Czytaj książkę: «Микеле. Роман с элементами истории»
© Галина Хэндус, 2023
ISBN 978-5-0059-9617-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРОЛОГ
– Чтобы славное имя Микеланджело Буонаротти не обливали грязью после смерти, я сделал тебя, Асканио, моим биографом. Ты записываешь только те факты, которые я диктую, а их сложно или даже невозможно опровергнуть. Только эти факты оставят для следующих поколений правду о моей жизни. Истинную правду. Так я решил. Так и будет.
Мне много лет. Сделанного прежде не вернешь, да мне не в чем упрекнуть себя. Все эти годы я прилежно трудился, помогал и помогаю семье, знакомым и даже чужим мне людям. Талант, вложенный в меня Создателем, я использую в творениях, нужных ему и людям.
Не удивляйся, но на протяжении всей жизни я вел споры с Создателем.
Я просил его дать немедленную награду за людскую доброту.
Я требовал от него немедленного возмездия за свершенное зло.
Следуя Господу, я стремился построить Рай на земле.
В каждое из своих произведений я вложил огромную веру в красоту земного Рая. Я всегда старался больше дать, чем взять. Каждый, кто хорошо меня знает, сможет это подтвердить.
Я изваял то, что нельзя взять в руки.
Нельзя положить на язык.
Нельзя надеть.
Нельзя ударить или разбить.
Я изваял напоминание всем людям на Земле о быстротечности жизни.
О хрупкости красоты. О гармонии прекрасного.
О бездне вечности, куда мы прибудем после смерти.
О том, что Господь создал нас всех до единого для счастья.
Для любви. Для поклонения красоте.
Любое создание Божье, в какой бы оно стране ни находилось, какой бы религии не поклонялось, должно помнить, глядя на мои творения:
Господь наградил человека коротким мигом жизни
для добрых дел, а не для войн.
Для наслаждения совершенством природы, а не для дурных поступков.
Для любви, а не для ненависти, лжи или зависти…
– Что же это, мастер, что? – От волнения у Асканио Кондиви пропал голос и последнее слово он просто прошептал.
– Ты молод, – грустно улыбнулся Микеланджело, – но тебе до конца жизни не разгадать моей загадки. Мой гений задумал ее на века.
Мир должен созреть до моей мудрости.
Успокоиться. Отдохнуть от войн.
Наполниться гармонией жизни.
Любви. Добра.
‚любовь, что движет солнце и светила …«1)
Загадка выйдет сама наружу.
И тут же даст отгадку.
Я даю человечеству срок в тысячу лет на прозрение.
Если оно не сможет спасти себя, его уже ничто не спасет.
Запомни, сын мой: смерти нет.
Есть неправедная жизнь, которая страшнее смерти во много раз.
Только она ведет к вратам ада, откуда нет выхода. Она ведет к вечным мукам.
Микеланджело помолчал и добавил:
– О, мудрые,
сил разума, вам данных,
не пожалейте, в сущность проникая…2)
Глава 1 Франкфурт на Майне, Германия
Сырой промозглый ноябрь опрокинулся рваным туманом на дороги Гессена. Фары встречной машины полоснули новомодными двойными лампами осрам по глазам молодого мужчины, охватившего холодными пальцами руль спортивного БМВ. Модная автомобильная новинка мчалась по дороге, ограниченной ста километрами, со скоростью ста шестидесяти и встречный яркий свет не дал возможности водителю заметить крутой поворот. Серебристая БМВ с изяществом балерины оторвалась от мокрого асфальта, исполнив в воздухе замысловатое pas3). Резко крутанувшись в воздухе, она сделала прощальное сальто и тяжело упала широким брюхом в растущие по обочинам скоростной дороги посадки. Громкий сигнал раздался одновременно с треском ломающихся деревьев и тут же затих в мокрых ветвях. Машина странным образом уместилась между деревьями, уютно улегшись на бок и освещая густое пространство посадок светом не разбившейся фары. Липкая мокрая паутина, отдаленно напоминающая дождь, накрыла место аварии. Из машины не доносилось ни звука…
Неделю спустя после несчастного случая у кровати закованного в корсет, бинты и гипс больного водителя появилась пожилая женщина. Впрочем, слово пожилая не совсем подходило к моложавой, стройной, ухоженной посетительнице. Пристальный взгляд мог рассмотреть, что ей далеко за пятьдесят, но ее красивая осанка, лицо без морщин, летящая походка и высоко поднятая голова заставляли сомневаться в этом. Женщина поставила на тумбочку веселый расписной керамический горшочек, из которого дружно тянулись вверх розовые цикламены и тихонько присела на стул. Неловкое движение разбудило неподвижно лежащего молодого мужчину. Он с трудом открыл глаза и посмотрел на посетительницу.
