Czytaj książkę: «Подвиг разведчиков. Беседы с легендами»

Czcionka:

Библиотека разведки и контрразведки

Вступительное слово

За очень ёмким определением «сотрудники внешней разведки» скрыты судьбы выдающихся людей, настоящих героев.

Автору этой книги повезло встретиться со многими разведчиками. И не просто встретиться, а расположить их к себе, убедить этих сильных духом людей рассказать читателю ради чего стоит рисковать не только своим благополучием, но и собственной жизнью.

Разговорить разведчика, для которого одно неосторожно сказанное слово всегда могло стоить жизни, под силу не каждому. Разведчики не любят публичности и не привыкли к ней, очень остро чувствуют фальшь.

Десятки бесед Евы Меркачевой с ветеранами разведки, среди которых наши легенды, говорят сами за себя. Каждая такая беседа – о работе в разведке и о жизни разведчика. Судьбы конкретных людей переплетаются с судьбой Родины.

Легенды уходят. Нет многих из тех, о ком пишет Ева. Но в ее книге они – живые. Благодаря запечатленным моментам можно понять, какими на самом деле они были, ради чего работали. В этой книге разведчики не придуманные, не мифологизированные, а настоящие.

Директор Службы внешней разведки Российской Федерации

Сергей Нарышкин

От автора

Мир разведки – мир секретов, которые охраняются на самом высшем уровне. И ведь он существовал с момента появления цивилизации. Некоторые историки в полушутку – в полусерьез делают отсылки к библейскому Моисею, который выбрал по одному представителю из всех 12 колен и послал их в разведку: «…пойдите в эту южную страну, и взойдите на гору, и осмотрите землю, какова она, и народ живущий на ней, силен ли он или слаб, малочислен ли он или многочислен? И какова земля, на которой он живет, хороша ли она или худа? И каковы города, в которых он живет, в шатрах ли он живет или в укреплениях? И какова земля, тучна ли она или тоща? Есть ли на ней дерева или нет? …».

Разведка романтизирована (и не зря), таинственна (в чем нет сомнений). А сами разведчики – люди, которых во все времена принято было считать «белой костью». Это не случайно, ведь разведчик должен обладать качествами, которые для кого-то кажутся недостижимой высотой: знать в совершенстве несколько языков, быть предельно собранным, уметь быстро запоминать любые детали и анализировать. Надо ли говорить про всестороннюю образованность, интеллигентность, воспитанность? А еще у разведчика должно быть природное обаяние. Но самое главное – он должен верить, что служит чему-то бо́льшему. И это не интересы какой-то группы людей, а интересы страны или даже мира.

Мне посчастливилось встретить таких разведчиков. Благодаря им сохранился баланс, и человечество выжило в самые трудные для него периоды. Некоторые из них дали свои последние интервью мне. Среди них были люди, которые могли стать выдающимися учеными, художниками, педагогами, дипломатами, предпринимателями и т. д. Но они выбрали Иное, не отказываясь при этом от своего дара (он помогал им жить «под прикрытием»). Посвященные и сердцем отважные, они никогда об этом выборе не жалели.

Дорогой читатель! Перед тобой книга с настоящими «шпионскими» страстями, написанная простым доступным языком. Многие сюжеты невозможно было бы и выдумать (жизнь, как известно, богаче любой фантазии). Некоторые герои кажутся нереальными (кто-то, прочитав о геройствах конкретного разведчика, вскрикнет: «Разве человеку доступно такое?»). Каждый факт, который тут привожу, опирается на документальное подтверждение, но в разведке всегда были и будут секреты, раскрыть которые нельзя даже спустя столетия. Постаралась создать для вас возможность «погружения», публикуя подлинные фотографии.

Выражаю благодарность СВР России за все, что было сделано в последние годы по рассекречиванию имен и документов, за помощь в подготовке этой книги.

