Czytaj książkę: «Наследник Ярости», strona 12

Глава 27

Ярушка проснулась и села на кровати, тревожно озираясь по сторонам. Она впервые за несколько месяцев ночевала одна. Подушка Ирвальда не была примята, значит, он вообще не появлялся. Мог ли он спать в другой комнате? Ей как-то не сильно верилось.

Даже если муж возвращался за полночь, когда Ярушка уже спала, то ложился рядом, обнимал её и засыпал, мурлыкая себе под нос. И обижался, если она говорила ему об этом, сравнивая с котом. Но что уж она могла поделать, если муж действительно мурлыкал.

Она улыбнулась, но тут же на лицо набежала тень. Где ж его носит?

Ярушка умылась и причесала волосы, оделась и спустилась в обеденный зал.

Зельда колдовала над утварью, избегая смотреть на молодую княгиню. Должно быть, она уже знала, что Ирвальда не было. Ярушка рассердилась и пошла в сад.

Ближе к вечеру злость сменилась тревогой. Быть может, что-то случилось? Ярушка отогнала назойливых болтушек, бубневших у неё над ухом целый день, и обрадовалась, увидев Миклоша.

– Приветствую тебя, княгиня, – ухмыльнулся коротышка, – что-то тебя сегодня не видать. Пришлось съесть твою долю завтрака, обеда и ужина.

– На здоровье.

– Нужно есть, а то отощаешь. Грудь сдуется, как рыбий пузырь.

– То не твоя забота.

– Как знаешь. Только каменная жаба нажалуется хозяину, что ты объявила голодовку.

– Пусть жалуется, – отмахнулась Ярушка, – неведомо ещё, где его черти носят.

– У владык много забот, – серьёзно сказал Миклош, – не думай, что он там любезничает с кем-то.

– Я и не думаю, – фыркнула Ярушка, однако глаза её блеснули. Миклош понимающе ухмыльнулся.

– Он раньше, бывало, надолго пропадал. Внезапно срывался, и также внезапно возвращался. И никому отчёт не держал.

– У людей принято, чтобы муж предупреждал жену, что отлучается надолго.

– Тут уж ничего не могу сказать, – искренне ответил коротышка, – дело семейное. Но не думаю, что хозяин надолго исчез. Скорее всего, вот-вот появится.

–Почему ты так думаешь? Знаешь что-то? Говори! – потребовала Ярушка.

– Ну а как же рыбьи пузыри-то помять? – Миклош скорчил похотливую рожицу.

– Ах ты, рыжий негодник!

– Какие мы скромные, – прыснул в ладошку понурыш и сорвался бежать прежде, чем Ярушка, красная от негодования, нашла, чем в него запустить.

Однако ни в тот вечер, ни на следующий день Ирвальд не появился. Ярушка кусала губы, глядя с досадой на то, как жизнь в замке продолжается, ступая своим чередом. Будто ничего такого и не случилось. Будто так и надо, чтобы муж приходил, когда хотел, и исчезал настолько, насколько душа пожелает.

А ведь Ярушка так привыкла к его ласкам, к их беседам и прогулкам по лесу, купаниям в озёрах. Настолько привыкла, что перестала и думать о том, что он вовсе не человек.

Должно быть, она всё-таки глупа, и напридумывала себе невесть что. А Ирвальд совершенно обыкновенный – такой же, как все мужики, как любила поговаривать Любашка.

Теперь же ей стало невыносимо скучно – дни тянулись долго, а ночи стали ещё длиннее. Она бродила по замку, выучив наизусть каждый закоулок. Добравшись до библиотеки Ирвальда, она перелистала каждую книгу, рассматривая картинки. Грамоте её не учили, считая, что это мужское дело. Но ей бы хотелось прочесть, что там было написано. Ей казалось, что муж не стал бы возражать.

В конце концов, терпение её лопнуло, и Ярушка решила посадить цветы, чтобы хоть чем-то занять голову, которая шла кругом от дурных мыслей. Она подумала о розах, только не знала, где их достать.

– Мы принесём семена дивных цветов, – пообещали болтушки и не обманули. К полудню принесли в лапках целую пригоршню.

Ярушка велела Миклошу, шатавшемуся, как всегда, без дела, вскопать грядки, и засеяла весь сад цветами. Теперь будет, чем любоваться. Хорошо бы мужу понравилось. А если и нет, так цветы – не мужская забота, будут радовать её душу.

Потрудившись в саду, Ярушка изрядно проголодалась и велела накрывать стол к обеду.

