Czytaj książkę: «Богу Божье – 2: Маска, я тебя знаю»

Czcionka:

Дизайнер обложки Евгения Лаврова (9Lion6)

Редактор Ксения Зуден

ISBN 978-5-4493-3799-3 (т. 2)

ISBN 978-5-4493-3797-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Здрасьте!

Прежде чем громогласно заявлять «Бога нет!», подумайте, а вдруг это как раз вы? По крайней мере, тогда вас не поймает неожиданное развитие событий, свалившееся на мою голову. И ведь не отвертитесь. Есть бог, нету бога, а работу-то кому-то делать надо! Тем более, если его нет.

Собственно, к тому и идет. Старшие боги ненавязчиво напоминают, что со временем свалят на пенсию и оставят весь мир на твоих плечах. И держи, не дай рухнуть. А дальше, выучился-не выучился, это никого не волнует. Должен.

Это ведь только кажется, что быть богом здорово. Что хочешь, то и твори. «Хочешь мороженое, а хочешь – пироженое!» – как говорил персонаж одного мультика. Ан нет. Это только кажется, что быть богом – это вседозволенность, а на самом деле – это всеответственность.

А тут еще с женщинами разобраться надо. Нет, такое и у смертных бывает, но там они обычно сами виноваты. А у богов это просто системная проблема. Во-первых, в смертном воплощении есть законная любимая жена. Во-вторых, у любого бога есть парная богиня, от которой тоже никуда не деться. Правда, она непонятно где шатается, так что её еще найти надо, но это два! А еще есть Алина, богиня любви жены и матери, которая со мной в одном домике живет, каждый вечер чаем поит и божественному уму-разуму учит. Это, конечно, хорошо, но непонятно, чего она со мной возится. Причем сама не говорит, но ясно, что это «ж-ж-ж» тоже неспроста. Вот и поди разберись…

Да, а мы знакомы? Зовут Алексель, или просто Лёха, а вообще-то каждый называет меня как попало. Аля, Миха, Гита, профессор, даже наш кот Мартик – все по-разному. Как говорится, как бог на душу положит. Я, впрочем, уже привык. Иногда даже удобно, в прошлые времена, когда пользовался телефоном, можно было угадать, кто звонит, по тому, как они меня называют.

Глава 1.
Всадник

Алексель

Утро выдалось замечательное. В окне спальни был виден залитый северным нежгучим восходящим солнцем широкий пляж, штурмуемый пенистыми высокими волнами, легкий ветерок еле-еле шевелил верхушки ёлочек, а стая чаек вилась над уходящим в океан волноломом на фоне голубого неба с редкими легкими облачками на горизонте и двугорбого, поросшего лесом острова Джеймса.

«Все!» – решительно подумал я, – «Cегодня беру выходной.»

Во-первых, нужно тот процесс для поиска паразитов сделать, во-вторых, с Алей надо по душам пообщаться, в-третьих, тень давно не посещал, да и вообще, полениться иногда невредно. Вот сейчас возьму и подрыхну еще часика два-три… Заодно и тень навещу. Кстати, как они там?

Откинувшись обратно на подушку, я прикрыл глаза и погрузился в реальность. Тень, то есть я сам в теле смертного как раз варил кофе. Кофеварка фырчала, чуть-чуть плевалась и пускала пар. Я размышлял, не стоит ли присесть за ноутбук, пока кофе готовится, а жена, Галина, перед моими глазами кормила кошку на кухне.

Стоп… Меня выбросило из реальности, и я открыл глаза и сел в постели, уставившись на идиллический пейзаж за окном и переводя дыхание.

Случайность? Или?.. Я вспомнил настойчивое увлечение моей тени опереттой «Летучая Мышь»… Не, не может быть… Хотя, почему не может? Из того, что я знаю, получается, что никак иначе и быть не могло. Это что ж, она мне всю дорогу голову морочила? Нет, я понимаю, женщины иначе не могут, но… Ну, благоверная… ну, погоди!

