Czytaj książkę: «Сказки для взрослых девочек. VOL. 2»

Czcionka:

М.А., Ж.К., Е.С., С.К.,
И.З., А.М., В.М., Н.Г.,
О.Л., У.К., Е.М., А.К.,
А.Ц., С.Ш., А.А., Ю.О.

С благодарностью моему редактору, моему мужу, моему психотерапевту

* * *

От автора

Я до одури люблю свою первую книгу. Наверное, то мгновение, когда я трясущимися руками вцепилась в сигнальный экземпляр, можно занести в не особенно длинный список самых счастливых моментов моей жизни. Встреча с мужем, диплом в университете, рождение наших чудесных детей, – думаю, дальше – книга.

Там всё так здорово совпало: я как раз ехала на запись аудиокниги мимо фундаментального комплекса «Москва-Сити», где находится офис моего издательства АСТ, и переписывалась со своим редактором. По счастливой случайности её тоже зовут Лиза. Почему-то мы обе ужасно волновались в ожидании сигнала. Это было двадцать первое декабря две тысячи двадцать первого года, красивая дата – 21–12–21. В половине пятого дня я нетерпеливо, примерно сотый раз за день, спрашивала, приехала ли книга, но хороших новостей у Лизы не было. Блестящий редактор, она успокаивала своего автора, разговаривая на отвлечённые темы, и я уже готова была покорно свернуть на Кутузовский в студию, грустно проводив взглядом окна издательства, планируя поспать в машине пару часов (нормальный, знаете ли, декабрь в Москве – время напряжённое), когда получила подряд два сообщения:

«Елизавета… только написала вам и…»

Во втором сообщении было короткое видео, где редактор держит в руках мою книгу. Сердце на несколько секунд остановилось, а затем забилось как на кардиотренировке. Так быстро я ещё никогда не сворачивала с Третьего транспортного кольца.

Не помню, плакала ли я (ожидаемо было бы), целовала ли я обложку (скорее всего). Помню, что у меня тряслись руки, и появилась чудесная идея подписать первый экземпляр человеку, которому я благодарна за эту книгу больше всех на целом свете.

Себе самой.

«Сказки для взрослых девочек. VOL. 2» можно назвать продолжением первой истории лишь отчасти. С одной стороны, у неё тот же концепт, почти те же героини (там будет пара сюрпризов), тот же формат изложения, безусловно, тот же язык. Но с другой – я немного иначе подошла к самому процессу написания.

Если первая книга, как мне кажется, была небольшим салютом из эмоций и чувств и рассказывала читателю самые значимые небылицы из моей жизни и жизни моих подруг, то вторая – та, которую вы держите в руках, – наверное, чуть меньше про сюжет (по значимости для меня), чуть больше про мои мысли и наблюдения. Про то, что я узнала о жизни, про некоторые базовые ошибки, которые обязательно раз пять-десять допускала каждая из нас. Наверное, я чуть больше пускаюсь в длинные размышления и описания, которые мы все ненавидим со времён, когда впервые получили задание на лето прочитать «Войну и мир» (не переживайте, я не посвятила сто страниц дубу и аллюзиям, которые из него можно вычленить), но надеюсь, что делаю это стильно.

Эта книга полностью посвящена любви. К мужчине, к подруге, к жизни, к семье, к своему телу, к своей голове, к себе самой.

Мне нравится писать тексты, которые читаются легко. Которые можно примерить на себя и на свою подругу, и на ту девчонку, с которой вы учились в школе. Тексты, через которые не надо продираться, словно через лесные дебри, царапая плечи о куст терновника.

Я испытываю просто неописуемый восторг, когда девочки разного возраста делятся со мной своими эмоциями от книги. Кому-то вдалеке от самых близких она заменила встречу с любимыми девчонками, кто-то закупил целую пачку для подруг и подчеркнул ярким маркером для каждой моменты-уроки, а кто-то нашёл там себя, смеялся и плакал вместе с героинями. А ещё мальчишки (возраста от двадцати до пятидесяти) рассказывали, что тоже там что-то для себя вычитали. Кто-то из них даже сказал, что «Сказки…» – учебник по взрослым девочкам.

