Скырба святого с красной веревкой. Пузырь Мира и не'Мира

Прочитал ознакомительный фрагмент и захотелось прочитать всю книгу целиком. Очень необычное фэнтези, судя по всему. Несмотря на довольно натуралистичные описания и сцены, оторваться от чтения очень сложно.

Очень необычная книга. В каком-то очень широком смысле фэнтези (наверное, из-за того, что каркас фабулы – странствие и подвиг), но и магический реализм и страшная (да, вы вспомните то, чего боялись в детстве), и даже, возможно, есть сходство с «новыми странными» и с житийной литературой

Да, это было впечатляюще. Прекрасно понимаю тех, кто ставит Арделяну столь низкие оценки. Это не то фэнтези в общем понимании слова, с мечами и драконами, а произведение многократно сложнее, оформленное на мотив притчи и агиографии с элементами магического реализма, сюрреализма, биохоррора и копрофагии. Коктейльчик-то выходит с претензией, как вы думаете?

Скырба святого с красной верёвкой - первое произведение в нашем сборнике "Миазмов". Вполне себе простенькое для понимания, знакомит нас с основными героями, приоткрывает завесу над мирозданием, где нам предстоит теперь бултыхаться. Кстати, Арделян в качестве эпиграфа цитирует Клайва Баркера, как неожиданно и прияятнооо...

Скелет по имени Бартоломеус, правящий кибиткой, подбирает попутчика и всю долгую дорогу развлекает несчастного (ну и нас заодно) притчами и сказаниями о похождениях некоего Тауша. Да, это именно тот святой, который с красной верёвкой. И не верёвка это вовсе: он из пупа достаёт кишку, повязывает умирающему на ручку и отправляет душу на тот свет.

Поучившись некоторое время с братьями-монахами, Тауш натыкается на лагерь крысолюдов и заодно убеждается в существовании не'Мира наравне с обычным миром (а ещё над, меж, пре, пост и тд и тп). Подробнее о чудесах местной географии будет рассказано в Пузыре Мира и Не'Мира . Отбив нападение ценой жизни почти всех братьев из Мошу-Тачи, Тауш, Бартоломеус и Данко отправляются в странствие постигать тёмное просветление (а именно - скырбу). Бартоломеус поведает, где распрощался с собственным мяском и стал скелетом (это всё Тауш-каннибал). Расскажет, кем был воздвигнут город Мандрагора, известный сейчас под названием Альрауны (куда держит путь). И пояснит, почему Данко Ферус теперь расхаживает всюду с лошадиной головой (на плечах).

Скырба имеет такой сказочно-жутковатый флёр и прекрасно выглядит и слушается (я слушала её в начитке) как рассказанная кем-то байка, легенда или записанное в богом забытом месте сказание. Ну просто идеально, мне даже не хочется придираться. Я подобных книг, умеющих удивить и впечатлить, давно не читала, тем более преподнесённых как злая, тёмная сказка.

Второе же произведение, Пузырь Мира и Не'Мира намного более сюрреалистично, особенно во второй половине, где разрастаются масштабы и происходит последняя битва с Матерью Лярвой, матерью миров с девятью утробами с девятью мирами с девятью утробами с девятью мирами с девятью утробами, чей вопль раздирает ткань реальности, выдворяя дух и разум.

"Пузырь" всё ещё представляет собой сборник притч о героях (и новых, и уже нам известных), и это может выглядеть сложно и скучно, потому что не всегда видна взаимосвязь сюжетных линий, да и герои трансформируются в свои альтер-эго и двойников, что ты уже и не знаешь, чему верить, и что происходило в реальности. На самом деле верно всё, ведь тема параллельных реальностей и зеркальных отражений нас отчётливо преследует во время всего чтения. Что интересно, одним из сказителей упоминается сам Флавиус Арделян, это забавно, когда автор вписывает себя в повествование в качестве одного из персонажей.

Мне кажется, автор слегка вдохновлялся творчеством Миядзаки, а именно его "Унесёнными призраками". По крайней мере похождения Данко (тот, который с лошадиной головой) в неком постсмертном мире, где он изучает местную разновидность магии и ходит в запрятанные под землёй многоуровневые бани, меня на эти мысли навели. Вообще его глава мне вся очень понравилась, она как сон, как кошмар, всё такое непонятное и спутанное, вау-вау. Но это не наш любимый добренький дед-Миядзаки со всеми вытекающими. Баньки-то не водицей полны, а говном и материалом биологического разложения. Ммм, нямка.

