Czytaj książkę: «Не твое дело»
Пролог
Олег услышал щелчок дверного замка, и его, и без того красное, лицо, вспыхнуло от злости.
– Ты тупая что ли?! Я те сказал, ты никуда не пойдешь! – рявкнул он с дивана. – Мать в ночь работает, а она шляться собралась куда-то! Охеревшая.
Он привстал, чтобы дотянуться до полторашки с пивом, которая подходила к концу. Еще чуть-чуть и она отправится под потертый диван к своей, уже пустой, подружке.
В комнату из коридора заглянула девочка-подросток, на ее лице читалось неприкрытое отвращение.
– Вот именно! Мать работает, и тебе бы не помешало! Сидишь на жопе два года уже!
– Ты че, мразь… – от неожиданной дерзости Олег опешил. Внутри все похолодело, а в горле пересохло. Не ожидал он от девчонки такого. – Ну-ка, иди сюда. Сюда подошла, я сказал!
– Ой, да иди нахер. Ты мне не отец. Щенка своего воспитывай.
Девочка накинула длинный черный вязанный шарф, и выскочила из квартиры.
Олег безуспешно совал ноги в непослушные тапки, когда услышал как хлопнула входная дверь.
Выскочил из комнаты. Девчонки уже не было.
"Ну, сука. Тварь!.." он сбросил домашнюю обувь, и,шипя сквозь сжатые зубы ругательства, стал надевать туфли.
"Ну, держись… Ща я тебе покажу, гадина". Потерял равновесие, и в одной туфле завалился под вешалку. "Б-лядь…".
Кряхтя поднялся, надел потертую кожаную куртку, привычным движением набросил на макушку черную кепку, и выбежал из квартиры, догонять строптивую падчерицу.
****
Ира сидела на трубе теплоцентрали, кутаясь в свой огромный шарф. Хоть тепло от трубы и согревало, но ледяной октябрьский ветер не считал тоненькую кожаную курточку серьезным препятствием, и все равно пробирал до костей.
Ира думала, что же ей делать дальше. Электронные часы пискнули, сообщая о том, что уже 23:00. Перспективы на будущую ночь, ухудшались с каждой минутой.
Она снова прокрутила в голове события этого вечера, и в очередной раз задалась вопросом, который давно мучил всех девочек, кому рано довелось столкнуться со взрослыми проблемами: "А жизнь всегда такое дерьмо, или только пока ты маленький?"
Из дома она ушла в без пятнадцати девять. Ей позвонил Сашка и предложил поехать с ним на вписку к его друзьям. А что такого? Ведь она уже взрослый человек – в июле отметила шестнадцать. Шутка ли!
Но тупой Олег вдруг решил "включить самца – главу семейства" и просто выбесил! Козлина.
Нет, в целом, Олег не плохой.
Он появился в их семье, когда Ире было восемь. Своего родного отца она никогда не видела, и сравнивать было особенно не с чем.
Поначалу, Олег был весёлым, почти никогда не ругался, и вообще, в проявлении каких-либо чувств к Ире был сдержан. А её, в принципе, это вполне устраивало.
Правда вот мама, с его появлением изменилась. Сначала она частично сместила фокус внимания с дочери на нового мужа, а спустя два года, когда родился Лёха, Ире показалось, что её и вовсе перестали замечать. И в одиннадцать это, конечно, ранит. В шестнадцать же, ты понимаешь, что в таком раскладе больше плюсов, чем минусов.
И поскольку Ира была предоставлена сама себе, её увлечения для родителей оставалось незамеченными. А увлекало девочку всё, что было связано с темой смерти.
Ира погрузилась в эту тематику полтора года назад. За это время она прочитала и посмотрела просто несметное количество материалов (благо единомышленников в интернете огромное количество). И в России, и во всем мире. Создаются новые и новые сообщества, контент генерируется просто безостановочно.
У Иры не было суицидальных наклонностей, нет. Ее очень привлекала эстетика смерти. Нет, Смерти.
