Czytaj książkę: «Наследник Ярости», strona 10

Czcionka:

Глава 22

Ирвальд подождал, затаив дыхание, пока Ярушка добежала до замка и укрылась под его сводами. Этого хватило, чтобы существо успело удрать достаточно далеко, чтобы владыка перестал его слышать.

Ирвальд наклонился, впитывая запах, и заметил след, оставленный на траве. Он опустился рядом на колени, и приложил ладонь. Она едва была больше, чем один палец существа. Длинные вытянутые фаланги, острые когти, неестественно прямые и толстые – Ирвальд ещё не встречал таких существ. Следы были глубокие и располагались довольно близко друг к другу. Значит, он тяжёл и не сильно поворотлив.

От следов шёл стойкий запах помёта и жира. Стало быть, существо спало в собственных испражнениях, и за ним не приглядывали, вычищая шерсть. Оно было диким. Но что оно делало в долине Синих Гор? В местах, где Ирвальду был известен даже самый захудалый куст?

И почему никто в Межгорье не вопил о приближении чудовища?

Ирвальд выпрямился и осмотрелся вокруг. Птицы по-прежнему чирикали в дубовых кронах, повсюду шныряло зверьё, будто и не было никакой опасности.

Но ведь ему не могло померещиться? И следы никуда не исчезли!

Ирвальд озадаченно ступил в чашу леса, замечая и другие следы. Чудовище, должно быть, лежало на боку, наблюдая за поляной у озера, где они с Ярушкой вели беседу. Почему же Ирвальд его не почуял? Должно быть, невесёлые мысли совсем задурманили голову.

Дьявол дёрнул его взять в жёны это дитя, к которому он не знал теперь, как подступиться.

Она сбивала его с толку, а Ирвальд этого не любил. Владыка должен быть всегда наготове, особенно после того, как едва не погиб, сражаясь с такой же огромной тварью.

И всё ж, почему лес так спокоен? С веток на владыку глядели любопытные мордашки болтушек, перешёптывающихся между собой. Их бы давно и след простыл, покажись чудовище хотя бы за версту.

Ирвальд обнажил меч и двинулся дальше по следам пришельца. На одном из дубов он заметил глубокие рытвины, оставленные лапой чудовища – пять ровных полос высоко над головой владыки. Дыхание перехватило от едкого прогорклого запаха мочи. Ирвальд отвернулся, чтобы глотнуть свежего воздуха. Однако то, что пришелец помочился в его лесу, владыку порадовало: стало быть, он забрёл в долину случайно, иначе не стал бы оставлять столь явный знак своего присутствия. Но всё ж зверя придётся загнать и уничтожить, пока он не навёл шороху во всей округе.

Ирвальд прикинул, насколько он справится без помощи отца? Возможно, и справится – только сперва нужно увидеть пришельца, оценить его мощь и примерить силу. Этим и займётся сегодня новоиспечённый муж. Ирвальд злостно улыбнулся и продолжил путь.

Следы чудовища вели к Горам. Должно быть, оно облюбовало себе пещеру где-то у подножья. Однако Ирвальд не чувствовал запаха, присущего животной обители – ни гнили срыгнутой пищи, ни смрада разлагающегося мяса, ни вони сброшенной от линьки шерсти.

Может, пещера высоко в Горах? Он задрал голову, рассматривая склоны. Они были достаточно крутыми, чтобы отбросить мысль о том, что пришелец мог карабкаться по ним наверх. Для этого у него были слишком длинные когти, да и весу немало.

Нет, зверь пришёл не оттуда.

Ирвальд мрачно рассматривал свои ступни рядом со следом когтистой лапы. Нет, пожалуй, одному его не победить.

Он спрятал меч в ножны и повернул обратно. Следовало предупредить Себрия, чтобы не выпускал скакунов. Стены замка выдержат любой натиск, а на худой конец, можно уйти в Гору через пещеры, поэтому за обитателей он не опасался. Но быть дичью в собственных владениях князь не привык, и это его бесило.