Глава 1
Живые беседы с легендами

Алексей Ботян: спасший Краков и перехитривший смерть

Наша первая встреча с Алексеем Ботяном была накануне его 95‑летия. Он на все соглашается не раздумывая. Где встретимся? А где скажете. Во сколько? А когда захотите. Чай или кофе? А что нальете. Коллеги из Службы внешней разведки говорили, что он всегда был таким – не будет спорить по поводу всяких пустяков (нам бы поучиться у него этому!). Но если дело доходит до его политических взглядов, до его оценки исторических событий – тут более принципиального человека вы не найдете.

Я смотрю на него – простой, открытый, улыбчивый. Свой в доску. Великое искусство разведчика – уметь одновременно быть самим собой и в то же время кем-то большим, о чем никто не догадывается.

Замечаю шахматную доску на столе.

– Может, партию? – спрашиваю неожиданно даже для себя.

– А давайте сыграем! – и тут же Алексей Николаевич бросается расставлять фигуры.

Автор играет в шахматы с легендарным Алексеем Ботяном

Даже не верится, что буду играть с самим Алексеем Ботяном. С разведчиком-диверсантом, спасшим Краков. С разведчиком-нелегалом, прожившим на чужбине несколько жизней под разными именами и под прикрытием разных легенд. С прототипом майора Вихря (главного героя романа Юлиана Семенова и одноименного телефильма).

Ботян играет с поразительной скоростью. Словно у него не мозг, а компьютер. И не любит, когда партнер долго думает. Потому что сам слишком темпераментный, а медлительность ума считает чем-то вроде порока или, на худой конец, болезни. Такой его подход можно было бы понять, если бы он сам был молодым человеком. А тут… 95 лет! Только вдумайтесь! Ровесник Февральской революции 1917 года, между прочим…

– Алексей Николаевич, часто играете в шахматы?

– Стараюсь. Это как зарядка для ума. Чтобы голова всегда оставалась светлая.

– А как Вы вообще тренируете память, внимательность?

– Специально никак. Но я читаю прессу, слушаю радио, чтобы знать все новости и быть в курсе политической обстановки. Это моя обязанность как разведчика.

– Даже будучи на пенсии?

– Бывших разведчиков не бывает. Я всегда должен знать, что происходит вокруг.

– Вы сами, оглядываясь назад, какую свою миссию считаете самой главной?

– Все задания, что мне пришлось выполнять, были важными. Но спасение Кракова, пожалуй, я бы поставил на первое место. Хотя, может быть, это от того, что о нем разрешено говорить, а о других пока нет. (Улыбается.)

– Вы никогда не рассказывали, как Вам удалось убедить немца, охраняющего замок, пустить Вас туда.

– Еще когда я был в разведшколе, нас в условиях войны спешно учили трем главным вещам – взрывать, преодолевать препятствия и договариваться. Так что я смог убедить бывшего царского офицера помочь мне проникнуть в замок и установить там таймер.

– Вы можете убедить кого угодно в чем угодно?

– Нет. Только в правом деле.

– Такое ощущение, что Вы с пеленок мечтали стать разведчиком…

– В детстве я хотел стать летчиком. Точно не разведчиком. Я и понятия не имел, что они вообще есть.

– И ни разу не пожалели, что летчиком так и не стали?

– Нет. У меня была очень интересная жизнь, и я ни на какую другую ее бы не променял. Хотя всякое было. Меня ведь не только награждали…

– Про последнее в энциклопедиях не написано…

– Был период, когда я остался безработным. Это было связано с реформой спецслужб. Наверное, вы слышали такие фамилии, как Судоплатов (в годы войны начальник 4‑го, диверсионного, управления НКВД, а после смерти Сталина – зам. начальника разведуправления МВД. – Авт.) и Эйтингон (командовал оперативной группой НКВД, в состав которой входил Абель и которая занималась захватом и перевербовкой диверсантов, в 1945‑м был назначен зам. начальника отдела «С» НКВД, которому было поручено добывание разведданных по созданию ядерного оружия. – Авт.). В 53‑м они были обвинены в заговоре, исключены из партии, незаконно репрессированы. Их подчиненных отзывали из заграницы и, так сказать, проверяли на благонадежность. Большинство без объяснения причин уволили из органов. Я оказался в их числе. Обычное по нынешним временам дело. (Смеется.)