Осознание хрупкости человеческой жизни рождало трепет внутри. Вот он – только что ещё живой, сердце бьётся, перекачивая по венам кровь, которая наполняет его лицо и глаза тёплым светом. Секунда! Миг! И взгляд тускнеет, кожа за считанные секунды теряет цвет, становится серой. Жизнь уходит из него, лёгким, едва уловимым колыханием воздуха, от последнего вздоха, освобождая место (целую бездну пустоты внутри). И эту пустоту заполняет густой медленный чёрный холодный поток – Смерть.
Мурашки. Просто мурашки!
Ира рисовала в блокноте со страницами из темной крафтовой бумаги, и в нем же писала. Не то дневник, не то книгу… И получалось неплохо. По крайней мере, так казалось ей самой. Потому что никому в мире, ни за какие деньги, она бы не дала это прочесть.
"Нет-нет-нет. Нет! Такой кринж, блин!.."
Идею того, что абсолютно все дневники пишутся исключительно с целью, чтобы кто-то их прочитал, девочка отвергала. Она писала "для себя". И вкладывала в написанное самое тайное и сокровенное. На вопрос "Зачем обличать свои тайные мысли, которые доступны только тебе, в физическую форму, которая становится доступна абсолютно всем", Ира ответить не могла. Потому что этот вопрос она себе не задавала. Она просто писала.
Никто не отвлекал её от этих занятий, ее это устраивало. И для поддержания статуса кво, достаточно было, всего лишь, не прогуливать школу (ну, хотя бы так, чтобы учителя тревогу не подняли), и помогать матери по дому, и иногда сидеть с младшим братом. Приемлемый обменный курс.
И если со школой было все более-менее ровно, то Лёха с каждым годом напрягал все сильнее и сильнее. Сейчас ему почти пять и более дурного и неуправляемого пацана представить вряд ли возможно.
Будь Ира психологом, она бы сказала, что подобное поведение ребёнка, это его единственный способ привлечь к себе внимание. Что малышу недостаточно общения с работающей мамой, и отцом, лучшим собеседником которого является вечно включенный телевизор. Она бы сказала, что её младший брат не виноват в том, каким он растёт, и что он то и есть – самый главный заложник сложившейся ситуации. И в первую очередь его нужно понять и пожалеть.
Но Ира не была психологом. Ира была обычной шестнадцатилетней девочкой. И поэтому Лёха бесил.
Собственно, скандал с Олегом и начался из-за Лёхи. Мать работала медсестрой в больнице, и когда приходилось дежурить в ночь, Ира вроде как должна была за Лёхой следить. И она всегда ответственно справлялась с этой нелёгкой задачей.
Но когда сегодня позвонил Сашка, и позвал тусить, Ира подумала, что не случится ничего страшного, если один вечер Лёха проведёт наедине с родным отцом.
Но у Олега на этот счёт оказалась иная точка зрения. И понеслось.
Ира наговорила отчиму много чего. В основном, конечно, того, чего говорить не следовало.
"Но я же сказала правду!" – оправдывала она себя.
И тут же ответила: "Да, правду. Но иногда, чтобы сохранить хорошие отношения, не стоит озвучивать все, что ты о человеке думаешь".
Сначала Олег много работал и неплохо зарабатывал – развозил на своем Ларгусе товар для нескольких магазинов. Но два года назад случился очередной экономический кризис – два из трех магазинов закрылись, а последний, произведя аудит своей деятельности, принял решение, что для оптимизации затрат, он вынужден отказаться от услуг Олега. Автомобиль, который был куплен в кредит пришлось продать, чтобы погасить долг перед банком. И Олег осел дома. На словах он все еще мечтал снова купить Ларгус (а в самых смелых своих мечтах – так и вовсе микроавтобус "Мерседес Спринтер") и опять заняться доставкой грузов. Но в реальности для этого он делал – ничего, от слова "совсем". В то время как курьерскую нишу бурливым желтым потоком заполняли гости из ближнего зарубежья.
Люба жалела мужа и всячески его оправдывала. Взяла дополнительную ставку в больнице, и стала выходить работать в ночь.