Арделян не скупится на всякую чернуху. Смертоубийства, каннибализм, копрофилия, разложение, отрубленные части тел, прелюбодеяние с мёртвыми животными. И это я только по верхушечкам прошлась. Всюду снуют крысолюды, дохлые человеки, и всякие прочие всевозможные уродцы и твари неизвестной природы. Короче, если вы нежная фиалка и не терпите описание в книгах рвоты и гнили, то вам точно не сюда.

Мир, не'Мир и все остальные приставки, крайне специфичны и неоднозначны, и это так шикарно (особенно с обилием всякой однообразной фэнтезятины, где каждая следующая книга словно клон предыдущей). Зашёл в бордель? Расплачивайся когтями и клыками. Решил скастовать заклятие? Будь добр выпотрошить одну-две деревни и измазать стенки говном. Спустил куда-то не туда? Поздравляю! Теперь у тебя на иждивении скукоженный гомункул с тремя коленками, который будет за тобой ползать и звать: "Таааааауууушшш... Тааааууушш... Таааааааааууууууушшшшш... ". Этот Тауш-младший, по-моему, самая страшная лютая дичь, которая была в книге. Меня аж передёргивало, когда он снова начинал визжать.

Если притчевый язык повествования, как и разнообразная чернуха, вас не смущают, а всё прочитанное фэнтези выглядит как одно и то же, то попробуйте почитать Арделяна, хотя бы одну Скырбу , вы можете быть приятно удивлены.

Издательства любят открывать новые имена, а нам - любопытным читателям - нравится знакомиться с литературой других стран, в том числе и фантастической. Поэтому, увидев новинку от румынского фэнтези-писателя, да еще и в переводе Наталии Осояну, я не смогла побороть искушение и решила все же ее прочитать. И, как оказалось, правильно сделала. "Миазмы" включают в себя два произведения: "Скырба святого с красной веревкой" и "Пузырь Мира и не'Мира". Как книга объединила в своем переплете оба эти романа, так и я постараюсь обобщить оставленные ими впечатления в одном отзыве. Пока Исконные где-то за пределами сущего выворачивают себя наизнанку, испытывая печаль нового рассвета, я постараюсь рассказать Вам о прочитанном. Итак, шедевр Флавиуса открыл перед читателями свои объятия историей о святом с красной веревкой из города под названием Гайстерштат. У святого Тауша было детство, полное чудес: он беседовал с насекомыми, исцелял зверей и вытаскивал из пупка красный шнур, завязывая его на руку умирающим. Было необычное ученичество у старика Мошу-Таче, без которого солнце позабыло бы взойти из-под земли, а у тех, кто притаился среди теней начался бы вечный праздник. Все это в одночасье исчезло, когда в родном городе святого появляются люди из странствующего карнавала, проникшие сквозь складки Мира, чтобы превратить все окружающее в не’Мир. Так начинается непростое путешествие Тауша и двух его друзей, меняющее судьбу и оставляющее тяжелый отпечаток на их личности.

За окном приветливо светило солнце, а я мысленно находилась в темной атмосфере романа, где ветер шумел в горных лесах, пробираясь сквозь толщу страниц под кожу. Да и сами события шли в унисон с мрачным антуражем, напоминающем Средневековое Королевство Трансильвания. Повествование первой части цикла слабо напоминало жанр фэнтези. Я бы даже сказала, что историю святого с красной веревкой можно отнести к своеобразным фольклорным сказаниям или преданиям, рассказывающим напевно и мелодично о легендарных событиях. При этом создавалось ощущение кошмарного сна, когда события выходили на передний план, а суть их происхождения оставалась до определенной степени непонятной. Сюрреалистичность подпитывалась странными, иногда мерзкими, неприятными, жуткими персонажами и сценами, которые на удивление не пугали, а скорее интриговали своим неожиданным появлением. Красноречие автора и переводчика вызывало восторг, и от слога написания произведения я получала удовольствие.

