Czytaj książkę: «Грейс – 2. Остановить пандемию», strona 9
После чего, приехало ее такси, они с Корин обнялись на прощание, Грейс села в салон к терпеливо ждущему ее водителю и была такова.
Глава 22. Начало конца.
Фэнг нажал на паузу и видео, которое транслировал один из местных новостных телеканалов, послушно замерло на экране его монитора. Журналисты довольно профессионально и лаконично, без лишних, наигранных эмоций, которыми зачастую грешат представители западных СМИ, сообщали о том, что в городе произошла вспышка какой-то загадочной болезни. В больницах за очень короткое время оказалось уже несколько сотен человек, более двух десятков умерло. Причем, некоторые из погибших падали замертво прямо на улице, на глазах у изумленных прохожих. Другие скончались уже в больнице.
Врачи, в ответ на просьбу журналистов прокомментировать, что же это такое, лишь растерянно разводили руками. С таким они в своей профессиональной карьере сталкивались в первый раз. Новое заболевание мало походило на все то, с чем человечеству приходилось иметь дело ранее. По всему выходило, что это какой-то совершенно новый вирус. Хотя симптомы, вроде бы, отчасти были похожи на те, что бывают при гриппе.
Но именно, что лишь отчасти – у еще пару часов назад абсолютно здорового человека, по крайне мере чувствовавшего себя таковым, внезапно поднималась температура до тридцати девяти, сорока градусов, начиналась резкая боль и першение в горле, возникала сильнейшая одышка и кашель. Современные противовирусные препараты действовали на него очень слабо или не действовали вообще.
И самое главное, смертность – доктора не особенно хотели говорить об этом на камеру, но даже по самым скромным подсчетам она получалась как минимум на порядок выше той, что бывает от обычного гриппа. А это уже ненамного меньше, чем у знаменитой «испанки» возникшей, словно из ниоткуда в 1918-м и к огромному счастью для человечества ушедшей в никуда уже в 1919-м. Но при этом успевшей убить намного больше людей, чем только что закончившаяся первая мировая война. Даже страшно представить, что было бы, задержись эта самая «испанка» хотя бы еще на несколько лет… Жизни скольких еще мужчин и женщин она успела бы унести – десятки миллионов? Сотни?
Что ж, очень скоро такая возможность у все еще пребывающего в блаженном неведении человечества представится на практике – на самом деле, смертность от этой чумы 21-го века, судя по тем закрытым данным, которыми располагал Фэнг, достигала десяти процентов! Ну, это если человека не лечить. Если лечить, то меньше, но все равно получалось пять, семь процентов. Такими темпами за один лишь только год во всем мире умрет несколько десятков миллионов человек. И это только в самом оптимистичном сценарии! В более пессимистичных число погибших перевалит за сто миллионов. И это только за год!
На самом деле, все даже намного хуже – ведь если только станет известно, что этот «вирус» на самом деле имеет искусственное происхождение… Фэнг буквально похолодел от ужаса. В этом случае реакция мирового сообщества может быть, точнее не может быть, а наверняка будет крайне жесткой – его страна моментально станет изгоем похлеще Северной Кореи. Против нее введут жесточайшие санкции, они окажутся в полной международной изоляции. А то и вообще – все остальное человечество просто объявит им, его нации войну. Ведь для всех остальных это будет выглядеть так, как будто его родина то ли специально, то ли случайно выпустила из своей лаборатории биологическое оружие!
Фэнг застонал вслух.
Нет, надо срочно докладывать наверх, пока еще не слишком поздно! Точнее, на самом деле уже поздно конечно – но сейчас, по крайней мере, еще хоть что-то можно сделать, минимизировать ущерб, попытаться найти способ остановить пандемию, ведь его отдел, его лаборатория в одиночку с этим точно не справится.
Да, для него это конечно конец – хоть его вины тут по большому счету и нет, за исключением того, что он сразу не доложил об утечке, наверняка большие чины не станут разбираться и все благополучно свалят на него. Так что, как минимум он заплатит за все своей карьерой. Как максимум – платить придется уже жизнью.