Рыкнув под нос, я поднялся и вышел из спальни. Аля опять где-то пропадала, но мне это было исключительно на руку и полностью совпадало с намеченными планами. Мартик дрых на диване и на меня не реагировал. Впрочем, я вполне доверял мужской солидарности котяры, чтобы не волноваться насчет его присутствия.

– Мих, ты занят? – спросил я в пространство, – Тут совет и помощь требуются. Не заглянешь в нашу избушку на рюмку чая?

– Без проблем, – отозвался он, – К слову, я чайный нектар нашел, отличная штука, как ликер на вкус. Щас попробуем. Тока подожди минутку…

– Нет проблем, – ответил я, – Штаны, что ли, натягиваешь? Кстати, Гиту тоже тащи, если у нее время есть. Будет в нашем заговоре участвовать…

S13 Техномагический Галактический Конфедеративный Союз (или попросту «конфедерация»)

Сразу несколько пограничных постов зарегистрировали мощные гравитационные возмущения в пока что неисследованном рукаве галактики, предположительно контролируемой неизвестной цивилизацией, которая могла оказаться с равной вероятностью и полезным союзником, и неведомым врагом, и полностью безопасным «меньшим братом». Никто не торопился выяснять, кем именно она окажется, так что флот конфедерации дипломатично избегал приближаться к обширной и неудобной для навигации туманности, скрывающей от взгляда предположительный центр неведомой цивилизации, равно как и пересекать никем не установленную, но смутно ощущаемую обеими сторонами демаркационную линию между «своими» и «ими». Неведомые соседи, видимо, придерживались того же мнения, так что состояние взаимной неоткрытости успешно поддерживалось уже довольно долго.

Но теперь все изменилось. Туманность не позволяла увидеть, что же происходило за ней, но гравитационные волны свободно пересекали сгустки межзвездного газа и несли с собой однозначную весть: кто-то двигал звезды. Причем не просто двигал, а передвигал целые звездные системы на расстояние многих световых лет. Конфедерация и ее члены не обладали такой мощью, а значит, пришло время встретиться с неведомыми соседями и либо обеспечить их нейтралитет, либо, если повезет, заручиться их дружбой. Поскольку война с цивилизацией, обладающей такой силой, не сулила ничего хорошего.

Зона пространства, соседствовавшая с туманностью и неведомой цивилизацией за ней, принадлежала Рубрейской Империи, одному из крупнейших и старейших членов конфедерации. Собственно, некоторые говорили, что рубрейцы и были, по сути, конфедерацией, поскольку задавали в ней тон, хотя другие резонно замечали, что нельзя игнорировать также двужильных альбумейцев, жителей Альбумеи, и флаватов, скандальных, но умеющих неплохо воевать жителей Гиацинтии. Третьи, в свою очередь, высказывали сомнения, что альбумейцы и флаваты являются, по сути, все теми же самыми рубрейцами, а разделение – это просто какой-то очередной хитрый стратегический план рубрейцев, нацеленный на подчинение всех остальных.

Причины для сомнений были вполне исторически обоснованы. Разделение между тремя нациями и правда случилось не так давно, во времена, когда вся цивилизация стояла на грани самоуничтожения. Когда еще до Великого Расселения единственная материнская планета несла всю Цивилизацию, случился момент, когда она готова была уничтожить себя. Рубрея и союз Вейстляндии и Океании, объединявшие большую часть цивилизованных стран планеты, оказались перед невыносимым выбором – или уничтожить соперника, или исчезнуть самим. С большим риском выбора медвежонка Винни-Пуха.