С романом "Пузырь Мира и не'Мира" стиль повествования меняется, переходя из темной сказки в темное фэнтези. Автор продолжает описывать приключения трех друзей, добавляя при этом еще один ракурс - не(над)'Мир. Появляются новые персонажи, вносящие свою лепту в развитие событий. Каждому предстоит вести борьбу и с внешним миром, и со своими духовными идеалами. Одни герои пытались достичь Истинного Слова, другие обретали странными способами новые тела, а третьи готовились к войне между Мирами. Иногда доза черноты и мрачности достигала апогея, но на выручку, в последнюю секунду, приходила удивительная способность автора переключать внимание читателей. Необычные магические способности героев; интересные идеи, играющие ключевую роль в судьбоносности сюжета; ожидаемые события, превращающиеся в неожиданные повороты. Другими словами, Арделян меня порадовал. И как бы неприятно было читать о происходящем в не(над)'Мире, именно эта часть книги оказалась самой оригинальной.

Многое отталкивало. Первое, что в круговой поруке арделянского произведения бросалось в глаза - практически полное отсутствие этики в упоительном описании мерзких сцен расчленения тел, гниения плоти, превращения человека в вонючую жижу. Добротно, душно, неизбывно! Еще надолго останется в памяти тошнотворный эпизод: в ванне, заполненной слизью полностью растворившегося трупа, копошились согнувшиеся от рвотных рефлексов не(над)'люди. Над ее поверхностью роились пьяные от удовольствия мухи, в жидкости плавали черви, а тут и там виднелись кости и хрящи, словно острова в океане смерти... И тем не менее! Да простится все это автору за то, что и в его руках сверкал бриллиант необычного волшебства, именуемого талантом демиурга. Мироздание, придуманное им, в моих глазах оказалось абсолютно уникальным. Тем более на фоне затронутых тем Любви, Дружбы и, конечно, Жизни и Смерти. Оценить это мне посчастливилось в финальной части, когда кусочки общего замысла встали каждый на свое место.

Заключительная часть романа была посвящена городу Мандрагора, находящегося под натиском Великого плана подъема "Матери миров с девятью утробами с девятью мирами с девятью утробами с девятью мирами с девятью утробами". Здесь герои были вынуждены показывать свое истинное лицо в ситуациях, полностью уходящих из-под контроля. Признаюсь, что последние страницы оказались очень динамичными, и финал мне понравился. Оглядываясь назад и обдумывая прочитанное, я с удивлением для себя осознаю, что произведение оставило неизгладимый отпечаток в моей Скырбе. А пока в вечном грохоте парит Тапал сквозь пустоту за пределами Миров, у Вас еще есть время подумать, стоит ли читать эту историю. И если Вы все же решили пасмурным зимнем утром отправиться по дороге между Каркарой и Тодесбахом, помните (!!!), что Бартоломеус Ворующий Плоть обязательно придумает для всех плату за путешествие в его простенькой кибитке. На этом я склоняюсь пред Вами, славные мои читатели, и пусть занавес скроет нас...