Олег же сидел дома, и даже выполнял какие-то домашние обязанности. Но не забывал делегировать существенную их часть Ире.
Но испортило их отношения не это.
В общении с Олегом никогда особых проблем не было. Но пару лет назад между ним и Ирой начало появляться некоторое напряжение. Девочка не могла понять в какой момент, и почему вдруг, появилась эта неловкость с обеих сторон. Их разговоры стали какими-то натужными. А в какой-то момент Ира заметила, что отчим стал её избегать, что ли… Странно было это всё. Непонятно.
Когда мама была дома, все было, вроде бы, как обычно. Но в ее отсутствие, Ира то и дело ловила на себе странные взгляды отчима. И в последнее время, это стало происходить все чаще.
Любой сторонний наблюдатель, с ходу бы сделал предположение (и оказался бы абсолютно прав), что виной всему стали метаморфозы, превратившие угловатую девочку во вполне себе симпатичную и стройную девушку. Но Ира смотрела на эту ситуацию изнутри, и смотрела на нее все тем же детским взглядом, которым впервые увидела "нового папу" несколько лет назад.
Нет, нельзя сказать, что девочка была наивной и инфантильной, и не понимала того, что с ней происходит. Изменения, которые начали происходить с ее телом, она заметила давно. Она часто рассматривала себя в зеркале, и то, что она видела, ей, прямо скажем, нравилось. Не кукла из Тик Тока с миллионом подписчиков. Нет-нет-нет. Нет. Скорее Элли из "The Last of Us", а совсем скоро она станет совсем как Китнисс Эвердин из "Голодных Игр". Да, непременно станет.
Девочке было приятно отождествлять себя с этими персонажами.
Ире нравились мальчики, и у нее уже даже были отношения. Гуляли, целовались, трогали друг друга. Но дальше этого ни с кем еще не доходило. Но, конечно, о сексе она тоже уже думала.
Просто не могла даже и предположить, что такой старик как Олег (ему же сорок два уже), может быть в этом еще как-то заинтересован. Да бред. Как у них с матерью Леха-то получился, страшно подумать. Бе.
А недавно в жизни Иры появился Сашка. Он был намного старше всех ее предыдущих кавалеров – ему уже 21, и даже успел в армии послужить. Сашка был конечно клевый. Сильный, смелый, уверенный в себе. Он точно знал чего хочет (ни в пример ее желторотым сверстникам) – открыть свое дело, и зарабатывать реальные бабки. Потому что "ну сколько можно горбатиться на чужого дядю"?
Какое конкретно дело нужно открыть, чтобы деньги потекли рекой, Александр пока еще не определил, но вектор, абсолютно точно, был задан верный.
Сашка трудился автослесарем в одном "хач-сервисе", как он сам его называл, который располагался в местном гаражном кооперативе и люто, просто всем сердцем, ненавидел его хозяев. Потому что "понаприехали, блять! Все скупили, и русским людям нормально работать не дают"! Вообще, надо сказать, ценности, задекларированные в кинофильмах "Брат", "Бригада" и "Бумер", звонко отзывались в сердце будущего предпринимателя.
И вот сегодня вечером, Саша позвонил, и предложил затусить у друзей. С ночевкой.
Уф, даже в жар немного бросило от… от мыслей о том, к чему может привести такое вот предложение. Стало волнительно… и очень интересно. Чуточку поколебавшись, Ира согласилась.
Каждый раз при мысли о предстоящей встрече, внутри все трепетало. Но как-то… по-хорошему. Воображение шестнадцати летней девочки рисовало различные сценарии развития сегодняшнего вечера и ночи, и практически все они заканчивались горячим крепким голым торсом Саши, его сильными руками, и поцелуями на огромной кровати с шелковыми простынями. "Почему, блин, с шелковыми?", – остановила себя Ира, тряся головой и смахивая видение. "Ты шелковых простыней-то в жизни не видела".
Ладно! Будет как будет! И решено.
Поэтому, когда Олег попытался порушить ее планы, девочка, неожиданно для себя, дала ему жесткий отпор. Даже как-то неудобно теперь. Как выяснилось, не стоило оно того, чтобы отношения с отцом портить. Пусть даже и не родным.
