Czytaj książkę: «Давай с тобой поговорим. Что могут здесь мои стихи»
© Геннадий Коваленко, 2019
ISBN 978-5-0050-8978-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вступление
Перед Вами, читатель, мой сборник стихов. Стихов о природе, любви, смысле жизни и о многом другом. Я не умею писать предисловия и пусть вместо него будут говорить мои стихи.
Стихи мы пишем для себя,
Лишь снобы пишут для потомков.
Любя, печалуясь скорбя,
Не прибегая к подтасовкам.
Нам не знакомо слово лесть,
Оно как яд в душе поэта.
Есть у поэта слово честь,
Но нету чести у клеврета.
Стихи мы пишем для души,
Коль та душа живая.
А потому писать спеши
У ада врат иль может рая.
Ваш покорный слуга не претендует на звание пророка или мессии. Я всего лишь пытаюсь выразить свои чувства и эмоции, своё отношение к жизни, её смыслу и ценностям.
Забвенья тяжкие грехи
Они подобны яду.
Что могут сделать тут стихи
Они подобны взгляду.
Который брошен был мельком
Туда, где надо вечность,
С которой плохо я знаком,
Такая вот беспечность.
Времена года
Времена года
Осень. Времена года
Пахнет дымом и грустно очень,
В лужах мёрзнет вода на заре.
То вступает в права свои осень
И берёт свою кисть как Доре.
На палитру наносятся краски
Всевозможных весёлых цветов.
И природа являет нам сказки,
И ковры из роскошных осенних листов.
Пишет в цвете она нам пейзажи;
На ветвях и земле – натюрморт.
Превратились леса в вернисажи.
Лист опал, и пейзажи – в офорт.
Воздух чист и алмазно прозрачен,
И в ручьях не вода, а хрусталь.
Лета шарм безвозвратно утрачен.
Он утрачен, а мне вот не жаль.
Ведь вступила в права свои осень.
В карнавальной расцветке мой сад.
Пахнет дымом и грустно мне очень:
Так недолог у нас листопад.
Он недолог, увы, так недолог.
И над этим льёт осень слезу.
В свой заносит она мартиролог
Зимних дней, ожидая грозу.
Тихий ветер кружит хороводы
Из опавших листов меж дерев.
От меня прочь уходят невзгоды,
Я ж, смеюсь, все заботы презрев.
А потом, взяв бумагу и спички,
Поминальный зажгу я костёр.
Делать это нельзя по привычке,
По привычке ведут только спор.
Как ведётся спор осени с летом,
Где ответы известны давно.
Пусть костры тлеют ночью расцветом,
Коль он явится нам всё равно.
3 марта 2011 года
Год уходящий
А дождь идёт и в мире слякоть
И мне так хочется заплакать,
Омыв слезой год уходящий,
Сей год значительный и вящий.
Мне жаль его ушедших дней,
Что пролетают всё скорей.
Как тот стремительный экспресс,
Несущийся стремглав сквозь лес
И уносящий наши годы,
И направленья, стили, моды.
И тикают судеб часы
Песок роняя на весы.
И чаша клонится к закату,
И за утратою, утрату
Смиренно принимаем мы.
Когда то молоды мы были
И в суете своей забыли,
Что тикают часы судеб,
И нас всех вскоре съест Эреб;
Сын хаоса и брат ночи.
Теперь же, сколько не кричи
И не стенай о днях прошедших,
И людях близких и ушедших.
Назад то время не вернёшь,
Лишь ностальгию ты найдёшь,
С печалью тихой вспоминая
И добрым словом поминая,
Людей, события и время.
И хорошо коль бросил семя
В тогда распаханную зябь,
А небо отворило хлябь
И оросило пашню влагой.
А если нет, быть вам беднягой,
Забытым всеми под конец.
Таков удел, таков венец,
Итог прожитой нами жизни.
Но впрочем, друг мой, ты не кисни,
Несись стремительно вперёд,
Пусть у черты Харон нас ждёт.
Его нам всем не избежать,
Хоть лёжма будем мы лежать.
К чему уныние и скука?
Жизнь с ними братцы, одна мука.
Нам жизнь готовит всем сюрпризы,
Её забавные капризы
Нам не дадут спокойно жить
И будут часто веселить,
Или заставят лить нас слёзы,
Когда над головою грянут грозы.
Или печалить, между делом
И в мелких частностях, и в целом.
А дождь идёт, и в мире слякоть,
И мне не хочется уж плакать.
Я буду пить мадам Клико,
Хоть мой финал не далеко.
Быть может, мы судьбу обманем
И в бездну мрака мы не канем,
Оставив в вечности свой след
Больших и маленьких побед.
И есть у нас ещё надежда,
Хоть и изношена одежда.
