Czytaj książkę: «Я – рысь. Время перемен», strona 6
– Ребята, знакомьтесь, это Аня Чёрная. Она помогла мне с Димкиным оборотом справиться. Аня, это мои друзья. Вот этот, столбом застывший, Игорь Войнич, брат вон того, лохматого охламона. Тощий и с гитарой – наш бард, Костя Самойлов. Вон те, двое из ларца, Лёха и Лёня. Первый молчит все время, а второго не заткнуть. Ну, и Никита Дёмин. Мой самый первый в этом городе друг.
Димка озадаченно принюхался, чихнул и вопросительно глянул на меня.
– Это, Димка, называется любофф! – вздыхаю я и падаю в траву рядом с ним, повалив, заодно и волка. – А мы с тобой исчо маленькие для этого! Понял?
– Че, правда? – хмыкнул Костик.
– Кривда! – огрызнулся Игорь, отводя взгляд, но тут же не утерпел и снова украдкой глянул на девушку.
Волк вырвался из моих рук и принялся носиться вокруг, пытаясь куснуть. Некоторое время мы развились, катаясь по траве, и задирая друг дружку. Потом Димка умчался в кусты и долго там к чему-то принюхивался. Пока мы возились, ребята расположились на поляне, разложив пледы и соорудив небольшой пикник. Даже костерок развели и принялись жарить на палочках сосиски.
– Блин, у меня там пол кабана оставалось! – я вспомнил о недоеденной туше. – Могу смотаться, принести.
– И ты молчал? – возмутился Никитос. – Давай, вместе сходим?
– Ладно, пошли, – отмахнулся я, подхватывая рюкзак с вещами. – Димка, давай с нами! Что значит, неохота? Ты обратно перекидываться собираешься? Или так и будешь в шкуре бегать? И домой в таком виде пойдёшь? Не, а че, ошейник на тебя нацепим, если что, за этого сойдёшь… как его… хаски! Крупноват, правда, но вряд ли кто приглядываться будет. А с виду похож.
Волк нехотя поднялся и потрусил в сторону ручья, где осталось мясо. Мы с Никитой не спеша направились следом. Но, на подходе к кустам, Димка, вдруг, зарычал. Я запоздало принюхался и коротко рыкнул и ему и Никите.
– Назад! Два шага! Быстро! И не вздумайте звать на помощь! Это будет нарушением клятвы.
Никита попятился, не столько осознав опасность, сколько среагировав на мой тон. Димка тоже, но по другой причине. Инстинкты подсказали ему, что противник впереди куда сильнее него. Я же, наоборот, шагнул вперёд, вытащил нож и бросил в сторону рюкзак. Я узнал своего врага.
Рыжий волк был худой, измождённый, со свалявшейся шерстью, не то, что прежний, полный сил и довольства. Он хрипло зарычал, оскалившись, потом фыркнул, и обернулся в человека. Ребята узнали его только теперь.
– Это же… тот самый! – вякнул Никита и заткнулся.
Димка просто оскалился. Глянув на него, рыжий расхохотался.
– Ну, надо же! Ути-пути маленький! А я иду, думаю, чьё мясо на дороге валяется?! А ты, значит, живой ещё, котёночек? А я на тебя все грешил, думал, сдал пацан, упокой Господи его душу! А ты, гляди-ка, ещё живой! Значит, не ты. Ну, да это уже неважно. Все равно за должок ты мне сполна ответишь. А спорим, ты не один в лесу? Остальные тоже где-то здесь бродят? Раз эти двое с тобой. Или ты с ними? Может, с них начать? А? Ты пырялку свою убери. Не ровен час, порежешься!
– Хочешь отомстить, попробуй! – оскалился я. – Но ребят не смей трогать! Шкура подзаборная!
– Ах, ты, сявка?! – взвыл волк. – Да, я тебя по земле размажу! Хоронить будет нечего!
И он прыгнул вперёд, на ходу меняя облик. Не волк, не человек, что-то среднее налетело на меня, сбивая с ног. Но я уже обернулся в зверя, вцепился в недоволка, как бультерьер, одновременно раздирая когтями все, до чего смог дотянуться. Рыжий взвыл от боли, выматерился, ухватил меня за шкирку, отодрал от себя и отшвырнул прочь. Пролетев пару метров, я шмякнулся на землю и затих, пытаясь протолкнуть в лёгкие хоть немного воздуха. Вдалеке, на нашей поляне, всполошился дядя, взвыла, подавая сигнал Анька.