Невероятные чувства переполняют меня прямо сейчас, когда я сбивчиво пытаюсь вам рассказать что-то про эту новую книгу. Но с информацией в рубрике «От автора» будет сложновато. Получились целиком мои эмоции, перемежающиеся с восторгом от того, что, блин, представляете, это моя вторая книга. Видимо, такой восторг я буду испытывать и от пятидесятой.

Знаю, что уже достала вас этой патокой, поэтому, – поехали!

Итак, жили-были…

Действующие лица

Василиса (29) – владелица pr-агентства, невеста.

Варвара (34) – глава рекламного отдела глянцевого журнала, замужем за Ильёй, сын-второклассник Добрыня.

Ольга (32) – консультант по вопросам репутации, кандидат наук, замужем второй раз за одним мужчиной – Виктором.

Марья (29) – дизайнер интерьеров.

Люба (30) – специалист digital-pr.

Айзель (31) – выпускающий редактор глянцевого издания, коллега Ольги.

Катерина (33) – финансовый аналитик.

Тамара (28) – кризисный менеджер.

Елизавета (35) – художница.

«Княжны-гусеницы»

«Княжны» – чат в Телеграме, в котором общаются семь самых близких лучших подруг. Когда-то он назывался так, без второго слова после дефиса, но вечное нытьё каждой героини по поводу несовершенств своего тела привело к тому, что кто-то иронично добавил в название слово «гусеницы».

Когда они подружились, долго хохотали, что всех их зовут как каких-то дворянок и героинь сказок. Не вписывалась одна лишь Люба. Фейсконтроль она прошла, только признавшись, что в паспорте именуется Любавой, хотя сама это имя искренне ненавидела.

За год с их последнего девичника многое поменялось в жизнях подруг. Кто-то из них отдалился, как это неизбежно происходит в жизни взрослых девочек, кто-то, наоборот, вернулся из длительной командировки. Неизменным оставалось лишь желание делиться сокровенным со своими самыми близкими людьми.

Картина первая
«Чат без Василисы»

Айзель. «Девочки, надо всех добавить, с кем она дружит, но кого нет в общем чате».

Варвара. «Я могу только Лизу, сейчас напишу ей».

Варвара добавляет Елизавету.

Елизавета. «Всем привет, девочки!»

Ольга добавляет Тамару и Катерину.

Люба. «Теперь вроде все в сборе?»

Марья. «А Алёнушку и Анну не будем сюда звать?»

Варвара. «Нет, Анну муж не отпустит точно, Алёнушка в Таиланде на зимовке».

Ольга. «Да, правильно, это чат только для тех, кто присутствует».

Тамара. «Я поверить не могу, что это всё происходит на самом деле».

Катерина. «А какой вообще план?»

Айзель. «Я уже отпросила Васю у Василия, он с нами в деле, устроим сюрприз. В субботу они идут в Savva в отеле „Метрополь“, а мы её похищаем».

Марья. «И что дальше?»

Варвара. «По старой схеме, только надо какое-то оформление придумать праздничное».

Катерина. «А можно для тех, кто отсутствовал два года, рассказать про старую схему?»

Марья. «В дурака будем играть».

Тамара. «На раздевание?»

Люба. «Дайте, я расскажу нормально».

Люба. «Короче, мы в прошлом году нашей компанией уехали на три дня в отель и устроили такой импровизированный девичник. Культурно выпивали, Айзель тверкала».

Айзель. «Начинается, ещё видео скинь».

Люба. «Организовывала всё Вася, поэтому не обошлось и без сюрприза. Мы играли в карты, в дурака, а проигравшие рассказывали сокровенные истории из своей жизни».

Ольга. «Те, кто плохо играл, рассказывали больше одной истории, ха-ха».

Марья. «Не вижу ничего смешного».

Варвара. «Зато тебя от твоего мудака мощно так отпустило».

Марья. «Тоже верно».

Люба. «Я предлагаю в этот раз строго определить рамки темы – истории только о любви!»

Ольга. «Идея хорошая, но тебе просто есть о чём рассказать».

Айзель. «Да тут всем есть, мне кажется».

Тамара. «Звучит прикольно. Вася как всегда выдумщица».

Люба. «Давайте немного обсудим организационные моменты. У меня была идея сделать дизайн игральных карт и напечатать их, чтобы была наша собственная колода, как вам?»

