Czytaj książkę: «Белая Россия. Люди без родины»
Эссад Бей (Лев Абрамович Нуссимбаум)
1905–1942
© М. Г. Талалай, перевод, статья, научная редакция, комментарии, подбор иллюстраций, 2022
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022
Михаил Талалай
Арабский принц родом из Киева
Предисловие переводчика
Одно из экзотических достопримечательностей великолепного итальянского курорта Позитано – «арабское», как его упорно называют местные жители, надгробие жившего тут и скончавшегося в 1942 г. писателя Эссад Бея1. Сам по себе исламский тюрбан над Тирренским морем вызывает любопытство. Еще больше вопросов возникают при знакомстве с судьбой Эссад Бея, одного из самых загадочных европейских литераторов прошлого века. Дискуссии вокруг его имени разгорелись недавно в связи с планетарным успехом книги «Али и Нина (Нино)», переведенной на полсотни языков, вышедшей миллионными тиражами и экранизированной. Может, преувеличенно, но этот роман назвали кавказским «Доктором Живаго».
Книга «Али и Нина» была опубликована в 1937 г. в Вене на немецком под псевдонимом Курбан Саид, и Эссад Бей, вне сомнения, был к ней причастен. Идут нескончаемые жаркие споры – в какой степени: можно ли поставить знак равенства, как это сделано на мемориальной доске в Берлине, водруженной на доме, где жил Эссад Бей? Или же он, быть может, с сообщниками, умело воспользовался чужой рукописью?
Перескажем ниже эту увлекательную полемику, а пока раскроем настоящее имя Эссад Бея: Лев Абрамович Нуссимбаум (Нусенбаум).
После колоссального успеха романа «Али и Нина», в 2005 г. вышла внушительная биография его автора «Ориенталист», написанная американским журналистом Томом Риисом (иногда фамилию передают по-русски как Рейс или Рейсс)2. В увлекательной форме он описывает, как стал заниматься судьбой Эссад Бея, когда побывал в Баку в 1990-е гг. и услышал там о книге. Местные жители рассказывали о ней с восхищением: представления о дореволюционном Азербайджане и Кавказе у молодых бакинцев, которых повстречал Риис, основывались именно на этом тексте. Риис посвятил несколько лет разысканиям об Эссад Бее – нашел неопубликованные его записки и письма, повстречал людей, с ним связанных. Роман «Али и Нина» получил дальнейшую известность, когда в 2016 г. его экранизировали англичане, в голливудском стиле. В Батуми, в Грузии (героиня романа – грузинка) установили композицию «Али и Нина» – две гигантские движущиеся фигуры, которые стали местным символом.
Свою короткую жизнь Эссад Бей провел преимущественно в Берлине, писал на немецком, поэтому именно в Германии в последние годы образовался целый круг исследователей, занимающихся его биографией и творчеством. Существует специальный интернет-сайт (www.essadbey.de), где выкладываются документы, сертификаты, письма, полицейские записки и прочее. В том же Берлине возникла музыкальная группа, трио, которая выпустила диск «Who was Essad Bey?». Для оформления диска музыканты использовали фотографию, которую поместил и Том Риис на обложки своей книги – улыбающийся Эссад Бей, в феске, сидящий в огромном кресле-диване. Ироничное трио остроумно назвало себя «Дезориенталисты» (напомним, что роман Рииса называется «Ориенталист»).
Обложка книги Тома Рииса «Ориенталист» (итальянское издание, 2006 г.)
