Czytaj książkę: «Три стороны одной медали»

Пролог

В каждых отношениях наступает время кризиса. Кто- то его с достоинством переносит, а кто- то уходит в самый омут расставания. Мужчину не надо сильно любить, достаточно чуть-чуть, но надо сильно понимать. А вот с женщиной все наоборот: ее надо сильно-сильно любить, а понимать чуть- чуть.

Однажды просыпаешься и понимаешь: он всегда был такой, а вот ты, уже нынешняя ты, изменилась. С появлением ребенка ресурс под названием любовь разделился на двоих. Раньше ты была поглощена одним, мужем, а теперь даришь свою любовь еще ребенку. Любой ресурс истощается, если его не наполнять заново. Трансформация из любящей в ненавидящею не происходит за одну ночь, это может длиться годами. Вот и ты долго сопротивлялась. Не могла понять себя. Свои чувства.

Чувства в кризисе отношений похожи на параболу, линия которой идет вниз. И, вроде знаешь, предполагаешь, что снова линия пойдет вверх, только надо немного приложить усилий, но на самом дне можно совершить ошибку и линия вверх не пойдет. Ошибкой этой является измена. Да, банально. У мужчин это просто мимолетная похоть, у женщин гамма чувства все- таки будет шире. Измена становиться лакмусовой бумажкой. Показывает насколько важен тебе человек, с которым связан узами брака. На самом деле понимаешь это раньше, адюльтер просто подтверждает данные. Только после нее вернуть уже ничего нельзя. Или не будет как прежде. Или, наоборот, будет лучше, чем было. Зависит насколько больная любовь.

Есть три стадии чувств: интерес, влюбленность, любовь.

Интерес- это когда человек понравился и хотел бы поближе его узнать. Но, если вдруг он куда-то исчезнет, то не такая и большая беда. Значит не судьба, как говориться.

Влюбленность- она самая коварная. Из интереса во влюбленность перескакиваешь очень быстро, незаметно. А когда опомнишься уже ипотека, брак, дети. Во время влюбленности паришь в облаках, партнер кажется невероятно привлекательным, не замечаешь недостатков и триггеров, а надо бы, потому что потом, когда она пройдет, у всех по-разному год- десять, на них то проблема и будет концентрироваться. Но во время влюбленности испытываешь такое блаженство и очарованность, что, кажется, вам беда не грозит, вы со всем справитесь. Ты дышишь этим человеком, растворяешься в нем. А он нет. Он такой какой есть и меняться не собирается. Он ничего от тебя не скрывал, это ты не замечала недостатков, потому что была влюбленной дурочкой.

Любовь- эта высокий уровень, не всем он доступен. Не каждый смог до него дойти. Просто, хотя бы потому, что он не интересный. В нем нет той бури эмоций, который дарит влюбленность. Зато в нем царит надежность, понимание и забота, спокойствие и уверенность в партнере.

Переход из влюбленности в любовь крайне болезненный и находится как раз на самом дне параболы. Вот тут и кроется все искушения дьявольские. Тут он будет проверять на прочность. Самая гнусная это, конечно, измена. Мысли об этом закрадываются в голову тому, кто первый понимает, что в отношения что- то не так. Как правило, это женщина. Мужчина ничего не меняет из того, что работает. Женщина внимательна к мелочам и своим чувствам. Начинает разговоры вести, но, когда понимает, что ее не слышат, дьявол не спит. Этот краснолицый начинает пробуждать низменные желания. Он тебе не уделяет внимания? Он тебя не слушает? Не целует? Вы давно не занимались сексом? Ты ему не нужна. Он от тебя устал. У него другая. Сразу следуют советы толи от внутреннего голоса и обиды, толи сам черт их нашептывает. И тут, откуда не возьмись, появляется он- новый принц. Только ты то уже не та дурочка молоденькая, тебя не так просто провести эти глупыми чувствами, ты больше на это не поведешься. Дьявол рассмеялся и позвал своего Купидона.

Любви все возрасты покорны;

Но юным, девственным сердцам

Её порывы благотворны,

Как бури вешние полям:

В дожде страстей они свежеют,

И обновляются, и зреют – И жизнь, могущая даёт

И пышный цвет, и сладкий плод.