Как ни странно, именно нецивилизованная Рубрея приняла на себя второй выбор. Рубрейцы, которые оказались не людьми, а перворожденными эльфами, вдруг отказались притворяться обычными смертными и ушли от мерзкой человеческой политики за зыбкую непроницаемую квантовую пелену, неподвластную детерминистской человеческой науке. В одно мгновение из мира исчезли огромные города, фабрики, заводы, линии электропередач… Не говоря уж об устрашающих танковых армиях, баллистических ракетах и подводных лодках…

Шестая часть суши вдруг вернулась в свое изначальное состояние диких, буйных, неподвластных людям лесов, синих горных и черных лесных озер и непроходимых обманных глубоких болот. Рубрейцы по-прежнему жили там, как и раньше, но за зыбкой, непроницаемой квантовой вероятностной завесой, через которую было не проникнуть простым смертным, делая любые попытки колонизовать новые пространства бесполезными. Они жили там, но жили с некоторой вероятностью, а с некоторой – в тех же местах, но в соседних параллельных слоях мультиверса, и, учитывая, насколько они умели управлять этой вероятностью и не желали общаться с бывшими противниками, оставшимся ничего не светило в этом казино. Не раз и не два «цивилизованные нации» конфедеративной Вейстляндии посылали экспедиции вглубь неведомого и самого большого на планете материка, но те либо возвращались ни с чем, либо исчезали среди бескрайних болот, лесов и равнин навсегда. То же самое происходило и с попытками колонизации. Иногда потом еще можно было найти на месте поселений пустые и неэстетичные, заросшие растительностью бетонные коробки, а иногда и те исчезали так же бесследно, как и люди. Один из избежавших исчезновения колонистов рассказывал, как пошел в лес, а, возвращаясь, не нашел поселка и решил, что просто заблудился в лесу, проблуждав там несколько дней, пока вызванные по тревоге, когда оборвалась связь с поселком, спасатели не нашли его там.

Самым информативным случаем было, когда Альбионная экспедиция почти поймала целый город рубрейцев в глубине лесов и болот. Днями они шли на звуки города, используя сверхчувствительные силиконовые электронные датчики, использующие высокотехнологичные шумовые фильтры с самыми современными алгоритмами фильтрации шума, разработанные лучшими специалистами планеты и специально разрешенными к использованию для импорта властями Океании, и, наконец, пришли, но, увы, слишком поздно. Члены экспедиции еще услышали звон колоколов города рубрейцев, увидели его отражение в воде озера, к которому они вышли после многодневного преследования. Вот только отражение все еще было там, на их глазах, а город… Там, где, согласно отражению, должен был быть город, рос глухой еловый лес, не оставляющий никаких надежд на цивилизацию.

Но то рубрейцы. Полукровки флаваты и альбумейцы, хоть и смущали простых смертных красотой Высокого народа, но вполне интегрировались в оставшуюся цивилизацию.

Впрочем, мы отвлеклись на историю. Пришло время, и Рубрея вернулась. А потом и стала центром сближения расселяющегося по галактике человечества, что и неудивительно, поскольку именно она и обеспечивала расселение и межзвездные перелеты. И вот теперь столичная планета рубрейцев стала местом срочного созыва Совета, чтобы решить, что делать дальше.

Алексель

Когда в избушке появилась Аля, мы четверо уже заканчивали. Ну да, четверо. Не считая меня, Михи и Гиты, профессор тоже как-то унюхал и присоединился к разговору. Если точнее, даже пятеро. Мартик временами встревал в разговор, полностью одобрил планы, но делать что-либо категорически отказался.

– Я вам не помешала? – поинтересовалась Аля, появляясь в гостиной.

– Да не, ты чего? – ответил Миха, – И вообще, мы с Гитой уже собираемся.

– Значит, как договорились? – спросил я его.

– Ага, все сделаем, – подтвердил Миха.

– Удачи, Алексей! – добавила Гита, и они вместе испарились.

– Наверное, и правда неплохо должно получиться, – ворчливо произнес Укантропупыч и начал подниматься с кресла.

– А чай? – тут же спросила Аля.

– Ну, может, на чашку задержусь, – непривычно миролюбиво ответил профессор.

– Все, уже ставлю, – предусмотрительно сообщил я, направляясь на кухню, – Аля, хорошо, что ты появилась. Мы тут очередное задание обсуждали, и твоя помощь нужна. Тут, в S13, есть пара цивилизаций, надо бы их познакомить. А то в обеих застойные эффекты начинаются. Не возьмешь на себя адмирала флота, которого отправят знакомиться?

