Czytaj książkę: «Секретная лаборатория»
Перевод с английского
Александра Кормашова
Иллюстрации
Aйлин Элис Cопер
Enid Blyton
FIVE ON KIRRIN ISLAND AGAIN
Enid Blyton ® The Famous Five ® Text copyright
© Hodder & Stoughton Limited
Все права защищены
Illustration copyright © Hodder & Stoughton Limited
Enid Blyton’s signature and The Famous Five are Registered
Trademark of Hodder & Stoughton Limited
First published in Great Britain in 1947
by Hodder & Stoughton
© Кормашов А. В., перевод на русский язык, 2017
© Оформление, издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2017
Machaon®
Глава 1
Письмо из дома
Энн находилась в общей комнате, отведённой для выполнения самостоятельных занятий, и делала домашнее задание, когда туда стремительно влетела Джордж.
Не надо думать, что, если человека зовут Джордж, это обязательно мальчик. На самом деле у двоюродной сестры Энн было вполне женское имя – Джорджина, но это имя она не очень-то любила и требовала от всех, чтобы её звали коротко – Джордж. Она и стриглась всегда очень коротко, «под мальчика», и, если честно, всегда хотела быть мальчиком. Характер у неё для этого подходил. Короткие кудрявые волосы и голубые глаза не противоречили образу. Сейчас эти голубые глаза сверкали огнём.
– Это же надо такое придумать! Представь, Энн, я только что получила письмо от мамы, в котором она сообщает, что папа намерен поселиться на моём острове. Он якобы хочет проводить там свои научные эксперименты и даже собирается возвести какую-то башню. Прямо на территории разрушенной крепости!
Джордж говорила очень громко, и несколько других школьниц, тоже выполнявших домашнее задание, тотчас оторвались от своих тетрадок и стали прислушиваться. Всем было интересно. Все давно знали, что у этой девочки по имени Джордж имеется свой собственный остров. Пусть и небольшой, зато самый что ни на есть настоящий.
Он стоит прямо на выходе из бухты Киррин и поэтому называется тоже Киррин. Остров Киррин. Когда-то на нём находилась сторожевая крепость, но сейчас от неё остались только развалины, на которых вьют свои гнёзда галки. И ещё на острове живут кролики, а больше никого.
Отдельной достопримечательностью острова являлись подвалы – настоящее средневековое подземелье, с которым у Джордж и её друзей было связано несколько очень волнующих приключений. Вот ещё и поэтому Джордж очень трепетно относилась к своему острову. Именно к своему. Она постоянно подчёркивала это. Раньше остров по наследству принадлежал её матери, но та однажды переписала его в собственность дочери. С соблюдением всех законных формальностей. С тех пор Джордж очень не любила, чтобы кто-то ступал на остров без её на то разрешения. Даже папа.
И вот сейчас он собирается перенести на её остров свою научную лабораторию! Как будто ему мало собственного дома! Лицо Джордж пылало от возмущения.
– Не понимаю я этих взрослых! Сначала дарят тебе что-то, а потом говорят, что это всё равно их! А то, что они подарили, – не в счёт. А может, я не хочу! Просто не хочу, чтобы папа находился на моём острове? Вот не хочу, и всё! И не хочу, чтобы он строил там какие-то башни. Если это мой остров, то и нечего строить на нём без моего ведома. Вот сама читай, что пишет мама!
– Ну что ты, Джордж, успокойся! Ты же знаешь, что твой папа известный учёный и ему иногда нужно уединённое место, где бы он мог проводить свои эксперименты, – сказала Энн, взяв у Джордж письмо и повертев его в руках. – Наверное, ничего страшного не случится, если он на какое-то время арендует его у тебя.
– Фу! Ну разве мало мест, где бы он мог проводить свои эксперименты?! – фыркнула Джордж. – У меня уже были планы на весенние каникулы. Я тут подумала, было бы неплохо, если бы мы снова пожили с недельку на этом острове, как раньше. А сейчас всё пошло прахом. Разве там можно будет жить вместе с папой?
На это Энн ничего не ответила. Она принялась читать письмо. Оно было написано мягким округлым почерком тёти Фанни, мамы Джордж.