– Долго искали работу?

– Меня сразу же взяли в ресторан «Прага» старшим администратором. Я ведь в совершенстве к тому времени знал чешский. В мои обязанности входила организация банкетов, торжественных вечеринок. В те годы в «Праге» обмывали звания, должности, награды. Ученые, члены правительства, деятели культуры отмечали здесь свои юбилеи. Я им помогал сделать торжество идеальным. Полтора года занимался этим.

Алексей Ботян

– Не роптали на судьбу? Вы ведь к тому времени уже получили множество наград, и тут – оп! – и ресторан…

– Во-первых, разведчик умеет работать кем угодно и где угодно. Во-вторых, мне действительно нравилось. Мой тогдашний начальник (не по разведке, а по «Праге») говорил, что я очень сильно подтянул дисциплину среди официантов. Я их по утрам строил. Как в армии. Проверял – у кого манжеты с пятнами, у кого брюки не глажены. В качестве наказания отправлял в подвалы «Праги» работать грузчиками. В итоге у меня была идеальная бригада официантов, и они потом благодарили за хорошую подготовку.

– Клиенты знали, что Вы разведчик?

– Нет, конечно. Они только знали, что если Ботян взялся за их банкет, то блюда будут не пересолены, гостям точно не забудут подать горячее и не перепутают вилки-ножи.

– Когда Вас позвали обратно в разведку, сразу согласились?

– Конечно. Какие могут быть обиды?! Время такое было, вот и все. Хотя должен признать, что администратором в «Праге» я получал больше, чем в заграничных командировках.

– Алексей Николаевич, сколько жен у Вас было по легенде и по правде?

– Только одна. Очень красивая женщина, чешка. Она умерла… (в 2013 году. – Авт.). И я очень тоскую по ней.

– А как Вы с ней познакомились?

– Я тогда в Чехии был нелегалом. Это было уже после войны. Попал туда, не зная чешского языка и выдавая себя за чеха.

– То есть уже будучи многократно награжденным, совершившим все то, за что Вам дали звание почетного гражданина города Илжи (в годы войны Ботяном проведена дерзкая операция по захвату города Илжи, в ходе которой из тюрьмы были освобождены арестованные польские патриоты. – Авт.), Вы начали все с нуля в чужой стране?

– Выходит, что так. Я был майором разведки. Знал к тому моменту польский (я ведь родился в Белоруссии и учился в польской школе). И представлялся чехом Дворжаком, которого судьба забросила в Польшу. Говорил, что был военнопленным. Такая легенда. В то время все это ни у кого не вызывало подозрений. Таких судеб в послевоенной Европе было немало. Поступил в техникум, стал учиться на инженера.

– Как язык учили?

– По ночам. Помню, как писал сочинение про творчество чешских писателей и поэтов, не зная толком языка. Это сейчас я могу кого угодно из них наизусть процитировать. (Начинает читать стихи на чешском.)

– Какие Вы с самого начала задачи выполняли?

– Сначала задача была одна – вжиться. Я устроился на работу. В то время меня даже не финансировали, и жил тем, что зарабатывал. И вот, будучи уже инженером, я познакомился с Геленой. Мы быстро поженились. Она пекла отличные пироги.

Свадебное фото А.Н. Ботяна

– В СССР Вас вызывали часто? Как жена реагировала на отлучки?

– Вызывали редко, потому что каждый раз нужно было придумывать легенду: зачем я еду. Я говорил, что у меня в Советском Союзе остались родственники-чехи. Однажды меня вызвали из Центра по случаю моего награждения в Москве. Я сказал Гелене, что должен ехать к заболевшим родным. Задержался в Москве, она забеспокоилась, стала меня разыскивать. И представляете, написала письмо в советское посольство. Просила – помогите найти мужа! Руководители разведуправления тут же дали мне указание вернуться.

– Как она узнала, что Вы советский разведчик?