Литератор себя позиционировал в Германии как восточный, преимущественно арабский принц: его аристократизм происходил якобы из Оттоманской империи. Иногда турецкую родину литератор менял на Иран или Грузию. Однако в 2000-е гг. обнаружились точные данные о его рождении. Лев родился не на Кавказе, как утверждал, а в Киеве (в 1905 г.), и с ним совершили обряд обрезания в местной синагоге – что утверждали его враги еще при жизни писателя. Почему же писатель скрывал этот факт? Документ из киевской синагоги полностью разрушал легенду об оттоманском принце. Если Баку еще можно было вписать в турецкий ареал, то украинская столица совсем не годилась для этого образа. Сертификат из Киева свидетельствовал об истинном положении вещей: Эссад Бей был сыном нефтяного дельца, с гешефтом в разных городах Российской империи и с говорящим именем Абрам Лейбусович Нусенбаум (или Нуссенбаум, а позднее стало писаться Нуссимбаум и Нусимбаум). Согласно иудейской – и не только – традиции Абрам Нусенбаум передал сыну имя своего отца: Лейб, в русской огласовке, Лев.
Впрочем, рождение в Киеве – случайное обстоятельство, потому что вырос Лев, действительно, в Баку, где попытался укорениться отец, и воспоминания о великолепном, богатом городе той поры (естественно, в детских глазах Каспий приобретал еще более яркие, живописные черты) в итоге и дали ему главный источник творческого вдохновения – он навсегда полюбил Восток, стал «ориенталистом».
Сказалась и ностальгия. Любовь к Востоку усилилась в покорившем его Константинополе, когда он с отцом (мать, Берта, иначе Бася, Давидовна, урожденная Слуцкая, покончила самоубийством, когда Лёва был маленьким) бежал из «красного Баку». Попав в итоге в Берлин, он стал магометанином: в молельне при турецком посольстве в 1922 г. он принимает ислам и меняет имя – из Льва Абрамовича Нуссимбаума становится Эссад Беем, иногда добавляя впереди еще и «Мухаммед», в честь Пророка. Говорить, что он взял себе псевдоним – неправильно: на самом деле это вариант его собственного имени: «Эссад» по-турецки означает «лев»; «бей» – благородная приставка.
После берлинской русской гимназии (он учился вместе с сестрами Владимира Набокова и Бориса Пастернака), не окончив ее, он записывается – как грузин – в университет на факультет восточных языков, где изучает турецкий и арабский. Так юноша прощается со своим российско-еврейским прошлым и становится оттоманским «беем», пусть и с нансеновским паспортом. Из университета его, впрочем, исключают, обнаружив отсутствие законченного среднего образования.
Однако Эссад Бей уже вступает на новую стезю – литератора, сумев установить плодотворное сотрудничество с популярным берлинским журналом «Literarische Welt» («Литературный мир»)3. Он изобретает себе антураж, надевает восточные костюмы, чалму. Пишет – очень много – в основном, о Востоке, но не только. Выходят его книги «Нефть и кровь на Кавказе» (дебютная), «Двенадцать тайн Кавказа», разные жизнеописания, монография о ГПУ. Он как первопроходец составляет биографии Сталина (представляясь грузином), Ленина и Николая II (представляясь русским турком). Враги изобличают его в ошибках и фантазиях, но публика читает его бойкую, ироничную прозу с упоением. За восемь лет Эссад Бей публикует 16 книг.
Пишет он исключительно на немецком языке, которым владел с детства, т. к. его любимой няней была русская немка из Лифляндии (совр. Латвии), Алиса Шулте4. Ее вывез отец Льва из революционной России, и сам писатель свою няню преданно с собой брал во все свои скитания, включая последний свой этап жизни в Италии, где думали, что этого его замаскированная мать.
Эссад Бей становится одним из культовых персонажей веймарской Германии. Он много проводит времени в берлинских кафе с местной богемой, которая доверчиво воспринимала его как человека Востока; он презентует собственные книги, выступает с лекциями в разных городах Европы. В Берлине в 1932 г. он женится на Эрике Лёвендаль, немецкой еврейке, которая себя позиционирует как поэтесса из Богемии (некоторые основания на это у нее были, т. к. ее отец имел в Праге обувную фабрику, и кроме того, являлся консулом Чехословакии в Берлине). Молодая жена предлагает супругу сделать карьеру в Америке – в особенности на этом настаивает его тесть-фабрикант, который превозносит американский стиль жизни. Новые родственники увозят Эссад Бея в Америку. Ему же там не по себе, он киснет, впадает в депрессию, пишет мало, и молодая чета возвращается в Европу.