Елизавета. «Легко нарисую картинки, но со всякими техническими штуками не справлюсь. Да и не знаю, где печатать».

Марья. «Лиз, я как раз не умею рисовать, но специализируюсь на технической части».

Елизавета. «Тогда договорились».

Варвара. «Я тоже хочу такую колоду себе, чтобы она напоминала о наших вечерах!»

Марья. «Мне кажется, надо на всех сделать. Милый сувенир с девичника».

Люба. «Отлично, с этим разобрались. Алкоголь?»

Варвара. «Как всегда, работают профессионалы».

Марья. «А как-то номер будем оформлять особенным образом?»

Ольга. «Шарики и цветы?»

Марья. «Только не шарики, умоляю».

Люба. «Может, сделаем что-то в духе классической русской свадьбы?»

Тамара. «У меня травма, не поступайте так со мной».

Айзель. «А что случилось?»

Ольга. «Стоп, никаких историй сейчас!»

Варвара. «Вот правда, так не хочется этих пошлостей, мы с вами интеллигентные, стильные женщины».

Тамара. «Ну хоть стриптизёра?»

Марья. «Мы подумаем».

Люба. «Я против любых мужиков. Это наш девичник, мы так редко собираемся вместе».

Катерина. «Полностью согласна».

Люба. «На ком отель?»

Варвара. «Да я всё сделала уже ж».

Айзель. «Кто бы сомневался, мадам ле босс».

Люба. «Короче, остались – карты, алкоголь, цветы?»

Ольга. «Нам нужны новые пижамы!»

Марья. «Пижамы точно я сделаю».

Картина вторая
«Гостиничный номер»

Оформление «Посольского люкса» Марья взяла на себя. Как дизайнер интерьеров она приходила в ужас от мысли о том, что ей придётся провести сутки в помещении с пошлыми воздушными шарами или атрибутами классической русской свадьбы. Девушка выбрала в качестве декора несколько стильных букетов невесты – разных по составу цветов, но в одной цветовой гамме. На столиках, тумбах и комодах она расставила рамки с фотографиями милых и забавных моментов из жизни подруг. Под мероприятие подходили и изящные бокалы, которые она тоже привезла с собой. На журнальном столике разместились небольшие картонные пакеты с новыми именными пижамами и кастомными колодами карт. Оглядев номер, Марья довольно улыбнулась, села на просторный диван и включила в небольшой стильной колонке заранее составленный плейлист. В дверь постучали. На пороге ждали Ольга и Тамара.

Ольга. Ой, как ты мило всё оформила!

Марья. Спасибо, дорогая моя, я очень старалась.

Тамара (хмуро). Вот я так и знала, что получится классический дизайн из американского ромкома.

Марья (обиженно). А что с ним не так?

Тамара. Ты просто не знаешь, через что я прошла этим летом.

Ольга. Да подожди, не рассказывай.

Марья. Хоть в общих чертах?

Тамара. Если коротко, я была на самой ужасной свадьбе, которую можно себе только представить, такой стерильной, мерзкой, как тебе объяснить. Ты же дизайнер, так?

Марья. Ну да.

Тамара. Представь себе интерьер Версаля, как его видели люди из девяностых.

Марья. Это ужасно.

Тамара. Вот-вот. Поэтому (хитро улыбается) я позволила себе немного покреативить.

Марья (со вдохом). Ну что ты там заготовила?

Тамара (раскрывая дорожную сумку). У меня, считай, с собой сладкий стол – вазы с алкозельцером, презервативами и леденцами в форме пенисов.

Ольга. Ого, какие стильные! Чёрные.

Марья (испытывая лёгкое облегчение). Ладно, с этим можно работать. Напомни, как вы с Васей познакомились?

Тамара. Мы поспорили, кто из нас уедет с барменом лет семь назад.

Ольга. Очень в стиле Васи.

Марья. И кто победил?

Тамара. Накачанный парень за соседним столом.

Раздаётся стук в дверь. Те же, Варвара, Елизавета и Айзель.

Варвара. Дамы, приветствую. Все в сборе?

Марья. Ждём Катерину и Любу.

