Битва за Кёнигсберг. Восточно-Прусская кампания 1944–1945 гг.

Уже на самых первых страницах автор удивил меня очевидным в общем-то умозаключением, которое до этого ускользало: битва за Кёнигсберг в общественном сознании должна ассоциироваться «с другой стратегической целью, решившей исход войны, - битвой за Берлин», так эти два топонима объединяют саму сущность немецкого государства - региональный центр прусского милитаризма и столица империи. К границе Пруссии советские войска вышли в августе 1944 года, однако последние бои закончились одновременно с битвой за Берлин 9 мая 1945 года. Финал войны в Германии был отмечен учреждением двух медалей: «За взятие Кёнигсберга» и «За взятие Берлина», - подчеркивает автор. Из 7 советских медалей, учрежденных после освобождения Европы, это единственная медаль, вручаемая не в связи со взятием или освобождением столицы, а за взятие города-крепости.

Прежде, чем приступить к описанию собственно сражений в Восточной Пруссии, автор представляет не только небольшой исторический очерк территории, но и подробную характеристику театра военных действий, включая состояние почвы, рельефа, водных ресурсов, экономики, дорожной сети и т.д. Редко такое встречается в исторической военной литературе, прямо скажем. Подтверждая статус Восточной Пруссии как военного форпоста Германии, приводятся, например, данные о том, что если в среднем на 10 тысяч немцев приходилось 12 км железных дорог, то в Восточной Пруссии этот показатель достигал 17,5 км, а сеть шоссейных дорог была чрезвычайно развита; также имелись в наличии 10 стационарных аэродромов. Учитывая, что промышленность этого аграрного до 1939 года (когда сюда стали перемещать с Запада заводы, подальше от бомбежек) региона была слабо развита, подобное внимание к транспортным коммуникациям можно объяснить только военными целями. И действительно, именно на этой территории была сосредоточена группа армий «Север» в составе 700 тысяч человек, 12 тысяч орудий и минометов, 1500 танков и 1200 самолетов, которая затем вторглась в Прибалтику и блокировала Ленинград.

Приводятся воспоминания очевидца, описывающего Восточную Пруссию перед началом войны как единый военный лагерь. Достаточно сказать, что 18 июня 1941 года из порта Мемель в ожидании ответных ударов эвакуировались женщины и дети. Кроме этого, на территории еще с XIX века беспрерывно возводилась система фортификационных укреплений, крепостей, фортов и оборонительных рубежей. Ответные удары действительно последовали - через 3 года, но не с той стороны, откуда их ждало обеспокоенное и растерянное население. В конце августа 1944 года английская авиация в ходе двух атак нанесла бомбовый удар по жилым районам и историческому центру Кенигсберга, практически уничтожив последний. По официальной немецкой информации только убитыми сразу же было обнаружено 840 человек. Всего потери составили несколько тысяч человек. Подобные действия союзников, как и в случае с Дрезденом и другими разрушенными городами в нашей будущей зоне оккупации, были направлены, в том числе, и на устрашение советской стороны возможностями западной бомбардировочной авиации. Бомбежки, как известно, осуществлялись в строгом соответствии с научными расчетами скорости и направления ветра, распространения пожаров, выбора места и времени с целью нанесения максимального поражения мирным жителям.

Наступление Красной армии, начавшееся в начале октября 1944 года, предусматривало атаку 1-го Прибалтийского фронта (генерал Баграмян) на мемельском направлении с целью отрезать в Курляндии войска группы армий «Север», что и было достигнуто через 5 дней боев. Немецкая линия обороны на тот момент в Восточной Пруссии была выстроена фактически в один эшелон и почти не имела свободных оперативных резервов. Расчет на ускоренную переброску к месту прорыва частей с более спокойных участков фронта себя не оправдал, и немецкое командование было вынуждено вводить в бой резервы из Германии, в частности корпус «Герман Геринг», а также отдельные разрозненные подразделения. Ценой неимоверных усилий фронт был стабилизирован. Немалую роль в этом сыграли и многочисленные оборонительные сооружения, в том числе и известные как «вал Коха» по имени гауляйтера провинции, среди которых особо выделяли «горшки Коха» - врытые в землю цементные трубы с бетонной крышкой, рассчитанные на одного стрелка. За валом Коха следовали серьезно оборудованные 6 укрепрайонов, а сам Кёнигсберг защищали 9 укрепленных полос, эшелонированных в глубину до 150 км. Только в приграничной полосе суммарная длина немецких траншей составила 23 тысячи км. В инженерном отношении Восточная Пруссия была особо подготовлена к долгой и кровопролитной обороне, а боевой дух ее защитников был весьма высок.