– Мы с тобой ещё встретимся, мелкий! Недосуг мне с вами возиться! – коротко рыкнул рыжий и скрылся в кустах.
– Встретимся! – хрипло ворчу я, превращаясь обратно в человека и отплёвываясь от крови. – Обязательно встретимся! Я тебе ещё припомню своё унижение!
Анька в облике волчицы прибежала первой. За ней выметнулся дядя, оба кинулись ко мне. Волчица обнюхала меня, потом Димку, Никиту, потом поводила носом и зарычала.
– Оставь, – ворчу я. – Он ещё получит своё!
– Молчи, герой! – фыркнул дядя, ощупывая мои ребра. – Лежи смирно! Молчи. Тебя на минуту одного нельзя оставить! Обязательно найдёшь на свою шкуру приключения! Перекидывайся ещё раз. Туда-обратно! Ну?
Я покорно меняю форму на рысью и снова человечью, дорывая остатки одежды. Хорошо, что сменную взял. Позвоночник обдало нестерпимым жаром. Значит, всё-таки, сломал спину. Ребра тоже горят огнём.
– Ниче, ему тоже досталось! – рычу я, стискивая зубы.
– Ещё раз! – командует дядя.
– Сдохну! – мрачно всхлипываю я.
– Делай, что говорю! – рычит Улар. – Иначе…
Я тут же покорно перекидываюсь. Снова жар ломает и сращивает заново кости, перетягивает мышцы и сухожилия. Все, я теперь беспомощнее младенца. Но Улар, подобрав мой нож, полоснул им по запястью и сунул мне под нос. Запах крови пробудил голод, который тут же скрутил кишечник в хитрые, морские узлы. И, наплевав на присутствие Никиты, который все это видел, я вцепился в руку дяди, с трудом удержавшись, чтобы не заурчать. Кровь вернула меня к жизни, наполнив энергией. Не до конца, конечно, придётся ещё поохотиться. Жаль, моего кабанчика уже нет. Рыжий сожрал и его и то, что осталось от Димкиной косули.
– Все, хорош, – я отталкиваю его руку и растягиваюсь на траве в позе морской звезды. Небо мне тут же заслоняет чёрная, волчья голова. А рядом с ней появляется ещё одна, белая. – Жить буду. А там, как повезёт!
– Я те дам, как повезёт! – ворчит дядя. – Мне, блин, перед братом за тебя отчитываться! А ты тут такие номера откалываешь! Ты где этого урода нарыл, а?
– Можно подумать, я специально?! – буркнул я. – Шёл, никого не трогал! Это он моё мясо сожрал и… вообще, ну его нафиг! А что, наша доблестная полиция его упустила?
– Упустила! – мрачно вздохнул Улар. – И местная, и наши спецы. Даже волки руками разводят. Хитёр, гад. Столько на нем висит уже, что на три пожизненных хватит и ещё на вышку останется. А по законам стаи он и вовсе заочно к казни приговорён, причём, трижды.
– Вот, значит, как, – вздохнул я. И задумался.
– Может, к костру вернёмся? – осторожно предложил Никита.
– Нет, мне теперь погулять надо. Одному. Дядя, я в порядке! Этот, рыжий вряд ли сунется ещё раз! А вы идите, – я поднялся на ноги и глянул на Никиту. – Ты как? Нормально?
– Я-то что? – удивился он. – Это тебя тут почти в фарш замесили!
– Значит, нормально. А шашлыки я принесу. Чуть попозже.
От костра я всё-таки отходить далеко не стал. Нашёл кабанчика неподалёку. Он отдыхал от дневной жары в тени, под корнями большого дуба. Пришлось не валяться, как обычно, а подкрадываться самому, обходя с подветренной стороны. Не то, чтобы я это не умел делать, но, скажем так, данный способ охоты был не самым любимым. Куда проще и удобнее дождаться ужин у воды, развалившись в тенёчке! А тут ползи по-пластунски по жаре, не смея даже отмахнуться от назойливой мухи! Однако кабан был убит и съеден. Не весь, конечно же. Полтуши я оставил и оттащил к костру, где Аня и Игорь её сноровисто разделали и зажарили.