Айзель. Ой, какая прелесть. Никогда бы не ожидала от тебя вазы с чёрными леденцами-пенисами!

Марья (пожимая плечами). И правильно делала. Это не мой креатив.

Тамара. Я же говорила, что будет круто.

Айзель. А ты классная, почему тебя в чате нет?

Тамара. Боюсь, Вася меня стесняется.

Варвара. Вася стесняется? Невозможно. Оксюморон.

Ольга. Обожаю эту песню!

Елизавета. Обожаю Two Feet, кто составлял плейлист?

Марья (косясь на Тамару обиженно). Вот это – целиком моя работа.

Айзель. Там в чате Катерина пишет, что не может найти номер… А нет, ложная тревога, её как раз Люба подберёт у лифтов.

Ольга. Пойду, открою тогда.

Те же, Люба и Катерина.

Варвара (бросаясь на шею Катерине). Как же давно я тебя не видела, дорогая, ты такая американская!

Катерина. Ой нет, всё, с Америкой я завязала.

Варвара. В смысле? А что Стив?

Ольга. А я в очередной раз напоминаю, что мы не рассказываем истории.

Катерина. Суровые правила у вас тут в бабьем царстве.

Айзель. Кэт, ну правда, неинтересно потом будет. Да и Вася тоже захочет послушать.

Люба. Так, вы тут готовьтесь, я побегу за Васей. Время.

Тамара. А мы будем выключать свет и кричать «Сюрпр-и-и-и-из»?

Катерина. Да, да, давайте!

Марья (в сторону). Только не это.

Люба уходит.

Айзель. Так, все бросили шмотки в кабинете?

Тамара. Мы рассядемся на диване и креслах или спрячемся в другую комнату?

Марья. Давайте просто сядем, пожалуйста?

Катерина. Да, сядем и выключим свет!

Елизавета. Я что-то волнуюсь даже.

Ольга. Да ладно, весело.

Катерина. А какой там план вообще?

Марья. Так Люба написала.

Айзель. «Птенец в гнезде»?

Марья. Почему нельзя просто без кодов?

Варвара. Потому что вы птичий двор. (Подходит к выключателю.) Все расселись?

Айзель. Подожди!

Варвара. Всё, я тушу свет.

Раздаётся писк ключ-карты, те же, Люба и Василиса. Варвара щёлкает.

Все. Сюрпри-и-и-и-из!

Василиса. Девочки! Ну вы даёте!

Айзель. Не ожидала?

Василиса. Что вы можете что-то организовать без меня? Вообще никак!

Ольга. Сучка.

Василиса. Я в шоке от того, как круто вы тут всё устроили, на оформлении Марья, конечно? О, пенисы!

Тамара. Знала, что ты оценишь!

Марья (в сторону). Конечно же ты знала.

Василиса. Так, подождите, а у меня ж мужик в ресторане.

Ольга. Отпросили, он в нашей ОПГ.

Василиса. А у меня ничего даже нет с собой.

Айзель. Во-первых, у нас всё есть для классического девичника в стиле «княжон-гусениц».

Марья (указывая на пакеты). Во-вторых, даже есть во что переодеться.

Василиса. Вот вы! Лучшие девочки в мире! А карты?

Елизавета. Ты удивишься.

Варвара. Всё! Переодеваемся, я открываю шампанское.

Все уходят.

Акт первый

Довольные, переодетые в новые именные шёлковые пижамы, девушки разбирают свои бокалы с шампанским и занимают места в гостиной, разбиваясь на маленькие группы. Люба дожидается, когда все рассядутся, и начинает «модерацию» вечера.

Люба (поднимая бокал). Наша дорогая, любимая невеста, мы рады тебя приветствовать в этом статусе!

Все. Ура! Невеста!

Тамара. Я не могу в это поверить всё ещё.

Василиса. Я с трудом сама верю, но меня тут развели как лохушку.

Ольга. Извините, что вынуждена как попугай повторять одну и тут же фразу, но никаких историй вне игры не рассказываем!

Василиса. Даже мне нельзя?

Айзель. До тебя дойдёт очередь.

Варвара. Мы модернизировали правила по просьбе некоторых.

Марья (оправдываясь). Ну, так правда лучше стало.