– Добрый день, Саша, – сказала она ласково. – Ты очень напугал меня. После нашего последнего разговора я ждала сообщение о дне твоего прибытия в Германию. Звонка не последовало и я решила, что ты передумал и остался в России. А сегодня мне позвонили из больницы… Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – просипел больной и глухо закашлял, прочищая горло. – Спасибо, госпожа Кантор, что пришли. У меня во Франкфурте добрых друзей нет, все больше деловые партнеры и так, приятели… Им не обязательно знать, что со мной случилось.
– Все в порядке, Саша. Твоих партнеров я все равно не знаю, но, если хочешь, могу сообщить родителям или родственникам, что ты попал в аварию и находишься в больнице. Возможно…
– Нет, ни в коем случае! Не нужно лишний раз тревожить людей. И потом, мне не нужно ни сочувствие, ни соболезнования… Вот поправлюсь, тогда…
– Хорошо, как скажешь. Сколько времени ты останешься в больнице? Задеты ли важные органы? Что говорят врачи? – На больного смотрели полные участия добрые глаза женщины.
Саша Глебов с усилием сглотнул и медленно перевел взгляд на противоположную от посетительницы стену. Говорить на тему здоровья ему явно не хотелось. Впрочем, выбор оказался невелик: ведь он сам попросил персонал больницы пригласить соседку в больницу.
Наконец он чуть шевельнул головой, перевел взгляд со стены на плечо посетительницы и произнес сквозь зубы:
– Врачи здесь добрые и честные. Они говорят, что задет позвоночник и я, скорее всего, не смогу ходить… И куда мне деваться с их честностью? Мне ведь только двадцать пять и их приговор меня не устраивает… Госпожа Кантор, помните, вы рассказывали историю из своей жизни? Для меня она сейчас, как путеводная звезда. Поддержите меня, пожалуйста, я не хочу оставаться инвалидом. Помогите!
Чтобы скрыть волнение и дрожь в руках, молодой мужчина начал мять простыню, на которой лежал. Взгляд его остановился, глаза подернулись влагой.
– Что ты, Саша, успокойся и не думай о плохом, я обязательно помогу, – женщина взяла с тумбочки бумажную коробку, достала несколько салфеток и стала промокать влажный лоб мужчины, осторожно забирая в него и слезы. – Не расстраивайся раньше времени. Ты же знаешь, врачи – обыкновенные люди, как мы с тобой. Некоторым из них только кажется, что они всемогущи, как боги и видят людей насквозь. Могу тебя уверить – это не так. Врачи часто ошибаются, поэтому к любому диагнозу нужно относиться с определенной долей скепсиса, уж я-то знаю точно. Не переживай и не скучай здесь, все образуется. Я буду навещать тебя через день или каждый день, как захочешь. Сейчас мне нужно идти, но завтра я приду опять. Да?
Услышав сказанное напряженным шепотом да, она встала, застегнула на красивом кардигане пуговицу, размером напоминающую донышко фужера, и направилась к дверям. Стоя на пороге, Андреа Кантор обернулась и, поймав взгляд больного, приставила указательный палец к носу и приподняла вверх, одновременно улыбаясь.
После ухода посетительницы Саша Глебов закрыл глаза, выпустил из рук скомканную простынь, расслабился и начал вспоминать историю их странных отношений…
Два года назад молодой успешный предприниматель прилетел в Германию в командировку. Наряду с основной целью по отбору кандидатов на совместную работу у него состоялась встреча с русскоязычным маклером.