Пока жарились шашлыки, а ребята пускали слюни и травили разные байки, я смотался ещё раз к ручью, аккуратно проверил следы, но рыжий ушёл по воде и вряд ли его найдут даже волки! Ну, хоть выкупался, да шкуру отмыл, и то счастье. Когда я вернулся к костру, мясо уже было готово и на траве расстелен плед со всякой едой. Кто-то даже успел за напитками смотаться! Димка уже вернулся в свой привычный вид и сидел вместе со всеми, как обычно, подкалывая всех подряд.
– О, Юрка! – заорал он, первым заметив меня. – Тебя где носит? Давай, расскажи че-нить этакое! Интересное! У тебя здорово врать получается!
– Че, сразу врать-то? – хмыкнул я. – Ну, приукрасил пару раз. И то, для вас же стараюсь!
– Расскажи про тигра! – просит Никита.
– Про тигра уже сто раз слышали! – возмущается Лёнька. – Давай новенькое!
– Я не слышала! – отзывается Аня. – Что за истории?
– О, Юрка у нас тот ещё сказочник! – ехидно поддел Димка. – Так наплетёт, что потом некоторым во сне снится его творчество!
Костик фырчит, но не отвечает. Это ему однажды сон приснился. Про вампиров. После чего он написал даже не песню, а целую балладу о вечном страннике ночи! Он тронул струны и тихий, мелодичный аккорд заполнил поляну, вытащил из самой глубины памяти очередное воспоминание. Ребята примолкли, глядя на меня. Дядя тоже, хотя и сидел в сторонке, но посматривал с интересом.
– Я расскажу, – вздохнул я, подсаживаясь к костру. – Говорят, если помнить о тех, кто ушёл в иной мир, то они смогут приходить к нам. Приходить и помогать. Сегодня моя история будет о том, кого уже нет в живых. Он родился зимой, в жуткую вьюгу, когда тайгу занесло по самые крыши. Приходилось вылезать через дымоход и откапывать в снегу целые коридоры до ручья, до колодца, до бани. Он родился, едва не отняв жизнь своей матери. Она чуть не умерла в родах, отдав все силы на то, чтобы он появился на свет. А отца не было дома, в тот время он охотился, а, вернувшись, едва успел привести знахарку. Отец его воспитывал сам, никому не доверил. Сам учил его ходить, говорить, читать следы и держать в руке нож. И назвал его Улеш – везунчик…
Да, я рассказывал ребятам о своём отце. Прошло уже почти два года с его смерти. Мне его безумно не хватало! Но вместе с тем я понимал, что его уже не вернуть. С тех пор, как его не стало, я старался забыть. Не его, нет, ту боль, которую причиняли мне воспоминания. Но боль так и не прошла. Да, и как она пройдёт, если отец наполнил всю мою жизнь! Я не мог просто взять, и вычеркнуть разом всё, что помнил от самого рождения! А сейчас, именно сейчас я вдруг понял, что не надо прятать прошлое. Боль от этого меньше не станет. И мне захотелось, чтобы о нем помнил не только я. Пусть, это будет для них сказкой. Или даже сном. Пусть. Но Улеш останется со мной. В этой сказке.
Историю отца я знал и от него самого, и от других сородичей. Все говорили разное. А я теперь сидел и выплетал словесные кружева, собирая образ отца в единое целое. И мне, вдруг, стало легче. На миг показалось, что отец сидит рядом, поодаль, рядом с Уларом, и одобрительно кивает, слушая мои россказни.
Ребята притихли, не перебивая. Только один раз, когда Лёнька открыл рот, чтобы о чём-то спросить, на него возмущённо шикнули и ткнули в бок, чтобы замолчал. Но, вот, я закончил, и на полянке повисла тишина. Сумерки уже наползли, навевая на лес прохладу. Мясо было пожарено и съедено. Костёр медленно догорал, из последних сил сражаясь с подступавшей к нему темнотой.
