Czytaj książkę: «Мой властный миллиардер»

Глава 1

Труд облагораживает человека

Людей ты можешь не любить,

Собак душой любить обязан.

Первое правило собаковода.

Настя Метёлкина

Настя

Тётя Ралиса уезжала за границу.

– Прошу тебя, спаси, Настя! – вопит она так, словно рушатся дома и мир уходит под землю. – Я больше ни на кого не могу оставить своё сокровище!

– А как же Артурчик? – спрашиваю на автомате и почти скрываю ехидство.

– Он же оболтус! – ревёт басом Ра, и я мысленно представляю, как она безнадежно машет рукой. – Ему нельзя ничего доверять! Если не испортит, то обязательно что-то напутает или забудет! Сущий ребёнок, ну, ты же знаешь его!

Артур – мой кузен и сын тёти Ра, разгильдяй и пофигист. Ему двадцать пять, мне – двадцать один, и тем смешнее выглядит её просьба.

– Ладно, – вздыхаю, – так и быть, пригляжу за твоими красавчиками.

– Я знала, что на тебя можно положиться! – веселеет на мгновение Ра, а потом снова трагическим голосом воет: – Приезжай скорее! Я жду!

– Лечу на крыльях любви! – заверяю я её в своей надёжности и спешно собираю сумку с вещами. Джинсы, рубашка, два хвоста с жёлтыми пушистыми резинками – и я готова.

Выскакиваю на улицу и спешу в метро.

Ра живёт за городом, там, где небо сходится с землёй, сияя потусторонней синью; где воздух чистый и вкусный; где дома – двухэтажные и красивые, а заборы – высокие и неприступные. Это не деревенька, а элитный коттеджный посёлок для достаточно зажиточных людей.

У Ра там уютное гнездо, дело для души и бизнес: она держит небольшой собачий питомник: разводит голден ретриверов – больших забавных псов, способных любого ввести в умилительный экстаз.

– У меня не просто собаки, – с упоением рассказывает Ра всем, кто готов её слушать, – а голден ретриверы – изумительные золотистые мальчики и девочки с пушистыми хвостами и ушами!

Это существенно, да.

В общем, я собиралась успеть на маршрутку, но случилось непредвиденное: проливной дождь как из ведра. Гром и молнии. Я запасливая, у меня есть зонт со сломанными двумя спицами, но когда дождь стеной, зонт даже от насморка не спасает.

Плюнув на щепетильность и желание сэкономить, решаю поймать такси. Ра всё равно оплатит. Она даже настаивает всегда, чтобы я не нищебродствовала, не позорила её, а ездила к ней как принцесса голубых кровей.

Я скорее Золушка, но у Ра глаза устроены по-другому: она всегда видит то, что хочет, и переубедить её нет никакой возможности.

Мне невероятно повезло: машина такси остановилась почти сразу, повинуясь взмаху моей везучей руки.

– Должен вас огорчить, девушка, но эта машина – моя.

А кто это у нас такой наглый?! Я смотрю на красивую ладонь с крепкими пальцами, что накрывает мою. Я пытаюсь открыть дверцу, но этот некто с голосом из глубин ада тормозит процесс.

Я поднимаю глаза. Оуу… такие на такси не ездят! Что он тут, интересно, забыл? Совесть свою, видимо. Потому что давно я не встречала подобных хамов и наглецов. Он думает, что всё купил-продал и ему все должны? Должна его разочаровать.

– Простите, – улыбаюсь так, что, наверное, коренные зубы показываю, – но вы опоздали. Я была первой, поэтому уеду. А вам придётся поискать или подождать другую машину.

– У вас плохо со слухом? – бархат, сталь, много жгучего перца и, без сомнений, – алмазная пыль мешаются в его голосе.

– А вы мне слуховой аппарат хотите купить? – огрызаюсь без стеснения и наконец-то открываю дверцу. У меня выигрышное положение. И я действительно была первой, так что пусть утрётся! – Счастливо оставаться! – изворачиваюсь как в акробатическом рок-н-ролле и плюхаюсь не совсем изящно на переднее сиденье.