В Петербурге Глебов-младший открыл, как когда-то обещал приемному отцу, известному художнику Антону Глебову, Академию Гениев. Претензионное название проекта начинающего предпринимателя совсем не пугало. Как он и рассчитывал, не только услуги Академии, но и название, привлекли к нему богатых клиентов. Пессимизм приемного отца не подтвердился, через короткое время Глебов-младший открыл филиал Академии в Москве. Идея и здесь дала богатые всходы.
На крыльях успеха успешный бизнесмен решил, что необходимо попытаться распространить опыт за границу. Поискав знакомых, на которых можно положиться, Саша Глебов договорился сними о поддержке дерзкого проекта. Местом для открытия филиала Академии Глебов-младший выбрал Франкфурт, а не Лондон, который ему настоятельно предлагали.
– Ты что, Саш, все русские денежные мешки сидят в Англии, туда и надо ехать. Что ты носишься со своей Германией? На взгляд любого, у кого есть деньги, это большая деревня и ловить там нечего.
Глебов только усмехался наивности друзей. Они видели его сегодняшние успехи, а он смотрел далеко в завтра. У молодого прагматика имелся свой, далеко идущий план инвестиций, и островное государство туда никак не вписывалось.
– Ребята, вы не понимаете сегодняшней политической и экономической обстановки, – говорил он друзьям немного снисходительным тоном. – Германия, а не Англия – сегодня самая сильная страна Европы. Англичане попрощались с Европой, хотя так и цепляются за ее связи, у них нет европейской валюты, да и по объему промышленного производства, в отличие от Германии, они не входят в первую десятку мира. Когда бывшая великая, а сегодня просто Британия полностью выйдет из-под общей крыши, то Европа-то останется. Не знаю, сколько лет продержится Европейский Союз, но, на мой взгляд, даже слабый кулак намного сильнее одного неслабого пальца. И потом, не забывайте, что во Франкфурте, а не в Лондоне находится Европейский банк. Там же сосредоточена вся банковская система Германии.
Где сидят банкиры, там деньги и власть.
И потом, неизвестно, как сложится судьба российских олигархов, которые скупили в Англии пол-столицы. Для Лондона они были и останутся мигрантами, да и в России условия жизни для них резко меняются. Франкфурт – совсем другое дело. Он богат не полукриминальными богатыми беженцами, а банками, крупными фирмами, выгодными инвестициями. В этом городе на каждом шагу – немецкая история!
Друзьям не удалось переубедить Глебова. В свой очередной приезд он решил купить во Франкфурте квартиру, чтобы не тратиться на отели. Маклер попался толковый и подготовил несколько предложений для выгодного клиента. На второй день, после осмотра пяти предложенных квартир, Глебов достал из папки фото понравившегося объекта.
– Вот эта, пожалуй, подойдет лучше всего. Дом на пригорке с большой стеклянной стеной. Модно и много зелени. Тихо, спокойно, безопасно. Подготовьте договор купли-продажи и вышлите мне на электронную почту. Дома я переведу и дам окончательный ответ в течение нескольких дней. Тогда мы сможем назначить встречу у нотариуса.
– Но вы и так неплохо разговариваете на немецком, – запнулся маклер. Ему хотелось оформить сделку прямо сейчас: к русским покупателям он относился с опаской.
– Говорю я действительно хорошо, но юридический документ предпочитаю изучить досконально и на это моих знаний пока не хватает. Вас что-то смущает?
– Нет, все в порядке. Я зарезервирую для вас квартиру на две недели. Дольше не могу, покупателей у нас хватает и недвижимость раскупается хорошо.
– Спасибо, дольше не потребуется. Через десять дней я прилечу снова. День встречи у нотариуса мы обговорим по телефону. Всего хорошего.
В следующий приезд формальности были улажены, новый владелец квартиры переехал туда из отеля. Квартира продавалась со встроенными кухней и спальней. Этих удобств Глебову на первое время оказалось достаточно.
Новоселье новый владелец квартиры отметил скромно. После небольшой вечеринки с коллегами, где обсуждались только рабочие темы, Глебов отвез гостей на машине к станции метро и вернулся домой. Он помнил, что завтра до обеда придет помощница по хозяйству. Она должна два раза в неделю наводить порядок в его холостяцком жилье. С легкой душой хозяин квартиры выпил стакан пива и отправился спать.