Стул Ирвальда, пустующий уже несколько дней, раздражал её, словно бельмо на глазу. Она старалась не смотреть в ту сторону, болтая за обедом с Себрио, который, похоже, совсем не умел молчать. Оставалось гадать, когда же он всё-таки успевал проглотить пищу, ведь тарелка его то и дело пустела, и тогда наглая усатая морда требовала добавки.

Слуги забавляли её, не давая грустить в одиночестве. И, откровенно говоря, в этом мире ей было даже лучше, чем среди людей, где каждый норовил подчеркнуть своё место, наставляя целую кучу преград. Знать не обедала со слугами, ей даже не полагалось смеяться над простыми шутками, а уж если и позволяла себе чего лишнего, так сразу же молва пускалась ручейком по всему честному народу.

В знатной семье Ярушку уже бы в сотый раз попрекнули, что она бесприданница. Ирвальд же осыпал её подарками – красивыми платьями, украшениями, не требуя взамен даже слов благодарности.

– Ирвальд, – прошептала Ярушка, улетев мыслями далеко за пределы обеденного зала.

Она очнулась, заметив, что все умолкли, глядя на неё с удивлением. Она улыбнулась и пожала плечами, делая вид, будто ничего не произошло. Зельда сидела с привычной кривой усмешкой на плоских губах, но Ярушка решила не обращать на неё внимания. Пусть злорадствует, раз это тешит её каменное сердце.

Внезапно за окном потемнело, будто налетела гроза. Ярушка уже привыкла, что дожди в Синих Горах – обычное дело. Тучи налетали быстро, разряжаясь молниями, поливали землю холодными ливнями, и тот час же исчезали, уступая место солнцу.

Но в этот раз стены замка задрожали от грозного рёва, который никак нельзя было принять за раскаты грома. То был именно рёв – дикий, ужасный, кровь от которого леденела в жилах.

Слуги повскакивали со своих мест, опрокидывая стулья.

– Конюшни! – крикнул Себрий. Он и ещё один конюший, Аврий, стремглав понеслись прочь из зала.

– Что это? – испуганно спросила Ярушка Зельду.

Каменная баба покачала головой и показала на ставни.

– Нужно закрыть.

Тени дружно бросились закрывать ставни по всему замку. Ярушка с Миклошем едва успевали помогать. Между тем рёв усилился, перекрывая яростный клёкот ядокрылов и истошное ржание коней.

Ярушка придвинула стул к небольшому оконцу, на котором не было ставней, и выглянула наружу.

– Мамочки! – ужаснулась она, – там медведь!

– А что это за зверь? – спросил Миклош, – я про таких не слышал.

– Огромный белый медведь! У нас такие бродят по лесам. Только они бурые и гораздо меньше.

– А этот?

Миклош прыгал возле ног девушки, нетерпеливо потирая руки. Ярушка помогла ему взобраться на стул и подсадила к окну. От увиденного понурыш задрожал и закрыл лицо руками.

– Никогда такого не видел!

– Я тоже! – почти с восторгом воскликнула Ярушка.

– Чему ты радуешься, глупая женщина? – обиделся Миклош, – в наших краях, да что там, во всем Межгорье, отродясь, не бывало таких зверей. Разве что та белая псина.

– Она была поменьше, – тихо сказала Ярушка, – намного.

– Что оно тут забыло?

– Откуда мне знать? Думаешь, оно разнесёт замок?

– Сомневаюсь, – раздался сзади голос Себрио, – на худой конец, можно уйти в Горы через пещеры.

– А где это? – спросила Ярушка.

Себрио почесал затылок. А ведь он и сам не знал. Сто раз слышал от князя, что есть такие ходы, но никогда не бывал.

– Про то лишь князь ведает. Он владыка. Нам не положено.

– Может, тени подскажут?

– Если они знают. Как у них спросишь?

– Так что же нам делать? – Ярушка нервно прижала руки к груди, глядя на Себрио с надеждой, что тот придумает, как выпутаться из передряги. Но тот и сам с трудом понимал, что делать.

– Замок крепкий, – сказала Зельда, про которую все впопыхах забыли. А она стояла сзади и слушала разговор, обдумывая, что делать дальше, – он сможет продержаться, пока не вернётся хозяин.

– А он справится с такой тварью? – спросила Ярушка, чувствуя, как холодеют щёки. Ирвальд же совсем не знал про чудовище. Это они сидят здесь, в безопасности, за каменными стенами. А он там один – пусть и сильный, но ровным счётом ничто против огромного медведя.

