Czytaj książkę: «Мурка стала просто Марией. Почти подлинная история внука Мурки», strona 2

***

На другой день, она работала без напряжения, но удивительно, что много перевела. Перевод шел легко, как песня, что была утром под окном. Маша тихо ее напевала, работала легко и быстро. Время пронеслось незаметно. Она только чай выпила в обед и съела кусочек хлеба, две мойвы копченой. Пришел новый заказчик и долго объяснял технологический процесс, описанный в статье. Они долго говорили, уже не только о теме перевода, а про жизнь тоже. И Маша снова ушла после Линды и Наташи. Закрыла офис, сдала ключи сторожу, который уже смотрел сериал, и радостно пошла в магазин «Аква».

Все буквально она покупала только здесь, здоровалась с продавцами, имела льготную карточку. Была ранняя весна: стояли высокие цены на свежие овощи, но она снова купила брокколи, много огурцов, укропа, и зеленого лука. Дома приготовила салат с яйцами, майонезом, огурцами, укропом и зеленым луком. Остальные огурцы посолила с чесноком и укропом. Думала про Костю.

А он и пришел, без всякого предупреждения. Принес кусок окорока и красного вина. Он сразу ощутил запах свежих посоленных огурцов и радостно произнес:

– Привет, Маша, чем у тебя так пахнет чудесно?

– У меня всегда чудесно пахнет. Почему ты ничего не сказал, что придешь?

– Я знаю, что женщины начинают готовить, что-либо, на подобие модной лазаньи. А я люблю просто глазунью, лапшу и котлеты все отдельно.

– Отдельно от мух, как говорил президент.

– Какой?

– Неважно. Скажем, что это президент холдинга «Океан», я вижу, что ты принес вино.

– И не только вино.

– Ах, это вино? Такая дорогая марка, – говорила Маша, принимая бутылку красного вина.

– За возобновление нашего знакомства.

– А твоя бывшая жена?

– У меня не было жены. Были отношения, но из-за моей вечной занятости не длится это долго. Моя Лена уже имеет двух детей от моего приятеля, и они хорошо живут. Дай им Бог здоровья. Маша видела, что он врал, но уже ничего не хотела менять.

Костя был в восторге от салата, а огурцы в банке советовали придти ему через два дня. Он сам нарезал тонко ломтики окорока, а из кости советовал хозяйке сварить харчо к его следующему визиту

– Тогда, позвони за день, чтобы я успела сварить бульон. Понятно, что рис, лук, лавровый лист, чеснок есть всегда у хозяйки, а вот морковь не всегда бывает в холодильнике.

– Как ты хорошо знаешь про харчо?

– Даже то, что чеснок класть только после того, как суп уже снят с огня, – говорила радостно Маша и вспоминала свой сон про Костю. Ей уже хотелось его объятий, она говорила, что видела пророческий сон.

– Это ладно, а как вино? – говорил кавалер, не торопясь, он уже чувствовал настроение хозяйки и был доволен этим вечером.

– Давно не пила такого. Оно мне по вкусу, и я скоро не смогу связывать слова, так уж поговорим сейчас обо всем.

– Ты сейчас и говори, – сказал Костя. Он сел на диван, и уверенным движением привлек хозяйку к себе. Но посадил пока рядом с собой, и обнял её за плечи. Она только этого и ждала, поэтому она уже свободно положила голову на плечо Кости. И даже нисколько не была этим смущена, поскольку это было похоже на продолжение её сна прошлой ночью, и стала рассказывать этот сон Косте. Но он ее поправлял, говорил, что это не так было.

– Ты почему это говоришь? Ведь это было в моём сне.

– В твоём может и так! Но в моем сне было все иначе.

– Как?

Он стал ей рассказывать свой сон, вначале это почти, как во сне Маши. Он помнил, как Маша схватила его за руку выше локтя. Он даже проснулся от этого. Но увидел, что рука лежала на толстой книге и затекла. Он несколько раз говорил слово «затекла», « затекла.».. Постепенно его язык стал заплетаться, и он заснул прямо на диване. Маша заботливо уложила его ноги на диван, закрыла его пледом, и сама спокойно спала в своей постели, и видела продолжение сна.

