первую очередь деньги интересуют?

– Их отношение к себе интересует. Если парень готов платить деньги, значит, серьезно настроен. Не жлоб и пустослов. Платить деньги – это поступок. Это проверка на вшивость.

– Тебе хорошо говорить. У тебя есть деньги. А что мне делать? Я готов повести девушку в ресторан, но на что? И прикида у меня нет.

– Да ничего уже не сделаешь. Как можно ехать на юг с пустым карманом? Накопи, а потом езжай. Хотя можешь поискать здесь какую-нибудь тургеневскую барышню. И гуляйте с ней на здоровье. Нормальные же девчонки тебя отошьют.

Кузьмич одобрительно кивнул головой Лехе. Альбина и Светлана пытались скрыть улыбки.

Циники. Я попал в компанию настоящих циников, только вот доводов для спора с ними у меня не было.

Ужасно захотелось утереть им всем нос и доказать, что для общения с «нормальными» девчонками деньги и прикид не требуются. А житейский опыт тем более.

Мое желание пойти вечером на дискотеку окончательно окрепло. Леха попал мне в больное место.

Безмятежность и расслабленность покинули меня. Даже купание в море не помогало снять напряжение. Я стал продумывать детали вечера. Нужно вначале забежать домой, проутюжить мою праздничную рубашку-шведку, брюки, захватить денег, вымыть волосы с шампунем, а то они стали лохматиться от морской воды.

И обязательно надо подготовить несколько экспромтов для скоротечных бесед во время танца.

Дискотека санатория «Звездный» встретила меня неожиданным препятствием. Оказывается, она для своих и посторонних туда не пускают. К счастью, охранники не отличалась бдительностью, и, когда они в очередной раз куда-то отлучились, я вместе с десятком таких же, как и я, чужаков, проник на танцплощадку.

Первый медленный танец я пропустил, мне требовалось время, чтобы выбрать девчонку в моем вкусе и настроиться на танец. Тусклое освещение не позволяло хорошо рассмотреть девушек, и я выбирал долго и остановился на пластичной, стройной брюнетке в модных бриджах.

Происходило здесь все очень быстро. Во время второго медленного танца я только сделал несколько шагов, а меня уже опередил высокий парень. В джинсах. Глядя, как они оживленно разговаривали во время танца, я понял, что с ней шансов у меня уже не будет.

Следующий медленный танец был под Джо Дассена. От пронзительной музыки разрывало сердце, но ноги стали чугунными. Смотрел и не мог сделать ни шагу.

Я был не один такой робкий. Двое ребят, смущенно переминавшихся во время медленного танца, отошли в тень и достали бутылку портвейна. Они стояли совсем рядом со мной. Заметив мой взгляд, парни дружно махнули мне руками, приглашая присоединиться.

– Давай, будешь третьим. Держи бутылку.

Отказываться от приглашения было неудобно, и я сделал вид, что выпил несколько глотков.

Ребят же пили основательно. Через минуту бутылка опустела.

Ну вот, попал в родную компанию неудачников. Только этого мне и не хватало.

Я проявил инициативу.

– Следующий медленный никто не пропускает. Все идем приглашать.

– Да мы готовы к бою. Всегда готовы.

Я снял дедушкины очки и стал ждать следующего медленного танца. Девушки и так были не очень хорошо различимы, теперь же они вообще превратились в движущиеся цветные пятна.

Третий медленный танец. Заиграл хит сезона «Белый теплоход» Антонова. Я пошел приглашать почти вслепую. Страх отказа прошел, я же просто никого здесь не знаю и почти не вижу. Девушка, к которой я подошел, согласилась на танец. И от благодарности за согласие, я сразу почувствовал прилив симпатии к ней, появилась уверенность в себе. Но разговаривать было почти невозможно из-за громкой музыки. Какие там экспромты, я не слышал половины того, что она отвечала на мои простые вопросы. Даже не расслышал ее имя, а переспросить было неудобно.

Танец закончился. Музыка стихла. Я и моя партнерша по танцу продолжали стоять в центре площадки. Теперь я слышал ее хорошо.

– Мне пора домой. Я уже устала. Я ухожу.

– Жаль. Я хотел бы еще раз пригласить тебя.