Мемориальная доска на доме в Берлине (Фазаненштрассе, 72), в котором жил Эссад Бей
Через два года после свадьбы брак расстраивается. Эрика бросает Льва: разразился скандал в прессе – «богемская поэтесса» публично заявляет, что «мой арабский принц оказался банальным Нуссимбаумом».
Для Эссад Бея наступают тяжелые времена, у власти в Германии – нацисты и, несмотря на то, что он мусульманин, туркофил, пишет о Востоке, немцам хорошо известно его еврейское происхождение. В 1935 г. он был исключен из Союза германских писателей (без объяснения очевидных расистских причин), что автоматически лишало его права публиковаться в Третьем Рейхе. Писатель вместе с отцом переезжает в Австрию, которая до аншлюса служила убежищем как для немцев-антинацистов, так и для немецких евреев. В Вене тогда образуется целое сообщество беженцев-литераторов, и именно в тот момент, в 1937 г., там и выходит ставший знаменитым роман «Али и Нина». Однако и в Австрии после аншлюсса возобладали нацисты и Эссад Бей снова бежит, в 1938 г., в свой последний приют – в Италию. Отец, Абрам Лейбович Нуссимбаум, из Австрии не сумел выбраться и в 1941 г. гибнет в концлагере – но сын об этом уже не узнает.
Италия привлекала писателя также и фигурой Дуче: ярый антикоммунист, Эссад Бей полагал фашизм возможным щитом против большевистской угрозы. Он надеялся написать панегирическую биографию Муссолини, однако тот, вслед за Гитлером, принял расистскую идеологию и законы: итальянской полиции было известно еврейское происхождение Эссад Бея и его попытки попасть на прием к Дуче оказались заблокированными. Самые последние годы он провел на Юге Италии, в Позитано, в нищете, под постоянной угрозой высылки в какую-нибудь глушь как нежелательный иностранец (неаполитанский край считался стратегической зоной) или, более того, – депортации в немецкий концлагерь как еврей. Он, как и другие эмигранты в той же ситуации, пользовался помощью знакомых медиков, периоди чески предоставяя справки о болезни (и разного рода немыслимые бумаги, в том числе, вероятно, американский аффидевит5, который в литературе об Эссад Бее мифологизировали как билет на корабль). Однако в его случае заболевание было настоящим, и очень тяжелым: в 1942 г. литератор скончался от синдрома Бюргера, воспалительного заболевания артерий и вен.
Мемориальная доска на доме в Позитано, где жил и скончался Эссад Бей
Ему было 36 лет. В метриках местного муниципалитета после его кончины появилась запись: «американский гражданин арийской расы» – небывалый пример посмертной мистификации. На кладбище Позитано над его могилой возникло традиционное мусульманское надгробие, что породило в среде местных жителей мнение, что покойный был арабом… В иерусалимском же мемориале «Яд Вашем» его имя вписали в список жерт Холокоста (с чем многие не соглашаются).
* * *
Известность Льва Нуссимбаума сегодня выросла из-за горячей дискуссии об авторстве романа «Али и Нина» между разными исследователями – немецкими, итальянскими, американскими, азербайджанскими.
Книга, в самом деле, вышла под абсолютно новым псевдонимом – Курбан Саид. Договор на нее однако был подписан между венским издательством и некой баронессой Эльфридой Эренфельс фон Бодмехерсхоф, знакомой Эссад Бея (и родственники баронессы считают автором книги именно ее). Одновременно стиль Курбан Саида заметно отличается от всего того, что прежде писал Эссад Бей. У последнего – легкое, язвительное перо, а «Али и Нина» это высоко-романтическая книга о трогательной любви мусульманина-азербайджанца и христианки-грузинки, подобной которой ни в каких текстах у Эссад Бея не встречается. Но нельзя исключить, что писатель сумел талантливо переменить регистр… Публиковать же новые тексты под своим старым псевдонимом он не мог. Не мог беженец-еврей и подписывать контракты.
