Czytaj książkę: «Не говори ни слова»

Мотив этой книги родился, благодаря замечательной Акире Фрей. С радостью делюсь историей с вами…

Ло

Год назад не стало папы и c тех пор я постоянно чувствую неполноценность. Мама сейчас в тяжелой депрессии. А мне иной раз хочется просто взять и убежать… Скрыться от всего в каком-нибудь сарае или заброшенном доме на краю света. В месте, где есть только природа и никого из людей на расстоянии в тысячи миль.

Но увы, я видимо не такая волевая, чтобы пойти на такой шаг. И виной этому мои родители. Они растили меня пай-девочкой, у которой есть всё: дорогие игрушки, хорошая одежда и милая комната. Нет, я не цепляюсь за вещи. Это всё ерунда по большому счету. Вопрос именно в маме…

Как ее бросишь?

Да и к тому же, выпускной год, а потом и совершеннолетие. Вот тогда можно уже что-то менять… А все эти душевные порывы с побегом – чистый детский сад и глупые иллюзии, которые почти невозможно осуществить.

А реальность такова, что риэлтерский бизнес мамы и папы теперь в упадке. У мамы теперь есть два самых главных занятия: пить органическое вино бутылками, и, спать до полудня. А я хожу в школу, сижу за партой и ничего не соображаю. Вообще ни-че-го в голове не откладывается, хотя раньше мои оценки были в норме. И в этом тоже заключается часть моей большой неполноценности.

***

В моем классе появилась новенькая по имени Зара. Красивая мулатка, которая тут же привлекла всеобщее внимание. Она открытая, уверенная в себе. Про таких говорят: «человек с изюминкой».

А я?

Что я? Внутри меня сухая соломинка, которую порывистый ноябрьский ветер швыряет из стороны в сторону…

***

Не знаю почему Зара выбрала в подруги именно меня. За последний год я перестала общаться почти со всеми. Впала в ступор и не понимаю: как взбодриться? Как можно шутить, смеяться в голос, болтать и сплетничать, когда твоего близкого не стало? Подобное кажется чем-то неприемлемым и греховным каким-то…

Но жизнелюбивая Зара уже взяла меня в оборот и теперь мы ходим вместе в столовую и тусуемся на переменах. Новая подруга говорит много. Я же, в основном слушаю и пытаюсь найти силы на то, чтобы социализироваться и начать хоть чем-то по-настоящему интересоваться… Но я по-прежнему очень далека от слов: гармония и легкость.

К слову, Зара называет себя нео-хиппи и космополитом. Для таких как она не существует границ. Она видит мир до самого горизонта, а я – затворница, у которой есть обязательство быть рядом с мамой. И тихо наблюдать, как она спивается и всё глубже уходит в меланхолический сон. А у Зары есть довольно бредовые, но яркие мечты. Она говорит, что хотела бы выйти за красивого цыгана и отдаваться ему в кибитке под звуки ночных песнопений, доносящихся из табора.

Удивительные у нее фантазии, которые я себе даже втайне не могу позволить. Если честно, то даже немного завидно было ее умению напридумывать себе-любимой всё, что пожелается: брутального сексуального цыгана, кибитку, потрескивающий углями костер, звуки бубнов, гитар… и полную свободу от всего обыденного и скучного.

Мечты?

В этом плане я – примитивная. Например в детстве, я очень хотела пони. Все принцессы хотят мини-лошадку, которой можно раскрасить гриву всеми оттенками радуги. Но потом, ты перерастаешь этот глупый и беспечный возраст. Ты уже не хочешь ни лошадь, ни конфет со вкусом земляники, ни детских праздников во дворе дома с дурацкими картонными колпаками и тортом. Ты вскользь начинаешь думать о том, что звезд с неба не хватаешь, что нет у тебя особых талантов и достижений, но тем не менее, надо куда поступить. Чтобы этим родителей порадовались и оправдать их ожидания. Но в общем и целом, эта картинка про будущее что тогда, что сейчас какая-то мутная. Не в таких искристых цветах, как у Зары.