Отдельная глава посвящена проблемам периодизации сражений в Восточной Пруссии, к которой существует несколько подходов. Основная вопрос, как я понял, заключается в том, относить ли Гумбинненскую фронтовую операцию октября 1944 года к основным войсковым операциям, развернувшимся уже в январе 1945 года или нет. Кретинин пишет, что с легкой руки группы советских офицеров, обобщающих свежий боевой опыт в 1946 году, начальная фаза действий Красной Армии на территории Восточной Пруссии в октябре 1944 года была обозначена как «вторжение». Позднее этот термин вышел из употребления, а сама начальная операция рассматривалась как самостоятельная, в отрыве от дальнейшего развития боевых действий на данной территории. Автор исходит из единства замысла и общей динамики наступления Красной Армии в Восточной Пруссии, беря за основу весь период с октября 1944 года по май 1945 года.

Вслед за 1-м Прибалтийским фронтом 16 октября 1944 года к активным наступательным действиям в общем направлении на Гумбиннен приступил 3-й Белорусский фронт (генерал Черняховский). Атаку на немецкие позиции предварял двухчасовой ураганный огневой удар артиллерии и авиации. После введения в бой разведывательных подразделений и определения мест сосредоточения противника, огневой удар был повторен. Затем началось наступление по широкому фронту танковых и пехотных соединений, сумевших к концу дня в ходе ожесточенных боев продвинутся на 8-10 км вглубь обороны противника. Однако, боевая задача дня не была выполнена и овладеть промежуточным рубежом войскам фронта не удалось. Как пишет автор, противник «оборонялся яростно и изобретательно». В дополнение к упорной обороне хорошо подготовленных позиций фашисты смогли организовать несколько быстрых и неожиданных контратак силами своих маневренных резервов. На отдельных направлениях им даже удалось добиться численного превосходства в танках. В течении нескольких следующих дней советские войска достигли определенного успеха в наступлении, причем дальше других смогла продвинуться 11-я гвардейская армия (генерал Галицкий), поддержанная силами 2-го гвардейского танкового корпуса (генерал-майор Бурдейный). Несмотря на опасность фланговых ударов со стороны подтягиваемых немцами к месту прорыва резервов и ожесточенные уличные бои в укрепленных городах, 22 октября передовые танковые части вошли в населенный пункт Неммерсдорф, пригород Гумбиннена, являющегося важной целью наступления.

Стремясь ликвидировать эту угрозу, немецкое командование нанесло мощные контрудары, задействовав, в том числе моторизованную бригаду «Фюрер», из 80 танков которой, 50 были «Тиграми», и 1-ю парашютно-танковую дивизию «Герман Геринг» с 60 танками. Учитывая уже достигнутые результаты (продвижение на глубину 20-30 км на фронте в 100 км), советское командование приняло решение остановить атакующие действия и перейти к накапливанию сил и планированию дальнейших операций. Отдельная глава развенчивает западные стереотипы по поводу Гумбенненской операции, в частности с цифрами на руках опровергаются немецкие генералы, оценивающие потери советских танков в 1000 машин. На самом деле было потеряно 340-350 танков. Да, и это очень много, но не тысяча.

Перед началом стратегической Восточно-Прусской операции в январе 1945г советские войска на этом участке театра военных действий превосходили немецкие кратно: в пехоте - в 2,9 раза, в артиллерии - в 3,5 раза, в танках - в 4,7, в авиации - в 5,8. «Бумеранг войны не просто вернулся, но и поразил агрессора», - пишет автор. Война пришла на территорию Германии и теперь ситуация стала зеркально противоположной 1941-му году - танковые прорывы, массовые окружения, мощная артподготовка и бомбовые удары стали привычными инструментами действий Советской армии. Но немцы продолжали ожесточенно сражаться, во многом полагаясь на оборудованную линию обороны и маневренность своих подразделений. Ссылаясь на генерала Галицкого, автор описывает всю Восточную Пруссию как одно сплошное оборонительное пространство. Для его преодоления советское командование сосредоточило на данном направлении 254 инженерно-саперных и 25 понтонных батальонов.