Ирвальд прошёлся по следам чудовища, пока не достиг самого близкого к саду. Запах начал рассеиваться, а примятая трава вновь зеленела, как ни в чём не бывало. Проведи он весь день в замке, на завтра и не заметил бы ничего подозрительного. Может, он и раньше не замечал, пропадая целыми днями в Горах и за их пределами.

Ирвальд потянулся, расправляя затёкшие члены – на тело постепенно накатывала усталость. Сказывались бурный свадебный пир и бессонная ночь. Пожалуй, он всё же вздремнёт, а завтра подумает, что делать дальше.

Ирвальд вскарабкался по стене замка к своему окну, проник внутрь и поспешил к своей любимой пещере.

Это была его обитель, вырезанная искусным мастером прямо в скале, его источник силы и ярости, питающей само существо владыки. Ирвальд любил погружаться в озеро, чувствовать, как вода перебирает его густые пряди, разбивая их на сотню мелких, а затем складывает воедино при неспешном рывке на поверхность.

Однако на сей раз, пещера была занята.

Ирвальд обречённо вздохнул, наблюдая, как жена резвится в воде, зачёрпывая в ладони и брызгая себе в лицо серебристые капли. Она улыбалась, как шаловливое дитя. Князь почувствовал, как волнение, поднимаясь из самого естества, несётся по венам с бешеной скоростью, заставляя сердце рваться вон из груди.

Ярушка вдруг перестала резвиться, замерла и огляделась вокруг.

– Кто здесь? – спросила она.

Ирвальд не ответил. Пусть думает, что ей почудилось. Пусть испугается и уходит куда подальше.

– Ирвальд?

Князь продолжал молчать. Он даже задержал дыхание, так что единственным звуком, прерывающим тишину, был шум падающей в озеро воды.

– Я знаю, что вы здесь, – настаивала упрямица, – почему вы не признаётесь?

Ирвальд усмехнулся и незаметно подвинулся поближе к самому краю воды, откуда ему было видно её всю, от мокрой макушки до кончиков пальцев на ногах, перебирающих в воде.

– Это неразумно, Ирвальд!

Ярушка сложила руки на груди, почти полностью укрыв от взора владыки вожделённые прелести, и надула губы.

– Я не вылезу отсюда, пока вы не признаетесь.

– И надолго тебя хватит? – рассмеялся Ирвальд где-то совсем близко.

Морок рассеялся, и девушка увидела, что владыка стоит, опустившись на колени, склонившись с берега прямо над её лицом. Губы его были совсем близко – синие, покрытые мелкими жилками, каждая из которых подрагивала. Из-под верхней губы блестели острые кончики клыков. Ярушка, как завороженная, смотрела на этот блеск, а во рту вдруг стало сухо, как будто она бежала целую вечность без единого глотка воды.

– Может, вы хотите ко мне присоединиться?

Ярушка не знала, зачем произнесла эти слова. Мать отреклась бы от неё, а отец прогнал, навеки покрыв позором, узнав, что дочь их бессовестно зазывает к себе мужчину, стоя нагой в воде, прикрываясь лишь ладонями. Мужчину, который до сих пор оставался для неё незнакомцем. Не ведая, кем она была для него – розой или лопухом?

– Отвернись, – только и сказал Ирвальд.

Ярушка послушно повернулась к нему спиной, сгорая от стыда и страха. Что он мог о ней подумать? Что собирается делать сейчас? Может, он просто уйдёт?

Она услышала всплеск воды. Руки Ирвальда гладкие и неожиданно горячие скользнули по её телу – по предплечьям, талии и ягодицам. Его ладони обвились вокруг её рук, разводя в стороны, а затем обхватили груди, легонько сжав соски. Ярушка слышала его тяжёлое дыхание над своим ухом. Ирвальд убрал её волосы назад и провёл языком по шее, слегка укусив за плечо. Было совсем не больно, но по телу пробежали мурашки. Он продолжал покусывать её, зализывая укусы шершавым, как у кота, языком, и это было приятно. Она старалась не думать о его руках, блуждающих по всему телу, иначе расплакалась бы от стыда. Должна ли она позволять своему мужу такое?

Ирвальд повернул её лицом к себе и взял двумя пальцами за подбородок.

– Боишься?