Но в возраст поздний и бесплодный,

На повороте наших лет,

Печален страсти мёртвый след:

Так бури осени холодной

В болото обращают луг,

И обнажают лес вокруг.

У женщины, решившейся на измену, должно произойти много событий в ее голове. Она не прыгнет в постель к первому встречному, просто потому, что давно не занималась любовью. Нет. Женщине нужны чувства. Сначала она влюбит себя в потенциального любовника, потом будет страдать, и только лишь потом на яву посетит его кровать. Женщину невозможно остановить, когда она понимает, что заслуживает лучшего.

Вот из- за этих коварных взысканий, со стороны нашего изворотливого ума, происходят беды на дне параболы, от которых потом нет спасенья. Совесть. Она настигает сразу же. Мучает, ест, стыдит, внушает чувство безысходности. Это страшное наказание сгрызет часть души, пока не покаешься.

Но наш разум умеет защищаться: предполагает, домысливает, надумывает и располагает, фантазируя на разные события «а что, если…» или «а вдруг…». Это помогает решить много проблем или вовсе их не допустить, разобрав и предупредив ситуацию, ее исход в разных жизненных обстоятельствах…

Все имена, герои и обстоятельства вымышлены,

любые совпадения случайны.

Один:один.
Глава 1

***

–Ты просто уедешь, ничего не объяснив?

Он посмотрел на меня, пытаясь сделать безразличный вид, но в глазах читалось беспокойство.

–Да.

***

Елена.

Зачем я встала в такую рань? Привычка. Люблю рано вставать. Выходишь на улицу, лицо обдувает свежий ветерок, никого еще нет вокруг, тишина и только, редко проезжающие машины, нарушают ее. Собираюсь не торопясь. Клиент будет только к одиннадцати, если не опоздает. Большинство людей вообще не очень пунктуальны, но я должна быть вовремя.

Захожу в спальню, направляюсь в сторону гардеробной. Спальня совмещена с ванной комнатой, а гардеробная находится между ними. Выбираю надеть белую майку на тонких бретельках, белый пиджак с шелковыми лацканами в тон, джинсы скини и красные туфли Jimmy Choo- шикарный выбор. Обожаю туфли, у меня их большая коллекция и выделена под нее целая стена в гардеробной комнате. Делаю легкую укладку, крашу ресницы. Странно, почему-то ощущаю в себе волнение. Занимаюсь продажей картин не первый год, но сегодня как-то волнительно. Это все Маринка виновата. Звонит мне чуть ли ни ночью и заявляет, что нашла важного покупателя. Нужны картины для оформления помещения для клипа какой-то там группы, я даже названия не запомнила, но записала. Я же деловой человек. Не знаю, что это за группа, сейчас слишком быстро меняются популярные артисты. Да мне и не зачем следить за музыкальной индустрией. И времени нет. Кстати, о времени, кажется я опаздываю.

Бегу к машине, сажусь и завожу ее. Я люблю водить. Если бы когда-то в далеком прошлом не получила водительские права, то сейчас жалела бы, точно. Тем более, если автомобиль шикарный. Я долго о нем мечтала, Porsche Panamera, и наконец- то в январе этого года он был приобретён! Счастья моему не было предела, помню, на следующий день, после покупки, каталась пол ночи по Москве. Мелькающие за окном огни ночного города, заполняющий салон лёгкий джаз…Ох, вспомнила и мурашки по коже. Покупка вещи, которую так долго ждешь, оставляет яркие воспоминания.

Так, надо что ли послушать, что там за музыку Hi-Man исполняет, узнать клиента изнутри- главный закон продажи.

Открываю A-Music, печатаю «Hi-M…», хм, сразу находит, правда, значит известная группа. Включаю первую попавшуюся композицию, из колонок полилось что- то не очень членораздельное, половину слов разобрать трудно, но голос определенно у солиста приятный, с легкой хрипотцой, даже заводит…Боже, кажется, я не в том уже возрасте, чтобы слушать подобные музыкальные произведения, хотя, назвав это произведением-явно погорячилась.

Мне тридцать пять, это прекрасный возраст. Ощущаешь себя на двадцать, возможности и финансы тридцатипятилетнего, главное, чтобы здоровье не подкачало. Если, чего-то добился к этим годам, конечно. В моем случае, у меня есть многое: несколько квартир и свой бизнес. И это все не с небес упало, как можно подумать, глядя на меня, красивая и очень привлекательная, ну или есть еще вариант, как могла заработать, но мимо. Упорный труд и терпение. Вот, что помогло достигнуть желаемого.