И туфли стоптаны давно,
Но жизни мы хотим вино
Испить безумными глотками.
И посмеяться над весами,
На чашах чьих судьба лежит,
А время всё бежит, бежит.
И убегают от нас годы,
И утекают жизни воды.
Вот, вот, рассыплемся мы в прах,
Но нам, не ведом судеб страх.
И будем мы идти пока
Для нас не кончатся века.
Мы растворимся в мирозданьи,
В другие мы войдём созданья.
И будем вечно жить, как боги,
Пред нами лягут все дороги.
Травою будем мы, и птицей,
И будем в небе мы кружиться,
И вновь рассыплемся мы в прах,
Но нам не ведом будет страх.
7 января 2010
День за днём уходит осень
День за днём уходит осень,
Улетают птицы вдаль.
Небо хмуро, где ты просинь?
Где ты, лето? Мне вас жаль.
Где ты солнышко – Ярило,
Скоро в гости Коляда.
В тучах спряталось светило,
И пропало – вот беда.
И рыдают скорбно тучи,
Плакать их пришёл черёд.
День без них – счастливый случай,
Ищет осень в тучах брод.
Не найдя же, как в болоте,
Канет осень в суете.
Скажет, мы с тобой в расчёте
Год прошёл дружок в тщете.
19. 11. 2013 г.
Печалится осень напрасно
Печалится осень напрасно
Смотрясь в отражение вод.
Была она дивно прекрасна,
Пред ней преклонялся Эорт.
Но коротко время безумства
Расцвеченных Богом одежд.
Они увядают, как чувства
И время приходит надежд.
И с ними она засыпает,
Психеей порхает листва,
А осень о солнце мечтает,
Считая колена родства.
Печалится осень напрасно,
Она возродиться ведь вновь.
Но плакать ей хочется страстно:
В слезах тех таится любовь.
Рыдает она безутешно,
Но слёзы её не горьки
И дни утекают неспешно,
Они на помине легки.
И падают белые мухи,
Кружатся как пух тополей.
Зима то наверное духи
Средь русских кружатся полей.
9 декабря 2011 г.
Осенний лес торжественен и тих
Осенний лес торжественен и тих;
Весь озарён пожаром листопада.
Три вечных дуба, как триптих —
Души моей любовь, отрада.
Стоят они, храня лесной покой,
Роняя на земь жёлуди шальные.
А мимо них течет рекой
Событий череда в миры иные.
А рядом золотом сияет клён,
То осень пишет кистью акварели,
И в них я без ума влюблён,
Но вскоре краски те, смягчат пастели.
Вокруг же них кружится хоровод —
Толпа берёз и трепетных осинок;
Роняя листья на поверхность вод,
а рядом тополь – скорбный инок.
Он растерял свой праздничный наряд,
Воздев к зениту ветви руки.
Свой совершая истовый обряд,
Черты его, полны душевной муки.
А я брожу меж тех дерев,
Задумчиво, как по аллеям сада.
Тщету событий суетных призрев,
И с губ моих срывается баллада.
Редьярда Киплинга звучат стихи
Каким- то диссонансом здесь, в России.
О, Господи! прости мне все грехи
Пред ними беззащитны и витии.
Осенний лес торжественен и тих,
Он выпил залпом увяданья яда.
На долго я запомню этот миг —
Осенний лес, моя, мой друг отрада.
И так со мной, бывает каждый год,
Пока пленяет разум тихо осень.
Пока ещё нет слякоти невзгод,
Потом я жду, когда наступит Овсень.
Когда наступит снова Новый год,
И встретим мы с тобою святки,
И от курантов лопнет небосвод,
И отроки начнут нам петь колядки.
27 апреля 2011 г.
Осенняя тоска. Времена года
Сентябрь и хмарный плачет день,
И под ногами грязь и слякоть.
Сегодня даже думать лень
И я хочу, как хмара плакать.
Хочу я лить свою слезу
С дождём оплакивая лето.
Давай помянем мы грозу,
Она осталась в прошлом где-то.
Давай нальём бокал вина,
В честь дамы осени поднимем.
В своих причудах та вольна,
Мы их с тобою не отринем.
Она прервёт свой скорбный плачь,
Наденет шёлк своих нарядов,
И вальс объявит старый грач,
Притягивая зависть взглядов.
Он как галантный кавалер
Взмахнёт волшебными крылами,
И грянет гимн небесных сфер,
Дверь распахнётся меж мирами.
Осенний вальс откроет бал,
Сердца наполнятся восторгом.
Не лес вокруг-колонный зал
И закружусь я в танце долгом.
С ума нас сводит аромат
Грибного дождика и прели,
Они нам душу бередят,
Темны и зелены лишь ели.