Но в выпускном классе я уже вообще ничего не хотела. Всё окончательно размылось, потеряло контуры. Но в моей голове почему-то засели яркие образы, которые рисовала Зара…

***

Очень странно видеть, когда кто-то…

Ворует. Да, незаметно для окружающих рассовывает по карманам пестрой джинсовки всё подряд: джиббитсы для Кроксов, пилку для ногтей, золотистый браслет с бусинами, арома-палочки и бог знает чего еще…

Зара говорит, что это – ее способ прогнать скуку. Мол, нет ничего плохого в том, чтобы «сделать себе небольшие подарки». Но мне неловко и некомфортно. Подруга будто бы залезла мне под кожу, манипулирует мыслями и насаждает свои жизненные принципы и мораль, которые отличаются от того, чему тебя учат дома и в школе.

***

Мне хотелось бы прикинуться больной, чтобы не идти в школу. Потому что там, Зара. Но дома у мамы своя подружка – бутылка красного. И я даже не знаю, кто более привязчивая, но привычная: Мерло или Зара?

Зара будто бы заняла всё пространство и я совершенно не помнила, кто я… Именно я, как отдельная личность.

А самое главное, я не хотела идти с ней в торговый центр. Не хотела снова пододевать под свою одежду вещи с бирками и ценниками. Мне не нравится добывать вещи таким образом. Я каждый раз потею до трусов и краснею как омар. А Зара – нет. Она отлично справляется.

Проклятье, ну зачем я это вытворяю?!

Рик

Мой отец очень суровый и строгий человек…

Нет, он не верховный судья, не спортивный тренер и не капитан военного крейсера.

Мой батаня – коп. Да-да, капитан полиции округа Колумбия. Полицейских уважают и побаиваются. Копов – некоторые откровенно недолюбливают, потому что у них есть полномочия. Санкция от государства поблескивать значками и водить носом по воздуху, выискивая правонарушителей.

Лично я, законы не нарушаю, но почему-то отец всегда и во всем меня подозревает. То на предмет перегара или марихуаны обнюхает, то примется задавать разные вопросы насчет моего окружения. Он даже дома не выходит из образа. Точнее, быть копом – это и есть его суть.

Блин, если честно, меня напрягают мысли о том, что «надо кем-то стать в будущем» – так батя постоянно говорит. Уже конец сентября и к тому же, выпускной класс. И в ответ на батины вопросы о поступлении, я что-то мямлю и пытаюсь эту тему замять. На самом деле, я хотел бы поскорее отселиться и начать жить своей жизнью. Как-то не радуют меня мысли об общаге или нервотрепке с сессиями и экзаменами. Поэтому я убеждаю себя в том, что до выпускного еще как до края галактики. Есть время, чтобы и дальше тянуть перед отцом резину. Хотя, я уже определился. И мое решение точно ему не понравится.

А прицел на будущее такой: пойти в бармены. Быстренько накопить денег на съемный угол и не вздрагивать каждый раз, когда видишь в просвете между дверью и полом, тень. Да, отец имеет привычку подслушивать чем я занимаюсь и с кем говорю. Он даже не скрывает этого. В общем, у меня очень большой дефицит с личным пространством. А я хочу свободы и попробовать все виды алкоголя, украдкой бахнув что-то забористое для настроения во время работы. Хочу получить навыки общения с кучей людей, которые приходят отдохнуть и расслабиться…

В принципе в школе дела идут нормально, грех жаловаться. Я не лузер, но и не звезда. А девчонки стали на меня поглядывать. Спасибо отцу, да уж…Чтобы реже появляться дома, я записался в команду по спортивному плаванию и теперь выгляжу неплохо, хоть и спорт дается мне с трудом. Я не командный игрок и не люблю борьбу, которая ведет к травмам, поэтому и выбрал бассейн.

Мое лицо тоже другим становится. Более скуластым что ли… В тайне от отца я сходил к дерматологу и он назначил прием цинка, чтобы от угевой сыпи избавиться. И теперь я понадежнее прячу био-добавку в шкаф. Не знаю зачем… Ну, наверное, чтобы не разжевывать отцу зачем мне таблетки понадобились. Он вообще против того, чтобы мужики ухаживали за собой. Пользовались кремами и средствами для укладки волос. А в плане таблеток еще заподозрит чего с наркотой. В общем, мне лишние проблемы и допросы не нужны. Они мне итак уже поперек горла, блин. Ну а батя мой безнадежно отстал от жизни, о чем свидетельствуют его большие усы. Хотя вообще-то он высокий и складный. У нас хорошая генетика. Наша родня родом из Норвегии. Поэтому отец при рождении окрестил меня именем Бьорн.