– Я уехал в СССР без предупреждения. Однажды к ней пришли, спросили – поедешь за мужем? Она сказала – поеду. Ей сказали – собирайтесь.

– И даже не спросила куда?

– Нет. Она только спросила, какие вещи можно взять. А потом ее посадили в машину и привезли с дочерью к советской границе. Ей говорит пограничник: «За вами приехал Ботян». Она в ответ: «Я такого не знаю». А тут дочка меня увидела, закричала: «Папочка, папочка». Тот пограничник сразу все понял.

– То есть она даже Вашей настоящей фамилии не знала?

– Нет. Потом пришлось ей объяснить. Не все, конечно. Она догадливая была, так что многое сама поняла.

– Когда узнала, что Вы разведчик, скандалила?

– Ну зачем же? Отреагировала очень спокойно. А куда ей деваться было? (Смеется.) Но на самом деле думаю, что любой женщине важно прежде всего быть с любимым мужчиной и не так важно, кто он по профессии.

– Но ведь Вы фактически лишили ее возможности выбора.

– Да, но она никогда не обижалась. В Москве она работала зубным врачом, у нас была квартира, растили дочь. Мы, кстати, изменили документы – дочь Ирэна стала Ирой, Гелена – Галей. И мы переписали, что Ира родилась в Москве.

– Но потом ведь были еще командировки?

– Да. И я выезжал вместе с семьей. Жена уже понимала, что я выполняю важную миссию. У нее тоже была легенда, но разведчицей она не стала.

– Пришлось снова учить новый язык и все начинать с нуля?

– Такова уж наша работа. Даже трудился механиком на рудниках… Много кем был, но об этом пока говорить нельзя. Хорошо зарабатывал, между прочим, и даже был период, когда я отказался от денежного довольствия, положенного мне как разведчику.

– А дочка когда узнала, кто Вы на самом деле?

– Трудно сказать. Все произошло само собой. Ей сейчас уже 61 год. В прошлом году мы с ней ездили в Чехию. Там наш домик стоит еще. Я ей говорю: «Смотри, Ира, вот тут ты лазала, когда тебе было 4 года».

– Знаю, что у Вас есть еще одна любимая женщина – внучка.

– Да-да. Она любит расспрашивать меня о разведке. Но сама разведчицей стать не решилась. Вот, может быть, внук пойдет по моим стопам.

Десантная часть в Кубинке. Алексей Ботян здесь дорогой гость. Давно обещал приехать и вот, наконец, прибыл, несмотря на сильный мороз. Просит, чтоб ему разрешили посоревноваться в стрельбе с молодыми офицерами. Берет в руки незнакомый пистолет. Выбивает… 29 из 30! Офицеры в счете проигрывают. Алексей Николаевич, глядя на их пальбу, тихо говорит: «Если б я так стрелял, до такого возраста не дожил».

– У Вас, выходит, идеальное зрение?

– Хорошее. Главное, что рука держит пистолет. Не дрогнула. Видели, как обстрелял их?

– В людей часто приходилось стрелять?

– Так то ж война была. Если ты не убьешь, так он тебя убьет. Это закон. Однажды я спас командира партизанского отряда. Первый успел выстрелить в стрелка, который в него целился. После войны применять оружие не приходилось. Не было ни таких заданий, ни такой необходимости.

– И спортом Вы занимаетесь?

– Каждую неделю играю в волейбол. По вторникам хожу. Эх, сегодня ведь как раз вторник. Вот день пропал. А хотите со мной на волейбол? Там одна молодежь. Я когда среди молодых – такой же, как и они. Не отставать стараюсь. Они меня, наверное, любят. Во всяком случае, берегут – когда устаю, подходят, говорят, мол, отдохните. А я в ответ – еще партию.

– Не удивлюсь, если кроме волейбола есть еще какие-то увлечения спортивные…

– Все лето на велосипеде катаюсь. Дома у меня велотренажер. Я убежден, что, когда человек движется, он живет. Когда-то я ловил зайцев голыми руками. Трех поймал. Очень подвижный был. Сейчас уже не то. Сейчас больше люблю смотреть спортивные передачи – бокс, футбол. Хотя все равно на месте усидеть мне бывает очень сложно.

