Czytaj książkę: «Арсений в завихрениях. Повесть в рассказах»

Евгений Пивоваров

Czcionka:

Дизайнер обложки Марина Шатуленко

ISBN 978-5-0053-0417-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АРСЕНИЙ В ЗАВИХРЕНИЯХ

Пивоваров Евгений Владимирович

Повесть в рассказах

Жанр – комедийная (даже юмористическая) драма

УТРОМ

Двор многоквартирного дома был ещё пуст. Весенние солнечные лучи освещали расцветавшие деревья, детскую площадку с качелями, песочницей и грибком, укрывавшим тумбу, возле которой днём резвились ребятишки. Пятиэтажные дома, окружавшие двор с четырёх сторон, также плескались в утренних золотых разводах. Над всем зеленевшим и пахнувшим весной квадратом, зажатым стенами, пока ещё нависала сонная атмосфера. Облака, чуть задержавшись, неспешно уплывали за вздувшуюся твёрдыми волнами земную поверхность.

Солнце играло и на крыше дома. Светлый пушистый котёнок с алым носиком «выцарапнул» из слухового окна и с улыбкой поглядел на жёлтый круг: от него шло тепло. Котёнок лениво потянулся. Светлый уже хотел есть, и он собирался поискать, чем бы перекусить, но вдруг, что-то вспомнив, бодро подбежал к краю крыши с ограждением в виде балюстрады – частых столбиков с перилами, подобными лестничным в подъездах домов. В животе у котёнка настойчиво заурчало, а он, просунув голову между столбцов, посмотрел вниз во двор. Там временами резковатый и всё-таки добродушный пенсионер Кузьмич шестидесяти пяти лет выходил из подъезда с пёсиком средних размеров на поводке. Кузьмич отправился гулять по двору, как и в прежние утра предыдущих полутора лет: столько он держал собаку в квартире. Белого с коричневыми пятнами пса звали Дружком, он был породистым: так сказала гражданка, предложившая когда-то щенка Кузьмичу прямо в их дворе. Она даже назвала породу и предъявила какой-то документ, это подтверждавший, но поначалу Кузьмич не мог выговорить длинное заморское слово, после – и вовсе забыл. Пёс оказался смекалистым и непоседливым, что помогало ему находить и рвать в доме всё, что Кузьмич пытался спрятать от него. Только новую забаву Кузьмича пёс пока не раскусил: собаковод вынул лазерную указку из кармана пиджака, когда-то считавшегося выходным, а теперь он «таскал» его от подъезда до гаража и далее – в сад за городом, и посветил на землю. Пёсик с визгом бросился на кружок с намерением прижать его крупными и тяжёлыми лапами. Кузьмич водил указкой вокруг Дружка, перед ним и мохнатый с азартом бегал за пятнышком света, лая и всё безрезультатно стараясь цапнуть его зубами.

На крыше котёнок с интересом наблюдал упражнения пса. «За кем он там шныряет третье утро подряд?» – спрашивал себя котёнок и мотал головой, повторяя петляния Дружка. Внезапно раздался звук механического будильника. Дружок прекратил вилять и уставился на окно с цветком – оттуда, с третьего этажа, разлетелся по двору бойкий трезвон. Котёнок на крыше продолжал любопытствовать и, кинув пса с непонятной беготнёй, попробовал заглянуть в окно. Затея – из непростых – с крыши-то дома! Котёнку пришлось сильно вытянуть шею. Он, сморщив алый мокрый носик, несколько раз втянул воздух, да так толком ничего и не увидел, только в животе снова заурчало. Котёнок с голодухи начинал потихоньку злиться.

В со вкусом обставленной спальне – у стены комод, на нём ваза с росписью, в рамках на стене три рисунка с видами на морской берег, лесную чащу и деревушку – цепь мультяшных домиков вдоль поля с созревшей пшеницей; стильные шторы на окнах – всё тщательно подбирала Алёна для компактной двухкомнатной квартиры – с кровати под звон будильника вскочил Арсений. Это был тридцатилетний худой и высокий – метр девяносто – взъерошенный городской интеллигент. Он, мыслями продолжая спать, выключил ошеломивший его звонок. Арсений непослушными руками начал натягивать брюки и летнюю рубашку в полоску. В спальню вошла Алёна – симпатичная, высокая и стройная. В тридцать лет она держала форму и сохраняла вид на двадцать пять – в их отделе на швейной фабрике, где Алёна трудилась экономистом, у неё постоянно кто-то допытывался: «Какой комплекс по фитнесу выполняешь?», «Как готовить мясо, чтобы жир стекал?». Несмотря на ранний час, Алёна уже была в фартуке.