В серии «Шедевры фэнтези» вновь открываются новые горизонты. После французских, английских, польских авторов появляется еще и румынский. И это хорошо. Всегда приятно заводить интересные знакомства. Так вот: Флавиус Арделян и его «Миазмы». На данный момент цикл содержит в себе три романа, два из которых изданы у нас под одной обложкой. «Скырба святого с красной веревкой» уже своим названием показывает, что далеко не всё в этой истории будет понятно. Но если что такое «скырба» из текста уловить ещё можно, то мотивация и следствия некоторых поступков персонажей так и останутся за кадром первого романа. Тем не менее, история получилась интересная и необычная. Начнём с того, что у нас тут рассказ в рассказе. Некий путник идёт в город Альрауну, по пути встречает скелета на повозке и соглашается на предложение подвезти. Зря. Скелет оказывается очень охоч потравить байки и пять дней подряд будет рассказывать свои очешуительные истории. Да и плата за поездку потом окажется уж слишком высокой. Продолжим тем, что у нас тут не просто рассказ в рассказе, а сказка в рассказе. Сказка, повествующая о жизни и смерти Тауша, о том, как пришел он в этот мир, какие чудеса творил, как боролся с не’Миром и чем закончил свой путь. Рассказано всё это с такой блестящей стилизацией под сказочный антураж, что читая книгу на сон грядущий легко можно уснуть и всю ночь блуждать в кошмарах. Закончим же тем, что перед нами не просто сказка в рассказе, а жуткая и мрачная сказка, не чурающаяся элементов хоррора и сюрреализма. На страницах книги из складок не’Мира выходят не’Люди и пытаются перекроить реальность на свой манер. Здесь рыщут крысолюди, ходят мертвецы и мистические мерзости творятся в каждом городе. Роман занимает всего 180 страниц, но содержит довольно много ярких сцен, которые врезаются в память надолго. «Пузырь Мира и не’Мира» подходит к истории с другой стороны. Сказочный флёр отброшен за ненадобностью, упор делается на магический реализм и тёмное фэнтези. Сюжет одновременно продолжает события первого романа и расширяет его, показывая уже знакомые читателю сцены под другим углом. Основных персонажей пятеро, трое из которых нам уже известны – это Тауш, Бартоломеус и Данко. Те самые ученики Мошу-Тачи, выжившие после явления Миазматического карнавала в первой книге. Мы уже знаем, что их пути разошлись, но вряд ли кто-то может представить насколько. Не хочу спойлерить, скажу только, что приём ненадежного рассказчика здесь производит мощнейшее впечатление. Где ещё можно увидеть три истории с трёх разных сторон, а под финал романа ещё и задуматься о четвёртой? Ещё две линии начинаются в не’Мире, который в зависимости от точки зрения может быть и над’Миром. Это истории Ульрика и Карины, которые влюблены, обладают необычными способностями, но стандартной историей любви в фэнтезийном антураже здесь даже не пахнет. Зато пахнет смертью, гнием и страданием. Миазмы разложения пронизывают все сюжетные линии, сплетая их в одну историю, в результате чего под конец чтения можно поймать себя на слегка отрешённом состоянии. Автор так сильно старался закошмарить читателя, что слегка переусердствовал, и образы из финала не впечатляют так сильно, как могли бы. Хотя может так и планировалось. Второй роман необходим для понимания первого, но ощущается несколько иначе. В чём-то даже слабее. Ну а разговор о «Tratat de rezistența materialelor» мы оставим до иных времен, когда/если книгу издадут на русском. Ассоциативно я бы сравнил «Миазмы» с творчеством Яцека Дукая, если бы тот вдохновлялся Клайвом Баркером и Кэтрин Валенте. Атмосферно, кроваво, мрачно-сказочно и очень необычно. На фоне стандартного героического и тёмного фэнтези книга определённо сильно выделяется.

Предания, которые обросли подробностями и мыслями рассказчиков, что не всегда понятно, где тут правда, а где вымысел. И чтобы читатель еще больше запутался, то заодно и события будут рассказаны с разных точек зрения. Ведь те, кого могли считать святыми для других обычные шарлатаны, которые позарились на чужое добро. Границы между мирами истончились и люди и разных реальностей попадают в другие, да только уже нужда появилась поработить мир, ведь богиня хочет вырваться из своих оков.

Скырба мне понравилась больше, она вышла обособленной и законченной, на мой взгляд, да и образ рассказчика получился яркий. Скелет, который рассказывает историю святого и каждую ночь берет плату, это сильно получилось. Да и приключения главных героев ясные и четкие, у них была конечная цель и мотивация в этом пути.

В Пузыре много историй, которые как будто спешили рассказать пока не лопнет мыльный пузырь. Персонажи из Скырбы исказились и фокус внимания был смещен на других героев, но по итогу опять вернулись к тому с чего начали. Масштаб происходящего увеличился в разы, но суть происходящего утекала как песок сквозь пальцы, и я не могла держать все в голове и просто сдалась в процессе. Каждую историю просто читала как отдельную сказку-притчу о похождении святых и избранных.

Да, в книге очень много разных человеческих выделений и нелицеприятных субстанций, но размазывания говна по стенам не сильно меня трогали, а вот то, что послушники разрезали животы птицам и извергали туда семя, чтобы научиться создавать новую жизнь надолго погрузили в размышления. Мои знания биологии просто выдавали в этот момент "Error, Error, Error". Но потом они начали наговаривать рассказами своих клонов, где от ошибки анатомия могла мутировать и я опять забила на происходящее.

Честно, советовать кому-то это я не буду, не буду брать на себя такую ответственность, НО мне зашло. Возможно все происходящее на страницах книги авторская фантазия или румынские предания (мне срочно надо будет это проверить), но все придуманные образы очень яркие, нетипичные и живые, что просто представали перед моими глазами. Возможно, отрывание от человека живой плоти, доставание из пупка суть жизни и осознания жизни через поедания полуразложившихся животных так себе эталоны, но язык автора и Осояну как переводчика создали уникальный мир.

