Czytaj książkę: «Научись любить, если сможешь», strona 3

За окном мелькают дома, люди, деревья, кажется, что там кипит жизнь, а здесь, в этой бездушной металлической коробке, жизни нет. Царит до удушения тяжёлая атмосфера, и я уже не думаю о боли в ногах, а лишь о том, чтобы как можно скорее вывалиться на воздух, а еще увидеть малышку, которая грустит, и попытаться, как-то исправить ситуацию.

Чёрт! Я ведь даже не знала, что у неё нет мамы. Теперь многое становится понятным.

К счастью, дорога занимает всего пятнадцать минут. Останавливаемся около большого офисного здания. Неожиданно.

– Где мы? – решаюсь, наконец, задать вопрос.

– За Юлей приехали, идём, – бросает, не глядя на меня.

Это задевает.

Успеваю мазнуть глазами по вывеске на фасаде. Здание какого-то охранного предприятия. Но попав внутрь, я засомневалась и подумала, что возможно неправильно прочла вывеску. Ведь перед моими глазами открывается современная организация, с крутым и однозначно дорогущим ремонтом, постоянно снующими людьми, одетыми строго по дресс-коду. А ещё здесь много, много, очень много мужчин. Красивых, крепких, и каждый, замечая меня, обязательно задерживал недоумевающий и вместе с тем, заинтересованный взгляд, как на чужеродный организм, попавший в идеальный мир. Но что самое удивительное, долго их взгляд не задерживался, быстро перетекая на Мишу.

– Добрый день, Михаил Александрович, – подходит к нам молодой мужчина, микросекунду смотрит на меня и затем его внимание перетекает к Горе. – Все отчёты по тренировочным готовы. Мне передать вам на проверку или обсудим уже на планёрке?

– Не надо отнимать время на планёрке и мучать коллег ненужной для них информацией. Передай моему секретарю, потом посмотрю.

– Понял. Будет сделано, – рапортует он. Мужчины пожимают руки, и мы продолжаем движение дальше. Точнее, Миша идёт, а я словно старая хромая кляча волочусь за ним.

– Ты долго? – оборачивается, стоя около лифта.

– Иду, – бурчу в ответ.

Поднимаясь на самый верхний этаж, выходим и направляемся по просторному холлу, пока не упираемся в стеклянные двери. Миша прислоняет ключ-карту к электронному замку и открывает дверь. Проходит первым. Да уж. Манеры джентльмена ему точно чужды.

Проходим мимо секретаря, наконец-то это женщина. На вид ей около сорока лет, и она точно знает, как правильно подать себя. Сдержанный естественный макияж, идеально уложенное каре, лёгкий, ненавязчивый аромат парфюма. Одета в строгое платье-футляр бордового цвета. Сексуальненько.

– Михаил Александрович, – кивает она, и Миша кивает в ответ.

Двигаемся дальше до тех пор, пока не подходим к двери, которую он без стука открывает.

– Глеб, а где? – Миша обращается к мужчине, который сидит за столом и внимательно читает какие-то документы.

Он поднимает на нас свой взгляд, и по моей коже бежит морозный холодок. Ещё никогда в жизни я не видела человека с такими тёмным и ледяными глазами, от которых становится не по себе. Первая мысль, мелькающая в моей голове, это то, что такие люди опасны, и ради своих целей пойдут на всё. Перевожу взгляд на Мишу и прячусь за его спину. Кажется, что рядом с этим мужчинами я становлюсь ниже ростом. Так некомфортно.

– Старик заходил и украл Юльку. Короче, не парься, Антоныч решил поиграть в деда и нянчится с твоей, – привстаёт и заглядывает за спину Мише. – Ты кого там привёл? Что за трусливый кролик? – со смешком выдаёт и садится обратно.

– Это англичанка. То есть Лариса, она Юлин учитель английского.

– А почему прячется?

Михаил, делает шаг в сторону, и теперь я стою прямо напротив стола, за которым находится “хозяин кабинета”.

– Ну, здравствуй, Лариса.

– Добрый день, – сиплю едва различимым голосом.

– Николай Антонович у себя? – вставляет свой вопрос Миша.

– Нет, они пошли в сквер, есть мороженое, так что или подождите их, или можете прогуляться и найти самостоятельно.

– Понял. Ладно, давай, брат.

– Стоп. Лариса, да? – вновь обращает на меня внимание мужчина. Встаёт из-за стола и подходит совсем близко, устремляя взгляд на мои ноги.