Наутро его разбудила громкая трель звонка. Глебов открыл глаза, посмотрел на часы и недовольно поморщился:
– Кого принесло в такую рань? Только девять, а они звонят…
Молодой человек накинул на себя темный махровый халат и вышел в прихожую. Он знал, что в этом районе города просто так людей никто будить не станет. Дверь распахнулась, на пороге стояла худощавая немолодая женщина с легкой улыбкой на губах.
– Извините за раннее вторжение, – услышал Глебов приятный, совсем не старый голос. – Меня зовут Андреа Кантор, я ваша соседка с нижнего этажа.
– Проходите, – сделал гостеприимный жест хозяин квартиры и тут же внутренне чертыхнулся: он вспомнил, что после вчерашней вечеринки в квартире полный бардак. – Прошу, обращайтесь ко мне по имени, так нам будет проще общаться. По-немецки меня зовут Алекс Глебов. Так что случилось? Из моей ванной капает вам на голову?
– Нет, пока не капает, – женщина отрицательно покачала головой и он облегченно вздохнул. – Ценю хороший юмор, но я пришла не веселиться. Вчера ваши гости курили в лоджии и кидали окурки вниз. Понимаю, что пара окурков на моей зеленой веранде – опасность не смертельная, но прошу вас все же предлагать гостям пепельницы. Не хочу, чтобы в следующий раз горящий окурок упал мне на голову или в чашку: вкус кофе от этого вряд ли улучшится.
– Госпожа Кантор, простите великодушно за ненадлежащее поведение моих гостей. Вчера была внештатная ситуация – встреча мужчин-коллег. Обещаю, что больше такого безобразия не повторится. – Улыбка из-за неловкой ситуации на губах мужчины исчезла. – Что я могу для вас сделать, чтобы загладить недоразумение? Послать домработницу навести порядок?
– Порядок я навела сама, но спасибо за предложение.
– Ну, раз чистота террасы восстановлена, надо это обязательно отметить. Приглашаю вас в кафе в торговом центре, сегодня в пятнадцать часов. И, пожалуйста, не отказывайтесь, там подают замечательные пирожные.
Закрыв за соседкой дверь, Глебов пришел в хорошее расположение духа. Он похвалил себя за правильно выстроенный разговор и вовремя сделанное приглашение.
«Хорошие соседи – редкость в наше время. Мне повезло, что эта Кантор – женщина не только интеллигентная, но и с юмором. Такими людьми разбрасываться нельзя».
Насвистывая, он прошел в спальню, скинул халат на кровать и направился в ванную комнату. День сегодня обещал быть удачным.
Глава 2 Флоренция, Тоскана 1489
Сентябрьское солнце в огромном регионе Италии, Тоскане, стояло в зените. Все живое попряталось от его прямых обжигающих лучей. В городе наступила долгожданная сиеста.
На площади при монастыре Сан Марко правитель столицы, прекрасной Флоренции, герцог Лоренцо ди Пьеро де Медичи, осуществил свою давнишнюю мечту и открыл художественную школу. Он давно мечтал собрать под одной крышей талантливую молодежь со всей Тосканы и дать молодой поросли возможность развить данные при рождении таланты. Мудрый и дальновидный правитель, он хотел видеть любимую Флоренцию в авангарде не только итальянской, но всей европейской культуры.
Большие планы большого человека.
Неплохой поэт, хозяин Флоренции всегда трепетно относился к любому направлению искусства, хорошо разбирался в живописи, скульптуре, зодчестве. Все время своего правления Лоренцо де Медичи всячески покровительствовал наиболее талантливым представителям искусства, являлся щедрым меценатом. Выдающийся дипломат, банкир, политик, он не жалел ни общественных, ни личных денег на приобретение произведений искусств. Образованный человек, особую любовь он испытывал к книгам, которые покупал и собирал по всей Европе. В средневековой Италии монахи уже имели самые первые типографии и герцог, прекрасно понимая важность знаний, время от времени обращался к ним с просьбой скопировать или изготовить ту или иную книгу.
