Czytaj książkę: «Научи меня жить»

Часть 1.

Глава 1.

Я вошла в кабинет директора и села. Хоть бы предчувствие меня не обмануло, хоть бы командировка. Виктор Петрович кивнул и попросил подождать.

Пока он занят, я могу немного рассказать о себе, ведь обычно это делается в самом начале.

Что сказать? Я обычная. Без шуток. Самая-самая обыкновенная девушка, которых тысячи в моем городе, и не сосчитать, сколько во всей стране. У меня нет выдающихся талантов и способностей, хотя в школе я, например, неплохо танцевала. Сейчас от танцев осталась только осанка и любовь к марафонам в ночных клубах. О, нет, я не тусовщица. Я просто люблю танцевать. Мой рекорд – четыре часа на танцполе на шпильках без капли спиртного. Я плясала как заведенная, пытаясь изгнать из своей больной головы не менее больное прошлое. К утру прошлое осталось при мне, а вот туфли пришлось выбросить. Но об этом позже.

Моя внешность тоже максимально усреднена. Средний рост, средняя длина русых волос. К счастью, стройная фигура. В школе я считала себя серой мышью, что не могло не сказаться на моей самооценке. Даже когда в университете я встречалась с самым классным парнем на курсе, ситуация не сильно изменилась. Тогда мне казалось, что Дима – предел мечтаний каждой второй, да что там, первой девчонки. Он о себе был такого же мнения.

Вот тут я часто задаю себе вопрос: почему одни самоопределяются как неудачники, а другие – как короли этой жизни? Самое смешное, что оба, завидев друг друга в толпе, сразу понимают, кто есть кто. Дима был прекрасным принцем на папином «лексусе», а я – невзрачной простолюдинкой, до которой он снизошел.

– Извини, Сашенька, нужно было срочно ответить на письмо, – сказал Виктор Петрович, отложив в сторону очки.

Расскажу позже. Кстати, Сашенька – это я. Очень приятно.

– Все в порядке, – ответила я.

– Как с отчетом за октябрь?

– Буквально пара штрихов и будет готово.

– Не сильно мы тратимся на рекламу? – спросил директор.

Я работаю пиар-менеджером в сети медицинских клиник «Вита». Занимаюсь планированием и оптимизацией бюджета на рекламные кампании.

– В пределах разумного, Виктор Петрович. Скоро сами убедитесь. Октябрь по показателям даже лучше сентября, – уверенно ответила я.

– Очень хорошо… – задумчиво произнес он. – Очень хорошо. Тогда заканчивай сегодня-завтра с отчетом, и готовься к командировке. Поедешь в Севастополь. Мне в последние месяцы не нравится, как они работают. То ли бюджет сливают, то ли еще что. В общем, поедешь и разберешься. Все как с Адлером в марте. В Севастополе-то была?

– Ни разу.

– Вот и посмотришь. Очень красивый город. На прогулки я тебе полдня разрешаю выделить. На набережную сходи обязательно и в Херсонес, поняла?

Я кивнула.

– Командировочные и все документы получишь в бухгалтерии.

– Спасибо, Виктор Петрович. Не подведу.

– В понедельник можешь выдвигаться. В пятницу у нас совещание, все филиалы будут на «скайпе». Совещание в четыре, рассчитывай время, чтобы успеть.

– Хорошо.

– В общем-то, все. Можешь идти работать. На телефоне.

Я кивнула, пытаясь скрыть радость, и вышла из кабинета.

Как же я люблю свою работу! Еще больше я люблю путешествовать. Вот тут, пожалуй, самое время рассказать о себе подробнее.

Меня зовут Саша. Александра Крылова. Мне двадцать четыре. Два года назад я получила высшее образование в сфере рекламы и устроилась в головной офис сети медицинских клиник пиар-менеджером. За два года упорной работы я достигла неплохих результатов не только в трудовой книжке, но и в зарплате. Как оказалось, полное отсутствие личной жизни стремительно ускоряет карьерный рост. Из стажера я превратилась в главного пиар-менеджера с перспективой уже следующей весной стать руководителем рекламного отдела.

