Czytaj książkę: ««Зачем топтать мою любовь?»», strona 2
Глава 4. Триумф
Ресторан располагался в центре городка и совсем не далеко от ЗАГСа.
Муж так спешил к друзьям, что не замечал, как я почти бегом следовала за ним. Уже перед входом в помещение он остановился и развернулся, чтобы удостовериться, что я рядом. Открыв стеклянную дверь, пропустил удивленную меня и, взяв под локоток, прошествовал через зал к столику с новобрачными.
Парни и девчонки обрадованными возгласами поприветствовали нас, и налили мужу штрафную, а мне подали стакан с каким-то прозрачным напитком, налитого из кувшина.
– За создавшиеся семейные ячейки! – громко провозгласил Александр и тут же залпом выпил содержимое рюмки. Схватил предложенную вилку с кусочком колбасы, закусил и плюхнулся на стул.
Я же, прежде чем сделать глоток из стакана, принюхалась, но, не уловив запаха алкоголя, отпила.
– Валюшка, не бойся, это березовый сок, – сказала одна из девушек. – Я тоже не пью. Нельзя.
Она провела рукой по округлившемуся животику, которого я около ЗАГСа и не заметила из-за пышного платья, и указала на свободный стул, радом с собой. Я с удовольствием присела и поставила стакан на стол.
– Спасибо, что предупредила, – улыбнулась доброжелательно в ответ. – Поздравляю. Срок большой?
– Ага! Уже шевелится. Меня Анной зовут, – представилась собеседница. – Куда твоего распределили?
– Не знаю, – пожала плечами. – Точно не сказал. Но где-то в Сибири.
– Моему, тоже светило на Север, но из-за этого, – девушка снова погладила живот. – Оставили здесь, при училище.
Беседуя с Анной, краем глаза следила замужем. Пил он наравне с присутствующими парнями. В его тарелку, что поставил перед нами официант, соседка положила закуски, но он к еде даже не притронулся. Моя же стояла чистая, и я так поняла, что ухаживать за мной никто не собирается.
– Саша, положи мне, пожалуйста, салатику, – попросила тихонько мужа.
– Валька, не мешай, – сказал, как отрезал, уже захмелевший супруг. – Давай сама. Не видишь, мы общаемся.
– Валюша, ты не стесняйся, – Анна положила руку на мою ногу и погладила. – Обслужи себя сама. Сашка, когда напьется, грубым становится. Его в компании стараются не задевать, иначе такой взрыв будет, что тарелки со стола полетят, а кое-кто по физиономии может получить. Я его давно знаю, почти с первого курса. Мы-то с Алешенькой из одного города, еще со школы дружим, вот и решили узаконить отношения. И я знаю, что за ним как за каменной стеной.
– Аня, – с застывшими слезами от незаслуженной грубости я посмотрела на девушку и уже шепотом продолжила. – Спасибо, что предупредила. Если честно, мы только вчера познакомились на дискотеке, и Саша сразу предложил зарегистрировать отношения.
– Валя, – девушка посмотрела на меня печальными глазами. – Тебе не кажется, что ты поспешила?
– Уже поздно что-либо менять, – ответила с сожалением в голосе. – Я сирота. Был вариант распределения в глубинку, а там сама знаешь, какой контингент, одна пьянь. Но, как погляжу, выбор мой тоже не на пять баллов.
– Живи для себя, Валя, – посоветовала Анна. – Не торопись с ребенком. Вдруг не выдержишь, сбежишь. А с ребенком вдвойне тяжелее. Нам, офицерским женам, везде почет и уважение, если, конечно, ведешь себя достойно. С нашим образованием в воинской части можно устроиться и воспитателем, и учителем, да и библиотекарем неплохо. А если и музыкальным инструментом владеешь, то и в клубе тебе будут рады. Не каждый может организовать вечер.
Мужчины за столом после значительного возлияния, схватились за сигареты, но подошедший официант предупредил, что в зале не курят. Вместе с нашими мужьями из-за стола вышла третья девушка, с которой ни я, ни Анна знакомы не были.
– Валя, ты не куришь? – спросила соседка. – Я раньше баловалась. А как почувствовала, что залетела, сразу крест. И на спиртном и на табаке. А Алешенька как рад!
– Нет! Не курю, – ответила, улыбнувшись. – В детском доме столько раз соблазняли затянуться. Ну, я один раз и попробовала… Очнулась на кушетке у врача. Так он мне такую нотацию прочитал, на всю жизнь запомнила. Теперь ни к никотину, ни к спиртному не притрагиваюсь.
