Czytaj książkę: «Чтобы забыть»

Глава 1

Я долго искала местных жителей, обыскивая порой приветливую своими дарами планету, а иногда такую опасную – чудовищными животными, что встречались на пути. И хоть мне удавалось избегать стычек с ними, это не уменьшало опасности, коей я подвергалась здесь. Казалось, не будет конца и краю моему поиску, даже бывало время, когда отчаяние захлестывало меня и все сдерживаемые эмоции обрушивались на мои плечи, пригибая и опуская к земле, как старуху. Хотелось выть от отчаянья, забиться в самый дальний угол какой-то пещеры и ничего не делать… ни жить, ни искать, лишь скрючившись в позе эмбриона ждать неминуемой смерти, что обязательно придет. Смерть всегда приходит. Стоит мне только расслабиться. Но то ли упорство, то ли сам факт, вместе с четким пониманием, что я не могу просто взять и сдаться, не после пережитого, двигали меня вперед. И в один прекрасный день мои усилия и бесконечные, казалось бы, поиски были вознаграждены, а ожидания увенчались успехом.

Еще на подъезде к городу я заметила его мощное укрепление: высокие стены, вмонтированное в них оружие и сторожевые башни с охраной. Увиденное навевало на мысли о военном положении, но я их отбросила, в какой-то момент просто перестав всего бояться. Видимо устала от долгих поисков. Да и здраво рассудив, что у меня все равно нет выбора. Оборачиваться я не собиралась. Да и вообще, я столько времени их искала не для того, чтобы испугаться на подъезде. И просто обязана познакомиться с жителями, чтобы избавиться от навязчивого внутреннего голоса, который все чаще твердил о кнопке передатчика. Будто она была спасением от того отчаяния, что накатывало после безрезультатных поисков.

Однако уже в городе оказалось, что военного положения там нет, а укрепления служат скорее защитой от нападения, например, тех же животных, что бывают далеко не всегда приветливы.

Первыми кого я увидела, когда подошла ближе, были двое охранников, что встретили меня у ворот. Правда перед этим я долго кричала, чтобы мне открыли, будто не понимали, зачем я пришла, хотя хорошо и так видели меня, без криков, не зря же там сторожевые башни, да и меня на перевозчике легко заметить, но никто не спешил открывать. Дали помучиться в ожидании. Парочка мужчин – осмотрели меня с ног до головы, забрали оружие, которые к слову, мне предоставил Аякс, и сказали, чтобы я следовала за ними. Я покорно, ведь никто мне не угрожал, не заламывал руки, пошла следом за мужчинами.

Меня провели в зал заседаний, так они назвали это здание, когда я поинтересовалась, куда меня ведут. Что удивило, так это то, что местные жители говорили на общем языке, на котором разговаривало большинство в галактике. Меня это обстоятельство поразило до глубины души. Все же из-за слов одного из прибывших за Аяксом я была настроена увидеть отсталую, быть может, даже закрытую расу. Ожидала, что они будут кем-то вроде отшельников, но никак не думала, что увижу вполне себе развитых. Да, немного пугающих внешне, но довольно разумных жителей планеты, что в какой-то мере подарила мне спасение.

Меня встретили с настороженностью, но не с агрессией, что несказанно радовало. С меня хватило боев, в моем случае, именно моральная борьба вытягивала все силы, и сейчас хотелось какого-то спокойствия. Да, было много вопросов о том: откуда я, как сюда попала, но это нормально учитывая, что я сама пришла к ним в дом, явилась непрошенным гостем на их территорию.

Я старалась отвечать честно и лишь про рабство решила молчать, не хотелось и здесь попасть в ловушку, ведь не знала, пока что, как здесь относятся к этому и есть ли в городе рабы, а уж равенство женщин и мужчин, что вовсю практиковалось на планете, и вовсе удивило. Такое бывает? Подумалось мне тогда, но в совете, с коим я и непосредственно общалась, было равное количество женщин и мужчин. И хоть главой сейчас был мужчиной, уже после мне объяснили, что он только недавно заступил на свой пост, а перед этим его место занимала женщина.

С таким положением вещей мне могло здесь понравиться, даже очень. Еще бы! Мне предоставили все условия проживания, временное жилье, даже предложили работу, кому-то из совета помогать по дому, чтобы я могла начать жить как все, получая свой заработок. Сначала правда узнали, хочу ли я отправиться домой? Если корабль на котором я прилетела потерпел крушение, то они предлагали меня отправить на своем, но я поблагодарила за помощь и уверила, что очень хочу остаться, объясняя все простым.

