Czytaj książkę: «Третья Сила», strona 4

Глава 8. Убытие

«Это похоже на агонию, – диктовал Эдвард в микрофон своего портативного компьютера, сидя в кабине самолёта-планера. – Тело ещё бьётся, пульсирует, и даже голова становится ясной и чистой, без житейских сует и сомнений, но всё равно это только агония! Наша цивилизация подходит к концу. По правде говоря, человечество давно стояло на краю пропасти, но никогда оно ещё не было так близко к падению в бездну…»

Ему послышался какой-то звук. Эдвард нажал кнопку паузы. Полная тишина. «Показалось. Кромешное безмолвие…» Хаксли с трудом привык к бесшумности самолёта. Новейшее изобретение, новинка сезона – планер на солнечных батареях. Мечта! Сбывшаяся грёза человека – парить в небе как птица, спокойно, беззвучно, беспредельно. «Чёрт подери, как жаль! – думалось ему. – Как жаль, что всё это придумано только сейчас, в самом конце. Подумать только, сколько уже сделано, изобретено, придумано… и всё впустую».

Эдвард Хаксли, только ему дали возможность апробировать изобретение, решил заново облететь весь свет. Напоследок – попрощаться с планетой. Затем он твёрдо решил отбыть на Весту, несмотря на то, что откровенно её ненавидел. Эдвард был влюблён в Землю. Маленькая по космическим масштабам голубая планета, казалась с высоты птичьего полёта огромной. Она притягивала его наивной, девственно-обнажённой беззащитностью. Безбрежный океан, словно тёмно-синий неразглаженный шёлк, брошенный здесь чьей-то небрежной рукой, буйная зелень лесов, мощь горных кряжей и идиллическая умиротворённость лугов и полей – это земное притяжение не давало ему уехать отсюда. Только проклятая чёрная клякса на полюсе напоминала о реальности… Эдвард откладывал свой отъезд день за днём, находя причину за причиной. Но долг журналиста и человека требовал идти вперёд. За эти месяцы Хаксли стал весьма заметной фигурой на Земле: его слушали, его читали, его обсуждали. Он понимал, что должен ехать, ехать во чтобы то ни стало, вопреки собственным желаниям. Он нужен людям там, на их новой планете… «Как странно устроен человек! Такой могущественный, всесильный, изменивший свою среду обитания, но, тем не менее, нуждающийся в поддержке, в поводыре, – диктовал он. – Карлик ведёт великана… Один-единственный человек мог изменить судьбы стран и народов, ведя за собой неисчислимые толпы последователей. Такое много раз было в нашей истории. Но сейчас всё наоборот. Невидимый великан легонько подталкивает куда-то слепого карлика человеческой цивилизации, и мы бредём послушно, как стадо баранов, до последнего момента верящих в своё великое предназначение…» Под самолётом проплывали зелёные квадраты чайных плантаций, будто разлинованные в линеечку. «Чай вырос. Жизнь всё ещё буйствует на нашей бедной планете. Природа пока не понимает разворачивающейся драмы…»

Хаксли решительно мотнул головой, отбрасывая неприятные мысли. Надо ехать. Надо ехать как можно скорей. Чтобы не видеть предстоящей агонии. Тут он выругался, решительно нажав кнопку «Стереть», и стал диктовать заново: «Человек, как вид, удивительно живуч, несмотря на свою очевидную биологическую слабость. Он выживал в эпидемиях, катастрофах, он был, есть и, уверен, будет. Посмотрите, сколько изобретений было сделано за последние месяцы! В минуты опасности, в трагические моменты истории человечество всегда находило выход. Я верю, оно найдёт его и сейчас. Придёт время, и мы вернёмся на Землю. Но пока мы должны ехать… Человек должен ехать, чтобы выжить, чтобы победить. Никто из нас не знает, что нас ждёт впереди, но если есть хоть малая искорка надежды, хоть крохотная зацепочка – мы должны держаться. Хотя бы для того, чтобы доказать инопланетным существам, что многотысячелетняя история человеческой цивилизации не прошла даром. Я еду! И зову вас с собой. До встречи на Весте!»