Когда мне было пять, мои родители перебрались на юг. Они были молоды, и переезд из Мурманска в Новороссийск прошел быстро и незаметно. Вещи были собраны в рекордные сроки, квартира продана и через несколько дней пути мы оказались в теплом Новороссийске. Та дорога стала отправной точкой моей любви к путешествиям.

Пятилетняя девочка с глазами, полными восторга, два дня смотрела в окно поезда и видела, как сменяются пейзажи, пролетают перроны неизвестных станций и бесконечно долго идут следом за поездом нити электрических проводов. Мы выходили на крупных станциях, покупали какие-то продукты у бабушек, кроссворды и журналы в дорогу. Я заглядывала в казавшуюся просто огромной дырку между поездом и перроном, и страшно боялась в нее провалиться. По пути менялось все: деревья, солнце, погода. До этого возраста я никогда не уезжала так далеко от Мурманска и даже понятия не имела о том, что где-то есть что-то еще.

Когда мы приехали в Новороссийск, родители купили небольшой домик в Мысхако¹. Они устроили меня в сад, сами вышли на работу, и жизнь пошла привычным чередом. Скоро снежный Мурманск оказался полностью забыт. Моей новой родиной стал Новороссийск. Мой любимый город-Герой. Я думаю, родители не прогадали с выбором.

Но было одно «но». Переехав жить на юг, мама и папа четко уверились в том, что нам совершенно не нужно никуда ездить. Море – вот оно, из окна видно. Пешком можно дойти хоть в домашних тапочках. Что еще нужно для счастья? Мы никуда не выезжали. Все мои вылазки из города были совершены либо в рамках школьной учебы, либо уже в студенческом возрасте с друзьями.

Отсутствие перемещений в пространстве сильно тяготило меня. Я решила, во что бы то ни стало поскорее вырасти и купить себе машину, чтобы иметь возможность ездить куда и когда захочу, вне зависимости от чужих желаний, билетов, поездов и самолетов.

И вот я – владелица старой праворульной «тойоты» – выросла и могу путешествовать. Машина тоже была моей давней мечтой, которую я осуществила год назад. За этот год я уже успела много где побывать. Есть определенный кайф в том, чтобы приехать одной в незнакомый город и пройтись по его улицам, осознавая, что тебя там никто не знает. Такая игра в невидимку.

Я – чистокровный интроверт, отягощенный многотонными любовными страданиями. Поездки стали для меня не только приятным досугом, но и способом сбежать от шумных дружеских встреч. Мои немногочисленные подруги со временем приняли эту странность и, наверное, чаще были рады моему отсутствию в компании. После расставания с Димой я бывала откровенно невыносима в своей тоске.

Ну, а Дима был просто обалденным парнем. Сейчас я, конечно, уже так не считаю – у меня по нему все отболело. И отболело настолько хорошо, что вот уже три года я одинока.

Мы познакомились на первом курсе университета, сев за одну парту в сентябре. Тогда мне хотелось верить, что все это было не меньше, чем судьбой, волшебством и прочей романтической чушью. Между нами быстро завязались отношения. Он был классическим сыночком богатых родителей. Избалованный, эгоистичный и самоуверенный, но ничего на самом деле из себя не представляющий. Я, конечно же, видела его иначе: красивым, смелым, веселым, обаятельным и жутко сексуальным. В общем, я влюбилась как последняя дура. Именно так я себя и вела все три с половиной года наших отношений. Как он вообще смог вытерпеть меня так долго?

Сначала все было красиво: цветы и поцелуи, прогулки под луной, обещания всегда быть вместе, общие планы и мечты. Мы ни дня не могли прожить друг без друга, всегда вместе – на занятиях и после – в яхт-клубе, на пляже, в кафе. В общем, действительно везде. Нам не было скучно целый год, но потом начались проблемы. Я верила всему, что Дима говорил, а говорить он любил. Говорил всегда много, страстно. Даже когда факты кричали мне об обратном, я упорно твердила свое идиотское «Дима любит только меня». Дима любил и меня, и нашу одногруппницу Аню, и свою соседку Катю и, наверное, еще массу других девушек, о которых я даже не знала.