– Моя планета уничтожена, а больше мне лететь некуда, потому я хотела бы попробовать жить здесь, – пожала плечами я, а вот в ответ получила довольно удивительное для меня, опять же заблуждаясь по поводу местных жителей.

– До нас доходила информация о трагедии кроксов, но вы на них не похожи.

Что есть, то есть, подумала я, но, решив пока не объяснять все нюансы и особенности своей расы, ответила.

– Я особенная, – кривовато улыбнувшись, намекнула на закрытие данной темы.

– Для нас будет честью позаботиться о вымершем виде, – сказала женщина, сидящая напротив, а я непроизвольно сглотнула, даже непрошенные слезы выступили на глазах, но я их тут же сморгнула. Не хватало еще расплакаться посреди зала.

Рабство, Аякс, невозможность видеться с соотечественниками, ведь они находились в разных со мной форумах, все как-то закрутило меня, что не было возможности нормально подумать о том, что будет дальше. А ведь она права – никого не осталось, а те, что остались – не свободны и никогда не будут, разве что им «повезет» также как и мне. Попробуют бороться, попадут на незнакомую планету, а после смогут выторговать себе свободу у мастера. Что-то мне подсказывало, что такого никогда не будет, вряд ли будет еще у кого-то такой же Аякс, и в лучшем случае им может попасться неплохой хозяин, а в худшем – смерть. Теперь судьба выживших кроксов быть рабами, и лишь маленькая надежда брезжила ярким лучиком, что кто-то все же смог спастись и не все корабли были захвачены.

От несправедливости судьбы, от той горечи, что обрушилась на меня, мою семью становилось невыносимо больно. Ненависть к колонии все с большей силой разжигала во мне огонь борьбы и восстания, но пока было не время для этого. Мне было необходимо сначала освоиться здесь, стать для местных жителей своей, чтобы они смогли мне однажды помочь.

Однако, я не сумела вовремя скрыть свою реакцию на прозвучавшие слова о вымершем виде, видимо что-то на моем лице промелькнуло и не укрылось от членов совета, потому как передо мной поспешили извиниться.

– Простите, Маира, мы как-то не подумали, – сказал кто-то, но я даже не посмотрела кто, слишком в этот момент задумавшись.

– Ничего, – прошептала и, подняв голову, увидела обращенные на себя взгляды.

– Мы рады приветствовать тебя на своей планете, – сказано было громко и официально, а говорили это все сидящие напротив.

Видимо это означало окончание аудиенции, ведь сариане – так они назвали свою расу, стали подниматься и выходить из зала. Я лишь подумала, что мне так и не сказали куда идти, непонимающе смотрела за их уходом, но тут ко мне подошел, если не сказать подбежал, один из членов совета.

– Нам выпала большая честь познакомиться с вами, – подхватил меня под руку, направляя наш путь, – вы уникальны в своем роде, и мы очень рады, что вы будет жить среди нас.

От слащавости речи, хотелось морщиться, но я старательно скрывала свою реакцию, натянуто улыбаясь в ответ. Может быть, я поспешила с выводами, решив остаться? Закралась мысль, пока этот навязчивый сарианин, рассказывал как они рады мне и какие это перспективы для них открывает. Я перспектив не видела, мне вообще хотелось одного – лечь наконец-то и выдохнуть, радуясь той отсрочке, что выиграла для себя, найдя сариан, ведь теперь мне не грозило нажатие на передатчик, но, слушая сбивчивую речь рядом идущего, подумалось, что я могу и ошибаться и нажатие кнопки не последнее, что мне придется пережить. Однако все оказалось не так уж плохо.

Местным была интересна моя уникальность, моя непохожесть на обычных кроксов, потому неудивительно, что с того же дня – после совета, каждый уважающий себя сарианин считал своим долгом со мной познакомиться. Тогда-то и пришел Зельт, вместе со своей спутницей Амель. Именно они помогали мне, ограждали от навязчивости некоторых сариан, защищали, ведь оказалось – перспективами, о которых вещал мне тогда приставучий сарианин, были исследования, которые хотели провести со мной он и еще несколько ученых, чтобы выяснить, чем я отличаюсь не только от их расы, но и от других кроксов. Их интересовало мое бракованное ДНК, а также свойство волос, которые были красного цвета в отличие от моей беловолосой расы. Но именно друзья не позволили пойти против моей воли, меня ведь снова могли заставить, намекнуть на то, что я все же им обязана, но даже глава сариан был на моей стороне, считая не этичным заставлять таких редких своей уникальностью жителей делать, что им не хочется.