Бьорн Эриксон. Да, такое вот сочетание. Но я прошу называть меня Риком. Потому что когда кто-то произносит это: «Бьорн», мне каждый раз кажется, что человек сглатывает подступившую отрыжку.

Так, шаги в гостиной…

А вот и мистер Эриксон-старший с работы явился. Значит, надо удалить все матерные переписки с парнями из команды. И голосовое для Элли – девушки из параллельного класса, с которой, кажется, кое-кто скоро начнет встречаться…

Ло

Я сказала Заре, что последний раз иду с ней в торговый центр.

Всё, хватит с меня!

Гардероб уже итак завален вещами, которые не хочется носить. Впрочем, я их не выкинула и не отдала в благотворительную организацию, потому что мама совсем не следит за финансами и тратит накопления на органическую еду и вино. Дорогие эко-продукты и марки вин, к которым она привыкла. И неровен час, мы останемся без денег. Поэтому лишняя одежда точно не помешает на такой вот печальный исход…

***

Зара кивнула в сторону магазинчика элитного селекционного парфюма и с улыбочкой шепнула:

– У меня сегодня день рождения, крошка, помнишь?

Да, этим она очень «тонко» намекнула, что я должна вынести один из флаконов.

– Я тебе не муж-цыган! – В иступленной досаде ответила ей. – Пусть он тебе духи и дарит!

– Ладно-ладно, крошка, я обещаю найти нам другое развлечение, клянусь, – потрепала меня за плечо эта нахалка.

«Новые развлечения»? Серьезно?! Да я уже видеть ее не могла! Меня от нее тошнило. И я просто хотела как-то плавно выйти из этих токсичных отношений. Чертово хорошее воспитание – оно виновато в том, что я не умею вовремя сказать: «Нет!»

***

Меня душили слезы!

Нет, вовсе не от того, что я оказалась пойманной за руку, в прямом смысле слова. Продавщица вцепилась мертвым хватом в мое запястье, когда я уже была так близка к выходу из треклятого магазина! Я плакала потому, что Зара, которая наблюдала за мной из-за стекла витрины, просто развернулась и как ни в чем ни бывало слиняла.

Что она могла предпринять? Наверное ничего… Но в свете ее слов, обещаний, это выглядело самым настоящим предательством! Она будто бы специально меня подставила. А впереди теперь – лишь унижения, укоряющие и презрительные взгляды.

***

Когда в подсобку магазина кто-то зашел, мои глаза уже успели привыкнуть к темноте…

Для той продавщицы я – такая отвратительная и никчемная была, что запирая меня снаружи, она даже свет не удосужилась включить. И в моей темнице стояла духота, а в носу застрял приторный запах сотен коробок с селекционным парфюмом, будь он проклят во веки-вечные!

– Так-так, – пробасил какой-то взрослый и серьезный мужчина.

Не надо быть гением, чтобы всё понять. Не нужно даже голову поднимать. Продавщица ожидаемо вызвала полицейского. А я – покрыла себя позором, о котором могут прознать в школе. И то, что я год назад лишилась отца – не оправдание и не причина скатываться по наклонной. Потому что я не думала о том, что бы сказал папа. Не думала и о маме тоже. Я не получала удовольствие от краж. В этих действиях не было никакого протеста против капитализма и социальной несправедливости.

Сложно объяснить…

Этими делами я как бы морально готовила себя к трудным временам. Хотела приобрести кое-какие навыки и научиться гасить муки совести на случай, если мама всё до цента потратит, но продолжит заливать горе вином, распродавая мебель и технику. А я ничего не могла бы поделать, потому что еще школьница. Потому что мне нужно как-то дотянуть до выпускного и совершеннолетия, но а уж там жизнь покажет. Хотя бы на работу можно устроиться. Да, именно этот нервоз по поводу неопределенности и на фоне депрессии двигали мной, а вовсе не клептомания, которой явно больна предательница-Зара. Ей всё сошло с рук. Ей повезло, а мне – нет!