 
                                         * * *
 

– Ещё одну минутку, и всё будет готово! – послышался из кухни весёлый голос Мэри, и Дэвид стал приглашать гостей за стол. Сегодня, накануне Рождества, они решили собраться вместе за одним столом. Себастьян Руже пришёл с очередной незнакомкой, Боб Абрахамс и Питер – убеждённые холостяки – пребывали в одиночестве. Каждый принёс с собой добытую или чудом сохранённую снедь. На столе, казалось, воцарилось изобилие прежних лет. Но это только казалось… Вытряхнутые из консервных банок шпроты сиротливо скрючились на тарелке, маринованные пикули с зелёной гусиной кожей ёжились по соседству, и только салат из свежей капусты, сохранившейся на огороде Мэри, пытался создать видимость былого благополучия. Ко всему выше перечисленному надо добавить бледноватое концентрированное картофельное пюре из пакетиков, замешанное на воде, – вот и всё, что красовалось на праздничной скатерти. Хорошо, что у Мэри сохранились свечи: они создавали подзабытую атмосферу праздника.

Однако, гости были довольны. Главным блюдом вечера стала консервированная лососина под горчичным соусом, мастерски приготовленная Мэри. В качестве сюрприза была припасена бутылка шампанского, которую выудил из своих запасов Себастьян, – настоящее французское «Дон Периньон». Вино искрилось в бокале, пузырьки весело взлетали вверх, создавая лёгкое бурление. Кэти вдруг вспомнила, как в детстве она любила бросать маленькие кусочки шоколада в бокал и смотреть, как они то поднимаются вместе с пузырьками к поверхности, то опускаются вниз, где новый воздушный рой выталкивает их наверх.

– Да где он теперь, шоколад… – с грустью произнесла она.

– Ой, совсем забыл! – радостно воскликнул Роберт. Он сунул руку в карман пиджака и вытащил плитку настоящего швейцарского шоколада. Правда, лакомство несколько размякло от тепла человеческого тела, но всё равно сулило незабываемое наслаждение. Ведь за последние полгода шоколад стал раритетом, как, впрочем, и многое другое…

Решив заполнить затянувшуюся паузу между ужином и десертом, Дэвид встал из-за стола и развернул свиток, висевший на стене, чтобы послушать новости. Радужные проспекты стали неотъемлемой частью интерьера любого дома и выполняли теперь роль канала новостей. Свиток мигнул, загорелся, на экране появилась красочная картина пейзажей новой планеты. Голос за кадром объявил: «Дорогие земляне! Новая планета, которую вы назвали Вестой, уже подготовлена к вашему приезду! Новый дом ждёт вас! Убедительно просим не брать с собой ничего лишнего. Переезд не займёт много времени. На Весте вы сможете найти всё необходимое. Переехать на новую планету очень просто – достаточно зайти внутрь красного куба и встать на жёлтую огороженную площадку. Перемещение в пространственно-временном континууме займёт двадцать три земных секунды. Предупреждаем, в процессе полёта может возникать ощущение головокружения и потери ориентации в пространстве. Однако эти явления не причинят ни малейшего вреда. Желаем вам счастливого новоселья! Напоминаем, до полного покрытия поверхности вашей планеты „„чёрными сотами““ осталось 24 года и четыре месяца. В связи с постепенным ухудшением климатических условий ваша жизнь подвергается опасности! Напоминаем – максимальный срок безопасного присутствия человека на Земле ограничен пятью годами! Убедительно просим вас принять наше предложение и начать переселение уже сейчас! Начните Новый год на новой планете!»

– За сегодняшний день уже третий раз передают, – заметил Себастьян.

– Значит, вот оно как… Время, как шагреневая кожа, стремительно сокращается, – сердито пробормотал Абрахамс. Радостное настроение улетучилось. Все стали хмурыми, озабоченными, отчуждёнными и через полчаса разошлись.