Гуляй весёлый маскарад-
Своих лишишься скоро масок
И буду я тому лишь рад
Кружась среди осенних красок.
Ни что не вечно под луной
И канет в прошлое златая осень,
Зима за нею, с ней покой,
А след за тем мы встретим овсень.
Осенний лист, венец сомненья
Осенний лист, венец сомненья,
Трепещет в ласковом ветру.
Как драгоценные каменья
Калины гроздья по утру
В росе пурпуром полыхают,
Мечтая всё о зимних днях;
Кусты терновника вздыхают,
Грибы уж выросли на пнях.
А в небе, в стаи собираясь,
Кричат встревоженно скворцы.
И волны облаков, вздымаясь,
Вдруг воздвигают нам дворцы.
В которых счастливы мы будем,
А может быть в них счастья нет.
Но сказка, всё ж, необходима людям
На протяженьи тысяч лет.
Но вот беда – листва опала
И сказка осени ушла.
Надежда в душу всё ж запала,
В ней уголок она нашла.
Зима 1987 г.
Горящими листьями пахнет в саду
Горящими листьями пахнет в саду,
А я, меж деревьев в раздумье иду.
Шуршит под ногами осенний наряд,
Который уж день у нас листопад.
Печальные ветви роняют листы —
Ложатся на землю цветные холсты.
По ним я бреду наобум, без дороги,
Смиряют порывы осенние боги.
Ведь время страстей, уже кануло в Лету
И в голову рифмы приходят поэту,
И тихое счастье, и тихая грусть,
Меня завлекают, пленяют, и пусть.
Для этого осень копит свои чары,
Пред тем, как в объятья низвергнуться Мары.
Я будто султан, что забрёл в свой гарем,
Вот только не ясно пожалуй, зачем?
В Серале знакомые лица всех жён
Меня не волнуют, хоть я окружён
Роскошными формами их красоты,
Но нет в этих формах, увы, чистоты.
Есть золота роскошь, багрянец тоски
И томность заката щекочет виски,
Но душу чарует осенний пейзаж,
Красив и наряден листов антураж.
Но всё в этом мире, увы, скоротечно,
От нас листопад уходит беспечно.
Не долго пленяет он душу и тело —
Садовник с граблями берётся за дело,
И в кучи сгребает осенний наряд —
Пусть все эти платья в огрище сгорят.
И скорчившись в пламени в небо взовьются,
И чары пленившие нас разобьются.
Рассыпятся снегом, на землю падут
И осень смиряя морозы грядут.
Времена года Зима
Мир замер в зимнем ожиданьи,
Дожди уж осени прошли.
И смысла нет вести гаданье,
К чему оно, снега пошли.
Как зачарованные птицы
Они кружилися в ночи,
Мороз раскинул льдинок спицы
И жаром веет от печи.
А за окном метель всё злится,
Взвывая волком по степи.
А мне трава и солнце мнится —
Копи снега зима, копи!
Копи сугробов зернь студённых
И холод стужи января,
Копи алмазы льдов калёных.
Пусть холодна твоя заря.
Копи зима, но ты не вечна,
Всё проходяще под луной.
В жестокой схватке скоротечной
Победа всё же за весной.
Зима Времена года
Мир замер в зимнем ожиданьи,
Дожди уж осени прошли.
И смысла нет вести гаданье,
К чему оно, снега пошли.
Как зачарованные птицы
Они кружилися в ночи;
Мороз раскинул льдинок спицы
И жаром веет от печи.
А за окном метель всё злится,
Взывая волком по степи.
Трава и солнце мне всё снится —
Копи снега зима, копи.
Копи сугробов зернь студёных
И холод стужи января.
Копи алмазы льдов калёных —
Пусть холодна твоя заря.
Копи зима, но ты не вечна,
Всё проходяще под луной.
В жестокой схватке скоротечной
Победа всё же за весной.
Весеннее впечатление. Времена года
В лужах купается солнечный ветер
Мир окружающий чуден и светел.
Блики танцуют на волнах фокстрот-
То торжествует над миром Эрот.
Бог прародитель аттических мифов,
Почтил своим действом родину скифов
Бросивши семя любви на планету;
Тайну весны он доверил и лету.
И возле луж, воробьи забияки
Сварятся, будто цепные собаки.
Катятся кубарем – вопли и крики,
Ломают свои, из-за дам, они пики.
Кот, ошалело, взирает на это:
Скорей наступило бы славное лето.
Тогда поутихнут бойцовские страсти,
Займут их другие дела и напасти.
Мы же, несёмся вприпрыжку по лужам,
Нас не догнать уж метелям и стужам.
Брызги фонтаном и ветер в лицо,
Солнца блистает златое яйцо
Солнечный зайчик нам слепит глаза,
След на щеке оставляет слеза.