Подъезжаю к башне Федерация, да, галерея в Москва Сити. И удобно, и красиво, и престижно, а вид…Заезжаю на парковку, время почти одиннадцать, вроде успеваю, но еще подняться на сорок шестой этаж, благо лифты ездят быстро.

У меня здесь студия в сто квадратов, пока больше нет необходимости. Есть место и для творчества, и для выставки и, чтобы покупателям показать товар лицом.

Выхожу из лифта, иду в сторону галереи, вроде клиент еще не пришел. На шпильках в пятнадцать сантиметров быстро ходить в принципе невозможно, а я фактически бежала, чтобы успеть вовремя.

Смотрю на часы одиннадцать пятнадцать. Ок, как обычно, все опаздывают.

Через пять минут раздается звонок в дверь, подхожу, расплываюсь в доброжелательной продающей улыбке и открываю дверь.

Передо мной стоят два человека мужчина и женщина. Мужчина около сорока лет, светлые волосы, подтянутый, располагающий к себе. Женщина не высокая, темные кудрявые волосы, приятная на первый взгляд.

–Здравствуйте, меня зовут Владимир Жуков, я продюсер группы H-BOY. А это наш художник- постановщик Юлия Васюкова. Марина Иванова сказала, что договорилась с Вами на счет встречи сегодня.

– Здравствуйте, приятно познакомиться, – протягиваю руку, по очереди пожимают ее, – Да, Марина сообщила, проходите.

Веду их в центр галереи, где выставлены готовые картины. Они, на удивление, долго и тщательно рассматривают каждую из них, задают вопросы, отвечаю с улыбкой и рассказываю про каждую их интересующую. Это же мои «детки», сама их все писала, вложила частичку души в каждую из них. Беседуем, снова отвечаю на вопросы, пьем чай с высокогорных вершин Китая, так мне моя помощница Катя объясняла, почему чай такой дорогой и что он стоит таких денег. Я и не спорила, купила и молодец. Спустя два часа переговоров и рассуждений, заключаем сделку. Время потрачено не зря, да и клиенты не самые вредные.

Договорились, т.к. партия большая, доставку осуществлю сама в день сьемки клипа, ранним утром. Как раз успеем к монтажу части декораций.

Екатерину я сегодня отпустила, решила гостей принять сама. И, раз уж, я одна в галерее и вдохновение накатило, потворю немножко.

Глава 2

Елена.

Утро началось в суматохе. Одна из выбранных картин оказалась повреждена при транспортировке и мне срочно нужно было ехать на место съемки клипа, чтобы ее отреставрировать.

Собрала все, что может понадобиться- краски, гипс, набор кистей и мастихинов. Катя должна будет подъехать туда тоже, чтобы мне помогать. Молниеносно прыгаю в джинсы, натягиваю майку, сверху худи с капюшоном и кроссовки и мчусь на парковку, ехать не так близко, а времени в обрез. Сажусь в машину и вдруг понимаю, что забыла надеть белье, не все, но бюстгальтер точно не на мне. Вот черт. Ладно, вряд ли буду раздеваться, сделаю все быстро и уеду.

Вроде успеваю, мысленно себя похвалила за такую быструю, но аккуратную езду. Так, надо за пропуском на стойку администрации.

–Здравствуйте, меня зовут Елена Белозерская. Владимир Жуков должен был предупредить и заказать пропуск.

–Да, есть такая, – милая девушка на ресепшен окидывает меня взглядом и улыбается, – Вот. Кладет пропуск на стойку, и я его поспешно забираю. – С начало идете прямо, потом направо и вторая дверь слева. Дальше Вас проводят.

–Благодарю, – кидаю быструю улыбку в ответ и иду в указанном направлении.

