Cytaty z książki «Девятый класс. Вторая школа»
Всем достались темы как темы: “Моя любимая книга”, “Мой любимый фильм”. А мне досталась тема “Ленин в Париже”. Еврейское счастье на французском языке. Все сдающие честно пытались мне подсказать, но никто не знал, когда Ильич там был и зачем приехал.
Трудно принять, что и твоя уникальная жизнь в общих чертах сводится к банальным формулам житейских анекдотов.
Вместо меня собеседование успешно сдала моя великая мама. Во всем, что касалось детей, она была неостановима. И хотя это было против всех правил и инструкций, меня зачислили.
Ребята собирали граблями и сжигали прелые осенние листья на большом дачном участке. Вдруг прибежали с соседней дачи, куда повалил густой дым от наших костров.
Пошел в дом, к Лидии Корнеевне: что будем делать? Она уточнила: а на какую дачу дым идет? Я показал. Тогда она сказала спокойно и безжалостно: “Это дача Катаева. Дымите дальше!”.
После “Войны и мира” всерьез говорить о Фадееве? о горьковской “Матери”? Прости господи, о “Любови Яровой”?
Про шалаш, где вождь готовил революцию, нам все уши прожужжали с раннего детства, это был один из базовых советских мифов. А тут, к моему изумлению, из шалаша, где по всем совковым житиям вождь пребывал водиночестве, вылез еще и Зиновьев (тот самый, враг народа и троцкистско-зиновьевский блок). Такой поворот у нынешних школьников вызвал бы естественный вопрос: они что, гомики были?
Как всегда и во всех школах, в июне в кабинетах шел ремонт, стены красили в тот грязный околосалатовый цвет, в который в СССР было выкрашено все — от Зимнего дворца до общественных сортиров.
Примерно к тому же времени относится воспоминание о том, как мы в школьном сортире как положено мерялись пиписьками. Самая убедительная оказалась у тощего одноклассника, в шеренге на физкультуре стоявшего последним. Это озадачило.
Математичка Анна Федоровна, диктуя в нос условие банальной задачки /из пункта А в пункт В вышел поезд/, умудрялась делать грозные ударения не только на каждом слове, но и на каждой букве, включая согласные. Особенно мрачен был в ее исполнении конечный пункт В.
Как и положено математику, он дал ответ абсолютно точный, но никак не проясняющий реальную ситуацию.