– Д-да, Лариса…

– Давай-ка ты, Лариса, для начала посетишь наш медпункт.

– Что? Нет, спасибо, всё хорошо, – заливаясь краской, щебечу, как загнанная в клетку пташка.

– Какое там хорошо! Миша, ты почему девушку сразу не отвёл? – обращается он к Горе строгим тоном, взметнув брови вверх, а затем, сдвинув к переносице. – Хотя кого я спрашиваю. Всё, веди её.

Миша пялится на мои ноги и громко сопит. Похоже, он и правда не особо замечал моё состояние или только сейчас понял, что мне действительно очень больно.

– Почему молчала, что ноги натёрла?

– Ничего я не натёрла, нормально всё. И не нужен мне врач. Давайте скорее найдём вашу дочь, – нервничаю, испытывая вселенский стыд. Снова рядом с ним я попадаю в дурацкие ситуации, где чувствую себя хуже некуда.

– А если у тебя заражение будет?

– Да какое заражение, это всего лишь мозоль.

Миша морщится с отвращением на лице, чем доводит меня до белого каления ещё больше.

– П-ф-ф, вы так смотрите, будто я сибирской язвой больна!

– Ребята! – взрывается смехом пугающий мужчина. – Всё, идите уже! Не отвлекайте от работы.

Хапаю ртом воздух, готовясь провалиться сквозь землю, за устроенную сцену перед незнакомым человеком.

Миша, вздрагивает и как-то неуклюже подхватывает меня на руки.

– Вы чего творите?!

– Несу тебя в медпункт, – спокойно бросает и идёт к двери.

Когда мы практически покидаем кабинет, за спиной слышу тихое “Пссс”, Миша оборачивается, и тот мужчина шёпотом ему говорит:

– Она крутая!

“Гора” крепче прижимает моё тело к себе, а я медленно умираю в своём позоре…

Глава 10

Лара

– Девушка, как же вы так умудрились? – качает головой врач. – Новая обувь?

– Н-не совсем, – стыдливо понижаю голос, потому что Миша сидит на стуле в углу кабинета. – Просто эта обувь мне немного мала, – перехожу на шёпот.

– Простите, но в таком случае вам категорически нельзя сейчас надевать их вновь, тем более, если они вам не по размеру, – женщина строго говорит, повышая на последней фразе голос и выразительно поглядывает на меня поверх очков.

– Что там у неё? – Миша поднимается со стула и направляется к нам.

– Всё хорошо, Михаил! Обычные мозоли, – перевожу умоляющий взгляд на медика. – Я же могу идти?

Женщина непонимающе хлопает глазами, а затем её лицо приобретает воинственное выражение.

– Вообще-то, нет! Михаил Александрович, как оказалось, у вашей спутницы обувь не по размеру. Я категорически против, чтобы девушка с такими травмами вновь…

Миша выбрасывает руку вперёд, в подобии забора и говорит:

– Я понял. Эту обувь она больше не наденет.

– Чего? – тяну, представляя, как буду идти домой босиком.

– Лена, вы можете оставить нас ненадолго?

– Конечно, в целом, моя помощь больше не требуется. Если понадоблюсь, я буду в комнате отдыха на втором этаже. На столе лежит лист осмотра с назначениями, – вновь бросает на меня строгий взгляд и выходит из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

Миша садится в кресло врача, подкатывает вперёд и упирается локтями в широко расставленные ноги, смотрит в пол, затем поднимает на меня взгляд.

– И ты с самого утра так ходила?

– Как, так? – фыркаю с недовольством.

– Где вообще, твоя обувь? Почему ходишь в той, что тебе явно мала?

– Это моя обувь, понятно вам! – рявкаю, злясь на всё и всех вокруг, встаю, чтобы уже обуться и пойти к Юле. Хватаю кеды, но Миша в режиме кобры, выхватывает их из моих рук.

– Осадись англичанка! Куда ты собралась в них? – внезапно гаркает так, что я вздрагиваю.

– Михаил, прекратите вести себя, как быдло! Вы разговариваете очень грубо, но я напомню вам, что мы с вами не друзья и не родственники, – гневно рычу в ответ. – Я что, по-вашему, босиком должна ходить? Отдайте мою обувь!