Утром они пересказали друг другу свои сны. Долго смеялись и решили, что теперь им нужно спать вместе. Скоро они подали заявление в Загс. Но не стали дожидаться того, когда в их паспорта поставят штампы и Костя переехал к ней жить. Молодая женщина была так рада этому, что даже капусту брокколи заменила капустой белокочанной, тушила ее с курицей. И они ели это блюдо два дня.

А свадьбу решили справить летом на пикнике. Маша много знала про обычаи Японии, она и сказала Косте, что там маленькие квартиры. Люди не приглашают к себе домой по случаю праздника, а приглашают гостей в кафе, ресторан или на пикник. Хотя её двухкомнатная квартира, больше многих таких квартир, и уютная. Но было много книг на стеллажах. Цветов, картин, две напольные вазы. Она ничего не хотела переставлять, и все отложили до шашлыков на лоне природы.

Костя был во всем согласен с супругой. Он так теперь её и называл. Любил говорить часто в обществе: « Моя супруга купила мне новый ремень», и показывал им его. Другой раз говорил: « Моя супруга варит такой вкусный красный борщ! Такой борщ только варят на Украине!»

Ему отвечали: « Это понятно, ты ведь Семченко, ты «семечко»!. От тебя пахнет Украиной и подсолнухами. Только ты «вышиванку» не носишь!». Он уходил от ответа или переходил на разговоры про шашлыки или чебуреки. Чебуреки у Маши получались хорошо.

Её мама делала их часто, но для детей лепила меньшего размера, чем у восточных людей, чтобы не выливался бульон во время еды: дети часто ели их во время просмотра кинофильма. Мужу она дела большие: только два чебурека помещались на плоской тарелке. Но муж скоро уехал к сыну в Ленинград, к сыну от первого брака. Простились спокойно, так как чувства остыли. Маша была темненькая, как папа, а Ксения была светла, как мама.

Глава 3

У самовара я и моя Маша,

А на дворе совсем уже темно.

Как в самоваре, так кипит страсть наша.

Смеется месяц весело в окно.

Ф. Гордон. (Квятковская)

В июне была свадьба на даче у приятеля. Шашлыков было много, как и веселья. Подарили большой электрический самовар и набор чайной посуды и несколько упаковок разного сорта чая.

Гости не звали невесту Муркой, но все равно пели:

 
Верх держала баба – звали ее Муська,
Хитрая и смелая была.
Даже злые уськи – все боялись Муськи,
Смелую ведь жизнь она вела.
 

– Ты же теперь Маша Семченко (Муська), и уже нет урчания, как у Маши Ритберга.

– Я не была Ритберг. А была Розенберг.

– Все равно корень слова —«берг» – это гора, а ты была неприступна раньше. А сейчас – семечки!

Все смеялись, а Маша даже не обижалась. «Это такие мелочи, – думала, – если начну обижаться на пустяки, то могу потерять тонкую нить настроения окружения. А это сейчас важно, потому она ясно видела перед собой цель: написать роман о Мурке. Нужно было не только собрать материал о том периоде, но и понимать, как изменяется поведение «толпы». Так в её голове стали называться знакомые, если их собиралось больше трех человек.

Кроме этого в коллективе часто находился человек с не адекватным поведением или высказываниями, которые отражали тонкости момента. На Руси таких людей просто назвали «юродивыми» Маша сходила в церковь и там спросила у священника про юродивых людей.

Тот был краток и сказал только: « Бог хочет, чтобы люди стали глупы в земных делах. И умны в небесных. Мы называем умными того, кто умеет выполнять Божью волю».

Маша медленно шла из церкви осмысливая эти слова батюшки по- своему, и поняла, что простые люди, или те, кто играет простачка, легче добиваются успеха, чем те, кто кичится своими знаниями или званиями.

Она повторяла: « Знания дают звания, а незнания – обаяние!»