Но речь-то сейчас не о нем – речь о его народе, его стране. Делать нечего, надо звонить. Фэнг наконец-то отбросил сомнения, поднял трубку и набрал короткий номер, который он помнил наизусть.
Глава 23. Одна сенсация за другой!
Когда она наконец-то проснулась, то есть проснулась окончательно, до этого она уже несколько раз просыпалась и тут засыпала вновь, так вот, когда она проснулась окончательно, то обнаружила, что времени-то, оказывается, уже час дня! Да, так поздно она еще кажется, никогда в своей жизни не вставала!
С трудом заставила встать себя с постели – голова раскалывалась от боли, ее мутило, в общем, все крайне сомнительные прелести тяжелого похмелья. Встала, постояла немного и медленным, неуверенным шагом пошла в ванную. Умылась холодной водой, затем почистила зубы. А потом сняла с себя всю одежду и полезла в душ. Уфф, вроде бы немного, хотя бы самую малость ей стало полегче!
Постояла немного, в чем мать родила на полу, чувствуя, как капли воды стекают по ее телу на пол, посмотрелась в зеркало. Затем вздохнула, вытерлась насухо и начала одеваться. Теперь еще надо как-то отважиться спустится вниз, поглядеть в лицо Прескотту, которому она вчера, кажется, наговорила кучу гадостей. И, главное, непонятно зачем? Что это на нее вдруг нашло?
– Привет! – робко поздоровалась она. Прескотт обнаружился на кухне – пил кофе и смотрел телевизор.
– Привет! – вроде бы вполне дружелюбно ответил он, быстро посмотрев на нее. – Есть хочешь?
– Нет! – чуть ли не выкрикнула Грейс, которую при одной только мысли о еде тут же резко начало тошнить. – Нет, спасибо, не хочу! – добавила она уже чуть более спокойным тоном, а затем замолчала, не зная, что еще сказать.
Прескотт также молчал, по той же самой причине. Вчера, когда она ушла, он сначала полчаса просто бродил по дому взад и вперед, злился, чертыхался вслух и судорожно пытался понять, что же на нее такое нашло? Вроде бы он ничего такого не сказал и не сделал, а она обрушилась на него так яростно, как будто он повинен во всех семи смертных грехах!
И, главное, с чего это все вдруг? Ну да, эта соседка – как же ее там? Сидни, кажется. Так вот, эта Сидни так не вовремя пришла их навестить. Ну и что из этого? Он с этой Сидни просто вежливо пообщался и не более того. Зачем было сцену устраивать? Или она и вправду его ревнует?
Прескотт на секунду остановился и усмехнулся – эта, последняя мысль и раздражала, и одновременно льстила его самолюбию. А может у нее просто нервы сдают? В конце концов на них обоих столько всего за последнее время свалилось, вот она и не выдержала…
Затем он начал переживать за нее – Грейс не было уже достаточно давно, она ушла одна, пешком. Вдруг она случайно наткнется на тех бандитов, которые ее ищут? Надо позвонить! Но когда он начал набирать номер ее телефона, то тут же услышал мелодию звонка на ее мобильнике. Она впопыхах забыла телефон дома!
Прескотт застонал. Что же делать? Отправиться ее искать? А если она в это время как раз вернется домой? У нее же не только ключей от машины, но даже и ключей от дома с собой нет!
Еще полчаса прошли в мучительном ожидании и раздумьях. Затем агент не выдержал, схватил свою куртку, ключи от машины и отправился на поиски.
Вот только где ее искать? Сначала он медленно проехался по району, где они жили. Затем начал ездить по окрестным районам – бесполезно, ее как будто и след простыл. Он сжег столько бензина, что пришлось заехать на заправку. Случайно посмотрев на часы, Прескотт ахнул – с того момента, как она ушла, прошел уже далеко как не один час! Может, пока он ее ищет, она уже давно вернулась домой? А ни попасть внутрь, ни даже позвонить ему она не может – ведь ее ключи от дома вместе с ее же мобильником лежат в запертом доме. Надо срочно съездить проверить – вдруг она уже не один час ждет его под дверью?