Так, постепенно, моя жизнь постепенно наладилась и утихомирилась, пока я не узнала о беременности.

Волнение, страх, обреченность заполнили все мои мысли, я думала лишь об одном – бежать, куда глаза глядят. О прерывании беременности и избавлении от ребенка даже не помыслила, не смотря на то, кто его или ее отец, просто не смогла представить, что лишусь единственного родного существа снова. Я отчаянно желала уберечь этого ребенка от – посягательства фанатичных сариан, которые могли активизироваться, если бы узнали о рождении смешанного дитя, и главного, что стало волновать меня особенно сильно, опасности, которая так и оставалась, возвращения Аякса. Но и тогда именно друзья уверили меня остаться, уговаривая:

– Ну, куда ты пойдешь одна? – Спрашивала Амель, взывая к моему разуму, а я не знала ответа, просто не знала.

Куда-нибудь, вопило все во мне, лишь бы мой ребенок был в безопасности. Тогда-то Зельт и пообещал защиту. Меня не желали отпускать, ни в какую, слишком беспокоились обо мне. Зельт даже предложил мне стать его спутницей, сказал, что это нормально, когда мужчина или женщина заводит себе несколько партнеров, но я тут же отказалась, испуганно смотря на вмиг притихшую Амель, но та на удивление не перечила ему, не разубеждала в неправильности этой затеи, лишь смотрела умоляюще и я сдалась – согласилась. Не на спутницу, конечно, это было неправильно по отношению к Амель, да и к такому я точно была не готова, и дело было не во внешности Зельта, он, как для своей расы, выглядел неплохо, просто связывать свою жизнь с кем-то из мужского пола – я была категорично не согласна. А на то, чтобы довериться им и остаться под защитой Зельта.

В целом жизнь в городе мне нравилась, наверное, именно это и стало ключевым фактором в моем решении принять поддержку и защиту друзей. Когда страхи немного поутихли, ведь от Аякса ничего не было слышно, он так и не появлялся, а ученые не проявляли активность, я смогла спокойно выдохнуть. Стала замечать за собой, как все чаще поглаживаю живот, с затаенной надеждой ожидая появления на свет ребенка.

Работа у меня была, я помогала по дому Зельту и Амель, а те платили мне за это, поэтому я не переживала, что у меня не будет средств после рождения ребенка. Я даже откладывала. Тратить деньги мне было некуда, точнее было, ведь много требовалось обустроить к рождению малыша или малышки. Пол принципиально не узнавала, чтобы лишний раз не маячить в медицинском центре, лучше было держаться подальше от ученых, которые работали там. Просто из-за того, что стала узнаваемой в городе, что было не удивительно с моей внешностью, многие хотели, чтобы я посетила именно их магазин, оттого делали скидки на товары, что-то вообще дарили, лишь бы я заходила чаще. Я пользовалась своим положением и известностью, скупая нужное для ребенка и не очень, радуясь тому маленькому счастью, что обрела в лице дорогих мне сариан.