Мы все в восторге как малые дети,
В любви угодившие крепкие сети.
Нас воздух пьянит как младое вино,
Но опьянеть нам, увы не дано.
Пьём мы из чаши всего мирозданья,
Глупые, вздорные Бога созданья.
Март
Снега, ручьи и ледоход —
Весна уходит в свой поход.
На лапах ели тает снег,
Вода свершает свой побег
Из белых замков льда и снега.
Объемлет землю пробужденья нега,
Капелью падает, дождём.
Мы с нетерпеньем влагу ждём.
Она стучит по хвое ели
И звуки мартовской капели
Нам исполняют джаз лесной,
Он слышен только лишь весной,
Когда ещё лежат снега
И лёд объемлет берега.
Но постепенно, день за днём,
Под солнца яростным огнём
Сугроб зернится, как шагрень,
Ему ведь таять быстро лень.
Слезой он истекает чистой,
И уж звенит ручей речистый,
К реке свой пролагая путь,
Ища в том единеньи суть.
Он напевает нам куплеты,
К реке взывает: Где ты, где ты!
Сливаясь, громче он журчит
И всё к реке, к реке бежит
В земле промоины творя,
И словно нам всем говоря:
Весна идёт, встречайте Деву,
Природы вы встречайте Еву!
И вот река, и льды трещат;
Воде уж нет пути назад.
Там воды вешние сольются
И с силой буйной соберутся,
И сокрушат броню из льда,
И льдины понесёт вода,
Кружа их в вальсе средь потока,
Кружа в водовороте рока,
Ломая и круша хребты
И унося зимы мечты.
Свершится в мире ледоход,
Весна уходит в свой поход.
Зимы осколки уплывают
И в вешних водах тают, тают,
И растворяются в потоке
Когда, их наступают сроки,
И далее, к морям стремятся,
Хотят морской стихии сдаться.
Вино из одуванчиков
На майских крышах дождь танцует
Забытый многими фокстрот.
Весна младая то, ликует,
Беря всех нас в свой оборот.
И по стеклу катятся слёзы
Счастливой девушки весны:
Её младые сбылись грёзы,
Они наивны и чисты.
Низвергнутая девой влага,
Как Ниагарский водопад,
Ручьём стекала в щель оврага
И о земь билась невпопад.
И пела в звонких водостоках,
К земле проснувшейся несясь.
И в мутных, дождевых потоках,
Травы видна уже ферязь.
Которой землю облачила
Весна-шалунья, в свой черёд.
И под ферязью этой скрыла
Всю наготу, как в прошлый год.
И взяв иголку и шелка,
Весна узоры вышивала.
Легка той вышивки рука,
О том давно она мечтала.
И за стежком, стежок ложиться,
Расцвечивая ткань одежд.
Всему задуманному, сбыться,
Явилась нам пора надежд.
И белым маревом цветов
Подёрнут сад и весь терновник.
И здесь не нужно много слов,
Весна, тому безумию виновник.
И будим делать мы вино
Из одуванчиков задорных,
И заключит весну оно,
Нам дела нет до вздорных слухов.
Мы будим пить его зимой,
Под вой метелицы и вьюги.
Пора весне спешить домой,
Молить мы будим об услуге:
Явись нам, юная весна,
В красе венчального наряда.
Зимы нам, шуба уж тесна,
Пусть и зима тому не рада.
21 декабря 2009 г.
Весна Времена года
Весна, капель, сияет солнце
И отражается в оконце,
И плавит снег, и плавит лёд.
Бывает так из года в год.
Но, вот, вдруг набежали тучи,
Слезою изойдя плакучей.
И мир весь в чёрно-белом цвете,
Он говорит: забудь о лете!
О тёплых днях, листве, цветах,
Всё будет как зимою – прах.
Но я не верю, то каприз.
Подует ветра тёплый бриз
Размечет скорбных туч завесу
И половодья грянет мессу,
Играя на органе вод,
Взывая к жизни эльфов род,
Что спят в бутонах первоцвета
И под землёй сокрыты где то,
Взывая к Солнцу, Богу света,
И призывая буйство лета.
Но, а пока минует день
И ночи наступает тень,
И месяц звёзды рассыпает,
Когда заря совсем истает,
И восстаёт вдруг дед Мороз.
Какой теперь со старца спрос?
Вновь сковывает землю холод
И стынет лес, река и город.
И мнит Мороз, что он всесилен,
Хотя на деле он бессилен.
Когда над миром всходит солнце
И отражается в оконце.
Летние облака.
Белого облака серая тень
Медленно движется, будто ей лень.
Медленно движется – солнце крадёт.
Тихо в выши по ветру идёт.
Ветер их гонит не торопясь.