13 января 1945г после массированного артналета началось наступление советских войск. Погодная обстановка не позволила задействовать авиацию, метель также мешала сосредоточению и передвижению подразделений. Основной удар был нанесен 3-м Белорусским фронтом (генерал армии Черняховский) в направлении Кёнигсберга. 2-й Белорусский фронт (маршал Рокоссовский) атаковал на мариенбургском направлении. Немцы смогли отвести часть своих войск с первой полосы укреплений перед артналетом, нанести ответные артиллерийские удары, вести организованные оборонительные действия. В результате наступление развивалось трудно и на выполнение задачи первого дня понадобилось трое суток. Однако, затем, с улучшением погоды и мощным вступлением в бой авиации, наступление ускорилось. Автор также подчеркивает, что противником была допущена серьезная оперативная ошибка: ввод в сражение 2-го гвардейского корпуса немцы приняли за начало действий наиболее боеспособной ударной силы фронта - 11-й гвардейской армии и соответствующим образом отреагировали. В свою очередь, удар 11-й гвардейской армии на другом участке оказался для них неожиданным и сокрушительным. Итогом тяжелых боев силами наступающих фронтов стало взятие Гумбеннена, Тильзита, Инстербурга, Велау, многих других укрепленных городов и расчленение к началу февраля войск противника на три почти окруженных группировки: Земландскую, Кёнигсбергскую и Хайльсбергскую. Однако взять Кёнигсберг сходу не удалось, и Красная Армия приступила к его планомерной осаде. Фактически группа армий «Центр» перестала существовать и была переименована немецким командованием в группу «Север». В то же время, в ее составе находились 32 дивизии и группа представляла серьезную угрозу флангового удара по наступающим вглубь Германии советским войскам.

10 февраля началось наступление 3-го Белорусского фронта против Хайльсбергской группировки с намерением отрезать ее от залива Фришесс-Хафф, по льду которого осуществлялись снабжение и пополнение. Наступление развивалось сложно: войска устали, противник ожесточенно оборонялся на хорошо подготовленных позициях, погода мешала эффективному использованию техники. 18 февраля в районе Мельзака смертельное ранение получил генерал армии Черняховский и командование фронтом принял маршал Василевский. А 19 февраля немцам удалось, используя выведенные части из Курляндии и Мемеля, нанести два встречных удара из Кёнигсберга и Земландии и деблокировать столицу Восточной Пруссии, связав ее коридором с портом Пиллау. Наступление РККА было приостановлено с целью уточнения задач и концентрации сил. Задачи стояли непростые: автор указывает, что 180 км Хайльсбергской оборонительной линии были разделены на 9 дивизионных участков, которые по факту занимали части более чем 20 немецких дивизий, то есть оборона была очень насыщенной. И подготовленной. Только бетонированных пулеметных дотов было построено 911. При этом, имея кратное превосходство в количестве дивизий, соответствующего численного перевеса в личном составе войска РККА на данном направлении не имели - все дивизии испытывали серьезный некомплект и перевес в пехоте был всего лишь в 1,5 раза. Об этом много писал Исаев в «Берлин 45-го. Сражение в логове зверя», обращая внимание на то, что в отличие от нас немцы до самого конца педантично следили за штатным составом дивизий, объединяя части и ставя в строй кого попало - ездовых, охранников, юнцов и стариков.

Наступление на Хайльсбергскую группировку вновь началось 13 марта. Несмотря на упорное сопротивление немцев, как подчеркивает автор, советские войска почти сразу же смогли перерезать сухопутную коммуникацию 4-й немецкой армии с гарнизоном Кёнигсберга. Положение немецкой группировки стало критическим, плацдарм был сильно сокращен и на сравнительно небольшом участке местности под шквальным огнем скопились остатки войск, пытающиеся эвакуироваться. К 29 марта разгром был завершен. «Огневое и силовое воздействие советских войск было настолько мощным, что спастись мало кому удалось», - подводит итог операции Кретинин. В подтверждение цитируется немецкий генерал Типпельскирх, который писал, что «спаслось около 5 тысяч человек, в том числе половина раненых, и почти столько добровольцев-иностранцев из обозных подразделений». Особое внимание автор уделяет описанию оперативных перегруппировок советских войск, подчеркивая исключительные успехи в военной логистике, когда целые дивизии и армии вместе с техникой скрытно перемещались вплоть до сотни километров, причем только в ночное время, в непогоду и распутицу, по перегруженным дорогам войны.