– Представляю, как Вам было трудно, когда Ваш портрет писал художник Шилов.

– Да, с моим темпераментом позировать сложно. Было несколько сеансов. Я вытерпел. Мне было лестно, что я третий разведчик (после Вартаняна и Блейка), портрет которого рисует Шилов. И мне понравилось, как он меня изобразил.

– У Вас в роду все жили долго?

– Деды мои жили по 80 лет. Я на кладбище ходил, видел надписи на могилах с датами. Так что я, выходит, рекордсмен в своем роду. Я и сам не надеялся, что доживу до стольких лет.

– А в чем тогда секрет долгожительства?

– Да Бог его знает. Живу обыкновенно, как все. Питаюсь так же. Люблю что-нибудь хорошенькое. Но я никогда не переедаю. Еще я никогда не курил. И ноги никогда не болели. Сейчас, конечно, немножко не так быстро бегаю, как в прежние годы. Возраст все-таки дает о себе знать.

– А рюмочку коньяка пропустить любите?

– Лучше самогона. Настоящего белорусского! Но пьяный никогда не был.

– Вообще ни разу?

– Ни разу. И это на самом деле важно. Потому что никто не может сказать – вот ты вчера пьяный мне наобещал и забыл.

– Что, по-Вашему, самое главное в человеке?

– Честность. И еще если взялся за какое-то дело, сделай. Доведи до конца. И никогда не нужно никому завидовать и зла держать. Я всегда знал – надо самому всего добиваться, не надеяться, что кто-то на блюдечке все поднесет.

– Вы столько правителей пережили, разведка на Ваших глазах менялась… Как думаете, настанет время, когда эта служба вообще не будет нужна?

– Некоторые говорят: «Раньше в разведке все было по-другому». Да все одинаково во все времена, уверяю вас. И разведка будет нужна всегда. А значит, нужны будут люди моей профессии.

Кстати, наша партия в шахматы сыграна. Ничья. Но это был серьезный бой и сильный соперник.

… И вот новая встреча с Алексеем Ботяном. Он только что отпраздновал… 101 год.

Как и чем живет сейчас? Что думает про нынешнюю разведку и политическую ситуацию?

Надо отдать должное, Алексей Николаевич ничуть не изменился. Может, даже и помолодел. Время не властно над нашим героем. Ботян все так же бодр, весел, излучает доброту. И с каждым годом только усовершенствует свой природный дар обаяния и убеждения. Секрет долгожительства объясняет тем, что никогда не унывал, не курил, а если выпивал, то только белорусский самогон (по чуть-чуть).

А ведь дорога его не была безоблачной. В 1953 году многие руководители разведки были обвинены в заговоре и репрессированы, самого Ботяна отозвали из заграничной командировки и уволили. Он не сдался – устроился работать администратором в ресторан «Прага». «Золотая Звезда» Героя России нашла его лишь в 2007 году, спустя много лет, за подвиг, совершенный еще в Великую Отечественную войну.

– Сложные были годы, – вздыхает Ботян. – До сих пор остается загадкой, как тогда удалось остаться в живых. И мины взрывались под ногами, и пуля разрезала кожу на виске, и предатели не миновали.

Алексей Николаевич в шутку объясняет свою солдатскую удачу взрывным характером и молниеносной реакцией. К слову, на момент встречи она у него была феноменальная, впрочем, как и память. Хорошо играет в шахматы и очень любит эту игру.

Непринужденный характер беседы, обстоятельный интерес к мельчайшим деталям, к подробностям затрагиваемых тем, пытливый и восприимчивый ум моего собеседника невольно обезоруживает, заставляет собраться.

– Алексей Николаевич, Вы ведь старше разведки, в которой прослужили не один десяток лет, на целых три года.

