Czytaj książkę: «Побеждает первая ложь», strona 4

Глава 8

Наши дни

Минут через десять мне, наконец, удается взять себя в руки. Глупо было паниковать – надеюсь, в итоге я об этом не пожалею.

Мне не следовало уходить. Я должна была выяснить, что ей известно. Возможно, она знает лишь название моего родного города и общие факты из моей прошлой жизни. А может, ее познания глубже и включают детали, известные лишь горстке людей.

Надо было продолжать расспросы, найти слабое место в ее истории и вывести ее на чистую воду.

Я должна была это предвидеть.

Давненько я не попадала в такую ловушку.

Когда я выхожу из туалета, Райан озирается в поисках меня. Он остался на том же месте – наверное, решил, что так мне будет проще его найти. Но ни Джеймса, ни его спутницы рядом с ним уже нет.

Когда я подхожу к Райану, он тут же притягивает меня к себе, обнимая за талию.

– Все в порядке? – спрашивает он. – Ты что-то бледная.

Появление этой женщины тревожит меня, но я пока не понимаю, чем именно оно мне грозит. Легко сделать поспешный вывод и предположить, что это как-то связано с моей последней работой, но было бы ошибкой не рассмотреть другие варианты. За последние десять лет я нажила немало врагов, но удар можно ждать и от тех, кому я доверяла.

Я напоминаю себе: только факты.

Кивнув, прочищаю горло и говорю:

– Да, все хорошо. Просто голова закружилась от коктейля.

На лице Райна читается облегчение – проблема оказалась пустяковой. Он ведет меня к столу с закусками и накладывает полную тарелку. Находит два свободных место за одним из столов, покрытых белой скатертью, и ставит тарелку между нами.

– Если тебе не полегчает после еды, мы можем уйти.

Но я ни за что не уйду, не попытавшись разговорить эту женщину. Откусываю кусочек канапе, а Райан жестом просит официанта принести бутылку воды.

Несколько глубоких вдохов – и я снова в игре.

– Похоже, ты давно не видел своего друга Джеймса.

– Ага, года два. Боже… Мы были близки в детстве. Он не вернулся в город после колледжа. – Райан хмурится. – Жизнь его знатно потрепала. Говорит, приехал, потому что отец сломал ногу. Так что пробудет здесь какое-то время, помогая маме ухаживать за ним.

– Может, пригласим их на обед, пока он здесь? Тогда вы двое сможете наверстать упущенное.

Райан пожимает плечами:

– Ага, можно.

Я хочу расспросить его об этой девушке: что он о ней знает и знает ли вообще, а может, она рассказала что-то о себе, когда я сбежала в туалет. Но это будет не в моем стиле. Я создала образ человека, который не сует свой нос в чужие дела и не задает лишних вопросов. Не выпытывает информацию о друзьях или их спутницах. Мне нужно, чтобы встреча с Джеймсом и его спутницей растворилась среди других воспоминаний об этом дне, а не закрепилась в памяти как что-то важное.

Для этого достаточно одного неверного шага. Говорят, если хочешь, чтобы какой-то момент запомнился в мельчайших подробностях, нужно внести лишь одно маленькое изменение в привычный порядок действий. Например, если боишься не вспомнить, запер ли дверь перед отъездом в отпуск, надо ее закрыть каким-нибудь необычным способом, отойдя от привычного автоматизма. Достаточно просто повернуться вокруг своей оси, прежде чем вставить ключ в замок. Одно простое движение – и это воспоминание навсегда отпечатается в мозгу. Оно будет таким четким, что вы сможете раз за разом прокручивать его в голове: вот перед вами возникает дверь, вот вы поворачиваете ключ и дергаете за ручку, чтобы проверить замок. Вам не придется гадать, будешь точно знать: да, запер.

Мне не нужно, чтобы Райан потом ломал голову, почему меня так заинтересовал его друг и женщина из Северной Каролины. Почему я так стремилась их найти и провести с ними больше времени. Мне не нужно, чтобы подобные вопросы стали тем самым поворотом вокруг своей оси, который выделит этот момент среди других.