Ореол романтизма развеялся через три года этих странных отношений. То тут, то там я находила очевидные признаки неверности, но по старой привычке, совсем рядом с ними находила и массу оправданий. Диму это очень забавило. Такая дуреха – любит его и изо всех сил закрывает глаза на измены!

Но уже запущенный процесс недоверия было не остановить. Однажды я почувствовала острую боль предательства где-то в районе груди. Стало больно дышать. Я даже обращалась к врачу, но никакого вразумительного диагноза мне не поставили. Потом Дима извинился. Сказал, что это больше не повторится, и я, естественно, поверила. Но спустя несколько месяцев я получила очередной удар под дых. И снова те же грабли: он извиняется, я верю. Верю потому, что привыкла верить тому, что мне говорят. Ведь скажи он мне сразу, что больше меня не любит – это было бы честно, и он тут же стал бы свободен. Но Дима считал иначе. Зачем от чего-то отказываться, когда это не сильно напрягает? Я не устраивала скандалов, не бросалась с визгом на его подружек. Представляю, как они все надо мной смеялись.

В общем, во второй раз я его тоже его простила. Но в душе у меня уже что-то умерло. Иногда мне казалось, что без него дышится легче. Я приросла к Диме всей кожей. Оторваться никак не получалось, и он продолжал пользоваться мной. Даже понимая, что между нами давно что-то не так, я болезненно любила его.

По ночам я просыпалась от кошмаров. Мне снились измены. Именно эти до неприличия реалистичные сны и поставили точку в наших отношениях. Это было просто невыносимо. Каждый вечер я ложилась в кровать с содроганием, ожидая новый порно-сон с участием своего парня и всех девушек Новороссийска.

С Димой было официально покончено за один вечер. Я удалила все его контакты из своей жизни и избавилась от всего, что он мне подарил. Есть хороший анекдот, когда девушка, расставаясь с парнем, хочет выбросить подарки, но потом осекается: ведь плюшевый мишка не виноват, что парень оказался мудаком. Я выкинула все и наконец-то смогла выспаться.

Куда сложнее было с личными встречами, ведь тогда мы писали диплом, и иногда пересекались в университете. Это было мучительнее всего. Несмотря на здравый голос разума, душа моя – как намертво пришитая к нему – болела и жаждала встреч. Мы не общались, но я так хотела, чтобы он заговорил со мной первым. Засыпая, я мечтала о том, что он вернется и, наконец, оценит меня.

Моя лучшая подруга Лена, с которой мы были вместе со школьной скамьи, сразу же после разрыва устроила мне курс интенсивной терапии и «лечила» меня целый год, но, кажется, так до сих пор и не «выписала». В ее арсенале было все: кардинальная смена имиджа, шоппинг, свидания вслепую, поиск новых хобби. Надо признаться, кое-что дало свои результаты. Мой гардероб наполнился стильными нарядами, я впервые стала нравиться себе в зеркале. Но самое главное, я, наконец, перестала ждать, что Дима вернется. Моя самооценка выросла в разы, но вместе с этим появилось чувство недоверия к каждому мужчине, и четкое ощущение, что счастливая любовь бывает только в глупом кино. В свои двадцать с небольшим я сделалась душевным инвалидом. Лучше я буду всю жизнь одна, чем снова пройду через это.

Пролив изрядное количество слез в подушку, однажды утром я вышла на балкон и увидела картину, совершенно поразившую меня своей чистотой и силой жизни. Новороссийск пробуждался ото сна. Над небесно-голубой гладью Цемесской бухты стояла дымка, постепенно растворяющаяся в лучах утреннего солнца. Редкие машины уже спешили по своим делам. Щебетали птицы, ветер шелестел зеленой листвой под окнами. Как будто раньше я ничего этого не замечала! Все было таким ярким, новым и сочным, что я, наконец, поняла – моя жизнь продолжается. Прошлое больше не властно надо мной, я надежно закрыла его в потайной комнате своей души.