Азербайджанская партия продвигает версию, согласно которой основной текст принадлежит литератору-бакинцу Юсифу Чеменземенли, а Эссад Бей, возможно, слегка приложил к нему руку. Чеменземенли бежал из Баку после революции, жил во Франции, писал, что-то публиковал, что-то нет, потом вернулся на родину и погиб в сталинских лагерях. Сторонники этой версии, а теперь это официальная позиция в Баку, полагают, что то ли сам Эссад Бей, то ли вместе с Эльфридой Эренфельс фон Бодмехерсхоф воспользовался неопубликованной рукописью, которую оставил Чеменземенли, когда жил в Европе. Том Риис, непреклонно защищая свой тезис о тождестве Эссад Бея и Курбан Саида, стал персоной нон-грата в Азербайджане. Споры вокруг псевдонима Курбан Саид еще не завершены.
Если же обратиться к книге «Белая Россия», то с ее авторством проблем нет: ее написал Лев Нуссимбаум. Она вышла под его писательским именем – Эссад Бей; в тексте очевидны и его биографические вехи.
Книга стала одной из первых попыток дать некий общий портрет Русского Зарубежья. Автор одним из первых употребил такие термины, как «государство вне государства», пояснив его «закрытый тип» и описав различные структуры. В целом, это связное повествование об истории белой диаспоры: ей как «государству» тогда, в 1932 г., исполнилось всего лишь двенадцать лет, но она имела три миллиона подданных (цифра согласуется и с современными данными). Эссад Бей подробно описал зарождение Белого движения, судьбу его зачинателя, Лавра Корнилова, реконструировав в главе «Ледовый поход» эту эпическую страницу. Особый сюжет – Галлиполийский лагерь, восхитивший автора выдержкой беженцев-солдат. В главе «Армия в изгнании» автор рассказывает о деятельности Российского Воинского союза и его филиалов по всей Европе, о готовности белогвардейцев к продолжению Гражданской войны. Очерчены политические партии, монархическое и прочие движения; в главе «Внутренняя борьба» описывается убийства Набокова и Петлюры.
Автора интересовали все аспекты Белой России. Для него, несмотря на его увлечение Востоком, она остается неким эстетическим идеалом, и именно в эстетических категориях он преподносит последнее царствование – падшую Империю (в таком же ключе им написана биография Николая II, см. ниже переведенное нами предисловие к ней). В главе «Наемники и певцы», посвященной казакам, он, с одной стороны, он восхищается казаками, любуется их преданностью «Белому царю», их удалью; с другой стороны, еврейское происхождение настраивает его на критическую волну. Этот очерк Эссад Бея первоначально появился на немецком в берлинской прессе и был отслежен казаками-эмигрантами. Существовал их журнал «Вольное казачество», где они, не вступая в полемику, процитировали ряд пассажей Эссад Бея, которые показывали его достаточно отдаленное знание казачьих реалий. Как ни удивительно, казаки даже не догадались, что очерк был написан их соотечественником. Меланхолично рецензент в конце писал, что когда же, мол, мы сами, казаки, будем писать о нас самих, и доколе некие иностранцы будут излагать такие несуразные вещи.