Джорджина, девочка моя, здравствуй!
Как у тебя дела, здоровье, настроение? Как ты там живёшь? Надеюсь, с тобой всё в порядке. У нас тоже всё хорошо. Из последних новостей: твой папа готовит новый эксперимент, а для этого он собирается построить на острове Киррин некое сооружение. Это будет что-то вроде вышки или башни – я сама ещё не до конца поняла. Он надеется, что на острове его никто не будет отвлекать. Кроме того, для него важно, чтобы вокруг было много воды. Это обязательное условие для его нового проекта.
Ты только не волнуйся, дорогая, с твоим островом ничего не случится. Я знаю, что он тебе очень дорог, но ты, конечно, не против, чтобы и другие члены нашей семьи могли его посещать, разве нет? Я заранее уверена, что ты с радостью уступишь его на какое-то время папе, но я всё равно решила тебе написать. Чтобы это не стало для тебя неожиданным сюрпризом, когда ты приедешь на весенние каникулы домой и увидишь на острове какую-то непонятную вышку.
Затем тётя Фанни писала ещё о чём-то, но Энн уже дальше не стала читать. Она с недоумением посмотрела на Джордж:
– Ну и какие проблемы? Что плохого в том, что твой папа немного поживёт там или даже построит что-нибудь? Будь у меня собственный остров, я бы только приветствовала, если бы мой папа решил на нём немного пожить. Разве тебе не хочется сделать что-то приятное близкому человеку, тем более родному отцу!
– Но твой отец наверняка прежде спросил бы у тебя разрешения, а мой этого никогда не сделает! Фф-ы! – снова фыркнула Джордж. – Он всегда поступает так, как считает нужным. Хоть бы раз спросил, нравится это кому-то или нет! В конце концов, он мог бы сам написать мне, а не заставлять маму делать это. Могу поспорить, что мама просила его, а он заупрямился. Он ведь такой!
– Да ты и сама такая! – засмеялась Энн. – Упрямишься по поводу и без повода. И, пожалуйста, не смотри на меня такими злыми глазами. Не я же взяла твой остров без твоего разрешения. Ну ладно, улыбнись, Джордж!
Но Джордж и не думала улыбаться. Она хмуро забрала письмо обратно.
– Всё равно у меня были планы на эти каникулы, а теперь они рухнули, – буркнула она. – Ты же знаешь, как красиво бывает на острове весной, когда там цветут примула и утёсник, а молодые кролики только-только выползают из нор и носятся по молодой травке. Мы с твоими братьями, Джулианом и Диком, отлично бы провели там время. Как в прошлом году, помнишь?
– Да, я отлично помню. Было бы здорово, конечно, повторить это приключение ещё раз. А может, твой папа вовсе не будет возражать, если мы туда приедем. Мы же не будем ему мешать, как ты думаешь?
– Жить с папой на острове это всё равно что жить у нас дома. Это просто ужасно.
Ужасно, да, согласилась Энн. Находиться под одной крышей с учёным-экспериментатором – серьёзное испытание. А на одном острове – и подавно.
Отец Джордж был очень непростой человек. Резкий, вспыльчивый, он не любил, когда ему мешали заниматься любимым делом. Бывало, в середине работы он становился совершенно невыносимым. Малейший шум мог вывести его из себя, и тогда Киррин-Коттидж сотрясался от его гнева, что хотелось бежать из дома со всех ног и больше никогда туда не возвращаться.
– Ты знаешь, – вдруг засмеялась Энн, – но там ведь у него тоже не будет тишины. Над островом летают галки и чайки, и они так кричат, что порой закладывает уши. Твой папа ещё, наверное, раз сто пожалеет, что променял нас на птиц!
Джордж едва улыбнулась, но тут же отвернулась, чтобы никто не видел её выражения лица. Затем она сложила письмо и убрала его в карман.
– Всё равно папа совершенно не прав, – сказала она, насупив брови. – Хотя, может, я бы не обиделась на него, если бы он сначала спросил у меня.