Василиса. Что вы там выдумали?

Ольга. Так как у нас сегодня особенный вечер, мы рассказываем истории только о любви.

Тамара. Типа лав-сториз.

Варвара (со смехом). Ну уж нет. Моя лавстори началась сто лет назад, я не готова так далеко в дебри уходить.

Ольга. О любви любого типа. Не знаю, насколько это облегчит вам задание, конечно. Но я кое-что подготовила.

Марья. И для тех, кто играет так же плохо, как я – рассказчик не повторяется. Проиграла второй раз – переигрываем.

Айзель. Я тоже за это правило, а то в прошлый раз пришлось, блин, до конца второго вечера ждать, пока вам надоедят карты.

Катерина. Я наслышана, что теперь тебе по идее в картах должно меньше везти?

Айзель. Не думаю, что это вопрос везения. Просто я дьявольски играю, показать тебе шедевральный покерфейс?

Варвара (со смехом). Вот сейчас и проверим.

Люба. Дамы, прогревочный круг.

Тамара. Ого, цитаты из автоспорта!

Марья. Мы тут все высокоэрудированные и любознательные.

Тамара. Хочу к вам в чат!

Василиса. Сейчас добавлю!

Катерина. И меня!

Ольга. Да раздавайте уже.

Люба сдаёт карты. Девушки вспоминают правила игры в дурака.

Катерина. Блин, я себя ощущаю идиоткой.

Елизавета. Я вообще забыла, что он бывает подкидной и переводной. Может как-то с обычным разберёмся?

Василиса. Нет-нет, ни в коем случае. Так игра азартнее становится. И длится дольше.

Марья. Да не переживайте вообще, я не так давно вместе со всеми играла, но всё равно чувствую себя дебилом.

Варвара. Вась, а ты дизайн карт-то оценила?

Василиса. Ну а что мне ценить, это моя любимая художница.

Елизавета. Знаешь как приятно?

Марья. Ой, кстати, Лиз, я же хотела…

Ольга (строго). О работе точно не сегодня.

Люба. Призываю вас к тишине. Начинается таинство дурака.

Айзель. Ха-ха! Это я через день!

Тамара. Тс-с-с, священное действо.

Все смеются, Люба сдаёт карты. Ожидаемо первой проигрывает Марья.

Марья. Ну вот видите, я же говорила. Ладно, хоть первой отстреляюсь.

Варвара. Давай-давай. Только не упускай никаких деталей, пожалуйста.

Тамара. А там что-то интересное есть?

Варвара. Я глубоко в теме, поэтому знаю самые постыдные подробности.

Марья. Ой всё. Хочешь, чтобы я снова пережила это невероятное, малознакомое мне самоощущение?

Василиса. Рассказывай уже!

Марья. Короче, всё началось в июне…

Проблемы с доверием

Я робот – и ты мой механик.

Скриптонит. 100 поцелуев

Телефон настойчиво трезвонил. Кто и зачем всё ещё звонил в 2022 году? Это было прикольно в 1999 году, когда Марье было двенадцать. Мама с папой задерживались на работе, значения катета и гипотенузы были найдены, а им с лучшей подругой Юлькой необходимо было срочно созвониться, чтобы пройти тест в свежем номере журнала Cosmopolitan. Стоит ли говорить, что тест был в духе «Как охарактеризовать ваши отношения», половина вопросов – про секс, а Марья и Юлька не то что слабо себе представляли, что такое отношения, но и знали о слове «секс» исключительно из баек одноклассников. Например, у Петьки был старший брат, который донёс до младшего страшную тайну. Оказывается, «секс» заключался в том, что мальчик писал на девочку. Марья и Юлька поклялись друг другу, что никогда и ни при каких обстоятельствах не будут заниматься этой мерзкой грязью. Мальчиков они остерегались несколько месяцев, чтобы те случайно на них не помочились. И это бы длилось дольше, если бы одна из их подружек случайно не нашла у родителей VHS с порнографией.