Когда Ира выбежала из подъезда, там, возле заведенной 99й, ее уже ждал Сашка. Он приехал вместе со своим другом Балу, большим веселым толстым парнем, настоящего имени, которого Ира не знала. Балу сидел за рулем, чуть пригнувшись,чтобы не упираться головой в потолок. Его сидение было отодвинуто назад максимально, так что если бы кто-то решил сесть сзади водителя, то ноги пришлось бы поджать под себя. Продукт отечественного автопрома был парню явно мал. Балу сам шутил, что это "машина-стрейч".
Саша, удивленно смотрел на выскочившую из подъезда девушку:
– Это ты ко мне так торопишься?!
– Да-да! – рассмеялась Ира. Обняла его за шею и чмокнула в губы. – Поехали скорее! Нет времени объяснять!
Они запрыгнули в машину – Саша вперед, Ира на заднее сидение, за ним.
– Вот это желание бухнуть! Вот это я понимаю! – засмеялся Балу, и не успела еще Ира захлопнуть дверь, дал по газам.
А потом получилось то, что получилось, и 1,5 часа спустя, девочка оказалась на холодной осенней улице, без идей, где провести сегодняшнюю ночь.
Домой было нельзя – там Олег, который, наверное, за это время нарезался еще хлеще. Обратно на вписку – тоже. Противно становилось прям от этой мысли. Она разругалась с Сашей, который невероятно быстро накидался, и просто сбежала оттуда. Немного не так она представляла себе романтический вечер в компании своего парня.
Последним адекватным выходом из сложившейся ситуации было заночевать у Наськи. Но единственная близкая подруга , на сообщения не отвечала, и вообще была "не абонент". А звонить в домофон было уже поздновато. Родители у Наськи были адекватные, но тревожить лишний раз их не хотелось.
Вот и оставалось, что сидеть на спасительно теплой трубе, и ждать, когда ЛП соизволит прочесть зов о помощи. И лучше было бы ей это сделать как можно скорее, потому что телефон показывал 15% зарядки. А на холоде это от силы пол часа.
***
Только-только красные фонари Лады скрылись за углом дома, на пустую улицу выбежал разгоряченный ссорой и алкоголем Олег. Он вертел головой из стороны в сторону в поисках падчерицы – она не могла за это время уйти далеко! Увидел вдалеке женскую фигуру, сжал зубы. Попытался прикурить, но, трясущиеся от возбуждения руки, некоторое время не давали этого сделать. Когда получилось, мужчина глубоко затянулся, выпустил через нос плотную струю едкого дыма, и быстрым шагом пошел вслед за ней.
***
– Здрааавствуйте!
Ира вздрогнула и обернулась.
Мужской голос прозвучал из темноты резко и неожиданно:
– Вот уж не ожидал, что встречу тебя здесь.
Часть первая. Глава 1
Телефон завибрировал внезапно и очень настойчиво. Пассажир такси, сидящий на заднем сидении, очнулся от размышлений и стал хлопать по карманам пальто, в поисках телефона.
С экрана на него смотрела красивая блондинка с ярко красным ртом. Подписана обладательница красной помады была как «Маришка»
– Да, – выдохнул он в трубку.
Женский голос на другой стороне был полон возмущения:
– Макс, ты серьезно? Начало через 15 минут! Ты где? Почему Вера мне звонит? Блять, если из-за тебя контракт уйдет Сивцу, я тебя грохну, собственными руками! Лучше бы тебе уже заходить в зал…
Мужчину почему-то очень развеселил этот поток угроз:
– Марин, Марин, Марин. Тише!..
– …сука, сто миллионов на кону – он из дома вовремя не может выйти!.. Мне Вера звонит, спрашивает, знаю ли я, где он!
– Марин! – сквозь свой смех, и ее возмущение, он пытался дозваться до собеседницы.
– Ну, если тебе самому на эти бабки наплевать, ты о других бы хоть подумал! Ты за идею – в белом пальто красивый, да сколько угодно! Но кроме тебя же и другие люди есть! Сука, вот с самого начала мне мама правильно все про тебя говорила – не связывайся с ним, он инфантильный! А я почему-то думала, что я умнее всех!..
