Czytaj książkę: «Подводная война кригсмарине. Боевые операции, экипажи и командиры. 1939–1945», strona 8

Эта подводная лодка относилась к типу VII C, самой большой серии германских субмарин, с которыми многие командиры-подводники уже одержали значительные победы (построено 572 единицы).

Район боевых действий южнее Гренландии

Выдвигаясь в район боевых действий на севере Атлантики, U-556 заметила южнее Исландии базирующийся на Фарерских островах рыболовный траулер Emanuel водоизмещением 166 БРТ, который был ею потоплен после того, как весь его экипаж занял места в спасательных шлюпках. Вольфарт пустил это маленькое судно на дно, расстреляв его из палубного орудия.

После этого субмарина продолжила свой путь на запад. Командующий подводным флотом решил провести поиск судов противника от мыса Фарвель, создав поисковую группу из семи подводных лодок.

Когда U-94 под командованием Куппиша обнаружила конвой ОВ-318, вышедший из Северного канала и двигавшийся по направлению к Северной Америке, подводная лодка передала условный сигнал и тут же атаковала конвой. Несколько позже на позицию для его атаки вышла и U-556, которая произвела два пуска единичных торпед по двум пароходам, один из которых, британский сухогруз Aelybryn водоизмещением 4986 БРТ, получил значительные повреждения. Вторая торпеда прошла очень близко от судна Chaucer. Подбитый пароход все же смог к 17 мая добраться до Рейкьявика своим ходом.

Перезарядив опустевшие торпедные аппараты, Вольфарт снова атаковал этот особенно сильно охраняемый конвой. Выпущенная из четвертого аппарата торпеда поразила Empire Caribou, судно водоизмещением 4861 БРТ, и потопила его.

На этот раз после торпедной атаки подводной лодке пришлось погрузиться. Она смогла оторваться от преследовавших ее эсминцев и «морских охотников», и вечером 10 мая 1941 года ее командир, ни секунды не колеблясь, вновь провел атаку по конвою. Ее жертвой стал бельгийский пароход Gand водоизмещением 5086 БРТ. Получив большую пробоину, пароход затонул в течение нескольких минут.

Несколько следующих дней прошли в однообразии пустынного моря. Но затем U-94, которой командовал Генрих Куппиш, обнаружила конвой НХ-126 и оповестила об этом другие лодки. Все семь субмарин собрались для встречи этого конвоя, который вышел из Галифакса и намеревался пройти Северным каналом. Первой открыла огонь U-94, потопившая своими торпедами два парохода из второй кильватерной колонны конвоя, тогда как эти же самые торпеды сначала прошли мимо судов первой колонны, на которые и были нацелены.

После этого около полудня 20 мая U-556 провела все необходимые приготовления, требуемые для организации атаки из погруженного положения. Все члены команды находились на своих местах по боевому расписанию, командир субмарины сидел в откидном кресле, которое вращалось вместе с командирским перископом, наблюдая за противником.

– Лодка будет вести огонь по танкеру с предполагаемым водоизмещением 14 тысяч тонн, а затем по второму танкеру в 8 тысяч тонн, двумя двухторпедными залпами! – оповестил командир замершую в ожидании команду.

Заработал счетно-решающий прибор управления торпедной стрельбой, связанный с прицелом перископа. Его выходные данные были заведены в пусковое устройство торпедных аппаратов, и в 14:48 и 14:50 лодка дала два залпа. Британский танкер British Security после попадания двух торпед и ряда последовавших после этого взрывов в его танках ушел на дно. Однако второй танкер, San Felix, с его водоизмещением 13 037 тонн представлявший собой куда более крупную добычу, все же смог, объятый огнем, отойти подальше, а затем, сбив пламя, продолжить свой путь.

В 15:16 U-556 снова вышла в атаку на конвой. Подводная лодка обстреляла британский теплоход Darlington Court и потопила его.