Было вот как. Родители Танечки решили, что девочка уже выросла из своих детских сказок, поэтому хитроумно спрятали в коробку от «Красной Шапочки» кассету с чуть более продвинутой версией кино. Танечка, ничего не подозревая, выучив все столицы европейских стран, решила вознаградить себя за академические успехи просмотром любимого детского фильма. И там-то её ждал сюрприз. На телеэкране присутствовали и дровосеки, и злой-страшный серый волк, и даже бабушка. Разнузданного вида полуголая девица в красном головном уборе действительно выполняла логистические манипуляции с корзинкой пирожков, однако у волка, который по законам жанра внезапно выпрыгнул из кустов, совершенно не было планов «шапочку» съесть. Ну и он особо не был похож на волка, если честно.

Как приличная девочка, Танечка сделала то, что сделал бы каждый воспитанный подросток в период полового созревания, – она обзвонила всех одноклассников из своего района и пригласила их в только что сформированный киноклуб. Важная пометка: чипсы и колу нужно было принести с собой. Так восемь пар глаз увлечённо наблюдали за развитием мизансцены с участием героев сказки. Из квартиры Танечки одноклассники вышли взрослыми, шокированными и познавшими страшную тайну.

Вот в то время телефонные переговоры считались нормальными. А во времена, когда появились первые мобильные, – так вообще чем-то для избранных. Марье классе в седьмом родители купили мобильный телефон Alcatel A35, чтобы ребёнок всегда был на связи. Надо ли говорить, что использовался он совсем не по назначению. Это сегодня у каждого полуторного землекопа в школе есть айфон. В нулевые кнопочный мобильник был признаком статуса и элитарности владельца. Да, этот кирпич ничего не мог, кроме звонков и редких эсэмэс, но даже подержать настоящий мобильный в руках считалось чем-то особенным.

Сегодня Марья уже всё знала про секс и многое про отношения, а о её статусе говорил совсем не телефон. Поболтать она вынуждена была с особо занудным клиентом или мамой. Остальные контакты вполне могли написать. Но айфон продолжал разрываться. Коллега Валентина из дизайн-бюро перебрала, очевидно, апероля и поставила перед собой задачу вытащить Марью на какую-то убогую вечеринку. Марье не нужен был расклад карт таро, чтобы понять, что именно происходит, поэтому на звонки она не отвечала. Думала, что завтра соврёт, мол, спать уже легла, телефон на кухне оставила, была на чумовом свидании. Хотя свидания в жизни Марья закончились года так полтора назад.

Достаточно закрытая девушка, которая не любила пускать в свою жизнь новых людей, она не смогла оправиться после измены и вранья любимого человека. Отношения с бывшим бойфрендом Димой она закончила грациозно и без особой драмы (в сам момент расставания драма была, конечно, но краткосрочная и кульминационная, – такой человек). Искать нового повода для обид и предательств Марья решительно не хотела. Хотела она спокойствия, продуктивной работы и достижений, а вот авантюры, случайные связи и унылые тусовки в её рацион не входили.

После пятого звонка Валентина, очевидно, поняла, что проиграла битву, но как опытный и достаточно занудный полководец решила, что к капитуляции в войне не готова. Она прислала войс. И трудно понять, что было у Марьи в раздражителях на первом месте: звонки или голосовые. Вздохнув, девушка всё-таки решила прослушать сообщение. Однако вопреки её ожиданиям коллега звала её не как обычно в бар, а на небольшой аукцион-выставку современного искусства, где представлял свои работы художник, с которым Марья очень хотела познакомиться. Взвесив все плюсы и минусы, она натянула первое попавшееся чёрное платье, которое было приемлемо для полусветского выхода, и вызвала такси. Уже на месте оказалось, что Валентина что-то перепутала, а самого того вожделенного художника на выставке не оказалось. Уезжать сразу было бы глупо, поэтому девушка решила прогуляться по залам, не особо надеясь, что что-то привлечёт её внимание. И нечто стоящее всё-таки нашлось среди вороха пошлого мусора.

Марья разглядывала фотографию, которая больше походила на картину. Краски от светового взрыва лежали на ней, как на полотне импрессионистов. Фотограф сделал кадр на длинной выдержке, заставив огни ночного города плясать в замысловатом вальсе. Марья совершенно не могла оторваться от пейзажа с небоскрёбами, она то подходила ближе, то отдалялась, а пиксели интересно играли с глазом – то размывались в разноцветное месиво, то становились чёткими и прямыми лучиками, пронизывающими банальный сюжет, делая его уникальным.