– Эх, умеешь же ты сочинять! – вздохнул Димка, первым нарушив тишину.
– А кто это был? – спросила Аня, как бы невзначай прижимаясь к Игорю, который боялся даже дышать, балдея от её близости. – Ты рассказывал так, будто знаешь его и очень хорошо.
– А я, кажется, догадался, – тихо проронил Никита.
– Да, – я криво улыбаюсь. Воспоминания, как и прежде, причиняют боль. Но теперь мне стало легче. Словно ребята забрали себе по кусочку этой боли. – Это мой папа. Старшие говорят, что после смерти наши души уходят по звёздной тропе прямиком в те пределы, где обитают после смерти. И там, на тропе, их ждут и встречают родичи. Перед ними придётся отвечать. Как и перед Богом.
– А отец Савелий говорил, что оборотни, суть твари Диавола и в Храм Божий войти не смеют, – хмыкнул, тронув гитару Костик.
– Да? – хихикнула Аня. – А я ходила! И даже, о, ужас! Причастие принимала! Причём, у того же отца Савелия! Ну, правда, о своей природе тактично умолчала.
– А откуда вообще взялись оборотни? – спросил Димка.
– О, этого я не знаю, – развёл руками я. – По легендам выходит, что нас создал Бог, как и всех остальных, включая людей. А та часть Библии, где об этом рассказано, утрачена. А, может, уничтожена. Но, во всяком случае, в этом мы от людей мало чем отличаемся. Ну, разве что… никто из нас не сомневается в существовании Создателя. А подлость, жадность и дурость есть везде. Должно быть, Бог нас творил уже после человеческого грехопадения, взяв за основу повреждённый материал. Этакая попытка исправить человеческую сущность.
– А вампиры? – спросил Костик. – Они тоже могут? Ну, в Храм ходить?
– Нет, – я встряхнулся, прогоняя наваждение. – Они не могут. Там другое. По одной из легенд вампиры пришли к нам из другого мира, которых во вселенной бесконечное множество.
– Расскажи ещё что-нибудь! – попросила Аня. – У тебя и в самом деле здорово получается.
Мы сидели у костра до глубокой ночи, пока родители не начали названивать на все телефоны, ища пропавших нас. С Димкой пришлось попрощаться. За ним приехал Матвей, чтобы отвезти в волчий посёлок. Кстати, выяснилось, что Аня его племянница! Её он тоже прихватил, для порядка поворчав. Потом дядя лично развёз всех по домам и объяснил, что ребята были под его присмотром.
6. Лесной лагерь.
В лес мы собирались ещё с весны. Ребята так и не забыли про обещанный Уларом поход. Перерыли просторы интернета, набираясь опыта по подготовке и вычитывая разные советы, приготовили рюкзаки, палатки, снаряжение типа верёвок, ножей, котелка, чайника и прочих, не менее необходимых вещей. И, наконец, как только были сданы последние экзамены, мы погрузились в дядину машину и отправились. Родителей все предупредили заранее, чтобы нас не потеряли. Димка, правда, остался в стае. После первого оборота он с нами почти не виделся. Но зато к нашей компании прибилась Аня. Так что нас по-прежнему семеро.
Ехали мы долго, почти двенадцать часов, но оно того стоило! Марийский лес раскинулся по берегу Волги на десятки километров во все стороны! Почти тайга! Машину пришлось оставить в частном гараже, на окраине небольшого городка Юксары и дальше идти пешком, таща на себе и рюкзаки и палатки. Впрочем, никто не жаловался. Для ребят это было настоящее приключение!
Место для лагеря нашлось в небольшом распадке, у родника, который пробился прямо под корнями огромной, вековой липы. Я первым приметил это место и указал на него дяде. Осмотревшись, Улар остался доволен, и мы принялись за палатки. Первым справился Никита, уже ходивший в походы со своим отцом.
– Юрка, а почему тебя комары не жрут? – спросил он.
– А его не только комары, – хихикнула Анька. – Его и вампиры жрать не станут! Ядовитый больно!
– Сама такая! – огрызнулся я.
– Блин, раньше ты с Димкой цапался, теперь на Аньку переключился? – проворчал Череп. – Больше не с кем, что ли?