– Сам вряд ли, – ответил Себрио, и сердце Ярушки сжалось от дурных предчувствий.

– А как его предупредить?

– Владыка почувствует эту тварь. Тем более что он уже видел его следы.

– Когда?

– На той неделе он показывал мне борозды от когтей.

– Так почему ты молчал? – Ярушка в гневе ударила его кулачками в грудь, – быть может, Ирвальда потому так долго нет, что медведь напал на него.

– Поверь, княгиня, если б с хозяином что случилось, здесь бы уже были остальные князья.

– Они чуют друг друга, – пояснил Миклош.

«Слава Богу», – обрадовалась Ярушка и облегчённо опустилась на стул.

– Воды у нас достаточно, – рассуждала Зельда, – а вот еды может не хватить.

– Несколько дней продержимся, – махнул рукой коротышка, – может, медведь сам уйдёт?

– Может и так, – согласился Себрий.

– Уж больно жутко орёт, – боязливо поморщился Миклош.

Но медведь не ушёл. Ярушка со слугами испуганно наблюдали за ним через маленькие окошки и щели в ставнях. Зверь долго ревел, кидаясь на стену замка. Даже вскарабкался на крышу, исцарапал когтями ставни, но не смог одолеть каменную крепость.

Когда он устал реветь, то улёгся перед замком, опустив голову на передние лапы, и грозно уствился на них, сверкая чёрными, как смоль, глазищами.

Зубы у медведя были огромными, топорщились из обнажённых десен, словно пики, и поблёскивали на солнце.

Воздух вокруг замка был отравлен зловонием его пасти, запахом испражнений и грязной шерсти. Ярушке казалось, что даже стены замка пропитались смрадом чудовища.

Казалось, медведю не нужны были ни еда, ни вода. Он ни на минуту не покидал свой пост возле замка, грозно ревя и кромсая когтями всё, что попадало в его лапы.

На третий день осады все ходили хмурые, изголодавшиеся без мяса, на одной лишь похлёбке из овощей, и ругались, то и дело наскакивая друг на дружку в полутьме.

Рёв медведя заглушал любые звуки, но всё же Ярушке удалось расслышать громкую возню в подвалах замка. Она спустилась вниз, стараясь не обращать внимания на цветистую брань, которой щедро осыпали друг дружку конюшие.

– Что у вас стряслось? – спросила она с порога.

– Нужно отпустить ядокрылов, – сказал Себрий, – они сходят с ума от голода и уже задрали коня.

– А как же медведь?

– Что им станется? Взмоют под облака, и был таков.

– Собери их потом, – пробубнел Аврий, – а хозяин головы поснимает.

– Думаешь, за коней не поснимает? – осклабился Себрий, – они и сами друг дружку скоро затопчут. Видано ли – столько дней в стойле, когда эта тварь орёт так, что поджилки трясутся.

– А мы можем улететь с ядокрылами? – прервала их Ярушка.

– Мы с Аврием – да. А вас они не знают. Миклоша вообще порвут. Кроме того, мы не можем бросить коней. Они сойдут с ума.

– Это кони?

Ярушка подошла к стойлу, изумлённо рассматривая существо, лишь отдалённо походившего на привычную ей лошадь. Существо было крупнее и выше. У него было целых три хвоста, звонко молотивших по крупу, словно возничий плетью. Морда вытянута и покрыта мелкими блестящими шипами – от серебристой метки на лбу до самого носа. Глаза коня были тёмными, с тремя жёлтыми зрачками, мигавшими в темноте. По бокам возле ушей торчали две пары рогов. Одни длинные, как у козла, другие чуть короче. Острые кончики рогов поблескивали в полумраке подземелья. Конь тряхнул чёрной гривой, длинной, почти до колена, и громко заржал, обнажая передние клыки.

– Боязно? – улыбнулся Себрио.

– Немного, – призналась Ярушка.

– Он не навредит. Если его не дразнить, он никогда не нападёт первым.

– Хорошо, не стану его дразнить.

В глазах Ярушки мелькнула искорка смеха, и напряжение тут же отпустило. Мужчины расслабились и перестали браниться.

– Может, ядокрылы смогут отвлечь медведя? – вдруг подумала она, – вы бы могли выпустить коней. Они разбегутся в разные стороны, и медведь не сможет их поймать.

– А я оседлаю вожака, – предложил Аврий, – и поеду с ними. Они потом все прибьются к вожаку.

– А ты полетишь с вожаком ядокрылов, – сказала Ярушка Себрию, но тот покачал головой.