Жизнь шла своим чередом, у меня была интересная работа, отдельное (съемное) жилье, машина, поездки. Мое сердце всеми силами пыталось отгородиться от малейшей возможности влюбиться, словно от опасной болезни. Однако совсем скоро я поняла, что все не так просто. Мое сознание как будто раздвоилось. Меня было две, но если копать глубже, то, пожалуй, даже три. Первая я, не смотря ни на что, верила, что любовь и счастье еще ждут где-то впереди, ведь все не может закончиться так рано. Вторая я была настроена скептически, и уже заранее знала обратное – все это чушь, не стоит обольщаться. Плавали, знаем. И третья я – была просто я, которая никак не могла не констатировать наличие двух других «я» с диаметрально противоположными мнениями. Вся эта веселая компания мирно существовала у меня в голове и извлекалась оттуда в зависимости от ситуации.

Любые попытки завести новые отношения проваливались с треском. Я не проявляла должного упорства и быстро отступала, только увидев очередного кандидата, «случайно» подсунутого Леной. В конце концов, отчаялась и она, понимая, что в моем случае возможны только два исхода: вечное одиночество или чудо.

На сегодняшний день я находила свою жизнь довольно комфортной. Объективно у меня все было в порядке, я даже жила отдельно от родителей.

Единственное, что меня напрягало в родительском доме – это неиссякаемые толпы гостей. Когда мы перебрались в Новороссийск, у нас вдруг обнаружилось огромное количество родственников и друзей со всей страны. Летом они, конечно же, по очереди гостили у нас.

Когда я была совсем маленькой, мне даже нравились все эти люди. Они играли со мной, привозили подарки. Но чем старше я становилась, тем больше они начинали меня раздражать. Хотелось остаться наедине с мыслями, ведь я казалась себе уже такой взрослой в четырнадцать, а они почему-то до сих пор привозили дурацкие игрушки и воспринимали меня как ребенка. Дальше – больше. Игрушки закончились, но каждый год меня встречал один и тот же вопрос – «Замуж-то не вышла?». Тогда я встречалась с Димой и замуж он, конечно, меня не звал. Тяжелее всего было, когда мы расстались. Я отвечала, что нет, не вышла, а в ответ (в собственном доме!) получала удар ножом в спину – фразу из серии «Да? У тебя же вроде был парень, чего не женитесь?». Родители, услышав эти вопросы, делали за моей спиной жестами какие-то знаки, чтобы очередной гость прекратил добивать их дочь, измученную душевными страданиями. Все это было невыносимо. Каждого нового родственника и друга семьи я ждала с дергающимся глазом.

Как только у меня появилась финансовая возможность съехать, я тут же это сделала. Мои родители, добрые и крайне гостеприимные люди, приняли такое решение скептически. За годы проживания в Новороссийске они стали южанами не по крови, но по призванию, и не могли понять мое стремление к обособленности. Так или иначе, я сняла квартиру в центре города с прекрасным видом на бухту и горы. Теперь никто не мешал мне жалеть себя за грустное прошлое и периодически плакать над не менее грустным настоящим. Снаружи все было отлично, но внутри я была невероятно одинока и никак не могла это изменить.

Глава 2.

В этот раз у меня не вышло ловко раскидать командировочный бюджет, поэтому пришлось ехать в Севастополь на автобусе, а не на своей машине. Впереди была ночная дорога, переправа через Керченский пролив на пароме и еще несколько часов пути по Крымскому полуострову.

Я давно хотела побывать в Крыму, но собиралась сделать это по мосту, открыть который планировали только в будущем году. Разговоры в автобусе стихли уже в районе Анапы, пассажиры засыпали, а я слушала музыку в наушниках. За окном было темное небо, усыпанное миллионами звезд. Очередная командировка, очередная дорога.

В такие моменты очень приятно о чем-то, а лучше о ком-то, мечтать. Едешь себе в автобусе, его слегка покачивает, в голове играет любимая музыка, под которую ты и твой объект воздыханий можете красиво танцевать, обниматься, гулять, заниматься сексом, в общем, полноценная счастливая жизнь под музыку. Практически клип. Обидно, что в эту дорогу мне было совершенно не о ком мечтать.