Глава 2

На планете Сариа было несколько городов, в одном из таких и располагался мой теперешний дом, и все они размещались по кругу, в непосредственной близости к источнику энергии, которое сариане называли – икрон. Видом своим икрон напоминал озеро, и все города на Сариа строились вокруг него. Меня удивило такое расположение городов, когда я узнала о планете больше, но Амель, объяснила, что икрон выделяет частицы, что-то наподобие газа, но намного гуще, которые заряжают все их приборы, потому чем ближе располагался город к источнику, тем лучше излучаемая им энергия, а вот чем дальше, тем хуже, а то и вовсе – нет. Этими же частицами объяснялось наличие мелких песчинок в атмосфере, которые я видела, став зрячей на этой планете, потому для себя отметила ещё одно свойство икрона – улучшение зрения. Ведь оно с каждым днем становилось все лучше, пока не стало идеальным. Когда это случилось, я в полной мере осознала насколько была слепа до этого, насколько мало видела, ведь теперь, когда открывала глаза и смотрела вперед, то не видела ни песчинок, ни помех, просто потолок, стены, шкаф, кровать, свое тело. Зрение стало такое же, как и у всех жителей города. Это я уже немного позже вместе с Амель пришла к такому выводу, когда мы начали обсуждать мое зрение и то, что я вижу перед собой. Просто смотрели на один и тот же предмет и описывали его, так и разобрались. Для меня были странными такие изменения, но объяснялись они легко, наш город, называемый – Селиус, находился в непосредственной близости к икрону, вот и зрение в непосредственной близости к источнику нормализовалось. Да и среди местных считалось престижным жить здесь, слишком много преимуществ имело такое расположение города. Селиус – что-то вроде столицы для местных, а для меня – своего рода лекарство от болезни. Амель же считала, что это не болезнь и при должном уходе за глазами я могла бы видеть и без икрона, просто родилась не на той планете, ведь у кроксов кроме линз придуманных, когда я уже выросла, не было никаких волшебных источников. Слушая Амель, мне очень хотелось, чтобы это было правдой, ведь видеть – это прекрасно. Слепота же – вечная пустота, которую невозможно заполнить, только пытаться заменить чем-то другим: запахами, осязанием, мыслями о вечном…

Удивительно, но сарианцы за короткое время смогли стать мне родными, даже роднее моих соотечественников, потому как среди своих я всегда была не такой, и не в хорошем смысле, наоборот, ущербной, неправильной, здесь же – скорее исключительной. Кто бы мог подумать, что в глубине космоса я найду близких себе людей? Скажи мне кто-то раньше об этом, я бы не поверила, но вот она правда – с Амель мы стали ближе родных сестер. И вот не знаю в чем дело, то ли в том, что дома я всегда находилась в тени из-за своей неполноценности, оттого отношения с родными были прохладными, а может из-за того, что я не совсем им родная, выращенная в пробирке? Но здесь – на Сариа, лишенная предрассудков кроксов, я каждый день обретала уверенность в себе, умноженную решимостью жить.

Жизнь налаживалась, и лишь Зельт смущал, изредка бросавший какие-то странные взгляды в мою сторону, которые я не могла объяснить. Хотя… если быть такой уж честной – не хотела. Я понимала, что он не просто так предложил мне стать своей спутницей, когда особо остро стоял вопрос с беременностью и тем, что делать дальше, не только лишь для того, чтобы защитить – нет, на то были другие причины. Я ему нравилась… но я упорно не хотела этого видеть и принимать, искренне считая, что не могу поступить так с подругой… и лишь после смерти Амель, тогда у меня уже была довольно взрослая дочь, другая работа, когда Зельт остался один с ребенком на руках и снова пришел ко мне с предложением – согласилась. Они с Амель помогли мне здесь не только выжить, но и обрести дом, счастье. Не позволили изучать ученым мою особенность, моей дочери, что была смесью двух рас, договорившись с главой совета… Я просто должна была как-то отплатить. Если не ей, тогда хотя бы ему и их дочери, позаботившись о ней.

Амель очень хотела ребенка, слишком сильно, почти как я отомстить колонии, отчего выбрала профессию военного, что не видела и не слышала правды, ослепленная своей жаждой иметь детей, за что и пострадала, умерев при родах. Ей было противопоказано иметь детей, как и многим сарианкам, что-то было не в порядке с их генами и лишь десять из ста выживали. Даже их чудодейственный источник не помогал, считающийся здесь решением многих проблем, в некотором роде, заменяющий технологии. Может быть, именно из-за этого Аякс полагал, что сариане отсталая раса, ведь местные жители считали, что это не смерть, а перерождение в новом облике, полагая, что ребёнок совмещает в себе и мать тоже. Однако перерождение или роды, как бы они это не называли, убивало слишком много матерей, оттого детей здесь было очень мало. Когда же я заикнулась о пробирках и искусственном оплодотворении, то на меня посмотрели, как на умалишенную, все-таки подтверждая мою теорию об отсталости. Да и я слишком мало знала о сфере искусственного оплодотворения, чтобы доказать, что это не просто слова необычной чужестранки. Непомерно высокая цена за возможность продлить свой род, но многие готовы были ее заплатить. Я не единожды задавала себе вопрос, что бы делала на месте Амель, если бы передо мной стоял выбор? Хотя это даже не выбор – скорее решение, сложное, но правильное. Ведь ответ всегда был один тот же – тоже самое. Рискнула бы собой, всем, что имею, потому что каждый раз, смотря на Ксеонию, на ее красные волосы, что огнем развеваются в ветреную погоду, на мечеобразный хвост, которым она так напоминает отца – знаю, что сделала бы все, чтобы моя малышка выжила.