Здесь много людей, но не настолько, чтобы мы не столкнулись с ними вновь. А пока я подожду и поищу логическое объяснение. Вариантов может быть много.

– Эта шляпа на тебе смотрится потрясающе! – взвизгивает Сара, подходя к нашему столу.

Я наклоняю голову то в одну, то в другую сторону, и шляпа покачивается вместе со мной.

– Твоя тоже! – с энтузиазмом отвечаю я.

Вскоре появляются и остальные друзья Райана. Судя по остекленевшим взглядам и раскрасневшимся щекам, они неплохо повеселились «за бокальчиком», прежде чем приехать сюда.

Райан встает, приветствуя друзей: одному жмет руку, другого хлопает по плечу. Если они и недовольны, что мы не встретились перед вечеринкой, то не подают вида. Парни образуют тесный круг в паре метров от нас, а Сара плюхается на освободившийся стул Райана. Бет и Эллисон притаскивают стулья от соседнего стола, и только Рейчел стоит в стороне. Подвинувшись на краешек своего стула, Эллисон подзывает ее жестом.

– Садись, обеим места хватит.

Возможно, Рейчел и правда всего лишь не хватило стула, но, мне кажется, она бы предпочла остаться с парнями.

Когда все расселись, Бет заявила:

– Я бы жутко разозлилась, если бы пришла сюда и увидела, что у трех женщин такая же шляпа, как у меня.

Речь, видимо, о шляпе с павлиньими перьями, которые веером спадают почти до земли. Сегодня я видела минимум три таких.

– Вот поэтому надо ходить к Марте. Она всегда записывает, кому какую шляпу продала, и не повторяется. И никогда не повторяет модели на следующий год: вдруг кто-то решит извлечь старую из закромов. – Сара делает глоток из серебряного бокала и кивает в сторону Эллисон: – А еще можно заказать себе шляпу у флориста.

Шляпа Эллисон больше напоминает покрывало из красных роз – судя по виду, свежих, – точь-в-точь наградная попона для лошади-победителя.

Я непроизвольно прыскаю со смеху. Эти шляпы – серьезное дело. Судя по тому, как Рейчел закатывает глаза и качает головой, она единственная согласилась бы со мной, как все это глупо.

Они продолжают перемывать косточки присутствующим, и я понимаю, что могу использовать это в своих интересах. Если Джеймс Бернард был старым другом Райана, значит, они тоже его знают. Нужно просто дождаться удобного случая.

– Ого! – взвизгивает Эллисон. – У Джины Килберн хватило наглости сюда явиться!

– Где она? – спрашивает Бет.

Эллисон указывает на низенькую пухлую блондинку, увешанную украшениями. Она явно пьяна. Я уже обратила на нее внимание, когда та шла от столов с закусками и чуть не навернулась на своих шпильках.

– Клянусь, никогда не пойму мужчин, – говорит Сара. – Если уж изменять, то не с такой стремной телкой, как Джина.

Когда они перестали строить предположения, кто станет следующей жертвой Джины, я осторожно вступаю в разговор:

– Райан тут случайно встретил старого друга, которого сто лет не видел… Джеймса Бернарда. Похоже, он был рад его видеть.

Все четыре женщины резко поворачиваются в мою сторону.

– Он здесь? – Бет взирает на меня с приоткрытым ртом, словно эта новость привела ее в ужас.

Я киваю, украдкой наблюдая за остальными. На их лицах – разные степени шока и недоумения. Всех, кроме Рейчел. Для Рейчел это не новость.

– Он здесь с какой-то женщиной. – Я не называю ее по имени. Не могу заставить себя произнести его вслух. Мое имя.

Эллисон, Бет и Сара озираются, пытаясь найти их в толпе. Рейчел смотрит только на меня.

Бет поворачивается обратно к столу и говорит:

– Поверить не могу, что он тут. Деньги, наверное, нужны.

Я медленно делаю глоток, словно совершенно никуда не тороплюсь, затем ставлю бокал на стол и спрашиваю:

– Почему ты так говоришь? – Моя спокойная и сдержанная внешняя оболочка, обычно наглухо закрытая, трещит, угрожая рассыпаться на мелкие кусочки.