 
                                         * * *
 

– Тут что-то не так! – сердито стукнул кулаком по столу Чо Сан.

– Успокойся, дорогой, что подумает гостья… – Су легко дотронулась до плеча Чо.

– Что не так? – не обращая внимания на резкий тон Чо Сана, спросила Пан Линг.

– Прошло уже около года со времени захвата Земли. По меньшей мере половина человечества перелетела на Весту – и что? Где они, инопланетяне? Почему не приезжают?

– Они просто ждут своего часа. Всё покроется «сотами», и они придут.

– Это-то понятно. Но всё равно странно. Странно они ведут себя для захватчиков. Дали людям новую планету. Судя по картинкам, очень даже неплохую. Может быть, получше Земли. Предупреждают тех, кто остался, где и когда будет катастрофа…

– Что же ты хочешь – высокоразвитая цивилизация! Это только в наших фантастических фильмах они жестокие и вероломные. А на самом деле, видимо, ценят человеческую жизнь.

– Они ценят?! Почему же тогда допустили самоубийства? Ведь тысячи людей покончили с жизнью. А сколько погибло во времена всемирной анархии? Прости, Пан Линг, я не хотел…

– Я не знаю ответа, Чо. – ответила Линг. Она сама была не рада, что затеяла этот разговор. Пан зашла к ним попрощаться, потому что Чо Сан со своей женой Су сегодня уезжали. Уезжали, как уехали уже многие тысячи семей, становясь в молчаливую очередь к красным кубам… Пан Линг каждый день проходила мимо и видела ставшую уже привычной картину – вереница людей, прячущих свои лица в воротники и платки, с небольшими котомками в руках. В живой, человеческой гусенице медленно семенят друг за другом сердитые старушки, отчитывающие смирившихся со всем миром стариков, плачущие от страха неведомого дети, и ничего ещё не понимающие, счастливые младенцы в колясках, и и весёлые пьяницы, которым всё равно куда ехать…

Линг оставалась. На то было много причин – и разбитая параличом свекровь, и свежая могила мужа, погибшего в дни мировой анархии. Но главная проблема крылась в ней самой. Она боялась. Боялась неизвестности, непонятного будущего. Чем больше её агитировали радужными пейзажами новой родины, тем больше она боялась. Страх был в её крови. Она унаследовала его от бабушки, которую едва не убили в дни «культурной революции» только потому, что она преподавала биологию в школе; она получила его от своего прадеда, погибшего в японском концлагере во время войны; от деда, утонувшего в реке во время знаменитого заплыва Мао; она всосала его с молоком матери, чуть не погибшей тогда на площади со студентами… Этот первобытный страх, живший в каждой её клеточке, твердил без умолку одно и то же – не верь, не верь, не верь! Сколько раз её обманывали, обещая сказочную жизнь в будущем в обмен на нищенское существование сегодня, и снова обещали, и снова обманывали. Она устала. Устала верить и ждать. Она остаётся здесь, на родной земле. Может быть, поэтому она и пришла сегодня сюда, чтобы увидеть тех, кто не боится…

– Ты знаешь, Чо Сан, – продолжила Линг после некоторого молчания, – меня волнует другое. А что, если это неправда?

– Что неправда?

– Всё неправда. Ведь это как смерть. Люди исчезают в никуда, в неизвестность. И никто не знает, где они, что с ними, живы ли они? Рай это или ад?

– Я думаю, это даже хуже смерти, – вдруг вставила Су, подсев к столу. – Ведь после смерти остаётся хотя бы тело или кости. А здесь ничего.

– Может быть, это к лучшему. Если это смерть, то мгновенная. Раз – и всё. Лучше так, чем задыхаться и мучиться на Земле. Прощай, Линг, нам пора!