– Да мне плевать на твои умные речи, ты никуда не пойдёшь в этом! Скорее босиком будешь ходить! – пренебрежительным взглядом указывает на бедные Женькины кеды.

– Отлично! Босиком, так босиком! – выкрикиваю, что есть сил, устремляюсь вперёд, дёргаю на себя ручку двери и выхожу в холл.

– Ты… Ты совсем ненормальная? – Миша вываливается следом, и теперь он не просто зол, а разъярён.

Но я и сама словила приличную дозу адреналина, ускоряюсь и не сразу замечаю пожилого мужчину, что двигается мне навстречу, в результате чего с силой врезаюсь в него.

– Ой, простите! Я не специально, – лепечу и с беспокойством, осматривая мужчину. Выглядит крепким, значит, не должен рассыпаться, как мешок с костями.

Он внимательно смотрит на меня, переводит взгляд на Мишу и с хитрой улыбкой выдаёт:

– Кренц, а ты и не говорил, что у тебя две дочери! Твоя?

Хапаю от возмущения ртом воздух, при этом продолжаю медленно пятиться назад и вдруг чувствую, что-то касается моей ноги. Коротко вскрикиваю от страха и неожиданности и только потом замечаю дочурку Миши, которая сразу же приобняла меня.

– Юля? Привет, малышка, а я к тебе пришла! – растягиваю губы в улыбке и присаживаюсь на колени.

– А почему ты босиком? – тычет маленьким пальчиком, указывая на мои ноги? – И почему у тебя ноги в пластырях? Ты что, упала? – поднимает глаза и с беспокойством смотрит на меня.

– У тебя была, хоть раз мозоль на ножке?

– Не-а, а что такое мозоль?

– Ну-у-у, как тебе получше объяснить… – закатываю вверх глаза в задумчивости. – Мозоль это как маленький пузырёк на коже, он немного болит. А возникает он тогда, когда обувь маленькая, неудобная или новая. Да, с новой обувью тоже такое бывает, но не всегда.

– А тебе было больно?

– Немножко, но твой папа отвёл меня к врачу, и теперь все хорошо.

– Крен, ты что за шум тут поднял? Даже до меня уже долетело, – слышу за спиной знакомый голос и холодок вновь бежит по спине, потому что это тот мужчина, в чьём кабинете мы уже были.

Беру малышку за руку и стою с виноватым видом. Стыдно? Да не то слово. Думаю, нашу перепалку с Мишей было слышно за версту. А это значит одно – мне не жить…

Пожилой мужчина обратился к Горе, – Кренц, а тот, которого зовут Глеб, назвал его – Крен. Интересно, что это? Фамилия или, как говорили в детстве “погоняло”? Но я, конечно же, не решусь спросить.

– Вижу, в медпункт вы сходили, но почему девчонка бегает по зданию босиком? Мишенька, родной мой, ты совсем головой поехал? – кривится Глеб.

– Мирон, не начинай, а? – отмахивается Миша.

– Как же много я пропустил. Эх… – вздыхает пожилой и тут же посмеивается. – Так, ребятня, давайте отсюда, чтоб вас ветром сдуло, а то, не дай бог, клиенты увидят или ещё кто. Развели мне тут бразильский сериал.

– Николай Антонович, я вам потом всё объясню, – бормочет Миша и косится на меня так, что я сама готова себе шею намылить и в петлю прыгнуть.

– Да не надо, я и так всё вижу. Ну, Кренц, ну, удивил! Аха-ха! Ладно Глеб, от него я хотя бы всегда ожидаю чего-то, даже Дамир и то более вероятно, но ты? Да…

– Всё Антоныч, пошли уже, – тот, которого зовут Глеб заволакивает руку за спину пожилого мужчины и пару раз похлопав, направляется с ним в сторону лифта.

Мужчины уезжают на лифте, и мы втроём наконец-то остаёмся одни. Вновь наклоняюсь к девочке, убираю выбившуюся из её косички кудряшку за ухо.

– Юля, на самом деле, я искала тебя. Мне сегодня показалось, что ты расстроена…

– Угу, – опускает глазки вниз. – Но дедушка Коля мне всё объяснил, только это наш с ним секрет. Мы на мизинчиках скрепили. А аще он купил мне мороженое и покатал на пони.

– То есть ты больше не грустишь?

– Не-а!

– Совсем-совсем?

– Да!