– От него одни неприятности, – добавляет Эллисон. – Он едва не разорил своих родителей из-за увлечения азартными играми. Они вносили за него залог чаще, чем следовало бы. И никто не знает, где он был все эти годы.

– Как он выглядел? Плохо? – спрашивает Бет. – Готова поспорить, что плохо. И если честно, я в шоке, что он нашел себе пару. Наверняка такую же патологическую неудачницу, как он сам.

Я не уточняю, что она вовсе не выглядела неудачницей.

– Удивительно, что ему хватило смелости заговорить с Райаном, – говорит Сара.

Со всей небрежностью, на которую способна, я спрашиваю:

– Почему?

Эллисон отвечает за нее:

– Год назад Райан пытался ему помочь. Устроил его на работу, нашел жилье и все такое. А Джеймс его кинул. Украл деньги или что-то в этом роде. Райан был в бешенстве.

– Ага, но нам всем известно, что если кто и простит Джеймса, то это будет Райан. Интересно, кто эта девушка? – Сара гремит льдом в своем опустевшем бокале. Еще пара порций, и Рэю придется выносить ее отсюда.

Стало еще тревожнее. Возвращению Джеймса не рады, и его появление здесь, вместе с ней, меня беспокоит. Нельзя исключать, что женщина, присвоившая мое имя и мое прошлое, использует Джеймса, чтобы подобраться ближе ко мне.

Рейчел молчит. И это убеждает меня – она знает ответы на все их вопросы.

Рысак по имени Медовик, далеко не фаворит, выиграл гонку больше часа назад, и Райан теперь на седьмом небе от счастья – он поставил на него и сорвал куш.

Мы несколько раз обошли всех присутствующих, но больше не встретили Джеймса и ту женщину. Мой рассказ подогрел интерес всей компании, и они жаждали взглянуть на них обоих. Но никто их не видел.

Райан наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Знаешь, как лучше потратить выигрыш? Сразу в аэропорт – и не останавливаться, пока не окажемся на пляже в Мексике.

Я поворачиваюсь и притягиваю его ближе, наматываю галстук на руку.

– Мне нравится, как это звучит, – мурлычу я, прижимаясь к нему всем телом.

У Иви Портер много вещей, но паспорта среди них нет. Райан несколько раз подливал в свой серебряный именной бокал, и вряд ли его слова можно принимать всерьез, – к тому же он никогда не уедет, предварительно не уладив все дела. Но я не против ему подыграть, это даже весело. Что еще важнее – такая девушка, как я, без раздумий сбежала бы с парнем на пляж.

– Мечтаю увидеть тебя в том розовом бикини, что ты привезла на прошлой неделе. – Он целует меня в шею. Мы близки к тому, чтобы спровоцировать скандал – на таких вечеринках не принято открыто проявлять чувства.

Я впервые вижу его таким пьяным. Он становится счастливым, шаловливым. Его эмоции считываются как открытая книга.

– Нам не нужен пляж, чтобы я показала тебе бикини. – Мне хватает беглого взгляда по сторонам, чтобы понять, что люди вокруг уже обсуждают нас шепотом. Мы продолжаем стоять так еще несколько минут, потому что моя сегодняшняя цель – закрепиться в статусе девушки Райана, а после вечеринки все будут говорить лишь о том, что он без ума от меня.

Но теперь, когда стало ясно, что Джеймс и его спутница исчезли, я тоже готова уйти. Чем быстрее я отсюда выберусь, тем быстрее смогу понять, что происходит.

– Попроси парковщика пригнать машину, и я довезу нас до дома, – говорю я, ослабляя хватку на его галстуке и отстраняясь.

Райан тянется ко мне, чтобы поцеловать, и я не сопротивляюсь. Поцелуй неспешный и сладкий – и после хочется большего.

А хотеть большего – опасно.

Я разрешаю себе тридцать секунд пожить в мире, где все это происходит по-настоящему. Где мой парень не скрывает чувств, и ничто не угрожает нашим отношениям. Где не существует вопроса, кто я такая на самом деле и каковы мои мотивы.

Но это время быстро истекает, слишком быстро.

– Все на нас пялятся, – шепчу я ему в губы.