– У них нет вожака. Ядокрылы сами по себе. Только Ирвальд может собрать их в стаю.

– Разве у нас есть другой выход?

– Нет, но…

– Тогда пробуем. Лучше спасти хоть кого-то, чем загубить всех.

– Я не уверен, что смогу сделать что-то с одним ядокрылом. Медведь не так глуп, – возразил Себрий.

– Нужно попытаться, – настаивала Ярушка и, видя колебания конюхов, гневно сдвинула брови, – я приказываю.

Конюхи многозначительно переглянулись между собой, но спорить не стали. Может, хозяйка была и не права. Но всё ж лучше иметь какое-нибудь решение, нежели никакого, и просто ждать, пока звери начнут калечить друг друга всерьёз.

Конюшие вывели ядокрылов из стойла и отвели наверх в комнату с самыми большими окнами. Золотые копытца забавно цокали по каменному полу. Ярушке очень хотелось погладить благородных скакунов, но Себрио не разрешил.

После Аврий вернулся в подземелья, чтобы приготовить коней, а Себрио с остальными слугами стали открывать ставни.

Яркий солнечный свет ворвался в комнату, мгновенно ослепив привыкшие к полумраку глаза. Ярушка прикрыла лицо руками, Миклош разразился бранью. Лишь ядокрылы, радостно клекоча, ринулись в открытые окна один за другим. Себрио вскочил на спину своего скакуна и вылетел последним.

Медведь громко заревел – так, что ставни затряслись, срываясь с петель. Слуги точас же бросились их закрывать. Ярушка успела увидеть, как зверь поднялся на задние лапы и стал неистово махать когтями, норовя зацепить ядокрылов. Себрий кружил вокруг него, улюлюкая и посыпая ругательствами, однако медведь не обращал на него внимания. Чудище вдруг подпрыгнуло вверх и вцепилось в одного из скакунов. Ядокрыл едва успел крикнуть, как мощные челюсти разорвали его пополам. В воздухе замелькали перья, опадая на землю мерцающим на солнце дождём. Медведь грозно ворчал, выплёвывая ядовитую голову и вгрызаясь в сладкий круп.

Остальные ядокрылы продолжали кружить над ним, будто вороньё. Ярушке было видно из щели, как они выстроились в плотное кольцо. Раздался неистовый вереск – словно сотни обезумевших птиц разом открыли свои глотки, извергая всевозможные звуки. Ядокрылы рванули в стороны, выбрасывая сотни заострённых перьев. Они вонзались в голову медведя, пробивая толстую шкуру, намертво застревая в незащищённых ноздрях и веках. Чудовище неистово ревело, теперь уже от боли. Ядокрылы продолжали поливать его ядовитым дождём из перьев, пока он не зашатался и не упал, растянувшись перед ззамком. Спина его тяжело вздымалась, глаза кровоточили, с могучих клыков капала жёлтая пена.

– Думаешь, это всё? – тихонько спросила Ярушка коротышку, сопевшего рядом.

– Я не знаю, сколько нужно яду, чтобы завалить такую огромную тушу, – признался Миклош, – он пока ещё дышит. Посмотрим, справится ли.

– Хорошо бы сейчас обезвредить его, пока он не может сопротивляться.

– Он может прихлопнуть лапой любого, кто подойдёт.

– И что – мы будем просто смотреть и гадать, выживет он или нет?

– Я бы словил парочку зайцев, – предложил Миклош.

– А я бы отправила кого-то на поиски Ирвальда.

– Полагаю, Себрий как раз за ним и отправился, – скал Миклош, указывая на чёрную точку в облаках.

– И мне ничего не сказал, – Ярушка нахмурила брови.

– Каждая минута дорога, – Миклош укоризненно покачал головой, – смотри, Аврий вывел лошадей. Он спрячет их в Горах, пока медведь не уйдёт.

– Он всё ещё дышит, – заметила Ярушка, глядя на тушу.

– Если нам повезёт, хозяин сумеет заманить его в Горы и сбросить в пропасть.

– Лучше бы он издох.

– Тогда нам придётся покинуть замок. Представляешь, как эта туша начнёт смердеть?

Ярушка об этом не подумала. Она вообще и представить себе не могла, как Ирвальду удастся заманить его куда-либо. Медведь так огромен. Если его убить, можно накормить с дюжину городов.

– Ну, я пошёл, – сказал Миклош, помахав ей потной ладошкой.