– Может, вам по пути? – таксисту явно хочется заработать больше. Вряд ли он из корпуса Мира.

– Сомневаюсь, – я побеждаю и, пусть с усилием, но дверцу закрываю. – Мне за город. Поехали!

Такси плавно трогается, а этот пижон в мокром костюме остаётся позади. Смешной. Волосы на лоб налипли, капля на кончике носа висит, ресницы мокрые и офигительная ямочка на подбородке. Попросил бы вежливо, может, я бы и согласилась сделать крюк. Хотя нет: столица огромная, а клиент явно беспокойный. Можно до ночи кататься, а меня там Ра с собаками ждёт. Ей за границу надо.

Совесть у меня есть. И она некстати начинает поднимать голову. Вспышка прошла, и теперь мне жаль мужчину, который в такси не попал. Ему, наверное, срочно нужно было. И случилось что-то, раз он на такое отважился. Гоню сомнения прочь. Выиграй он этот «бой» за такси, я бы точно так же осталась под проливным дождём, и мук совести этот самоуверенный самец не испытывал бы.

– Ну наконец-то! – Ра нетерпеливо переминается на пороге, вручает деньги таксисту и загоняет меня в дом. – Раздевайся! – командует, доставая полотенца и тёплый халат. – Болеть сейчас никак нельзя!

Из неё, как из пулемёта, начинают вылетать инструкции и ценные указания. Это её долг – оставить нить Ариадны, иначе я не справлюсь и провалю великую миссию.

Я слушаю её вполуха, потому что Ра уже давно расписала последовательность действий в большой амбарной книге, куда она по старинке заносит каждый чих своим чётким каллиграфическим почерком. И для себя, и для таких, как я, например.

Вообще-то тётю зовут Лариса, но в детстве тёткино имя я выговаривала именно так.

Семейка рыжих – так зовут в нашей семье ветвь тётушки Ра. Потому что и Ра, и всё её потомство, включая собак и Артурчика, – рыжие. Правда, Ра красится, Артуру тёмно-рыжий цвет волос достался по наследству от отца, которого мы никогда не видели, а собаки… это нечто особенное: помесь солнца и осенних листьев. Ими хочется любоваться. Их хочется тискать.

– Они моё сокровище! – без устали повторяет Ралиса. И это правда.

Ра получила диплом инженера, но работу по специальности так и не нашла. Первый в тётиной жизни лабрадор появился, когда её цинично бросил папа Артурчика. Он так и не узнал, кто появился на свет: мальчик или девочка. Ра осталась одна, в большом городе, беременная и без работы.

Её наняли ухаживать за стариком и гулять с собакой. Неунывающая и жизнерадостная Ра скрасила последние дни пожилого мужчины, а он за это оставил ей в наследство Рика – победителя многих выставок, обладателя множества медалей, жутко породистого пса, короче, с которого всё и началось.

Ра использовала его как генофонд – случала с не менее породистыми дамочками и брала плату за его кобелиные услуги деньги. С этого всё и началось.

Теперь у неё свой элитный питомник «Рали Голд» – два кобеля и четыре суки, победители, чемпионы, рекордсмены. Гордость и достояние. Великолепные щенки, за которыми в очередь выстраиваются. И за этим беспокойным семейством – глаз да глаз.

– И самое главное, Настя! – повышает голос Ра, – для Цири нашёлся хозяин. Мы обо всём договорились, документы оформили. Остались небольшие формальности. Будь, пожалуйста, внимательна. Ты помнишь инструкции?

О, да. Помёт «Ц». Из девяти осталось три щенка – два мальчика и девочка. Кому попало щенков не отдают. Да кто попало у Ра их и не купит – слишком дорогое удовольствие. У неё клиенты состоятельные, мягко говоря.

Я у тёти частый гость. Она зазывает меня к себе, чтобы я ела здоровую пищу и бывала на свежем воздухе.

