Czytaj książkę: «Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди»

Энн Рул

Czcionka:

Anne Rule

THE STRANGER BESIDE ME:

THE SHOCKING INSIDE STORY OF SERIAL KILLER TED BUNDY

Серия «Tok. True Crime Story. Главный документальный триллер года)»

ООО «Издательство «Эксмо», 2021

* * *

Терзая сатану, чем дольше он
На счастье недостижное глядел;
Наисильнейшей злобой распалясь,
Намереньям губительным успех
Суля, в себе он ярость горячил:
«Мечты, куда вы завели! Каким
Обманом сладким охмеленный, мог
Забыть – зачем я здесь! Нет, не любовь,
А ненависть, не чаянье сменить
На Рай – геенну привлекли сюда,
Но жажда разрушенья всех услад,
За вычетом услады разрушенья;
Мне в остальном – отказано».
Джон Мильтон,
«Потерянный рай»

Предисловие автора
Часть первая

2008 год

Снова писать о Теодоре Роберте Банди я не помышляла. Когда 37 лет назад я с ним познакомилась, он не был ни известен, ни печально известен, и хоть уже двадцать лет как он мертв, новые поколения продолжают им интересоваться. К первой своей опубликованной книге «Убийца рядом со мной» я уже написала «Эпилог», «Послесловие», «Последнюю главу», и «Двадцать лет спустя», но история Теда, похоже, не закончится никогда. Эту книгу мне, видимо, суждено дописывать еще долгие годы.

Часть добавленной мной в оригинальную книгу информации оказалась неверной – молвой и слухами, на которые клюнули большинство экспертов по Банди, – и мне хочется это исправить. У единственного палача, включившего рубильник электрического стула в Старке, штат Флорида, не было ни маски, ни подведенных тушью густых ресниц. Это часть легенды о Теде.

В этой, совершенно новой, главе я привожу слова очевидца смерти Теда Банди, рассеивающие все заблуждения.

О Теде продолжает появляться новая информация. Продолжают объявляться «почти жертвы». Часто мне хочется все оставить и покончить с воспоминаниями о Теде. Признаюсь, с написанием этой главы я тоже медлила. Почему?

Тед Банди все еще преследует меня.

Увенчайся успехом его отчаянная борьба за спасение собственной жизни после стольких жизней, отнятых им, Тед еще сидел бы за тюремной решеткой и был бы уже стариком – шестьдесят два года. Моей внучке сегодня столько же, сколько мне при впервой встрече с ним, а я сама уже прабабушка. Кэрол Энн Бун, дочери Теда от его тогдашней жены, двадцать шесть лет. Считавшему Теда отцом ребенку Мег Андерс скоро сорок.

Убитым Тедом молодым женщинам сегодня было бы за пятьдесят. От пятидесяти до шестидесяти – жертвам, спасшимся от него в последний момент. А сколько было их всего, никто и никогда не узнает.

Время неумолимо бежит без Теда Банди. Но невозможно стереть множество оставленных им шрамов, ночных кошмаров и воспоминаний.

Таким красивым, блестящим или харизматичным, каким его рисует криминальный фольклор, Тед никогда не был. Но, как я уже говорила, позорную славу он обрел. Полное ничтожество, пока его не заподозрили в серии ужасных преступлений, он прославился стараниями СМИ. Прошедшие десятилетия вознесли – или низвергли – Теда до уровня Леопольда и Лёба¹, Альберта де Сальво², Уильяма Хайренса³, Чарльза Мэнсона и, возможно, еще дюжины других убийц, убивавших ради убийства.

Я всегда считала, что со временем, в особенности после казни Банди, его постепенно забудут. Вместо этого он превратился едва ли не в миф.

Как автору бульварных журналов, жаждущему написать книгу, мне надо быть благодарной за то, что я оказалась ближайшим очевидцем чудовищного сценария, в котором Тед Банди, по выражению одного периодического издания, выступал «гламурным мальчиком смертоубийства».