С ветром у облака давняя связь.
Он их пастух, повелитель, владыка.
Гонит вперёд их без шума и крика.
Мне кажется, что облака – это души:
Души солдата иль глупенькой клуши.
Души героя иль подлеца.
Нет им начала и нет им конца.
Их бесконечное множество там.
Там расположен воздушный их храм.
К храму они пролагают свой путь.
В этом души есть бессмертная суть.
Тихо они проплывают над нами
Когда в одиночку, когда и волнами.
Бывает, как голуби, души воркуют,
А иногда они бьются, воюют.
Сливаются в фронт грозовой облака,
Несутся, как горная с гулом река.
И свой начинают они поединок.
И в страхе сжимается в келии инок.
Молясь исступленно перед иконой.
Под старою прячется инок попоной,
Всем телом трясётся от грохота грома.
Никак не дождётся конца он содома.
А души, сражаясь, исходят слезами.
Нам кажется, плачут те души над нами.
И грешную землю тот дождь омывает,
Где злоба и зависть от этого тают.
С слезами уходит вся ярость и боль,
И облаков вновь меняется роль.
И будто ком ваты плывут облака,
И пух тополиный уносит река.
Так грешные души уносятся в рай,
Где море блаженства, где радости край.
Туда, где в нирване плывут облака,
А мы им киваем – Дружище, пока!
27 февраля 2011 года
День
На смену дня приходит ночь
И день от нас уходит прочь.
Он не торопится бродяга,
Хоть времени пустая фляга
В его уж немощной руке,
В стремленьи к Хроноса реке
Не может освежить беднягу.
Он за день выпил всю малагу,
Или лафит, или портвейн,
А может быть, даже рентвейн.
Но он не терпит суеты
И прочей мелочной тщеты.
Он мерным шагом прочь ступает
И вслед ему звезда мерцает,
Словно маня его назад.
И он вернуться был бы рад,
Но искушенье поборов,
Он от неё идёт без слов.
За ним, во след, пожар зари:
Гори, гори, гори, гори!
Но вот, припав к воде времён,
Где ждёт его седой Харон,
Он поглощает жадно влагу,
Ту, золотистую малагу,
Или лафит, или портвейн,
А может быть, даже рентвейн,
Что Хронос льёт в реку с усмешкой.
Аид манит его ночлежкой,
Старик Харон его прельщаёт
И обещаньями смущает.
Отбрасывая ночи полог
Он вновь идёт, он вновь в пути,
Он должен по земле идти
И поступью своей вращать
Старушку Землю – нашу мать.
И фляга вновь его полна,
Вином наполнена она.
Вином времён богов Эллады
И мы тому безмерно рады.
Ведь завтра вновь, он к нам придёт,
Упорно день идёт вперёд:
Сквозь грозы, бури и тайфуны,
Чрез горы, реки, лес и дюны.
Неся зарю и божий свет,
Богам он в том давал обет.
Великий труженик вселенной,
Он прах отряхивает бренный
И мерной поступью идёт —
И новый день для нас грядёт.
Он переносит жар и холод,
Но так же весел, бодр и молод.
Устав, он пьёт вино времён,
Что произвёл ему Амон,
Или эллинский Дионис.
Простим ему такой каприз.
Неважно как вино назвать,
Но то вино ему под стать.
Этот божественный нектар,
Будь то малага, иль лафит.
Его в пути оно бодрит
И вновь идет он день и ночь.
От нас уходит снова прочь,
Чтоб вернуться непременно.
Но наша жизнь, увы, так бренна.
Он к нам придёт, а нас уж нет:
Могильный холм – вот весь наш след.
Но будут живы дети, внуки,
И день возьмёт их на поруки
И проведет через века.
Течёт, течёт времён река,
Неся живительную влагу,
Неся бордо или малагу.
Умрут они, и род людской,
В той обретя земле покой,
А день, вращать будет планету,
Пока она не канет в Лету.
Таков, увы, закон времён.
И будет ждать её Харон,
И отвезёт в Аид Вселенной,
Где правит Хаос незабвенный.
Он, прародитель всего мира,
Отец Эреба, дед Зефира.
23 декабря 2009
Кувшинка Нимфея
Туман стелИтся над рекой
И разливается покой
Пред наступающей зарёю,
Прекрасной утренней порою.
Вода как зеркало мерцает
И влагою туман питает.
В её таинственных глубинах,
Как девы юные в былинах,
Нимфеи спят в постели вод.
Проснуться им пришёл черёд.
И из глубин, бутон стремиться,
На встречу Хорсу приоткрыться.
И распустить свои листы,
Чтоб их увидел я и ты.
Прекрасной лилии цветок,
Воды недвижной вызвав ток,
Стряхнув с листов речную влагу,
Подводному подобно магу,
Явил нам чудо пред глазами.
