Czytaj książkę: «Ожерелье»

РАССКАЗЫ

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Мальчишка был рыжий-рыжий и, соответственно, конопатый, – ну точь-в-точь как в известном мультике, что подтверждалось даже его именем – Антошка!

Они взялись за руки на школьной линейке при поступлении в первый класс, сели за одну парту и так «просидели» ровно восемь лет! Он подглядывал, а иногда и списывал у неё по гуманитарным предметам, она же поступала аналогично по точным наукам…

Антон Ильин и Галина Вишня, – эта пара после неполного цикла средней школы неожиданно друг для друга, совершенно не сговариваясь, оказалась в одной группе в техникуме; Галку однокурсники единогласно с куратором выбрали старостой группы, Антон же на все последующие годы учёбы закрепился в статусе неформального лидера.

Теперь это был красивый парень с медным цветом волос, очень спортивный, влюбляющий в себя девчонок «на раз». И в каждом случае он демонстративно делал так, чтобы Галка непременно увидела его с очередной «жертвой»! А ей было всё время некогда, – то общественные дела, то учёба, –чтобы получать повышенную стипендию, девчонка трудилась «в поте лица».

Антону же по жизни всё давалось легко и радостно: долгожданный мальчик в семье, после двух гораздо старше него сестер; он был избалован вниманием и чрезмерной опекой…

Очень кстати у Галины на первом курсе случилось вежливое ответное чувство на влюблённость практически выпускника их техникума, вскоре ушедшего служить в армию. Поэтому, с одной стороны, – свободна, с другой – «святое дело» ждать парня. Под этим соусом «комсомолка, отличница и просто красавица» занималась образованием и не сразу заметила опасность со стороны одной особы, очень похожей на неё внешне.

Младше по возрасту, она оказалась рядом с Галкой по общественной работе, а затем по-женски выведала все тонкости характера, особенности поведения Антона и также незаметно, «известным» методом женила его на себе!

Именно тогда Вишенка (так называл Галку ещё со школы Антошка) поняла, кто был её первой настоящей любовью в жизни…

Прошли годы, Галина уже давно жила в другом городе, где у неё всё было в порядке, но как только случались размолвки с мужем, ей снился рыжий мальчишка из детства, а наутро ныло сердце в каком-то странном предощущении беды.

Так и случилось, Антон трагически нелепо погиб совсем молодым, оставив маленького сына…

Говорят, что первая любовь редко бывает единственной в жизни и даётся душе для получения первого чувственного опыта, – очень нежная, непонятная, тревожащая, зыбкая и неловкая, почти всегда невысказанная, но самая прекрасная на свете!

Счастье, что ты была, моя янтарно-рыжая первая любовь…

ЛЮБОВЬ ОСЕННЯЯ

Людей, наполненных любовью, нетрудно увидеть в транспорте и почувствовать рядом даже в толпе: рассеянный взгляд а-ля «куда-то мимо», блуждающая улыбка, легкость фраз и жестов… А в целом, – что-то ускользающее, струящееся, светящееся, тёплое, нежно-душистое, ласково и тихо звучащее, при этом совершенно неподвластное описанию…

Любовь такая и была… В смысле, Любочка.

Маленького роста, стройная, с потрясающими ножками молодая женщина. Внимание окружающих всегда привлекали её рыжие волосы и карие глаза с зеленцой, – этакая маленькая ведьмочка!

Ещё привлекательнее звучало сочетание её имени и фамилии, –Любовь Осенняя.

Портрет будет не полным, если не отметить Любочкину любовь ковсему «летящему», – прозрачные шарфы пастельных оттенков «цвета осени»; плащи, пальто и куртки oversize; шляпки и все прочие атрибуты и аксессуары, делающие маленькую женщину просто даже взрослее! Да! И непременно «всегда!» высокие каблуки, – это были её «вишенки на торте», – шарфик, шляпка и каблуки!

Любочка уже привыкла к реакции людей, особенно мужчин, на необычное сочетание её имени и фамилии.