Но я не испытываю благодарности. Я предпочла бы никогда не написать собственной книги, тем более двадцати девяти книг, лишь бы были живы жертвы Теда. Его преступления изменили мою жизнь и открыли мне путь к первому договору на книгу, но по-человечески мне хотелось бы вернуться и стереть его самого и прорубленную им по Америке смертоносную просеку. Будь это в моих силах. По прошествии стольких лет порой даже кажется, что Тед Банди и десятки жертв его были лишь плодом моего воображения.

По иронии судьбы сорок лет спустя публика часто воображает Теда красивым и дерзким преступником. В особенности молодые женщины, нынешние ровесницы его жертв семидесятых.

Я не удивляюсь все новым письмам и электронным письмам от очарованных Тедом Банди двадцатилетних. Тридцать лет назад я видела, как у зала суда в Майами, Флорида, местные девушки бились за места прямо позади стола его защиты.

Они ахали и задыхались от восторга, когда Тед оборачивался на них посмотреть. Он наслаждался их реакцией. Во время первого процесса в Майами он управлял ситуацией – или считал, что управляет.

Почему-то больше всего писем я получаю из Италии, где женщины «любят» Теда и оплакивают его. Письма о нем мне приходили из всех штатов, а также из Франции, Швеции, Голландии, Германии и даже из Зимбабве и Китая. Он сделался американским Джеком-потрошителем, невыдуманным Дракулой, маньяком, чей дух воспарил над рядовыми убийцами. И при этом он извращенно привлекал одиноких женщин.

Возможно, в этом виновата и я: не я ли описала «хорошую» сторону Теда, ту, которую видела в первые три года нашего ближайшего знакомства? Тогда он казался добрым, внимательным и честным, и я не осознавала опасности – не для себя, а для симпатичных молодых женщин, привлекавших его в качестве жертв. Мне хотелось предупредить читательниц о том, что зло иногда является в красивой оболочке. Мне хотелось спасти их от бродящих в поисках жертв садистических социопатов.

Оглядываясь назад, я понимаю, насколько была наивна. Я даже понимаю, насколько наивной я в каком-то смысле остаюсь. Я все еще хочу спасти жизни женщин, но для меня имеет значение еще кое-что.

В 1980 году я плохо осознавала разницу между психически больным и психопатом. В первом издании этой книги я писала, что, убивая всех этих молодых женщин, Тед явно был психически ненормальным. Я действительно думала, что Тед попросту сумасшедший, и писала, что его нужно отправить в психиатрическую больницу.

И я была неправа. Как минимум я понимала, что с его психопатией он никогда не должен выйти в общество. Но это все, что я могу сказать в свое оправдание. Мне не стыдно, что я ошиблась с диагнозом. Так же ошиблись многие беседовавшие с Тедом психологи и психиатры.

Тед не был сумасшедшим. У него, несомненно, был ряд психопатических расстройств личности – явно нарциссических, пограничных и социопатических. Одна психолог несколько раз меняла диагноз Теда Банди, от биполярного до диссоциативного расстройства. Ни с одним из этих двух диагнозов я никогда не соглашусь. Все попытки охарактеризовать его и его поступки никуда не годились – элементарная подгонка в неверные рамки.

Тед, по-моему, был садистом и социопатом, наслаждавшимся болью жертвы и ощущением власти над ней в момент и даже после ее смерти. Ребенком, подростком, молодым человеком, он не чувствовал себя полновластным хозяином собственной жизни. На страшную стезю он встал в поисках власти и контроля.

И ценил он лишь себя.

Страдающий от диссоциативного расстройства понимает разницу между правильным и неправильным. Но она для него неважна, поскольку он – особенный и заслуживает иметь и делать то, что пожелает. Он – центр мира. Все остальные – ничтожные куклы. И по закону, и с медицинской точки зрения сумасшедший – тот, кто этой разницы не осознает, а потому не может отвечать за свои поступки, сколь бы шокирующими они ни были.