– Как классно! – поднимаю взгляд на Мишу и пожимаю плечами, мол, дети, такие дети. Плачут, а через пять минут уже радуются как ни в чём не бывало. Даже не знаю, что ещё могу сделать. Да и надо ли?

Подхожу к Горе и протягиваю руку, чтобы забрать кеды подруги.

– Михаил, отдайте мне обувь, думаю, инцидент исчерпан, и я могу уйти. И простите, пожалуйста, что из-за меня у вас на работе такой переполох случился.

– Ты ходячее несчастье, – убирает руку с обувью за спину. – Какой у тебя размер ноги?

– Зачем вам?

– Поиграй с Юлей в комнате отдыха на втором этаже, пока я буду покупать тебе новые.

– Категорически – нет!

– Я тебя и не спрашивал, хватит из себя правильную строить. Всё идите наверх.

– Я верну вам деньги за обувь.

– Ага. Размер какой?

– Тридцать седьмой. Только, пожалуйста, возьмите самые дешёвые, мне просто до дома доехать.

– Да-да… – говорит он и отмахивается от меня рукой, как от назойливой мухи.

А я замечаю, что в тот момент, когда Миша практически отвернулся, на его лице мелькнула улыбка. Хороший знак. Значит, я ещё поживу немного.

Глава 11

Лара

– Михаил, вы хотите меня в рабство взять? – кошусь на крафтовый пакет с явно дорогущей обувью.

– Что не так?

– Дайте мне чек, – прикрываю глаза и тру переносицу, а вторую руку вытягиваю в ожидании кассового чека.

– Я его не брал, – сжимает ручку пакета.

– Хорошо. Тогда так скажите, стоимость обуви?

– Да я, по-твоему, изучал ценники? Взял первые попавшиеся, как ты просила, и пошёл.

– Хорошо, но посмотреть-то в банковском приложении вы можете? – уже откровенно закипаю.

– Не могу.

– Как так? – яростно рявкаю.

– Глючит, не работает.

– М-м-м, ну отлично, – врет, как дышит. Вижу же. – Тогда я сама найду магазин, где продаётся эта обувь. Я же должна знать, за какую сумму мне придётся продать свои органы.

– Не дуркуй. Мне ничего не надо.

– А мне надо. Не люблю быть должна.

– Ты уже заплатила.

– Да? И каким же образом.

Миша косится на свою дочь, с хитрецой смотрит на меня и касается пальцами своих губ.

– Этим.

Заливаюсь краской до самых кончиков ушей. Щёки горят, как раскалённые на солнце камни. За грудной клеткой так грохает сердце, что создаётся впечатление, что оно и не орган вовсе, а старый ржавый механизм. Старая молотилка. Делаю широкий шаг и оказываюсь прямо перед Горой, дёргаю на себя пакет и убираюсь от него подальше на безопасное расстояние.

Извращенец.

– Я верну вам деньги. Потом…

Тот день был последним, когда я видела Мишу и Юлю. Прошёл уже месяц. И если первые дни, я ещё с опаской поглядывала на телефон, когда раздавался звонок или звук входящего сообщения, с оглядкой шла домой, то спустя время уже расслабилась. А теперь и вовсе кажется, что это было не со мной и вообще сном.

– Лариска! А посуду кто будет мыть? Лентяйка неисправимая! – горланит Толик из кухни.

– Да пошёл ты, – тихо бубню, чтобы не было слышно и показываю в сторону коридора средний палец. – Урод.

Да, произошли ещё кое-какие изменения. Моя подруга Женька, решила съехаться с парнем, и как следствие, мне пришлось покинуть её квартиру. Конечно, она умоляла остаться, но… я всё понимаю. Ребятам нужно уединение.

И за неимением денег, всё, что я могла себе позволить, это вновь вернуться в дом отчима.

Встречая меня, Толик пакостно скалил свои гнилые зубы с полной и безоговорочной победой на лице. Мама сдержанно стискивала зубы, понимаю, я ей что кость в горле. Но выгнать меня под открытое небо, видимо, остатки совести не позволили.

– Что Лариска, не удержала своей дыркой от бублика того денежного мужика? – злорадствовал отчим.

– Сам ты, дырка от бублика, Толик!

Он подошёл и тут же отвесил мне звонкий подзатыльник, затем поднёс ко рту пиво и отглыкал полбутылки за раз.

– За базаром следи! Я тебя научу уважению. Кретинка мелкая.