– Сегодня уже не получится. Может, завтра.

– До завтра.

Мы попрощались. Она ушла, и тут мелькнула мысль. Да она ведь, наверное, намекала, чтобы я ушел с ней и проводил ее. Какой же я недотепа. Нужно было самому предложить составить ей компанию.

Ну какая же может быть встреча завтра! Я не разглядел ее, не расслышал ее имя. Я ее просто не узнаю. Увы, но на дискотеку «Звездного» ходить больше не надо, чтобы не оказаться в неловком положении.

Вернувшись в свой угол, увидел своих совсем погрустневших товарищей. Видимо, у них дела шли не радужно. В руках появилась другая бутылка. Теперь я поддержал друзей по несчастью по-настоящему, честно выпив из бутылки свою треть. Потом после дружеских объятий разбрелись по своим пристанищам. Портвейн мощно ударил в голову.

Дискотека оставила смешанные чувства. Знакомиться там вполне возможно. Но сам процесс знакомства совсем мне не нравился. Скоростной забег – чтобы всех опередить – к понравившейся девчонке, которую к тому же тяжело рассмотреть при вечернем освещении. Натужная беседа при громкой музыке. Суета как-то мало сочеталась с романтикой. Только лучших вариантов пока не видно. Завтра пойду на другую дискотеку.

Глуповато получилось со снятыми очками, зато без них пришло чувство раскованности и безразличия к мнениям окружающих.

Четвертый день.

Проснувшись с тяжелой головой, я позволил себе поваляться в кровати больше обычного. Да и спешить было незачем, очередь к умывальнику и на летней кухне уже выросла. Воспоминания о вчерашнем вечере действовали успокаивающе. Вчера я сумел перебороть свою нерешительность. Первый шаг был сделан. Сегодня и завтра буду продолжать.

Прибежав на берег, увидел слегка удивленные лица своей пляжной компании. Так поздно на море я еще не приходил.

– Ну что, какие-нибудь вечерние приключения? – вкрадчиво поинтересовался Леха.

– Что-то мы тебя вчера на набережной не видели.

– На дискотеке был в «Звездном».

– Молодец. За ум взялся. А то нам тебя уже жалко стало.

– Нечего жалеть. У меня все отлично.

И чтобы прервать разговор, пошел плавать.

Вернувшись на берег, я увидел свою компанию, увлеченно игравшую в дурака. Первый вышел из игры Толик, и мы начали играть с ним в шахматы. Совершенно на ровном месте разгорелась горячая перепалка по поводу предстоящего футбольного матча «Спартак» – «Динамо» Киев. Толик оказался болельщиком «Динамо», я болел за «Спартак». Я критиковал незрелищную тактику Лобановского, Толику не нравилась построенная Бесковым игра на коротком пасе, со стеночками и забеганиями. Кружева атак «Спартака» он презирал, считал их не эффективными, работающими только против слабых команд. С обсуждения тренеров мы перешли на вратарей, Дасаева и Чанова, – кто из них лучше, далее на полевых игроков. На каждый мой пример и у Толика находился свой. Обычно спокойный Толик начинал горячиться все больше и больше, пока Светлана не стала его успокаивать.

– Сколько можно обсуждать эту скукоту. Нам надоело слушать про футбол. Давайте поговорим о чем-то нормальном.

И Толик успокоился. Спор действительно был бестолковым. Это был первый легкий скандал в нашей компании.

В этот раз после обеда я решил отсидеться в тени в парке санатория «Судак».

Найдя укромный уголок с несколькими скамейками, я присел подальше от дорожки и неожиданно задремал. Видимо, вчерашний портвейн продолжал остаточное действие на мой непривычный к спиртному организм.

Проснулся я от ощущения что меня разглядывают. Напротив сидела молоденькая девчонка с листком бумаги и карандашом, ее зеленые глаза с любопытством глядели на меня.

Она казалась чрезвычайно милой и очаровательной.

С довольным видом девчонка показала свой листок.

– Это ваш портрет. Я художница и люблю делать наброски незнакомых людей в разных ситуациях. Вы мне очень хорошо позировали. Не шевелились.

Девчонка веселилась.

Darmowy fragment się skończył.