Czytaj książkę: «Лжепророк»

Когда я впервые увидел по телевизору Пророков – мне тогда было года три – они потрясли меня до глубины души, и я сразу же захотел стать одним из них. Мама с папой очень обрадовались, ведь это было и их мечтой тоже: они даже имя мне выбирали в честь своих кумиров – Сяньчжи (кит. – «пророк»). Правда, из-за созвучия фамилии Вэй со словом, что превращало его в «лжепророка», дома к моему имени чаще добавляли приставку Сяо (кит. – «маленький»).

Иногда мне казалось, что это делало из меня игрушку: этакий домашний «маленький пророк». Мне не слишком нравился такой вариант. Но это было всяко лучше, чем «лжепророк», поэтому из двух зол приходилось выбирать то, что поменьше.

Шоу, где появлялись Пророки, сопровождалось такой зрелищностью, что не восхищаться им было невозможно. Эти люди в тёмных мантиях стояли на вершине мира: они предсказывали судьбы регионов, погодные катаклизмы и все до одного важные события в обществе. Их появления на ТВ с восторгом ожидала вся страна. Рейтинги Шоу зашкаливали. Ими восхищались. Их боготворили. На них хотели быть похожими. Люди не могли не верить Пророкам, ведь на них держалось без преувеличения всё. Но лишь элиты из элит могли стоять среди них.

Впрочем, не так давно открылась лазейка и для таких как я: можно было пройти тестирование и попасть в школу Пророков. Говорят, туда каждый раз брали настолько разных детей, что выяснить, по каким критериям их отбирали, было нереально.

И я, и мои родители с трепетом ожидали тестирования.

Наверное, в те годы мне просто хотелось выглядеть так же круто как те, кем восхищались все вокруг: вряд ли в юном возрасте я мог мечтать о том, чтобы перевернуть мир. А моим родителям хотелось стать частью высшего общества. Но тогда я, конечно, всего этого не понимал…

Я каждый день представлял, как читаю судьбы мира и ношу величественную мантию и маску на всё лицо. Мама и папа, несмотря на занятость, всегда находили время, чтобы со мной поиграть или сводить меня на прогулку в парк Пророков. Они были милы со мной и спускали с рук шалости, за которые другие дети неизбежно получали нагоняй. Я чувствовал себя почти что центром вселенной.

Всё изменилось в день, когда я провалил тестирование.

Отец не проронил ни слова – лишь бросил на меня леденящий душу взгляд и вышел за дверь. А спустя несколько часов мама сообщила, что я переезжаю к бабушке с дедушкой в деревню. Я не мог поверить своим ушам. Они снова хотели выселить меня в «глухие места»? Зачем? Почему? За что?

В наш век повсеместной компьютеризации, когда ни один городской житель не мыслил себя без наручного экрана или корректирующего чипа, отправить ребёнка в сельскую местность было всё равно что объявить его изгоем.

Мой последний день в городе отпечатался в памяти такой чёткой картинкой, что даже спустя годы я не мог его забыть.

Тогда я не пошёл в школу – прощаться мне было не с кем – и занимался сбором чемодана. Вообще-то, я мог закончить с этим за час, но мне так не хотелось уезжать, что я только и делал, что оттягивал момент, когда замок закроется с тихим щелчком, оповещая о том, что вернуться уже не выйдет.

Но в конце концов злосчастный чемодан – нет, чемоданище – был собран, и такси помчало нас с мамой на вокзал.

Всю дорогу она не отрывалась от наручного экрана. С минуты на минуты должно было начаться Шоу – мой поезд оказался в её расписании очень некстати – и мама готовилась первой оставить комментарии в прямом эфире. Как и другие зрители, она делала это всегда – из активности пользователя во время трансляции как-то высчитывался рейтинг его аккаунта, и те, у кого он был выше всего, получали шанс попасть на Шоу в качестве живого зрителя.

По дороге я несколько раз поднимал глаза, чтобы взглянуть в окно, но всегда видел один и тот же пейзаж: тесный и шумный город, заполненный прозрачными высотками и огромными экранами – чтобы, даже оказавшись на улице, вы не могли пропустить то, что будут показывать по ТВ.