Тем самым U-556 вышла на новую ступень своих более чем успешных побед. Субмарина отправила радиограмму в штаб, сообщая, что израсходовала боезапас, и докладывая о числе потопленных ею вражеских судов.

Подводная лодка, получив приказ на возвращение, отправилась было в обратный путь, но 24 мая все лодки этой группы, находившиеся всего лишь на расстоянии нескольких сотен миль от места сражения, получили приказ оказать помощь действиям германского линкора Bismarck, для чего им надлежало следовать в указанный квадрат акватории южнее Гренландии. Адмирал Лютьенс, командовавший группой кораблей во главе с линкором Bismarck, затребовал это подкрепление, поскольку предполагал, что на его группу кораблей в этом квадрате стянутся корабли противника. Подошедшие германские подводные лодки своими торпедами могли бы уничтожать боевые корабли неприятеля.

Из этого намерения, однако, ничего не вышло, поскольку Bismarсk и его преследователи повернули на более южный курс и ушли в направлении Бискайского залива.

U-556 и U-98, расстрелявшие все свои торпеды, двигаясь возвратным курсом, несколько позднее оказались едва ли не в центре сражения группы Bismarck.

Прямо по курсу U-556 неожиданно оказалась английская оперативная группа кораблей, и Вольфарт записал в своем «Журнале боевых действий»:

«26 мая 1941 года, местонахождение: 640 морских миль западнее оконечности Гренландии.

Время – 15:31. Ввиду появления самолетов ушли под воду. Под водой стали слышны несколько разрывов, похожие на звуки стрельбы из артиллерийских орудий.

Время – 19:48. Тревога! Из сгустившегося тумана по корме вырисовываются очертания линкора класса King George и авианосца, возможно Arc Royal. Поворачиваем право на борт, уходим на 10 метров под воду. Если бы только у нас были торпеды! Лодке даже не пришлось бы маневрировать, у нас словно нарочно позиция как раз для атаки. Неприятельские корабли идут без эскорта и не меняя курса. Чуть подав лодку вперед, я мог бы оказаться между ними и уничтожить оба корабля одним залпом. Авианосец транспортирует самолеты-торпедоносцы. Если бы только я был в силах помочь Bismarck…

Время – 20:39. Всплытие! Передаем радиограмму: „Наблюдаем неприятеля! Один линкор, один авианосец, идут курсом 115°, на большой скорости, квадрат ВЕ 53°30'…“»

Получив эту радиограмму от U-556, командующий подводным флотом через несколько минут отдал команду всем подводным лодкам, имеющим торпеды, следовать в указанный квадрат для поддержки линкора Bismarck. Однако ни одна из лодок не смогла своевременно добраться до указанного Вольфартом квадрата. Там его подводная лодка в течение всей ночи на 27 мая оставалась вблизи от английских кораблей и доложила о проследовавшем поблизости эсминце, который ее не заметил.

Сам Вольфарт так комментировал сложившуюся ситуацию: «Мне оставалось только наблюдать за развитием событий и наводить на врага лодки, имеющие торпеды. Я оставался на границе видимости от неприятеля, передавал его координаты и давал звуковые сигналы для пеленга приближающихся лодок».

В 4:00 Вольфарт записал в «Журнале боевых действий»: «Волнение моря усиливается. Bismarck еще сражается. Заметил подошедшую U-74, сигнальным фонарем передали на нее сообщение об обстановке. Я еще могу, подрабатывая на малом ходу электромоторами, в лучшем случае удерживать лодку на месте. Приходится беречь топливо для возвращения на базу в надводном положении».

31 мая 1941 года U-556 вошла в порт Лорьян. На поднятом зенитном перископе трепетали восемь победных вымпелов, но из этих восьми судов только пять были потоплены, остальные же смогли добраться своим ходом или на буксире до места назначения. Смог удержаться на плаву и громадный San Felix водоизмещением 13 037 БРТ. На борт вернувшейся подлодки поднялся адмирал Дёниц и вручил Герберту Вольфарту его награду – Рыцарский крест, приказ о награждении которым был подписан еще 15 мая.