И я возненавидела ее мечты, нахальство и вечные порхания свободной птицей. Ненавижу ее за то, что такие как она выходят сухими из воды, а другим достается по-полной…

Рик

– Сын, знаешь какую категорию преступников я больше всего терпеть не могу? – Начал вещать отец, пока я ковырял вилкой картофельное пюре.

– Не знаю, – безразлично пожал плечами, умирая от скуки и мерного тиканья настенных часов. – Может, маньяков?

– Нет, я сейчас не про редких исчадий ада, кои, слава господи, встречаются нечасто, а про более житейское и рутинное.

Боже, это какая-то пытка! Он, кроме как о работе, вообще ни о чем не может и не умеет говорить. Ни одной интересной темы за всю жизнь я от него не услышал. Он даже когда в детстве заставлял вслух европейские сказки читать, типа Братьев Гримм или Андерсена, то обязательно делал ремарки. Мол, вот этот герой, будь он настоящим, то получил бы такой-то срок. А вон тот – условный или два года с возможностью досрочного освобождения. И тогда, я представлял сказочных персонажей, на руках или лапах которых со щелчком застегиваются браслеты наручников или с громыханием закрывается засов тюремной камеры.

Но был и смешной случай…

Отец заставил меня читать вслух книгу «Гадкий утенок». В той книге очень трудно найти какой-то намек на явное преступление или криминал. Однако, моя батя – коп до мозга костей, поэтому он выдал: «Неисполнение материнских обязанностей. Не помню сколько за это дают, надо заглянуть в кодекс.»

– Ну тогда я сдаюсь, честно не знаю, сэр, – зевнул я. Да, очень часто я зову его «сэр».

– Мелких воришек терпеть не могу, вот так сын. Воровать по-крупному, махинации совершать – это даже, своего рода, талант. Для этого интеллект нужен. А вот те, кто хотят разжиться парой сотен долларов или тащат разный мелкий товар, вот эти люди самые…

– А может они нуждаются? Может они в трудной ситуации? – Я больше из вредности говорил; есть у меня такая манера ставить по сомнение справедливость законов и статей.

– Нет, парень, о нет и еще раз нет, – горделиво и с видом всезнайки батя пригладил усы, которые меня… бесят! – Они просто-напросто решили, что могут брать то, до чего дотянутся ручонки. Присвоить то, что находится без присмотра. Они, если им представится возможность, и мародерствовать станут. Поверь.

– Ладно, но к чему ты ведешь? – решил попробовать сократить время беседы до минимума.

– Вот представь, девчонка ворует дорогие духи в торговом центре. А потом, в участке выясняется, что она живет в довольно неплохом районе. Какой тут можно сделать вывод, а, сын?

Хм, вот это вопрос на засыпку!

– Понятия не имею, сэр… Наверное, та девчонка совсем от рук отбилась. Вот ее родители и наказали. Лишили карманных денег. А она решила им назло украсть. Типа как опозорить их. Не знаю…

– Вот в том-то и дело, что мы не должны знать. Если полиция в каждой семейной склоке будет ковыряться, то никакого времени не хватит. Однако, – осекся он. – Пришла мать той девчонки. Очень достойная женщина, кхе-кхе, – закашлялся батя. – А до того, я смотрел на мелкую воришку и чутье подсказало, что она не первый раз такими вещами занимается. Потому что обычно новички начинают рассказывать про семью, жаловаться на несправедливое отношение родителей, клянутся, что это был первый и последний раз. Они умоляют не заводить на них дело и не ставить в известность родителей-злыдней. А эта девчонка… Ну не знаю, слишком какой-то спокойной выглядела, хоть и лицо у нее было заплаканное. Но самое главное, она вообще не раскаивалась, даже не пыталась это изобразить. И я это так точно не оставлю, сын, – он шлепнул по столу ладонью. – Я уже сделал запрос на предоставление записей с видео-камер, да-да. Я намереваюсь выяснить всё и дать сигнал матери, чтобы та держала руку на пульсе…

И отец всё говорил и говорил, но я его не слушал… Потому что ушел в свои мысли. Та незнакомая девушка нарисовалась в моем сознании вовсе не избалованной беспредельщицей, а героиней сказки, которая материализовалась и попалась на нарушении земных законов.