Мы это чудо видим сами —
Кувшинки белую купель,
Нам распахнул кудесник Лель.
Старинный русский Купидон,
Любви потворствует ведь он.
В них спали нимфы, эльфы, феи,
Тот час покинув цвет Нимфеи.
Они со смехом разлетелись,
На миг, куда то вовсе делись;
Над синью вод пустились в пляс,
Нас удивляя всякий раз.
Туман, как призрачный дымок,
Свой шлейф пред нами проволок,
И нимфы средь него парят,
По глади вод они скользят.
Танцуя вальс среди цветов,
И средь распластанных листов.
На коих эльфы веселятся,
Чего им средь цветов бояться?
И рвут с кувшинок лепестки,
Те белоснежны и легки.
И в них кружатся по воде,
Увидишь ты такое где?
Сзывают белых лебедей:
Плывите к нам друзья, скорей!
Мы будем в танце здесь кружиться,
Нашим мечтам, дано здесь сбыться.
Мы вам кувшинку посвящаем
И все грехи мы вам прощаем!
И в танце буйном всё кружатся,
Ведь вскоре, может всё так статься
Придётся тем друзьям расстаться,
О чём мы вам расскажем в кратце.
Когда беззвучно трубы грянут,
Все нимфы, эльфы, феи прянут,
И разлетятся по цветам,
Уютно разместятся там,
И скроет их бутон зелёный.
На дно уйдёт бутон тот оный,
Где так приятно в грёзу впасть,
Смиривши буйный нрав и страсть.
Листы ж достанутся лягушкам,
Зелёным, ветреным подружкам.
И разноцветию стрекоз.
Когда ж, явИтся дед Мороз,
Листы спланируют на дно.
Теперь им будет всё одно,
Ведь их убьёт богиня Мара
И осени, седая хмара.
И до весны продлится сон.
Разбудит снова Купидон
Цветок, чарующий нимфеи,
Посредь лесов Гипербореи.
И гимн воздаст свой Хорсу снова,
Ведь Хорс, всему у нас основа.
1 января 2010 г.
Серебрятся лунным светом облака
Серебрятся лунным светом облака,
Они призрачно неспешны как века.
Будто лёгкие лодейки детских лет,
Оставляют облака на небе след.
Проплывают, будто призраки в ночи,
Не скрывая огонёк ночной свечи.
Золотистой, будто блин, луны небес,
Этой спутницы влюблённых и повес.
Пропускают чрез себя мерцанье звёзд,
И туманный за собою тянут хвост.
Но не вечно над землёй витает ночь,
И под утро, ночь от нас, уходит прочь.
Улетает чёрной птицей в никуда,
Утекает за три моря, как вода.
И заря являет миру чудеса:
Расцветают алые в небе паруса.
Паруса неведомых шхун и баркентин,
Быстрокрылых клиперов, лёгких бригантин.
Их уносит ветер в дальние края,
Вслед за ними песенка полетит моя.
2 февраля 2011 г.
Мой сад
Здесь по утрам прохладно и туманно,
И с листьев падает на нас капель росы.
И на душе, покойно, как то странно,
Когда колеблются утра весы.
Когда заря расцвечивает небо
И млея, ночь, уходит на покой,
Мы ждём восхода солнечного Феба,
Чтоб уловить тепло его, щекой.
Здесь по утрам, нас сковывают чары,
Нам чудятся вокруг волшебные миры.
Мы в сети попадаем хитрой Мары,
И здесь бушуют Валтасаровы пиры.
Здесь на подмостках этой сцены,
В безумной страсти нерв звенит.
И льётся кровь в кругу арены,
И сойка нас, с тобой бранит.
Вся эта жизнь, все эти страсти,
Бурлят ключом в моём саду.
Здесь рвут поверженных на части,
Здесь жизнь в горячечном бреду.
И здесь же, пУрпурные розы,
Цветёт фиалка, флокс, нарцис,
И мы в плену у дивной грёзы,
Зачем куда-то ехать мне в круиз?
29 апреля 2011 г.
Лесная сказка. Ландыш.
Под сенью леса, средь берёз,
Нашёл я мир, мир детских грёз.
Волшебный мир лесных чудес,
Он предо мною, вдруг, воскрес.
Там россыпи жемчужин белых —
Соцветий ландышей совсем не смелых,
Таящихся в тени, среди листов,
В сырой падине, меж кустов.
Как стайка девушек невинных,
В монистах, жемчугах былинных.
Они от глаз таятся там докучных.
Мне звон их колокольчиков беззвучных,
Порою мниться в шорохах лесных
И в трелях птиц, мелодиях иных.
Но это, лишь чарующий обман,
Он разум застилает, как туман.