Он понимал важность иметь грамотных людей в стране.
Лоренцо де Медичи не уставал вкладывать деньги в роскошные постройки, дворцы, скульптуры, церкви, как не переставал выискивать для этой работы новые таланты. За активное покровительство искусствам герцог де Медичи давно получил признание земляков, которые вначале робко, а потом и во весь голос стали называть его Лоренцо Великолепный. Неофициальное имя, родившееся от народной любви, герцога вполне устраивало, – оно вполне отвечало его громадным планам.
Властитель Флоренции давно вынашивал мысли сделать для своего региона что-то особо выдающееся. Идея организовать в Тоскане, в противовес Риму и Светлейшей Республике Венеции, центр итальянской и европейской культуры, подходила для этого как нельзя лучше. Новое имя герцога, Лоренцо Великолепный, ненавязчиво и изящно подчеркивало его честолюбивые устремления. Он знал, что тосканцы избалованы видами выдающихся памятников архитектуры, палаццо, соборов, над которыми трудились их знаменитые земляки Филиппо Брунеллески, Донателло, Мазаччо и хотел продолжить галерею талантливых художников и скульпторов. Именно поэтому идея правителя Флорентийской Республики создать школу для талантливой молодежи не явилась для ее жителей чем-то неожиданным.
Идея была озвучена и началась ее реализация.
После долгих раздумий и совещаний с членами семьи, Лоренцо Великолепный пригласил на пост главного наставника и руководителя Школы известного скульптора и опытного учителя Бертольдо ди Джованни. Выбор оказался не случаен. Основным критерием отбора стало то, что Бертольдо в прошлом являлся учеником и помощником великого Донателло. Ученик многое перенял у знаменитого учителя, но еще важнее оказался его талант педагога. Бертольдо мог легко и ненавязчиво передавать полученные знания и умения дальше, умел заставить учеников слушать и понимать.
Приглашая Бертольдо, Лоренцо Великолепный учитывал его преклонные годы. Брать заказы и работать в полную силу старый скульптор уже не мог. Это означало, что ученики таким образом освобождались от повинности помогать учителю в выполнении заказов и могли сосредоточиться на учебе, на постижении мастерства рисовальщика и скульптора. Эти два решающих аргумента определили имя главного учителя и наставника Школы скульпторов. Конечно, слава самого мастера сыграла в данном случае не последнюю роль.
День открытия Школы прошел торжественно.
Приглашенных, впрочем, оказалось совсем немного. В Саду Медичи при монастыре Сан Марко Лоренцо Великолепный устроил музей под открытым небом, свезя сюда множество скульптур. Здесь и собрались все, причастные к открытию будущей знаменитой Школы. Бертольдо ди Джованни, больше привыкший общаться с коллегами, а не властьпридержащими, чувствовал себя скованно и старался смотреть только на учеников. Честь стать главным учителем первой флорентийской школы искусств волновала старого мастера. Высокие гости, собравшиеся под тенью полукруглых сводов галереи монастыря, отлично понимали чувства уважаемого всеми скульптора.
– Дети мои, – обратился к небольшой группе учеников старый мастер, – каждого из вас ожидает в будущем ответственная работа. В начале вашего пути к сияющим вершинам мастерства помните главное: всякая идея, рожденная в голове скульптора, обязательно должна излучать свет.
Без яркого света идеи вы будете вечно блуждать в потемках.
Найдите этот свет и по лучу, исходящему от вашего замысла, вы будете двигаться к его осуществлению. По мере продвижения вперед вы обязаны замечать все, кажущееся на первый взгляд неважным. Именно эти неважности сделают вашу работу если не знаменитой, то очень известной. Знайте, что в хорошей работе не бывает мелочей: каждый штрих, поворот, взгляд, малейшее движение – главные.
В отличие от художника, выкладывающего лицо, одежду и предметы на холст, скульптор должен выставить напоказ внутреннюю суть фигуры. Не цвет одежды, не закат, не картины природы. Скульптор должен высечь из камня на всеобщее обозрение собственную плоть.
Себя в камне.