– Да, в органы безопасности я пришел в 1941 году. В то время разведкой руководил молодой Павел Фитин. Не зря в Москве ему недавно разведка установила памятник. По окончании разведшколы НКВД я был зачислен в 4‑е управление, которое организовал и возглавил мой учитель Павел Анатольевич Судоплатов. Вместе с моими товарищами-коллегами участвовали в боевых операциях на территории Украины, Белоруссии, Польши, Чехословакии. Я своими глазами видел ужасы бандеровщины. Это были годы тягчайших испытаний. Несмотря на то, что за несколько лет до начала войны многие сотрудники разведки подверглись необоснованным репрессиям, во время Великой Отечественной разведка смогла возродиться, вышла на боевые рубежи. Удалось раскрыть планы гитлеровской Германии в войне, выяснить намерения США и Англии по послевоенному переустройству мира, добыть секреты ядерного оружия.

– Скучаете ли Вы по службе в разведке?

– Нет, не скучаю. Но часто и с теплотой вспоминаю те времена. Мне вообще некогда скучать. Я путешествую по разным уголкам нашей страны, бываю в Беларуси. В этом году (в 2018 году. – Авт.) побывал в Карелии, Сочи.

– И что Вам там понравилось?

– Абсолютно все! Отлично отдохнул! Всегда в таких путешествиях поражаюсь красоте и масштабам наших просторов, великодушию людей, их благожелательности и стремлению к справедливости.

Майор Вихрь ушел на рассвете 13 февраля 2020 года, ему было 103 года.

Геворк Вартанян: «Страшнее предательства ничего нет»

Его стаж в разведке (где год порой идет за два, а то и за три) больше, чем вся его жизнь – 120 лет! А его судьба – подтверждение тому, что путь каждого разведчика уникален и неповторим.

– Геворк Андреевич, а давайте начнем с… женщин. Считается, что разведка – сугубо мужское занятие и представительниц слабой половины в ней единицы.

– Это неправильное суждение. Женщин в разведке много, и они играют особую роль. Им порой бывает легче установить контакт с интересующим нас человеком. Часто в таких случаях моя жена Гоар действовала первой – знакомилась с супругой нужного лица, и это ни у кого не вызывало подозрений. Потихоньку завязывалась дружба между семьями. И получалось, что я с этим человеком на нейтральной почве познакомился, и он уже никуда не мог заявить: мол, я к нему подбирался. Вообще всегда лучше работать в паре. Если ты с супругой (как я всю жизнь), к тебе больше доверия. Одному же труднее проникать в нужный круг. Да и вообще ситуаций всяких много было, а мы друг друга поддерживали, могли все вместе обсудить. К тому же всегда важно, что на чужбине с тобой родная душа.

Г.А. Вартанян во время беседы с автором книги

– Бывает, что муж разведчик, а жена понятия не имеет, чем он занимается?

– Нет, в нелегальной разведке такого не бывает. Потому что разведчику приходится часто разъезжать по разным странам, менять место жительства, фамилию. Как это все объяснишь жене, если она не знает, что ты разведчик?

– Когда Вы вербовали свою будущую супругу, она сопротивлялась?

– У нее не было никаких шансов. (Смеется.) Я умею находить правильный подход к человеку.

– А какой ключик Вы к ней нашли?

– Во-первых, ее брат был уже завербован мной и входил в мою группу. Во-вторых, я знал ее с 13 лет. Мы дружили, вместе гуляли. Между прочим, она была единственной девочкой в нашей компании. А потом Гоар подросла, и я в какой-то момент понял, что она готова к работе в разведке. К тому времени ей было 16 лет.

– Вы сначала влюбились, а потом завербовали или наоборот?

– Когда вербовал, я еще не был влюблен. А потом все произошло как-то само собой. В какой-то момент мы оба потеряли голову. С тех пор не расстаемся.

– Знаю, что Вы четыре раза женились на Гоар. Наверное, это было нелегко – всякий раз играть роль молодоженов?

– Очень легко и ужасно приятно. А вообще это ведь было необходимо по работе. Каждый раз в разных странах для подтверждения легенды мы регистрировали брак будто впервые. Я испытывал все ту же бурю эмоций. И потом я часто говорил ей: спасибо, что снова и снова произносишь у алтаря «да».