– В городе одни выхлопные газы! – морщит она нос каждый раз, когда я у неё появляюсь. Будь тёткина воля, она бы меня оставила у себя, но я не введусь: от общежития до института – рукой подать, а из загорода добираться неудобно, даже если каждый день кто-то возил бы меня на машине.

«Кто-то» подразумевался Артурчик. Он мать тоже своим присутствием не балует, поэтому напрягать кузена и не хотелось, и не хочется. Мы с ним на ножах. Не то, чтобы критично, наши перепалки больше похожи на весёлую пикировку, но чересчур тёплыми отношениями и не пахнет: слишком уж мы разные.

– Ладно, что не сказала – знаешь, где найти, – Ра бегает по дому, как бешеный краб: красная, со всклокоченными рыжими патлами. – Будь умницей, с Артуром не ругайся, если заявится, покорми его, как положено, а то тоже на одних фаст-фудах живёт. Я его предупредила, что ты на хозяйстве, клятвенно обещал быть примерным паинькой.

Хм, это Артурчик? Верится с великим трудом, но я киваю, потому что Ра уезжает, и не хочется её нервировать.

– Присядем на дорожку! – падает она на огромный чемоданище, а я – на потёртый кожаный диванчик под старину.

Мы минутку молчим, Ра пыхтит как паровоз. Её мягкая грудь вздымается, как белоснежное облако. А затем у ворот сигналит такси, и тётя срывается с места так, будто собирается поставить рекорд по бегу на короткую дистанцию.

– Всё! Будем созваниваться! – целует она меня смачно в обе щеки, оставляя щедрые следы яркой помады.

Я провожаю её и машу вслед рукой. Я бы и слезу умиления пустила, если бы смогла. Сразу становится пусто и тихо. Жизнь словно останавливается, когда Ра исчезает с поля зрения или спит. Всё остальное время здесь шумно, весело, энергия бьёт через край. Тётку мою хватает на всё, и поэтому, когда она исчезает, как сейчас, кажется, что жизнь меняет вектор и никогда не будет прежней.

Оставшись одна, я запоздало думаю, что упустила нечто важное. Ра так и не успела рассказать мне ещё раз, кто приедет забирать щенка. Из всего вороха информации я помню, что будущий хозяин Цири приедет завтра.

Спасительная тетрадь тоже ничего не рассказывает. Там всего лишь одна строка: клиент прибудет в десять часов утра.

Ну и ладно, справлюсь. По людям всегда видно, будет ли собака любима и счастлива. Уж в чём-чём, а в этом я разбираюсь очень хорошо.

Глава 2

Миссия выполнима

В основе любого дела лежит сотрудничество.

Если дело не ладится, нужно искать взаимопонимание и общие точки соприкосновения, а затем пробовать ещё раз.

Бизнес как есть.

Владимир Орловский

Владимир

Мама умела выкручивать руки. Делала она это любя и мастерски. Никаких грубых приёмов. Только ласка и тактика. Бережный индивидуальный подход. Кто не спрятался, сам дурак. Но попробуй от неё скройся: из-под земли достанет, на солнце высушит, и всё равно добьётся своего.

– Володя, дорогой, – объявилась она сегодня. Вынырнула из небытия, – Бельчонок соскучилась по тебе. Не хочешь взять сестру? Пусть она погостит у тебя с недельку.

Я не хотел. Но мать моего мнения не спрашивала.

– А я как раз слетаю в Париж, – плавно завершает родительница главную и основную мысль.

Ей приспичило. Стукнуло в голову. Она может бросить дитя на нянек, но лучше оставить её в моих надёжных руках. Мне она доверяет больше.

Маме пятьдесят. Она удачно сходила замуж дважды. Первый раз – за моего отца. Тридцать лет разницы. Душа в душу – больше двадцати лет. Отец умер счастливым.

Ровно через год мама вышла замуж во второй раз. Девять лет разницы – теперь не в её пользу, но новый мамин муж до сих пор заглядывает ей в рот и влюблён как щенок. Подкаблучник. Противно смотреть. Но мама счастлива, поэтому мне нет дела до характера маминого мужа, лишь бы ей было хорошо.