По пути купила газетку с программой телевидения. Среди рекламных объявлений была реклама средств косметики. И рядом напечатали стихотворение «начинающей поэтессы». Она писала про кафе «Эль» так:

 
В «Эле» сидела Эльвира- простачка,
Только с виду: пацанка! Парней с ума сводила,
Не грудью пышной или бедрами в обтяжку
На ней была тельняшка, и джинсы в заплатках,
И волосы взлохмачены на голове
Один парнишка смелый схватил её случайно
За волосы, чтобы поправить их,
А те поднялись дружно: парик носила
Крошка и рыжие кудряшки
Легли на плечи девушки при всех.
Все думали, что девушка смутится,
Но ошибались дяди, кто рядом.
Девица вскочила, плясала так отважно.
Что эти дяди деньги кидать ей стали:
В сумку – она уже заранее, раскрыла сумку эту.
Вдруг села на колени дяденьке уютно,
И стала его нежно обнимать.
Другой имел обиду, напомнил ей про «мать»
Она, чтобы совсем не сплоховать,
собрала деньги быстро, и этого хватило
Оплату в универе оправдать.
 

Маша посмеялась, но почему- то это стихотворение стало двигать её мысли к ресторанам, где ранее имела успех Мурка. Села в автобус и доехала до остановки «Библиотека». Она зашла в библиотеку, там она была записана, и попросила большой словарь японского языка. Пока его приносили, Маша рассматривала выставку «История моды». Она долго стояла у журналов 1920 по 1930 годы. Мода этих лет удивила Машу тем, что были и короткие юбки и длинные. А если были длинные, то с разрезом до пояса. Почти выглядывали подвязки чулок.

Маша перевела глаза на более ранние журналы, где были женщины в корсетах. И поняла, как выгодно отличался образ моделей двадцатых годов: раскрепощенной женщины с короткой стрижкой. Ясно, что это была жесткая укладка локона, возможно на ночь со сладкой водой. Концы темных волос воинственно поднимались лихо вверх над ушами и никаких серег. Женщины часто держали в руках длинные сигареты в мундштуке. Это было немного вызывающе и понятно. Ленин провозгласил равенство между полами. Женщина была на равных с мужчиной.

Принесли два тома японского словаря: так много места занимали иероглифы. Не беда, что словарь был японо – английский. Английский язык для Маши был почти родным. Но служащая ехидно посмотрела на неё и ушла далеко от неё

Маша посмотрела на это с улыбкой, достала телефон и блокнотик из кармана (сумки не разрешалось проносить), и стала фотографировать нужные иероглифы. Он не знала можно это делать или нет, но служащая была далеко. Маша успела снять нужные иероглифы на телефон. Но она стала снимать еще моды с журналов 1920 по 1930 годы. Мода на темные волосы тоже была заметно проявлена: блондинки просто исчезли. А ведь Мерилин Монро наоборот перекрасилась в блондинку. Ну, это уже после тридцатых лет.

А сейчас Маша снимала фигуры женщин с плоской грудью. Заниженная талия платья еще больше подчеркивала изящную худобу женщины. И это было красиво! Это помогло Маше создать в голове образ женщины, которая могла понравиться главарю банды. Ясно, что в Одессе, этом портовом городе, если и был начальник шайки, то он был образованным. Он был в курсе событий, веяний, иначе, как можно было находить «контакты» с бизнесменами – нэпманами, которые были тогда в расцвете и делали новую успешную экономику страны. Ленин быстро сообразил, что экономика упала, и решил временно погрузить страну в капитализм.

Маша сняла все, что хотела, сдала два тома японского словаря и попросила на дом детектив о двадцатых годах прошлого века. Ей принесли целых три книги. Она взяла их все и пошла домой варить харчо.

Костя позвонил, что задержится. Маша поставила варить кость от окорока на слабый огонь. Харчо было теперь их самым любимым супом. И вкусного мяса нарежут с копченой ноги свиньи, суп отличный с чесноком и морковью, и картошку не нужно чистить.

Костя еще позвонил и извинялся, что его так задержали, и Маша погрузилась в чтение первого детектива. Там в обширном предисловии рассказывалась история возникновения этого романа. Это и было самым главным для Маши.

Ей нужно было, как можно ярче представить обстановку, когда процветали банды на юге страны. Они переезжали из Ростова в Одессу, затем отсиживались в Киеве или в Тамбове.