– А, не бери в голову, Игорь, – рассмеялась Аня. – Это нормально. На крайняк, если сильно достанем всех, ты скажи, ага? Давай, помогу с палаткой.
– Не, я сам! – мотнул головой Череп. – Надо накапливать опыт.
– А когда мы есть будем? – спросил Лёха.
– Еду надо сначала поймать! – усмехнулся Улар. – Кто пойдёт охотиться? Юргеш? Аня?
– А нам можно? – вякнул Лёнька.
– Вам можно поохотиться на хворост! – хмыкнул дядя. – Нужно набрать достаточно много, чтобы костёр горел всю ночь. Это отпугнёт хищников. А, кроме того, стоит установить ночное дежурство. Нас восемь душ. Пусть каждый дежурит по два часа. И с таким расчётом, чтобы хоть один дежурный был оборотнем. Те, кто не дежурит ночью, охотятся и готовят.
– Зачем, дядя Улар? – морщится Аня. – Пока мы здесь, к этому месту ни один хищник не подойдёт. Хоть мы даже все вповалку спать будем.
– Затем, что ребята должны научиться правильно себя вести в лесу. Мы не всегда будем рядом. А как повернётся их жизнь, то знает лишь Создатель. Может, именно сейчас Он посылает им знания, чтобы в будущем они смогли сами выжить в диком лесу?
– Тогда бросим жребий? – предложила Аня.
– Да, ну, возиться ещё, – отмахнулся я. – Выбирай, что тебе милее, зайцев гонять или в костёр зенки таращить?
– Ну, положим, зайцем тут не обойдёшься, – проворчала Аня, обводя взглядом лагерь, и вздохнула. – Я, пожалуй, лучше у костра подежурю.
– Ну, тогда я пошёл! – хмыкнул я, ныряя в кусты. – Народ, свинина сойдёт? Или у кого особые пожелания есть?
– Есть! – отзывается Костик. – Топать быстрее! Жрать, блин, охота! Ещё немного и я начну сапоги жевать!
– А ты грибов поищи! – посоветовал я. – Или ягод. Только, прежде чем есть, ты их Аньке или дяде покажи. А то потравитесь ещё…
– Иди уже! – хором рявкнули близнецы.
Ого, какое единодушие! Я ныряю в кусты, скидываю одежду и опускаюсь на лапы. Лес этот для меня новый и я здесь пока гость, поэтому я не тороплюсь. Иду по тропинке не спеша, чутко прислушиваясь к звукам и запахам леса. Вот, сойка и сорока не поделили жирную гусеницу. Крику-то подняли! Можно подумать, это последняя гусеница на свете! В паузах между их трескотней можно расслышать шум ветра и шорох змей. Вот, одна свесилась с ветки. Она безобидная для меня, но я все равно вежливо уступаю ей дорогу. Змей лучше уважать. След. Метка на дереве. Волчья. Не оборотень, просто волк, но довольно крупный. Это что же, территория стаи? На всякий случай обхожу все вокруг, но других меток нет. Одиночка. Ну, это не страшно. Одиночка и с обычной рысью не свяжется, а меня тем более десятой дорогой обойдёт. Инстинкт призывает пометить то же дерево, но я не стал. Для волка это будет вызов на бой. Заведомо безнадёжный бой. Зачем? Я здесь всего на несколько дней. Ну, может, на пару недель зависнем, если ребятам не надоест дикая природа. А волку здесь дом родной. Однако когти все равно чешутся.
Охота получилась удачной. Кабан, валялся в холодке, под здоровенным дубом и дрых, обожравшись желудей до икоты. Ну, прямо, хватай и беги! Я даже не особо и прятался. Просто зашёл с подветренной стороны и чуть-чуть подкрался, стелясь по земле. До расстояния прыжка. Мог бы просто подойти и пнуть, а потом прогонять немного по полянке, как я любил делать, когда был один. Но сейчас меня ждали ребята и потому играться с добычей я не стал. Один точный прыжок, укус, и туша, коротко всхрапнув, обмякла. Он даже не проснулся по ходу. Ухватив кабана за холку, я взвалил его на спину и, придерживая зубами, понёс в лагерь. Интересно, они костёр хоть сложили?