– Не выдумывай. Ты сама-то хоть веришь в это? Неужели ты полагаешь, что чей-нибудь отец станет спрашивать разрешения у дочери? Ну ладно, перестань, Джордж. Улыбнись. Ты так и будешь ходить весь день букой? Тогда уж лучше поди погуляй с Тимми. Выпусти его из вольера наконец и пройдись. Может, к тебе вернётся хорошее расположение духа.
Тимми – это собака Джордж. Полное имя – Тимоти, но чаще его называли просто Тимми или ещё короче – Тим. Он жил при школе. Ему повезло, что Джордж и Энн учились в такой частной школе (только для девочек), где воспитанницам разрешалось держать своих домашних питомцев. Для собак, например, в небольшом парке позади спального и учебного корпусов были выстроены просторные вольеры.
Тимоти не принадлежал к какой-то особой породе собак. Породистым у него был только длинный хвост да жёсткая курчавая шерсть и ещё, наверное, зубы, а во всём остальном он был обыкновенной дворнягой. Зато обладал огромным природным умом. Джордж и её кузина Энн да её, Энн, родные братья – Джулиан и Дик – просто обожали эту замечательную собаку. Тим платил им тем же. Впятером, ребята и пёс, пережили вместе уже много замечательных приключений.
Тимоти начал лаять и вилять хвостом ещё задолго до того, как Джордж приблизилась к его конуре. При мысли о прогулке с собакой у Джордж сразу же поднялось настроение. «Тим, милый Тим! Как же я тебя люблю, – думала она про себя. – Ты лучше всех. Даже лучше всех людей на свете! Ты лишь один поддерживаешь меня, и только ты всегда на моей стороне. Ты мой самый настоящий друг! И что бы я делала без тебя?»
Гулять они пошли в поля, которые расстилались сразу за школой. Там Джордж имела возможность вволю нажаловаться Тиму на свою судьбу. Она рассказала ему всё-всё-всё и про маму, и про папу, и про своё законное право на остров Киррин. Тимоти слушал очень внимательно, понимающе виляя хвостом. Он так увлёкся рассказом своей хозяйки, что даже прозевал кролика, который нагло перебежал им дорогу перед самым его носом. Хотя, возможно, он просто сделал вид, что не заметил. Не хотел, чтобы хозяйка подумала, будто ему вовсе не интересно слушать про сложные взаимоотношения между людьми.
Своё же личное отношение к маленькой хозяйке Тимоти никогда не стеснялся показывать, напротив, он делал это очень старательно. Он пользовался любой возможностью, чтобы облизать ей лицо или хотя бы преданно лизнуть руку, а то и потрогать хозяйку лапой. Подобное случалось, когда хозяйка слишком долго пребывала в задумчивости и забывала почесать его за ухом.
После прогулки Джордж не стала отводить Тима назад, а через заднюю дверь провела в спальный корпус в свою комнату. Конечно, собак строго-настрого запрещалось брать туда, но Джордж, как и её отец, отличалась завидным своеволием.
Спальные помещения в школе были разделены на отдельные комнатки-отсеки без дверей, и Тимоти уже хорошо знал, куда ему следует бежать и где прятаться. Он быстро нырнул под кровать Джордж и затих там, как мёртвый. Ночью, когда во всём помещении выключат свет, он выберется оттуда, запрыгнет на кровать и уляжется спать в ногах у Джордж. И Тимми мечтательно закрыл глаза, предвкушая, как славно ему будет спаться сегодня на мягкой постели подле своей хозяйки, а не лежать одному на сыром холодном полу в пустой конуре. Он даже заскулил от удовольствия.
– Тихо, Тим, тихо! – скомандовала хозяйка, заглядывая под кровать. – А я пойду поговорю с Энн.
Энн всё так же сидела в комнате для занятий и писала письмо братьям. У неё было два старших брата, Джулиан и Дик, они тоже учились в частной закрытой школе, но только для мальчиков.
– Джордж, я написала им про ситуацию с островом и твоим отцом, – сказала Энн. – Поэтому предлагаю подумать о таком варианте: почему бы всем нам не отправиться на весенние каникулы к нам? Не мы к тебе, а ты к нам? Как тебе такая идея? У нас тоже будет весело, и тебе не придётся сердиться на твоего папу, который занял твой остров.