Вначале я думала, что наверняка испытывавший чувство вины Тед однажды признается. Но чувства вины он никогда не испытывал. Испытывать вину он был неспособен.

Только чувство самосохранения.

И было в Теде Банди нечто, настолько испугавшее некоторых женщин, что они ушли от него в последнюю минуту. Они настолько рано «учуяли» опасность, что закричали, начали отбиваться или убежали. Долгие годы о встречах с ним они даже говорить не могли. Страх отодвинулся только с наступлением зрелости, когда Тед был давно мертв, и лишь после этого они наконец со мной связались.

Сначала большинство из них боялись читать эту книгу, чтобы не найти подтверждения, что подходивший к ним, выбравший их – действительно был он. Это пугающе близко подводило их к разрушительному переходу за тонкую грань небытия. Так выживший в страшной аварии не хочет о ней вспоминать, пока память о ней не отойдет далеко в прошлое.

Я попросила у некоторых, едва не ставшими жертвами Банди, женщин разрешения включить их рассказы в эту новую главу, и они ответили согласием – при условии, что я не назову их настоящие имена. Это мне понятно.

Я прочла более сотни писем с описаниями происшествий и сначала выбрала лишь те, где, по-моему, действительно имели место столкновения с Тедом Банди. Только для этого мне пришлось размышлять над пугающими воспоминаниями, иначе пришлось бы писать другую книгу.

Первое воспоминание пришло от женщины средних лет, мучимой чувством вины и сожаления, поскольку в глубине души ей казалось, что в июне 1974 года жертвой Теда должна была стать не Джорджанна Хокинс, а она. Хуже того, парализованная ужасом, она видела, как он подцепил Джорджанну и заманил в свою машину на неминуемую смерть.

Женщину звали Кейтлин Монтгомери. В середине семидесятых она училась на курсах медсестер в Вашингтонском университете. Она жила в цокольном этаже общежития, стоявшего на противоположной стороне переулка, по которому 10 июня 1974 года шла Джорджанна. Кейтлин прислала мне свою фотографию той поры, где она похожа на Стефани Брукс^*⁴ почти как зеркальное отражение. Стефани предложение Тед сделал только, чтобы ее бросить в отместку за то, что она когда-то бросила его.

«Кто-то подсматривал за нами в окна, – вспоминала Кейтлин, – и я увидела в нашем квартале парня на костылях. Я чувствовала, что он следил за мной. По тому переулку я фактически прошла всего за пару минут до Джорджанны Хокинс. Было темно, я испугалась, прибежала к дому изо всех сил и заперла за собой двери. Потом я выключила свет, выглянула в переулок и увидела девушку. Позже я узнала, что это была Джорджанна».

Кейтлин услышала вскрик удивления или страха. Она видела, как к блондинке подошел мужчина на костылях и сказал несколько слов, – их Кейтлин не расслышала, – а потом схватил ее за руку. Кейтлин не знала, добровольно пошла за ним та девушка или нет, но сама она испугалась и подумала, что он тащил Джорджанну по переулку насильно.

«Мне следовало попытаться ей помочь, – писала она. – Следовало кому-нибудь позвонить. Возможно, в полицию. Но я слишком боялась. Я просто смотрела. И с тех пор я об этом жалею…»

Кейтлин Монтгомери была стройной брюнеткой, именно того типа, который Тед Банди раз за разом выбирал в качестве жертвы. Джорджанна была блондинкой. Обе очень привлекательные. Не знаю, намечал ли Тед жертвой Кейтлин с самого начала. Знал об этом только он, но, разумеется, рассказать об этом он уже не сможет.

В семидесятые университетский округ оставался районом четко очерченным, как в пору, когда десятью годами ранее старший курс по специальности «писательское мастерство» оканчивала я. С востока на запад за кампусом шла 45-я улица, а с севера на юг – Университетская улица, прозванная «Авеню». На нескольких улицах севернее кампуса стояли дома греческой системы студенческих братств, и Тед обычно жил на западной стороне Авеню. Почти от каждой северной и южной улицы в глубь квартала шел переулок.