Ярушка осталась стоять у окна, переживая теперь и за понурыша. Только бы все возвратились домой…

Миклош вернулся через несколько часов со связкой кроликов и несколькими озёрными жабами, сетуя на то, что чудовище разогнало всю лесную живность, и ему пришлось бегать по полям. Ярушка не слушала его, с тревогой думая о том, куда запропастился Ирвальд. Ядокрылы невероятно быстры – Себрий мог бы уже пересечь всё Межгорье.

Зельда молча забрала добычу, не погнушавшись и жабами, и скрылась на кухне. Через час был готов ужин. Слуги с жадностью уплетали сытную еду. Ярушка лишь пригубила вино, задумчиво глядя куда-то поверх тарелки.

– Ты опять не ешь, – с набитым ртом заметил Миклош, – хозяин отдал кучу золота за твои платья, а они скоро станут болтаться на тебе, как тряпка.

– Молчи лучше, – прикрикнула на него Зельда, однако подвинута тарелку поближе к Ярушке, – поешь. Не то сляжешь от усталости.

Ярушка уже готова была сдаться, но вспомнила про мерзких жаб и покачала головой. Больше никто не стал настаивать.

Она поднялась из-за стола, как вдруг за окном опять раздался рёв.

– Оклыгал! – сердито воскликнул Миклош.

Они взобрались на стулья, наблюдая сквозь щели в ставнях, как медведь бродит вокруг замка, грозно выпячивая острые клыки. С подбородка на грудь бежала зеленоватая дорожка рвоты, глаза слезились. Должно быть, чудище мучила жажда, и это ещё больше приводило его в ярость.

– Смотрите, – воскликнула Ярушка, показывая на небо, – я вижу огоньки.

– Ядокрылы, – кивнул Миклош.

– Они до сих пор здесь?

– Сомневаюсь. Скорее всего, это хозяин.

– Но как он?…

Девушка замолчала. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: муж не справится с разъярённым зверем, каким бы могущественным он бы себя ни считал. Что бы ей ни говорили преданные слуги, перед глазами до сих пор стоял несчастный ядокрыл, в один миг перекушенный пополам.

Ярушка лихорадочно соображала, что бы они могли сделать, сидя в замке. Отвлечь медведя, пока муж придумает, как его увести? Но как?

На ум пришли байки, которыми её щедро потчевал брат, хвастаясь удачной охотой. Анджей рассказывал, как они загоняли зверей, пугая их факелами, пока те, обессиленные от страха, не теряли бдительность и попадали в расставленные ловушки.

Медведи боятся огня. Даже такие огромные, покрытые длинной шерстью, готовой вспыхнуть от малейшего прикосновения язычков пламени. Только вряд ли великан испугается мелких существ с огоньками-лучинками. Нужен был хороший костёр.

Но как его сделать? Девушка вспомнила ворохи сена в подземельях. Даст ли медведь их вытащить наружу и поджечь? Ярушка прикинула, сколько им придётся носить сено и отбросила эту мысль. Они вряд ли управятся до утра.

Над ухом зашелестело, и совсем рядом проскользнула тень.

– Хна, – позвала её Ярушка.

Тень вернулась, обвившись вокруг хозяйки, и преданно замерла, ожидая распоряжений.

– Мне рассказывали, что от красного огня вы можете пылать, как факелы.

Тень, замешкавшись на мгновение, кивнула.

– А если я накормлю вас красным огнём, вы сможете отогнать медведя в лес?

Хна никак не отреагировала, застыв на месте. Однако отовсюду стали сползаться тени, сбиваясь в кучку, напоминавшую дымящийся клубок.

– Полагаю, это ответ?

Тени задрожали, выражая согласие. Ярушка улыбнулась, однако тотчас же спохватилась.

– Это ведь не опасно для вас?

Хна прошуршала что-то, понятное только ей. Остальные тени зашевелились, выставив вперёд прозрачные ладони.

– После вы сможете забрать всё голубое пламя из камина, – пообещала Ярушка.

Она сбежала по лестнице вниз, осматривая стены, выискивая факел с красным огнём. Наконец, нашла и протянула теням, послушно следовавшим за ней.

Те забрали факел и, осторожно приоткрыв ставни, выскользнули из замка, одна за другой.

Ярушка припала к подоконнику, наблюдая страшную, но красивую картину: тени собрались в цепочку, передавая друг дружке факел, отрывая каждая понемногу пламени. Крошечные огоньки вспыхнули, превращаясь в пылающие метеоры. Тени пылали во всю величину своего роста. Схватившись за руки, они поплыли прямо на медведя.