Сбивает с толку и уволит в сказку,
Но Боги леса мне дают подсказку,
В приданиях волхвов искать ответ,
Чтоб на загадку те пролили свет.
И мне, на ум, приходят вдруг слова,
Что ландыш – легендарная трава.
Слова преданий старины глубокой,
Мне сказанные девой волоокой:
О том, как ландыш, жемчуг слёз,
Под сенью белых лил берёз,
Оплакивая скорбно месяц май,
Когда Эдемом весь казался край.
Когда боярышник и тёрн в цвету стояли,
Которые нам феи с эльфами ваяли
Из белоснежно кипельных шелков,
Их, у природы вырывая из оков.
И плакал ландыш, тот, горючею слезой,
Чем нарушал лесных богов покой.
От крови сердца, слёзы те краснели,
И капли алые, вдруг затвердели.
С тех пор, уж много тысяч лет,
Нас радует тех ягод алый цвет.
Как будто Велес разбросал рубины,
А бросишь выше взгляд, там ягоды малины.
2010 г.
Млечный путь
«Открылась бездна – звёзд полна»
Бежит Мамаева дорога,
Где звёзд неисчислимо много.
Загадочный и вечный Млечный путь,
Дороги жизненной он суть.
Мы на неё давно вступили,
Где чашу полную испили
Полынной горечи и сладости вина.
Но всё ж, не сгорбилась у нас спина
И мы, свой дальше пролагаем путь,
Где есть любовь и где есть жуть.
Там где то есть моя звезда,
Её несёт судеб вода.
Отнюдь не в вечность пустоты;
Погаснут там мои мечты.
Ведь нас страшит всех энтропия,
Как малорос страшится Вия.
Мы канем в бездне – каплей в море;
Навек забудем счастье, горе.
Мы в рай и ад с тобой не верим,
На свой аршин мы глупость мерим.
Но пред судом предстать готовы,
С души сорвать грехов покровы.
Свой молча выслушать вердикт,
Ну, а потом, я свой эдикт
Провозглашу на зло судьбе;
На зло себе, На зло тебе.
2010 г.
Сирень
А за окном цветёт сирень.
Цветёт она не первый день,
Свой источая аромат,
Которым тешился прелат
И Венский двор в садах Шенбрунна.
И среди них потомок гунна,
Что сокрушил весь мир мечом,
И над Европой грянул гром.
Но гунны те ушли в преданье,
Народам всем, как назиданье.
Но речь однако не о них,
Они в Истории, лишь миг.
«Лилак» древнее всех людей,
Древней всех пламенных идей.
Его волшебный аромат
Эдема наполнял весь сад,
Когда там не было Адама с Евой
И грех был не изведан Девой.
Нектар в их гроздьях вызревал
И у олимпийцам он взывал,
Напитком чудным услаждая.
И я хочу, к вратам тем, Рая,
Что обещал нам всем Христос.
Туда, где пламенеют кущи роз.
Но я – язычник, и в Аду,
В каком бы не было году,
Сирени нет, увы и ах!
Там ждут мученья, боль и страх.
Коли не врут нам всем прелаты,
Надменные Христа солдаты.
Мне не откроет Пётр врата,
Да и зачем та суета,
Когда в саду цветёт сирень,
И под её иду я сень,
Её вдыхая фимиам,
Тот, что возносится к Богам.
И вместе с ним мой дух стремиться
Увидеть всех Богов тех лица
И испытать блаженство духа,
Но, надоедливая муха
Меня на Землю возвращает,
Где кисть сирени восхищает
И чудный майский аромат,
Что восхитительней в сто крат
Духов Шанели и Диора.
Виновница всему богиня Кора,
Весной пришедшая в наш мир
И сотворяя жизни пир.
И мир, вокруг, благоухает,
И Кора бабочкой порхает,
И пляшет с ней богиня Флора,
Пленявшая красой Апполодора.
Когда писал тот «О Богах».
Всё в человеческих руках!
А мы о них слагаем мифы,
Где Боги те – химеры, грифы,
Полны величия и власти.
И где божественные страсти
Кипят у Зевса и Христа.
Мораль друзья, увы, проста:
Всему виновницей сирень,
Которую все рвут, кому не лень.
Сорву и я букет душистый,
И как поклонник её истый.
На стол поставлю средь хором
И превратится старый дом
В сераль турецкого султана,
Где одалиски, непрестанно
Кружатся в танце живота.
Но это не моя мечта.
Пусть одалиски и сераль,
И мне того совсем не жаль,
Достанутся турецкому султану,
Я обижать его не стану.
Я сам владыка всей вселенной,
В плену страстей и жизни бренной.
Смотря на тот букет цветов,
Отдаться неге я готов,
Забыв о всём на белом свете.