Захожу в кабинет, там меня уже ждали и сразу провели в студию, где уже были расставлены картины на мольбертах. Тут же и будет сниматься клип. Темная комната, даже черная и по кругу расставлены черные мольберты с белыми картинами с объемным на них рисунком. На каждую картину направлена лампа, получается, что каждое произведение в своем круге света. Выглядит эффектно. А, вот и пострадавшее полотно. Подхожу к нему, начинаю раскладывать инструменты. Забыла, второпях, резинку для волос, ничего, у меня полно кистей, использую одну из них как заколку: скручиваю волосы в жгут и наматываю их на деревянную часть кисти и закалываю на затылке. Тут же появляется Катя и мы начинаем реставрацию.

Это оказалось не так быстро, как я рассчитывала, так как полотно сильно помялось и в некоторых местах откололась краска, поэтому пришло изрядно потрудиться прежде, чем мы закончили. Даже стало жарко, пришлось снять худи.

–Кать, осталось пару штрихов, но надо бы поменять воду, сходи, пожалуйста.

–Классная работа, Елен, ты классная художница. Еще во всей этой черной комнате они выглядят просто бомбически! Типо все такое мрачное, готическое, а тут свет в конце туннеля, – мы смеемся с ней в голос.

–Очень литературно описала! Иди воду смени.

Катя уходит, а я продолжаю смешивать краски, что-то напевая себе под нос. Держу в одной руке большую миску с краской, в другой кисть. Слышу шаги за спиной, оборачиваюсь излишне резко и натыкаюсь со всего размаха на крепкую мужскую грудь. Вся краска на моей майке и на этом мужчине тоже, потому что банка буквально оказалась зажатой между нашими телами.

Поднимаю медленно глаза…руки все в татуировках, даже пальцы, красивые, кстати, руки. Одет в черную рубашку, рукава закатаны до локтя, верхние пуговицы расстёгнуты больше, чем нужно, выглядит все вместе с хозяином рубашки и татуировок очень сексуально. Наконец мой взгляд встречается с его и тут, как устояла на ногах только, голубые, как раннее летнее небо, глаза, в которые так и хочется смотреть не отрываясь. Он еще и брюнет, как?! Как такая красота может быть настоящей, точно что-то в себе переделывал. Высокий, стройное тело, которого очень приятное касаться, длинные ноги в черных джинсах, руки в татуировках, и кто знает, где они еще у него есть, стрижка в стиле «old money», чувственные губы и голубые глаза. Но при всем при этом он выглядит таким молодым и доверчивым, нет, такими не рождаются. Слишком хорош.

Настолько долго смотрю, что молчание становиться почти неприличным. Нахожу в себе силы и отстраняюсь, из-за чего банка с краской падает с грохотом на пол и разливается по полу. Вот черт. Смотрю на все это…а потом на себя- вся майка мокрая и через нее прекрасно видна вся моя грудь! В панику не впадаю, очень стараюсь, закрываю глаза. И тихо вдыхаю воздух, который стал пахнуть иначе, запах краски и гипса смешался с каким-то другим, едва уловимым- чистая ледяная вода с мятой и теплой ванилью.

Пытаюсь вспомнить куда положила худи… точно, на стуле, позади этого загадочного мужчины, который до сих пор не проронил ни слова и пялится на меня, нет, скорее на мои сиськи. Открываю глаза, ну точно, худи позади него. Собираюсь с мыслями за секунду и с лицом, не выражающим ни одной эмоции, произношу:

– Будьте столь любезны, передайте, пожалуйста, мое худи, оно лежит на стуле позади Вас.

Мужчина быстро моргает, как будто, о чем-то думал, а я спугнула его грезы.

– Да-а, – хриплым баритоном произносит он, прокашлявшись. От такого голоса мурашки по коже, настолько он завораживающий.

Максим.

Смотрю как завороженный на эту нимфу, глаз не могу оторвать. У нее майка вся промокла и стала прозрачной, но от этого девушка стала только прекрасней. Мой взгляд скользит по ее талии, груди, поднимается выше, хотя очень хочется задержаться именно на ней, она идеальна, точно в мою ладонь поместиться, шея, скулы, глаза- огромные, зеленые и обрамляют их длинные ресницы. Шатенка. Ведьма. Точно погибель. Тут слышу сквозь мысли ее голос.

– Будьте столь любезны, передайте, пожалуйста, мое худи, оно лежит на стуле позади Вас.