Одна из свадеб разведчика Геворка Вартаняна (но каждый раз невестой была Гоар)

– А она за все это время ни разу не пожалела, что стала женой разведчика?

– Никогда ни она, ни я не пожалели, что связали свою жизнь с разведкой. Если бы не судьба, Гоар, наверное, стала бы преподавателем (ее тянуло к этой профессии). Ну а я даже не представляю, кем мог бы быть.

– По долгу Вашей работы какие профессии Вам приходилось осваивать?

– Главным образом одну – коммерсанта. Это легче, потому что можешь свободно передвигаться, становишься вхож в разные круги. Я сперва маленькой коммерцией занимался, потом оптовое дело появилось. А супруга была домохозяйкой.

– Часто меняли имена?

– Мы трижды меняли все свои данные, включая гражданство. И всегда боялись столкнуться с теми, кто знал нас под другими именами. Это же грозило провалом. Но таких встреч не всегда удавалось избежать. В моей жизни было несколько опасных моментов. Однажды мы с супругой оказались на благотворительном вечере. Мы не любили ходить на такие массовые мероприятия, но тут не смогли отказать. А пригласил нас не кто-нибудь, а полковник-цэрэушник, с которым мы дружили. Я говорю Гоар: «Зайди в зал, посмотри, кто там». Вот так всегда – женщин всегда первыми на минное поле посылаем. (Смеется.) Она вернулась и говорит, что узнала там даму, с которой мы были знакомы года два, когда жили в одной из стран Дальнего Востока. Не виделись мы больше 20 лет, но она наверняка бы нас узнала, бросилась бы с криком «Георгий», а я в то время был Томом. А тут еще полковник все время рядом крутится… Он бы сразу все понял. Что делать? Тут жена все взяла на себя. Схватилась за бок и застонала: боль жуткая, пойду посижу в машине. Цэрэушник: «У нас комната отдыха есть, сейчас доктора приведут». Но Гоар в ответ: «Нет, вы лучше откройте машину, я немного там побуду, боль пройдет, и я вернусь». А на том приеме был еще американский епископ.

Полковник бросился к нему: мол, иди помолись за женщину, может, поможет. Тот, бедный, десять минут изо всех сил молился – а Гоар только «хуже». Ну, мы извинились и уехали домой, ни у кого не вызвав подозрений. Другой случай произошел в Ереване в 1970 году. Идем мы с женой, а сзади кричит кто-то. Оборачиваемся – подбегают наши английские друзья, которых мы знали много лет назад, и я даже крестил их сына. Эти очень хорошие люди сами по себе были не опасны, но через них нас могли заподозрить вражеские агенты.

Наши друзья – в слезы: «Куда вы пропали?! Мы вас столько лет ищем, думали даже, что вы в авиакатастрофу попали, вы ведь не те люди, чтоб не написать». А как писать?.. Тут мы с Гоар начали придумывать, что она операцию перенесла, то да се. В этот день нам пришлось уже как иностранцам переселиться в другую гостиницу. В Ереване тогда мы с нашими друзьями неделю пообщались. Уезжали они со словами: «Надеемся, что больше вас не потеряем». Ну, конечно, «потерялись» опять. Куда деваться-то? Но в 2007 году в Москву приезжала внучка Черчилля, чтобы лично поблагодарить меня за то, что я спас от смерти ее деда. Все это в английских газетах на следующий день расписали, напечатали фотокарточки наши с подписями: «советские разведчики». А эти наши друзья жили в Лондоне. Они там открывают свежую газету – и нас, пропавших, видят. Тут же вышли на связь с пресс-бюро СВР, попросили помочь найти нас. Я сказал коллегам: пусть дадут наш телефон – теперь-то чего скрываться? Они сразу позвонили, а через неделю приехали в гости. С тех пор мы постоянно поддерживаем связь. Вот недавно в Ереване вместе отдыхали. Они без конца повторяют: «А ведь мы даже не догадывались, что вы разведчики!»