За всё сирень, мой друг, в ответе.
За вожделенные мечты
Ответят пусть одни цветы.
И в этом нашем есть вина.
На нас вина, та, не одна.
И через сутки или двое,
Цветы оставим мы в покое.
О, где цветов тех красота!?
Пред нами только пустота.
И веник жухлый и увядший,
И брошен он, как ангел павший
На землю, в грязь и прах веков.
Конец бывает и таков.
22 декабря 2009 год.
Ночь тиха, луна сияет
Ночь тиха, луна сияет
Золотым блином в окне.
Книгу дней она листает,
Топит грусть свою в вине.
Звёзды шалые подружки,
Водят в небе хоровод —
Мироздания игрушки,
В этом танце круглый год.
А в низу, во мраке ночи,
Дремлет весь подлунный мир.
Смежил в неге свои очи,
Выпив сонный эликсир.
Призрачно всё в лунном свете
И в сфумато светотень:
Ночь за это всё в ответе,
Ночь которой думать лень.
Распластавшись над планетой,
Как громадный нетопырь.
Ночь подобно песне спетой,
Улетает в даль и ширь.
Улетает, оставаясь,
Навевая дрёму, сон.
С бездной космоса сливаясь
Отражаясь в тьме окон.
16 июля 2012 г.
Ночь
Заря вечерняя погасла
И грудью ночь легла на прясла,
Окутав мраком степь донскую.
Я днём, по ночи той тоскую,
Весь истомлённый летним зноем,
Чтобы утешиться покоем
И тихим стрёкотом сверчков.
Тогда лишаюсь я оков
Дневных обязанностей скучных
И всяких глупостей докучных.
А кто то там, в ночной выши,
В прохладной, сумрачной тиши,
Включает звёзды и луну.
Я чувствую свою вину
Пред тем фонарщиком далёким,
До неприличья одиноким.
Он миллиарды долгих лет
Нам зажигает ночью свет,
Луны и триллионов звёзд.
Фонарщик тот, видать не прост,
Он трудится из века в век,
Как пунктуальный человек.
И светят нам светила ночи,
Их свет не слепит людям очи.
Он покрывает тайной землю
И эту тайну я приемлю,
И принимаю всей душой,
И над землёй парит покой.
А там, средь трав, ночных цветов,
Среди деревьев, средь листов,
Танцуют эльфы танец свой,
Ночной, волшебною порой.
Но нам, в тот круг, вступать нельзя,
Не наша там лежит стезя;
Где эльфы с феями танцуют
И гномы весело пируют.
Где драгоценные каменья
С ума нас сводят до забвенья.
И где шалит весёлый Пак,
Он шуткой разгоняет мрак.
Оставим их, пусть веселятся,
Им должно ночью развлекаться
И в тенета свои ловить,
Тех, кто готов в них угодить.
Пусть нас объемлет ночь крылами,
Готовы мы отдаться сами
Её чарующим напевам,
Что кавалеры поют девам,
И чудным трелям соловья.
И вознесёмся мы паря
Туда, к Батыевой дороге,
Куда уж вознеслись все боги
Давно покинув род людской.
И обретя средь звёзд покой,
Мы растворяемся в эфире,
Нам нету дела в этом мире
До суеты и мелких тщет.
И мы даём себе обет
Отдаться власти тихих грёз,
Как Антуан Сент Экс, Мермоз.
И мы в ночной полёт уходим,
И Вас, читатель мой, уводим
Под чёрный купол небосвода.
И не страшна нам непогода —
Там в вальсе кружат мотыльки,
Они воздушны и легки.
И нетопырь над ним кружит,
Он им плохую службу служит.
Но те не держат зла на мышь,
Что носится средь крон и крыш.
Сверчки, устав играть на скрипках,
Забыв о нотных всех ошибках,
Как в воду канут, канут в дрёму.
И у пруда, по окоёму,
Вдруг затихает крик лягушек —
Сморила дрёма и квакушек.
И нам Морфей уж смежит веки,
И засыпают с нами реки,
Леса, поля и города ….
Не спит одна времён вода.
Она течёт, течёт в эфире
И новый день восходит в мире.
А ночь, истаивая тенью,
В лесах уж предалась забвенью,
Уйдя под влажный бурелом.
Её там на день будет дом,
А на закате, ночь, проснувшись
И сладко, сладко потянувшись,
Всей грудью ляжет вновь на прясла,
Смотря, чтобы заря погасла,
Чтоб сказка вновь в наш мир явилась
И наше чтоб желанье сбылось.
Костёр
Костёр, умерив трепетанье
Лишь рдел углями в темноте,
И это было как признанье
Ночной, звенящей красоте.
Вода, лениво колыхаясь,