Райан не сводит с меня глаз.

– Хорошо, – отвечает он и тянет меня в сторону парковки, по пути роясь в кармане в поисках чаевых и талончика на машину. Его друзья разбрелись кто куда, но мы и не собираемся с ними прощаться.

Едва сев за руль, я бросаю туфли и шляпу на заднее сиденье и поднимаю кресло повыше. Райан же откидывает спинку, прикрывает глаза и начинает негромко подпевать песне, звучащей по радио.

Мне нравится видеть его таким. В обычные дни он бывает очень раздражительным и немного ворчливым, если у него проблемы на работе, но сейчас он расслабленный, свободный. Я ненавижу ту часть себя, которая сразу начинает прикидывать, что бы такое у него выведать, пользуясь его беззащитностью.

Он протягивает руку, переплетая пальцы с моими.

– Лукка… – говорит он, и это слово вышибает воздух из моих легких. Моя рука крепко вцепляется в руль, и лишь благодаря этому наша машина не вылетает с дороги в кювет. Пока мой мозг лихорадочно соображает, что сказать, он продолжает: – Та девушка, что была с Джеймсом. – Глаза Райана по-прежнему закрыты, поэтому он не замечает мою беззвучную истерику. – Она сказала кое-что странное после того, как ты ушла в туалет.

Черт.

Черт, черт, черт.

Я делаю глубокий вдох через нос. Медленно и спокойно выдыхаю через рот. Повторяю еще два раза.

– Что именно? – спрашиваю я и надеюсь, что в моем тоне слышна только скука.

– Прямо перед тем, как они ушли, она сказала, что Джеймс надеется возобновить наше общение, но сказала это так, чтобы он не услышал. А еще сказала, что хотела бы познакомиться с тобой поближе.

Вот сука.

– И что в этом странного?

– В последний раз, когда я сталкивался с Джеймсом, между нами возникло… некоторое напряжение. Я понял, что с ним надо быть осторожнее… – Райан недовольно хмурится. – Но она вроде нормальная. Слишком хороша для него.

У меня внутри все кипит. Я по-прежнему готова рассмотреть все версии, но происходящее уже не похоже на совпадение.

– Я больше не стану вносить за него залог. Не-а. С меня хватит. Теперь это ее проблемы.

Я кладу наши сцепленные руки себе на колено, нежно сжимая его ладонь. Он улыбается пьяной улыбкой, и я надеюсь, что завтра он с трудом вспомнит этот разговор.

– Хм… Так тебя, значит, заинтересовал тот купальник, да? – Я отпускаю его руку, но не убираю ее со своего бедра.

Райан оживляется, скользит по мне взглядом – лицо, тело. Я засовываю его руку под подол платья, провожу его пальцами по кружевному краю чулка. Его глаза округляются от удивления – вот что я, оказывается, скрываю под платьем! Мало кто сейчас носит чулки, и я согласна – это дьявольское изобретение. Но я еще не встречала мужчину, способного перед ними устоять: это безотказный способ отвлечения, и лучше им не пренебрегать.

Сейчас моя задача сделать так, чтобы Райан не думал о Лукке Марино, вспоминая эту поездку. Его память должна сохранить совершенно другие образы.

Глава 9

Наши дни

Терпеть не могу приходить сюда в нерабочее время, но после вчерашнего откладывать визит нельзя. В воскресенье утром почтовый пункт закрыт для посетителей, так что я ввожу свой код на панели и быстро прохожу вглубь помещения.

Как бы я ни пыталась предугадать поведение других людей, кое-что остается совершенно непредсказуемым, а именно – содержимое почтового ящика.

Каждое новое задание отличается от предыдущего, и мой босс старается держать меня в неведении как можно дольше, ведь только так он может контролировать ход операции и меня саму. Информацию он выдает дозированно, ровно столько, чтобы я могла сделать следующий шаг, – но не вырваться вперед или изменить ход.

И мне, разумеется, не положено знать, кто заказчик, потому что, видите ли… меня нужно контролировать.

Сначала я получаю данные о локации. Я досконально изучаю все о городе, в который меня отправляют.

Потом – имя объекта.