Маша понимала, что этим бандам ещё далеко было до банд девяностых годов. Но в ресторанах и тогда сидели бандиты и многие там совершались сделки, и девицы вроде Мурки крутились, создавая ареал полноты жизни.

Интересно, что имя Мария встречались наиболее часто. Хотя были Наташи, Ани. Еще ходили слухи о подвигах Соньки- Золотой Ручки. И многие женщины использовали её прием под названием «Гутен Таг!» – « Доброе утро!» на немецком языке. Это было так.

Девушка подкупала охрану. Ночью или под утро надевала мягкие тапочки без каблуков, тихо шла по коридору и находила открытые двери в номерах. Возможно, что из этих номеров выходили проститутки, и двери такие были. Например, одна девушка Наташа (а не Маша) проходила тихо в комнату спящего богатого мужчины, грабила, как могла. Складывала все в сумку. Если мужчина просыпался, то Наташа распускала шикарные волосы, начинала раздеваться до красивого нижнего белья. Мило улыбалась, говорила на немецком: «Гутен таг!». Снова лепетала несколько фраз на немецком языке, путая их с французскими словами, которых знала не так уж много. Постоялец обычно глядел на её голые ножки и тоже улыбался, Наташа делала вид, что ошиблась, извинялась на русском языке с акцентом немецкого языка, одевалась и уходила очень быстро полуодетая, кладя одежду в сумку неряшливо и извиняясь на русском языке, что ошиблась номером, где её ждал кавалер.

Так ей удавалось грабить богатых мужиков и делиться с охраной деньгами. Тогда про наркотики ещё не говорили, как и про похищения людей на органы. Поэтому мужчины, часто не сообщали, что их одурачила так ловко неизвестная «баба». Наташа «работала» в нескольких отелях, содержала свою семью и помогала бедным и беспризорникам тоже.

Все это Маша прочитала в обширном предисловии к роману, поэтому отложила роман, так как позвонил Остап.

– Маша! Привет, я лежал в больнице. Думали, что у меня вывих, а оказался перелом голени. Как живешь?

– Остапчик – мой мальчик, живу хорошо, вышла замуж. Твой телефон у меня в офисе «Катамарана»

– Шутишь?

– Про телефон?

– Нет, что вышла замуж.

– Нет, Остап, не шучу. Живу хорошо.

– А как же я?

– У нас Наташа живет одна. Она такая красивая, но такая скромница, словно боится расплескать свою природную красоту, и прическа у нее самая простая, да и одежда тоже.

– Я подумаю. Но, как, же так, я опоздал!?

– Ты опоздал всего на один день.

– Как?

– Мне позвонил парень по твоему телефону, сказал, что нашел его у скамейки, а тебя увезла Скорая помощь.

– Ну. Да, так было, я тебе звонил, а сам ходил в это время в парке. Запнулся о кирпич, упал, думал, что вывихнул ногу, а был перелом. взялся на неё и уронил телефон.

– Ты говоришь по телефону сейчас, то не ходи уже. Нет, ты лучше завтра позвони Наташе. Но если девушка тебе ответит, то приди лучше с цветами.

– А… понял свою ошибку: я не приносил цветы на свидания. Какой же я был дурак! Я не жадный, просто всегда торопился к тебе. Мне хочется теперь заплакать.

– Не плачь. Я тоже буду плакать, а приедет мой муж и не поймет, почему у меня красные глаза. Я вспоминаю наши встречи, но, увы и ах. «Рояль в кустах» появился, а мне уже пора выходить замуж. Но, пока, пока: мой муж уже пришел.

– Пока, пока, нажму ему бока. Но рано или поздно, я тебя уведу от него.

– Уводят лошадь- говорила Маша, посмеялась довольно. Пожила трубку и пошла на кухню, кидать рис в бульон. Положила туда маринованную морковь для скорости приготовления и остроты вкуса, лук, лавровый лист, и стала чистить чеснок.

Костя пришел с пакетом зеленых овощей. Он снова тянул воздух носом и хвалил жену.

Глава 4

«Подъезжая под Ижоры,,

Я взглянул на небеса

И воспомнил ваши взоры,

Ваши синие глаза.