В обоих браках у неё по ребёнку. Меня мама родила в восемнадцать, Изабель – в сорок.

– Я всё продумала до мелочей, – обрабатывает она меня по телефону, но я и так понимаю, что отвертеться не удастся. – К тому же, у Бельчонка юбилей. Надеюсь, ты не забыл?

Забудешь тут, когда почти год обрабатывают мозги. Юбилей – десять лет – пффф…

– Нет, мама, я всё помню.

– И помнишь, что обещал оплатить любую её прихоть?

Мама в своём репертуаре. Она не жадная, нет. Она экономная и хозяйственная.

– Помню и от слова своего не отказываюсь.

– Так вот, Бельчонок мечтает о собаке.

– Мам, я ничего не понимаю в собаках, – пытаюсь говорить терпеливо, но так и хочется сорваться на рёв и наговорить гадостей.

– А тебе и не надо, – успокаивает родительница. – Я всё продумала, обо всём договорилась. Тебе нужно лишь поехать, забрать и заплатить деньги. Там чудная девочка, замечательный окрас, великолепная родословная.

Весь этот бесполезный трёп я пропускаю мимо ушей. Мне без разницы, какими высокоморальными душевными качествами обладает щенок для Бель.

– Мам, ты адрес скажи, куда ехать.

– Да-да, конечно!

Она начинает пространно объяснять мне, что это за городом, частный дом. Затем пытается рассказать, как туда добраться. Я поспешно записываю адрес и поглядываю на часы: мне уже пора, а у мамы фонтан открылся надолго.

– Мам… – пытаюсь вклиниться и сказать, что мне пора.

– Но это завтра! Накануне дня рождения! Чтобы у Бельчонка был настоящий праздник и сюрприз!

– Хорошо, мам, завтра. Я запомнил.

– А Бельчонка нужно забрать сегодня!

За что мне сие? Я опаздываю, и никакие компромиссные варианты не подойдут.

– Ладно, сегодня. Сейчас отправлю Григория к вам.

– Ты не переживай! Лялю я отправлю с Бель!

– Я не переживаю, мам. Ты – лучшая.

Мама плывёт от комплиментов. Ещё немножко зудит, что её любимый мальчик «засиделся в девках», и я наконец-то свободен.

Правда, лишился машины, но это нестрашно. Воспользуюсь службой такси. Один звонок – и карету подадут к порогу офиса. Я всё успею. Сегодня вылечу, ночью назад. С утра поеду за собачкой для сестры. У меня всё получится.

Служба такси оказалась на редкость тупой. Я сделал заказ и надеялся, что проблем не будет. Оказалось – зря. Не знаю, кого они набрали в диспетчеры, но эта юная инфузория без наличия мозга отправила машину не туда. Выяснилось сие досадное недоразумение слишком поздно. Мне осталось надеяться только на удачу.

Я ещё не понял, что удача помахала мне крылом, как только из высших сфер необъятного космоса вынырнула моя драгоценная мама. Во-первых, пошёл дождь. Нет, даже не так: хлынул ливень, будто природа решила надо мной поиздеваться. У меня ни зонта, ни запасной одежды. А самолёты, как известно, не ждут. Впрочем, грозовой фронт, возможно, не даст самолёту вылететь. Но если удача повернулась жопой, значит это надолго: аэропорт ливнем не накрыло.

Я не успел на какие-то доли секунды. Эта наглая девчонка-проныра успела приложиться к такси первой. Но мне нужно! Поэтому к чёрту моральные принципы и вежливость! Но оттолкнуть мне её не удалось. Слишком ушлая и вёрткая попалась. Да ещё зубастая.

Пара горячих фразочек, ожог от её тёмных глаз по всему телу, и я остаюсь торчать на мокром тротуаре, а она укатывает в нужном направлении.