Мне повезло: я из тех, кому достаточно один раз прочитать текст, чтобы навсегда сохранить его в памяти. Поэтому перед глазами четко стоит распечатка с информацией о Райане.

Объект: Райан Самнер.

30 лет, белый, не женат. Проживает: Берч драйв, дом 378, Лейк-Форбинг, штат Луизиана. В 22 года он окончил Государственный университет Луизианы по специальности «Бизнес и финансы». Через полгода выпуска сдал экзамен серии 7⁵ и сейчас занимает должность специалиста по финансовому планированию.

Семья: Сестра Натали, старше на три года. Отец, Скотт Самнер, попал в автомобильную аварию и скончался от полученных травм, когда Райану было 10. Мать Райана, Мередит Самнер (ныне Мередит Дональдсон) через год повторно вышла замуж. Из-за конфликтов с отчимом в возрасте 12 лет Райан переехал к бабушке и дедушке по отцовской линии, Ингрид и Уильяму Самнер. Спустя шесть лет Ингрид скончалась после непродолжительной борьбы с онкологическим заболеванием. Через год от разрыва аневризмы скончался Уильям, Райан обнаружил его в постели. Дом с обстановкой достался Райану, финансовые активы разделили между ним и Натали.

Сейчас Райан живет в доме бабушки и дедушки. Это место стало для него своеобразным убежищем, поэтому веди себя там осторожно. Если он сочтет тебя достаточно безопасной, чтобы привести в свой дом, считай, дело сделано.

История романтических отношений Райана свидетельствует о его гетеросексуальности. Самые долгие отношения у него были с Кортни Бэннинг – они встречались на втором и третьем курсах университета, но расстались, когда Кортни на последнем курсе уехала учиться в Италию. Вернувшись в Лейк-Форбинг, Райан возобновил отношения со школьной любовью, Амелией Родригез, но их роман продлился всего пять месяцев. С тех пор Райан периодически встречается с девушками, особенно когда ему нужна пара для участия в социальных или деловых мероприятиях. Иногда находит себе спутниц в барах или ночных клубах, но больше одного раза с ними не встречается. НЕ РЕКОМЕНДУЮ ЗНАКОМИТЬСЯ С НИМ В ПОДОБНЫХ МЕСТАХ.

Райан окружен тесным кругом друзей, для которых он готов на все. Они считают его надежным и безотказным. На мой взгляд, лучшая тактика – «Беспомощная барышня».

Я провела несколько недель, изучая Райана: пересматривала записи его школьных футбольных матчей, анализировала соцсети его родственников, отслеживала его передвижения лично и через камеры наблюдения. И да, подход «Беспомощная барышня» – идеальный вариант.

Изучив локацию и объект, я создаю новую личность, в которую мне предстоит перевоплотиться для этой работы – с именем, биографией и документами, которые помогут «продать» легенду клиенту. Изучив фотографии Кортни и Амелии (они обе брюнетки с длинными волосами), я решила, что Иви Портер тоже будет выглядеть так. Но на этом сходство закончится: возможно, Райана и привлекает этот типаж, но ни одни из его отношений не продлились долго. Иви будет выделяться – ее стиль слегка богемный, с хипповым оттенком: минимум макияжа, но много цепочек и браслетов. То, что нужно «золотому мальчику» из частной школы, чтобы встряхнуться.

Для полноты картины осталось только узнать детали задания – их я получаю в последнюю очередь.

Некоторые задания длятся несколько дней, максимум неделю. Иногда – месяцы или дольше. Мне было сказано, что, возможно, придется пожить под этим именем довольно продолжительное время. Работа Райана в Восточном Техасе играет ключевую роль, и добыть нужную информацию будет непросто.

Мое положение шаткое: босс недоволен результатами предыдущей работы. За шесть месяцев я не смогла получить данные на Виктора Коннолли, главу одного из крупнейших преступных кланов Северо-Востока. В этой сфере второй шанс – редкость. Это задание станет проверкой: останусь ли я ценным активом или стану обузой. Я ожидала сложностей, но не такого поворота.

Лукка.

Ее появление изменило все. Именно поэтому я проверяю почтовый ящик в воскресенье.