– Да-а, – прихожу в себя, прокашливаюсь и быстро моргаю. Оборачиваюсь, действительно, на стуле лежит кофта. Беру, протягиваю худи прекрасной незнакомке, наши пальцы касаются в этот момент меня как будто бьет током. Она забирает вещь, поворачивается ко мне спиной, стягивает майку и сразу же одевает кофту. Нет, нет! Еще минутку дай насладиться. Так и хотелось подойти и забрать это чертово худи, а она просто пусть постоит так немного. У меня тоже стоит. Надо взять себя руки, лучше ее, конечно, но это позже.

– Елена Белозерская, – поворачивается девушка и протягивает мне руку.

– Максим Ржевский, – беру ее ладонь в свою, она вся замерзла. Зато я пылаю, и даже немного вспотел, хотя в студии довольно прохладно.

– Поручик? или от него только фамилия…– мило улыбается Елена.

– Типа того, – отвечаю улыбаясь, – я солист группы H-BOY.

– А.О! – она явно ничего не знает о моей группе, – эм, я уже закончила реставрацию. Осталось только вот теперь все это убрать…

– Так ты художница?

– Да, это все мои картины.

– Не беспокойся о краске, сейчас вызову уборщицу. Хотя, пусть остается все как есть. Так даже лучше. Декорации выглядят реальнее.

– Эм. Хорошо. Я тогда соберу вещи и ухожу, счет отправлю по почте, но это уже наши с Владимиром дела, – мило улыбается и начинает собирать кисточки, баночки и что там еще. Я наблюдаю, сложив руки на груди.

– У тебя, кстати, рубашка тоже вся промокла, – смотрит на меня своими глазищами и даже выглядит слегка виноватой.

– Пусть тоже будет так. Может останешься на съемку?

– Даже не знаю, мне надо в галерею возвращаться.

– Ну хотя бы ненадолго? – настаиваю я и улыбаюсь во все тридцать два зуба.

– Ладно.

Я подмигиваю ей, от чего она широко улыбается. Обычно все девушки млеют и тают от моей улыбки, эта же чуть не рассмеялась мне в лицо. Вызов принят, красавица.

Елена.

Собрала все свои вещи, потянулась за майкой, но рука Максима, который очень внимательно за всем наблюдал, резко схватила мою.

– Оставь, – он смотрел мне прямо в глаза, – пожалуйста. Мы компенсируем.

– Необязательно, она все равно безнадежно испорчена. Да и в своей неуклюжести я сама виновата. Руку отпустишь? – смотрю на него как заворожённая, так удав отстань, я не твоя мышка.

– Да, прости.

– Где мне, лучше быть, чтобы понаблюдать за процессом?

– Вон там, – он указывает на стену с огромным стеклом. Ну я туда и направилась.

Через пол часа начались съемки. Все суетились, переставляли с места на места стулья, камеры, мольберты с картинами. Я начала откровенно скучать и хотела потихонечку свалить, но тут раздался оглушительный писк, даже уши прикрыла и зажмурилась. Зазвучала музыка. Открыла глаза и увидела Ржевского среди моих картин, в той самой мокрой рубашке, на руках и шее осталась краска, он даже не стал все это вытирать. Он стоял один, в такт музыке притоптывал правой ногой, одна рука лежала на этой ноге и пальцы барабанили по ней, вторая была вдоль левой ноги. Голова была опущена вниз, слегка повернута влево. Черная комната, белые картины и посреди очень красивый мужчина тоже весь в черном- это прямо эпическое зрелище, сложно оторвать глаз. Можно смотреть вечно на огонь, воду и Максима Ржевского, просто притоптывающего ногой, перепачканного в художественной краске. В мои размышления врывается невероятно приятный голос.

Когда начинается припев, мои глаза округляются и, мне кажется такими большими они в последний раз были- никогда! Ржевский просто начинает крушить мои картины! Я стою как вкопанная, не могу пошевелится и смотрю на то, как ломают полтора месяца моей работы. Вроде бы, что тут переживать, заплатили деньги и делайте, что хотите, но видеть это «что хотите» очень удручающе. Я преисполнена негодованием, но нашла в себе силы уйти. Вышла через заднюю дверь, чтобы не нарушать процесс съемки, пусть дальше глумятся, но без меня.