Чо Сан решительно встал из-за стола, и они вместе вышли из дома. Су бросила последний взгляд на своё старенькое глинобитное жилище, доставшееся ей от родителей, смахнула слезинку и отвернулась навсегда, крепко вцепившись в руку мужа. Он прав – лучше так, сразу. Лучше. Главное, чтобы вместе. Тогда ничего не страшно. Она твердила себе это как заклинание, идя в ногу с Чо Саном. Красный куб с каждым шагом увеличивался, но Су верила – всё будет хорошо, ведь они вместе, а значит, всё получится. Она подняла глаза и смело посмотрела вперёд. Кто знает, вдруг пришельцы не врут?..

 
                                         * * *
 

Кэти чувствовала себя неуютно. Живая, едва движущаяся человеческая цепочка, протянувшаяся через всю улицу к красному кубу, поглотила её, сделала своим звеном, но Кэт не ощущала единения с толпой. Наоборот, никогда в жизни ей не было так одиноко. Люди перебрасывались односложными фразами, которые сливались в общий звуковой неумолчный гул, столь же тихий и неторопливый, как движение самой очереди. Девушка вспоминала своё прощание с родителями.

– Не беспокойся за нас, – тихо говорила Мэри, целуя её щёки. – Отец закончит исследования, и мы приедем к тебе.

– Да-да, точно. Мы скоро приедем, – поддакивал Дэвид. – Ты будешь нашим пионером на Новой Земле. Первопроходцем. И потом ты не одна. Уж кому-кому, а Эдварду я могу доверять. Ты ведь поможешь ей на первых порах?

– Дэвид, о чём ты говоришь! Да Кэти мне как родная! Будь у меня дочка, я бы хотел, чтобы она была похожа на твою Кэти. Ни о чём не беспокойся, Мэри, она будет под моим неусыпным присмотром!

Широкая спина Хаксли маячила перед ней надёжным щитом, но Кэт всё равно было неловко. Её не покидало ощущение, что она совершает что-то неправильное. Да, это правда, что Дэвид продолжает колдовать над сотами, что мама приболела и сейчас ей тяжело даже в город съездить, не то что перебраться в на другую планету. Кэти и верила, и не верила, что родители приедут. Может, они просто успокаивают, чтобы она спокойно улетела на Весту? Темнеющая впадина красного куба напоминала гигантский рот, ежеминутно поглощающий новую порцию человеческих тел. Совсем скоро их очередь. Чем ближе подступал час икс, тем чаще девушку посещало желание броситься прочь, как можно дальше от неотвратимой неизбежности.

– Кэти, ты готова? Сейчас наш черёд, – прервал её размышления Эдвард.

– Конечно, конечно, – пробормотала в ответ Кэти, судорожно вцепившись в картонный цилиндр. Этот футляр был единственной вещью, которую она забирала с собой. Здесь было всё, что ей хотелось взять. Около года назад её, бывшую студентку арт-колледжа, осенила простая и ясная мысль – пока то, что ты любишь, живо в твоей памяти – оно не умерло. Самый простой пример – книги. В них, написанных, быть может, сотни лет назад, живут люди; когда ты открываешь её, они заново рождаются на свет в твоём сознании. Но у книг есть свой недостаток – они используют слова, язык. Неважно какой – китайский, английский, но язык, увы, далеко не всегда понятный всем! Живопись же понятна без перевода! Эта идея окрылила её, дала цель, ради которой стоило жить и творить. Кэт рисовала. Рисовала всё – пейзажи, портреты, натюрморты – что могло сохранить память о родной планете. Кое-что она успела закончить, многое было пока ещё в этюдах, но она знала – это дело её жизни. Даже сейчас через плотный картонный цилиндр они, казалось, грели и придавали ей сил. Кэт подняла голову и вошла вслед за Эдвардом в красный куб.

Они решительно встали на квадратную площадку. Та, почти сразу же, превратилась в свободно парящую панель, которая убаюкивающе медленно поплыла вперёд и вверх. За считанные секунды Кэт с Эдвардом оказались где-то в центре помещения. Ступень-платформа привезла их прямо к одной из круглых жёлтых площадок, огороженных со всех сторон высокими прозрачными стенами. Отсюда, с высоты, было видно, что вслед за ними другие платформы несут толпы новых переселенцев, распределяя их между многочисленными площадками. Как ни пыталась Кэт успокоить себя, сердце всё равно встревоженно и громко стучало. Казалось, этот стук был слышен во всех уголках безграничного здания. Девушка крепко вцепилась в руку Эдварда, и они вместе вступили в самый центр круглой жёлтой площадки, отличавшийся более интенсивной окраской.