К счастью, на улице дождь, поэтому я в наглухо застегнутом черном плаще с капюшоном. Капли воды стекают на пол при каждом шаге, пока я иду к ящику 1428.

Сделав глубокий вдох, я набираю номер. Распахиваю дверцу. Пусто. Подо мной на ковре растекается лужа.

Захлопнув дверцу, я снова ввожу код и возвращаюсь в машину, размышляя, что делать дальше.

Меня учили рассматривать все варианты, но интуиция подсказывает: эту женщину прислали те же люди, что и меня. И, как говаривала моя мама: «Из двух зол выбирают меньшее».

У меня есть номер, по которому я могу позвонить, чтобы пересказать последние события, но мне неоднократно говорили, что воспользоваться им можно только в крайнем случае. Это будет означать, что ты в шаге от провала или что легенда была раскрыта. Это означает, что ты признаешь свое поражение, или еще хуже – что тебя поймали.

Но мой босс забыл упомянуть, как надо действовать при встрече с самозванкой, которая прикидывается мной.

Я на неизведанной территории.

Лукка Марино. Восемь лет назад

Цена поездки в Мексику доходит на аукционе до двенадцати тысяч долларов. Я знаю, они скажут, что эти деньги пойдут на благое дело, но только по пьяни можно заплатить больше десяти тысяч долларов за поездку, которая стоит максимум пару штук.

Но я рада, что у всех присутствующих достаточно большой кредитный лимит, чтобы они могли позволить себе такую щедрость.

С пустым подносом в руках я прохаживаюсь по танцевальному залу. Это очередной субботний вечер в Роли и очередной сбор средств, когда с аукциона продаются сотни предметов. Эти люди в смокингах и бальных платьях собрались здесь сегодня, чтобы поддержать местную оперную гильдию.

Передо мной возникает мужчина лет пятидесяти с хвостиком и долго пялится на мою грудь – намного дольше, чем необходимо, чтобы прочитать имя на бейджике.

– Сюзан, есть ли у меня шанс получить стаканчик «Макаллан» со льдом? – спрашивает он.

– Разумеется, мистер Фуллер. Назовите свой номер участника, пожалуйста.

Он не удивлен, что мне известно его имя, и на одном дыхании выпаливает пять цифр, хотя я их и так знаю.

Приняв еще два заказа, я иду к бару, а следующие десять минут гоняюсь за каждым участником, чтобы вручить им их напитки. В некоторых благотворителях я узнаю завсегдатаев. Они зачем-то приходят сюда каждые выходные. Но новых лиц тоже довольно много.

Я в этом деле несколько месяцев, и оно оказалось более прибыльным, чем я думала. Сегодня, когда все уже было готово к приему гостей, я подсоединила сканер к одному из терминалов оплаты. Когда гости оплачивают купленные втридорога вещи, у меня остается копия данных кредитной карты: номер, имя и фамилия владельца и срок действия.

Сканер стоил недешево, и я надеюсь, что сегодня заработаю достаточно, чтобы приобрести еще один.

Фишка в том, чтобы на какое-то время придержать эти данные. Мне не пойдет на пользу, если куча членов клуба обратятся в администрацию с жалобой на то, что их кредитную карту сегодня украли. Тогда они обязательно присмотрятся к тем, кто был здесь в этот вечер. Как говаривала моя мама: «Терпение и труд все перетрут». Нет, я подожду несколько недель, прежде чем использовать эти кредитки, и тратить буду понемногу – то с одной, то с другой карты. Маленькие списания не вызовут тревоги и не заставят банк усомниться в правомерности платежа. В моем распоряжении так много номеров, что эти мелкие суммы довольно быстро превратятся в одну большую.

– Поездка на Кабо на четверых по системе «все включено» продана миссис Роллинс за тринадцать тысяч пятьсот долларов! – объявляет ведущий в микрофон и ударяет молотком по трибуне. По толпе проносятся восторженные возгласы.

Ага, здесь моя совесть может спать спокойно.