Вернувшись в лагерь, я сгрузил тушу возле родника. Под чутким руководством Улара, ребята уже поставили четыре палатки, развернули спальники, довольно грамотно сложили костёр, натаскали кучу хвороста и даже успели набрать немного грибов, которые жарили над костром на палочках.
– О, мясо! – завопили хором близнецы.
– Кто будет готовить? – спросил Костик.
И все дружно посмотрели на Аньку. Та даже головой замотала.
– Не-не-не! Я ночью дежурю! Вы уж, как-нибудь, сами!
– Не умеешь, что ли? – хмыкнул Никитос.
– Ну, почему, – девушка смутилась и отвернулась. – Умею. Теоретически.
– Гы-гы! – хмыкнул Лёнька, но заткнулся, нарвавшись на внимательный взгляд Черепа.
– Научишься ещё, – проворчал он. – Я тоже много чего не умею.
Дядя тихо рассмеялся, глядя на перепалку ребят, посмотрел на меня, но я демонстративно остался в шкуре. Готовить я умел. Но предпочитал, есть уже готовое.
– Ладно, – по-старчески кряхтя, дядя поднялся на ноги и достал нож. – Покажу на первый раз. Смотрите и учитесь! Может, когда и сгодится. Перво-наперво нужно убедиться, что в туше нет крови. Делается это так…
В лесу мы зависли надолго. Ребятам настолько понравилась лесная жизнь в палатках, что они дружно забросили мобильники, он-лайн игры и вспоминали про цивилизацию только тогда, когда заканчивался хлеб или дозванивался кто-то из родителей. Ведь, куда интереснее сражаться на настоящих палках, а не на пиксельных мечах! Строить всамделишные хижины из веток и лапника, пусть кривые и кособокие, но своими руками, а не нажатием кнопки! Закидывать реальную удочку, вместо виртуальной. Зацепить крючком штанину… хорошо, если свою. А то и соседа поймать! Вытащить впятером одного леща и полчаса отплясывать, радуясь первому улову! В город, точнее, в посёлок, где осталась дядина машина, мы выбирались только, чтобы пополнить запасы хлеба и продуктов. Да, и то, изредка, потому что мясо и рыба у нас были свои, свежепойманные собственными руками, выпотрошенные и приготовленные на костре.
– Юрка, а, правда, что кошки могут призраков видеть? – неожиданно спросил Костик, отложив ради этого свою гитару.
Мы как раз остались одни у костра. Дядя ещё с утра уехал за хлебом. Анька отправилась на охоту. Игорь напросился с ней, оставив Костика в лагере. Близнецы и Никитос отправились по грибы, пообещав набрать к обеду кучу боровиков. Я не спеша завершил выпад, подсечку и только потом ответил, поправляя.
– Не призраков, а нечисть! И ещё души умерших.
– А ты? Ты тоже можешь? – спрашивает Костик. – Ну, души видеть?
– Нет, – я со вздохом откладываю тренировочный шест, сооружённый из более-менее ровного, молодого клёна, смотрю в упор на нашего поэта. – Это могут только взрослые. А тебе зачем?
– Ну, просто… – Костик смущённо краснеет и отворачивается. – Понимаешь, я… видел кое-что. Девушку. Не обычную, а… красоты неземной! И… ну… она потом исчезла без следа. Я, вот, и думаю теперь, может, это призрак был?
– А-а, – хмыкнул я. – А как твоя неземная красота выглядела? Случаем, не у ручья дело было?
– Ну, да, – Костик покраснел ещё гуще. – Я за водой ходил, а там… она! И голос такой…
– Ясно, – ворчу я. – Ладно, мечтатель, покажу я тебе твою красоту неземную. Идём.
– Куда? – всполошился Костик.
– Красоту искать! – хмыкнул я. – Идём. Заодно и приворот с тебя снимем.
– Приворот? – икнул Костик. – К-какой приворот?
– Обыкновенный, – вздохнул я. – Русалочий. Пошли, Ромео!
И, ухватив друга за рукав, я поволок его к ручью. Костик не сопротивлялся. У самой воды я притормозил, огляделся и рявкнул.