Пару секунд ничего не происходило. Эдвард стал уже подумывать о том, что, может быть, они неправильно что-то сделали, не туда пошли, как вдруг всё поплыло перед их глазами, будто цветной вихрь закружился. Этот вихрь подхватил их, как лёгкие пёрышки, и понёс куда-то. Эдвард полностью потерял ориентиры в пространстве; его руки невольно искали точку опоры. То же самое происходило и с Кэти. Голова кружилась, её слегка подташнивало от замысловатых круговращений разноцветных пятен вокруг себя и от не прекращавшегося тихого гула, сопровождавшего полёт.

Сколько прошло времени? Минута? Месяц? Год? Эдвард не успел додумать эту мысль до конца, как почувствовал, что его тело вновь приобрело вес и плоть. Цветной ураган стих, и они ощутили под ногами твёрдую почву. Через пару секунд туман вокруг стал бледнеть и становиться прозрачнее. Откуда-то сверху донёсся нежный мелодичный голос: «Добро пожаловать на Весту!» Взявшись за руки, переселенцы сделали первый шаг на новой планете. Яркий свет брызнул в глаза, заставляя зажмуриться. Уже через мгновение Кэти усилием воли заставила себя открыть глаза – перед ней расстилалась её новая родина…

Часть 2

Глава 9. Новоселье

«Так вот ты какая, Веста!» – подумала Кэт, придя в себя после перелёта. Они с Хаксли стояли на круглой жёлтой площадке, а вокруг… вокруг простиралось огромное зелёное поле. На горизонте виднелись высокие шапки деревьев, какие-то цветные прямоугольники выглядывали сквозь изумрудно-блестящую листву на фоне синего до боли в глазах неба. Лёгкий ветерок радостно приветствовал поселенцев. Воздух был свеж и прозрачен; приятный, хотя и незнакомый аромат поднимал настроение. На первый взгляд казалось, что перед ними Земля: такие же небо, деревья, трава…

Хотя последняя как раз и отличалась. Эдвард осторожно ступил на неё с площадки, и трава, завитая в колечки, мягко вжалась под его ногой. Идти по ней было легко и приятно. Он вдруг вспомнил, как в детстве любил ходить по огромной двойной кровати в родительской спальне: ноги по щиколотку утопают в одеялах, но крепкие пружины матраса придают твёрдость и уверенность. Да-да, очень похоже.

– Кэт, иди сюда, не бойся!

«Что это? Земля? Нет. Здесь всё немного по-другому. Всё-таки это Веста. Что ждёт меня здесь? Кто?» – Кэт никак не решалась выйти с круговой площадки. Вот они – её жизнь, её завтра, её будущее, здесь, прямо перед ней. Она зажмурилась, решительно шагнула вперёд и… не почувствовав достаточной опоры под ногой, рухнула лицом в траву.

– Кэт, ты в порядке? – испуганно крикнул на ходу, возвращаясь к ней, отошедший уже на пару метров Хаксли.

– Да, всё нормально! Не беспокойся! Я в порядке. Просто потеряла равновесие с непривычки, – смущённо пробормотала Кэт, вставая и поправляя одежду. Да… на такую траву можно падать спокойно. Кэти присела на корточки, разглядывая место падения.

– Эдвард! По-моему, это не трава. Во всяком случае, странная какая-то.

– Что ты имеешь в виду?

– Смотри, травинки переплетаются между собой в единый ковёр, их невозможно отделить друг от друга. Да, конечно, это скорее ковёр, чем трава. Толстенный живой ковёр!

– Фьють-фью! И громадный!

