Только к полуночи он достиг старого каменного моста, переброшенного через реку. Там он расседлал жеребца, погладив морду с влажными губами и грустными фиалковыми глазами, ударил по крупу, прогоняя прочь. Алекс чувствовал себя гораздо лучше: силы восстановились. Однако когда он присел на поваленный стихией тополь, на противоположном конце моста засеребрилась эмблема с короной в центре. Паладин уверенным шагом направлялся к нему, не обнажая рапиры, но в то же время не убирая руку с эфеса.
– Кровь моих братьев на твоих руках! – проговорил он.
– А сколько крови на твоих руках? – Алекс приподнялся, опираясь на посох.
– Он тебе не поможет!
– Я так не думаю, – проговорил бывший заклинатель. – Твои братья мертвы, ты сам это сказал, а значит, ничто не мешает мне тебя убить. Я защищаю свою семью, вот моя главная цель!
– Тогда…
Раздавшийся цокот копыт прервал только начавшуюся речь паладина. Телега, груженная связками сена и тыквами, остановилась как раз рядом с поваленным тополем, и Алекс рухнул в нее.
– Паладинам не впервые приходится убивать раненых, – сказал Алекс. – Так что я ничему не удивлюсь!
– Нет! Ты предстанешь перед судом Первой Ложи, как и полагается предателю и преступнику, а затем тебя четвертуют.
– Жду не дождусь, – ответил Алекс, когда паладин сел на козлы рядом с возничим.
Желтый фонарь, освещавший вывеску и ржаное поле, горел, как и прежде, когда Харон остановил тощую кобылу во дворе, обнесенном дощатым забором.
– Нужно напоить лошадь, да и передохнуть не мешает.
– Паладин спустился с козел, и в этот самый момент во двор трактира вышел беловолосый юноша, опиравшийся на трость.
– Умно, очень умно!
– Добрый господин…
– Я впечатлен! – не замечая паладина, продолжал Анатас.
Паладин попытался было пошевелиться, но не смог этого сделать. Пальцы не слушались его, а глаза неотрывно наблюдали за калекой, прихрамывавшим на правую ногу.
– Я сделал все, что от меня требовалось.
– Несомненно!
Себ Анатас повернулся на каблуках, сделал три коротких шага к паладину, расстегнул несколько пуговиц на его рубахе, затем сорвал с шеи воина Святого Духа цепочку с медальоном.
– Восхищаюсь вами, Александр.
Анна выбежала во двор вся в слезах. Она провела этот день в полном неведении, мучилась от незнания. Обняв мужа за плечи, она снова заплакала, но в этот раз от радости.
– Мы свободны? – Алекс смотрел в бесцветные глаза Себа Анатаса, и тот, выдержав кроткую паузу, кивнул.
Шарль подвел двух оседланных лошадей, мягко улыбнулся:
– Я весьма рад, что у вас все сложилось, и рад тому, что был с вами знаком, пускай и не так долго.
Алекс усадил Анну в седло, попросил Шарля вывести ее к дороге, после чего обратился к паладину:
– Я не желал никому из вас смерти, просто спасал жизнь дорогих мне людей. Теперь, когда они спасены… я готов помочь спасти не только вашу жизнь, но и вашу душу. – Алекс без труда, с характерным свистом извлек клинок, сияющий рунами, и подошел к краю ржаного поля. Рядом с ним встал и паладин, еще не понимающий, что происходит, но последовавший примеру бывшего заклинателя и обнаживший рапиру с мутно-голубой сталью.
– Остерегайтесь! – выкрикнул Анатас, но было уже слишком поздно: Александр первым ступил за границу плетня, не сводя своего взгляда с пугала, которое резко обернулось на высоком шесте.