– Да, вот тебе и маленькая лодка! – произнес при этом командующий и ухмыльнулся, вспомнив отправленную Вольфартом необычную радиограмму, начинавшуюся словами «Льву фон Парцифалю» и ставшую в свое время изрядной головоломкой для радистов.

Последний боевой поход

Уже в июне U-556 снова вышла в море. Еще не достигнув определенной ей зоны боевых действий, при попытке атаковать обнаруженный ею конвой НХ-133, подводная лодка была опознана британскими корветами Nasturtium, Celandine и Gladiolus из состава эскортной группы конвоя и буквально накрыта ковром глубинных бомб. Лодка была вынуждена всплыть и была обстреляна кораблями эскорта.

И в то время как субмарины U-79, U-77 и U-203 охотились за судами этого конвоя, стяжая себе славу, U-556 была потоплена тремя названными корветами. Погибли пять человек из ее команды, все остальные попали в британский плен.

Список судов, потопленных подводными лодками U-14, U-137 и U-556 под командованием капитан-лейтенанта Вольфарта

Общий итог:

потоплено: 21 судно общим водоизмещением 61 467 БРТ;

торпедировано: 4 судна общим водоизмещением 33 492 БРТ.

= – торпедировано.

Капитан 2-го ранга Клаус Шольтц
Командир подводной лодки и командир флотилии

Особое задание – Rajputana

Капитан-лейтенант Клаус Шольтц, высокорослый и крепкий блондин, типичный представитель магдебуржцев, с 1927 года служивший в рейхсмарине⁴⁷ офицером на миноносце, действовавшем в испанских водах, в апреле 1940 года был по его желанию переведен в подводный флот.

После ускоренной подготовки на должность командира подводной лодки 22 октября 1940 года на верфи компании «Дешимаг» в Бремене он принял под свое командование подводную лодку U-108 типа IX В⁴⁸.

На этой субмарине ему предстояло совершить восемь боевых походов и провести в общей сложности 347 суток в море. После своего первого боевого похода в феврале 1941 года он смог записать на свой боевой счет два потопленных судна.

Когда, пополнив запасы подводной лодки и восстановив тем самым ее боеготовность, Шольтц получил извещение о том, что на следующий день он должен быть в Керневеле по вызову командующего подводным флотом, то совершенно не представлял, что послужило основанием для этого. Хотя его подводная лодка снова была готова к походу и бою, но боевые приказы он должен был получать от командира флотилии, который, в свою очередь, получал их от оперативного отдела штаба.

Когда Клаус Шольтц вошел в кабинет командующего, Большой Лев сделал пару шагов ему навстречу и приветствовал его. Затем Шольтцу пришлось подойти к висевшей на стене карте и еще раз доложить обо всех обстоятельствах первого боевого похода. Он подробно рассказал про все свои маневры на подходе к конвою, четко и ясно обрисовал все мероприятия при атаке, жертвами которой стали голландский пароход Texelstroom и британское судно Effna.

– Отлично, – произнес командующий, когда Шольтц закончил свое повествование. – 8 тысяч тонн водоизмещения для первого боевого похода очень даже неплохо. Другие из первых походов возвращались без ничего. Благодаря этим двум победам ты вошел в узкий круг тех, кому можно поручать особые задания, которые мне нужно выполнить точно и быстро.

– Прошу вас, герр адмирал, дать мне такое задание, – вытянулся перед Дёницем подводник.

– Ты еще не представляешь себе, что это за штука, Шольтц, – предупредил его командующий. – Возможно, там ничего и нет, а ты будешь только мотаться как сумасшедший и ничего не найдешь. Но может, это обернется чем-то очень значительным. Куда большим, чем раскатать плотный конвой… Речь, собственно, идет об очень большом корабле. Либо тяжелом крейсере, либо большом вспомогательном военном корабле.