Это фиаско, братан. На самолёт я опоздал. Важная для меня встреча сорвалась. Смысла лететь следующим рейсом не было.

– Ну, зараза! Попадись ты мне где-нибудь! Живого места не оставлю! – ругался я сквозь зубы. Потеряны время, деньги, честь. Так низко я ещё никогда не падал. Пунктуальность – мой конёк. И я бы никуда не опоздал, если бы не отправил Григория за мелочью к матери.

Явился я домой злой и грязный, в препаршивейшем состоянии духа.

– Ой, Вова, какой ты красивый! – отвешивает мне комплимент с порога хитрая мордочка.

Она надувает губы, сверкает голубыми глазищами, сияет розовеньким румянцем на щеках, а золотистые волосы делаю Изабель похожей на сказочную принцессу.

В общем, Белка в мать. Хотя и я не совсем отцовский сын, но общее между нами можно увидеть, если очень хорошо присмотреться. Изабель вполне в дочери мне годится, но я об этом стараюсь не думать. Иметь такую дочь – страшно.

Она – юная вымогательница, способная любого в атласную ленту превратить и бантиком завязать. Даже мать с её врождённым даром использовать окружающих исключительно себе на благо и рядом не стояла с этой хитрюлей.

В мыслях я называю сестру Терминатором. Хотя, если не брать в расчёт некоторые особенности характера, Бель – очень милый очаровательный ребёнок.

– Сейчас Ляля тебе ванную приготовит, а я пушистые полотенца достану, ты наденешь свой миллионерский халат, и мы поужинаем. Я думала, тебя сегодня не будет. Дядя Гриша сказал, что ты уехал. А ты – сюрпрайз! Как дятел Вуди!

И пока я соображаю, комплимент мне отвесили или оскорбили, сравнив с дятлом, Бель тянет меня за руку в комнату.

Няня Ляля мне бы не только ванную приготовила. Она бы и грелкой во весь рост послужила, но неуставных отношений я избегаю всеми силами, однако смотреть на меня глазами влюблённой волчицы ей никто не запрещал. Стоит мне зазеваться – и Ляля укусит. Сожрёт как удав – целиком. Поэтому я стараюсь держаться от Изабелкиной няни подальше.

– Приготовила? Всё сделала? – ведёт допрос мой юный фюрер. – А теперь иди, погуляй. Мой брат будет переодеваться, он тебя стесняется. Он у меня стеснительный очень.

Пытаюсь не ржать. Ванная очень кстати. Я нагрелся и балдел. Но, уже вылезая, начал чихать. Вот только этого мне не хватало! Немыслимо: я очень крепкий здоровьем. И заболеть мог только в одном случае: меня сглазили, не иначе. Мама или та черноволосая ведьма с двумя крысиными хвостиками, что отжала у меня такси. Там глазищи как раз те, что надо – пулеплюющиеся.

Но помянуть её нехорошим злым словом я не успел: Белка щёлкнула пультом телевизора и попала на новостной канал.

Кажется, я её поблагодарить должен. Эту девчонку с крысиными хвостиками.

Я медленно падал в кресло. Как в дурацком фильме. Лицо у меня было что надо, судя по глазищам сестры. Спрятать эмоции сразу не удалось. Мой самолёт, тот самый, на который я опоздал, потерпел крушение. А я злился, бесился и негодовал. Вот уж воистину: что ни делается – к лучшему.

Глава 3

У нас есть купец…

Отдавай щенков только в хорошие,

добрые, проверенные руки

Если таких рук нет, лучше не отдавай.

Важное правило собаковода

Матушка Ра (Лариса Михайлова)

Настя

Вечером я вдрызг разругалась с Артурчиком. Мы с ним всегда в состоянии перманентной войны, поэтому и эта стычка не стала новостью. Бой прошёл по телефону и закончился со счётом 1:0 в мою пользу.