По моей оценке, Тед бродил с 41-й до 65-й улицы и по обе стороны Авеню. Мне трудно сосчитать, сколько женщин в возрасте до двадцати или чуть за двадцать рассказывали мне о симпатичном мужчине в «Фольксвагене-жук», который настойчиво предлагал им прокатиться с ним в этот район. Когда они отказывались, он впадал в жуткую ярость.

Но некоторые встречи заканчивались куда жестче. Ниже приведено электронное письмо, полученное мной в июле 2008 года (опять же, у меня есть разрешение автора на его публикацию под псевдонимом). Как ни странно, несколькими годами ранее я одно лето жила в том же самом многоквартирном доме, что и эта женщина. Дом был в одном квартале к западу и параллельно Университеской улице. Одри* пишет:

«Мне 53 года, я выпускница Вашингтонского университета и с 1973 по 1977 год жила в многоквартирном доме «Бруклин». Я пролистывала свежий номер журнала Вашингтонского университета и наткнулась на краткую информацию о вас, в которой упоминалась ваша книга».

Одри никогда обо мне не слышала, но она знала о преступлениях Теда Банди, о его казни и читала статьи в местных газетах на Среднем Западе, куда переехала после выпуска. Она решила прочитать мою книгу двадцать восемь лет спустя после ее первой публикации.

«Только дочитав вашу книгу до девяносто восьмой страницы, я поняла, насколько это дело, возможно, касается лично меня. Вы упомянули адрес, по которому проживал Тед во время убийств в районе Сиэтла. До меня впервые дошло, что моя квартира была менее чем в квартале от меблированных комнат, где жил он.

Однажды вечером (году в 1973–1974-м), моя соседка по квартире, привлекательная брюнетка, и я, длинноволосая блондинка с прямым пробором, решили побаловать себя ужином в ресторане «Горацио». Она сдала на «отлично» последний экзамен в школе медсестер, и мы нарядились, чтобы пойти и отпраздновать. За мной закрепили странное парковочное место в жилом комплексе, до которого надо было пройти по переулку. Когда мы спускались по лестнице с третьего этажа, уже смеркалось, а выйдя в переулок, я вспомнила, что забыла очки для вождения в ночное время. Я велела ей подождать, а сама побежала назад за ними. Взяла.

Я спустилась во двор жилого комплекса, повернула за угол в переулок и увидела, как соседка пытается вырваться из рук державшего ее стальным захватом за шею мужчины.

Я замерла, а потом издала гортанный крик, который с тех пор мне ни разу не удалось повторить. Крик настолько первобытный и отчаянный, что позднее несколько парней, находившихся в паре кварталов от нас, сказали нам, что, услышав его, они поняли, что что-то не так. Затем мужчина отпустил подругу и побежал по направлению к 12-й авеню через освещенное заднее крыльцо дома. Добравшись до крыльца, он обернулся и посмотрел на нас.

Эти глаза и этот взгляд я не забуду, пока жива. Тогда я испытала только ужас и даже не подумала, что это мог быть Тед. Не знаю, почему я не сообразила сразу, скажу лишь, что тогда я еще не читала о нем в газетах.

А буквально пару дней спустя сообщили об исчезновении Джорджанны Хокинс».

В вечер покушения Одри с соседкой позвонили своим парням, те приехали за ними и развезли их по домам. Жених Одри, доцент Вашингтонского университета, призывал ее сообщить о происшествии властям. Однако она не сообщила, полагая, что на самом деле не произошло никакого преступления.

«Я была молода и наивна».

Удивительно, но Одри – жившая в ту пору в Калифорнии – вспомнила, как в день казни Теда ранним январским утром 1989 года вдруг очнулась от глубокого сна и села в кровати в тот самый миг, когда умер Тед.