Клаус Шольтц почувствовал, как все его тело непроизвольно напряглось от возбуждения. Командующий подошел к висевшей на стене большой карте. За ним последовали его начальник штаба капитан 3-го ранга Эрн и начальник оперативного отдела капитан 3-го ранга Годт. Дёниц молча кивнул Эрну, и последний, в прошлом командир подводной лодки U-37, взял в руку указку и подошел к настенной карте.

– Во время прорыва броненосца Admiral Scheer⁴⁹, – начал он, – который 30 октября прошел Датским проливом, его радиостанция зафиксировала тот факт, что в проливе курсирует крупный неприятельский корабль, несущий сторожевую службу, который определяет местонахождение любого германского корабля, следующего через пролив, и докладывает о нем адмиралтейству.

– Поскольку Scheer имел задание незамедлительно атаковать конвой НХ-84, он не мог ничего предпринять против этого обнаруженного корабля противника, но должен был уйти от него на полном ходу.

– Этот корабль или вспомогательный военный корабль для нас что заноза в пальце. Он докладывает о каждом проходе наших соединений тяжелых кораблей, засекает каждую подводную лодку.

Начальник штаба окончил свой доклад, указав по карте, в каком приблизительно районе может находиться этот корабль. Оказалось, что район этот простирается от границы полярных льдов и включает в себя всю ширину Датского пролива – такой и предстояло быть зоне боевых действий U-108.

– Ну что, мой мальчик, по душе тебе такое задание? – спросил командующий тем отеческим тоном, которым он столь часто обращался к своим подводникам, чтобы они чувствовали, что можно говорить свободно, не по уставным требованиям.

– Прошу вас поручить мне это задание, герр адмирал!

– Ладно, так тому и быть. Что с твоей лодкой?

– Все нормально, уже завтра с раннего утра мы можем принимать горючее и провиант. Да и завтра же возвращаются последние из отпускников.

– Хорошо, берись за это дело. А сейчас, разумеется, пообедаешь с нами. Эрн, пусть принесут еще один столовый прибор.

После обеда один из офицеров штаба познакомил Шольтца с данными о потопленных судах, расписанием выходов подводных лодок с базы и ожидаемых возвращениях. Флаг-офицер в соответствии с этими данными отметил на настенной карте флажками положение своих и вражеских кораблей. После этого совещание было завершено.

В Страстную пятницу 1941 года U-108 пробивалась на север сквозь бушующие волны, держа скорость 12 узлов. Ей предстояло буквально искать иголку в стоге сена. Поиск этот она начала от границы вечных льдов. Вахтенные на мостике натягивали на себя все, что только можно из одежды. Волнение на море не стихало. Низкие штормовые тучи предвещали, что оно может только ухудшиться.

– Ребята, идем как по ухабам, так что привязывайтесь там! – приказал командир очередной смене вахтенных, поднимающихся в рубку.

Тем предстояло провести несколько следующих часов вахты на штормовом ветре силой в 7 баллов. Видимость ухудшалась с минуты на минуту. Затем пошел снег. Перед идущей в надводном положении лодкой словно бы воздвиглась горизонтальная стена. Не было никакой возможности разглядеть что-либо впереди по ее ходу, небо совершенно исчезло. Высокие волны с грохотом разбивались о рубку, вздымались вверх и захлестывали вахтенных. Форштевень подводной лодки то и дело с шуршанием разрезал льдины. Усилившийся снегопад еще плотнее окутал субмарину почти непроницаемой для взора стеной снега. Но вот она, казалось, достигла самого центра шторма. Ее стало мотать и бортовой, и килевой качкой, многотонные массы океанской воды обрушивались на палубу.

Клаус Шольтц обвел взглядом лица матросов своего экипажа, которые как будто ждали от него некой команды. И он отдал ее:

– Стоять по местам к погружению! Уходим на 50 метров!

Субмарина ушла под воду и стала на ровный киль на глубине 50 метров. Включив электромоторы, она двинулась вперед малым ходом.

– Командир – акустику: следить за водным пространством. При любом шуме винтов докладывать немедленно!