«Осенняя, а может, попробуем соединиться, и вы станете Зимней, Весенней, Летней или, в конце концов, Межсезонной?!» – говорили они при первом же знакомстве.

«Смешно, но уже банально!», – привычно реагировала Любочка, тем самым отталкивая очередного соискателя её сердца…

Характер у Любочки был под стать её «ведьминскому» образу, – на первый взгляд, легкий и открытый, что всегда притягивало людей. Но более длительное общение с Любочкой требовало от собеседника определённой постоянной концентрации, «боевой готовности» что-ли.

Всё дело было в её остроумии, являющемся, как известно, следствием ума. В Любочкином же случае, ума неженского!

Поэтому очень часто мужчины, в надежде легко завоевать эту прелестную дамочку, сталкивались с острым язычком.

Нетрудно догадаться по всем перечисленным характеристикам, что Любочка в свои сорок была одинока…

«Позвольте сесть за ваш столик? Только разрешите пожалуйста, а то все другие столики заняты…», – прозвучало неожиданно за спиной, когда Любочка уже думала, что уединилась за столиком в любимой кофейне. Через секунду рядом возвышался мужчина примерно её возраста и потрясающе соответствующий её личным понятиям мужской красоты: высокий, но в меру; кареглазый, современно подстриженный и также современно одетый. Через тонкий свитер оливкового цвета просматривались накачанные мышцы…

Во взгляде мужчины одновременно читались просьба и уверенность в её исполнении…

«Да, конечно, можно», – неожиданно быстро для себя ответила Любочка. Её проблемой, как это ни странно прозвучит, была патологическая воспитанность. В течение взрослой жизни Любочка неоднократно пыталась бороться с этим «недостатком», но воспитание мамы-педагога каждый раз брало верх…

– Можно, я угощу вас кофе? Какой вы любите? Капучино или…?

–Или… Можно. Но вы угадали,– я люблю капучино, правда, вместо сахара добавляю сироп амаретто…

– Интересно! Пожалуй, я тоже попробую кофе по-вашему, этакий «амаре-капуччо», почти «аморе»…

Мужчина ловко задержал пролетающего мимо официанта, легко и даже изящно заказал им кофе и продолжил диалог в той же манере:

– Как к вам можно обратиться?

– Любовь,– тихо ответила женщина, почему-то покраснев…

– Это просто чудо, когда за окном осенняя слякоть,–мужчина передёрнул плечами, как от озноба,–а ты встречаешь за чашкой кофе любовь… М-м-м,– глотнув, он зажмурился и как-будто даже мурлыкнул…

– И правда, очень вкусно! Роман,– простите, что не представился сам, получилось крайне невежливо,– мужчина хмыкнул и улыбнулся, –послушайте, как звучит: «Роман с любовью и ароматным кофе…».

– Звучит банально, – тихо и привычно устало проговорила Любочка, разочарованно вздохнув и подумав,– добавьте ещё «с осенней любовью»…

Громкий звонок мобильника прервал диалог случайных соседей за кофейным столиком. Любочка поднесла телефон к уху: «Да, слушаю вас. Да, Осенняя. Инна Петровна? Да, мама. Что? Где? Первая? Сейчас буду!».

Звонивший сообщил, что маму Любочки доставили на скорой с подозрением на инфаркт; забрали прямо из продуктового магазина. Женщина заметалась, пытаясь судорожно вызвать такси,– больница находилась на другом конце города, очень далеко от этой кофейни.

– Что случилось? Я могу вам помочь? – голос человека, сидящего рядом, вдруг резко изменился, став очень теплым и проникновенным…

– Мама в больнице, нужно срочно в Первую, такси не могу вызвать, -хрипло ответила Любочка, чувствуя, что готова разрыдаться…

– Я на машине, бежим! – Роман вытащил из кармана джинсов купюру, подложил её под чашку и, схватив бесцеремонно Любочку за руку, выскочил с ней в темноту улицы…

Любочка не заметила, как они уже мчались по освещенной дороге; светофоры понимающе включали зелёный свет, а водители авто уступали дорогу в нужный момент…

Роман вёл свой джип очень уверенно, при этом не допуская агрессии по отношению к другим автолюбителям.