Это Тед увидел красивую брюнетку, ее соседку, одну в темноте?

Думаю, да.

Одри написала мне еще раз. Я ответила ей, что моей главной целью было предупредить женщин об опасности в надежде спасти их жизни благодаря советам или предостережениям, написанным в моих книгах.

«Как раз прошлой ночью, – писала она, – я видела, как какой-то парень следил, как я иду на занятия по пилатесу, и когда я выходила с них, он все еще прятался. Поэтому я вернулась и позвонила в полицию, попросив охрану сопроводить меня при выходе из здания. Он ушел прежде, чем приехали полицейские, но, не прочти я вашу книгу, я даже в пятьдесят три года не поняла бы, что именно такова должна быть тактика действий с этими придурками».

В 1998 году мне написала женщина по имени Мэрилин. В 1974 году она тоже жила в окрестностях Сиэтла и однажды вечером в начале лета ехала по автостраде I-5 на север на собрание соцработников в больнице в Нортгейте.

«Я свернула с автострады на один съезд раньше, – вспоминала она, – и попыталась вернуться. Однако обнаружила лишь знак с надписью «ТОЛЬКО ВАНКУВЕР Б. К.»⁵. Тут-то я и заметила позади свет фар «Фольксвагена-жук». Растерявшись, я свернула не на запад к шоссе, а на восток на 65-ю улицу. Я продолжала ехать по улицам в поисках указателей выезда на шоссе, но просто петляла по кругу. На собрание я уже опаздывала, очень нервничала, а улицы становились все у́же и у́же.

«Фольксваген» продолжал меня преследовать, и я испугалась. Сидевший за его рулем парень не мог плутать, как я. За последним поворотом вообще ждал тупик – надо было возвращаться. Я доехала туда, где среди сорняков кончался асфальт, и остановилась. Парень в «Фольксвагене» припарковался позади меня».

Мэрилин написала, что быстро заперла двери, но мужчина – с волнистыми каштановыми волосами – все равно дергал дверную ручку, гневно смотря на нее через боковое водительское окно.

«В этот миг сзади подъехала машина, полная ребят-старшеклассников. Именно они спасли мне жизнь. Разъяренный парень побежал к своей машине, заставил их дать задний ход, а сам развернулся и пропал. Дети вывели меня на автостраду».

Это был Тед Банди. Я узнала его глаза, когда несколько месяцев спустя увидела его фотографию в “Сиэтл таймс”».

10 августа 2007 года я также получила электронное письмо от 52-летней женщины, выросшей в столице нашего штата Вашингтона, Олимпии. С весны 1974 года Тед несколько месяцев работал в Олимпии в Департаменте чрезвычайных служб штата.

Беттина написала, что, ей кажется, в начале семидесятых она дважды встречалась с Тедом Банди.

«В первый раз я была старшеклассницей в Олимпии, – писала она, – прогуливала уроки и шла домой из школы в районе озера Кэпитол. Я жила в западной части Олимпии на полпути до Харрисон-Хилл. День был солнечный, я почти обошла озеро, когда ко мне подъехал «Фольксваген-жук». Сидевший в нем мужчина спросил, не хочу ли я прокатиться (в те дни я носила длинные волосы с пробором посередине). Я согласилась и села в машину. Воспоминания у меня остались очень смутные, потому что я была стеснительна и практически на него не смотрела. Лишь искоса.

Тем не менее помню, что волосы у него были короткие и темно-каштановые. Цвет «Жука» я запамятовала, но кажется, светлый. Он спросил меня, в каком колледже я учусь, и помню, мне польстило, что он принял меня за студентку. Я ответила, что я еще не студентка, а старшеклассница. Он высадил меня, где я попросила, и на этом все».

Но этот мужчина узнал, где Беттина живет.