С рассветом командир подлодки уже стоял на мостике, поскольку в этом районе можно было рассчитывать на появление еще неизвестного крупного корабля. Спустившись затем вниз, от отдернул складывающуюся шторку, заменявшую дверь в его каюту, и стянул с плеч меховую куртку. Затем поднял крышку маленького стола, сел на койку и открыл «Журнал боевых действий», чтобы занести туда обстановку. Спустя некоторое время перечитал написанное: «Курс 2°, средний ход. Снежные заряды, ветер крепчает, надвигается шторм. Лодка в погруженном положении минует центр урагана».

Через четыре часа командир снова появился в центральном посту, хотя его никто не будил.

– Как там дела, Шмидт? – спросил он старшего механика лодки, опытнейшего подводника и инженер-капитан-лейтенанта.

– Все нормально, герр капитан-лейтенант, – ответил тот.

– Тогда всплываем и осмотримся! Вахтенных в рубку! Обязательно в зимнем обмундировании, а то там все никак не успокоится!

Когда подводная лодка всплыла, Клаус Шольтц первым поднялся в рубку. Все еще обильно шел снег, но центр урагана уже остался за кормой. Лодка вибрировала от ровного гула дизелей. Впередсмотрящие обшаривали биноклями пространство перед лодкой и по ее бортам. На полной скорости подводная лодка скользила по поверхности моря.

– Силуэт по правому борту, 10 градусов! – перекрывая свист ветра и рев волн, доложил вахтенный правого борта.

Шольтц нашел взором силуэт, всмотрелся сквозь оптику своего бинокля и чуть позже был совершенно уверен, что речь идет об очень крупном судне. Было ли это гражданское судно или военный корабль, сказать пока что было невозможно. Однако это должно было вскоре проясниться.

Когда подводная лодка приблизилась к замеченному судну, команде, которая уже стояла по боевой тревоге, было объявлено, что лодка будет выходить на позицию для атаки.

U-108 теперь двигалась на границе видимости курсом параллельным курсу замеченного крупного судна. Лодка находилась на 67°45' северной широты и шла практически у самой границы паковых льдов⁵⁰.

– Он поворачивает, черт возьми! – произнес боцман, первым заметивший, что силуэт большого судна развертывается и становится уже.

U-108 повторила маневр, но силуэт судна уже практически превратился в тонкую черту, а затем и вообще пропал из вида.

Дав двигателям полный ход, лодка попыталась приблизиться к тому месту, где наблюдалось судно. В напряженном ожидании прошло полчаса, затем 40 минут.

– Снова вижу его! Впереди – верхушки мачт! – облегченно доложил боцман, снова заметив все тот же пароход.

Они догнали пароход быстрее, чем рассчитывали, по всей видимости, он снова снизил свой ход до малого.

– У судна дымовая труба, герр капитан-лейтенант. Очевидно, это пассажирский теплоход, переоборудованный во вспомогательный крейсер с хорошими машинами, – доложил помощник командира.

– Регистр судов в рубку! – приказал Шольтц.

Однако тщетно он листал толстенный справочник, пытаясь идентифицировать судно по его надстройкам.

– Имей это судно две трубы, то я бы сказал, что это Rajputana, – пробормотал второй помощник.

– Он идет зигзагом, поворачивает на нас! – доложил боцман, ни на секунду не отрывавший взора от противника.

– На этот раз мы его уделаем! Срочное погружение!

И снова U-108 ушла под воду. Достигнув перископной глубины, подводная лодка зависла, и Шольтц впервые дал команду поднять «спаржу»⁵¹. В его оптике Шольтц наблюдал, как пароход, приближаясь, словно вырастает из моря, занимая все поле зрения. Почему-то это громадное судно представилось ему гигантской горой, поднимающейся над поверхностью воды. По оценке командира, его водоизмещение составляло по крайней мере 14 тысяч БРТ.

– Торпедисты! Аппараты с первого по четвертый к подводному залпу изготовить!