– Марин, я еду. Еду я! Не паникуй давай, нормально все будет.
– Мудила ты, Максим, – как-то неожиданно спокойно и безразлично подытожила девушка, и повесила трубку.
– Жена? – водитель смотрел на пассажира, через зеркало заднего вида. Взрослый дядька, азиат советского разлива, все слышал и понимающе улыбался.
– Жена, – кивнул Максим, и чуть ухмыльнувшись добавил, – бывшая.
– Эта женщины – им только волю дай, она тебя вот так вот возьмет, понял, – водитель крепко сжал кулак. – Вот так всего выжмет, и вот так будет потом трясти тебя. Дай-дай-дай-дай! И когда помрешь – всё еще будет трясти. И когда сама помрет – обратно будет трясти, не отпустит!
Максима позабавила искренняя тирада водителя. Но нужно будет высказать Вере, за то, что она вызвала ему комфорт плюс, а не бизнес. Не должна обслуга первой заводить разговор.
В данный момент его занимал один единственный вопрос, как за пятнадцать минут, оставшиеся до начала заседания, добраться из глухой пробки на Моросейке до здания Тверского суда. Ответ был очевидный: "Никак".
Максим опаздывал всегда. Никак он не мог искоренить в себе эту дурную привычку, но он не очень-то и пытался, искренне полагая, что такого специалиста как он можно и подождать.
На самом же деле, этот изъян очень мешал ему создать вокруг себя ауру "идеального адвоката", которая на первой же встрече валила бы с ног любого клиента, оппонента и даже судью. Репутация «человека не проигравшего ни одного суда», существенно страдала из-за непунктуальности ее обладателя.
Бывшая жена хоть до сих пор и реагировала излишне остро, но, все же, надо признать, конкретно сегодня была права.
"Неприятно! – думал Максим. -Как глупо и бездарно можно упустить многомиллионный контракт из-за такой мелочи, как опоздание"!
Сегодняшний суд должен был стать неофициальной дуэлью двух молодых и перспективных адвокатских контор. Боем за чемпионский титул, победитель которого подпишет контракт на сотрудничество с известным австрийским юридическим агентством. На сегодняшнем заседании должен присутствовать представитель "Аструма", и несмотря на то, что впереди еще было намечено совещание, на котором будет зафиксирован выбор, всем было понятно, что окончательное решение будет принято именно по итогам сегодняшнего слушания.
В красном углу ринга находились Максим и Вера, компаньоны и соучредители адвокатской фирмы «Серов и сыновья». Никаких сыновей у Максима не было, но звучало название так, словно это семейное дело, которому не один десяток лет, и передается оно из поколения в поколение. Солидно, короче.
В синем углу расположился их главный конкурент Антон Сивец с помощником Володенькой.
С Сивцом у Максима Серова не заладилось давно и насовсем. Ещё на первом курсе Университета, глупый, но чудовищно наглый и невероятно везучий однокурсник, сперва увёл у Макса девушку (ах, Валенька!). Да еще и наградил обидной кличкой, с которой пришлось проходить аж до третьего курса. Обсеров. Сука…
Уж кому-кому, а Сивцу проигрывать было никак нельзя.
Размышляя над этим, Макс всегда понимал, что в этом соревновании, им движут глупые детские обиды, и негоже взрослому солидному человеку (а в свои тридцать три Максим ощущал себя именно таким) поддаваться иррациональным эмоциям. Но где-то на подкорке, неосознанно, желание "раздавить Сивца" шло фоново, сопровождая едва ли не все основные жизненные цели и задачи молодого адвоката.
За последние 10 минут такси не продвинулось ни на метр.
– Дождь, – устало выдохнул таксист и развалился в сиденье, смиряясь с тем, что снова поедут они не скоро. Улица впереди краснела фонарями, подпирающих друг друга, автомобилей.