Одержимый этой мыслью, он, с трудом дождавшись, когда заправится его автомобиль, выдернул шланг и, поддав газу, на максимально разрешенной в городской черте скорости, поехал домой, точнее в то место, которое они сейчас оба называли домом.
Увы, когда он припарковался, то даже и следа ее не было. Если она и возвращалась, то уже опять ушла.
Агент достал свой ключ, повернул его в замке, вошел внутрь и машинально закрыл за собой дверь. Это был один из немногих случаев в его жизни, когда он просто не знал, что ему дальше делать.
Вновь ехать ее искать дальше? Но где?! Он же даже не знает, в каком направлении она ушла. А просто так, бесцельно прочесывать город вдоль и поперек можно еще далеко как не один день. Да и вдруг она как раз в это время, когда он уедет, все-таки вернется домой? Не окончательно же они разругались! Да и куда ей еще идти?
Будь он по-прежнему на службе, можно было бы получить в распоряжение все ресурсы Бюро для ее поиска. Будь он просто обычным гражданином, можно было бы позвонить в полицию и заявить о ее пропаже. Но ни он, ни она обычными гражданами уж точно не являлись, а полиция и без того ее уже ищет. Точнее ищет на самом деле, конечно, не ее, а опасную преступницу Франческу Риетти, внешность которой Грейс по ошибке скопировала. Так что, звонить в полицию, увы, совсем не вариант.
Но и бездействовать тоже нельзя – ведь ее ищет и полиция, и преступники, и таинственные преследователи, которым нужны ее технологии. Что если, тут он похолодел от такой страшной мысли, что если кто-то из них уже поймал ее?!
Прескотт закрыл глаза и начал горячо, как в детстве, молиться – пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке, пусть она окажется дома!
И в этот момент раздался оглушительно громкий, в пустом доме, звонок в дверь.
Когда он распахнул дверь, то обнаружил, что его молитвы были услышаны – на пороге стояла она! Стояла и как-то странно, неуверенно улыбалась.
– Привет! – покачиваясь, смущенно пробормотала Грейс, а изо рта у нее отчетливо запахло перегаром. Она же была пьяна, да еще как пьяна! То есть, пока он тут из-за нее с ума сходит, она все это время просто где-то спокойно напивалась?
Так и не дождавшись его ответа, она как-то неловко, бочком, протиснулась мимо него и, слегка пошатываясь, удалилась к себе в спальню. Он немного постоял в растерянности, а затем пошел в свою спальню. Спать практически не спал – всю ночь ворочался с бока на бок, и едва только рассвело, вскочил и отправился завтракать.
И вот теперь, когда она стояла перед ним, со смущенным и слегка виноватым видом, избегая смотреть ему прямо в глаза, он даже и не знал, что ей сказать. Может, лучше сделать вид, что ничего такого вчера и не было?
Как это ни странно, их обоих выручил телевизор:
«… мы возвращаемся к главной новости дня – внезапной вспышке загадочной болезни в Юго-Восточной Азии. К сожалению, работа независимых и иностранных журналистов в этом регионе ограничена местными властями, поэтому мы не располагаем подробной информацией о том, что же на самом деле происходит в том районе, где была зафиксирована эпидемия. Известно лишь, что власти страны ввели войска и оцепили тот город, где были зарегистрированы первые случаи. Говорят, что скоро на карантин закроют и всю провинцию целиком. Одно можно сказать наверняка – видимо, ситуация действительно достаточно серьезная. Ведь в страну в спешном порядке прибыла делегация ВОЗ, всемирной организации здравоохранения…»
– Что это? – озвучила свои мысли Грейс вслух. – Что происходит?
– Не знаю, – пожал плечами Прескотт. – Уже несколько раз за сегодняшний день в новостях об этом говорили.