– От спиртного совсем отказываться не стоит, – решила просветить меня Анна. – Женщина в компании может себе позволить бокал вина или шампанского. Я почему так говорю? Потому что моя мама занимает высокую должность и меня учила, как себя вести в высшем обществе: «Анна: ты можешь не пить, но чтобы не выглядеть за столом „белой вороной“ после тоста прикасайся губами края фужера. Если это фуршет, держи в руках бокал с вином, лучше белое или шампанское. Так создашь видимость, что растягиваешь удовольствие от напитка. Иногда подходи к окну и прячь бокал за портьерой, а у проходящего мимо официанта с подносом сними новый». Знаешь, Валя, эта фишка меня неоднократно спасала в компаниях. Алеша даже удивлялся: «Аннушка я видел, что у тебя в руках постоянно был бокал с вином, но выглядишь ты совершенно трезвой». А я только улыбалась. А вот нечего им знать все наши секреты. Правда, Валюша?
Я кивнула в знак согласия и решила немного перекусить, так как принесли горячее. Мне было нисколько не стыдно, потому что и вилкой, и ножом я пользовалась умело. От чего заработала одобряющий взгляд мужа.
Ребята из нашей компании и супруг неоднократно выходили курить. Видела, что Александр становится все более развязный. В его словах частенько слышались матерные выражения, а от скабрезных шуток или анекдотов он смеялся раскатисто и громко, что совсем не делало его поведение достойного офицера.
Постепенно зал стал заполняться отдыхающими. На сцену вышли музыканты, и стали настраивать инструменты. К ним подошел солидный мужчина с густой черной шевелюрой волос и, что-то прошептав на ухо склонившемуся гитаристу, удалился.
– По просьбе нашего гостя с Кавказа звучит зажигательная Лезгинка, – объявил в микрофон парень с гитарой.
Ребята наиграли первые аккорды, их подхватил барабанщик, и полилась плавная музыка горного народа. Мужчина, заказавший танец, вышел в центр танцевальной площадки и стал ходить вдоль столов, приглашая партнершу. Ни одна из присутствующих дам не решилась выйти к нему в круг. Я сидела, подрагивая ступней в такт музыке, и сожалела, что супруг уже достаточно принял на грудь.
Мне нравился этот танец. В детском доме мне приходилось его неоднократно танцевать, да еще и в национальном костюме. Обычно это было перед большими праздниками или в честь приезда официальных гостей. Наше руководство устраивало концерт участников художественной самодеятельности.
Я обладала хорошей пластикой и памятью. Умело управляла телом. Мне приходилось на конкурсах отплясывать танцы, почти всех народов: лезгинка, цыганочка, полька, гопак, русский народный, чечетка, кадриль, а позже рок-н-ролл, ча-ча-ча, сальса, румба, фокстрот и, конечно, вальс.
Наша учительница прочила мне прекрасное будущее и разучивала со мной все новые и новые па. Но хорошее когда-нибудь кончается. Однажды наставница не вышла на работу, а нам сообщили, что ее сбила грузовая машина, и от полученных травм женщина скончалась до приезда скорой помощи. Нашему горю не было предела.
Неожиданно танцор остановился около нашего столика и своим танцем пытался показать, что приглашает выйти одну из девушек. Анна, была беременна, соседка пьяна и почти висела на плече моего мужа, который совсем не обращал на меня внимания. Тогда я, гонимая ритмами танца, поднялась и вышла к мужчине.
Краем глаза я заметила, как девушка, прилипшая к моему мужу, толкнула его локтем в бок и указала лицом в мою сторону. Саша поднял на меня опьяневший взгляд, а когда разглядел, что я танцую, да еще и с мужчиной кавказской национальности, изменился в лице. В его глазах бушевал огонь ярости и негодования, готовый взорваться и снести ему «крышу». «Все! Мне конец!» подумала в тот момент, но к столику не вернулась, решив: Будь что будет.
Мужчина кружился вокруг меня, выдавая ногами такие па, что подвластно только настоящему горцу. А я павой скользила рядом с ним. Музыка убыстряла темп, движения ног танцора увеличивались соответственно ритма.
Я знала, что близится финал танца, и закружилась сильнее вокруг оси, совсем забыв, что мое платье с юбкой солнце-клеш сейчас поднялось, открывая ноги. И как хорошо, что предусмотрела подъюбник, оставляя разочарованными любителей поглазеть на девичьи ножки.
