Czytaj książkę: «Лоренца дочь Великолепного»

Пролог

Глава 1

Два друга

– Не знаю, кум, зачем Карлу VIII понадобилось завоёвывать Неаполь, если ему в наследство от отца досталось такое прекрасное королевство, как Франция, – пожав плечами, сказал шестидесятитрёхлетний Бернардо де Нери.

В этот тёплый сентябрьский день 1493 года он сидел под навесом в саду собственного дома на улице Розье и потягивал охлаждённый кларет в компании родственника своей жены Жака Доруа. Нери был флорентийским торговцем, лет тридцать назад открывшим банкирскую контору в Париже. В его характере южный темперамент прекрасно уживался с железной хваткой в делах. Что же касается его кума, то, как истинный парижанин, Доруа был расчётлив и сметлив.

– Да, покойному королю было не до походов в чужие страны, – согласился он с хозяином. – Всю жизнь ему пришлось бороться с собственными вассалами. Поэтому главным своим успехом он считал победу, одержанную над самым могущественным из них – Великим герцогом Запада. Теперь же из-за излишней воинственности нашего молодого короля мы можем лишиться и того, что имеем.

– В самом деле, мэтр Жак, из-за войны дороги станут небезопасны, что затруднит торговлю с Флоренцией. А ведь нигде так не смыслят в искусстве Калемалы, как в моём родном городе, – в голосе Нери прозвучала гордость за своих земляков.

– У меня весь склад завален шерстью и грубым сукном, – пожаловался Доруа, который тоже торговал тканями.

– Папа тоже против этого похода.

– Было бы хорошо, если бы наш король послушался его.

– Вряд ли, разве только у Карла VIII не хватит денег для найма солдат.

– Лично я не дал бы ему ни скудо!

– И я тоже, кум, клянусь святым Иоанном!

– А ты что думаешь, Этьен? – неожиданно обратился Доруа к своему сыну.

Восемнадцатилетний парень, стоявший за его спиной, вздрогнул и сказал с видом человека, внезапно оторванного от своих размышлений:

– Простите, отец, я не расслышал…

– Я хочу знать твоё мнение по поводу похода, который затевает наш король.

Прежде, чем Этьен нашёлся с ответом, Нери, подмигнув ему, заметил:

– В возрасте моего крестника, мэтр Жак, меня больше интересовали дела амурные, чем политика и цены на шерсть.

– Ладно, прогуляйся по саду, Этьен, – милостиво кивнул Доруа.

Посмотрев вслед сыну, поспешившему воспользоваться дарованной ему свободой, он затем задумчиво добавил:

– Да, Этьена пора женить. Кстати, он давно заглядывается на Вашу дочь.

– Пока ещё рано говорить об этом, кум. Лоренца слишком молода для замужества.

– Мадемуазель де Нери – ровесница моей дочери. А я, как Вам известно, уже обручил Жанну с младшим сыном сеньора де Монгильона.

– У нас во Флоренции девушек обычно выдают замуж после восемнадцати лет, – проявил неожиданное упрямство банкир. – Лоренце же нет ещё и пятнадцати.

– Простите, вероятно, у Вас на примете есть другой жених…

– Нет, кум. Просто Лоренца – свет в моём доме.

– Всё равно рано или поздно появится мужчина, который уведёт её в свой дом.

В это время к приятелям шаркающей походкой приблизился старый привратник.

– Что случилось, Пьер? – поинтересовался у него банкир.

– Вас желает видеть по важному делу какой-то благородный сеньор, хозяин.

– Он назвал своё имя?

– Нет.

– Но я не приглашал больше никого, – Нери недоумённо развёл короткими руками. – К тому же, сегодня воскресенье и моя лавка закрыта.

– Этот сеньор сказал, что ему нужно? – снова обратился он с вопросом к привратнику.

– Только то, что не уедет, покуда не поговорит с Вами.

– Ну, хорошо, проводи его в мой студиоло.

Оставим теперь на время хозяина и его гостя и последуем за Этьеном.

Сад Нери был небольшой, но ухоженный. Ближе всего к навесу стояла каменная цистерна с водой, дальше были разбиты грядки с овощами. Главной же гордостью хозяев являлся розарий в конце сада, куда, получив разрешение отца, и устремился юноша. Однако по мере приближения к заветной цели ноги его постепенно замедляли свой шаг и, наконец, он остановился.