– А сам не можешь, Алеша? – удивилась Аля, – Или Мишу попроси. А то адмирал – это не очень мой тип.

– Как раз твой. Адмирал – женщина, – ответил я, – Причем скорее твоего психологического типа, чем Гиты. К тому же, Гита будет занята, она тебе на твоей стороне помогать будет капитаном флагмана. Не Стеллочку же звать. Так что лучше не придумать.

– Ну, если так… – задумалась Аля, – Если надо, конечно, помогу. А что делать надо?

– Вот это другой разговор, – одобрительно встрял профессор, – Дай сам объясню. Есть две цивилизации, между ними туманность, так что они толком друг друга не видят. Но боятся. В обеих накапливаются внутренние проблемы. С твоей стороны, там, где ты работать будешь, все вроде бы хорошо, поэтому элита боится что-то менять, пока все работает, чтобы не сломать. В результате развитие замедляется, управление обществом ухудшается, образование становится все более липовым, вертикальная мобильность не работает, плюс некоторые другие проблемы появляются, которые на месте сама увидишь, и, если не вмешаться, то кончится все плохо.

Можно, конечно, и не вмешиваться, в конце концов, это их личное дело, но есть интересная теория, что если две цивилизации в таком состоянии встретятся друг с другом, не имея информации друг о друге, это может протолкнуть их через необходимые структурные изменения. Главная идея, что после такой встречи с обеих сторон начнется гонка против воображаемого превосходящего конкурента, которого, конечно же, куда труднее обогнать, чем реального.

Что это работает в противостоянии цивилизаций – уже доказано в реальности на примере СССР и США, но тогда появляется риск перевертыша, который оставляет мир в нестабильном состоянии. Пока они подпирают друг друга изо всех сил, на них много что держится, а если одну ножку из этой системы убрать – падать начинает, причем с треском. А тут есть уникальная возможность проверить на, вообще говоря, не враждебных, а просто чужеродных, да еще и биологически разных цивилизациях. Так что шансов, что одна сторона передумает и примет путь другой стороны, просто нет. Пока понятно?

– Понятно, профессор, – согласилась Аля, – И что делать надо?

– Обеспечить относительно мирный первый контакт, поскольку нам нужен эксперимент на невраждебных цивилизациях. Причем без чудес, исключительно через действия героев.

– Разумеется, профессор, я понимаю, – опять согласилась Аля.

– Вот и хорошо, – одобрил Укантропупыч, – И еще одно «но»: поскольку цивилизации должны знать друг о друге как можно меньше, на другую сторону не подглядывать. Вы с Кали будете знать, что происходит на вашей стороне, Алексель и Михаэлем – на их, что происходит на обеих, буду знать только я. Изоляция необходима для чистоты эксперимента, если информация о другой стороне просочится раньше времени, все испортим и ничего не выясним. Это понятно?

– Понятно, профессор, – вздохнула Аля, – А зачем Гиту с Мишей привлекать? Разве мы с Алешей не справились бы?

– Может, и справились бы, а может, и нет, – пожал плечами Укантропупыч, – У тебя ж целый флот военных параноиков под началом будет, и уследить, чтобы какой балбес гашетку не вовремя не нажал, да еще не прибегая к чудесам… А у Кали с Михаэлем опыт общения с военными побольше вашего будет, так что помощь не помешает. Тем более они и сами вызвались, им тоже интересно.

– Ну и хорошо, – ответила Аля, принимая у меня чайник и начиная разливать чай, – За компанию не так скучно будет.

– Слияние с героями частичное, – добавил профессор, – Большую часть времени они будут осознавать себя собой, просто будут иметь возможность с вами мысленно общаться. При необходимости можно брать контроль на себя, но ненадолго. И так, чтобы герой потом не раскаивался. Подробности и детали будем обсуждать по отдельности. Как раз, чтобы изоляцию поддерживать. Так что пока можно разговор о задании закончить.