– Нет, – прошептала Ярушка, – немного стыдно. Я не знаю…

Ирвальд не дал ей договорить, накрыв её губы поцелуем. Этот поцелуй был не похож ни на один из тех, которыми её когда-либо целовали. Она и подумать не могла, что можно вот так целовать. Владыка нежно покусывал её губы, проникал внутрь, поигрывая её языком. Ярушка затрепетала, но уже не от страха. Это было новое, странное чувство. Ей нравилось то, что делал Ирвальд. Осмелев, она положила ладонь на его плечо, а второй обхватила прядь волос и зарылась в них пальцами до самых корней. Владыка зарычал, а руки его сжали тело Ярушки ещё крепче. Он отпустил её губы и переместил поцелуи на грудь, слегка задевая клыками соски. Девушка цеплялась за его плечи, а Ирвальд едва слышно рычал, будто пёс, обгладывающий сахарную кость.

Затем он отстранился, проплыл к берегу и притянул зачем-то свой плащ. Вернувшись, он обхватил Ярушку за талию и усадил на край берега, застланный плащом. Она снова застыдилась, прикрываясь ладонями. Ирвальд, оставаясь в воде, убрал её руки за спину, заставив опереться о каменный пол, и развёл её ноги в стороны, закинув себе на плечи. Ярушка ахнула, когда он поцеловал её в то самое место, о котором и говорить-то было неловко, даже с матерью. Она сжалась в комочек, мучаясь от стыда и непонятной дрожи, охватившей всё тело. Ирвальд продолжал ласкать её языком, проникая в каждую складочку.

– Расслабься, – тихо велел он, поглаживая руками девичьи бёдра. Звук его голоса действовал на неё завораживающе. Ярушка закрыла глаза и позволила себе забыть на мгновение о стыде.

Ирвальд снова припал к её лону губами. Его ладони незаметно скользнули ниже, и Ярушка почувствовала боль – он проник в неё пальцем, разрывая девственную преграду. Язык владыки заиграл с ещё большей страстью, боль исчезла, уступив место неведомому доселе ощущению. Оно захватило её, будто воронка захватывает тихие воды, утягивая куда-то вниз, чтобы вытолкнуть наружу неистовым фонтаном искр, сыплющихся отовсюду. Девушка громко застонала, но, спохватившись, прикусила зубами палец, и ещё несколько секунд приходила в себя, пока искры не улеглись. Тело по-прежнему пылало сладким огнём.

Ирвальд выбрался из воды и, уложив Ярушку на наспех сооружённое ложе из одежды, прикрытой плащом, опустился сверху. На этот раз боль была чуть сильнее, и она широко открыла глаза, принимая мужа, и вцепилась в его спину, стараясь не думать о боли, а вспоминая волшебное чувство, которое довелось испытать. Это помогло, и она улыбнулась, дотягиваясь губами до его губ. Ирвальд легонько поцеловал её и задрожал, выплёскивая семя. Ярушка чувствовала тепло, разлившееся внутри её тела, и едва не застонала от сожаления, когда он покинул её, растянувшись рядом на голом каменном полу.

Чуть погодя, она пришла в себя и смущённо прикрыла наготу плащом. Ирвальд рассмеялся, отобрал у неё плащ и швырнул в сторону.

– То было моё лучшее платье, – смущённо пошутила Ярушка, пряча лицо на его груди.

Ирвальд ловко вскочил на ноги, удерживая её на руках. Ярушка подняла на него взгляд, полный изумления и восторга, плескавшегося огоньками в глубоком янтаре её глаз.

– Наше брачное ложе ещё осталось нетронутым, – сказал муж, целуя её в губы.

Глава 23

Утром Зельда довольно грубо разбудила Ярушку, сорвав с неё покрывало, и едва ли не волоком стащила на пол. Молодая княгиня зевнула, потягиваясь, и никак не желала просыпаться. Ирвальд оставил ласки лишь, когда за окном забрезжил рассвет. Она сразу же уснула, обвитая его тяжёлой рукой. Сквозь сон ей слышались довольно странные звуки, напоминавшие мурлыканье кота.

– Просыпайся, ленивица, – требовала Зельда, – хозяин уже давно на ногах. Он скоро вернётся. Негоже ему видеть это непотребство.