Руководство штурмом Кёнигсберга было возложено на генерала Баграмяна, возглавившего Земландскую оперативную группу советских войск после упразднения его 1-го Прибалтийского фронта. В соответствии с планами советского командования, основной удар по городу следовало нанести с севера и северо-запада, на наименее подготовленных к обороне направлениях. В то же время, немцы силами 8 батальонов фольксштурма и 2500 иностранных рабочих непрерывно возводили оборонительные укрепления по внешнему поясу крепости и на улицах города, готовя его к длительной осаде. В частности, успели построить противотанковый ров общей длиной 48 км. Автор указывает, что старые форты Кёнигсберга являлись лишь связующими звеньями разветвленной сети полевых укреплений, которые обороняли несколько немецких дивизий, причем по количеству танков еще в феврале немцы значительно превосходили атакующие силы, вынужденные ждать подкреплений, в том числе и танковых. Общая численность советской группировки (4 армии) оценивается в 137300 человек, из которых непосредственно должны были атаковать город 106600 человек. При этом средняя численность советской дивизии под Кёнигсбергом составляла около 3-4,5 тысяч человек, то есть речь идет о серьезнейшем некомплекте. Фактически штурм города производился штурмовыми группами и отрядами, чья общая численность указывается автором в 24,5 тысяч активных бойцов при поддержке всех сил и родов войск. Численность обороняющихся автор оценивает в 52,7 тысяч человек, не считая фольксштурма и тыловых подразделений. Кретинин критикует генерала Отто фон Лаша, коменданта Кёнигсберга, который в своих мемуарах не всегда точен в оценках. Так, например, Лаш подчеркивает, что у оборонявшихся совсем не было авиации. Это так, соглашается Кретинин, однако Лаш ничего не говорит о 170 самолетах, базировавших на аэродромах Земланда и оказывающих авиаподдержку Кёнигсбергу.

Штурм Кёнигсберга начался 6 апреля 1945г. Насыщенная немецкая оборона как система функционировала только один день, после чего советским войскам удалось прорвать ее в нескольких местах и начать продвижение к центру города, занимая или блокируя крепостные форты. Во второй день штурма советская авиация совершила 4700 самолетовылетов и сбросила 1600 тыс тонн бомб, после чего авиаподдержка стала уже опасной для своих же войск и была отменена. Генерал Лаш пишет, что «разрушения в городе были настолько велики, что невозможно было не только передвигаться, но и ориентироваться». Управление немецкими войсками было нарушено, отсутствовала связь, снабжение боеприпасами, упал моральный дух солдат, гражданское население выбрасывало белые флаги. 8 апреля части 11-й гвардейской армии соединились с передовыми отрядами 43-й армии, замкнув кольцо окружения, и положение немцев стало безнадежным. Комендант крепости пытался получить разрешение от командования на прорыв на Земландский полуостров, но получил резкий отказ. Вечером 9 апреля Отто фон Лаш, согласовав свою позицию с командирами дивизий, капитулировал с целью прекращения кровопролития. В мемуарах он прямо пишет о бессмысленности жертв в Восточной Пруссии в условиях, когда русские армии уже находились в Померании, а их союзники стояли у Ганновера.

Особое внимание автор уделяет критике различных приблизительных подходов к оценке числа жертв с обеих сторон вовремя штурма Кёнигсберга. Причем с цифрами на руках. Ссылаясь на официальные данные и произведя некоторые расчеты, Кретинин достаточно убедительно доказывает, что число потерь, озвучиваемое западными авторами и принимаемое на веру некоторыми отечественными, сильно завышено. Так, учитывая ожесточенный характер уличных боев и огневого воздействия, после штурма всего было захоронено 5790 немецких военнослужащих и мирных жителей. А в плен непосредственно в Кёнигсберге были взяты 70546 немецких солдат и офицеров. Также подверглись задержанию 28 тысяч гражданских лиц. Потери советских войск оценены автором в 3506 убитых.