– Ты помнишь, что должен завтра завести корм? Что значит не можешь? А Ра сказала, что ты знаешь и в курсе. Нет, у них машина сломалась. Именно поэтому должен корм привезти ты. Никуда я не пойду, можешь посылать меня хоть десять раз. Ну, сто – роли не играет. Пошли меня и привези корм. Собакам, знаешь ли, всё равно, что ты меня терпеть не можешь и как я тебя достала. Жду после двенадцати. А я тебя в благодарность вкусно покормлю. Правда-правда. Котлет хочешь? Да не вопрос!

После разговоров с Артуром я чувствовала себя выжатой. Я даже вспотела – так тяжело даются мне беседы с родственником. И вот казалось бы: должны жить в мире и согласии, но мы как в детстве начали собачиться, так и выросли, а умом не повзрослели.

Артур – тот ещё фрукт. Рыжий змей. Ну, я тоже не подарок, но даже при всей честности, мне очень далеко до любимого братца.

Утром я встала спозаранку, Пробежка с собаками, уборка, завтрак. Время бежит быстро, уже и до прихода клиента рукой подать. Щенков в дом забрала – они такие забавные, люблю их тискать. В такие моменты не разобрать, кто из нас щенок. Да, я ещё не выросла, у меня детство в одном месте, но категорически не желаю взрослеть! Имею на это полное право!

Ра позвонила в полдевятого. Связь оставляла желать лучшего: тётка «плавала», квакала, звук то и дело прерывался, словно она по кочкам да ямкам скакала.

– Всё оформлено! – кричала она, срывая голос. – Не забудь карточку щенка отдать и заставь расписаться!

О, да. Это важный момент. Документы Ра потом сама торжественно вручит. Заодно и проверит, не обижают ли её дорогую крошку. Ра своих «детишек» всегда пристраивала в надёжные руки, что не мешало ей потом интересоваться их судьбой.

В общем, до десяти у меня оставалось ещё время, и я решила душ принять и переодеться. Нужно выглядеть презентабельно. Но я ничего не успела – раздался звонок в дверь. Кого это черти там принесли? Если это Артурчик так развлекается, я его просто убью – кулаком в лоб! Договаривались же – после двенадцати! Но пунктуальность и обязательность – это не мой брат. К сожалению.

Дверь открывала рывком. На лице – зверское выражение, рот открыт для отборной брани. А на пороге… тот, вчерашний, с ямочкой. Э-э-э?.. Нашёл меня, чтобы отомстить?.. Вот говнюк!

– Я за щенком, – и с ног до головы меня осматривает, скользит взглядом по всем моим вогнутостям и выпуклостям.

За щенком?! Он?..

– Добро пожаловать в «Рали Голд»! – растягиваю я губы в ослепительной улыбке и мысленно желаю, чтоб этот гад с ямочкой провалился. Желательно подальше и поглубже.

Я что-то там на Артурчика пыхтела? Так вот: Артур – замечательный брат. Не то что некоторые клиенты, которые позволяют себе явиться больше чем за час до назначенного времени!

Владимир

Я вчера чуть не напился, когда понял, что мог уже смотреть в небеса пустыми глазами и ничего не чувствовать. От греховного падения на краю пропасти меня удержало наличие сестры в доме.

Малышка всполошилась не на шутку. Видимо, вид я имел красноречиво пришибленный. Не сразу удалось себя в руки взять. Не каждый же день понимаешь: жив, дышишь, а мог и не…

– Хочешь, я позову Лялю? – спросил ребёнок.

И столько жалости в её взгляде было, что я вздрогнул. Она что, хочет Лялю под меня подложить, лишь бы я очухался? Какие нынче продвинутые дети пошли…

– Она массаж умеет делать, – доверительно сообщила Белка. – Когда у мамы голова болит, Ляля ей помогает.

А, ну да. Массаж. А я чёрт знает о чём подумал. Боюсь, Ляля бы мне массаж сделала с внутримышечным вливанием. Подозреваю, с пребольшим удовольствием. Но для меня Ляля не вариант. Абсолютно.

– Спасибо, Бель, я уж как-нибудь сам, – потрепал сестру по льняным локонам.