Последний лот продан. Музыканты начинают играть громче, а желающие получить свои покупки выстраиваются в очередь вдоль дальней стены зала. Официанты снуют туда-сюда, чтобы ни один член клуба, застрявший в очереди, ни в чем не испытывал нужды. Несколько человек даже просят меня посторожить их место, пока они отлучатся в уборную.

Когда вечер близится к завершению, я начинаю крутиться у стола организаторов, чтобы улучить возможность и снять сканер.

– Помощь нужна? – спрашиваю я у их руководительницы, пока остальные возвращают помещению первозданный вид.

– Да! Нам любая помощь пригодится! – чересчур радостно восклицает она. Протянув руку, она сжимает мое предплечье, вероятно, пытаясь этим жестом выразить свою благодарность, но у меня внутри звучит тревожный звоночек. Распрямив спину, я обвожу помещение критическим взглядом. Что-то здесь не так. Я начинаю складывать оставшиеся программки в коробки, потом ставить их на тележку, на которой все будут вывозить на парковку, параллельно наблюдая за всеми. Вроде все как всегда, как в любые другие выходные, и я подавляю свои дурные предчувствия. Дождавшись, когда все отвлекутся, я подхожу к терминалу оплаты, быстро беру его в руку и одним молниеносным движением выдергиваю из него сканер.

– Что у тебя в руке? – раздается голос за моей спиной.

Меня прошибает холодный пот. Развернувшись, я вытягиваю вперед руки: в одной держу терминал, в другой – сканер.

– Простите, пожалуйста. Можете вычесть это из моей зарплаты. Я не знала, что он такой хрупкий, иначе не стала бы его трогать.

Я передаю оба предмета моему менеджеру, глядя ему прямо в глаза. Пару секунд он пребывает в нерешительности, но потом, похоже, берет себя в руки.

– Можешь не смотреть на меня своими большими невинными глазами. Мы знаем, что ты сделала. Обокрала членов нашего клуба и их гостей. – Мистер Салливан вырывает у меня из рук терминал и сканер и сует их двум полицейским в форме, возникшим рядом. Но ни один из полицейских не берет у него прибор. Тот, что стоит ближе к нему, протягивает мистеру Салливану пластиковый пакет, чтобы он бросил туда вещественное доказательство.

Я морщу лоб, изображая замешательство, а мой рот приоткрыт ровно настолько, насколько нужно.

Несколько членов клуба еще слоняются по залу, и мое общение с полицейскими привлекает их внимание, заставляя подойти ближе. Я лихорадочно соображаю, что делать: в паре метров отсюда, под столом с десертами, я спрятала свой ноутбук и модем. Уже через несколько минут уборщики снимут скатерть, выставив их на всеобщее обозрение.

Я поднимаю руки вверх, ладонями к Салливану.

– Подождите. Вы думаете, я обворовывала этих людей? При помощи этой черной пластиковой штуковины?

Мой голос звучит тихо и срывается на некоторых словах, словно мне слишком сдавило горло, чтобы произнести их целиком. Повернувшись к полицейским, я быстро читаю фамилии на их значках.

– Офицер Форд, я всего лишь помогала навести порядок!

Мои глаза наполняются влагой, одна большая слезинка стекает по щеке. Мне хватит и доли секунды, чтобы схватить свои вещи и свалить отсюда. Я не могу позволить им задержать меня. Я здесь работаю под вымышленным именем и с фальшивым номером социального страхования, и это быстро вскроется при проверке. Я должна исчезнуть.

Мистер Салливан обращается к офицеру Уильямсу, поскольку офицер Форд, похоже, склоняется к тому, чтобы мне поверить:

– Я хочу, чтобы ее здесь не было. Сейчас же.

Кивнув, Уильямс достает из заднего кармана маленький блокнот.

– Разумеется, но прежде, чем мы уйдем, мне нужно кое-что выяснить. – Указав на стул, стоящий рядом со столом, он жестом просит меня присесть. Секунды три я обдумываю побег, но без ноутбука мне далеко не уйти.

Я сажусь и внимательно осматриваю помещение, вглядываясь в лица тех, кто еще не ушел, пока Уильямс беседует с организаторами, а Форд молча стоит рядом с ним.

– Можете рассказать, как вы поняли, что с одним из терминалов есть проблема? – спрашивает Уильямс у женщины, которая недавно сжимала мою руку.