Ярушка нехотя разлепила веки и окинула взглядом кровать, походившую на развороченное гнездо. Скомканные простыни, местами схватившиеся коркой от семени, лежали в беспорядке. На подушках виднелись несколько длинных волосков

– Он ведь сам это и устроил, – пробормотала девушка, чувствуя, как щёки покрываются румянцем.

Зельда фыркнула и взмахнула руками: мужчины, что с них возьмёшь?

– Я уберу кровать, а ты приводи себя в порядок и спускайся завтракать.

Есть совершенно не хотелось, однако Ярушка заставила себя кое-как одеться и потащилась к озеру. Тело было липким и немного чесалось – нужно было смыть с себя следы этой ночи и понемногу приходить в себя.

Она с наслаждением нырнула в прохладную воду, однако плавать было немного больно. Она дивилась этому новому ощущению, гадая, сможет ли вообще дойти до обеденной залы, не умерев по дороге от стыда.

Всё то, что муж делал с ней – Ярушка даже и вообразить не могла, что так бывает. Хорошо ли это – она не знала, а спросить было не у кого. Оставалось надеяться, что Ирвальд не думает о ней, как о распущенной девице. Но ведь кому, как не мужу, она вообще могла доверять? Стал бы он творить с ней такое, чем стал бы потом попрекать?

Ярушка вдруг вспомнила брата – тот тоже был охоч до женских ласк. Но жениться не торопился. Видать, было нечто, что сперва манило, а после беспощадно отталкивало? Хотя, Анджей, пожалуй, совсем дурной пример. В этот миг Ярушка, как никогда ощутила, как ей не хватает мудрого материнского слова. Она зажмурила глаза и смахнула горькую слезу: путь будет, как складывается. Жизнь давно уже течёт по совсем иному руслу, чем она когда-то гадала.

Ярушка выбралась на берег и вытерлась полотенцем насухо. Окинув взглядом пещеру, она вдруг заметила плащ Ирвальда, небрежно заброшенный в дальний угол. Она подняла плащ и прижала к лицу, вдыхая крепкий запах мужа.

На плотной синей ткани девушка заметила пятна – должно быть, это её кровь. И его семя. Она опять залилась краской, вспоминая чудесные мгновения вчерашнего купания в озере. Ярушка долго смотрела на пятна, гадая, стоит ли их сейчас же отстирать и вернуть мужу уже чистый плащ. Но, подумав немного, она свернула ткань и спрятала среди своей одежды. Пожалуй, она сохранит его таким. Для чего – она пока не знала. Но в этом мире всё было так странно, и свидетельства их первого соития многое могли значить. К тому же, ей был дорог запах этого плаща. Ей не хотелось, чтобы Ирвальд износил его и выбросил, как старое ненужное тряпьё.

Ярушка спустилась к завтраку буквально за минуту до того, как в обеденный зал ворвался Ирвальд. Муж был слегка растрёпан и тяжело дышал, а глаза сверкали, как грозовое небо.

Он выглядел свежим, будто и не было бессонной ночи. В уголках губ притаилась улыбка. Ирвальд поприветствовал жену лёгким кивком головы и развалился на своём стуле во главе стола.

– Зельда, я голоден, как понурыш. Может, даже больше.

Каменная баба подскочила с огромным подносом, уставленным яствами, благоухающими на добрую половину замка. Ярушка смогла распознать кролика, тушёного с зеленью, и поняла, что тоже проголодалась.

Они молча позавтракали – на этот раз в одиночестве, без слуг. Ирвальд быстро расправился с кроликом, ловко разрывая тушку руками, слизывая мясные капли, растекавшиеся по пальцам. Ярушка старалась не смотреть на него, охваченная смущением. Ирвальд же не спускал с неё глаз.

После завтрака владыка залпом осушил кубок и резво вскочил со стула, едва не опрокинув его на пол.

– Мы не закончили прогулку, помнишь?

Ирвальд протянул ей руку. Ярушка послушно вложила в неё свою ладонь и позволила увлечь себя, куда ему вздумалось.

Они отправились в лес тем же путём, что и вчера, но тут Ирвальд не выдержал и поднял жену на руки.