– Профессор, а можно воспользоваться случаем и еще дурацких вопросов позадавать? – спросил я, уже усевшись на диван с чашкой в руке. Мартик приоткрыл один глаз, убедился, что я не собираюсь сесть на его пушистый хвост, и закрыл его снова.

– Ну, задавай, почемучка ты наш, – усмехнулся Укантропупыч.

– Кстати, а это ничего, что я так много дурацких вопросов задаю? – поинтересовался я.

– Дурацкие вопросы будят фантазию, – усмехнулся он, – А поскольку среди нас дураков нет, приходится справляться своими силами. Я думал, ты специально, чтобы удовольствие собеседникам доставить.

– Ну, и это тоже, – скромно расшаркался я, – Тогда первый дурацкий вопрос: как общие блоки у нас работают? Вот, скажем, блок цензуры, который все эти воздушные трусики, пеньюарчики делает. Очевидно, один и тот же, но работает индивидуально. Скажем, я могу у себя отключить, а вы все всё равно одетыми останетесь. Как это устроено?

– Просто устроено, – пожал плечами профессор, – Примитивный полезный демон. У каждого своя копия работает. Именно поэтому один бог не может раздеть другого.

– Как это не может? – спросил я с удивлением.

Профессор с некоторым интересом поглядел на меня и добавил:

– Ну, есть одно исключение. У парных богов слишком много общих кусков сети, так что если желание отключить блок цензуры идет с достаточно глубокого уровня, блок может просто не разобрать, что команда пришла не от хозяина, – а потом, покосившись на Алю, добавил с хмыком, – Или, там, не от хозяйки.

Аля сделала вид, что занята чаем, а я задумался.

– Так что ж это получается, профессор, что найти свою парную богиню – это простейшее занятие? Просто ходи вокруг и пытайся раздеть всех подряд, которая голая – твоя?

– Не так быстро, ученик, – возразил он, – Помнишь анекдот про поручика Ржевского, когда у него молодой корнет Оболенский спрашивает про его секрет успеха у женщин. А тот отвечает, подходишь на балу к даме и что?

– Говоришь, «Мадам, а можно вам впендорить?» – послушно ответил я.

– Вот именно, – усмехнулся профессор, – Если блок получает команду не от хозяйки, он транслирует ее как просьбу. В общем, объект твоего внимания будет знать, что ты хочешь ее раздеть. Так что, пытаясь раздеть всех подряд, ты окажешься в роли поручика. Дальше помнишь?

– Это вы про «Так можно ведь и по мордасам?»

– «По мордасам», как и в случае с поручиком, проблемой не является – просто сразу узнаешь, что это не твоя парная богиня. А вот окончание анекдота проблему содержит.

– В смысле, «Можно по мордасам, а можно и впендорить»?

– Совершенно верно, – кивнул он, – Если объект твоего внимания оказался голым, это, может быть, твоя парная богиня, а может, ты ей просто нравишься. Так что ничего ты таким способом не узнаешь.

– Ну, – задумался я, – Кое-что узнаю. Это будет означать, что либо она моя парная богиня, так что и сама хочет, или нет, тогда просто хочет. И так и этак вроде неплохо, – попытался сострить я.

– Как и у поручика, – насмешливо кивнул головой Укантропупыч.

– Профессор, чему-то вы не тому Алёшу учите! – вмешалась Аля.

– Ну, должен же кто-то объяснить ему, как там у птичек и рыбок, – ядовито парировал он.

– Кстати, насчет «должен», – вмешался я в неожиданно ставшую немного слишком горячей тему, – А помните, вы как-то упомянули, что у нас, богов, «хочу», «могу» и «должен» – это, по сути, одно слово. А как это согласуется с богиней, которая «просто захотела»?

– Во-первых, не все боги парные, возьми хоть ту же Стеллочку, – начал профессор, скосил глаза на Алю и поправился, – Хорошо, не бери Стеллочку, но она как раз непарная, так что с кем угодно может. Да и не все парные столь строги в отношении верности. Хоть на похождения Михаэля посмотри.