Рано утром мой автобус остановился на автовокзале Севастополя. Я огляделась по сторонам. Даже в хмурую ноябрьскую погоду город выглядел белым. Я забрала чемодан и купила бумажную карту. Есть особая прелесть в использовании бумажных карт, даже если в телефоне стоит последняя версия навигатора.

Еще у меня есть правило: в любом новом городе я бронирую квартиру только в историческом центре. На этот раз я арендовала жилье на улице Пушкина, в пешей доступности от набережной, как было сказано в описании. Севастополь нехотя просыпался от теплого осеннего сна, слегка моросил дождь, а меня не покидало чувство, как будто я уже бывала тут раньше.

Я заселилась в квартиру, разобрала вещи и решила посвятить сегодняшний день прогулке, а не работе.

Погода была ветреной, влажной, но довольно теплой даже для ноября. Предвкушая любимую игру в невидимку, я надела джинсы, кеды и парку и вышла из подъезда.

Новороссийск тоже стоит на море, но запах в городе у нас другой. Я пошла по улице вверх, решив дойти до символа города – Памятника затопленным кораблям.

Длинная улица Ленина привела меня к памятнику Нахимову и колоннам Графской пристани. Я спустилась вниз. Даже сейчас, вне сезона, на площади были туристы, а в палатках продавали экскурсионные туры. И, конечно, морские прогулки на катере. Куда без них? Боковым зрением я заметила группу туристов, которые, кажется, тоже направлялись к Памятнику затопленным кораблям. Работаем на опережение.

Я стояла и смотрела вперед, ветер трепал мои волосы. Да. Определенно, да. Это мой город. Нужно будет обязательно вернуться сюда. Не забывая о туристах, готовых вот-вот нарушить мою духовную близость с Севастополем, я спустилась вниз. Руки сами потянулись за телефоном, я сделала селфи на фоне Памятника затопленным кораблям. Написала «В самое сердце», и только хотела отправить Лене, как услышала:

– Давайте я вас нормально сфотографирую? А то самой неудобно, наверное.

От неожиданности я вздрогнула и чуть не уронила телефон. В двух шагах от меня стоял молодой человек. Мне почему-то сразу бросились в глаза морщинки на его лбу и в уголках глаз. Наверное, он много думает и часто улыбается. Словно прочитав мои мысли, он радушно улыбнулся. Я опешила.

– Нет, спасибо. Я сама умею.

– Не местная? – спросил он.

Только этого мне не хватало. Сейчас будет знакомиться. Отступать некуда, за спиной море. Игра в невидимку закончена, меня рассекретили.

– Почему вы так решили? – спросила я.

– У всех севастопольцев уже есть фотка на фоне памятника, – рассмеялся он. – А у вас не было. Я Саша. А вы? – он протянул мне руку.

– И вы тоже? Александра, – я пожала его большую руку. Она оказалась очень теплой, не в пример моей лягушачьей лапке. Мне стало неловко.

– Приятно познакомиться, тезка! Откуда приехала? – весело спросил он.

– Из Новороссийска. В командировке тут.

Чем больше я на него смотрела, тем больше не понимала, что со мной происходит. Он был как магнит. Таких людей не пропускаешь в толпе. Его лицо – одновременно веселое и серьезное, но не занудно-серьезное, а скорей драматическое – буквально лучилось светом и теплом. Морщинки в уголках глаз хоть и были заметны, но совершенно не придавали возраста. На вид ему было около тридцати. Но самое главное – фигура. Под толстовкой угадывался рельеф крепкого спортивного тела. Мужская сила в чистом виде. То-то у меня дух и захватило. Когда я волнуюсь, я либо делаю ноги, либо говорю всякую чушь без остановки.

– А ты, значит, местный? – с улыбкой спросила я. – Коренной житель. Как там вас называют? Аборигенами?

Он рассмеялся.

– Так и есть, коренной абориген. Не бойся, людей не ем и к бусам равнодушен.