Когда такси подъехало к зданию вокзала, состоявшему, казалось, лишь из света и стекла, я вышел из машины и немного помедлив, обернулся.

– Мам, ты идёшь?

– Угу, – промычала она, не отрываясь от наручного экрана.

Выйдя из такси вслед за мной, мама остановилась, что-то бегло набирая на голографической клавиатуре. Водитель в это время доставал из багажника мой чемодан.

– Мам, – снова позвал я. – Ты можешь посмотреть Шоу на вокзале, – я бросил взгляд на экран, размещённый над входом в здание. Внутри наверняка висели такие же. Ещё несколько огромных цветных экранов расположились на соседних домах так, что при всём желании не увидеть хотя бы один из них было невозможно.

– Не болтай ерунды! – по интонации мамы я понял, что на секунду она закатила глаза. – Это понизит рейтинг моего аккаунта! Если бы кое-кто прошёл тестирование… Зачем только было вкладывать в тебя столько стараний? – добавила она чуть тише, но я всё равно её услышал.

– Прости, – пробормотал я и потупил взгляд.

Я и сам был не в восторге от того, что всё испортил. Но разве я виноват в том, что в моём организме не обнаружилось чего-то необходимого для какого-то там «слияния»?

– Возьми чемодан, – вздохнула мама и поправила в ухе гарнитуру.

Судя по уличным экранам, Шоу уже началось.

Прежде я бы первым побежал к телевизору, но в тот день мне совсем этого не хотелось. Это было всё равно что смотреть Олимпиаду сразу после того, как остался без рук или ног. Лица с каждого экрана будто кричали: «Мы смогли, а ты нет! Ты ни на что не годен!»

Подтягивая к себе неудобный чемодан, я поплёлся в направлении вокзала. Казалось, всё вокруг замерло, и, отверженный, я невообразимо медленно шёл по этому застывшему миру в полном одиночестве.

Выйдя к платформам с поездами, я обернулся на мать в надежде, что она посмотрит на меня хотя бы в последние совместные минуты, но тут же понял, что этого не случится. Конечно, я ведь был тем, кто разрушил родительскую мечту. Теперь они должны добиваться желаемого своими силами – а это было в тысячу раз сложнее.

Интересно, бабушка и дедушка тоже станут смотреть мимо меня?

Я почти не помнил их с тех пор, как мы виделись в последний раз. Мама рассказывала, что я провёл в «глухих местах» первые несколько лет жизни – но я забыл и об этом. При упоминании их села в моей голове возникали какие угодно картинки, кроме настоящих: то как мы с одноклассниками шушукались, кто в здравом уме остаётся прозябать в таких далёких далях; то какие передачи про это я смотрел по ТВ; то что пересказывали мама и папа… Но ни одной живой картинки.

Родители говорили, что в «глухие места» уезжают те, кто не может вписаться в городской ритм, или те, кому город оказывается не по карману. Например, старики.

Колёсико моего чемодана угодило в выбоину на дороге, из-за чего я дёрнулся и встал. Мама налетела на меня и тут же заругалась:

– Смотри под ноги! Из-за тебя я не отправила реакцию в эфир! – с досадой цыкнула она.

Я поджал губы и со всей силы дёрнул на себя чемодан. Выскочив из ямки, тот подлетел и едва не отдавил мне ногу. Как я ненавидел его в тот момент!

– Поторопись, твой поезд уже на путях, – махнула мама куда-то в сторону, а я только коротко ответил ей: «угу».

Я не знал, когда родители позволят мне вернуться и позволят ли вообще. До сих пор они не касались этой темы и говорили только о том, как отправят меня к старикам.

Чтобы продолжать учёбу, мне пришлось взять с собой наручный экран. После провала тестирования меня должны были перевести в дешёвое дистанционное заведение. Что ж, тем проще.