Музыка прервалась. Мужчина застыл на коленях у моих ног, а мое платье плавно опустилось, закручиваясь вокруг меня. Партнер поднялся с колен, поцеловал у всех на виду мою руку и проводил к стулу.
Зал, не смолкая, аплодировал. Анна подала мне стакан с соком и незаметно показала большой палец, тем самым оценивая мой танец.
Муж скинул с плеча руку соседки и наконец-то развернулся ко мне.
– А ты полна сюрпризов, моя дорогая, – проговорил, чтобы слышали все, и уже чуть слышно для меня. – Шалава сверкала своими ляжками перед мужиками. Дома поговорим.
Я смотрела на мужа, а в голове молоточки отстукивали: «Валя, Валя, во что ты вляпалась? Пьянь, хам и бабник! Вот это мужа ты выбрала. Но ничего, где наша не пропадала. Хм… а где наш дом?».
Саша встал из-за стола, чинно поблагодарил друзей за компанию, достал из портмоне купюры и, отсчитав несколько штук, кинул на стол. Я едва успела подхватить со спинки стула сумочку и попрощаться с Анной, как муж резко схватил меня за запястье и грубо, как будто под конвоем, повел к выходу. Ребята провожали нас молчанием и взглядами, полными сочувствия. Я поняла, что своим поведением наступила тигру на хвост.
Глава 5. Первая ночь
Всю дорогу «домой» муж молчал, но громко сопел, а иногда можно было слышать скрежет зубов. А я мысленно рассуждала:
«Что же Саша подразумевал под домом? И что меня ждет дома? Дома? Оба живем в общежитии. У нас женское. Его не пропустят, тем более выпившего. А если он имел в виду свою общагу? Так там же одни парни! И из них еще мало кто разъехался. Да там даже в туалет без сопровождения не сходить!».
Я глубоко вздохнула. Все-таки надеялась, что муж проводит меня до моего общежития, к которому мы подходили, и инцидент в ресторане забудется. Но он почти протащил меня мимо здания и направился в сторону проходной на территорию военного училища.
Оказалось, я зря волновалась. На проходной Саша предъявил свидетельство о браке и, получив ключ от гостевого домика, стремительно, просто уволок меня к нему.
Гостевой домик был одноэтажной пристройкой к мужскому общежитию и предназначался для проживания родителей, решивших навестить любимое чадо. Вот туда мы и пошли. Переживала, что придется краснеть, проходя через вахту, но, войдя в помещение, выяснила, что комендант отсутствовал, как не было и лишних свидетелей.
Саша открыл ключом одну из дверей в конце коридора и вошел, увлекая меня. Осмотревшись, увидела две кровати, застеленные белоснежным бельем, две тумбочки, шкаф, стол и стулья. На столе стоял графин с водой и два стакана. Так же здесь была еще одна дверь.
«Хоть бы это был туалет!» – пожелала сама себе. Оказалось, здесь действительно была и душевая, и туалет.
«Какой комфорт!» – восторгалась мысленно.
Муж сел на одну из кроватей и стал молча раздеваться. А я стояла, смотрела и не верила своим глазам.
«Ты же офицер! Где же твое воспитание, галантность?» – недоумевала я, наблюдая картину раздевания мужчины.
– Ну и чего стоим? – обратился ко мне муж. – Особое приглашение надо? Вон душ сходи, только не долго. Потом я пойду.
Положила сумочку на свободный стул и зашла в душевую. «Стандартная. Но все новое, в кафеле, чистенько, не то, что у нас в общежитии – без конца все ломается. Успела рассмотреть, включая кран горячей воды. Тут же побежала холодная струя, и я хотела было уже расстроиться, но немного погодя вода стала нагреваться. Прелесть какая! А у нас в это время только холодная. Не успел во время помыться – все купайся ледяной. Но мы научились выходить и из этой ситуации. Грели воду в кастрюлях или чайниках, разбавляли в тазике и купались. Жизнь научит!».
Хотелось постоять, понежиться подольше, но, помня слова Саши, чтобы не задерживалась, поспешила закрутить кран. Вспомнила, что не захватила полотенце, висевшее на спинке кровати. Но тут вошел муж с полотенцем и, развернув его, обернул вокруг меня:
– Иди, ложись и жди меня.
Я засмущалась, щеки полыхнули жаром. Ни один мужчина еще не видел меня в раздетом виде. Как там говорила уборщица из детского дома тетя Валя:
«Не ходите, девки, замуж, ничего хорошего. Встанешь утром – титьки набок и звезда взъерошена!».
Что она имела ввиду? Девчонки, которые уже успели побывать с мужчинами, рассказывали: «Больно только вначале, а потом… приятно».