Саша не переставал улыбаться.

– Это хорошо, – заключила я. – А что ты тут делаешь? Ну, я-то понятно, как командировочный турист сюда приехала, а ты? Почему не на работе? Будний день, а ты гуляешь и мешаешь мне наслаждаться одиночеством.

– А я здесь и работаю. Рядом. Вышел подышать. Вон в том ресторане шеф-поваром, – он указал рукой в противоположную сторону.

– Любишь готовить?

Саша снова улыбнулся и ответил:

– Люблю. А ты… надолго приехала?

– Четыре дня, – ответила я. – Буквально часа три назад приехала. Автобус, паром, все такое. Дорожная романтика. У вас красивый город, кстати.

Я никак не могла перестать улыбаться, глядя на него. Мы перекинулись парой общих фраз, и я поймала себя на мысли, что мне хотелось бы провести с ним какое-то время вместе, но по старой привычке сказала:

– Мне, наверное, пора. У меня еще дела.

– Не будь занудой, тезка. Сегодня у меня короткая смена, я заканчиваю в шесть. Давай прогуляемся? Это не свидание.

– А почему я должна согласиться? Если ты свободен, то у меня работа.

– Работа подождет. Я покажу тебе город, туристка.

Я прищурила глаза и внимательно посмотрела на него. Он был привлекательным. Бывают такие типажи. Когда они появляются в компании, все внимание переключается на них. И это не напускное. Такие люди действительно многое из себя представляют. Кажется, это и есть обаяние.

Объективно Саша был симпатичным парнем, но его привлекательность заключалась далеко не только во внешности. Он как будто излучал уверенность и силу, и это было куда важнее того, как он выглядит. Я всю жизнь предпочитала темноглазых брюнетов, а сейчас никак не могла оторвать взгляд от его веселых серо-голубых глаз и взъерошенных волос пшеничного цвета. Одновременно доброе и строгое лицо. И эти морщинки. Они так ему шли. Почему бы, в самом деле, не встретиться с ним вечером?

– Ну, давай, – несмело улыбнулась я. – В шесть пятнадцать на этом самом месте.

– Ловлю на слове, – он широко улыбнулся в ответ.

– Тогда до вечера, тезка!

Я еще раз на мгновение задержала на нем взгляд, улыбнулась и пошла прочь.

– Эй, ты забыла оставить свой номер телефона! – крикнул он вслед.

Я обернулась и покачала головой. Нет, я не забыла.

Я шла, сама не зная куда. Как будто оглушенная. Это что сейчас было, Александра? Я познакомилась с парнем на набережной, и мы договорились о свидании? То есть о «не свидании», хотя это и не важно. Я, которая всех мужиков отшивает со словами «свободен», вдруг стою и болтаю с каким-то парнем в чужом городе и тут же соглашаюсь встретиться с ним вечером? Да что за черт?!

Выдыхай, Александра. В конце концов, ты тоже человек, и что тут такого – парень пригласил девушку погулять. Ничего особенного. Только если бы речь не шла обо мне.

Я была зла на себя, ведь это так не сходилось с моим типичным поведением. Я была зла на него, ведь он был тому причиной. А еще я находилась в радостном предвкушении скорой встречи.

Вечер подкрался незаметно, я порядком нервничала. Появились дурацкие мысли не пойти, ведь нет встречи – нет проблем. Но это было бы глупо и завтра мне обязательно станет стыдно за такой детский поступок.

Погода окончательно испортилась, тучи не переставая шли одна за другой. Объявили штормовое предупреждение, но дождя пока не было. Может, он передумает и не придет?

Вдруг у меня зазвонил телефон. Саша?

– Лена! Привет! Как дела? – облегченно выпалила я.

– Привет, дорогая! Отлично. Собираемся с Пашкой в кино. Как ты? Как погода? – спросила Лена.

– Все в полном порядке. У нас тут штормит.

– Чем занимаешься? Грустишь и скучаешь, как всегда?

– Эм… да нет, мне не скучно… Ты знаешь, Севастополь очень интересный, с ним не получается грустить, – задумчиво сказала я.