Мать кивнула и молча ушла в комнату. А я с видом бродяжки поплелась в комнату, в которой я прожила большую часть своей жизни и которую ненавижу. Это моя тюрьма.

Старые, ещё советских времён обои, засаленные, с оторванными кусками, подранные котами и разрисованное мной, когда была маленькой. Вместо люстры, “лампочка Ильича”, на полу линолеум, вытертый за столько лет, и старый палас. В углу у окна стоит моя скрипучая кровать, напротив – письменный стол, который точно старше меня, и стул. Нет, не компьютерный. Самый обычный кухонный стул. Единственное, что здесь более менее современное, – это шкаф, который я купила, скопив немного денег.

Бросаю в угол спортивную сумку с вещами и заваливаюсь на кровать, которая от моего веса издала противный лязг.

– Сколько ни старайся сбежать, а все дороги ведут обратно. В мою тюрьму, – говорю вслух, поднимаю к потолку руки и лежу, разглядывая их. Затем прикрываю глаза и проваливаюсь в густой, липкий и кошмарный сон.

Я совсем маленькая, кажется, начальные классы. Вот, на мне даже моя любимая плиссированная юбка. Мать тычет в меня дневником и нещадно кричит. Её слюни крупными брызгами вылетают изо рта и попадают на меня.Мне очень страшно, но я маленькая, и я ничего не могу сделать, только продолжать сидеть на полу и вжимать голову в плечи. Следом в комнату вваливается отчим. Он пьян. Как, собственно, и обычно. Дёргает из рук матери дневник, кривится, а затем замахивается и бьёт им меня по лицу. Раз, два, три! Всё это время в ушах до боли звенит. Отшвыривает измятый, ни в чём не повинный дневник в сторону, с силой дёргает меня за руку и выводит на балкон. На улице осень. Идёт дождь. А я стою на ледяном бетонном полу и проливаю слёзы, тихо умоляя впустить меня домой. Но никто не слышит… А чтобы я не мозолила глаза, шторы плотно закрыты.

Резко подскакиваю в кровати и держусь рукой за грудину. По виску стекает капелька пота, я пытаюсь выровнять дыхание, но получается с трудом.

– Сон, это был просто сон, – говорю сама себе и заливаюсь слезами.

В одиночестве можно. Пока никто не видит.

Сколько я проспала, что за окном уже темень полнейшая? Шарю рукой в поисках телефона, нахожу и вижу несколько входящих сообщений.

Глава 12

Лара

Открываю сообщения и начинаю читать.

Женька: Лорик, прив! Го завтра в клуб?

Женька: Алинка и Настя в деле, больше никого не звала.

Женька: Чисто женской компанией. Мужики под запретом.

Да-да, будто он у меня есть. Улыбаюсь и набираю ответ.

Лариса: Привет! С радостью, лишь бы дома меньше находиться. Я буду. Железобетонно.

Женька: Отлично! Как дома? Толик и мать уже затиранили или пока терпимо?

Лариса: Толик в своём репертуаре. Мать в целом старается игнорить.

Женька: Может, всё-таки вернёшься?

Лариса: Не, голубкам надо быть вместе. Не хочу быть “пятым колесом в телеге”.

Женька: И всё же подумай. Если что, мои двери для тебя всегда открыты.

Лариса: Пасиб, моя дорогая! Пока справляюсь.

Женька: Лю тебя!

Лариса: И я. Тогда жду от тебя время и место встречи.

Подруга присылает название ночного клуба и адрес, а я вместо того, чтобы спать дальше пошла разбирать свои вещи. Потом тихо прокралась в ванную комнату, налила в ведро воды, взяла тряпку и пошла наводить в комнате порядок. Судя по всему, за то время, что меня не было, уборкой себя никто не обременял. Вдоволь напластавшись с наведением чистоты, чувствую внутреннее удовлетворение, иду умываться и только тогда ложусь спать со спокойной совестью.

***

Погода сегодня жаркая, и даже вечером в воздухе витают остатки знойного дня. У клуба, как обычно, кучкуется молодёжь, что-то громко обсуждают, смеются. Кто-то поправляет макияж, кто-то пилит фоточки для соцсетей, а кто-то бурно разговаривает по телефону. Жизнь кипит.

Я стою в коротеньком чёрном платье с открытыми плечами, на мне чёрные туфли на шпильке, которые бережно храню ещё со школьного выпускного. Дома подкрасила брови, ресницы, нанесла побольше хайлайтера и дополнила образ смелой красной помадой на губы. Привычный хвост распустила и накрутила локоны.