Через некоторое время из носового отсека доложили о готовности аппаратов к стрельбе. Но неожиданно оказалось, что запотела оптика основного перископа. Чтобы не рисковать промахом всех изготовленных к залповой стрельбе торпед, Шольтц отменил свой приказ и велел изготовить к пуску только торпедный аппарат № 1. Выпущенная с дистанции 2 тысячи метров по проходящему мимо подводной лодки пароходу, торпеда скользнула в море и устремилась к цели. Пытаясь подробнее разглядеть ее сквозь туманную оптику, Шольтц смог рассмотреть на баке парохода орудие крупного калибра и второе такое же мощное орудие ближе к юту. Это и в самом деле был вспомогательный крейсер!

– Пароход снова разворачивается! – произнес Шольтц еще до истечения времени хода торпеды до цели.

Торпеда прошла мимо, и громада парохода невозбранно проследовала далее своим курсом. Лишь когда он совершенно скрылся из вида, Шольтц дал команду лодке всплыть и продолжил преследование врага. Через час вспомогательный крейсер снова стал различим, теперь было видно, что он уходит на север, следуя зигзагообразным курсом, что было обычной предосторожностью во избежание атак подводных лодок. Спустя некоторое время он повернул на северо-восток и стал снова приближаться к германской подводной лодке. Из этого ее командир сделал вывод, что с преследуемого корабля лодку пока что не заметили и пароход просто следует рутинным противолодочным зигзагом.

И снова субмарина ушла под воду. На этот раз Шольтц поднял зенитный перископ, который хотя и увеличивал вероятность обнаружения лодки, но, по крайней мере, давал ясную картину. Снова выстрелив с дистанции 2 тысячи метров, на этот раз командир дал залп двумя торпедами.

Когда через 40 секунд после выстрела вспомогательный крейсер снова зигзагообразно изменил курс, Шольтцу стало понятно, что его посланцы и на этот раз пройдут мимо. Не оставалось ничего другого, как только дождаться прохода крейсера, всплыть, догнать в надводном положении и занять выгодную позицию для новой атаки. Но дрейфующие льдины становились все толще и плотнее. Дующий с северо-востока ветер все чаще и чаще ударял их в борт лодки. Сгущалась тьма, через некоторое время уже ничего не будет видно. Отдельные льдины стали уже превращаться в ледяные поля, они преграждали путь лодке и становились все толще по мере того, как субмарина все дальше следовала за вспомогательным крейсером, уходящим на северо-восток.

– Проклятая мгла. Прекращаем преследование! – последовало решение командира.

Второй помощник командира принял от него командование лодкой, получив указания Шольтца о следующем изменении курса.

С рассветом впередсмотрящему правого борта удалось заметить далеко у горизонта силуэт парохода. Брошенный капитаном взгляд на висевший на переборке календарь сообщил ему, что уже настало 13 апреля. Поднявшись в рубку, капитан уже меньше чем через четверть часа убедился в том, что силуэт на горизонте принадлежит все тому же вспомогательному крейсеру, который, очевидно, продвинулся на северо-восток не намного дальше подводной лодки, теперь возвращается и если не изменит свой курс, то пройдет совсем близко от позиции субмарины.

U-108 снова ушла на перископную глубину. Громовой грохот дизелей сменился шмелиным пением главных электромоторов. Зависнув на перископной глубине, лодка начала занимать позицию для стрельбы. Однако опять подвел главный перископ.

– Зенитный перископ в порядке?

Шольтц поспешил спуститься в центральный пост, чтобы провести атаку с прицелом через зенитный перископ. На этот раз вспомогательный крейсер не должен был уйти от него. Если он и дальше будет выдерживать этот курс, то пройдет совсем недалеко от поджидающей его субмарины.

– Противник проходит в 700 метрах от нас, – сообщил командир находящимся в центральном посту морякам.