– Никогда не понимал, – водитель продолжил небольшим акцентом. – Чуть дождь, чуть снег – всёёё, весь город встаёт! Ну, поменялось же что? Просто капает сверху вода! Ну… у тебя же крыша ест, – дядька стал загибать короткие, толстые пальцы, – лобовое ест, дворники туда-суда, радио играет… Нееет, всё встаёт, – махнул он рукой и усмехнулся.
Максим смотрел на каменно-серый пейзаж за окном. Октябрь в этом году яркими красками не баловал, особенно в центре города, где из зелени, наличествовали только чахлые липы в ритуально-мраморных кадках. Миллионы из городского бюджета, потраченные на это траурное великолепие, не помогли вдохнуть жизнь в заведомо мёртвую идею, изначальной целью которой, было обогащение десятка мерзавцев, крепко-накрепко присосавшихся к муниципальной кормушке.
Холодный дождь барабанил по крыше, крупными каплями скатывался по стеклам вниз. В такую погоду хорошо сидеть за городом, в теплом уютном доме, смотреть какое-нибудь немудреное кинцо, время от времени ходить к холодильнику, ни о чем не переживать, и никуда не спешить.
А не вот это вот всё.
В какой-то момент грустный взгляд пассажира уцепился за яркое пятнышко, чуждое серому городскому унынию. Это что? Станция шеринга велосипедов располагалась аккурат через дорогу от того места, где наглухо встало такси, на котором ехал Макс. Вот он – малююююсенький шансик успеть! Не воспользоваться им было бы глупо.
– Я, пожалуй, здесь выйду! – бросил он водителю, уже открывая дверцу бесполезного сейчас автомобиля, и устремился на улицу.
От неожиданной смены настроения пассажира, расслабившийся водитель, подскочил в кресле, и повернувшись заорал Максу вслед: "Ээ! А день..?!", но вспомнил и спокойно уже сам себе сказал: "По карте же у тебя"… Махнул рукой на московского дурня, и снова развалился в кресле, ожидая локальных изменений в своей нелегкой извозчичьей судьбе.
Спустя пару секунд Максим уже стоял напротив информационного стенда и читал инструкцию, как разблокировать велосипед. Надежда на спасение рушилась.
"Скачайте приложение" – несложно, но ни когда на счету каждая секунда. Но не имея альтернатив, Макс все же открыл эпплстор, и начал вбивать название компании. Поисковая строка, после введённых трех первых букв, услужливо выдала нужный вариант, а сама загрузка заняла не больше десяти секунд. На экране смартфона появился рыжий логотип, а Максим приготовился к мучительной (а в его случае и вовсе губительной) регистрации в приложении. Однако, вместо логотипа на экране появилось окошко со считывающим "лазером" и надпись "отсканируйте QR-код". Адвокат на секунду задумался и стал глазами искать черно-белый квадратик перед собой. Не найдя такового на стенде, он перевёл взгляд на велосипеды, и тут же увидел, что на каждом из них, на руле, расположен QR-код. Едва белый квадратик с чёрной мозаикой попал в окошко сканера, телефон дилинькнул, а на экране появилась зелёная галочка и надпись "Успешно". Маленький дисплей, расположенный на руле, ожил и загорелся синим цветом. Излишней информации он не отображал – только цифра "0" и индикатор заряда батареи.
"И всё? Можно ехать?" – едва ли не возмутился Максим. Счётчик в приложении, уже начавший отсчитывать рубли за аренду, подтвердил догадку. С ума сойти – меньше двух минут с того момента, как Макс подошёл к зарядной станции! Неужели "будущее уже наступило" ?
Он отстегнул свой велосипед от парковочной рамки, и развернул в нужном ему направлении. Портфель с документами, немного не влез в корзинку на руле, пришлось положить его углом, и был риск что он может вывалиться, но в целом было терпимо. Макс тысячу лет не ездил на велосипеде, крутанул педали, еще раз, и – о чудо! Стальной конёк зашелестел электронным приводом и, помогая своему всаднику крутить педали, покатил адвоката в сторону тверского суда, оставляя позади себя, так и не двинувшееся с места, такси и осеннюю безнадёгу.