Кэт с благодарностью воспользовалась протянутой рукой, и они с Эдвардом двинулись по направлению к деревьям на краю поля. Стоило им отойти от жёлтого диска, как он покрылся круглым облаком – будто воздушный шар надули. Через несколько секунд туман рассеялся, и на площадке оказалась семья из трёх человек, которую Кэт запомнила почему-то в той очереди на Земле. Они были всего в нескольких парах семейств от неё с Дэвидом. Мальчишка лет восьми всё ныл, пытаясь вырваться из крепко держащей руки матери. Вот и теперь одной рукой мать семейства испуганно держалась за руку мужа, а другой закрывала глаза маленького мальчика, прижавшегося к ней.

– Мам, мам, убери руку! Мне ничего не видно! – требовал ребёнок. Мать нехотя опустила ладонь.

– Ух ты, здорово! – восхитился мальчуган. – И ни капельки не страшно!

– Дай оглядеться, – промолвила женщина, но непоседа уже бросился к краю площадки.

– Смотри! – Он с разбегу прыгнул на траву, и она, мягко спружинив, подбросила его вверх.

– Ого! Как на батуте! А там что? – мальчишка, с удовольствием прыгая, как кенгурёнок, устремился в дальний конец поля.

– Стой! Стой, тебе говорят! – крикнула мать и ринулась за шалопаем. Отец почесал макушку, пожал плечами и пошёл им вслед.

Стоило семье отойти, как над жёлтой площадкой вновь выросло белёсое облако, наполненное туманом.

– Кэт, может, отправимся дальше? – предложил Эдвард, тронув её за плечо.

«Что ещё готовит мне эта планета? Какие сюрпризы?» – думала Кэти, крепко держась за руку Хаксли, чтобы вновь не потерять равновесие. Внезапно в её сознании всплыла картина: где-то внизу, под ней, несётся куда-то вдаль зелёный океан, напоминающий собой сплошной травяной ковёр… Она тряхнула головой, чтобы отогнать видение.

– Что с тобой? – участливо спросил Хаксли.

– Так, ерунда, привиделось.

– Что, что привиделось? Ты, пожалуйста, ничего не скрывай. Сейчас любая информация может быть полезна. Что ты видела?

– Да ничего особенного. Я подумала, что эта трава похожа на океан.

– Что?! Я тоже об этом подумал! Странно.

– Ничего странного. Подобные аналогии напрашиваются сами собой. – Кэт пожала плечами и подошла к ближайшему дереву.

– Смотри, какое чудо!

Огромный, раскидистый дуб при ближайшем рассмотрении оказался не очень натуральным: ствол в три обхвата был покрыт каким-то толстым слоем прозрачной смолы или стекла, а листва скорее напоминала пышную пористую мочалку изумрудно-зелёного цвета. Дерево трепетало под порывами ветра, издавая тихий шелест.

– Что-то это мне не очень нравится… – пробормотал Эдвард, оглядываясь вокруг.

– Всё вокруг синтетика? Ничего живого? – прошептала разочарованно Кэти, но вдруг услышала из-за спины приветливый голос:

– Это не совсем так, дорогая Кэти… если не ошибаюсь.

Обернувшись, девушка увидела Раджи Кумара. Знакомый её отца в жизни оказался значительно меньше, чем на экране компьютера. Его шоколадного цвета лицо освещала добрая улыбка, ладони были сложены в характерном индийском приветствии, из-под неизменного золотистого тюрбана на голове выбивались редкие седые волосы. Раджи ласково смотрел на старых знакомых, терпеливо ожидая, когда они придут в себя.

– Раджи! Замечательно! Рад тебя видеть! – радостно воскликнул Хаксли и заключил друга в крепкие объятия.

– Добро пожаловать на Весту! Здравствуйте, Эд! Я как чувствовал, что сегодня приедут мои знакомые. А вы, Кэти, очень похожи на своего отца. Идёмте же, я заказал карри к обеду. Надеюсь, вы не против индийских блюд? Сегодня мой черёд встречать гостей с Земли, так что не удивляйтесь.