А телевизор решил не ограничиваться одной сенсацией за день, и тут же выдал вторую:
«Эта же новость пусть и сугубо локального масштаба, и вряд ли заинтересует мировое сообщество, тоже потрясла наш город – как нам стало известно из наших источников в полиции, на днях был застрелен один из ведущих ученых нашей страны, Энди Портер, возглавлявший один из отделов в местном научно исследовательском институте. Более того, в момент гибели он был не один, а в сопровождении одного из сотрудников ФБР. Именно по настоятельной просьбе Бюро СМИ согласились на некоторое время попридержать эту информацию…»
– Что, черт возьми, происходит?! – с округлившимися от ужаса глазами, повторила Грейс свой вопрос еще раз, дослушав эту сенсационную новость до конца. Впрочем, дальше почти ничего интересного и не сказали – одни лишь многозначительные намеки. Видимо журналисты и сами знали немного, несмотря на все свои источники и просто торопились выжать все, что возможно, пока внимание людей привлечено к этому громкому убийству. Все-таки далеко не каждый день убивают известного ученого. Да не просто убивают, а застрелили, когда тот был в компании какого-то фэбээровца. Какой простор для полета фантазии и построения конспирологических теорий, сколько пищи для ума!
– Не знаю! – опять пожал плечами Прескотт. На его лице застыло выражение растерянности и недоумения.
– Скажи, а ты не могла бы… попытаться использовать свои хакерские таланты и аккуратно попытаться влезть в базы данных полиции или даже ФБР? – подумав несколько минут, добавил он. – Может, так мы хоть что-то полезное узнаем?
– Да, наверное…, – пробормотала Грейс, которая все еще не отошла от первого шока. Пусть Энди и не был ей таким уж близким другом, но все-таки они уже не один год знали друг друга, он был хорошим начальником и, в общем-то, довольно приятным в общении человеком. Зачем ИМ понадобилась его смерть?! – Я сделаю все, что смогу! – добавила она уже более уверенным тоном.
– Могу я чем-то помочь? Хотя бы заварить тебе кофе? – заботливо спросил ее Прескотт, догадываясь, что она сейчас чувствует.
– Да, кофе будет в самый раз! – благодарно улыбнулась она ему.
Глава 24. Плоды с древа науки.
Следующие несколько часов Грейс провела на кухне в компании ноутбука и Прескотта, который наливал ей одну чашку кофе за другой. В принципе, она могла бы вернуться к себе в спальню и работать там. Но, на кухне было как-то более уютно… особенно в его компании. Ей сейчас совсем не хотелось быть одной.
По убийству Энди так ничего существенного узнать и не удалось. Да, тот действительно был застрелен, когда ехал на машине в компании агента ФБР, некоего Морриса. Она копнула чуть глубже, чтобы узнать немного больше про этого самого Морриса. И вот ведь сюрприз – выяснилось, что тот работает следователем в отделе внутренней безопасности ФБР и в данный момент занимается как раз делом… агента Прескотта. Когда она сообщила эту новость Прескотту, то тот лишь недоуменно пожал плечами, похоже, это уже входило у него в привычку, а затем сказал, что никакого Морриса знать не знает, раньше им пересекаться не доводилось. Что, впрочем, и неудивительно – мало ли в Бюро народу трудится.
Но почему Моррис был в компании Энди? Вез его на допрос? Ведь официально, ФБР обвиняла Прескотта в том, что тот застрелил своего начальника. Про Грейс и ее связь с Прескоттом им ничего не было известно. По крайней мере, раньше не было известно – возможно все уже изменилось, раз этот следователь общался с ее начальником, точнее теперь уже бывшим начальником, Энди? Но кому вообще понадобилось убивать Энди? Зачем?! Он-то со всем этим делом не был связан! Или… все-таки был?
Она влезла в почту своего убитого начальника – и рабочую и личную. Увы, ничего. Получила доступ к звонкам с его телефона – пусто. Как-будто Энди уже давно, несколько недель, никому и никуда не звонил. Тут Грейс нахмурилась – а ведь этого просто не может быть! Он же был не отшельником одиночкой, а довольно большим начальником, уж коллеги-то должны были звонить ему хотя бы по рабочим вопросам. Но нет же – пусто!
Значит, кто-то покопался в базе данных его сотового оператора и на всякий случай просто стер информацию обо всех звонках за определенный период времени. И вряд ли это сделало ФБР – им-то это зачем? Значит…
– Значит, Энди был во всем этом как-то замешан! – сказал ей Прескотт, когда она поделилась с ним тем, что узнала. – Очень похоже на то! Что ж, это даже логично – ведь у него-то как раз был доступ ко всем твоим исследованиям. Возможно, что он не устоял, и решил «поделиться» с кем-то ими за определенное вознаграждение. После чего и начались все твои неприятности – похоже, что и мой и твой начальник работали на одних и тех же людей.