«Вот и здесь он как-будто сшит по моим лекалам порядочности», -непроизвольно подумалось Любочке на фоне тревожных мыслей о мамочке.

До больницы машина практически долетела за невозможно быстрое время, мягко затормозив у ворот.

«Я вас дождусь…, – Роман сказал эти слова так, что было понятно,– спорить бессмысленно и твердо добавил,– столько, сколько понадобится!»

Любочка влетела в приёмный покой и с порога громко спросила:

«Осенняя Инна Петровна, как она?»

Дежурная сестра молча кивнула и пригласила доктора; им оказался пожилой уставший человек. Любочка повторила свой вопрос уже ему.

– Это ваша родственница? – спросил врач.

– Да, мама. Она раньше не жаловалась на сердце, правда, в последнее время стало скакать давление, наш участковый прописала ей таблетки и вроде всё нормализовалось…

– Понятно, – дежурный врач потёр виски, – мы предварительно диагностировали прединфарктное состояние, будем наблюдать, – потом, неудержавшись, сказал: – интересная у вас фамилия, редкая и красивая… Всего доброго, не волнуйтесь, подлечим мы вашу маму…

Выходя из приёмного покоя, Любочка столкнулась с Романом.

– А я решил зайти, вдруг понадобится помощь, – как-то виновато сказал он…

– Да      нет,      спасибо,      пока      обошлось,      всё-таки      мама      теперь под наблюдением специалистов…

– Конечно, но вы попросите полное обследование, чтобы отмести все возможные угрозы…

Они вместе прошли до машины, проехали часть пути молча, думая каждый о своём…

– Простите, что вмешиваюсь, – нарушил молчание Роман, – я год назад похоронил маму, единственного самого дорогого и верного мне человека, – голос мужчины стал хриплым и тихим, – примерно в такой же ситуации…

Я был в командировке за границей, мне не сразу смогли сообщить, в общем, мама пролежала дома после внезапного инсульта, случившегося ночью, соседка обнаружила её, когда все важные сроки помощи прошли…

Когда я приехал, мама лежала в больнице в тяжёлом состоянии… Долго рассказывать не буду, тяжело вспоминать, но все мои усилия оказались напрасными, – мама по жизни не следила за своим здоровьем, а я не проявил должной заботы и участия…

– Ну вот, называется, успокоил…, – Роман замолчал.

В течение монолога мужчины Любочка ощущала странное желание обнять его и погладить по голове, успокаивая, словно потерявшегося ребенка…

Снова наступила пауза…

Поздние поездки по городу для Любочки всегда были стрессом, а сейчас вспышки фонарей пунктиром яркого света отражались где-то глубоко внутри головы сигнальным зуммером…

Любочка поняла, что боится остаться одна в этой тревожной ситуации, в тот же момент прозвучал голос Романа:

– Люба, как вы? Может, это прозвучит эгоистично, но мне не хочется свами расставаться… Я случайно услышал вашу фамилию – Осенняя она удивительно вам идёт, если так можно выразиться… Вы сами, словно олицетворение этого времени года, – такая же пронзительно-многоцветная, вас хочется познавать бесконечно…

Любочка почувствовала, что краснеет изнутри, из души, а затем, мгновенно, до самой макушки! Ей никто и никогда не говорил таких слов… Опять глаза наполнились слезами и хорошо, что в салоне не было включено освещение, спутник не увидел предательски сбежавшие из глаз капли…

Собравшись, чтобы усмирить дрожащее дыхание, Любочка ответила и удивилась себе, как легко и просто прозвучало её: «Да, я тоже не хочу с вами расставаться, поэтому приглашаю на чашку кофе, да простят меня все своды правил приличия!»