Хоть я грустно очарован

Вашей девственной красой,

А. Пушкин

Молодые люди жили вместе с апреля. Любовь между ними, как и привязанность росла вместе с плодом, что появился в утробе Маши. В начале июня они отпраздновали свадьбу у Юрия Павловича, друга Кости.

А сейчас, в конце месяца, Маша поняла, как хорошо быть беременной. Это была ее первая долгожданная беременность. Ей уже было тридцать два года, Косте уже тридцать шесть и молодая семья была рада этому.

Маша знала, что женщины в это время бывают капризными, но не вела себя так: у неё не было времени. Она недавно перевела три новых больших технических текстов с японского языка. Заказчик остался довольным и просил, чтобы Маша пока не занималась другой работой. Он готовил её еще материал. Маша хорошо заработала и решила отдохнуть где – либо в тихом уединенном месте. Костя был рад, заставая жену дома, которая наводила порядок и чистоту. В их прежней квартире жил его брат Коля. Он тоже собирался жениться.

Костя видел, что жене нужен отдых, это чувствовалось и в интимных отношениях: словно повсюду торчали иероглифы, даже в постели.

– Маша, ты не хочешь пожить на даче у Юрия Павловича?

– Не хочу, там они меня доставали с прозвищем «Муська». Я помню, ты говорил, что дед твой оставил тебе усадьбу и ты теперь дворянин.

– Я всегда был дворянин старинного рода Мартыновых

– Ага! Один, из них убил Лермонтова?

– Да, если ты хочешь меня обидеть этим, то напрасно. Это была дуэль, и Лермонтов мог убить моего предка, но это судьба начертана свыше. Об этом поэт писал.

– А фамилия Семченко откуда?

– Мой дед взял фамилию своей матери. Его отец служил в Белой Гвардии, и уехал из Одессы во Францию! Это все точно описал Михаил Булгаков в роман « Бег».

– Это он стрелял в лошадь?

– В лошадь стрелял его друг.

– Жалко было лошадь. Я это видела по телевизору.

Они долго молчали. Маша достала таблицу с иероглифами, а Костя смотрел телевизор. Там показывали строительство на дачном участке.

Маша подсела к нему и сказала:

– Расскажи про усадьбу Семченко.

– Давно там не был. Сложно добираться туда. Тогда у меня не было машины. А на даче сейчас живет Нина Петровна, дочь нашей бывшей соседки, учительницы бывшей, потерявшей мужа и квартиру.

– Почему?

– Это грустная история, Не хочу рассказывать, тем более, что я не знаю подлинной правды.

– Где эта усадьба? Наша усадьба.

– В Березове.

– Я знаю остановку электрички «Березово».

– Да. это так. Есть два поселка таких. Конечно, есть такой и в Тюменской области. А наш поселок был разделен на две части, когда образовали водохранилище, и наша усадьба осталась на другой стороне водохранилища. Но я слышал, что уже построили шоссе, в обход основной трассы для её разгрузки.

– И что там она так и живет твоя соседка?

– Да, там телефон есть на почте. Она мне звонит раз в два месяца. Варенье предлагала прошлым летом и огурцы.

– Наверное, все запущено?

– Я не знаю, помню, раньше было много малины и крыжовника

– А калина была? Мне её нужно употреблять после родов.

– Была, наверное. Там же лес не далеко. Птицы могли занести семена.

– Нам нужно съездить туда.

– А как твои переводы?

– Там и буду переводить. Привезем туда старый компьютер, как пишущую машинку. От телевизора можно и отдохнуть, мобильный там берет?

– Конечно. Мне соседка часто звонит по мобильному телефону соседа. Сосед спрашивал про запчасти, которыми мы тоже торгуем.

– Собираемся! Все! Пора! Звоню на работу начальнику, что работаю в своей собственной усадьбе! Круто?

– Круто!

– А ты будешь мне возить заказы. Я не уверенна, что там будет интернет, и заказы будут в электронном виде.

– Для милой жены и будущего наследника я готов на все. И интернет устрою, и заказы будут в электронном виде.

– А если будет наследница?

– Ещё лучше. Мне очень хочется дочку тоже. Но у нас будут и сын, и дочка, и это не точка! – он весело засмеялся, и Маша тоже, что её первый ребенок уже почти есть.