Пока шла до парковки размышляла. Что я в самом деле, никогда не интересовалась после продажи судьбой своих картин, а тут внезапно увидела воочию, что с ними может быть. А этот Ржевский просто пренебрег моими творческими чувствами, хотя мог бы сообразить, тоже ведь близок к искусству. В этот момент злость и негодование мной овладели, а это не очень хороший знак. Он пялился на меня, когда я переодевалась, я затылком это чувствовала. Еще бы, взяла и сняла при незнакомце майку и переоделась у него на глазах, когда повернулась обратно к нему лицом, опустив глаза увидела его возбужденную реакцию. Так тебе и надо. Ладно, красавчик, вызов принят.

Глава 3

Елена.

После вчерашней съемки мне кое как удалось освободиться от навязчивых мыслей и обид. Но из-за того, что негативные эмоции преобладали я решила провести весь день в галерее. Выпустить пар, так сказать, на полотно.

Время было уже позднее и клиентов не ждала, поэтому позволила себе расслабится. Сняла туфли, осталась в джинсах, футболке и босиком, распустила волосы. Неожиданно прозвенел звонок в дверь. Иду открывать, может охрана, хотя странно, могли бы и позвонить по телефону. Открываю дверь на пороге стоит Максим, я крайне удивлена его приходу.

– Максим Ржевский собственной персоной. Зачем пришел? – грубо, зато по делу.

– Так и знал, что обиделась, – говорит он и проходит в галерею. Вот наглец.

– На что? Мы с тобой три минуты знакомы…

– Зато я прекрасно рассмотрел твои сиськи за эти три минуты, – подмигивает и улыбается, рассматривает выставленные картины.

Закрываю глаза и вдыхаю воздух, опять, ледяная вода с мятой и теплой ванилью. Так, соберись.

Не даю раздражению накатить.

– Ну проходи, раз пришел… – говорю и закрываю дверь. – Чай, кофе?

– А покрепче ничего нет?

– Могу чай и кофе налить в одну кружку, подойдёт? – смотрю ему в глаза, пытаюсь делать серьезный вид. Он прищуривает глаза, краешек гуд дергается в улыбке. Я не сдерживаюсь и тоже начинаю улыбаться.

– Чай, – отвечает, пристально смотря на меня.

Я иду на кухню, чтобы сделать чай покрепче. Ставлю чайник, беру пакет с чаем и тут чувствую его руки на моей талии, он подошёл сзади. Начинает крепче сжимать и водить ладонями по моему животу, бедрам, уткнулся лицом в волосы на затылке, потом опускается ниже, целуя шею. Как приятно, делает это профессионально, у меня даже вырывается стон. Слышу его шепот.

– Я сошел с ума, увидев тебя в мокрой майке…– продолжает исследовать мое тело.

После этих слов как тумблер включился, и я резко отрезвела от опьяняющих ласк. Очнувшись, смотрю на пакет с заваркой для чая, который я не пощадила, сжимая в руке, он лопнул и все чайные листья рассыпались на стол и пол. Странно, я даже не слышала этого. Отпускаю несчастную упаковку и поспешно убираю его руки со своего тела. Он падает и упирается в стол, я выныриваю снизу и встаю радом, безмятежно заваривая чай. Мое лицо не выражает эмоций, о я долго этому училась и жизнь, конечно, помогала. Максим стоит слегка ошарашенный и на его лице как раз читается возмущение. Конечно, как так звезда наша, девки штабелями падают, а тут ему какая художница отказала.

– Ты на что рассчитывал, когда сюда заявился? – прерываю молчание.

Максим отталкивается от стола, поворачивается и садиться на него. Смотрит прямо мне в глаза, пытается понять, что я за штучка такая. Интересно же, вряд ли много кто ему отказывал в сексе. Он уже привык получать все сходу, по щелчку пальцев. Раздутое самомнение, но он, красив, очень, и умеет своим телом пользоваться и с чужим знает, что делать. Я даже поплавилась немного, но не на ту напал, красавчик.

– Очень хочу, – смотрим глаза в глаза, – чая. Чай готов?

Улыбаюсь, вот же нахалец.

– Готов. – наливаю и протягиваю ему кружку. Берет ее своими красивыми руками и задевает, как бы невзначай мои пальцы. Любое его прикосновение приятно, говорю же, делает это профессионально. Наливаю себе тоже. Стоим. Пьем. Молчим.