Азбукой и песней скульптуры являются эскизы. С них вы начнете, когда поймаете за яркий хвост свою идею. Те из вас, кто не вложит в эскизы душу, тот родит мертвое дитя. Лишь те, у кого при работе вырастут крылья, добьются успеха.
Поверьте всей душой в ваше высокое предназначение.
Поверьте в божественную силу, вложенную в каждого из вас при рождении.
Поверьте в себя, как я верю в вас, в ваш талант.
Наш патрон и покровитель, Лоренцо Великолепный, сделал из Сада при монастыре Сан Марко поистине бесценный музей под открытым небом. Не каждый допущен сюда, только избранные. Вы, будущие творцы истории Флоренции и всей культуры Италии, должны, как никто другой, ценить доверие герцога. Вам разрешено беспрепятственно гулять по саду и изучать великие творения скульпторов от древности до сегодняшних дней. Смотрите, учитесь, постигайте таланты не только Италии, но и других стран, где даже я не побывал за свою долгую жизнь. Вам повезло, что каждый из вас родился с задатком таланта. Не упускайте возможность и дальше развить здесь то, чем наделил вас Господь…
Бертольдо ди Джованни достал из кармана большой платок и промокнул вспотевший лоб. Справившись с волнением от длинной речи, он указал ученикам рукой в сторону стоящих в Саду скульптур:
– Присмотритесь внимательно к тому, что видите перед глазами, дети мои. Самое лучшее, что вы найдете в скульптурах, вам придется воплощать в своих работах. Держите глаза и уши открытыми, чтобы благодать Божья беспрепятственно заливала пустоты в ваших головах. А теперь идите. Завтра с утра мы увидимся в монастыре и начнем занятия.
Бертольдо ди Джованни слегка наклонил голову на благодарственные выкрики Graziе и принял из рук одного из монахов бокал вина…
Несмотря на палящую жару, в одном из залов монастыря Сан Марко, отданных под художественную школу, разлеглась прохлада. Высота и толщина каменных стен монастыря и гладкие камни под ногами, никогда не видевшие солнца, надежно охраняли помещения от всепроникающего зноя. Перед старым учителем сидели на грубо сколоченных табуретах шесть учеников. Старшему из них, Джулиано Бурджардини, недавно исполнилось двадцать шесть. Его сильные квадратные плечи и толстая шея выдавали в нем взрослого мужчину. Только по-юношески сверкающие любопытством и наивностью глаза показывали незрелость.
Самым младшим в группе оказался, Микеланджело Буонаротти, – полгода назад ему сравнялось пятнадцать. Внешне он не выделялся ни красотой, ни крепким телосложением: невысокий, нескладный, с острым взглядом светло-коричневых глаз, прямоугольным лбом и оттянутыми книзу ушами.
Прежде Микеланджело обучался в мастерской Доменико Гирландайо вместе с Франческо Граначчи. Красавец Франческо расписывал для учителя картины маслом, а подросток Микеланджело растирал и смешивал краски. Сметливый Граначчи не без основания подозревал, что Гирландайо испытывал ревность к таланту Микеланджело, ведь тот мог рисовать по памяти намного лучше учителя. Хитроумный Франческо, как старший по возрасту смог, благодаря небольшой интриге, получить приглашение в Школу скульпторов для себя и своего друга. Поломавшись для приличия, Доменико Гирландайо облегченно вздохнул, когда двое неудобных учеников, явно обладающих большим талантом, отправились в мастерскую Бертольдо, чтобы попробовать себя в скульптуре. Так Франческо и Микеланджело оказались в одной школе, в группе скульпторов.
Бертольдо неторопливо говорил, переводя взгляд из-под побелевших от старости ресниц от стены на лица слушавших его учеников и обратно. Стена была расписана символикой правителей Флоренции и семидесятилетний скульптор с теплым чувством смотрел на красные шары и желтые лилии герба семьи Медичи. Под высоким сводом зала громко звучал хриплый старый голос, к которому внимательно прислушивались ученики. Все, кроме одного.
Девятнадцатилетний Торриджано слыл самым задиристым в группе. Он будто ненароком то локтем, то ногой задевал сидевшего рядом с ним Микеланджело. Ему не нравилось, что тот слушал учителя и одновременно делал зарисовки в лежащий на коленях альбом.