– Похоже на то! – горько сказала Грейс. Ей очень не хотелось в это верить – но, увы, это было самое логичное объяснение. Получается, что это именно Энди сдал ее, продал ее тем людям, людям, которые были готовы на все, в том числе и на убийство для достижения своих целей! – Похоже на то. А когда ФБР начало свое расследование и каким-то образом вышло и на него…
– … то его новые хозяева решили подстраховаться и на всякий убрать того, кто перестал быть им полезен! – подхватил Прескотт.
Они оба замолчали на несколько минут, обдумывая сказанное.
– Тем не менее, пока что все это нам по большому счету ничего не дает, – мрачно сказала Грейс, которая все еще никак не могла прийти в себя, после того как узнала о предательстве Энди. – Может, нам стоит попытаться связаться с Моррисом – изложить ему так сказать нашу версию событий?
– Мысль, может быть и неплохая, – осторожно ответил на это Прескотт, – но давай пока не будем торопиться с этим. Мы еще не знаем какова его роль во всем этом. Может это честный следователь. А может оказаться и так, что помимо официального начальства он работает и на кого-то еще. В противном случае странно выходит – твой начальник убит, а вот агент ФБР, который ехал с ним в одной машине, почему-то нет. Может, это ничего и не значит, а может как раз и значит.
– Да, пожалуй, что ты прав, – тяжело вздохнула ученая. – Я последнее время чувствую себя так, как будто я попала в зазеркалье – шагнула сквозь зеркало и оказалась в каком-то другом мире, мире из сумеречной зоны. И ведь вроде бы все тоже самое вокруг. Те же самые дома, машины, люди… Но, если раньше все было так просто и понятно, то теперь все на самом деле не то, чем оно кажется. Человек, которого, как тебе казалось, ты хорошо знала уже много лет, может предать тебя в один момент. Те, кто по долгу службы вроде бы должны тебя защищать, вместо этого гоняются за тобой…
– Я тебя понимаю, – сочувственно глядя на нее, произнес Прескотт, – сам ведь в одночасье оказался по другую сторону закона. Но тебе ведь еще тяжелее – я-то всю жизнь имел дела с такими двуличными людьми, а ты сталкиваешься с этим в первый раз…
– Ладно, – сглотнув невидимый комок в горле, сказала она, – раз уж я все равно за ноутбуком и занимаюсь всякими противозаконными хакерскими делишками, давай хоть заодно посмотрим, что там за такая болезнь неведомая приключилась. А то, может быть, нам скоро все наши беды и проблемы просто мелкими неприятностями покажутся, если эта новая, неведомая зараза начнет распространяться по земному шару. Благо Голливуд уже столько фильмов наснимал, показывая, как это может быть – от относительно реалистичных, до фантастических, вроде той же «Обители зла». Ты как, Прескотт, готов отстреливаться от орд зомби, а? – усмехнувшись, спросила она.
– Как бывший скаут я всегда готов! – пошутил тот.
Грейс невольно улыбнулась, а затем все еще улыбаясь, вновь вернулась к тому, что она назвала «хакерскими делишками». Ее пальцы стремительно запорхали по клавиатуре, на экране начали возникать все новые и новые страницы.
– Быть этого не может! – побледнев, ахнула она.
– Что такое, что случилось? – встревоженно спросил Прескотт, которые уже полчаса молчаливо, стараясь даже не двигаться, чтобы ей не мешать, наблюдал за ее манипуляциями.
– Я не уверена в том, что все правильно поняла, – медленно сказала она, не отрывая взгляда от экрана, – Но из тех отчетов, что власти страны передали в распоряжении представителям ВОЗ, я…, – она запнулась, затем продолжила, – так вот я внимательно изучила несколько детальных отчетов о вскрытии погибших от этой эпидемии, по крайней мере те из них, которые были переведены на английский. И мне кажется, что я узнаю следы своей работы!