– Конечно, – с радостной улыбкой отвечает она. – Сегодня вечером мы прогнали карту через терминал, а когда вытащили ее, эта черная штуковина вышла вместе с ней. Мы осмотрели остальные терминалы и выяснили, что там никаких лишних деталей нет. Это заставило нас задуматься, что же это за устройство. Мы показали его мистеру Салливану и совместными усилиями определили, что это сканер. Больше мы этим терминалом не пользовались.

Он все записывает.

– Можете сказать, кто из вас работал на указанном терминале?

Стоящая рядом невысокая блондинка поднимает руку.

– Я работала, – говорит она и бросает на меня извиняющийся взгляд, словно ей неловко участвовать в моем разоблачении.

Записав ее имя, Уильямс начинает задавать ей один вопрос за другим.

Салливан не выдерживает и перебивает Уильямса:

– Вы уже должны все это знать. Вас сюда прислали, чтобы вы проследили за тем, попытается ли злоумышленник забрать это устройство. – С тех пор как меня поймали, прошло уже минут тридцать, и члены клуба, которые не успели уйти, начинают подходить ближе; ему явно хочется побыстрее от меня избавиться, пока они не встряли в разговор. – Мы хотим выдвинуть обвинения, и я прошу немедленно увести ее отсюда.

– Извините, кто-то оставил под столом свои вещи. – Один из уборщиков стоит неподалеку со свернутой скатертью в одной руке, а другой указывает на пол.

Мое оборудование обнаружено. Ноутбук защищен паролем, так что войти в него они не смогут, но, если у меня его заберут, я все потеряю.

Женщина, которая здесь всем заправляет, подходит ближе, чтобы его осмотреть, затем говорит, обращаясь к полицейским:

– Это не наше.

Форд подходит к столу и поднимает с пола ноутбук и модем, предусмотрительно используя салфетки, чтобы не оставить на них своих отпечатков. Потом спрашивает, глядя на меня:

– Полагаю, это ваше?

Я не отвечаю. Он кладет оба устройства в коробку, предоставленную организаторами. Из комнаты отдыха приносят мой рюкзак, и его полицейские тоже забирают.

– Уберите ее отсюда, – с отвращением в голосе говорит мистер Салливан.

Уильямс поднимает меня со стула и поворачивает лицом к залу.

– Дайте мне ваши руки.

Он надевает на меня наручники, параллельно зачитывая мне мои права. Опустив голову, я следую за ним на выход. Форд идет позади, неся все мое имущество. Я так злюсь на себя. Злюсь за то, что меня поймали. За то, что не прислушалась к внутреннему голосу, когда он пытался меня предупредить, что что-то не так.

Мы выходим на парковку и останавливаемся рядом с полицейским автомобилем. Форд ставит коробку на землю, чтобы найти в кармане ключи и разблокировать замок. Потом Уильямс открывает заднюю дверь и жестом приказывает мне садиться в машину.

– Вы ведь обязаны меня задержать, – говорю я. Это скорее утверждение, нежели вопрос.

Без особого энтузиазма (и на том спасибо!) он отвечает:

– Боюсь, что да. Но если это ваше первое правонарушение, велика вероятность, что к вам проявят снисхождение.

Когда Форд уже собирается поставить коробку с моими вещами в багажник, к нам подходит пожилой мужчина в брюках и дешевой коричневой куртке.

– Уильямс! – зовет он, и полицейский оборачивается на голос, не успев запихнуть меня в машину.

– Детектив Сандерс, – говорит Уильямс. Судя по голосу, он удивлен. – Они вас вызвали ради этого?

Детектив окидывает меня взглядом, затем вновь сосредотачивается на Уильямсе.

– Ага. Там какая-то шишка переживает за данные своей кредитки, даже капитану позвонили. Он приказал мне пулей метнуться сюда и заняться этим делом, чтобы нам потом не пришлось выслушивать всякую хрень.

Он протягивает руки к коробке с моим ноутбуком, модемом и рюкзаком, и Форд безропотно передает ее Сандерсу.

Офицер Уильямс кивком указывает на меня.