– Нет, спасибо, – мгновенно отреагировала Джордж. – А кто тогда будет приглядывать за моим отцом? Лучше я поеду домой. Мне будет так спокойнее. Как бы он не взорвал весь остров. Ты ведь сама знаешь, как он легко может сделать очередной бабах. Он вечно изобретает новые виды энергии, и у него всё постоянно взрывается.
– Да, это я знаю, – улыбнулась Энн. – Никому не известно, что он изобретёт на этот раз. Наверно, сразу что-нибудь вроде атомной бомбы – как ты думаешь?
– Я пока ничего не думаю. Мне ведь не только за папой придётся приглядывать, но ещё и за мамой, которая останется дома одна. Буду ей помогать. Ведь папу нужно будет кормить, а значит, мне придётся возить ему еду.
– Так это же здорово, Джордж! – обрадовалась Энн. – Пока твой папа будет на острове, ваш дом будет в полном нашем распоряжении. И мы сможем играть в нём сколько захотим. Лучше не придумаешь! Ура! Мы едем к вам.
Но восторженное настроение Энн почему-то никак не передавалось Джордж. Та несколько дней продолжала кукситься. Её не радовал даже Тимоти, который все эти дни ночевал у неё в комнате, пока наконец не был обнаружен дежурной воспитательницей и с криками изгнан на улицу.
Семестр меж тем подходил к концу. Наступал апрель. Всё ярче светило солнце, повсюду распускались цветы. Каникулы стремительно приближались. Энн заранее предвкушала, как будет собирать цветы возле бухты Киррин, забираться на прибрежный утёс, гулять по чистому песчаному пляжу и наслаждаться морскими видами – смотреть, как по водной глади с одинаковой быстротой скользят отражения облаков и паруса рыбацких баркасов.
Джулиан и Дик тоже с нетерпением ждали каникул. В этом году семестр в обеих школах заканчивался в одно время, и друзья могли встретиться в Лондоне прямо на вокзале, чтобы потом вместе ехать в усадьбу Киррин.
И вот этот день наступил. В школе для девочек с утра стоял такой шум и гам, что бедным учителям ничего не оставалось, как закрывать уши руками. Никто никого не слушал, да и не хотел слушать. Какие уж тут наставления и напутствия! Девочки собирали вещи, пакуя свои чемоданы и сундучки, а школьный автобус отвозил их багаж на ближайшую станцию, откуда должен был отправиться поезд в Лондон.
– Сегодня все просто с ума посходили, – пожаловалась одна учительница другой. – Но, слава Богу, через час всё закончится. Джордж! Джордж! – неожиданно крикнула она, а потом с ехидной вежливостью спросила: – Простите, юная леди, вы можете не носиться тут со сверхзвуковой скоростью? От вас отстаёт не только ваша собака, но даже её лай!
– Ой, простите! – отвечала запыхавшаяся Джордж и тут же во весь голос прокричала своей отставшей подруге: – Энн! Ну что ты там возишься? Скорей! Мы уже идём на станцию!
На станцию воспитанницы школы отправились все вместе, строем, с песнями. Всё было очень чинно и благородно. А вот в вагоны влетали уже с диким шумом, воплями, толкотнёй. И рассаживались по принципу «в большой семье зубами не щёлкают». Крики и споры ещё долго не утихали:
– Мэри, куда ты села, это же моё место!
– А ты слепая, не видишь, что я уже положила тут свою книжку!
– Хэтти, убери отсюда свою собаку!
– Хэтти, не ходи сюда со своей собакой! Здесь лежит моя собака, и они будут драться!
– Боже, где моя сумка?
– Пусти! Я хочу сидеть у окна!
– Хоти дальше, Мэг.
– У меня есть печенье. Кто хочет печенья?
– Ура! Кондуктор уже даёт отправление!