– Чай вскипел. У тебя тридцать минут на сборы. Мы в садик, – сказала Алёна.

Не успела она повернуться к двери – к ней из коридора подошёл пятилетний Семён с круглыми щеками, одетый в рубашку с коротким рукавом и шорты. В руках Семён держал совочек и фуражку, на поясе висела пластиковая сабля. Семён надел фуражку и выхватил саблю из ножен; он забегал по комнате, размахивая оружием: игра в кавалеристов считалась важнейшей частью его утренней программы.

– В атаку! Обходи с флангов! Тачанку к брустверу! – командовал отрядом Семён.

Зная, что Арсений торопится, как и каждое утро, пуговицы драпали от него: он третий раз пытался застегнуть верхнюю на рубахе.

– Семён, в садик! Алёна, скачи за ним! – перехватил руководство Арсений.

Семён перемещался прыжками вокруг стула, представляя, что несётся на коне, и энергично рассекал воздух клинком:

– Вперёд, в наступление! – Семён «вздыбил» у кровати и рубанул подушку. Идея ему понравилась, и он стал крошить перьевую саблей.

Арсений, не застегнув все пуговицы на рубашке, запинаясь, ринулся из комнаты. Семён «пустил галопом» за ним.

– Папа, держим фланги! Мама, догоняй! В тачанку!

– Во двор, Семён, во двор! С флангов папа прикроет, ты наступаешь с фронта, – корректировала штурм Алёна, поравниваясь с Семёном в коридоре.

Мечтавший Арсений шагал по двору дома с портфелем в руке. Минуя Кузьмича с пёсиком, увивавшимся за кружком от лазерной указки на траве, Арсений отвесил лёгкий поклон.

– Кузьмич, доброе утро!

Кузьмич также обозначил приветствие и добавил:

– Арсений!

Арсений, через несколько метров по дорожке, остановился: «Рыскает. За кем?» – мелькнуло у него. Он видел, что Дружок бегает вокруг Кузьмича неясно за чем: с расстояния пятна от указки было не обнаружить. Арсений не замечал и лазера в руке Кузьмича.

На крыше дома котёнок всё наблюдал, водя головой вслед за пёсиком.

Дружок лаял в азарте погони за кружком и, не утомляясь, прыгал за ним. Арсений с видом озабоченного учёного подошёл к пёсику. Вблизи он всё-таки различил кружок и постарался не упустить его. Арсений, увлёкшись занятием, даже немного переступал из стороны в сторону, а Кузьмич незаметно посмеивался, глядя на него.

Котёнок на крыше нетерпеливо мяукнул и бросился в проём слухового окна. Усатому захотелось разобраться с этими зигзагами пса. Из подъезда он стартанул к Арсению, бегавшему за Дружком и силившемуся понять, что там за кружок. Котёнок, долетев до Арсения, запружинил вправо-влево, держась позади и изучая манёвры пса.

Наигравшись, Кузьмич, подсвечивая указкой Дружку, направился со двора. Арсений следовал за метавшимся пёсиком, наклоняясь влево-вправо и не обращая внимания на котёнка, бежавшего за ним. Котёнок от погони за неопознанным объектом тоже распалился и в очередной раз при проходе Арсениевой ноги в мгновение скребанул лапой с выпущенными острыми когтями. Хищник оточенными крючками порвал Арсению штанину около туфли. Арсений отскочил в сторону. Котёнок – за ним, но повторять опыт не решился и притормозил рядом. Арсений глянул на разодранную брючину – в этом тоже можно усмотреть некоторый стиль – и убыстрился прочь от Кузьмича с его сразу надоевшим бестолковым псом. Котёнок проводил Арсения ясным взором и мяукнул.

Растрёпанный Арсений с портфелем подошёл к остановочной площадке автобуса, расположившейся перед уклоном дороги – в сторону центра города шоссе уходило немного вниз. Там маялись несколько человек: тридцатипятилетний тощий тип в летней рубахе с кармашком, Пантелеевна – пенсионерка шестидесяти пяти лет, жена Кузьмича – сухонькая, смышлёная. В руке она сжимала ручки сумки из сморщенной и потрескавшейся кожи. Чуть поодаль, у знака остановки, упитанная гражданка сорока пяти лет с объёмистой сумкой поминутно выглядывала на дорогу, в нетерпении ожидая автобус.

– Доброе утро, Пантелеевна! Куда на заре? – попытался выведать Арсений.