Переминаюсь с ноги на ногу в ожидании подруг и наконец-то замечаю Алину и Настю. Сразу иду к ним навстречу.

– Что за королевы?! – машу девчонкам рукой и растягиваю рот в улыбке.

– Воу-воу, Лорик, что за формы, Алин, только глянь на эти ножки, а попец! – осыпает комплиментами Настя.

– Привет, дорогая! – Алина тут же принимается обнимать меня. – Целовать не буду, чтобы не смазать помаду.

– Женька, как всегда, видимо, идёт через горы и реки.

– О да, эту черепашку в лучшем случае можно ждать через час. Так, что предлагаю сразу двигать в клуб и заказывать коктейли, – задаёт план Настя.

Спускаемся в цоколь, и в нос сразу ударяет смесь самых разношёрстных запахов из: еды, алкоголя, парфюма и никотина. Вентиляция в такую жару не справляется и в помещении несколько душновато. Людей пока не сильно много, все расслаблены, улыбаются, покачиваются в такт музыке. Кайф!

– Что посоветуешь, что бы было вкусненько и свеженько? – обращаюсь к симпатичному бармену, левая рука которого забита татуировками от самой шеи до кончиков пальцев.

– Хм-м-м, может, арбузный мохито?

– Давай попробуем! – перекрикиваю шум музыки.

Подруги не заморачиваются выбором и просят тот же самый коктейль.

– Кто заберёт себе бармена? – смеётся Алина. – Брутальный красавчик. Я уже его хочу! Чур, будет моим! – ржёт и упирается языком в щеку, делая толчковые движения вперёд-назад.

– А-а-а, Лина прекрати! – выкрикиваю и складываюсь пополам от смеха.

– Почему это? Что там у него на бейджике, не вижу, – тянется она, а мы с Настей продолжаем хихикать. – Ваня. Оу, как мило! Ну всё, я влюблена. Ваня, Ванечка, Иван, – затягивает она.

Официант обращает на подругу внимание и выдаёт самую что ни на есть флиртующую улыбку. Ах, ты ж ловелас!

– Всё, тормози, знаешь сколько у него таких Алинок, – Настя толкает подругу в бок.

– А вот и Женя плывёт! – замечаю лучшую подругу, спрыгиваю с барного стула и иду к ней навстречу.

– Привет опоздашка!

– Привет-привет всем! Да капец, любовь моя весь мозг перед выходом вынес своей ревностью.

– Ну хоть отпустил и то хорошо, – пытаюсь её поддержать.

– Ага, знаю я, потом, когда вернусь, он ещё три дня “вонять” будет.

Коктейль зашёл на “Ура!”, а за ним следующий и ещё, потом к нашей компании прилипли какие-то парни, вроде безобидные, а самое приятное – щедрые на коктейли. Ну окей, мы и не против. Правда, один так и клеится ко мне весь вечер. То ему потанцевать медлячок, то поговорить, условно, о погоде.

– Лариса, я правильно понимаю, что вы сейчас студентка? – улыбается он и неотрывно смотрит на мой бюст. Вот же кобель.

– Она у нас будущий педагог английского языка! – гордо заявляет пьяненькая Настя.

– Как интересно, а вы были в Англии?

– Конечно! И в Англии, и в Германии, и во Франции. Всю Европу исколесила на два раза, – нагло вру, прикалываясь над ним.

– Удивительно! – искренне удивляется парень. Кажется, его зовут Стас, хотя это не точно.

К счастью, диджей ставит одну из моих любимых композиций, и я тут же выпархиваю на танцпол, сбегая от этого прилипалы. Кружусь в танце, никого не вижу, танцую только для себя. Прикрываю медленно глаза, открываю. Прикрываю. Открываю. Прикрываю и чувствую, как на мою талию ложатся чьи-то большие горячие руки. Плавно скользят и опускаются ниже, ещё ниже.

“Но, но, но! Это уже слишком!”, – проносится в голове, и я резко разворачиваюсь, готовясь наброситься словно кошка на наглеца, посягнувшего на моё тело.

– Михаил? – ошалело выпучиваю глаза.

– Привет, англичанка, – кое-как различаю его слова за шумными басами.