Во второй раз Беттина встретила его полтора года спустя. «Я уже окончила школу и арендовала дом на Франклин-стрит в центре Олимпии. У меня все еще были длинные волосы и пробор посередине. Как-то очень поздно ночью меня разбудил стук в дверь. В двери было окно, и я увидела, что на крыльце стоял полицейский. Помню, прежде чем открыть дверь, я посмотрела на улицу, и мне показалось странным, что нигде не видно полицейской машины. Но я все равно открыла дверь и выглянула в поисках машины, которой там не было.

У меня была маленькая собачка, которая громко залаяла при виде него. «Полицейский» сказал, что в мой дом зашла сбежавшая девушка с длинными волосами и что ему сообщили соседи (хотя напротив меня ни одного дома, только огромная парковка перед церковью), неопределенным жестом указав куда-то через улицу.

Волосы у меня были накручены на бигуди и скрыты под специальным капором, и я ответила: «Ну, у меня длинные волосы, но я не беглянка – я здесь живу». Он настойчиво продолжал рассказывать про беглянку, про длинные волосы, но моя собачка продолжала сходить с ума, и мне просто захотелось закончить весь этот разговор. Я сказала, что он ошибся, и закрыла дверь. Отъезжающей полицейской машины я так и не увидела. Это было странно».

Беттина написала, что долгие годы не вспоминала оба эти случая, пока не прочла статью о Теде Банди с его фотографиями.

«О боже, – прознесла я. – И до меня дошло, что из школы домой меня подвез Тед Банди. Не сомневаюсь, именно так и было. И я вспомнила ночной инцидент с «полицейским» без машины и поняла, что это тоже был он. Он явно за мной следил.

Это было так давно, что не стало для меня потрясением, но я подумала, не будь у меня в волосах бигуди или не залейся собака бешеным лаем, все могло сложиться иначе – и я могла бы стать еще одним именем в его списке».

Мне продолжают приходить электронные письма от женщин, в семидесятые живших в штате Вашингтон. Еще больше их я получу после выхода этого обновленного издания. Некоторые женщины примут за Банди напугавшего их мужчину ошибочно. Как правило, эти письма мне удается отсеять по указанным в них датам и местам. Пишут мне и читательницы с буйным воображением. Такое я тоже обычно замечаю. Однако в корреспонденции будет и немало описаний действительных происшествий.

Не вызывает у меня сомнений и воспоминания женщины, в 1974 году студентки колледжа в Солт-Лейк-Сити. В город мормонов Тед переехал из Сиэтла для поступления в юридическую школу. Тереза с еще несколькими студентками арендовала большой дом, похожий на тот, что снимала близ Вашингтонского университета Линда Энн Хили, пропавшая в январе того же года.

«Той осенью мы заметили вуайериста, подглядывавшего за нами в окна, – писала Тереза. – Сначала нам только казалось, что кто-то подсматривает, а потом мы увидели его за окном внизу. Мы поняли, что как минимум некоторое время кто-то находился в гараже».

Когда Тереза и ее соседки по дому в конце концов увидели подсматривающего мужчину, стоявшего в темноте за кустами, все они запомнили черты его лица.

«Полиции не удалось найти ничего, что помогло бы его опознать, – вспоминала она. – Нам сказали быть очень осторожными и запирать двери. Но когда в ноябре похолодало, мы услышали звуки, идущие из подвала. Хуже всего было в то утро, когда мы обнаружили, что кто-то испражнился прямо под окном, через которое парень за нами подглядывал. Но после этого он ушел и не вернулся».

Когда летом 1975 года детективы округа Солт-Лейк арестовали Теда Банди, его фотографию поместили в газетах от Солт-Лейк-Сити до Сиэтла. Тереза с подругами его узнали. Этого мужчину они видели в окне, он оставил в подвале пустые консервные банки из-под тунца, и наверняка именно он испражнился у них во дворе.