***

Молодые собрали вещи: постельное белье, одежду, кастрюли, компьютер, принтер. Две упаковки бумаги, чемодан со словарями, поэтому продуктов взяли немного, и поехали.

Выехали днем, но попали в пробку. Долго стояли, Маша достала таблицу иероглифов, но муж её остановил:

– Разве тебе не интересно узнать про усадьбу?

– Ты её и сам не видел давно.

– Ты права, но сердечко забилось

– Не волнуйся, – сказала Маша и запела:.

 
Подъезжая под Ижоры,,
Я взглянул на небеса
И воспомнил ваши взоры,
Ваши синие глаза.
Хоть я грустно очарован
Вашей девственной красой,
 

– Да, Пушкин это правильно отразил, волнение чувствуется в словах.

– Я проезжала мимо Березова. Ездила за моими первыми заказами на переводы. Я тогда ездила за ними сама. Поселок, наверное, возник недавно? Там невысокие дома? Дачи?

– Нет. Что ты! Он возник раньше нашего города.

– Неужели?

– Да. Еще в семнадцатом веке на берегу притока Оби возникло несколько сел. Я помню только: Калинова, Кудесники и Сосновка.

– Так хорошо знаешь историю. Возникновения сел тоже.

– Мой дед был дворянин. Его звали Александр Сергеевич.

– Как и Пушкина звали. Он был поэтом?

– Он был врачом. Но него история была не простым звуком, как и для поэта тоже.

– Ты говорил, что он знал Марию Климову- Мурку, и даже любил ее, но как он поехал в Сибирь?

– Кое – что знаю. Мария Климова умерла в марте 1952 года. Тогда Сталин был еще жив. Более того, были репрессии на врачей.

– Не только на них

– Ты права. Дед лечил Марию, она умерла в возрасте 55 лет от тромба в сосуде близко от сердца. Но кто бы стал оправдывать деда?

– Время было жестокое. Но ты так говоришь об этом, как о близких тебе людях.

Костя молчал, а Маша видела, как напряглись его скулы, она взялась снова за его правую руку. Она в этот раз не напрягалась. Маша прислонилась щекой к его плечу. Они сидели, молча, затем муж продолжал с дрожью в голосе:

– Он похоронил любимую женщину. Его в Москве больше ничего не держало. Ему было тогда пятьдесят лет всего. Ознакомился с историей Сибири, и решил поехать в Березово. У него была картина Сурикова: Меньшиков в Березове. Ему это название понравилось.

– Он считал себя причастным к изгнанным знаменитостям.

– Вроде того, он же был Александром Сергеевичем.

– Он работал врачом? Ты говорил, что он полюбил Марию, когда ему было двадцать лет, когда он успел выучиться на врача?

– Если ты не знаешь, то я скажу тебе, что в те времена, в двадцатые годы Ленин разогнал всю прежнюю интеллигенцию, и сразу стали набирать отборную молодежь в Вузы.

– Отборные бывают овощи!

– Так именно и рассуждало государство: нужно выращивать свои овощи на почве старой культуры.

– Как ты выражаешься! Классно!

– Классно- прекрасно! Я даже книгу начал писать о тех временах.

– И где она? Ой, давай сверни на обочину. Пока лес рядом, мне нужно зайти в лесок.

Костя свернул с шоссе на широкую обочину. Они вошли в лес, погуляли немного и сели в машину: боялись укуса клещей. Маша ему напомнила про книгу, которую он писал.

– Я её где – то потерял на даче, между прочим, на чердаке, наверное. Там и фотографий было много о тех временах, дед хорошо сохранял память своей молодости. Так вот дед, когда учился в медицинском институте, много видел трупов на лабораторных занятиях, хорошо знал анатомию.

– Причем анатомия? Ну да, конечно.

– В то время многих студентов «просили» помогать секретным органам для выслеживания « тайных врагов советской власти». Такие, конечно, были.

– Помогать секретным органам?

– Да. Но сейчас не про это. Однажды его знание анатомии спасло Марию. Он… как это сказать… но это после расскажу.

– Но немного расскажи.