– От женщин и любви мы потихоньку перешли к дружбе. Разве у разведчиков бывают друзья? Ведь постоянные переезды и тайны – не самая подходящая почва для дружбы.

– Конечно, бывают. И профессия этому не помеха. В Союзе у нас были друзья, и мы их за все эти годы не потеряли. Как дружили 60 лет, так и продолжаем, будто и не пропадали на десятилетия. И за границей у нас всегда были друзья, где бы мы ни жили. Мы их искренне любили и плакали, когда расставались.

– Разведка за последние полвека претерпела сильные изменения. Появились новые методы работы, новые технические возможности. Но тем не менее многие считают, что современным разведчикам многому еще надо поучиться у вашего поколения…

– Так и есть. Потому что человеческий фактор играет первостепенную роль. Вся эта техника, безусловно, помогает. Но если положишься только на нее, обязательно где-то споткнешься. Техника ломается, а человека не сломаешь. Если только он не предатель. Моему поколению разведчиков не на что было опереться в техническом плане, потому люди более крепкие были, больше полагались только на себя, на свой внутренний стержень. Но и сейчас разведчиков, которых мы воспитываем, учим: вы – все, а техника – это пустяк. В разведке не получится по-другому. Это же не коммерция, где раз потерял, потом нагнал. Разведчик, как сапер, может ошибиться только один раз.

– Сегодня желающих стать разведчиками стало меньше?

– Наоборот, больше.

– Можете сказать, чем новое поколение отличается от вашего?

– Поколение разведчиков, безусловно, меняется. Одно время, в 90‑е годы, у нас были трудности. В стране был разброд, и молодежь тоже растерялась. Все пошли в коммерцию, вместо учебы начали киоски открывать, пивом торговать… А сейчас все поняли, что без учебы ничего не получится. И в разведку теперь приходят очень грамотные, толковые ребята. Мы довольны. А вообще характер в каждом человеке закладывает семья. Если она благополучная, то и детей воспитают в духе любви к Родине. Вот наша задача – найти таких людей, а не случайных.

– Хотите сказать, что если человек сирота или у него мать пьет, отец в тюрьме, то из него хорошего разведчика не получится?

– Честно говоря, нам пока такие просто не попадались, потому не могу сказать.

– Может, у молодежи теперь другие мотивы и в разведку они идут чаще из-за страсти к приключениям или ради карьеры?

Супруги Вартанян

– Карьеристов мы обычно раскусываем очень быстро, и мы их не берем. Они нам не нужны. Если даже сразу не раскусываем, то в ходе подготовки (а она у нас длится 5–6 лет) все становится понятно. А вообще мотивы сегодня действительно немного изменились. Раньше, когда кандидаты приходили в разведку, никогда не спрашивали: а сколько будем получать, а что с нами будет? Сейчас – спрашивают. Мы объясняем, что в социальном плане у него все будет нормально. Это правда. Сегодня у нас есть возможности сделать так, чтобы жизнь у разведчиков была достойная во всех отношениях. Но главный наш упор – не на этом, а на том, чтобы человек любил Родину. Мы с Гоар прожили 45 лет на чужбине и почувствовали, что она значит. Без Родины мы все никто и ничто. А когда Родина за спиной – ничего не боишься.

– Лично Вы можете, пообщавшись с человеком пару часов, понять, будет ли он потенциально хорошим разведчиком?

– Нет, сразу это не видно. Мы долго присматриваемся. Если в ходе учебы появляются какие-то сложности, прощаемся с кандидатом без всяких колебаний.

– Можете ли привести хоть один пример, когда благодаря разведчикам удалось пополнить бюджет страны?

– Примеров этому сотни. Вот, скажем, раньше в России бурили скважины с помощью отечественных буров, которые выходили из строя за 2–3 часа. А потом разведчики добыли технологию, благодаря которой можно менять через 2–3 суток. Вроде и ерунда, а прибыль огромная. И так во всех сферах без исключения. Одна информация, полученная разведкой, может принести государству столько денег, что десятикратно окупит все затраты на содержание службы.

Darmowy fragment się skończył.