Паровоз дал длинный свисток, и поезд медленно тронулся. Станция поплыла назад, и вот уже скоро за окном замелькали поля и леса, маленькие полустанки и совсем крохотные деревушки. Поезд всё шёл и шёл. Девочки успели даже немного поспать, вдоволь почитать и поиграть, но вот впереди уже показались дымные пригороды Лондона. А ещё минут через десять поезд уже втягивался под высокую крышу старинного лондонского вокзала.
– Дик и Джулиан должны уже быть тут. Их поезд приходит всего на пару минут раньше нашего, – сказала Энн и высунулась в окно. – Если он пришёл по расписанию, значит, мы увидим их на платформе. Ой, Джордж, я уже вижу их!
Джордж тоже выглянула в окно и помахала рукой:
– Привет, Дик! Привет, Джулиан! Мы здесь! Мы приехали!
Глава 2
Снова в Киррин-Коттидж
Джулиан, Дик, Энн, Джордж и её верный пёс Тимоти первым делом отправились в привокзальный буфет. Уже хотелось немного перекусить. Они взяли сдобные булочки и имбирный лимонад. Аппетит у всех был отменный, настроение как нельзя лучше. Все радовались встрече. Особенно Тимоти, который давно не видел мальчиков. Время от времени он трогал их лапой, словно проверяя, насколько они реальны. На деле же он, конечно, выпрашивал лакомый кусочек.
– Тим, дружище, – сказал наконец Дик, в который раз угощая собаку. – Я очень рад тебя видеть, вот только не надо точить об меня свои когти. Ты же не кошка. Кстати, как он вёл себя в школе, Джордж?
– Ну вообще-то неплохо. Можно даже сказать – хорошо, – в раздумье проговорила Джордж. – Нет, правда, Энн, он же вёл себя вполне прилично, да? Всего лишь раз утащил свиной окорок из столовой и однажды чуть было не порвал зубами восемь подушек. Ну так, слегка. Даже не всю спальню засыпал перьями! И уличную обувь у девчонок почти не попортил, только погрыз малость.
– «Малость»? – Джулиан усмехнулся. – Да, Тимми, в этом семестре по поведению тебе двойка, – сказал он, глядя на пса, который радостно скалил свои большие острые зубы. – Так и вижу лицо дяди Квентина, когда он оплачивал тот ущерб, который ты причинил.
Услышав про отца, Джордж тут же фыркнула.
– Узнаю старушку Джордж! – рассмеялся Дик. – В этом семестре ты, верно, фыркала раз десять на дню. Ну-ка, Джордж, пофыркай ещё, а то мы совсем от этого отвыкли. Тебя даже не узнать!
– Ой, не будите спящую собаку! – смеясь, произнесла Энн. – Ну хватит дразниться! – встала она на защиту подруги. Энн очень не хотелось, чтобы Джордж снова вспылила из-за своего острова, который забрал у неё отец, пусть даже на время. Эта тема всё ещё оставалась болезненной для Джордж. Складывалось впечатление, что она ничего не забыла и не простила.
– Да ладно тебе, успокойся, – сказал Джулиан, глядя на свою кузину. – Твой папа большой учёный и как все великие люди имеет право на некоторую свободу действий. И если сейчас ему нужно больше места, то пусть оно будет. Да хоть целый остров, если ему понадобится для его эпохальных открытий. А ты должна только радоваться, что можешь помочь ему в этом. Ну хотя бы немного. И вообще ты должна подбадривать его: «Вперёд, отец, к новым достижениям и свершениям!»
Джордж поначалу обиделась, когда Дик стал дразнить её, однако слова Джулиана показались ей вполне разумными. Во всяком случае, они заставляли задуматься. Всё-таки Джулиан был самым старшим из них. Кроме того, он был высок и хорошо сложен. У него был красиво очерченный волевой подборок и решительный взгляд. Джордж кротко опустила глаза, потянулась к Тимоти, почесала его за ухом и примирительно произнесла:
– Всё в порядке, Джулиан. Я уже успокоилась. – Голос у неё был тихим. – Просто я немного разочарована. У меня на мой остров были планы.
– Мы все немного разочарованы. И хватит об этом. А сейчас быстро доедайте и допивайте, а то мы опоздаем на поезд.