Теперь только зелёная шпалера в рост человека отделяла его от этого райского уголка, где между кустами роз на дерновой скамье уединились две девушки. Одна из них была родной сестрой Этьена, а другая – дочь банкира де Нери. Внешне Жанна Доруа напоминала тех прелестных рыжеволосых мадонн, которых так любили изображать живописцы северной школы, хотя в ней ещё ощущалась угловатость подростка. В отличие от своей подруги, Лоренца казалась уже вполне сформировавшейся девушкой. Чёрные волосы и карие глаза в сочетании с розоватым цветом лица свидетельствовали о наличии смешанной крови в её жилах, как и лёгкая неправильность в линии носа. Очертания же вишнёвых губ и подбородка были безупречны. Изящными длинными пальцами она машинально ощипывала лепестки розы, опадавшие на тщательно посыпанную песком дорожку.

– О чём ты задумалась, Жанна? – после паузы спросила Лоренца.

– Я? Ни о чём, мадемуазель.

Слова подруги явно застали дочь мэтра Жака врасплох. Слегка покраснев, она затем поспешила исправиться:

– Вернее, я думала о своей свадьбе.

– Значит, она назначена на следующую осень?

– Да, ровно через год мы с Франсуа станем мужем и женой.

– Так скоро…

– Но ведь мы с Вами, надеюсь, и после этого будем видеться.

– Возможно, когда ты станешь благородной дамой, то забудешь обо мне.

– Как можно! Ведь мы знаем друг друга с самого детства!

От волнения мелкая россыпь веснушек на носике Жанны сделалась немного ярче.

– Сказать по правде, я думала, что Вы выйдете замуж раньше меня, – добавила она затем.

– Почему?

– Потому что Вы гораздо красивее меня. При виде Вас мало кто из мужчин остаётся равнодушным. Даже мой брат влюблён в Вас по уши.

Слышавший каждое слово Этьен вспыхнул до корней волос. Лоренца же покачала головой:

– Ты говоришь глупости. Этьен всегда относился ко мне как к сестре.

Однако дочь мэтра Жака продолжала настаивать:

– Нет, я знаю его лучше.

Тем не менее, эта тема почему-то не устраивала её подругу.

– Сейчас мы говорим о тебе. Скажи, когда вы с Франсуа поняли, что любите друг друга?

Жанна ещё больше смутилась:

– Не знаю. До обручения мы с ним виделись всего лишь раз. Да и после – только по большим праздникам.

Лоренца вздохнула:

– А вот у меня нет жениха.

– Я уверена, что господин де Нери позаботится об этом.

– Было бы замечательно, если бы Вы вышли замуж за Этьена. Тогда мы могли бы видеться очень часто, – добавила Жанна.

– Этьен очень хороший… – начала было Лоренца, но тут, прислушавшись, умолкла.

Её подруга бросила быстрый взгляд через плечо:

– Кто-то идёт сюда.

При виде парня Лоренца сразу приняла неприступный вид:

– Что тебе нужно, Этьен?

– Матушка хочет видеть Жанну, – солгал тот.

Видя, что её подруга направилась к выходу из розария, Лоренца хотела было последовать её примеру, однако молодой человек преградил ей путь.

– Ты что-то мне хочешь сказать?

– Да, мне нужно поговорить с Вами, – произнеся эту заранее приготовленную фразу, Этьен вдруг почувствовал, что его решительность словно куда-то испарилась.

И виной тому был взгляд Лоренцы, подействовавший на брата Жанны как удар молнии. Между тем, заметив его смущение, девушка, наоборот, приободрилась.

– Раньше ты был красноречивее, Этьен – лукаво упрекнула она молодого человека.

При этом на её губах, обозначив ямочки, возникла легкая улыбка.

– Да, но мы тогда были детьми, – с трудом выдавил из себя Этьен, у которого слегка кружилась голова от пряного аромата роз.

Казалось, им был пропитан весь воздух сада.

– Ну, и что же изменилось?

– Очень многое. И мы – тоже.

Лоренца опустила глаза. Желая, как все девушки, объяснения, она, в то же время, подсознательно опасалась, что это может навсегда отделить её детство от юности. В этот момент она почувствовала, что молодой человек взял её за руку. Не отнимая своей ладони, Лоренца украдкой из-под густых ресниц посмотрела на брата своей подруги.