– Ну, как знаешь! Но это точно помогает! – с видом эксперта сказала Белка. Я взял себя в руки. В конце концов, я жив. Так что для траура вообще никаких причин нет.

С утра опять всё пошло наперекосяк.

– Мила, я на кой хрен тебя держу и плачу сумасшедшие деньги? Уж точно не за то, чтобы ты с утра мне настроение портила и мозг выносила.

– Владимир Алексеевич, вы сами сто раз говорили, как важна для вас эта встреча. Ну, вот внезапно они её перенесли на десять тридцать утра. Внезапно. А так как вы никуда не поехали, я подумала, что…

– Нечем тебе думать, Мила! – это грубо, знаю, но иногда она доводит меня до белого каления. К тому же, мой персональный помощник Мила на подобные выпады не обижается. С неё как с гуся вода весь негатив уходит в землю. Плевки ядом её не трогают. Замечательное качество, но иногда хочется, чтобы она немного поживее была, что ли.

– Десять тридцать, Владимир Алексеевич. Второго шанса может и не быть.

И повесила трубку, Снегурочка.

Это означало лишь одно: я никак не мог в десять поехать за щенком и в десять тридцать очутиться на встрече. Отменить щенка я не мог: адрес расспросил, а телефон взять забыл.

К родительнице не достучаться – она уже где-то в другом измерении. И даже если в зоне доступа, на звонок не ответит: мама давно поняла: сбросила проблему с плеч, нужно исчезнуть, иначе эта самая проблема бумерангом может вернуться назад.

Решение пришло спонтанно. Отправлюсь-ка я за щенком пораньше. Не съедят же меня, если я приеду в другое время. Раньше – это не позже. Мысль казалась гениальной ровно до тех пор, пока мне не открыли дверь.

Снова она. Я узнал её сразу. Те же чёрные глаза и хвостики. Правда, сегодня они нормальные, вполне пышные. А одета так, что невольно вызывает желание: короткий топ, не прикрывающий пупок, джинсовые шортики, что больше открывают, нежели скрывают. И вид у неё зверский. На миг я подумал, что она кинется и вцепится зубами в глотку.

Именно поэтому вместо того, чтобы поздороваться, как положено, я, как последний мужлан с сеновала, брякнул:

– Я за щенком.

Я ещё никогда не видел, чтобы люди преображались так быстро. Вот только что стояла злобная ведьма, а сейчас – ослепительная красавица с улыбкой, обещающей райское наслаждение.

Она повернулась ко мне задом. Нет, попкой. О чём вообще они думают, когда надевают подобную одежду? Трусы порой целомудреннее, чем то, что сейчас на ней. В брюках становится тесно. Это капитуляция без единого выстрела. Просто сумасшедшее «руки вверх» в исполнении нижней чакры.

– Вы бы поприличнее оделись, что ли, – высказываю я этой вертихвостке без обиняков.

– Вообще-то мы договаривались на десять, – кидает она мне через плечо. Ещё бы сквозь зубы сплюнула. – Я бы успела подготовиться. Сарафан надела, кокошник. Хлеб-соль на рушнике преподнесла.

Какова стерва, а! Ответить я ей не успеваю: что-то рыжее кидается под ноги с восторженным визгом, натыкается на мои туфли и… я с ужасом чувствую, как нечто горячее пробирается сквозь дырочки и безнадежно портит мой белоснежный носок.

Я смотрю, не шевелясь, на умильную мордочку щенка, что крутится, повиливая хвостом, рядом. Гнев, гадливость, чёрт знает ещё что искажает мои черты. А когда я поднимаю глаза, девица смотрит на меня со смесью смеха, жалости и ужаса.

– Центурион! – кидается она мне под ноги и хватает щенка на руки. – Ну что ты наделал, проказник?

Хорошо что не «наделал», а только напрудил. Но мне от этого не легче. У меня встреча. Деловая и очень важная. И я не представляю, как буду сидеть перед партнёрами в обоссанном башмаке с вонючими носками.