– Добром выйдешь? Или найти твоё логово?
Звонкий русалочий смех брызнул в лицо, и сама она явилась на берегу. С виду девка, как девка. Волосы чёрные, глаза зелёные, кожа бледная с лёгкой зеленцой. А губы почти чёрные. И когти тоже.
– Ну, чего шумишь, лесной? Я твоего не трогала!
– Да? – прищурился я. – А друзей моих зачем сманиваешь? Снимай приворот.
– Так, не на смерть же! – смеётся русалка и скалится острыми, рыбьими зубами. – Лишь чуток тепла человечьего глотнула! И то, женатика я не тронула. Соглашение знаю и договор чту.
– Вот, и будет с тебя! – отрезал я. – Снимай приворот! А иначе… я вправе заступиться за друга!
– Ой, как страшно! – ёрничает девка, но рукой махнула, обдав Костика невесомыми брызгами. – Свободен!
– А остальные? – прищурившись, спрашиваю я.
– И остальные тоже! – фыркнула недовольно русалка.
– Учти, зелёная, – ворчу я. – Увижу ещё один приворот – за шкирку, да в костёр! Плату за воду ты уже взяла.
– Пфе! – русалка изогнулась томно, глазками стрельнула. – Мне и привораживать не надо! И так хороша! Может, ты хочешь со мной поиграть?
– Рано мне ещё в твои игры играть! – смеюсь я. – Вот, подрасту, там и видно будет.
– Так, может, твой дружок сам надумает? – хихикает она. – Как тебе, Костя, понравилось?
Костик, пунцовый от смущения, только отвернулся. Я в упор посмотрел на девку и строго, как мог, сказал.
– Смотри, хвостатая, я предупредил! Тронешь моих друзей, я тебе все плавники повыдёргиваю! Буду на них рыбу ловить!
Русалка только расхохоталась и растаяла, обдав веером брызг. Костик вздохнул и тихо спросил.
– Так, это русалка была? Настоящая?
– Угу, – вздохнул я, направляясь обратно, к костру. – Нечисть речная, да озёрная. В море тоже водится, но немного другая. Сирена зовётся. Голос у неё и в самом деле красивый. Увы, только голос. Все остальное – тухлятина. Воняет от неё тухлой рыбой. А красавицей кажется, потому что приворот накладывает. Может только поцелуй взять, да частичку тепла человечьего, а может и жизнь выпить. Или под воду втянуть, да в русалку обратить. Это, если девка. А парня-утопленника любовником своим сделать и слугой.
– Бр-р! – поёжился Костик, топая следом. – А на тебя приворот не действует, да?
– Не действует, – кивнул я. – И на Игоря тоже.
– А на него почему? – встрепенулся Костик.
– Потому что влюблён по уши наш Череп, – смеюсь я. – Анька его крепко держит. Русалке там не светит не то, что поцелуя, даже близко не подойдёт. О, а вот и наши грибники! – принюхиваюсь, и ворчу. – Только грибами от них что-то не пахнет.
Ребята, в самом деле, показались за деревьями, весёлые, радостные. В "корзинках" из подручного материала, которые научил их делать дядя, они несли малину и ежевику.
– Во, Юрка! – гаркнул Лёнька, подходя ко мне и протягивая улов. – Зырь! Малину нашли! Тут, недалеко целые заросли!
– Молодцы! – кисло вздохнул я. – А грибы, что же? Разбежались?
– Да, нет их там, – пожал плечами Никитос. – Прикинь? Вчера были. А сегодня там, словно бегемоты прошлись! А чуть дальше малинник! Ну, так, раз без грибов, так, хоть, с ягодами! И так поесть и компот сварить! А ты че такой кислый? Ягоды плохие?
– Ягоды нормальные, – морщусь я. – Только, зря вы туда сунулись. Кабы знал, что вы с утра в лес попретесь… а, чего теперь!
– Эй, да что не так-то? – всполошился Лёнька. – Нормальные же ягоды! Мы их ели… да, что я ежевику, что ли, не знаю?
– Нормальные, это да, – хмыкнул я. – Медведь, что попало, есть не станет.
– К-какой медведь?! – икнул Лёнька.