Коренастый Этьен не мог похвастаться высоким ростом. К тому же, его волосы и брови казались выгоревшими на солнце. Зато глаза, как и у сестры, словно вобрали в себя голубизну парижского неба в ясную погоду.

– Я так долго мечтал о том, как открою Вам своё сердце, – взволнованно продолжал Этьен, – а теперь, когда этот момент настал, все слова вылетели у меня из головы. Но Вы, наверно, уже сами обо всём догадалась…

Девушка слегка шевельнулась и молодой человек, испугавшись, что она сейчас уйдёт, с отчаянием воскликнул:

– Умоляю, подождите!

– Но…

– Прошу Вас, станьте моей женой!

Всё произошло так быстро, что Лоренца невольно ощутила разочарование. Однако Этьен ждал ответа.

– Девушке не полагается выслушивать подобные признания. Тебе следует говорить не со мной, а с моим отцом.

Лоренца осталась довольна собой, так как была уверена, что в данной ситуации Жанна поступила бы точно также. Но молодой человек по-прежнему не отпускал её руку:

– Всем известно, что господин де Нери обожает Вас, и сделает всё, что Вы пожелаете. Поэтому я хочу сначала получить Ваше согласие.

– А мэтр Жак? Возможно, он не одобрит твой выбор.

– Мои родители давно относятся к Вам как к родной дочери. И если дело только в их согласии, то я немедленно поговорю с отцом.

– Донна Лоренца, что ты здесь делаешь?

Подняв голову, девушка встретилась взглядом с тощей особой, похожей на галку. Это была Аврелия Мартинелли, вдова, жившая в доме Нери. В то время как молодой человек поспешно ретировался, Лоренца смущённо ответила тоже по-итальянски:

– Я просто перекинулась парой слов с сыном Доруа, мадонна.

– Тебе разве неизвестно, что девице не подобает оставаться наедине с мужчиной?

– Но я знаю его с детства.

– И что же? Разве это повод, чтобы забыть о своей чести?

– Я думала, Этьен нравится тебе, мадонна.

– Конечно, семья Доруа богата, но неблагородного происхождения. Поэтому, по моему разумению, этот парень тебе не пара.

– Прости, мадонна, но это решать моему отцу.

В ответ на дерзкую выходку Лоренцы донна Аврелия покачала головой:

– Как только ты выйдешь с сыном Доруа из церкви, то станешь носить шлейф за его сестрой. Ведь ей, как я слышала, предстоит брак с человеком благородным, а французы ценят благородство превыше богатства.

Видя, что девушка призадумалась, вдова примирительно произнесла:

– Пора обедать. Твоя матушка ждёт тебя в гостиной. А мне ещё нужно сходить за мессиром Бернардо.

– Я сама могу позвать отца.

После объяснения с молодым человеком Лоренце нужно было время, чтобы привести мысли в порядок. К тому же, при виде пылающих, как розы, щёк дочери донна Флери могла что-то заподозрить.

Вернёмся теперь снова к банкиру и посетим его контору, расположенную на втором этаже дома. Само здание было из дерева и черепицы, а промежутки между брёвнами – выложены кирпичами разной толщины. Оконные проёмы покрывала богатая резьба, как и центральный столб, служивший опорой для пристроенной к дому нижней крытой галереи (ряда), заставленной столами, где приказчики торговали сукном. Над галереей возвышался деревянный щит с изображением грифона – одного из символов Флоренции, родного города Нери. Благодаря этому его жилище было известно в квартале как «Дом Льва». В глубине галереи виднелись вход в лавку и окна с толстыми стёклами в свинцовом переплёте, отчего внутри было довольно темно. За лавкой располагалась столовая, служившая одновременно гостиной, витражные окна которой выходили во внутренний двор. Что же касается кухни, то она находилась внизу в полуподвальном помещении.

Для того же, чтобы попасть на верхний этаж, нужно было подняться по деревянной винтовой лестнице, расположенной между столовой и лавкой.

В кабинете (или студиоло по-итальянски), где отец Лоренцы принимал наиболее важных клиентов, посредине стоял стол, накрытый ковровой скатертью, в углу – небольшая кровать с бархатным пологом, а вдоль стен – особые резные шкафы. В них Нери хранил драгоценные камни, пряности, меха и вещи, отданные в залог. Сверху на шкафах и подвесных полках были выставлены керамика, изделия из стекла и медали. На столе лежала бухгалтерская книга в кожаном переплёте и стояла деревянная шкатулка с золотыми монетами (основной капитал и ценные бумаги хранились в супружеской спальне напротив конторы). За креслом висел красный суконный занавес, отделявший контору от склада с тканями.