В своём дворе им не всегда удавалось ладить, в особенности когда они с Кузьмичом замышляли нечто эдакое в его гараже.

– На виллу. Теплицы с помидорами проверять. Они у нас раннеспелые.

За крытым остановочным павильоном росло деревце, а далее – текла речка. Арсений намерился подойти к деревцу, но, передумав, сел на лавочку в павильоне. Он со скучающим видом потрогал портфель, не найдя в нём ничего интересного, принялся озираться по сторонам.

Утро отсчитывало тихие минуты всё скорее. По окраинной улице ещё не плыл поток автомобилей, разве что изредка проезжали легковушки. Вдалеке заводской гудок призвал новую смену к работе. Гудок медленно, протяжно просипел и стих. Сразу за ним до собравшихся донёсся шум приближавшегося автомобиля или автобуса – он, словно услышав стон завода, торопился по улице. Гражданка снова растянула шею, подавшись вперёд, и даже привстала на носках. Арсений на лавочке оживился. Нет, по дороге проехал продуктовый автофургон. Арсений поглядел на рекламу колбас, наклеенную на его бортах и зевнул. «Так и уснуть недолго», – подумал Арсений. Дабы не остаться здесь до обеда занятым просмотром снов, он поднялся и подступил к деревцу.

На ветках распускались листья, и от них шёл запах, говоривший о приходе тепла. Сегодняшнее утро было слегка прохладным, и Арсений, как многие горожане, спешившие каждую весну скинуть с плеч тяжёлые тулупы и куртки, не дожидаясь полного плавления снега, сейчас подмерзал и ёжился за тканью тонкой летней рубашки. Но, переминаясь на солнце, уже можно было согреться. Арсений повернулся к светилу правым боком, чтобы хотя бы он оттаял и прекратил мелко дрожать. «А днём будет совсем жарко», – крепил себя Арсений, он всё еще зябнул и трясся. Сделав установку «на тепло», безмятежный Арсений созерцал «ботанические картины» в городской среде и бухтел какие-то ритмичные отрывки. Тот, кто в то утро около павильона, отвлёкшись от своих дум о предстоявшем рабочем дне, подключил фантазию воспринимал их стишком. Сплетённая между ветвями деревца паутина блестела и переливалась на солнце. Арсений затих и умилённо смотрел на нити. По ветке к ним полз внушительных размеров жук с крупными глазами. Арсений заметил его и улыбнулся.

– Жучок.

Жук услышал Арсения и перешёл на бег. Арсений подтолкнул жука ногтем. Жёсткокрылый побежал быстрее и добрался до ствола, к которому примыкала ветка под неудобным углом. Жук замешкался и совсем остановился, Арсений потрогал его пальцем. Жук натянул свирепость на физиономию и повернулся головой к пальцу Арсения. Тот коснулся головы насекомого; понаблюдав его за реакцией, Арсений отвёл указательный перст на несколько сантиметров в сторону и положил на ветку. Жук прищурил глаз и бросился к руке Арсения. К сему моменту в обитателе кроны дерева уже всё кипело – жук схватил лапками Арсения за палец и, широко открыв рот, кусанул. Палец Арсения как иглой пронзило.

– Ай! Ай-ай-ай! – Арсений отбежал от деревца к павильону и поглядел на палец.

Все люди на остановке изучающе вытянулись в его сторону. Ожидавшие подошли поближе – узреть насекомое на персте ошеломлённого испытателя. Жук, держась лапками, вновь раскрывал рот – проучить Арсения. Городской следопыт, видя задумку жука, выкрикнул:

– Ай-ай!

Арсений резко махнул рукой с мыслью скинуть жёсткокрылого, затем посмотрел на палец: на нём жук, игнорируя труды Арсения, разводил челюсти, глядя на обидчика. Жук прищурил глаз и качнулся всем корпусом – до очередного «прострела» в пальце оставалось мгновение. Арсений конвульсивно провёл рукой по воздуху и проверил: жук по-прежнему сидел на фаланге, устремив на Арсения возмущённый взор; он открывал рот. Арсений в панике прыгнул к тощему типу, стоявшему у павильона, и, не раздумывая, сунул палец с жуком ему в карман рубахи. Перепуганный Арсений не нашёл другого способа освободиться – он шоркнул пальцем, вынимая из кармана. Его перст оказался без жука. Арсений с облегчением вздохнул и, успокаиваясь, потёр измученный пальчик. Осознав, что избавился от древесного разбойника, он отошёл подальше.

Тощий с жуком в кармане, в шоке выпучив глаза, смотрел по сторонам:

– У. У-у! – тощий пробовал отстраниться от кармана на собственной рубахе и скованными движениями выскользнуть из неё. Это никак не удавалось.