– В смысле? – удивился Прескотт.
– В смысле, что нанотехнология, которую я создала, имеет под собой органическую основу, – объяснила ученая. – Мои нанороботы-ассемблеры были созданы на основе генетически измененных вирусов. И такое впечатление, что они каким-то образом оказались в телах погибших…
– Ты хочешь сказать, что кто-то пытается использовать твою технологию, как биологическое оружие? – поразился Прескотт.
– Нет… вряд ли… я не знаю! – она мучительно потерла лоб рукой. – Это, честно скажем, не самый разумный способ использовать нанотехнологии, как биологическое оружие. Нанороботы-ассемблеры, так или иначе, попали в тела погибших, начали там, следуя заложенной в них программе, воспроизводиться, используя для этого ресурсы человеческого тела. Вот только иммунная система человека воспринимает их именно как вирус, и начинает усиленно вырабатывать антитела для того, чтобы их уничтожить. Погибших убили даже не сами нанороботы, а слишком сильным иммунный ответ организма на них!
– Полагаю, им, погибшим, от этого стало намного легче! – саркастично сказал на это ее собеседник.
– Нет, ты не понимаешь! – посмотрев на него, продолжила она. – Я думаю, что никто не хотел специально заражать этих несчастных. Ведь если бы кто-то хотел применить эту технологию в качестве оружия, он мог бы перепрограммировать их и приказать им действовать намного более эффективным способом. Так, чтобы у жертвы вообще не осталось ни единого шанса. Ведь, насколько я поняла, погибла только часть заразившихся – иммунная система остальных, смогла все-таки уничтожить «чужаков», проникших в тела заразившихся людей. Теперь эти люди здоровы, а уничтоженные нанороботы будут выведены из их организма естественным путем!
– Ура! – ответил он. – То есть, мы либо имеем дело с так называемым «несчастным случаем на производстве», из-за которого те, кто похитил твоих нанороботов случайно выпустил их за пределы лаборатории. Либо у нас тут не очень удачливые биотеррористы, которым хватило мозгов похитить твои технологии, но не хватило ума перепрограммировать их таким образом, чтобы смертность среди их жертв была сто процентов! Прости, я не хотел на тебя так накидываться! – спохватился он, видя выражение ее лица. – Я вовсе не это имел ввиду – ты-то на самом деле ни в чем не виновата! Виноваты те люди, если их можно так назвать, которые все это устроили!
– Но ведь именно я дала им в руки оружие, которое потенциально может погубить все человечество! – еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, глухо сказала она. – Эйнштейн тоже в своей жизни никого не убивал – вот только на основе части его трудов была создана атомная бомба! Интересно, ему потом спокойно спалось по ночам?
– Так, прекрати обвинять себя! – Прескотт подошел к ней поближе и слегка встряхнул ее за плечо. – Прекрати винить себя в чужих грехах, слышишь?!
– Я не имела морального права создавать подобное! – не реагируя на его слова, сказала она. – Просто не имела! И теперь из-за меня умирают люди!
– Так, возьми себя в руки! – сказал он строгим тоном. – В автомобильных авариях погибло намного больше народу, чем убила атомная бомба. Но это не значит, что надо теперь проклинать создателя автомобиля! Кроме того, если ты окончательно расклеишься и уйдешь в себя, у этих несчастных вообще не будет шанса. Ведь только ты понимаешь, как работают эти технологии! – словно по какому-то наитию добавил он.
– Да, да – ты прав! – встрепенулась Грейс, услышав его последние слова. – Я могу, я должна что-то сделать… Спасибо тебе! – пылко произнесла она и вскочив со стула поцеловала его в щеку.
– За что? – уточнил он, чувствуя приятное тепло ее губ.
– За моральную поддержку и вдохновляющие речи! – улыбнувшись, объяснила она. – А теперь извини, но у меня очень много работы – так что, и обед и ужин сегодня придется готовить тебе!
И с этими словами, схватив в охапку свой ноутбук, она упорхнула на второй этаж. Прескотт же посмотрел ей вслед, тихо вздохнул и принялся за приготовление обеда.