– Это то, о чём я мечтал, попробовать карри на Весте! – то ли в шутку, то ли всерьёз пробормотал Хаксли, но Раджи сделал вид, что не заметил иронии.

Они двинулись по направлению к домикам, окружённым со всех сторон густой зеленью деревьев и кустов или того, что напоминало деревья и кусты. Легко было заметить, что дома расположены довольно хаотично, без всякого плана и симметрии.

– У вас тут что, улиц нет? – недовольно спросил Хаксли, ненавидевший беспорядок.

– М-м-м, вы правы, вообще-то нет. Они здесь как-то не нужны. Во всяком случае, пока. Милости просим. Мы уже пришли.

Раджи привёл их на широкую лужайку перед белоснежным дворцом, чем-то напоминающим Тадж-Махал в миниатюре. Увидев растерянные лица гостей, хозяин смущённо пробормотал:

– Я ещё не перестраивался, простите, некогда заняться. Это здание было возведено сразу после моего приезда. Несколько вычурно, признаюсь. Завтра же заменю на что-нибудь более скромное.

– Что вы! Это просто… удивительно! А когда вы приехали?

– По здешним меркам, я старожил. По земному времени, где-то полгода. На Весте дни гораздо длиннее. Дэви! Дэви! – позвал кого-то Кумар.

Из дома выплыл матовый конус около полутора метров высотой. На его вершине располагалась круглая, как мраморный шар, голова, снабжённая тремя парами глаз, расположенных на равных расстояниях по всей окружности. У основания головы находился широкий плоский блестящий диск, чем-то напоминавший гофрированный средневековый воротник-жабо.

«Что мне это напоминает? Пешка! Точно, пешка!» – подумал Эд, а Кумар согласно кивнул головой, будто понял его мысли:

– Это Дэви, мой конус. Скоро и у вас будут такие. Привыкнете.

– К вашим услугам! – донёсся приятный женский голос.

– Гости уже здесь. Можно подавать, – мягко приказал Раджи.

– Куда прикажете?

– Давай прямо здесь, на открытом воздухе.

– Будет исполнено, – ответила «пешка» и уплыла в дом. Менее чем через минуту она появилась в проёме дверей. На этот раз перед ней в воздухе плыл, как показалось Эду, огромный футбольный мяч. При этом он не катился, а именно скользил над зелёным ковром, не касаясь его. «Пешка», приблизившись вплотную к Раджи, застыла. Кумар деловито нажал на какие-то кнопки на шаре, и тот опустился в траву, мягко погрузившись в неё на одну треть. Затем верхняя половина шара распалась на четыре сегмента, тут же слегка раскрывшиеся, как лепестки цветка. Сегменты оказались с выемкой внутри. Кэт даже подумала, что они похожи на шкурки апельсинов. Взявшись за один из них, Раджи потянул его на себя и опустил на траву так, что получилось своего рода кресло. Плюхнувшись на сиденье, он пригласил гостей последовать его примеру.

«Что-то вроде кресла-качалки. Мягко, удобно», – подумал Эдвард, располагаясь. Кэт устроилась на противоположной стороне. Между ними осталась плоская поверхность второй половины шара, которая, по предположению Кэти, выступала в роли стола. Её догадки подтвердились. Из середины плоскости поднялась конструкция – что-то вроде ёлочки с различными тарелочками на ветках. Вершину устройства занимал длинный цилиндр с тонким носиком, из которого шёл пар.

– Надеюсь, вы не против зелёного чая? Только скажите, Дэви приготовит что-нибудь другое, – предложил Раджи, на что оба гостя отрицательно покачали головой.

– Ничего не нужно. Зелёный чай я очень люблю! – поспешила ответить Кэт.

– Вы тут, смотрю, устроились как… дома, – выдавил из себя Хаксли.

– Вижу, вы растеряны, ошеломлены. Это нормально, не пугайтесь! Пока расслабьтесь, а я потихоньку постараюсь ввести вас в курс дел. Но прежде всего вам необходимо вот это. – Он протянул им плоские треугольники.