Над лежащей на навигационном столе картой склонился первый штурман, ожидающий приказа об открытии огня. Торпедные аппараты с первого по третий были изготовлены к пуску, и, когда вспомогательный крейсер оказался в максимально выгодном для атаки положении, командир нажал на кнопку, давая приказ к залпу. Старшина торпедистов в носовом отсеке рванул рычаги пуска торпед, выпуская их продолговатые тела в забортную воду. Сжатый воздух, придавший им первоначальный импульс, частью просочился и в носовой отсек.

– Торпеды вышли! – последовало донесение.

– Время! – произнес штурман, следивший за стрелкой секундомера, и не успел кто-либо произнести хоть одно слово, как сквозь толщу воды до них донесся звук взрыва, а затем еще один.

Приняв воду в уравнительные цистерны, лодка ушла еще глубже под воду. Подняв перископ, Шольтц увидел, что неприятельский корабль потерял ход и движется только по инерции. Несколько секунд спустя вода вокруг перископа вспенилась всплесками. Крейсер открыл огонь из легких артиллерийских орудий. На его борту можно было различить движение. Сквозь оптику перископа командир увидел, как из стволов его двух крупных орудий вырвалось дульное пламя и среди легких всплесков от огня малокалиберных зениток в море врезались два громадных «чемодана»⁵².

– Погружение на 50 метров!

Лодка ушла на глубину, скорректировала курс, подошла еще ближе к вспомогательному крейсеру, подработала горизонтальными рулями, прошла под килем корабля и по другую его сторону снова подвсплыла на перископную глубину.

– Четвертый аппарат – товсь!

И снова наизусть знакомый ритуал: доклад о готовности к пуску, взгляд на цель в перископ, сближение до 500 метров и затем пуск торпеды.

Торпеда ударила в борт, взбросив столб воды почти прямо перед мостиком корабля, и только теперь на нем поняли, что орудия крейсера ведут огонь по тому месту, где давно уже нет никакой подводной лодки.

Гигант начал погружаться в воду. Спасательные шлюпки заполнялись людьми, за борт летели спасательные круги, команда покидала тонущий корабль. Неожиданно Шольтц заметил мачты эсминца, показавшегося на горизонте! Переключив зеркало зенитного перископа на обзор верхней полусферы, он обвел взглядом воздушное пространство и обнаружил большую «летающую лодку» типа «Сандерленд», которая приближалась к точке, в которой уходил под воду громадный корабль.

Шольтц развернул подводную лодку и, сохраняя подводное положение, ушел в направлении пакового льда, куда его преследователи наверняка не могли бы за ним последовать. Его расчет оказался верным. Спустя полчаса акустик доложил: звуки винтов эсминцев больше не слышны.

Когда субмарина всплыла на поверхность, то на границе видимости командир смог различить два лежащих в дрейфе эсминца, занятые спасением экипажа потопленного его лодкой корабля. Немного позднее была перехвачена радиограмма одного из эсминцев. Радист поднялся на мостик и доложил командиру:

– Потопленный вспомогательный крейсер называется Rajputana и, согласно «Регистру Ллойда», имел водоизмещение 16 444 БРТ.

Шольтц приказал ему передать в штаб подводного флота радиограмму: «Вошли в зону боевых действий в четверг 10 апреля. В субботу 12 апреля обнаружили вспомогательный крейсер. Первая атака, одна торпеда, промах. Вторая атака двухторпедный залп, противник ушел зигзагообразным курсом. Преследование до границы льдов. Вследствие наступления темноты от атаки отказались.

13 апреля: вспомогательный крейсер снова обнаружен. Залп тремя торпедами, два попадания, отказ одной торпеды. Вспомогательный крейсер потерял ход. Веерный залп, противник затонул. В точке его потопления два эсминца и летающая лодка Sunderland. Название вспомогательного крейсера – Rajputana.

Спустя 10 минут пришел ответ от оперативного отдела штаба подводного флота: „Отлично сработано. Немедленно возвращайтесь. Дёниц“».

Поход в неизвестность, к самой границе полярных льдов в Гренландском море был окончен. U-108 выполнила задание, которое сам командующий подводным флотом считал выполнимым только в случае огромного везения. Но удача оказалась на стороне субмарины, а помогали ей стойкость ее довольно молодой команды, ведомой опытным командиром.