А дальше… Было всё и ничего не было… В течение двух недель они встречались каждый день, навещали в больнице Инну Петровну, обсуждали, какой выбрать следующий экскурсионный объект в городе, в каком парке прогуляться по аллеям с опавшей листвой…

А дальше… Было всё и ничего не было… «Говорящие» глаза, неловкие паузы после нечаянно соприкоснувшихся рук, долгое молчание по пути в больницу или, наоборот, долгие разговоры «взахлёб» обо всём и ни о чём…

А дальше… Всё внезапно закончилось…

Маму выписали из больницы с очень жёсткой рекомендацией сменить климат.

Любочка позвонила Роману в уже привычный временной промежуток, а в ответ была тишина. Глухая холодная убийственная тишина…

День, два, месяц такой тишины превратили Любочку из весёлой «ведьмочки» в тихую бесцветную «русалку», выброшенную на берег…

Она всё делала «на автомате»: искала варианты жилья; подбирала вместе с мамой приморский тёплый городок, вспоминая, есть ли где старые друзья или родственники…

Помощь пришла неожиданно, – мамина давняя подруга через своих близких отыскала для Любочки хороший вариант работы в Геленджике и в дальнейшем помогла с приобретением небольшого домика…

Всё происходило в параллельном пространстве, как-будто не с ней, – та, прежняя Любочка просто растворилась, испарилась, исчезла…

Прошёл год…

Любочка втянулась в новый круговорот жизни, – интересная работа по её профилю, поездки по краю; появились коллеги с намеком на друзей, а главное, она начала чувствовать вкус жизни.

Самым любимым занятием стали прогулки по набережной вместе с мамочкой в любую погоду; правда, в курортный сезон им пришлось уходить на самую окраину в сторону тонкого мыса…

Октябрь в курортном городе – это завершение бархатного сезона, когда уже мало отдыхающих, но море ещё синее и вместе с прозрачностью синего осеннего неба создаётся эффект необыкновенной красоты купола, обрамленного зеленью крымских сосен, кипарисов и магнолий; пестроцветьем дубов, акаций и клёнов…

В один из таких дней Любочка гуляла вдоль моря одна, – мама нашла себе подруг, посещала клуб ветеранов, пела в хоре и жила в своём ритме и «на своей волне».

Выходной, спокойное море, тепло припекает солнце…

Что ещё нужно для счастья? Любочка присела на скамейку под соснами с видом на набережную…

«Данил, я не хочу с тобой спорить, но, согласись уже, что ты не прав!» – послышалось невдалеке.

Со стороны переулка к морю, разговаривая, шли двое. Любочка, повернувшись, увидела их спины и по наклону головы, схожему шагу и одинаковым размашистым жестам поняла, что это были отец и сын.

Голос взрослого мужчины показался знакомым, но Любочка отмахнула наваждение, тряхнув головой.

Встав со скамейки, она продолжила прогулку… Подсознательное любопытство вывело Любочку на тот же маршрут, каким следовали отец с сыном.

Правда, пока она уступала дорогу электросамокату, эти двое исчезли из поля зрения…

– Привидится же, – подумалось Любочке, – нужно срочно выпить кофе!

В межсезонье многие заведения «маленьких радостей» уже закрылись, но ставшая любимой кофейня работала… Любочка нырнула в небольшой стеклянный «аквариум» с уютными креслами, заказала свой обычный капучино с амаретто и уже начала впадать в состояние кофейной медитации блаженства, как дверь открылась, и прямо перед ней появился Роман…

Сказать, что Любочка остолбенела, это не сказать ничего, – у неё одновременно на секунду исчезли все имеющиеся у человека чувства, а потом всё появилось в усиленном формате, – помещение кофейни стало изнутри светиться изумрудным светом, в голове заиграл саксофон, а в воздухе, помимо запаха кофейных зёрен, появились цитрусовые нотки…

Наваждение длилось какие-то мгновения, причём оно было, похоже, обоюдным!

Роман несколько раз моргнул, потом прикрыл ладонью глаза, убрал ладонь, кашлянул и глухо спросил: «Это правда вы…? Любаша, ты мне снишься?»

После его слову Любочки из глаз полились слёзы, остановить которые она не могла никаким усилием воли… Так её называл только Роман…