А карман тем временем шевелился.

– А-а-а! Он сейчас начнёт есть! – завопил тощий.

Люди на остановке дружно отбежали в сторону. Пантелеевна спряталась за павильон, правда, мгновенно выставила из-за угла испуганное личико – интересно! Тощий, обезумев, дёргался, как в припадке, и старался сбросить рубаху, не расстёгивая пуговиц. Изрядно вспотев, ему удалось вылезти из неё, причём, практически не задевая туловищем и не касаясь руками. Рубаха вместе с жуком упала на асфальт. Тощий убрался на расстояние шагов в пять к павильону и, облокотившись о него, перевёл дух. Упитанная гражданка и Арсений осторожно подступили к рубахе и, держась в метре от тряпицы, наклонились. Тощий тоже – бочком к ним и, готовый удрать, заглянул через головы первопроходцев. Пантелеевна, следившая за всем, не устояла – и, очутившись за спинами остальных, даже растолкала зевак, протискиваясь между ними. Сильно озадаченные исследователи взирали на рубаху. Её карман шевелился. Неожиданно к голому по пояс тощему подошёл полицейский лет тридцати пяти, высокий и квадратный.

– Почему в таком виде на улице?

– Там такой… с клешнями… – взялся объяснять тощий.

– Пройдёмте! – отрезал полицейский, недослушав его лепет.

– Укусить хотел, – растолковывал тощий полицейскому, но сам не очень верил в успех.

Полицейский сжал тощему руку.

– В участке расскажешь.

Полицейский повёл сникшего худышку по улице, а тот оборачивался на каждом шагу и с тоской смотрел на оставшихся.

Арсений сел на лавочку. К остановке подошёл студент лет восемнадцати в наушниках, с рюкзаком для учебников и устроился на сидушке в метре от Арсения. Студент слушал музыку и не обращал ни на кого внимания. Через минуту к нему подоспел второй студент с похожим рюкзаком и плюхнулся рядом. Первый студент немного вынул из уха наушник и о чём-то заговорил со вторым. Арсений лениво повернул голову и уставился куда-то.

– Что слушаешь? – поинтересовался второй.

– Ножную судорогу, – сообщил первый.

Арсений резко крутнулся к первому студенту и достал из-за отворота рубахи булавку.

– Держи, – Арсений протянул булавку.

– Зачем? – удивился студент.

– Проткни мышцу, – посоветовал Арсений. Движением по воздуху булавкой он показал: уколи ногу.

Студент отстранил бедро, непонимающе глядя на чужака. Арсений раскрыл булавку и опять по воздуху, не доводя булавку до ноги студента, жестом пояснил: проткни. Студент отвернулся всем корпусом и зашушукал с приятелем. Второй поднялся выведать – не виден ли автобус, – как будто это подогнало бы водителя. Первый студент переместился ко второму и продолжил о чём-то повествовать. Арсений в замешательстве убрал булавку за отворот рубахи.

К павильону прилетел десяток воробьёв. Они рассыпались по асфальту в поисках съестного. Пантелеевна и упитанная гражданка вынули из сумок батоны хлеба, как будто для этого приготовленные, и, отламывая кусочки, стали бросать воробьям. Арсений, решая вопрос – где автобус, наблюдал и за первыми, и за вторыми. Воробьи клевали крошки на асфальте, иногда подскакивали к вкусному кусочку сразу кучкой, но с добычей оставался только один. Пантелеевна, накидав побольше батонных угощений, аккуратно пробралась сквозь пятна мельтешащих пернатых за павильон к речке. Пантелеевна бросала куски батона в воду. Упитанная гражданка поспешила следом, и вот они уже вдвоём кидали ломти. Арсений обернулся – он глядел, не понимая, что происходит у речки. У него затекла шея. Не выдержав, непоседа встал и подошёл к берегу.

На воде держалась стая коричневатых уток. Они поедали хлебные куски, гонялись за ними, иногда отпугивая друг друга, и, случалось, пернатые норовили отобрать ломтик у более расторопного, но тот чаще успевал отплыть. Пантелеевна и гражданка всё подбрасывали уткам провизию. Арсений, насмотревшись, заявил:

– Вы их кормите в городе – и они не улетают домой, в леса.

Пантелеевна смерила Арсения взглядом и продолжила занятие. Три утки взлетели с воды и приземлились на берегу возле Пантелеевны. Ещё три утки прибыли издалека. Пройдя над речкой, они сели на воду рядом с остальными, подняв брызги в метре справа от Арсения.