За эти годы я получила много писем и электронных писем из Юты. Были у меня и сообщения из куда более отдаленных районов. Учитывая, что Тед Банди часто путешествовал по Америке и Канаде, некоторые воспоминания тридцатилетней и большей давности вполне могут быть правдой, независимо от того, откуда они пришли. Известно, что Тед ездил в Новую Англию, Пенсильванию, Мичиган, Чикаго. Он путешествовал по всему Восточному побережью, бывал в Орегоне, Калифорнии, Айдахо, Колорадо, Юте, Джорджии и других штатах. Иногда его поездки были связаны с участием в кампаниях Республиканской партии. Иногда носили частный характер.

Я никогда не отвергаю письмо только потому, что оно пришло с другого конца страны, – я знаю, что в тот или иной момент Тед Банди вполне мог там быть.

В апреле 2007 года я получила электронное письмо от женщины по имени Шивон. Содержание его мало отличалось от массы получаемой мной корреспонденции «Видевшие Банди», но Шивон живет в Нью-Джерси.

«В семидесятых мне было шестнадцать, – писала она. – Я жила в Линдене, Нью-Джерси. От автострады № 1 до Вуд-авеню я ездила на 44-м автобусе. Работала я в магазине проката свадебной одежды. Только прочтя вашу книгу, я поняла, что каталась с Тедом Банди. Шел проливной дождь, зонт у меня вывернуло наизнанку, и я промокла насквозь. Загорелся красный, остановился «Фольксваген» золотого цвета, и водитель опустил стекло. За рулем сидел красивый хорошо одетый мужчина. Он сказал мне: «Садись! Ты промокла. Все хорошо».

Я была осторожна и обычно так не поступала, но в тот раз я промокла и мне было холодно. У меня мелькнула мысль: «Странно, такой милый, хорошо одетый мужчина. Такому бы сидеть за рулем «Линкольна» или чего-то в этом роде».

Я села в машину и попросила: «Поверните налево на светофоре». Он повернул. Я сказала: «Когда доедем до Вуд-авеню, поверните направо». Когда мы доехали до Вуд-авеню, он повернул налево. У меня внутри все задрожало. Я поняла, что мужчина знал этот район. Он поехал по 16-й улице. Это был неблагополучный район, вы понимаете, о чем я. Там был парк, где он остановился. Едва он остановился, я ткнула его зонтиком, крикнула «Чтоб тебя!» и выскочила. Мне пришлось долго возвращаться до автострады № 1 по району, который меня тоже испугал. И дождь лил как из ведра.

Годы спустя я увидела фотографии Теда Банди. Я точно знаю, что это был он. Я рассказала паре знакомых. Возможно, они мне поверили. Или подумали, что я ненормальная. Мне просто хотелось с вами поделиться. Мои дочери смеются и говорят: «Мама сбежала от Теда Банди!» Но я искренне верю, что так и было».

Шивон точно знает, что это было не зимой, но не помнит 1974-го или 1975 года. Права ли она, считая, что сбежала от Теда Банди? Не знаю. Для Теда эти годы были очень «деловые», и мне не удалось отследить все его остановки в поездках по Восточному побережью.

Думаю, что Шивон встретила не Теда, однако утверждать не берусь.

Еще одно электронное письмо с Восточного побережья тоже вызывает сомнение, но может быть правдой.

Задолго до моей встречи с Тедом Банди он активно работал в Республиканской партии, что облегчало ему путешествия. Летом 1968 года он отправился в Майами, штат Флорида, в поездку, полученную в награду за участие в предвыборной кампании Нельсона Рокфеллера. Летом он также проходил интенсивный курс китайского в Стэнфордском университете в Пало-Альто, штат Калифорния. К осени 1968 года он стал водителем и телохранителем Арта Флетчера, кандидата на должность вице-губернатора штата Вашингтон. В начале 1969 года Тед снова вернулся на Восточное побережье в попытке отследить семейные корни – эта поездка, как я уже писала, привела его в Берлингтон, Вермонт и Филадельфию. Был ли Тед в штате Нью-Йорк в 1968 или 1969 году? В таком случае Барбара, вполне возможно, встретила именно его.