И вот они уже в вагоне, который должен доставить их до небольшой станции под названием Киррин. На родине Джордж всё именуется этим словом «Киррин» – и станция, и бухта, и остров, и даже сам дом, точнее, усадьба или поместье, а по сути, просто двухэтажный коттедж.
Уже сидя в поезде, Энн с восхищением смотрела на брата. Как же быстро и ловко он сумел всё организовать на вокзале в Лондоне! И носильщиков нанять, чтобы погрузить багаж, и занять отдельное купе в вагоне, в котором разрешалось путешествовать вместе с собакой.
– Как ты думаешь, Джулиан, я уже тоже почти взрослая, да? – через какое-то время спросила она у Джулиана, меланхолично поправляя светлый локон на лбу.
– Ну, думаю… – прокашлялся Джулиан, медля с ответом.
И тут Энн надула губки:
– Вы-то взрослые! Вы уже взрослые. А вот я для вас всегда буду маленькой! Хотя я скоро догоню Джордж по росту. Правда, Джордж? Но ты тоже выросла…
– Ты в этом семестре очень вытянулась, Энн, – улыбнулся Джулиан, глядя на сестру. – Почти на целую четверть дюйма. И знаешь, это заметно. Хотя маленькой ты мне нравишься больше. Не знаю, правда, что будет дальше…
– Да ну тебя! – насупилась было Энн, но тут же рассмеялась, скорее над собой. У этой девочки был лёгкий характер.
– Ой-ой! Смотрите! – воскликнул вдруг Дик. – Тим сейчас выпрыгнет в окно! А если и не выпрыгнет, то сажа из паровозной трубы попадёт ему в глаза, и он может ослепнуть. Что тогда будет с нашей Джордж?!
«Гав!» – сразу раздалось в ответ. Этот пёс всегда знал, когда о нём говорят, даже если имя его не произносилось.
Тётя Фанни уже ждала детей на платформе. Поезд остановился на станции, и ребята бросились обнимать стройную хрупкую женщину и тоже были осыпаны поцелуями. Племянники и племянница очень любили свою тётю Фанни за то, что она всегда была добрая и приветливая. Она любила побаловать детей и всегда защищала их от своего мужа, который мог вдруг ни с того ни с сего рассердиться, особенно когда они громко шумели.
– Как поживает дядя Квентин? – вежливо поинтересовался Джулиан, когда все вещи были уложены и коляска под стук копыт отъехала от станции.
– Надеюсь, прекрасно, – с улыбкой ответила тётя Фанни. – Сейчас у него самая горячая пора, эксперимент входит в заключительную фазу, и я очень надеюсь, что он не забывает вовремя поесть и поспать.
– А что это за эксперимент? – спросил Дик.
– Я толком и сама не знаю, – ответила тётя Фанни. – Мне он никогда не рассказывает, над чем работает. Его учёные коллеги, разумеется, в курсе, но я с ними не общаюсь. Я знаю только, что это очень важный физический эксперимент, для проведения которого вокруг должно быть много воды. Не спрашивайте почему. Для меня это всё тёмный лес.
– Смотрите, я уже вижу остров! – крикнула Энн, когда дорога резко повернула влево и вышла к берегу моря.
Море ярко сверкало в солнечных лучах и казалось удивительно безмятежным. Небо было высоким, воздух свеж, а скалы, обрамляющие живописную бухту, потрясали своим величием и красотой. Остров на выходе из бухты был не менее живописен. Главной его достопримечательностью всегда являлись развалины старой крепости… Всегда, только не сейчас.
Теперь посреди острова возвышалась непонятная конструкция. Она чем-то походила на маяк, потому что на самом её верху находилась такая же стеклянная комнатка, какая бывает на маяках. Однако в отличие от маяка эта башня была не из камня. Она отнюдь не казалась массивным и прочным сооружением, а, напротив, была изящной и лёгкой. Вероятно, её смонтировали из готовых разборных элементов. Она стояла внутри крепости прямо посреди двора, а поэтому не заметить её было просто невозможно.