– Ты точно говоришь о городе? – рассмеялась в трубку Лена.

– Конечно! – пожалуй, слишком весело ответила я. – О ком, то есть, о чем же еще?

– Ты там с кем-то познакомилась! Да? Я угадала?! Я ведь угадала?!– радостно закричала в трубку Лена.

Как можно общаться с человеком, у которого такая интуиция?

– И да, и нет. В общем, не знаю.

– Это как? Говори, все равно не отвяжешься, – это было чистой правдой.

– Днем я гуляла, и со мной познакомился некий Саша. Предложил встретиться вечером. Не знаю, Лен, я была только из автобуса, сама понимаешь, вид еще тот, а тут он. Симпатичный, – последнее слово я произнесла нараспев, улыбаясь.

– Ого, это о многом говорит! Куда вы пойдете?

– Он обещал показать город.

– В шторм, когда уже стемнело? – Лена рассмеялась. – Забавный парень! Сашка, отдохни, как следует. Ни к чему не обязывающий секс тебе точно не повредит.

– С ума сошла?! – смеясь, сказала я. – Это просто прогулка, какой секс? К тому же тут собирается реальный шторм и, может, он не придет, так что и говорить не о чем.

– Придет обязательно, и не надейся так легко отделаться, – все еще смеясь, сказала Лена. – Ой, за мной уже Паша заехал, я побегу. Завтра позвоню! Не будь занудой.

– Я тоже тебя люблю, – сказала я и нажала «отбой».

Отлично, секс с незнакомцем в чужом городе. Это ведь именно то, чего мне не хватает.

Я ухмыльнулась и подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрела слегка испуганная молодая девушка. На щеках от волнения появился легкий румянец. Мои волосы стали волнистыми от влажности. Я не выглядела на свой возраст, и при покупке алкоголя всегда показывала паспорт на кассе, особенно, если я была в кедах и без косметики. Как сегодня днем. Что он во мне нашел?

В голове весь вечер копошились мои любимые противоречия. Я отчаянно хотела влюбиться. Хотела всепоглощающих чувств, которые заставляют делать глупости, не спать по ночам и все равно выглядеть обалденно. В то же время я стремилась закрыть свое сердце от всего мира, чтобы больше никогда не было больно. Ведь я обещала себе не влюбляться. То, что я хочу первого, наперекор данному обещанию, я знала уже давно. Я поняла это еще в то памятное для меня утро, когда я увидела мир словно умытым, и почувствовала себя такой же. До сегодняшнего дня у меня здорово получалось прятать это желание и от окружающих, и в какой-то степени от самой себя. Хоть я и знала о его существовании, я все равно могла на время выбросить из головы все эти глупости. Вдруг все же можно прожить жизнь без любви? А значит, и без боли.

Но довольно себя обманывать. Я больше не могу делать вид, что мне хорошо одной. Ни разу не хорошо. Отвратительно, грустно, тоскливо, безумно одиноко.

Я шумно выдохнула. Хватит забивать голову. Кажется, я слишком много думаю, и просто отвыкла от свиданий, которых в моей жизни было и так неприлично мало. На часах было шесть, а мне еще предстояло дойти (уже добежать) до Памятника затопленным кораблям. Я быстро обулась, схватила с вешалки парку и, на ходу заправляя волосы в снуд, побежала по ступеням вниз. Была, не была.

На часах было сорок две минуты седьмого, я чертовски опаздывала. Я бежала и думала о том, что сама виновата во всех своих бедах и несчастьях. Никто, ни злой рок, ни несправедливая судьба, ни неверные мужчины – никто ни в чем не виноват передо мной. Только я сама. Где-то отступила, где-то перегнула, где-то стормозила. Вот как сейчас. Стояла, рассматривала себя в зеркале, думала, боялась, а Саша наверняка уже ушел. И кто тут виноват?

Уже показалась макушка памятника, я спустилась вниз и с удивлением увидела, что там кто-то стоит. Ровно на том же месте, где стояла утром я. Нужно отдышаться. Этому парню вовсе ни к чему знать, что я бежала со всех ног. Да и чего я так рвусь, в самом деле?