– Обыкновенный, такой, – мрачно отвечаю я. – Бурый. Два с лишним метра росту, где-то. Недавно одинцом стал. До этого в семье ходил. Одно ухо у него порвано и хромает на правую, заднюю лапу. Тот малинник, где вы были, ему принадлежит. И вряд ли ему понравится ваше самоуправство. Это все равно, как если бы медведь пришёл к вам домой, залез в холодильник и сожрал всю колбасу! Вам бы понравилось?
– А-а, и-и что теперь делать? – растерялись ребята.
– Это что, он к нам… сюда придёт? – хриплым, уже взрослым басом спросил Лёха.
– Может, назад малину отнести? – предложил Никитос.
– Ага, и к веткам обратно приклей! – съехидничал я. – Нет, ребята, это уже не поможет. Там ваш запах остался и по нему медведь вас найдёт. Эх, предупредить надо было… а, что теперь! Придётся договариваться, да отдариваться. Причём, раз вы, трое, брали ягоды, то втроём и отдариваться должны. Сами.
– Это как? – пискнул Лёнька. – На съедение, что ли?
– Вроде того, – я оглядел всех троих, задержался на Лёньке. – Не, ты слишком костлявый. Лёха, вон, и то повкуснее будет… – не удержался, всхлипнул и рассмеялся, глядя на ошарашенные лица ребят. – Ой, ха-ха! Да, рыбу он любит! Ры-ыбу-у! А до реки от его берлоги далековато топать. Наловите ему по паре налимчиков с хари, да отнесёте в тот же малинник!
– Тьфу ты! – плюнул Лёнька. – А напугал-то! Вот, чертяка!
– А обязательно нам нести, а? – осторожно спросил Никитос.
– А, вот, это обязательно, – уже серьёзно отвечаю я. – Сами брали, сами и наловить должны и отнести. От меня медведь подарок, может, и примет, да, с вас долга не спишет. А по запаху Михайло Потапыч живо определит, кто ту рыбу ловил, да нёс. Я за вас могу только поговорить с ним, да словечко замолвить. Мол, прости, сосед, детей городских, неразумных лесных законов не знающих, звериного языка не ведающих!
– Че, прямо так и скажешь? – хмыкнул Костик.
– Почти, – ухмыляюсь я хитро. – Только на зверином. Кстати, а звери и ваш, человечий неплохо понимают. Не дословно, конечно, но… близко к теме. Так что, можете и от себя тоже извиниться.
– А можно я с вами пойду? – спросил Костик.
– А куда пойдём? – деловито спросил Никита.
– Нет, Костик, – качаю я головой. – В этот раз ребята должны сами. Потом можем и все вместе смотаться, если не пропадёт желание. А пойдём мы на берег Волги. Там приличная рыба водится. Вот, только дядю дождёмся и пойдём. А вы пока готовьте скатки в дорогу. Много не надо. Снасти, ножи, верёвки и спальники. А, вот и дядя!
К лагерю и в самом деле скоро подошёл Улар. Разумеется, он ворчал и ругался на все лады, узнав, про оборванный малинник, но идею похода за рыбой одобрил. Ворчал он в основном на меня. Ведь, я-то знал и про медведя, и про малинник.
– Значит, так! – объявил он, пресекая все наши рассуждения. – Юргеш, раз ты недосмотрел за друзьями, то тебе и разгребать. Иди, договаривайся с медведем. А с утра пораньше идёшь вместе с ребятами за откупом. Кто был в малиннике?
– Я, – понуро вздохнул Никитос.
– И мы, – добавил Лёнька и кивнул на брата.
– Ну, вот, вчетвером и пойдёте! – кивнул Улар. – День туда, столько же на обратную дорогу, ну и денёк там на ловлю убьёте. В общем, три дня получается. А мы подождём вас здесь.
И на следующий день, прямо с утра мы отправились вчетвером к Волге. Никита, близнецы и я, как проводник и охранник. От нашей стоянки до неё было около сорока километров. В одиночку, рысью, я добрался бы за пару часов. С ребятами, как и говорил дядя, пришлось топать весь день, останавливаясь то перекусить, то отдохнуть. Но к реке мы вышли ещё до заката.