Скидываю с себя его руки и вздёрнув гордо нос, направляюсь к нашей компании. Только я начала забывать о нём и его дочери. И вот тебе. Вылез чёрт из табакерки! Нет уж, хватит с меня этого ненормального мужика. Досвидос!

– Коктейль для прекрасной учительницы английского, – протягивает бокал прилипала-Стас или как там его.

– Спасибо! – киваю в знак благодарности и тянусь рукой, но в этот момент её накрывает другая рука. Большая, смуглая и горячая. Она легким нажимом опускает мою руку вниз и тут же заволакивает меня под грудью, прижимая спиной к мужскому крепкому телу. Мишиному телу! Его запах я не спутаю ни с чьим.

– Девушка больше не пьёт! – выдаёт спокойным и даже тихим голосом.

– Лариса, а это кто? – интересуется парень.

Задираю голову вверх и сталкиваюсь с Мишей взглядом.

– Её надёжная охрана, – также спокойно высекает.

– Чего? – щурится, допустим, Стас.

– Давай, ветром сдуйся отсюда, – Гора повышает голос на пару децибел.

Парень переводит на меня непонимающий взгляд, ожидая пояснений, но я словно вросла в Мишу. Даже дышу через раз, а сердце сходит с ума в бешеной гонке.

– Слушай, эта девушка из нашей компании. Ты бы отошёл от неё, мужик, найди себе другую девчонку, – словив пилюльку смелости, выбивает Стас или не Стас.

Чувствую, как мышцы Михаила напрягаются, грудь расширяется на вдохе, руки крепче сжимают меня.

Страшно! Очень страшно!

Быстро разворачиваюсь к нему лицом, открываю рот, чтобы сказать какие-нибудь успокаивающие слова, но не успеваю издать ни единого звука, потому что “Гора” моментально накрывает мои губы своим обжигающим поцелуем. Рождая внизу моего живота триллионы ярких, согревающих звёзд.

Глава 13

Миша

Всегда считал себя адекватным, рассудительным человеком. Ключевое здесь – адекватным. Но как только студенточка факультета английского ворвалась в мою жизнь, кажется, разум начал сбоить.

Она меня раздражает до скрипа в зубах!

И точно так же, я до звона в яйцах хочу ей присунуть, но понимаю, что это будет самой тотальной ошибкой. Она же малолетка, не по факту, но по сути.

Не удержался, нашёл её в соцсетях и как мелкий дрочер залип на фотках. Узнал, что младше меня на восемь лет. Животных любит, видел, что волонтёрит в приютах для собак. Ну понятно, что языком своим увлекается. А кстати, фамилия у неё смешная – Мурашкина. И тут же на ум пришло прозвище.

Мурашка.

Хах! Ей подходит. Я, когда присосался к ней в подъезде, не то что мурашки словил, а кожу готов был содрать с себя, так меня тряхнуло с неё, будто газонокосилка по телу пронеслась. Причём сам не понимаю, как сорвался. Просто она будто сама провоцирует на что-то такое. Дерзкая мелочь.

Вот только нахрен оно мне не сдалось. Для секса есть пара подруг, а на что-то большее времени нет, да и, откровенно говоря, это для меня сложно. Спасибо, был уже в этом болоте под названием – серьёзные отношения, больше не надо.

И я б давно послал всё к чёрту, но Юлька, она буквально влюбилась в неё, целыми днями, мне мозг выносила. "Лариса, Лариса, Лариса…". А против дочери я слаб. В итоге сам не заметил, как заигрался в общении с бесячей англичанкой.

Последней каплей стал наш спектакль на работе. Мирон и старик до сих пор с меня угарают. Достали уже. Оно мне надо? Нет! В итоге собрал волю в кулак, яйца под холодный душ и решил, что на этом пора заканчивать это странное общение. Никому, в общем-то, ненужное.

Юльке, конечно, пришлось наврать с три короба, что Лариса улетела в Англию учиться. Слёз было море. Готов был башкой о стены биться, лишь бы не видеть страдания своего ребёнка, но понимал, что так будет лучше. Для всех.

На прошлой неделе прикатили мои фазер и мазер. И очень вовремя, потому что дочь сменила весь фокус внимания на них. Всю неделю родители провели с внучкой, а вчера предложили забрать Юлю к себе в гости. Глаза малой загорелись. Ещё бы, скажите мне, какой ребёнок откажется от поездки в гости, да ещё и на поезде? В общем, я не стал противиться и сегодня утром проводил своих на вокзал.