Я подошла ближе и весело сказала:

– Привет, тезка!

Саша обернулся.

– Прости, что опоздала.

– Привет. Ничего, бывает. Тепло оделась? Смотри, какой шторм разыгрался.

– Люблю, когда штормит. Это красиво.

– Согласен.

Он немного посмотрел на меня, внимательно и спокойно, а потом широко улыбнулся и громко сказал:

– Я приглашаю вас на увлекательную экскурсию по древнему городу Ахтиару! Экскурсия абсолютно бесплатная и уйти вы можете в любой момент. Но я бы не советовал. Потому что в конце всегда происходит самое интересное. Занимайте места согласно вашим желаниям и некупленным билетам.

Тут он вдруг предложил мне руку, я немного растерялась, но все же приняла ее.

– Я обещаю, вам не будет скучно, – сказал Саша, уверенно беря мою ладонь.

Я рассмеялась.

– Как ты сказал? Ахтиар?

– Почти до конца восемнадцатого века Севастополь назывался Ахтиаром, что в переводе с крымско-татарского означает «белый берег». Сейчас мой город – достойный поклонения. Так переводится Севастополь.

– Белый берег… – повторила я. – Действительно он какой-то белый у вас. Ты точно шеф-повар?

– Иногда совмещаю.

Мы прошли от Памятника затопленным кораблям до Артбухты². Шторм набирал обороты, на набережной никого не было. Погода не располагала к прогулкам, но нас это не смущало. Саша рассказывал о городе. Он достаточно знал о его истории, особенно много о Великой Отечественной войне. Рассказывал с любовью к Севастополю, с гордостью за его защитников. Его было очень интересно слушать, он много шутил и добавлял что-то от себя. Я не всегда могла понять, что правда, а что – его шутка. Мы шли, а он так и не выпускал мою руку. Мне было надежно и спокойно, весело и радостно не только от того, что он говорил, но и вообще от ощущения, что он просто рядом. От Саши будто исходило тепло, как от солнца или костра.

Когда мы дошли до памятника солдату и матросу, пошел дождь.

– У этих ребят сложная судьба. Мало того, что война выпала на их долю, так еще свои же потом подгадили. С фашистами они разделались мастерски, но потом пришлось подождать тридцать с лишним лет. Проект этого памятника начали разрабатывать еще в начале семидесятых. Долго рисовали, спорили. Наконец, договорившись, дважды меняли ландшафт вокруг. И только спустя десять лет начали возводить вот эту платформу, – Саша указал на основание памятника. – Через шесть лет композиция была готова чуть больше, чем на половину, и тут внезапно кончились деньги. Развал Союза, девяностые и весь беспредел, им присущий, а эти герои так и стояли незаконченными. Недостроенный памятник хотели снести, но наши ветераны отстояли. Его должны были купить за пятьдесят гривен, но и тут не сложилось. Только в две тысячи седьмом, то есть всего-то десять лет назад, их души, наконец-то, наши свое успокоение в этой огромной композиции. Мемориал открыли накануне Дня Победы. Сорок один метр героизма и мощи. Впечатляет, правда?

– Не то слово. Я не видела ничего подобного. У нас в городе есть мемориал «Малая земля». Но я к нему привыкла что ли. Ты не был в Новороссийске?

– Пока не случилось. Но всегда хотел, – скромно сказал Саша.

Я не уловила его намека и продолжала завороженно смотреть на памятник.

– Саш, – я повернулась к нему. – Спасибо тебе за этот вечер. Это отличная прогулка, даже не смотря на погоду. Может, тебе стать экскурсоводом?

– Ты еще не пробовала, как я готовлю… – с хитрой улыбкой сказал он.

Я молча посмотрела на него, улыбнувшись одними глазами.

– Кстати, а вон там, – он указал рукой куда-то в темноту. – Еще пару лет назад строился 16-этажный дом.

– Где же он сейчас?

– Незаконное строительство, – Саша пожал плечами. – Снесли все 16 этажей. Упало только с третьего раза.