– Так зачем пришел? – снова прерываю молчание, хотя оно и было довольно комфортным, несмотря на интимную ситуацию несколько минут назад.

– Хотел тебя увидеть.

– А еще?

– Хотел…

– А еще, – перебиваю его, улыбаюсь и смотрю на него. Ого, Ржевский и застенчивость, вот новости. Он тоже улыбнулся, но продолжает.

– А еще хотел дать тебе пригласительный на концерт в пятницу. – и передает мне два пригласительных. Ставлю кружку, чтобы взять билеты, он тоже ставит кружку. Как только я касаюсь бумаги, Максим резко поворачивается ко мне лицом и ставит руки по обе мои стороны, но при этом не касается меня. Его лицо очень близко к моему, смотрит и шепчет.

– Придешь? – трется носом об мой нос, но руки лежат на столе, от этого уровень возбуждения поднимается слишком быстро. Я, кажется, не дышу и глаза закрыла. Как пахнет, мятный леденец, соси его хоть целый год, меньше он не станет…Так, алеее. Очнись. Он тебя сейчас разведет на трах, даже и не заметишь, как без трусиков останешься. Секунда слабости, открываю глаза.

– Опять будешь картины мои ломать, не все еще уничтожил, какие-то уцелели? – с издевкой в голосе спрашиваю его. Он опускает голову и машет ей мягко в разные стороны, от этого челка спадает на лоб и он, сволочь, становиться еще сексуальнее.

– Обиделась. – улыбается, – нет, ничего ломать не буду. Просто концерт. Так придешь?

Опускает руки и просто встает рядом.

– Да, приду. – схожу для того, чтобы досуг разнообразить.

– Тогда увидимся, красавица. – подмигивает и уходит.

Стою, пью чай. Через минуту снова звонок в дверь.

– Максим?

– Спасибо за чай. – улыбается и уходит, а я смотрю ему в след, облокотившись на проем двери. И задница у него что надо. Встряхиваю головой, пойду лучше порисую что-нибудь, главное, чтобы не вышла задница Максима Ржевского.

Максим.

Пятница. Подготовка к концерту в самом разгаре. Звукорежиссёр и его помощники расставляют и тестируют оборудование, кто ударные, кто микрофон. Нет, нет, вот микрофон я сам. Запрыгиваю на сцену и начинаю настраивать аппаратуру. Вообще мысли не о концерте, за него я не волнуюсь, но все время думаю придет ли Елена или продинамит. Мне сложно понять эту женщину, наверное, поэтому так тянет к ней. Может написать ей? Позвонить? Или не стоит? Черт, я как восемнадцатилетний пацан, который не знает, как с женщиной себя вести. Как-то непривычно в такой роли. Надо сосредоточится на репетиции.

Выглядываю из-за кулис, народа собралось прилично. Долго стою и высматриваю знакомое лицо и не нахожу. Настигает разочарование, от этого становится не по себе. Слишком много места занимает в моих мыслях эта женщина. Надо что-то с этим делать, возможно даже сегодня, полно фанаток, которые точно не откажутся скоротать мое одиночество.

Пора на сцену, начинать веселье. Ребята из группы уже там, и мне пора. Выхожу на подмосток, слышу аплодисменты, поднимаю руки вверх и машу ими. Осматриваю зал и улыбаюсь, подходя к микрофону поприветствовать зрителей и наконец то начать выступление. И мой взгляд цепляется за знакомые зеленые глаза, во всей этой толпе я узнал их сразу. Смотрю не отрываясь. Стою возле микрофона и впервые не могу вымолвить ни слова. Тут наш барабанщик толкает меня.

– Макс, ты чего застыл!

Моргаю и приветствую всех.

– Всем привет! Вас так много, – зал смеется, улыбаюсь, но смотрю на нее, – Спасибо, что пришли! Иии, начнем! – звучит музыка, закрываю глаза, я вхожу почти в транс, потому что обожаю свое дело, начинаю исполнять любимый трек многих фанатов.

Слышу завывание толпы, открываю глаза, снова смотрю на Елену. Она пришла с подругой. О чем-то болтают и поглядывают на сцену. Продолжаю петь. В конце снова слышу аплодисменты и визги публики. Следующий трек повеселее.