Долгая охота за HG-76

Во время следующего июньского боевого похода U-108 удалось потопить шесть вражеских судов общим водоизмещением 22 691 БРТ. После этого ей пришлось долго восстанавливать свою боеспособность на верфи, а в декабре 1941 года началось то самое сражение в подводной войне, которое вошло в ее историю как «Долгая охота».

Согласно донесению агентурной разведки, которое заблаговременно поступило в оперативный отдел командования подводного флота, 13 декабря из Гибралтара должен был выйти конвой HG-76. Конвой этот на самом деле вышел из гавани Гибралтара ранним утром 14 декабря. В его составе было 32 торговых судна, а в охранении шла 36-я эскортная группа под командованием капитана 2-го ранга Уокера. Со своим флагманским кораблем, шлюпом Stork, Уокер уже потопил или повредил целый ряд германских подводных лодок. На этот раз в составе эскортной группы, кроме флагмана, были еще второй фрегат Deptford и корветы Rhododendron, Marigold, Convolvulus, Pentstemon, Gardenia, Samphire и Vetch.

Весь конвой шел под общим командованием капитана 1-го ранга Фицмориса. В качестве группы непосредственной ближайшей охраны конвоя в его распоряжении имелись эскортные эсминцы Blankney, Exmoor и Stanley, а также эскортный авианосец Audacity под командованием капитана 2-го ранга Маккенрика.

Это была сила, которая вполне могла гарантировать, что ни одна германская подводная лодка не приблизится к конвою HG-76. При этом одновременно с такой значительной эскортной группой конвой на дальних подступах прикрывала еще и группа «морских охотников» за подводными лодками из состава «Соединения Н»⁵³, в которую входил ряд эсминцев, получивших приказ действовать против обнаруженных германских подводных лодок.

По оперативной информации, полученной командованием англо-американских союзников, Дёниц принял решение задействовать против этого конвоя группу подводных лодок U-434, U-131, U-67, U-107 и U-108, названную им группой «Морской разбойник».

Шесть часов спустя после того, как U-108 легла на курс, который должен был вывести ее к указанному в сообщении штаба подводного флота конвою, вахтенный офицер лейтенант Пауль Эрнст Дюлькер ближе к вечеру заметил клубы дыма одного из судов.

Командир лодки сразу же поднялся в рубку. Пристальнее всмотревшись в даль, он различил на горизонте двигающееся в одиночестве судно, которое явно не имело никакого отношения к тому конвою, на который была нацелена подводная лодка.

За вечерние часы субмарина, двигаясь в надводном положении, достигла выгодной позиции, несколько развернулась и в 21:57 произвела пуск единичной торпеды, которая и потопила португальский пароход Cassequel водоизмещением 4751 БРТ.

Когда пароход погружался в воду, на нем взорвались перевозимые судном боеприпасы. Носовая часть судна взлетела в воздух, словно спичечный коробок. Рвущиеся осветительные снаряды, загоревшиеся сигнальные ракеты и трассирующие боеприпасы заставили на какое-то время отступить мрак ночи. Пароход начал разваливаться по частям. Когда же вода проникла в его котельный отсек, то от взрыва котлов он буквально разлетелся на кусочки. Столб пламени взметнулся к низким облакам и продержался несколько секунд, пока холодные воды не сомкнулись над остатками судна.

Ранним утром 15 декабря подводная лодка U-77 передала радиограмму, сообщив о замеченном ею конвое. Несколько позже была принята также радиограмма с U-131, которая тоже подошла к конвою и передала его координаты.

Однако все задействованные против конвоя подводные лодки не смогли приблизиться к нему на необходимое расстояние, поскольку благодаря маневру, предпринятому капитаном 1-го ранга Фицморисом, конвой стал двигаться вдоль марокканского побережья на юго-запад и тем самым смог избежать расставленных на него сетей.