Едва банкир успел занять своё место, как дядюшка Пьер ввёл в комнату двух посетителей. Старший из них, в тёмно-красном пальто до пят, вряд ли перешагнул рубеж четверти века, хотя временами казался старше. При среднем росте у него была стройная фигура с гордой осанкой. Лицо – бледное, с прямым носом с горбинкой и твёрдым, сужающимся к низу подбородком. Глаза цвета незрелого крыжовника смотрели серьёзно и одновременно задумчиво, а из-под чёрной шляпы с белыми перьями красивыми волнами ниспадали на плечи светло-русые волосы. К поясу же незнакомца был привязан длинный узкий кинжал в серебряных ножнах.

Мельком взглянув на его спутника, мессир Бернардо лишь отметил, что тот был ещё моложе.

– Господин де Нери? – властно произнёс зеленоглазый.

– Да, сеньор.

– А я – барон де Монбар, капитан короля.

– Прошу вас, садитесь, сеньоры, – банкир указал на стулья.

Однако спутник Монбара, с любопытством озиравшийся по сторонам, остался стоять, из-за чего банкир заключил, что молодой человек был по званию ниже барона.

– Вам известно, что наш король сейчас в Мо? – начал без предисловий гость.

– Нет, но я слышал, будто он собирается в поход на Неаполь.

– Ваши сведения верны. Скоро двор отправится в Лион, где назначен сбор войск. Поэтому мне поручено привезти из Парижа орифламму (священное знамя) и кости святого Дени. Они должны принести нам удачу в походе. Кроме того, король дал мне поручение, которое непосредственно касается Вас…

В этом месте Монбар сделал паузу, однако банкир терпеливо ждал продолжения. Тогда с иронической усмешкой капитан спросил:

– Надеюсь, Вы догадываетесь, о чем пойдёт речь?

С трудом подавив растущую в нём неприязнь к посетителю, отец Лоренцы ответил:

– Насколько я понимаю, король желает, чтобы я дал ему в долг.

– Вы всё правильно поняли. Чтобы завоевать Неаполь, на который наш король имеет все права как наследник принцев Анжуйской династии, нужны средства.

– И очень большие средства, я бы сказал, – со вздохом произнёс банкир.

– Нет, всего лишь сто тысяч дукатов. Этого достаточно для найма солдат в Швейцарии.

– Сто тысяч?!

– Не волнуйтесь так, господин де Нери. Половину суммы уже собрал наш союзник правитель Милана. Поэтому от Вас требуются всего лишь пятьдесят тысяч.

– Так каков же будет Ваш ответ? – видя, что Нери молчит, поинтересовался барон.

– Передайте Карлу VIII, что я очень огорчён, но текущий баланс моей конторы не позволяет мне пойти навстречу его желанию.

– Значит, Вы отказываете королю?

– К сожалению, да, – Нери почувствовал себя отомщённым.

Однако капитан не сдвинулся с места.

– Позвольте узнать, почему?

– Я уже ответил Вам, сеньор.

– Ваши доводы не убедили меня. Ведь я предлагаю Вам от имени нашего государя выгодную сделку. Назовите сами, какие проценты Вы хотели бы получить.

Флорентиец вздохнул:

– Хорошо. Если Вы хотите услышать от меня правду, то вот она: я сомневаюсь в удачном исходе этого похода и посему не хочу рисковать своими деньгами без равноценного залога.

– Вот как? Вы не верите в доблесть королевской армии? – в голосе Монбара послышалась скрытая угроза.

Тем не менее, Нери сохранил спокойный вид.

– Простите, сеньор, если мои слова показались Вам обидными. Но, как человек поживший и кое-что видевший на своём веку, я считаю храбрость, не подкреплённую должным запасом продовольствия и вооружения, безумием.

– Поэтому король предлагает Вам подкрепить её золотом и обещает, что каждый ливр вернётся к Вам сторицей.

Отец Лоренцы пожал плечами:

– Советую Вам обратиться к другим банкирам.

– Я уже обращался, – признался Монбар.