– Газом тут дышат, в бензине плавают, – просвещал непонятливых Арсений.

Упитанная гражданка прошла прямо перед Арсением к подлетевшим водоплавающим и так прореагировала на его слова:

– Ды-ды-ды.

Арсений поглядел на стаю уток и ушёл к остановке. К студентам, стоявшим в трёх шагах от павильона, присоединились сокурсники: крепкий – тренированный штангой – и рослый – широкоплечий, среднего роста, тоже спортивный, – оба со студенческими рюкзаками за спиной. Они пожали руки, крепкий похлопал по плечу первого студента с наушниками. С весёлым видом товарищи о чём-то заговорили. Арсений посмотрел на них. Студент с наушниками заговорщицки поведал какую-то историю вновь прибывшим, и те взглянули на Арсения. Подумав, крепкий и широкий начали выделывать акробатические элементы, не переставая смеяться. Арсений взирал неодобрительно. Студент с наушниками и его знакомый сложили рюкзаки на асфальте. Крепкий и широкий добавили свои и запрыгали через них с места, затем они с разбега повзмывали в воздух, раскладываясь в шпагате, к насытившимся удивлённым воробьям, порхавшим над остановкой. Это не предел! Студенты в полёте поворачивались на триста шестьдесят градусов, крутили сальто, приятели на земле поощряли каскадёров. На лицо Арсения наползла недовольная гримаса, и он отправился к студентам. Пантелеевна и упитанная гражданка вернулись к павильону, степенно пройдя мимо Арсения.

Тот осведомился в метре от безумствовавших:

– Кто заставил вас так отбрыкивать?

Крепкий и широкий замерли, не расстававшийся с музыкой в ушах и его знакомый прервали хохот.

– Носитесь по дорожкам отвязанные или всё время кульбируете в скачках, – открыл студентам Арсений.

Крепкий нашёл шариковую ручку в рюкзаке и положил его обратно в кучу. Он нажал на кнопку авторучки и выдвинул «жало». Крепкий студент в абсолютном спокойствии неспешно двинулся на Арсения с ручкой, удерживаемой в кисти как нож.

– Ногу ему, говоришь, проткнуть, да? – уточнил крепкий.

Широкий и остальные студенты, выстроившись, стеной обжимали Арсения. Пантелеевна и упитанная гражданка быстренько подбежали к вузовцам и, встав рядом, со всей толпой выступили на Арсения.

– Уточек голодом заморить?! – припомнила Пантелеевна.

Арсений окинул всех взглядом – стена запалённых приближалась. Он отпрянул. Суровые лица напирали – в них не угадывалась вероятность диалога. Арсений, просеяв варианты, понял, что… их нет.

Со стороны центра города вверх по дорожке к павильону на скейтборде «вкатывал» запоздавший студент, отталкиваясь ногой.

– Здорово! – крикнул он товарищам и на ходу соскочил с доски на колёсиках.

Пока запоздавший и прежние «бакалавры» отшибали ладони в приветствии, скейтборд ударился сзади в ногу Арсения. Тот, ища равновесие, заболтался и очутился на доске, попав на неё ступнёй. Скейтборд с Арсением разогнался под уклон от павильона, и всё наращивал, а «водитель» цеплялся пальцами сквозь подошву туфлей за доску и пытался не слететь с неё. Через сотню метров пригорок закончился, и Арсений, успев взмокнуть, бросил транспортное средство. На холм он не полез.

Арсений, пыхтя, бежал по дорожке вперёд к другой остановке с портфелем в руке, из-за которого его заносило и клонило вниз. Показалась следующая площадка автобуса и пять человек на ней. Арсений прекратил бег и, успокаиваясь, зашлёпал к павильону. Он вознамерился зайти в него, но вдруг неожиданная мысль заставила его замедлиться и посмотреть на ожидавших там как на нечто непознанное. Арсений бочком обошёл остановку. Он оглянулся и, не замечая оттягивавший руку портфель, теперь совсем неподъёмный, зашагал по улице.

К площадке подрулил автобус и забрал скопившихся людей. Все устроились в тёплом салоне, трое даже сели на мягкие сидения. Застеклённый моторизированный вагон отъехал. Его уже обгоняли легковушки – город просыпался. Автобус прошелестел колёсами, опередив тащившего портфель Арсения – тому осталось лишь проводить маршрутного извозчика взором. Арсений посмотрел на наручные часы и ускорил темп. Через пяток метров он перешёл на небыстрый, натужный бег.

Darmowy fragment się skończył.