В книге представлены яркие отдельные биографии, здесь автор был ассом. Среди любопытных персонажей – Арон Симанович, секретарь Распутина, еврей, которому помогал «старец» и который затем бежал во Францию и там оказался под следствием, потому что подделывал советские денежные знаки, как он утверждал, гибели Советов ради. Автора, конечно, интересовали и первые невозвращенцы: есть отдельная глава о советском дипломате во Франции Григории Беседовском, который сбежал со своего поста в 1929 г. Изложена одна любовная история не без восточных преувеличений: Георгий Агабеков, агент НКВД в Константинополе, согласно Эссад Бею, влюбившись в англичанку, решил бежать из Совдепии (был казнен советскими агентами в 1937 г.). Есть сюжет об исходе немцев из Советской России: здесь автор описывает лично увиденные им опустевшие немецкие селения на Кавказе: в эпоху Российской империи переселенцы из Германии имели возможность жить и на Востоке, устраивая там свои селения с кирхами, со своими производствами. Естественно, всё это разрушилось во время Гражданской войны, а затем было окончательно ликвидировано.
Есть одна глава, которую сейчас можно назвать «гендерной» – «Эмигрантские жены». Отдельная глава посвящена нашумевшему тогда казусу с самозванкой Анастасией. Другой очерк – «Борьба против СССР»: Белая Россия посылает свои отряды на советскую территорию (нашумевший случай с Борисом Савинковым, хотя автор анализирует не только эту, но и другие попытки возобновления Гражданской войны на советской территории).
Жанры меняются, перемешивается ностальгия с эпосом, не без иронии и гротеска: Эссад Бей принадлежит к другому поколению и эмигрантские зубры у него зачастую вызывают саркастическое отношение. Особенно достается лже – аристократам. Последняя глава «Белой России» – размышления автора о ее будущем. Каково же будущее страны, которой всего лишь двенадцать лет? Он приходит к заключению, что то поколение, которое живет в Советском Союзе, и нынешнее поколение Белой России никогда между собой не договорятся – слишком велика ненависть между этими двумя Россиями, но, предрекает он, установят сотрудничество их дети, которые будут изъясняться ни на языке коммунистов, ни на языке белогвардейцев. Эти следующие поколения ощутят себя представителями евроазиатской империи, они начнут сотрудничать, осознают свое величие и будут за него бороться…
Эссад Бей писал книгу для немецкого читателя: в русской культуре она осталась неизвестной. Да, и в Германии ее не успели толком прочитать: спустя полтора года после выхода ее сожгли на символическом костре, изъяв из книжных лавок и библиотек. Автор, в тот момент бывший в Америке, публично сетовал, что тупые немецкие власти не разобрались с антикоммунистическим пафосом книги, посчитав ее прославянской пропагандой. О «Белой России» вспомнили в Восточной Германии после падения берлинской стены: теперь ее антисоветизм оказался востребованным и в 1991 г. книгу переиздали в Лейпциге.
По нашему мнению, из произведений Эссад Бея на историко-политические темы сейчас только «Белая Россия» сохранила актуальное значение, будучи ярко выраженным и хорошо документированным свидетельством талантливого очевидца, сопричастного к «государству беженцев».
* * *
Перевод осуществлялся преимущественно по итальянской версии книги «L’armata bianca» (Milano, 1933), но сверялся с оригиналом – «Das weiße Rußland. Menschen ohne Heimat» (Berlin, 1932). Заметим, что в в 2005 г. Баку была сделана попытка ее перевода на русский (издательство «Нурлан»; переводчик не указан): ее автором обозначен Мухаммед Асад-бек6. Однако этот текст, без каких-либо комментариев, изобилует столькими ошибками и неточностями, что просто не «читабелен».
В 2020 г. вышло первое издание нашей книги7. Для настоящего переиздания мы пересмотрели перевод, снабдили его редкими иллюстрациями и именным указателем, добавили новые комментарии, перевод фрагмента из биографии Николая II и два обширных очерка наших коллег, а также расширили предисловие за счет уточненных биографических данных об авторе книги.
Своими ценными консультациями помощь оказали: Ильгам Аббасов (Баку), Андрей Барановский (Петербург), Сюзанна Браммерло (Гамбург), Андрей Корляков (Париж), Андрей Мановцев (Москва), Ханс-Юрген Маурер (Франкфурт-на-Майне).
Михаил Талалай,
Милан
Darmowy fragment się skończył.