После взятия Кёнигсберга единственной организованной силой, оказывавшей сопротивление Красной Армии в Восточной Пруссии, осталась Земландская группировка в составе приблизительно 10 немецких дивизий. 13 апреля началось уничтожение этого противника, оборонявшегося на заранее подготовленных позициях. Советские войска имели подавляющее преимущество во всех компонентах боя, включая высокий моральный дух, а превосходство в авиации сыграло свою важную роль при подготовке атак. Несмотря на проявляемое немцами упорство и готовность контратаковать, оборонительная линия Земландской группировки была прорвана в нескольких местах, а количество пленных измерялось тысячами уже в первый день наступления. Через неделю боев советские войска вышли к сильно укрепленному порту Пиллау, штурм которого продолжался на протяжении нескольких дней. Немцы сражались ожесточенно и умело, опираясь на все имеющиеся ресурсы, включая огневую поддержку корабельной артиллерии. Пиллау был взят 25 апреля, хотя кое-где бои еще продолжались и на следующий день.

Последней точкой в сражениях в Восточной Пруссии стали бои за овладение косой Фрише-Нерунг, где на узкой полосе шириной 2-4 км и длиной 70 км, сосредоточились остатки различных немецких частей общим количеством в несколько дивизий. Коса представляла собой один сплошной укрепрайон, где линии обороны шли одна за другой, перекрывая её от берега до берега. Применяя морские десанты, амфибии, артиллерию и бомбардировочную авиацию, части Красной Армии приступили к вскрытию немецких оборонительных линий, преодолевая организованное сопротивление немцев. Особенностью боев являлась крайне узкая полоса фронта, на которой противники не могли применить разом все свои силы, поэтому подразделения часто сменяли друг друга на линии боевого соприкосновения. Важно понимать, что нигде - ни на косе Фрише-Нерунг, ни в Берлине, ни в любой другой точке боевых действий (кроме Западного фронта, конечно, где немцы сдавались дивизиями) в эти буквально последние часы войны советским солдатам не приходилось легко - враг дорого продавал свою жизнь, сражаясь с отчаянием обреченных. Исаев в своем труде о битве за Берлин особо подчеркивает, что в момент крушения фронтов, гибели немецкой армии и краха немецкого государства, немцы, в массе своей, продолжали педантично и фанатично выполнять свои должностные обязанности, следуя приказам вышестоящего начальства. 9 мая 1945 года остатки немецких частей на косе Фрише-Нерунг капитулировали, в плен сдались 22342 солдата и офицера.

В завершение своей книги, автор приводит широкий обзор историографии сражений в Восточной Пруссии в 1944-45гг, рассказывая как об исторических исследованиях, так и о публицистических работах. Среди прочих упоминается статья академика С.Д.Сказкина, в которой рассказывалось об истории Прусского государства и его финале (к слову, моему отцу в свое время довелось учиться у Сказкина - одного из крупнейших отечественных специалистов по Европейскому средневековью и он очень высоко о нем отзывался). Подробно характеризуя практически все отечественные работы, посвященные теме исследования, Кретинин, по сути, описывает формирование подходов к освещению событий Великой Отечественной войны в целом. Особо выделяет автор знаменитую книгу К.Н.Галицкого «В боях за Восточную Пруссию», написанную командующим 11-й Гвардейской Армии, наступавшей на всех этапах сражения исключительно на основных направлениях. Кретинин подчеркивает, что книгу Галицкого даже не стоит называть мемуарами, настолько широко она подтверждается соответствующими документами из архива МО, даже с учетом имевшихся ограничений.

Вывод: «Отлично!». Да, как уже здесь отмечалось, книга носит обзорный характер, невелика по объему и не всегда подробна, однако написана хорошим научным языком и дает возможность всем интересующимся познакомиться с квалифицированным мнением калининградского историка Геннадия Кретинина, доктора наук и академика, о ходе боев в Восточной Пруссии в 1944-45гг.

Книга не понравилось, из всех мною прочитанных книг на подобные темы, а это более двух тысяч. Эту книгу определил бы в самую низшую группу, как не информативную.