– Вот видите. Любой разумный человек может предвидеть неизбежный крах этого похода. Поэтому я говорю Вам: «Нет».

– Это Ваше последнее слово?

Нери внезапно ощутил смутное беспокойство: Монбар всё больше казался ему похожим на хищника, подстерегающего добычу. И, как подозревал банкир, этой добычей был он сам. Однако Нери был твёрдо уверен, что все козыри на руках у него, а не барона.

– Да, последнее.

– А мне ты тоже скажешь: «Нет», мессир Бернардо? – спутник Монбара, до этого занятый разглядыванием коллекции банкира, приблизился к столу.

Бросив на него удивлённый взгляд, Нери подумал, что где-то уже видел эти серые прозрачные глаза с миндалевидным разрезом. Шелковистые волосы молодого человека были темнее, чем у барона, и цвет кожи отличался смугловатым оттенком. К тому же, он был выше ростом. Ещё отец Лоренцы заметил, что его пальто было сшито из дорогого чёрного бархата, а малозаметная на жёлтой шляпе фигурка святого Михаила – отлита из чистого золота.

– Прости, сеньор, но я не расслышал твоего имени, – банкир тоже перешёл на своё родное наречие.

– А я и не называл его тебе, мессир Бернардо, – молодой брюнет неожиданно улыбнулся, показав ряд ровных белых зубов.

– Позвольте представить Вам, господин де Нери, мессира де Сольё, рыцаря короля и моего друга, – вмешался в их разговор Монбар.

Эта простая фраза оказала на флорентийца действие, подобное ледяному ушату воды. Вглядевшись в лицо молодого человека, он взволнованно произнёс:

– Значит, Вы…

– Вы не ослышались, – подтвердил молодой человек уже по-французски. – Мои родители – граф и графиня де Сольё.

Мгновение – и лицо Нери расплылось в широкой улыбке:

– Если бы Вы сразу признались, что Вы – сын донны Марии, то могли бы рассчитывать на другой приём!

Сольё переглянулся с Монбаром:

– Разве это что-то меняет?

– Ну, конечно же! – банкир всплеснул руками. – Ведь я имею честь быть компаньоном графини де Сольё. К тому же, она – дочь моего кузена, ныне покойного мессира Луиджи де Риччи…

После последних слов флорентиец вдруг запнулся. Однако Сольё, не обратив на это внимание, достал какое-то письмо и протянул его банкиру:

– Это расписка моей матушки, заверенная нотариусом.

Прочтя документ, банкир заметил:

– Должен предупредить Вас, что донна Мария сильно рискует.

– Это её собственное решение.

Вздохнув, Нери сложил расписку.

– Я не могу отказать Вам. Но хочу заметить, что эти деньги вряд ли помогут королю.

– А это мы ещё посмотрим, господин де Нери, – вмешался в их разговор барон.

И тут же деловито добавил:

– Когда Вы сможете предоставить нам требуемую сумму?

– Не раньше, чем через два дня, – Нери бросил взгляд на свою книгу. – Мне необходимо всё подсчитать и взыскать кое-какие долги.

Не успел он закончить последнюю фразу, как в комнату заглянула Лоренца.

– Что случилось, принцесса? – ласково спросил у неё мессир Бернардо.

– Прости, отец, я не знала, что ты не один…

Неожиданно Лоренца встретилась глазами с Сольё и зарделась, в то время как тот поднялся с места и учтиво поклонился.

В свою очередь, Монбар, обернувшись, сказал:

– Кажется, господин де Нери, мне посчастливилось увидеть главное сокровище, которым Вы владеете.

Заметив, какой взгляд при этом капитан бросил на его дочь, мессир Бернардо пожалел, что не запер изнутри дверь на засов. Однако ему ничего не оставалось, как представить Лоренцу гостям.

Услышав слово «Сольё», девушка воскликнула:

– Но так зовут мою крёстную!

– Да, Лоренца, это сын твоей крёстной донны Марии, – подтвердил Нери.

– Но матушка никогда не говорила мне, что у неё есть такая очаровательная крестница, – казалось, молодой человек был удивлён не меньше Лоренцы.

– Графиня де Сольё оказала нам с женой большую честь, согласившись стать крёстной матерью нашей дочери… – мессир Бернардо снова замялся, словно не зная, что говорить дальше.