Тот грозно заревел, однако в голосе послышался страх. Тени становились всё ближе, освещая землю вокруг красным пламенем. Из глотки медведя вырвался вопль ужаса. Тени настигли его и врезались в тушу. Шкура медведя запылала, а по воздуху понеслось зловоние палёной шерсти. Чудище визжало, отмахиваясь лапами от бестелесных существ, однако они продолжали поджигать его со всех сторон.

Наконец, медведь не выдержал и ринулся в лес, пылая, будто стог сена. Ярушка заметила, как золотые звёздочки сверкнули между облаков и последовали за чудищем.

– Слава Богу, – прошептала Ярушка, в изнеможении опускаясь на пол. Какие все-таки удивительные существа – тени. И почему эта мысль не пришла ей в голову намного раньше?

– Ты видела это, княгиня? – завопил Миклош, влетая в комнату. Волосы его были всклокочены, а изо рта капала слюна.

– Да, – улыбнулась девушка, – все кончено, правда?

– Полагаю, так, – согласился он, но лицо его отчего-то сделалось грустным.

– Что не так? – удивилась Ярушка.

– Я как-то попривык к теням.

– Но они же вернутся!

– Нет, – тяжело вздохнул Миклош, – они уже сгорели. Красное пламя для них смертельно.

Ярушка подскочила на месте, беспомощно оглядываясь по сторонам. Как же так? Как же так?

– Они обманули меня, – воскликнула она, заливаясь слезами, – обманули!

Миклош долго смотрел на неё, опустившуюся на пол и рыдавшую в три ручья, пока, наконец, до него не дошло.

– Это была твоя идея?

– Я не знала, что это их убьёт, – заикаясь, ответила Ярушка, – а они просто взяли и сделали то, что я им велела.

– Тени очень преданы, – согласился Миклош, – но не переживай, скоро набежит толпа новых. В Горах их шатается не меньше, чем мух в свинарнике.

Девушка не ответила, только спрятала лицо в ладонях и зарыдала ещё больше.

Ближе к утру в замок стали сползаться покинувшие его обитатели. Кони радостно ржали в верхних конюшнях, несколько ядокрылов, не успевших улететь далеко, хлопали крыльями и возбуждённо клекотали. Зельда гремела посудой, покрикивая на Миклоша, вынужденного помогать ей на кухне вместо теней.

Впрочем, одна тень всё же осталась. Видимо, Зельда не пустила её с остальными, поручив другие дела. Но то было слабое утешение.

Ярушка поднялась из кресла, в котором продремала всю ночь, отыскала кувшин с водой и умылась, гадая, что скажет Ирвальд, когда узнает, что она сделала с тенями.

В обеденном зале кто-то был. Ярушка успела заметить синий плащ, вышитый серебряными нитями, и длинные ножны, украшенные богатым рисунком. Грозная стать владыки возвышалась над камином, отчего зал стал казаться намного меньше.

Но это был не Ирвальд.

Ярушка опустила глаза и присела в почтении, приветствуя Мораша. Тот грозно посмотрел на неё из-под тяжёлый бровей, угрюмо нависающих над ресницами. Взгляд его белёсых глаз был неласков. Однако он всё же кивнул невестке, жестом приглашая за стол.

Она послушно села, сложив ладони на коленях, не зная, что и сказать.

– Стало быть, это была твоя идея? – спросил Мораш.

– Моя, – ответила Ярушка, не смея поднять глаз.

– Разумно, – сухо сказал старый князь, – тени пригнали его к пропасти. Я всего лишь помог ему туда свалиться.

– Я думала, – Ярушка обеспокоенно посмотрела на Мораша, забыв о смущении, – что это был Ирвальд.

– Себрий не смог его отыскать и прилетел ко мне.

– Вовремя, – улыбнулся Себрий, вклиниваясь в разговор. Ярушка вздрогнула – она и не заметила его. Конюший присел у камина на корточках и складывал дрова, – не то медведь мог повернуть обратно и сжечь долину.

– Но где же Ирвальд? – медведь больше не занимал её мысли, – с ним ничего не случилось?

– Нет, – ответил Мораш.

– Вы знаете, где он? – с надеждой спросила Ярушка.

Губы Мораша скривились в подобие ухмылки, щеки запестрели глубокими рвами морщинок, и она почувствовала, как сердце сжимается от страха.

– Он поставил заслон на колдовство, я не смог достучаться.

– Что это значит?

– Это значит, он не хочет, чтобы его беспокоили.