Поворачиваюсь к басисту, машу руками, типо подбадриваю его, разворачиваюсь обратно к зрителям и снова ищу ее лицо. Нахожу и то, что я вижу меня сильно напрягает. Она сидит бледнее самой смерти, уставившись в свой телефон. Где же ее подруга? А вот и она. Елена оборачивается к ней, нервно улыбается, что-то говорит, встает и быстро уходит. Что случилось?! Только и вертится в моей голове. Допеваю песню и объявляю перерыв, на что друзья с откровенным удивлением смотрят на меня. Спрыгиваю со сцены, минуя толпу, быстро подхожу к подруге Елены.

– Привет, я Макс, знакомый Елены. Что у нее случилось? Она так быстро ушла? – эта дамочка, открыв рот смотрит на меня. Ну же, отвечай.

– Аа, привет. Марина, – протягивает руку и улыбается во все свои тридцать два зуба.

– Марина, – быстро улыбаюсь, – так что случилось?

– С кем? – блядь, закрываю глаза, как так сразу можно забыть вопрос.

– С Еленой, почему она так быстро ушла?

– А. Не знаю, – снова стоит улыбается, – она мне ничего не объяснила, сказала, только, что в галерее пожарная сигнализация сработала. Позвонила охрана, вот она и уехала срочно. А там на сотни тысяч…

– Спасибо, – дальше слушать не стал, бегло поблагодарил и ушел. Пора продолжать выступление, просто уйти я не могу.

Впервые за всю карьеру еле дождался окончания концерта. Все время думал о Елене. А вдруг ей нужна помощь? Эта Москва Сити все время там что-то случается…еще галерея находится так высоко. После выступления убегаю, ни с кем не попрощавшись. Нужно к ней, как можно быстрее.

Наконец-то, эта злосчастная высотка. Уточняю у охраны, на всякий случай, была ли пожарная сигнализация на сорок шестом этаже, на что мне дают отрицательный ответ. Хм. Смотрю на часы, время два часа ночи. Зачем приперся так поздно? Что мне ей сказать? А если ее там не будет? Может оно и к лучшему.

Выхожу из лифта, иду в сторону галереи. Встал перед дверью и стою. Рука тянется к звонку, но тут же отдергиваю. Вот идиот. Раз пришел, давай, доведи дело до конца. Позвонишь, тебе никто не откроет, поедешь развлекаться. Звоню. Черт, сердце колотится как бешенное. Слышу поворот ключа и дверь открывается. Она стоит передо мной такая растерянная, с разочарованием и сожалением смотрит на меня. Босая, в футболке, заляпанной краской и джинсах. Потом, видимо, до нее доходит кто стоит на пороге, она явно не ожидала меня увидеть. Может ждала кого-то другого? Эти мысли гоню от себя. Смотрю в ее огромные глаза, потом на губы- как же хочу их поцеловать. Так какого черта? Переступаю порог, она даже не шевелится, просто смотрит мне в глаза. Закрываю дверь. Она стоит вплотную ко мне, ее грудь слегка касается моей, подбородок вздернут вверх, открывая доступ к ее полным, просящим ласк губам. Одной рукой беру ее за затылок, другой нежно касаюсь шеи и притягиваю к себе. Ее губы холодные, Боже, она вся дрожит, притягивает меня к себе за ворот футболки. Вторгаюсь в ее рот своим языком и начинаю ее медленно согревать, что бы моя Снегурочка наконец оттаяла. Обвивает меня руками за шею, все крепче прижимает к себе. Хочет. У меня уже стоит на нее, а это всего лишь поцелуй. Беру ее за задницу, подталкиваю и она запрыгивает на меня. Несу ее на стол, заваленный красками, кистями и прочей ерундой. Сажаю ее, снимаю с нее джинсы, футболку. Черт, закрываю глаза. Она что не носит белья! Точно, ведьма. Елена откинула голову назад, ее грудь так и просит облизать ее. Что я и делаю. Сначала втягиваю в рот один сосок, от чего она издает тихий стон, потом второй, при этом нежно сминая грудь ладонями, выгибается, просит еще. Сейчас, моя девочка, сейчас. Расстегиваю ремень, молнию на джинсах… так где-то должен быть гондон, в кармане. Подношу к зубам упаковку и разрываю ее.