Тем временем Сольё обратился к девушке:

– Жаль, что матушка не познакомила нас раньше, мадемуазель де Нери.

– Я люблю донну Марию, как свою вторую мать! – заверила его Лоренца.

– Да, она очень часто ездила в Париж по делам.

– И каждый раз привозила мне чудесные подарки! – простодушно призналась дочь мессира Бернардо.

– Ты хотела мне что-то сказать, принцесса, – напомнил ей банкир.

– Ах, да, я совсем забыла! – девушка снова покраснела. – Матушка велела узнать, когда подавать обед?

– Пожалуй, сейчас самое время.

– Надеюсь, сеньоры, вы согласитесь пообедать с нами? – спросил по-французски хозяин.

– С удовольствием, господин де Нери! – ответил ему за себя и за Сольё барон де Монбар.

Столовая, куда отправились мужчины и девушка, была самой красивой и просторной комнатой в доме. Каменные плиты пола, резные панели стен и выставленная в серванте серебряная посуда свидетельствовали о значительном достатке хозяев. Всё вокруг сияло чистотой, начиная с вычищенной до блеска бронзовой люстры и заканчивая цветными витражами в окнах. Из-за тёплого времени года в камине с мраморными колонками и поясным карнизом, украшенным изображениями святых, вместо дров лежала охапка зелёных веток. Как и в студиоло, здесь стояла кровать (что тоже могли позволить себе только богачи).

Хозяйка дома, которую мессир Бернардо наедине ласково называл: «Мой цветочек», а на людях – «Донна Флери», сидела за прялкой и одновременно разговаривала с донной Аврелией и супругой Жака Доруа. При первом взгляде на эту миниатюрную белокурую женщину с ярко-голубыми, почти синими, глазами трудно было поверить, что на ней держался весь дом. Дочь суконщика из Мо, она всегда умела оставить последнее слово за собой. И если Лоренца могла вить верёвки из своего отца, то мать слушалась беспрекословно.

– Я, как и господин де Нери, счастлива видеть в нашем доме сына госпожи графини, – взволнованно произнесла донна Флери, как только муж представил ей Сольё.

В ответ молодой человек улыбнулся:

– Вижу, что имя моей матушки, словно волшебный ключ, открывает мне все сердца в этом доме.

– Мы многим обязаны донне Марии, – поспешно подтвердил Нери.

Затем банкир познакомил обоих друзей с членами семейства Доруа. Сольё сразу всем понравился. На барона же смотрели настороженно, чувствуя в нём чужака. Наконец хозяева и гости сели за стол. В этот день кухарка Гожетта приготовила роскошный обед. Её главной гордостью были фаршированные цыплята. Кроме того, на столе красовались оловянные блюда с жарким, рыбой, похлёбкой с петрушкой, кашей, рагу, фруктами и пирожными. А также стояли кувшины с вином и водой. Во время обеда барон де Монбар подчёркнуто ухаживал за Лоренцей: то пододвигал к ней какое-нибудь кушанье, то кубок с разбавленным вином. И девушка, которой льстило внимание знатного сеньора, отвечала ему благодарной улыбкой, хотя предпочла бы, чтобы на его месте был Сольё. Оба друга явно не страдали отсутствием аппетита, отдавая дань щедрому угощению хозяев. В отличие от них, Этьен едва прикоснулся к еде. Жанна тоже клевала, как птичка, поглядывая то на подругу, то на капитана.

Из разговора за столом выяснилось, что замок Сольё, расположенный к западу от Дижона, граничил с землями барона. Тем не менее, молодые люди раньше мало общались, потому что Монбар воспитывался в поместье своего отчима, а потом купил себе роту. Снова встретились они и подружились уже на королевской службе. Теперь, в двадцать четыре года, Рауль де Брюи, барон де Монбар являлся капитаном Карла VІІІ, а Амори де Сольё, который был на три года моложе, недавно стал рыцарем короля.

– Просто не могу поверить, что граф де Сольё добровольно отпустил Вас ко двору, мессир, – осторожно заметил мессир Бернардо.

– Почему бы и нет? – Амори пожал плечами.

– Насколько мне известно, он признавал над собой только одного господина – Карла Смелого.

– Это так. Однако после гибели последнего герцога Бургундского мой отец дал клятву Людовику ХІ не препятствовать своим сыновьям, если они захотят служить королю.