Разобрала постель и легла, предварительно надев комбинацию и трусики, легла к стенке и отвернулась.
Скрипнула дверь душевой, означая, что вышел муж. А я лежала, зажмурив глаза, и притворялась спящей.
– Вальк, ты что, уже спишь? – спросил Саша сердитым голосом. – Сказал же, жди меня. Ну-ка, просыпайся и посмотри на меня. Сейчас же!
Я открыла глаза и повернулась в его сторону.
– О Боже! – только и могла вымолвить, теряя дар речи от увиденной картины. Посреди комнаты стоял обнаженный муж. Одной рукой он держал свой возбужденный орган, водя вдоль него. Другой пятерней Саша прихватил «колокольчики» и со слегка затуманенными глазами посматривал на меня.
Чего греха таить? В детском доме, когда нас водили в городскую баню, однажды мне довелось подглядеть за мальчишками. Как и все девчонки, не удержалась от любопытства и в раздевалке заглянула в одну из щелочек. И что я увидела? Пацана! А между его ног висел отросток с бубенчиками. Неожиданно мальчишка нагнулся, и наши глаза встретились. Я взвизгнула и в страхе быть узнанной, прикрыла щель рукой, отодвинулась на другое место, а дырку заткнула носком.
С тех пор любопытство перестало меня посещать. А девчонки продолжали подглядывать, а потом еще и посмеивались над некоторыми мальчишками, что у них маленькие пипетки.
Пацаны тоже подглядывали за девочками. Но я видела, что подругам это нравится, и они намеренно демонстрировали свои телеса.
Потом, позже, уже в училище, на уроках искусства, преподаватель говорил, что краше женского тела Создатель ничего не смог придумать.
– Ну, как тебе? Нравится? – спросил муж, подходя к кровати и продолжая водить рукой по органу.
– Что, нравится? – спросила, недоуменно смотря на мужа из-под натянутого до глаз одеяла.
– Член мой. Нравится, говорю, – недовольно проговорил муж и стал стягивать с меня одеяло, которое я еще сильнее прижала к себе. – Ты что, первый раз мужика голого видишь? Может, еще хочешь сказать, что и целка еще?
Что такое целка, я знала. А мужика голого во весь рост увидела впервые, поэтому утвердительно махнула головой.
– Вот, блин, весь кайф сломала, – проворчал Саша. – Теперь еще и над целкой трудиться. Нюни сопли ваши терпеть, да после идти подмываться.
– Саша, мне девочки говорили, что только вначале немного больно, а потом должно быть приятно, – решила хоть немного сгладить напряженную атмосферу и проявить эрудицию.
– Приятно, говоришь? Девчонки говорили? Да твои девчонки, наверно уже лет пять, как девственность потеряли, поэтому и знают, как сделать приятно и мужчине, и себе. А тебя еще учить надо, – все так же недовольно ворчал муж. – У меня уже яйца трещат от воздержания. Ложись на спину… Да сними ты эту защиту! И чтобы спать со мной ложилась только голой. Ни каких ночнушек, ни трусов не приемлю. Ляжешь в рубашке – порву на тряпки.
Я подчинилась и быстро сняла комбинацию, боясь за ее сохранность. Затем стянула трусики, сунула их под подушку и легла на спину. Муж лег сверху, а его орган уперся мне вниз живота.
Саша обхватил губами мои и засунул мне в рот язык. Его слюна, пропитанная алкоголем, проникла вместе с языком, вызывая позыв рвоты, который я едва сумела сдержать.
Отпустив губы, перешел на область шеи, немного послюнявил, водя кончиком языка, коснулся мочки уха и за ним. Когда он задел какое-то особое местечко, по телу пробежала волна мурашек, и я слегка дернулась.
– Что, нравится? То-то же! – спросил шепотом обрадованный муж. Дальше лучше будет.
А дальше… Саша перешел к грудям. Захватив обе руками, стал попеременно обхватывать соски ртом и втягивать. Было непривычно и даже слегка противно и больно. Но в какой-то момент от соска через все тело прошел разряд, из моего рта вырвался стон, а я слегка выгнулась.
– Вот так и должно быть, – проговорил довольный муж.
Затем одной рукой держал то одну грудь, то другую, при этом посасывал и прикусывал соски. Другую же руку просунул между нами и коснулся промежности. Я вздрогнула. Еще никто не трогал мое святая святых. Но, видимо, муж знал, что делал. Он стал водить по треугольнику волос и добрался к сокровенному местечку. Проведя раз, другой, он опять ненароком коснулся пальцами бугорка, и вновь волна разряда прошла через мое тело, выгибая его.