Не нравилось прилежание нового ученика.
Не нравился выступающий наружу талант.
Не нравился его заносчивый характер.
С самого первого дня появления Микеланджело с неразлучным другом Франческо Граначчи в Садах Медичи, Торриджано увидел в нем соперника. Его раздражали вдумчивость, прилежание и трудолюбие Микеланджело. При любом удобном случае он пытался выразить новичку свое недовольство и показать главенство.
– Иди к нам, обеденный час давно настал, – усмехался задира, видя, с каким упорством новый ученик перерисовывает мотив фрески к себе в альбом. – Пока ты забавляешься пером, все вино окажется в наших желудках и тебе достанется только вода. Поторопись же! Ветхий Бертольдо все равно не заметит старыми глазами разницы между нашими рисунками. Можешь не стараться!
Микеланджело снизу вверх посматривал на стройного красивого Торриджано и только крепче сжимал губы: отвечать на обидные тирады он не собирался. Талантливый подросток пришел сюда учиться и не хотел отвлекаться на посторонние разговоры или насмешки.
– Ну что ты всех задираешь? – вступился за друга Франческо Граначчи и обратился к Микеланджело: – Микеле, правда, заканчивай работу и присоединяйся к нам. Сегодня оливки с хлебом особенно вкусные.
Остальные ученики охотно слушали поддевки Торриджано и тихонько комментировали их колкими фразами. Они охотно расслабились без надзора учителя за вкусной едой и вином, сильно разбавленным водой.
За общей суетой никто не заметил, что в трапезную давно вошел учитель Бертольдо и встал в сторонке, прислушиваясь к разговорам. Он молча улыбался в белую бороду и радовался беззлобному развлечению подопечных. Послушав достаточно, старый учитель стал разворачиваться, чтобы так же незаметно уйти, как пришел. Его движение оказалось неловким и широкая накидка, которую он не снимал даже летом, задела стоящий на полу кувшин. Глиняная корявая посудина упала на бок, издав при падении громкий звук, и откатилась в сторону. Головы присутствующих как по команде повернулись к двери. В помещении наступила тишина, а затем раздался голос мастера.
– Что ж, дети, все вы наделены талантом и знаете об этом, – сказал Бертольдо, не считая нужным прятаться или оправдываться перед юнцами. Он решил использовать возможность немного поучить молодежь. Не зря Лоренцо Великолепный именно ему поручил стать учителем: герцог ценил опыт, знания и мудрость старого скульптора. – Некоторые из вас бегут побыстрее, чтобы насытить желудки, другие бегут, чтобы побыстрее взяться за уголь и бумагу. В моих силах дать каждому из вас задание и заставить выполнить его, заставить работать.
Но не в моих силах заставить вас учиться наполняться мудростью.
Вы пришли сюда добровольно, чтобы получить мои и великие знания моего учителя, скульптора Донателло. Вы сделали свой выбор. И если он кому-то разонравится, я буду не вправе разубеждать его в обратном.
Помните: если вы хотите что-то понять в этом мире, вам нужно его изучать и подстраивать свое понимание под новые, получаемые здесь, знания.
Только понимая окружающий мир, вы будете одновременно меняться вместе с ним и меняться сами.
Вы сможете намного улучшить свое мастерство.
Сможете лучше понять не только мир, но и свою душу, самих себя.
Я здесь для того, чтобы помочь вам постичь эту истину.
И еще запомните, дети мои, простой закон жизни. Обучению не поддаются только самые глупые из людей, или самые умные и мудрые из них. Из кожи первых вы все давно выросли, а до вторых пока не доросли. Поэтому заканчивайте трапезу и отправляетесь все в церковь Санта Мария дель Кармине. Там я буду ждать вас. Настала пора вам всем немного подрасти, чтобы к зрелым годам занять соответствующее настоящему мужчине положение. С сегодняшнего дня и все следующие недели мы будем с вами изучать и копировать знаменитые фрески Мазаччо. И кто из вас, упрямые головы, толком не знает этого великого мастера, получит наконец-то капельку мудрости.
Старый скульптор развернулся и медленно пошел прочь, опираясь на высокую деревянную палку, отполированную временем.