Дочь Амель и Зельта стала мне родной в тот же миг, как я ее увидела. Помню тот момент – озарение. Зельт принес ее ко мне, в свертке из ткани. Девочка, еще совсем кроха, тихо спала – не плача и не капризничая, даже когда он мне дал ее подержать на руках, не проснулась, но стоило мне погладить ее нежную щечку, как малышка открыла глаза и в первый раз на меня взглянула. В тот же миг я поняла, что сделаю все, чтобы этот ребенок, пусть не совсем родной, был счастлив.

Но, какая бы ни была у меня хорошая семья, как бы я не старалась занять свое время уходом за дочерьми, я не могла выбросить из головы прошлое, не могла отпустить, и что бы ни делала – забыть.

Первое время, я как-то сомневалась, что меня так просто отпустили, оттого не давала себе расслабиться, в каждый момент своей жизни, ожидая прилета Аякса, но проходило время, а известий все не было. Передатчик я не носила, уже точно зная, что никогда его не нажму, но ведь Аякс и сам мог прилететь, когда угодно. Казалось бы, его отсутствие должно было меня успокоить, позволить жить дальше, но… я не могла спокойно вздохнуть, зная о той несправедливости, что сеет колония и такие, как Аякс.

Колония с рабами, Аякс, другие мастера, работорговцы – стояли между мной и Зелтом стеной, мешая нам строить отношения, а может, это я была всему виной? Ведь не отказалась от прошлого, не смогла его отпустить, наоборот, стала военной, оттачивала боевое мастерство, и на каждый мой шаг был для приближения к одной единственной цели, которую перед собой поставила – уничтожить колонию и освободить рабов.

Огромную помощь в ее осуществлении оказал именно Зельт. Он же поспособствовал заседанию, на котором все решилось, а до этого каждый раз знакомил с нужными людьми, чтобы у меня была потом их поддержка, но и я не сидела, сложа руки, ожидая, что за меня сделает все кто-то другой. Я ведь понимала, что он не обязан.

Иногда, смотря на Зельта, я не понимала, почему он мне помогает? Ведь я ему нравилась, он хотел обычную семью, как у всех, а получил – «недоспутницу». Но даже осознавая его желания, при этом отчетливо понимала другое – пока не отомщу, я не смогу жить дальше, не оборачиваясь назад. Сколько бы времени не прошло, прошлое будет напоминать о себе, нависая тучами проливных дождей над моим домом. Может быть, и Зельт видел мою решимость, оттого так помогал, а может быть, у него были ко мне слишком сильные чувства. Вот и делал все, чтобы я была счастлива.

Да, я не хотела оставлять дочерей, даже зная, что девочки уже не младенцы и присутствие матери им уже не так остро необходимо, мне было больно оставлять их, я не хотела этого… но разве у меня был выбор? Месть, умноженная временем, была взрывоопасным коктейлем, который заставлял идти на рискованные поступки, лишь бы ускорить процесс и получить желаемый результат. Я уже не задумывалась над тем, что даст это лично мне, меня двигало вперед только одно желание и оно было ослепляющим. Месть всегда имеет такие свойства, когда именно она причина совершаемых поступков. Часто, остаются невидимыми маленькие подсказки, которые могли бы привести к успеху. В мести слишком велика вера в себя, в свою непобедимость, которая может стать роковой ошибкой. И вот, спустя долгое время, победа в одном лишь шаге, а я не могу расслабиться, чтобы подготовиться к этому последнему, решающему…

Чем ближе мы приближаемся к Сориусу, тем чаще неясная тревога посещает моё сердце, заставляя его трепыхаться загнанной птицей. А все ли мы сделали правильно? А что если что-то пойдет не так? Эти вопросы так и всплывают где-то в глубине сознания, не давая успокоиться и насладиться приближающейся победой, не позволяя сосредоточиться и вспомнить все навыки, что приобрела. Даже та решимость, разом с воинственностью, что двигали меня вперед столько времени, куда-то девается, ведь сомнения разжигают в моей душе неуверенность, заставляя вздрагивать от резкого шума за дверью, шагов кого-то из команды, смеха…