Теперь Саша еще усерднее стал снова и снова водить по промежности, задевая чувственное местечко. Между ног стало мокро, и я испугалась, что описалась, но вспомнила, что перед тем, как лечь, сходила в туалет, поэтому со мной ничего подобного не могло произойти. Но что же тогда это!
– О! Да ты, девочка, полна сюрпризов! – прошептал муж, на мгновение отпустив сосок, чтобы захватить в плен рта другой.
Мне было не холодно, но почему-то начался озноб, и при этом из моего рта вырывались стоны. Было очень стыдно, и я прикусывала губы, чтобы как-то сдержаться.
– Ах! – в конце концов не выдержала я.
– Умница! – прошептал муж в ухо, прихватывая мочку губами.
И снова я не сдержалась:
– Ах!
– Ну же, скажи, чего ты хочешь? – прошептал Саша уже в другое ухо и при этом слегка прикусывая шею зубами.
– Я не знаю? – прошептала, смутившись, охрипшим голосом. – Но что-то там, внизу живота ноет.
– Понятно, – прошептал целуя в губы муж. – Придется немного потерпеть.
Дальше мой разум начал туманиться. Муж усердно водил рукой по промежности, вызывая во мне все больше и больше мурашек. Я забыла про стыд и беспрерывно стонала. Какая-то буря, вырвавшаяся на свободу из заточения, закручивалась у меня внизу живота. И тут я почувствовала, как эта буря, скрутив меня в узел, взорвалась, ослепляя, как праздничный салют. Мое тело выгнулось и задрожало, а изо рта сам собой вырвался крик. Тут же ощутила, как что-то твердое и горячее толкнулось между ног к промежности. Не раздумывая, я раздвинула ноги, разрешая этому дотронуться до сокровенного местечка, которое почему-то требовало продолжения. Муж просунул руку и раздвинул складочки, закрывающие вход.
– Мокренькая, – Саша достал руку и облизнул пальцы. – Сладенькая!
А я, успокаивая дыхание, смущаясь, чуть слышно прошептала:
– Саша, что это со мной было?
– Как что? Глупая! Кончила ты… – прошептал Саша, наблюдая за моей реакцией. – Теперь моя очередь. Придется потерпеть. Сладенькая ждет меня! Хочет меня!
Саша снова провел по складочкам пальцами, немного их углубив, но тут же убрал, а их место занял горячий твердый орган мужа. Чуть продвинув и выждав секунду, тут же надавил сильнее.
– Ай! – вскрикнула от резкой боли, что пронзила меня от промежности и до головы. Из глаз сами собой потекли слезы. И тут я поняла, что стала женщиной.
Муж, услышав мой возглас, замер, но тут же интенсивно стал двигаться на мне и во мне. Это происходило недолго, пара минут. Саша остановился, учащенно задышал и, зарычав, излился в меня. Его тело покрыла испарина. Удивительно, но боли почти не ощущалось.
– Пошли подмоемся, – предложил муж, вставая и с меня, и с кровати. – Надо бы предохраняться. Ребенок нам пока не нужен. Сначала на ноги стать бы надо.
Его член немного обвис, а у основания я заметила кольцо из крови. Моей крови. Перевела взгляд на кровать и увидела небольшое пятно, которое надо было срочно застирать. Негоже, чтобы комендант потом выговаривал. Простирнув простынь и немного подсушив в полотенце, застелила на кровать, прикрыв мокрое место сухим полотенцем.
– Саша, – обратилась я к мужу, лежа чистыми в постели, – что мы завтра будем делать?
– До завтра надо дожить, – сделал заключение зевающий муж. – Завтра, это уже сегодня. Времени посмотри сколько? Давай поспим и уже на свежую голову будем думать. Я чертовски устал. Валь, вот не была бы ты целкой, ни в жизни бы не подумал, что ты ни с одним мужиком не была. Не каждая шалава так течет от прикосновений. И да, я тебя прощаю за танец в ресторане с этим…
Слова мужа для меня были оскорбительны. Ну не знала я, как себя должна вести девушка в первую брачную ночь. Не было у меня матери, чтобы подсказать что-либо. А то, что вычитано в художественной литературе и услышано от девчонок, совсем не совпадало с действительностью.
Немного ныло между ног, но скоро вставать. Вспомнила русскую пословицу: «утро вечера мудренее! А сейчас спать!» – приказала себе и, сомкнув веки, провалилась в спасательную темноту.