– Что это? Зачем?

– Поместите их за ухом. Да-да, на этом выступе кости. Вот так. Не мешает? Видите, они сразу прилипли. Это универсальный транслятор. Со всех языков.

– С внеземных тоже?

– Вполне может быть. Хотя не проверял. Никто здесь не знает точно. Ведь мы Их ещё не видели. Мы – люди, единственные разумные существа на этой планете. Во всяком случае, на суше, как утверждают наши учёные. Со всех земных наречий транслятор переводит прекрасно. Ведь здесь каждый говорит на своём диалекте, но с этим устройством нет проблем. Хотите проверить? Я вам скажу что-нибудь на хинди.

Тут же Кэти услышала два дублирующих друг друга голоса. Ей пришлось сосредоточиться, чтобы разделить содержание каждого. Через мгновение стало понятно, что в правое ухо голос говорит что-то непонятное, а в левое доносится: «Добро пожаловать на Весту!»

– Поначалу непривычно, но скоро освоитесь. – поспешно добавил Кумар, заметив их напряжение. – Да, здесь есть ещё регулятор. Проведёте по этой грани – станет громче, по этой – наоборот. Таким образом, у вас сохраняется возможность самому слышать и учиться иностранному языку, если хотите. Я вот выучил китайский. Очень интересно, между прочим! Хотя со временем нужда в переводчике отпадает… Впрочем, всему свой час. Как я уже говорил, скоро привыкнете. Дома потренируетесь. Кстати… у вас же ещё нет домов! Ну, это не беда. Сейчас что-нибудь организуем. Дэви!

Из глубины конуса донёсся прежний мягкий голос. – Я слушаю.

– Дэви, предложи, пожалуйста, нашим гостям несколько проектов на выбор. Надеюсь, мои дорогие гости непротив первое время пожить неподалёку.?

Увидев, что собеседники утвердительно кивнули ему в ответ, он продолжил: – Дэви, позаботься об этом. Один, пожалуй, мы разместим на лугу, а другой – поближе к роще.

– К вашим услугам, – ответила Дэви, и на столиках перед Эдвардом и Кэти загорелись экраны с очертаниями странных сооружений. Эдвард сообразил, что ему предлагают сделать выбор. Один из проектов был очень похож на обычный земной дом, и мужчина поспешил нажать на изображение. Кэти, в свою очередь, остановилась на бунгало с бассейном под крышей.

– Отлично! Для начала. Так почти все делают: выбирают привычное. По моей хижине вы могли сделать вывод. Позже, уверен, ваша фантазия разгуляется.

Мы, старожилы, если можно так выразиться, договорились, что будем давать кое-какие разъяснения вновь прибывшим. Поэтому пару дней лучше вам быть со мною рядом. Быстрее обвыкнетесь и разберётесь во всём. А потом можете переезжать куда захотите – вся Веста к вашим услугам. Согласны? Дэви, можешь распорядиться? Бунгало – на луг, а этот домик – на полянку. Что же вы ничего не кушаете? Не нравится? Ешьте, ешьте, вам предстоит многое узнать! А тем временем дома будут готовы.

Эдвард и Кэти склонились над своими тарелками. И пускай особого аппетита у них не было, но отказывать столь гостеприимному хозяину было неудобно. Краем глаза Кэти заметила какое-то шевеление невдалеке, на той равнине, по которой они только что пришли. Из земли выросли трубы, затем появился купол, колпаком накрывший их от любопытных взоров. Единственное, что могла видеть Кэти, это клубы тумана под куполом. Так продолжалось около получаса. Затем постепенно пары рассеялись, а вместе с ними исчез и заслон. Перед изумлённой Кэти вырос новёхонький одноэтажный домик, точно соответствующий выбранному рисунку. Она бросила взгляд на Эдварда. Тот с остолбенением смотрел в другую сторону. Слегка обернувшись, она увидела, что на полянке возле рощи возвышается дом Хаксли.