– Вот строки из моего романа: «Мурка лежала на голой земле в галифе. Блестел зубик золотой « в ейном ротике». Синие глаза глядели в небо. И текла кровь из- под кожаной тужурки.

– Ты говоришь уже как парень того времени. А как дед спас знанием анатомии?

– Он удачно пришил мешочек с «вареньем» под тужуркой. Мурки, варенье и текло на землю. Он сам стрелял в это место на виду у банды.

– Сам стрелял?

– Да! Бандиты уже подозревали Мурку, а мой дед был внедрен в банду и сам предложил расправиться с любимицей бандитов. Да у них и рука на нее не поднималась: Мурка сверлила их глазами, как пулями

– Бандиты могли сделать контрольный выстрел в голову.

– Что ты!? Сам глава банды был в неё влюблен и просил деда: «Только не в голову, я не хочу видеть её уродливой.»

– Даже так!

– Да, многие её любили, одновременно подозревали и любили.

– Я понимаю, как дед был рад, что удачно получилось. Он и сам рисковал?

– Конечно. Он спас любимую женщину. Да, он песню придумал. Он ее пел часто. Я немного помню.

– Спой.

– Попробую.

Он прокашлялся, глотнул сока из бутылки и запел приятным голосом:

Уже и на севере ищут Мурку, сбежавшую

Хитро после выстрела ложного, выстрела,

Что был хитрым обманом.

Обманов для урков всесильных.

 
«Цирк» этот сделал доктор, влюбленный в нее
Сильно, и он устроил побег,
Выстрел был ложный, много пролилось варенья,
И Мурка лежала долго, в небо, смотря открытыми
Голубыми глазами, пока не сбежали урки,
Она лежала тихо, но урки слиняли быстро,
Услышав сигналы Скорой. Мурку несли на носилках
Спасая агента ценного, она в машине смеялась
От потрясения нервного
 

Они оба молчали, словно сами стояли и смотрели на женщину, смотревшую в небо голубыми глазами.

– Я и сейчас тоскую о том времени, хотя там и не жил. Поздно меня родили. Все мы поехали: пробка закончилась.

Они проехали по времени не более пятнадцати минут и снова остановились. Маша все помнила и тут же спросила:

– Я поняла, что дед был врачом и чекистом одновременно.

– Да, и это ему помогало успешно.

– Как?

– Он был удачно внедрен в банду. И когда узнавал, что бандиты «раскололи» внедренного сотрудника чекистов, и собирались его «пришить», то обманывал их умело.

– Каким образом?

– Так же. Он на будущую «жертву» заранее надевал тонкий защитный жилет. Затем под пиджаком укреплял пакеты с красным густым сиропом, смешанным с бычьей кровью.

В присутствии банды дед нападал на «жертву». Стрелял в места, где были пакеты. «Жертва» падала, воняло бычьей кровью. Многие уходили сразу, некоторых рвало, и они говорили: «Какой же он был гад вонючий!» но каждый раз все было иначе.

– Человека этого спасали?

– Да. Конечно. «Труп» оставался на месте но, другие люди его «обнаруживали» и забирали. После его восстанавливали, потому, что падение часто было не удачно. Затем переводили в Ленинград или в Москву. Такие кадры были нужны везде.

– Или в Тамбов?

– Нет, Тамбов был близко, и нашего товарища могли узнать урки: они переезжали из города, в город.

– Хорошо! Неужели тогда были такие жилеты?

– Если уже в 1942 году такие жилеты были для всех экипажей, то для чекистов они были уже в 1925- 27 годах.

– Откуда ты это знаешь?

– Это моя профессия. То, что я работаю по запасным частям для автомобилей, это следствие моей профессии.

– Ты был испытателем таких жилетов?

– Да. Как ты догадалась?

– Есть такое понятие «эгрегор». Когда один человек или люди долго говорят, или делают что-либо в одном направлении, то формируется «душа» этого понятия или явления.

– И где она существует?

– Скажем, что в окружающем пространстве.

– Согласен.

– И если есть хорошие уши для её высаживания и интерес к ней, то человек «слышит» суть понятия или явления. Я, например, задаю мысленно вопрос, вижу быструю картинку, которую мне посылает «эгрегор». Как миг!