– Ты слишком медленно идешь!

– Может, это вы слишком торопитесь?

Ирвальд рассмеялся и побежал вперёд. У самого озера он опустил Ярушку на траву и стал срывать с себя одежду.

– Те6е нравится это платье? Если да, то лучше развязывай сама.

Ярушка привстала, боязливо оглядываясь по сторонам.

– На нас смотрят!

– И что? – пожал плечами Ирвальд, – думаешь, им есть до нас дело?

– Неловко как-то, – призналась она.

– Хочешь, я поснимаю им бошки? – предложил муж.

– Нет! – спохватилась она, – может, мы найдём другое место?

– Не хочу другое!

Ирвальд выпрямился и, задрав голову к небу, издал негромкое, но грозное рычание. Тотчас же в ветвях зашумели десятки крыльев, зашуршали сотни уносящихся ног, а на поверхности озера встрепенулись и исчезли в глубинах серебристые перышки плавников. На поляне воцарилась тишина – слышно было лишь дыхание, со свистом вырывающееся из груди владыки.

– Ну вот, теперь мы совсем одни.

Ярушка медленно развязала дрожащими пальцами завязки на платье, не решаясь обнажаться полностью, но Ирвальд хмыкнул и сорвал с неё всё, что было надето.

– Так мне больше нравится, – сказа он, кусая её за плечо.

– Немного больно, – прошептала Ярушка, прижимая ладонь к низу живота.

– Прости, я забыл, – усмехнулся Ирвальд и положил свою руку поверх её ладони. Боль тотчас же исчезла. Ярушка улыбнулась и дотронулась до обнажённой груди мужа – синяя кожа, гладкая, без единого волоска, упругая и блестящая, как ствол молодого деревца. Ирвальд был невероятно худ – кости проступали, натягивая кожу, так что она могла пересчитать рёбра и каждую жилку на его предплечьях. Ярушка провела пальцами по его руке, затем поцеловала то место, где пульсировала вена, несущая кровь по всему телу владыки.

Ирвальд вздохнул и прервал её изыскания, повалив на спину и укладываясь сверху…

В замок они вернулись далеко за полночь – уставшие, обессиленные, и наконец-то уснули, переплетясь телами, проспав беспробудно до самого утра…

Ирвальд, с головой окунувшись в супружество, и думать забыл о чудовище, забредшем в долину, а оно о себе не напоминало. Должно быть, выбравшись из своего убежища, зверь не позарился на столь крошечный мир, и вернулся обратно. Ничто более не тревожило Синие Горы…

Пока однажды ночью Ирвальда не разбудил странный сон.

Приподнявшись на локтях, он посмотрел на безмятежно спящую рядом жену, и тряхнул головой, отгоняя наваждение. Но оно не исчезло. Запах сырости и пепла наполнил спальню, заставив Ирвальда вскочить с кровати и подбежать к распахнутому окну за глотком свежего воздуха. Он покосился на Ярушку, которая продолжала спать, не подозревая о происходящем. Нужно было вынести её из комнаты, и он рванулся обратно к кровати, но что-то схватило его за ноги, мешая ступить. Ирвальд посмотрел вниз и увидел, что ступни его прочно обвиты белыми стеблями. Мелкие цветы, источавшие зловоние преисподней, усыпали пол так густо, что казалось, будто спальню устлали плетёным ковром.

«Только бы удержаться, – мелькнуло в голове Ирвальда, – только бы не рухнуть лицом вниз».

Зеркало на стене спальни ожило: серебристая гладь задрожала и покрылась мутно-белой пеленой, сквозь которую виднелись глаза – большие, красивые, как у самого дьявола, и столь же холодные, как и его сердце.

– Чего ты хочешь, тиран? – хрипло закричал Ирвальд.

Брови тирана поползли вверх, зрачки глаз расширились, наполняя тьмой глазные яблоки.

– Ты и вправду меня видишь? – спросил хозяин преисподней.

– Нет, я разговариваю с зеркалом, – криво усмехнулся Ирвальд.