– Ой, мамочка, что это? – в ужасе воскликнула Джордж. – Что папа натворил?! Он испортил мой остров!
– Не волнуйся, дорогая. Эту конструкцию сразу же разберут, как только папа закончит свою работу, – ответила тётя Фанни. – Он мне пообещал, что на острове не останется ничего лишнего, всё будет увезено обратно на материк. Но, пока башня там, ты можешь съездить туда и сама всё увидеть. Наверное, тебе будет интересно. Вернее, я хотела сказать, что вы все можете съездить туда, ведь вам же интересно, так?
– Мне-то уж точно будет интересно! – воскликнула Энн. – Я очень и очень хочу на всё это посмотреть. А что, дядя Квентин живёт на острове совсем один? Да, тётя Фанни?
– Увы. Я была категорически против, чтобы он оставался там один, но разве с ним поспоришь! Он же такой упрямый! К тому же он совсем не способен ухаживать за собой. Он даже обед себе приготовить не может! И вообще, я считаю, что это очень безрассудно жить на острове одному. А вдруг с ним что-то случится? Вдруг он сломает что-нибудь… Ему даже первую помощь никто не сумеет оказать… И меня рядом не будет… ведь как я об этом узнаю?..
– Да всё очень просто, тётя Фанни, – тотчас нашёл решение Джулиан. – Вы можете обмениваться сигналами, например, утром и вечером. То есть дядя Квентин может подавать вам условный сигнал с той же башни. Утром он может пускать солнечные зайчики с помощью зеркала, а вечером посигналить фонарём.
– Что-то такое я ему уже предлагала, – задумалась тётя Фанни. – Хорошо. Завтра я в любом случае поеду на остров проведать мужа и могу прихватить вас с собой. А ты, Джулиан, пожалуйста, обговори этот вопрос с дядей. Он тебя наверняка послушает.
– Хорошо, – ответил Джулиан.
– Отлично! – фыркнула Джордж. – Значит, теперь уже папа не против, чтобы мы поехали туда и посмотрели, чем он там занимается? Выходит, он нас к себе приглашает? Нет, я никуда не собираюсь ехать! И мне не требуется никакого приглашения, чтобы поехать на свой собственный остров! Особенно от того, кто занял его без моего разрешения!
– Господи, Джордж, не заводись, – вздохнула Энн. – Это уже даже не смешно. Только и слышно: мой остров, мой остров! Ну ладно, пусть твой. Пусть он даже миллион раз твой, но неужели тебе так жалко уступить его на время отцу? В самом деле, неужели так жалко? Вы бы только видели, тётя Фанни, что с ней творилось, когда она получила от вас письмо. Она так кричала, что мне захотелось куда-нибудь сбежать и спрятаться!
Все рассмеялись. Но только не Джордж и её мама. Тётя Фанни выглядела очень грустной. «Джорджина всегда была очень трудным ребёнком, – вздохнула она про себя. – Она так похожа на своего отца: те же манеры, та же вспыльчивость, резкость, тот же категорический тон. Но при этом ещё ранимость, обидчивость. Квентин конечно же был не прав, не поговорив прежде с дочерью. С другой стороны, она всё же девочка, девушка, будущая женщина. Пора бы научиться вести себя мягче, спокойнее, женственнее».
Джордж заметила расстроенное лицо матери, и ей сразу стало не по себе. Он бросилась к ней и обняла.
– Прости меня, мама, я, кажется, была не права. Я постараюсь быть сдержаннее, нет, правда. Я понимаю, у папы важная работа. Я всё понимаю. И я очень рада, что завтра мы поедем на остров вместе.
Джулиан ободряюще хлопнул Джордж по плечу:
– Молодец, Джордж! Учитесь, господа, как нужно признавать свои ошибки. Вот так, красиво и с достоинством. Ты, отличный парень, Джордж!
Джордж расцвела в улыбке. Это был для неё высший комплимент. Но теперь уже обиделась Энн. Обиделась за всех женщин сразу.
– Но почему, если отличный, то сразу «парень»? Можно ведь сказать «отличная девочка». Девочки, представьте, тоже умеют красиво и с достоинством уступать. И даже изящно выйти из спора.