– А-а-а, дорогая, ты нашла бриллиант этой выставки, я смотрю! – Валентина была очень громкой, на её весёлый возглас обернулось несколько человек. К сожалению, не все они были профессионалами, многие посетители искали «подсказки» на что посмотреть, к чему прицениться, поэтому теперь десяток людей в костюмах и дам в чрезмерно нарядных платьях с бокалами игристого подтягивались к выбору Марьи как стервятники.

– Это очень красивая работа, – сдержанно прокомментировала Марья. Ей хотелось завладеть фотографией, но и не привлечь других соискателей, готовых предложить фотографу гораздо более высокий гонорар.

– Милая, я же тебе говорила, эта выставка просто бомба! – Валентина, перебравшая игристого, звонко хохотала, заставить её замолчать не представлялось возможным, но к счастью она заметила каких-то более интересных знакомых.

– А что вам понравилось в этой фотографии? – поинтересовался высокий и очень худой кудрявый молодой человек в футболке и кедах.

«Айтишник подглядывает, чем украсить стены своего лофта. Как же задолбали эти лофты», – коротко и недовольно Марья составила мнение о непрошеном знакомом.

– В целом, кадр интересный, мне нравится игра света с огоньками, однако линии слишком прямые и чёткие, как будто нарисованные по линейке, мне бы хотелось в подобной композиции видеть больше небрежности. А вот за чёткими контурами я бы рекомендовала вам зайти в следующий зал. Там есть очень красивые глянцевые фотографии машин и мотоциклов, – Марья оглядела незнакомца с прищуром, словно подбирала фотографию лично для него, а не пыталась отпугнуть нежелательного конкурента, – вам же надо что-то шикарное на красный кирпич? Вот во втором зале найдутся идеальные для вас варианты!

Молодой человек засмеялся. Вопреки ожиданиям Марьи он не выглядел впечатлённым её проницательностью, а почему-то продолжал диалог.

– А вы искусствовед, должно быть?

– Нет, я дизайнер интерьеров, – «неужели я ошиблась?» – а вы для какого помещения ищете картину?

Кудрявый снова хихикнул.

– Вы знаете, я не могу сказать, что к чему-то приглядываюсь. А вот эту вы бы в каком интерьере хотели видеть? – к неудовольствию Марьи, он продолжал настаивать на её новой любимой фотографии.

Марья мысленно хмыкнула. Это всё начинало выглядеть как бесплатная консультация, что совершенно не входило в её планы. Она решила ответить так, чтобы это совсем не помогло дерзкому айтишнику.

– Нужна очень большая стена. Не в квартире, в доме, гигантская пустая тёмно-серая стена. Чтобы больше ничего там не висело. Вся остальная комната пусть будет белой, минимализм, очень геометричная, тёмная мебель, – Марья незаметно для себя ушла в работу, но вовремя спохватилась. – Жаль, линии слишком чёткие, боюсь именно эта работа никуда не годится, – она посмотрела на кудрявого с надеждой: сработал ли её план?

– Думаю, я могу поискать в серии чуть менее прямые линии, если именно они вас так раздражают, – он говорил мягко, но в голосе слышалось какое-то торжество.

– Не поняла, – Марья на секунду отупела.

– Ну, это моя работа, – кудрявый снова смеялся, – вот тут, смотрите, моё имя написано, – он указал на табличку под фотографией, – и ещё парочка на этой стене тоже мои, но эта любимая. Хотя, наверное, я её переоцениваю, судя по вашему отзыву.

Марья вгляделась в табличку, та гласила: Александр Романов. Она глупо посмотрела на кудрявого, на стену, прокляла себя за идиотизм и просто спросила:

– Александр?

– Может, тоже представитесь?

Он вообще закончит ржать?

– А я Марья, – на секунду она зависла, но вовремя начала тараторить, – вы только не подумайте, мне очень нравится ваша фотография, правда, я так сказала – про линии, потому что подумала, что вы просто к ней прицениваетесь, а я очень надеялась отпугнуть от неё зевак, которые ни черта не понимают в искусстве, а просто ищут себе, чем стенку украсить, она невероятная просто, но я не хотела слишком дорого её покупать, понимаете? – она смотрела на Александра с надеждой.