По такому случаю позвонил Валу и Арту. Миронову звонить бессмысленно, кроме работы он ничего не видит вокруг. Раньше он таким не был, но после некоторых событий ушёл с головой в работу и учёбу.

Вал – это Дамир Валеев, мы вместе работаем в ЧОПе и помимо работы, нас ещё очень многое связывает. Если углубиться в прошлое, то несколько лет назад за очень жирную оплату, мы согласились участвовать в сборе информации на известного в нашем городе бизнесмена, владельца ресторанов – Белова Алексея Романовича. Зачем? С целью утопить его бизнес. Кому это было надо? Глебу Миронову и старику Шмелеву. Причина? Месть за отжатый Беловым бизнес у семьи Глеба. При чём здесь Шмелев? Он является самым близким другом семьи, а сейчас и вовсе, можно сказать, неофициальный отец Мирона.

Арт – это Артур Бессонов, он также напрямую связан с работой в ЧОПе, единственное, Арт имеет собственную компанию в IT-сфере, но при этом максимально тесно работает с нами, один из его отделов и вовсе занимает целый этаж в здании нашего ЧОПа. Ему можно поручить очень сложные задания. Этот чёртов гений, ещё ни разу нас не подводил. Но характер у малого… Уж я то его знаю давно. С ним меня связывает не только работа, но не суть.

Предложение было прошвырнуться по барам, на которое, парни отреагировали с воодушевлением. Ну а позже, когда градус веселья был уже хорошим, Бессонов предложил завалиться в ближайший клуб. И вообще-то, клубы – это не про меня, но тут я настолько вкусил свободы, что радостно закивал, как китайский болванчик. Валеева и вовсе можно было не спрашивать, этот всегда готов.

И какого было моё удивление, когда, развалившись на диванчике и спокойно потягивая прохладный пенный напиток, я замечаю ту самую англичанку. Проходит в опасной близости от нас, но, к счастью, смотрит в другую сторону. Выплывает на танцпол и начинает крутить своей охерительной задницей. Её и без того, мало, что скрывающее платьице, задирается ещё выше. Плечи открыты, сиськи почти навыкат. Да она издевается? Куда разоделась так? Совсем не понимает, что выглядит сейчас, как красная тряпка для быка? Смотрю на неё без отрыва, как под гипнозом. В штанах становится до невыносимого тесно, в яйцах саднит от вожделения. Ладони вспотели, пульс на пределе возможностей.

Не знаю, чего хочу сделать больше, разложить её прямо здесь или высечь по глупой заднице за внешний вид.

– Слюни подтяни, – ржёт Дамир. – И начни уже моргать, а то я подумаю, что ты помер.

Отлепляю взгляд и перевожу на друзей.

– Неплохой выбор. Багажник что надо! – задвигает Арт. – Пойти познакомиться, что ли…

– Даже не думай! – жёстко высекаю.

– А чего так? Сам решил ей засадить? – склоняет голову набок и с улыбкой смотрит за моей реакцией.

– Я её знаю.

– О, так это твоя девчонка! Пардоньте! Ты бы так сразу и сказал, – Арт выставляет ладони вперёд.

Молча киваю и вновь перевожу взгляд на танцпол, но её уже след простыл. Вскакиваю с места и как какой-то тупой страус, кручу головой в поисках Мурашки.

– Она туда пошла, – Валеев тычет большим пальцем в направлении туалета. – Дай ты своей красотке носик припудрить.

– Вы можете оба заткнуться! – плюхаюсь обратно на диван и прикрываю рукой лицо.

Ну вот, что она снова со мной делает? Стоило ей появиться, и мой мозг тут же собрал вещички, покидал их в чемоданчик и вытек нахер.

– Подымим? – предлагаю парням выйти на свежий воздух. – Проветриться хочу.

И вновь смешки, подколки. Как дети, в самом деле.

Ночной свежий воздух помогает немного прийти в себя. Смотрю себе под ноги и попинываю носком ботинка стык между тротуарными плиточками. Выпускаю дым.

– Так, кто она? – решается задать свой вопрос Вал.

– Англичанка, то есть преподаёт английский. Я хотел нанять её репетитором для Юльки.

– А в итоге решил, что репетитор больше нужен тебе? – ржёт Арт.

– Я сейчас твой скворечник расшатаю.

– У-у-у, если Мишаня зол, значит, всё серьёзно. Беда…