– Ну что, теперь будем спорить, кто лучше выходит из спора? – рассмеялась тётя Фанни. – Будет вам! Нашли тему для спора! Вот мы и приехали. Лучше полюбуйтесь, какой красивый у нас дом, как затянуты плющом его стены. Весь дом утонул в зелени. А в палисаднике расцвели примулы и нарциссы тоже вот-вот распустятся.
Всё это было замечательно, но ребята вообще мало внимания обращали на цветы. Все спешили в дом, и Тимоти, как всегда, впереди всех. На пороге их уже встречала кухарка по имени Джоанна. Это была толстая пожилая женщина, которая жила в рыбацкой деревне, но иногда приходила помогать тёте Фанни по хозяйству. Вот и сейчас её попросили прийти и покухарить, пока дети будут жить в Киррин-Коттидж. Толстая Джоанна очень любила детей, да и Тима тоже, а тот её просто обожал, и нетрудно было догадаться почему. Пёс прыгал вокруг неё и громко, заливисто лаял, призывая поскорее подать ему миску самых аппетитных костей.
– Ну не лай, не лай, я оглохну от тебя, – добродушно ворчала на собаку Джоанна. – Дай мне сначала поглядеть на детей. Боже праведный, как вы все выросли! А Энн стала такая взрослая, прямо девица на выданье!
Энн густо покраснела. Ей очень понравилось, что её назвали взрослой, но ещё она не совсем понимала, что значит «девица на выданье». Хотя смутно уже о чём-то догадывалась.
Джулиан, поздоровавшись с кухаркой, вернулся к коляске и начал помогать тёте Фанни разгружать багаж. Потом вместе с Диком он перенёс вещи на второй этаж, где находились детские комнаты. Энн тоже побежала наверх, чтобы проверить, где она будет спать. Комната Джордж, в которой им предстояло жить вместе, была просторная, чистая, светлая, с двумя окнами. Одно окно выходило на вересковую пустошь, что расстилалась прямо за домом, зато из другого был виден кусочек моря. Чудесно! Просто чудесно! На языке вертелась песенка из какого-то фильма, и Энн невольно мурлыкала её, пока разбирала и раскладывала свою одежду.
– Знаешь, Дик, – сказала она брату, когда он принёс последний чемодан. – Должна тебе признаться, что я даже рада, что дяди Квентина здесь не будет. Он очень умный, а иногда бывает и приятным, но я всегда его немного побаивалась.
– Вот как? – изумился Дик. – А я вовсе нет, но, когда он в доме, мне бывает скучно – не побегать, не попрыгать. Все должны вести себя тихо, словно мышки, потому что он работает. Нам ужасно повезло, что сейчас он там, на острове, а мы все тут.
Снизу донёсся голос:
– Дети, уже пять часов! Спускайтесь-ка пить чай, пока плюшки не остыли! Джоанна только что вытащила их из печи.
– Идём, идём, тётя Фанни! – прокричал в ответ Дик. – Джулиан, ты слышал? Нас зовут!
Джордж только поднималась к себе в комнату, чтобы распаковать вещи. Она была счастлива оказаться снова дома. Радовался возвращению и Тим, который давно успел обежать и обнюхать все уголки Киррин-Коттиджа.
– Тим, какой же ты глупый! – рассмеялась Джордж. – Обязательно тебе надо поскорей всё обнюхать! Как будто что-то может пахнуть не так, как пахло в прошлый раз. Давай, Тимми, побежали вниз.
Внизу все уже сидели за столом и собирались пить чай.
– Мама! А пока папы нет, можно Тим посидит рядом со мной на полу? Он будет себя хорошо вести.
– Ну пусть, – ответила мать, разливая чай.
Чай был прекрасен, плюшки бесподобны, а мясной паштет просто таял во рту. Умница Джоанна приготовила угощение на славу. Ребята набросились на еду с волчьим аппетитом и быстренько всё умяли. А уж Тиму-то волчий аппетит был известен лучше всех! Он умел глотать плюшки прямо на лету. Только лязгнет зубами, и вот уже в воздухе ничего нет.