– То есть вы бы не хотели, чтобы я побольше заработал? – он улыбался во весь рот, сверкая зелёными глазами из-под очков. Очевидно, фотограф Романов в этот момент ощущал свою безоговорочную победу над Марьей.

– Вы меня неправильно поняли, – смущению и неловкости в этой фразе не было предела.

– Да не переживайте, Марья, – он продолжал улыбаться и как-то тепло коснулся её плеча, – я всего лишь шучу. Но у меня для вас есть плохие новости: все работы с этой выставки уже проданы.

– Чёрт, – вырвалось у Марьи.

– Хорошая новость в том, что у меня есть и другие фотографии в этом стиле, возможно, они тоже вам понравятся. Что скажете?

– Я бы взглянула, – и она тихонечко добавила, – вы очень талантливый.

Романов снова улыбнулся.

– Давайте свой телефон, я забью номер, – он взял мобильный из её рук, вбил цифры, а затем нажал на кнопку вызова, – и теперь у меня тоже есть ваш контакт, на случай если вы передумаете. Хорошего вам вечера.

Александр снова дружески коснулся её плеча и ушёл в противоположном направлении. Марья же осталась стоять около вспышки света на его фотографии в лёгкой растерянности. Она испытывала одновременно несколько чувств: превалировало какое-то ощущение собственной глупости. Марья всегда старалась руководить любой ситуацией, в которой оказывалась, не допускала неожиданных знакомств, не позволяла себе выглядеть глупо.

Очевидно, у неё были проблемы с контролем, которым она уже посвятила десятки часов с психотерапевтом. На данном этапе её жизни самым простым и логичным решением проблемы казалось – просто избегать неудобных ситуаций, закрываться от людей и не знакомиться ни с кем.

Фотограф Романов просто выбил её из колеи. Уже по пути домой она проматывала в голове их короткий диалог. Вспоминала, с каким отвратительным снобским презрением отнеслась к нему в первый момент. От этого она жмурилась и одновременно закатывала закрытые глаза, поджимая губы. Думала, как ловко он её обыграл, от этой мысли её губы расплывались в смущённой улыбке, а через нос вырывался какой-то странный смешок. И вот эта тактильность ещё. Что за человек такой? Почему надо сразу трогать всё подряд? Ему мама в детстве не говорила, что не стоит прикасаться, например, к каждому яблоку в магазине? Она думала об этом, опустив глаза и закусив нижнюю губу в приторной улыбке. Надо ли говорить, что живой мужчина целенаправленно прикоснулся к Марье впервые за полтора года?

Она неспешно топала по бульварам от Остоженки до своей квартиры на Чистопрудном. Июньский вечер добавлял сумеречному городу колорита: девчонки в летних сарафанах со звонким хохотом вылезали из такси по пять особей за раз; владельцы спортивных автомобилей устраивали нелепые гонки в городе, где на каждом шагу светофоры, отчего выглядели ужасно смешно и забавно; отовсюду звучали хиты этого лета типа песни Гарри Стайлза As It Was, а под такую музыку и думать хочется только о чём-то хорошем. Летняя Москва поздним вечером, наверное, – один из лучших городов в мире. На её улицах ощущается какое-то приятное предвкушение, бабочки в животе, как будто вот сейчас случится что-то удивительное и захватывающее. Даже когда просто идёшь по улице, не собираясь заглядывать в бар, когда не ищешь свою любовь на каждом шагу, не испытываешь надежды ввязаться в приятное приключение, за каждым поворотом ты готов встретить счастье. Такое настроение, когда хочется всё время улыбаться. Странно, что днём в Москве все хмурые, жалуются то на жару, то на дождь, то на прохладу. Погода всё не научится угождать прихотливым москвичам. Но когда жара спадает, а лужи подсыхают, город начинает улыбаться. Возможно, просто хмурые уходят спать, а беззаботные ночные бездельники выползают из берлог, чтобы позавтракать часов так в девять вечера.

Так как Марью в этот вечер занимал лишь инцидент на выставке, она решила аккуратно поузнавать у подруг, не слышал ли кто про такого Александра Романова.

Чат «Княжны-гусеницы»