«Мы с сестрой считаем, что познакомились с Тедом Банди в центральной части Нью-Йорка летом 1968 года. В тот день мы пошли на пикник в парке штата. Тогда мы обе были подростками с длинными прямыми волосами с пробором посредине. Знакомясь с нами, он сказал, что он гонщик и у него сломана нога. Ездил он на «Фольксвагене». Выросли мы возле автодрома Уоткинс-Глен, и наша семья очень интересовалась автогонками. Он попросил меня принести ему немного еды, для чего мне пришлось бы оставить младшую сестру с ним наедине. Я отказалась.

К тому месту, где мы сидели, подошел отец и отправил его своей дорогой. Отец велел нам пойти и найти мать, а ему сказал пару резких слов, которые отказался с нами обсуждать. В тот вечер у нас был долгий разговор.

В начале восьмидесятых сестра позвонила мне из своего офиса и спросила, видела ли я газету. Я купила номер и ей перезвонила. Мы сразу его узнали. Я не знала, подкатывал ли Тед Банди к молодым девушкам в то время. После этого случая я стала гораздо осмотрительнее и дочерей и племянницу воспитала так, чтобы быть осторожнее с незнакомцами – в особенности привлекательными незнакомцами.

Мы всегда об этом помнили и были благодарны отцу за присмотр. (В моей семье пять девочек. Ему явно приходилось несладко!)»

Да, возможно – даже скорее всего – Тед побывал в Уоткинс-Глен, штат Нью-Йорк, по дороге в Берлингтон, штат Вермонт. Но это было весной 1969 года. Память может изменить, и четыре десятилетия спустя точно вспомнить год порой бывает непросто.

Думаю, Барбара и ее сестра, тогда еще подростки, скорее всего, встречались с Тедом Банди.

Когда я пишу эти воспоминания о выживших женщинах, я надеюсь, что читательницы будут внимательны и поймут, почему они выжили.

Они кричали.

Они сражались.

Они захлопнули перед лицом незнакомца дверь.

Они бежали.

Они усомнились в складных россказнях.

Они заметили в этих россказнях нестыковки.

Им повезло, что кто-то подошел и спас их.

Много лет назад на конференции по предотвращению изнасилований в Теннесси я слышала подлинную историю, которую никогда не забуду. Она не о Теде Банди, но касается и его. На конференции присутствовали оперативники, арестовавшие мужчину за изнасилование и убийство нескольких молодых женщин, и тот в конце концов признался. Они передали его признание.

Ему удалось заманить к себе в машину молодую женщину, и едва она села, он приставил ей к ребрам нож. «Я сказал ей, что если она закричит, я убью ее на месте».

Они ехали по четырехполосному шоссе и остановились на красный свет. В правом ряду рядом с ними остановился полицейский патруль. Очень теплый вечер, было еще светло, и окна обеих машин были открыты. Заложница могла протянуть руку и дотронуться до окна полицейской машины, но похититель сильнее прижал лезвие ножа к ее груди и сказал: «Только пикни или позови на помощь, и ты – труп». Эпизод продлился менее минуты, жертва молчала.

«Полицейская машина поехала прямо, – рассказал подозреваемый. – Я свернул налево, проехал с полмили, съехал с трассы, изнасиловал ее, а потом убил».

1.Натан Фрейденталь Леопольд и Ричард Альберт Лёб – американские студенты, которые совершили в 1924 году так называемое «преступление столетия»: похитили и убили четырнадцатилетнего Бобби Фрэнкса.

2.Альберт де Сальво – американский серийный убийца, вошедший в историю мировой криминалистки под прозвищем «Бостонский душитель».

3.Уильям Хайренс – американский серийный убийца, также известный как «Помадный убийца», получивший свое прозвище за странное послание, написанное красной помадой в доме одной из жертв.

4.Все имена, отмеченные звездочкой, являются псевдонимами. (Прим. авт.)

5.Б.К. – сокращенно «Британская Колумбия».