Когда я сел в поезд, то не успел даже помахать матери рукой, как увидел её спину. Бросив моему соседу, чтобы вовремя напомнил мне выйти, она покинула вагон и, продолжая спешно набирать символы на клавиатуре наручного экрана, скрылась в здании вокзала.

Сначала я едва не разрыдался. Мне даже пришлось поджать губы, чтобы не выказать слабости чужакам, заполнявшим вагон. В тот момент мне казалось, что весь мир глядел на меня с осуждением и укором. Но вскоре я понял, что никому не было до меня дела: каждый пассажир того треклятого поезда смотрел только в свой наручный экран.

В тот момент я вдруг обнаружил, что мне полегчало: с меня разом свалились все родительские ожидания, а когда вокзал оказался позади, они и вовсе остались в прошлой жизни.

Пока скоростная махина мчалась к «глухим местам», я ни разу не взглянул на свой девайс. Глядя в тёмное и холодное на ощупь окно, я впервые задался вопросом, а что находится там, по другую сторону привычного шумного мира?

Когда я вышел из поезда, то окунулся в предрассветный мрак. Вокзальная станция слепила ярким светом, а мир вокруг неё прятал зыбкий туман. Кажется, меня должен был встретить дедушка – и довезти до их с бабушкой села.

Окинув взглядом станцию, я положил чемодан на землю и сел на него: отчего-то мне совсем не хотелось заходить внутрь. Да и зачем, если меня всё равно скоро заберут?

Но время шло, туман редел, а дедушка всё не являлся.

В то время я пребывал в подвешенном состоянии: вокруг слышалось такое множество новых, незнакомых звуков, и чувствовалось столько непривычных запахов, что я растерялся. Я просто сидел и пялился по сторонам, навострив уши и забывая толком дышать. Людей на улице не было. И это настолько отличалось от большого города, где ты на каждом шагу рисковал столкнуться с прохожим, что я чувствовал себя так, будто остался один в целом мире.

Вздохнув, я обнял колени и уткнулся в них лицом.

– Ай, ты чего тут расселся! – налетев на мой чемодан, воскликнул незнакомый мальчишка.

Я поднял на него вопрошающий взгляд. На вид он был примерно моего возраста, но выглядел крайне странно: весь какой-то бесформенный и… свободный? С пушистыми волосами до плеч, сверху присобранными в неуклюжий хвост, и одетый во что-то вроде старого балахона.

Досадливо отряхнув руки, он наклонился, чтобы поднять то, на чём ехал.

– Это что… велосипед? – удивился я.

– Ага, – он гордо заулыбался. – Мы с братом сами собрали.

Я продолжал таращиться на мальчишку во все глаза. Чем тут гордиться? Кто в наше время вообще на таком ездит?

– А это что, наручный экран? – в свою очередь изумился он, выпучившись на моё запястье. – Ух ты! А что он умеет?

Не дожидаясь ответа, мальчишка схватил мою руку и сунул нос в устройство.

«В доступе отказано», – равнодушно выдал девайс, сопроводив слова на экране неприятным звуком.

Незнакомец постучал по нему костяшкой пальца.

– Тц!

Я не сдержался и хохотнул.

Мальчишка вскинул на меня возмущённый, немного задорный взгляд.

– Что смешного?

– Что ты хотел найти? – ответил я вопросом на вопрос. – Я покажу.

Брови моего собеседника на мгновенье взлетели вверх.

– А что эта штука может? – совсем по-простому спросил он и несколько раз перевёл взгляд с меня на экран и обратно.

– Ну… много чего, – пожал я плечами. – Например, на ней можно смотреть ТВ или читать, – начал я с того, для чего использовал наручный экран чаще всего. Заметив разочарование на лице мальчишки, я спешно добавил: – А ещё тут можно играть в разные игры. Но только если твой результат по учёбе выше среднего.

– Да? А какой у тебя результат? – оживился мой собеседник. Очевидно, ему очень хотелось взглянуть на какую-нибудь игру.

Не успел я ввести и пары команд, как его окликнул старший брат – тот самый, вместе с которым он собрал велосипед.