– Правда, отец долго противился этому, – продолжал молодой человек, отпив из кубка, – и позволил мне покинуть наш замок, только когда пришла пора моего посвящения в рыцари. Однако именно он является для меня образцом воинской доблести, а матушка – идеалом дамы.

– Донна Мария в молодости была редкой красавицей, – подтвердил Нери.

– Такой она осталась и до сих пор, – возразил Сольё.

Когда же барон завёл речь о походе на Неаполь, Доруа, не выдержав, пробормотал:

– Это просто безумие…

Однако Монбар услышал его:

– А вот господин де Нери так не считает, если решился предоставить нашему королю пятьдесят тысяч дукатов для найма швейцарцев.

Заметив изумлённый взгляд мэтра Жака, Нери смущённо произнёс:

– Поговорим об этом после, кум.

По-видимому, отец Жанны догадался, что у его приятеля были важные причины пойти на эту сделку, потому что до конца обеда не произнёс больше на эту тему ни слова. Что же касается капитана, то он вдруг обратился к банкиру с такими словами:

– Через три дня в Мо начнётся королевский турнир, а так как Вы оказали важную услугу нашему государю, господин де Нери, то можете рассчитывать на его приглашение.

– Я берусь также добыть приглашения и для всех присутствующих, – добавил барон секунду спустя.

– На постоялом дворе в Мо уже наверняка нет свободных мест, – попробовал отказаться Нери. – Да и господин Доруа не может оставить свою лавку.

– Этьен вполне управится там без меня, – неожиданно возразил его кум. – А мой племянник, как Вам известно, старшина цеха суконщиков в Мо и мы можем остановиться в его доме.

– Вот и прекрасно! – заключил Монбар.

Пообещав заехать через два дня за деньгами и заодно проводить семейства Нери и Доруа в Мо, оба друга распрощались с гостеприимными хозяевами. Что же касается мэтра Жака, то он решил задержаться, чтобы выслушать объяснения банкира. Воспользовавшись этим, Лоренца увлекла подругу в лавку, где приступила к допросу:

– Что ты думаешь о наших сегодняшних гостях, Жанна?

– Меня поразил барон де Монбар…

– И что же ты нашла в этом надменном сеньоре?

– Просто он всё время не сводил с Вас глаз, словно хотел проглотить вместо тех цыплят, которыми нас потчевала госпожа де Нери.

Лоренца невольно улыбнулась:

– Ты шутишь?

– К сожаленью, нет.

– А какого ты мнения о мессире де Сольё?

– Сказать по правде, я бы влюбилась в сына Вашей крёстной, если бы уже не дала слово Франсуа де Монгильону.

Лоренца невольно вздохнула:

– Да, он красивее барона.

– Однако ни тот, ни другой не сделает Вас счастливой.

– Почему?

– Ведь они – знатные сеньоры, а Вы – дочь банкира.

Слова подруги заставили Лоренцу задуматься. Ей было известно, что покойный король Людовик XI вместе с грамотой на подданство даровал её отцу право именоваться дворянином на том основании, что Нери принадлежал к старинной флорентийской семье. Однако по роду занятий и образу жизни мессира Бернардо скорее можно было причислить к буржуа.

– Но ведь моя крёстная донна Мария вышла замуж за графа, хотя тоже родилась в семье банкира, – возразила она подруге.

В ответ Жанна покачала головой:

– Бедный Этьен!

Слова подруги, наконец, вернула Лоренцу с небес на грешную землю и она нехотя призналась:

– Твой брат попросил меня сегодня стать его женой. Но я сказала, чтобы он поговорил сначала с моим отцом…

Неожиданно в лавку заглянул сам Этьена:

– Сестра, нам пора!

Но, вместо того, чтобы последовать за Жанной, молодой человек с мольбой посмотрел на Лоренцу. Не в силах вынести этого, девушка отвернулась:

– Я должна подумать…

– Я буду ждать, сколько Вы захотите.

Посмотрев вслед брату Жанны, Лоренца подумала, что его, возможно, ждал бы другой ответ, если бы… Последующую мысль она поспешила прогнать прочь.

Вечером после ужина дочь мессира Бернардо никак не могла уснуть и долго лежала в кровати с открытыми глазами. А на рассвете ей приснился Амори де Сольё, который выехал на ристалище на белом коне и объявил своей дамой её, Лоренцу.