Жрец Порчи и Погибели приветствует вас в своей скромной обители Тлена и Разложения. А почему бы и нет? Ведь кто-то должен провожать взглядом последние судороги жизни в мертвых телах людей нашего Мира, провожать их в последний путь и помогать преодолевать пороги смерти. Кем я был до этого? Не имеет значения. Может быть, букашкой, может быть, плесенью на стене таверны, где за одним котлом собрались святые Мира и апостолы не’Мира, военачальники армий обеих миров, потерявшихся где-то на теле Тапала, вечно падающего сквозь темноту в пустоте, вечно израненного и одинокого. Это лишь краткий пересказ о вселенной, притаившейся в парах «Миазмов» и включающей в себя множество миров: Мир и не’Мир, пре’Мир и пост’Мир, а где-то между ними даже меж’Мир… Впрочем, это не важно. Сейчас я стал ближе к человеку, но приблизило ли это меня к пониманию людей — точно не знаю.

Сдерживая рвотные позывы и потягивая воду, которая вскоре просочится через разорванное брюхо наружу темно-красным мутным ручейком, я веду свое сказание от начала этой истории и до самого конца, чтобы залатать дыры в ткани Мира, а быть может — кто знает, чьей стороне я принадлежу? — чтобы прорвать ткань между Миром и не’Миром. Вооружитесь, мои дорогие, пакетиками и тазиками для рвоты, таблетками от несварения, ментоловыми леденцами.

Первая книга повествует о житии и хождениях святого Тауша, основавшего город Мандрагора. Бедный святой, на пути к своей смерти и мучениям потерявший не только семью, возлюбленную и друзей, но даже и самое тело свое, — он был обречен умереть несправедливо, а затем возродиться чужими молитвами (впрочем, это уже другая история). Но его борьба с тварями из не’Мира и не’людьми, пытающимися прорваться в Мир и осквернить его, — не сможет оставить равнодушным ни одного зрителя, слушателя, читателя.

После первой книги у вас, конечно, останутся вопросы. Как души, о которых радел святой Тауш, смогли обернуться злом? Почему святой Тауш отрекся от святых дел и занялся градостроительством? Кто откопал кости друга святого Тауша, съеденного самим святым Таушем, — бедняги Бартоломеуса, — и дал им вторую жизнь? И зачем Бартоломеус после воскрешения странствует по дорогам Мира и повествует о славных деяниях святого Тауша? И, наконец, что же такое лежало в кибитке Бартоломеуса, на которой он выезжает к нам в начале первой книги? Многие вопросы остаются без ответа, ожидая своего часа…

Но мы здесь собрались не для того, чтобы судить в соответствии с законами логики и правдоподобия житие святого Тауша, сказания костяного Бартоломеуса и быт простых жителей Мандрагоры. Нет никакой надобности судить о том, что превосходит наше понимание. Зато есть надобность срочно открыть вторую книгу и узнать другую Истину, точнее, не’Истину, а если совсем точно, то над’Истину. Она оказывается очень проста: все то, что кажется людям правдой, для не’людей (точнее, над’людей) оказывается неправдой. Потому что Мир и не’Мир суть одно и то же, но с разными полюсами, — поэтому люди и не'люди ненавидят друг друга и готовы глотки друг другу перегрызть, считая себя правыми, а других — виноватыми. Мои сирые и убогие, если вы чувствуете себя растерянно от моего стиля пересказа, выражусь проще: вторая книга рассказывает о священной войне между мирами, той самой, в которой участвовал святой Тауш, но с противоположной точки зрения — впрочем, давая иногда слово и самому Т, Та, Тау, Таушу, новому Таушу и другому, идеальному Таушу, прежде чем схлеснуться с ним (ними) в последней великой битве за Мандрагору. Из второй книги вы узнаете все то, что хотели знать после первой, и даже больше, настолько больше, что тут-то вам и понадобится заранее припасенный тазик.

Мозги мои потихоньку подгнивают (ведь я хорошо служу Матери Гниения), поэтому я боюсь пускаться в подробные объяснения — это испортит червивый и кровавый пир для вашей фантазии ненужными спойлерами и тщетными объяснениями, которые невозможно понять, пока не умрешь несколько раз в процессе чтения.

(Кровавая перевернутая елочка для веселого новогоднего экзорцизма)

свернуть

Странное! Очень странное чтиво… Море дерьма, гноя, блевотины, кровища, вонища… Но атмосферно однако ж. Живые Скелеты, крысолюды, карлики… Бррр… Читается тяжеловато, но любопытно, чем же все это закончится.