– Ну, хорошо, – согласился я, – А все-таки, почему «хочу», «могу» и «должен» – это для нас, по сути, одно и то же слово?

– Так это же просто, Алёша. Мы ведь такими созданы, – ответила Аля, видимо, не доверяя более профессору мое образование и поднимая в руке чайник, – Вот смотри, если бы ты делал этот чайник разумным, как бы ты его делал? Зачем он тебе нужен? Чтобы воду кипятить, правильно? Значит, он должен воду кипятить. Для этого его надо сделать так, чтобы он мог воду кипятить. Какой смысл делать чайник, который на плите расплавится, верно? А если его делать разумным, то почему бы не сделать так, чтобы он и хотел, и любил воду кипятить? Это куда разумнее, чем если бы он этого не хотел, правда? Вот и получается, что для него «хочу», «могу» и «должен» – почти одно и то же. А мы ведь тоже с целью созданы.

– Так что, получается, у нас никакой свободы воли нет?

– Почему нет? – удивилась Аля, – Даже этот чайник, если бы делал, что хотел, мог бы кипятить воду из-под крана, а мог бы дистиллированную, а мог бы морскую, а мог бы просто воду горячей поддерживать. А еще мог бы в качестве хобби выпаривать чего-нибудь или, там, суп варить. В конце концов, смертные тоже не могут контролировать, что же они хотят. У нас просто желания и долг совпадают, а смертным редко так везет.

– Все это звучит очень разумно, но неужели никто никогда не срывался? Ну, представь себе, парные боги вышли на миссию, и воплощение одного из них смертные убили. Неужто второй никогда не срывался и не мстил за свою богиню?

– Это называется «падший ангел» или «ангел мщения», иногда еще «ангел смерти», – подтвердила Аля, – Когда отделенный поток сознания воплощен в смертной оболочке, та может на него влиять, и тогда действительно желания могут разойтись с тем, что нужно делать. По мелочам ничего страшного в этом нет, смертные оболочки нередко развиваются в самостоятельные личности. Ты и сам это недавно наблюдал, Алеша, – добавила Аля многозначительно, – Но если они категорически несовместимы, а отдельной личности еще нет, то поток сознания в смертной оболочке может решить оторваться от основного. Пока поток сознания соединен с основной сущностью бога, такого не может произойти. Сам пойми, в сетевой реальности оба живы-здоровы, а смертное тело – мало ли их у нас было? Одним больше, одним меньше. Но если оболочка, тело-носитель, какой-то стресс не может выдержать, то поток сознания может стать отдельной сущностью. Такая сущность отрывается от бога, становится от него независимой, но, бывает, еще обладает особыми способностями. Это практически обычный смертный, но с одним очень важным исключением. Смертное тело – это все, что отделившийся поток сознания имеет. Реинкарнации нет, со смертью тела сознание не перерождается, не вливается обратно в породившего его бога, оно просто развеивается. Но это уже не бог, это совершенно отдельная сущность. А у богов все устроено, как я рассказывала. Желания и долг совпадают, а уж как ты будешь делать то, что хочешь и должен – решать только тебе самому.

– И что же мы должны? – спросил я.

– Делать мир лучше, – спокойно ответила Аля, – А как, сам решай, Алёша. Наш лозунг ты знаешь, жизнь должна быть интересной.

– Гляжу, вы и без меня справляетесь, – в кои веки с довольной улыбкой вставил профессор, – А теперь, Алексель, брысь к Михаэлю планировать миссию, пока я Алину инструктировать насчет ее части задания буду. И не забудь сюда Кали прислать, ее тоже касается. А заодно отправляйся в S13 и займись делом на своей стороне.

– А чего там заниматься, – проворчал я перед тем, как послушно телепортироваться по назначению, – Миха, небось, всю подготовительную работу уже сделал.

Ну, что тут скажешь? Сам напросился. Ничего себе выходной устроил.