– Так и есть…

Стены замка поплыли пред глазами, а по чёрному бархату поползли густые белые капли. Ирвальд яростно зарычал, протягивая руку к мечу, лежавшему под кроватью с его стороны, однако тот был слишком далеко. Стебли цветов больно впивались в кожу, раздирая её до костей. Ирвальд скрестил руки на груди, призывая на помощь все свои силы. На губах, прокушенных клыками, выступила кровь. С неистовым рёвом Ирвальд разорвал путы. Обрывки стеблей полетели во все стороны, брызгая едким соком, смердящим гниющей плотью.

Ирвальд развернулся, расправил плечи, готовясь сразиться со следующим противником, как вдруг всё исчезло.

Он изумлённо глядел по сторонам, однако спальня была пуста.

Жена по-прежнему спала, уткнувшись в подушку. Ничто не потревожило её сон, хотя крик его ярости был способен разбудить даже мёртвого.

Неужели ему всё приснилось?

Ирвальд долго не мог поверить, что всё это случилось не наяву. Однако такой странный сон должен нести какую-то загадку. Владыка забрался обратно в постель и, обняв Ярушку, попытался уснуть. Но тревожные мысли не оставляли его до самого утра. Едва за окном показались первые багровые проблески зари, он вскочил и, торопливо одевшись, помчался в конюшни.

– Себрий! – громко окликнул он конюха.

Зверолюд тотчас же выбрался из копны сена, в которой любил поспать жаркими ночами, спасаясь от надоедливых мух, и, сладко потянувшись, поприветствовал хозяина.

– То-то князь сегодня рано пожаловал.

– Седлай ядокрылов. Хочу показать тебе кое-что.

– Хорошая мысль, – согласился Себрий, – а то Юрей, поди, разучится махать крыльями.

– Не чуди, я каждый день выгуливаю его.

– Но не так, как раньше! – смеясь, заметил Себрий.

Князь улыбнулся, прикусывая нижнюю губу, и повернувшись к ядокрылу, потрепал его по могучей шее, чем вызвал довольный клёкот. Себрий спрятал в усах ухмылку и покачал головой. Все уже давно было не так, как раньше.

Доселе князь, не задумываясь, мог остаться в Горах, в лесах, где бы ни застала его ночь. Мог днями пропадать в долине, нимало не заботясь о том, что его где-то ждут.

Теперь же ноги сами несли его домой, а если ему и приходила мысль заночевать в лесу, то лишь после затянувшейся прогулки с женой, которой, казалось, никак не мог насытиться.

Сочное молодое тело будоражило кровь, а с лица вот уже несколько новолуний не сходила затейливая улыбка.

– Сдаётся мне, ты даже помолодел, – поддел хозяина Себрий, – а то, говорят, от семейной жизни заплывают жирком. Врут, паскудники.

– А ты сам думаешь жениться? – усмехнулся Ирвальд.

– Да на что мне сдалось? – притворно ужаснулся конюший, – живу себе, забот не знаю.

– Придётся отобрать у тебя сено, – шутливо пригрозил владыка, – больно ты одичал.

– И не говори, – согласился Себрий, вытряхивая из шерсти стрючки, – помнишь, была у меня невеста?

– Сто лет назад?

– Да, воды утекло…

– Невеста твоя, должно быть уже нянчит внуков.

– Может, и нянчит. Только я хорошо помню, как Зельда выставила её вон из замка, заявив, что ноги её здесь не будет. Она и обиделась.

– А я помню, как она дралась с Зельдой – аж шерсть клочьями летела, – хохотнул Ирвальд.

– Что если другая невеста опять не придётся Зельде по вкусу?

– Вообще-то, в этом замке совсем другая хозяйка, – сухо заметил владыка.

– Ну, – пожал плечами Себрий, – с княгиней, пожалуй, куда легче поладить. Да только стар я уже невесту искать.

– Как знаешь.

Ирвальд направил ядокрыла в сторону леса. Себрий последовал за ним. Некоторое время они ехали молча, погружённые в собственные мысли. Князю не давал покоя сон. Себрий же молился, чтобы хозяин оставил расспросы. Конюший не привык обманывать, тем более владыку.

Себрий и рад был бы жениться, да только сердцем его напрочь завладела женщина, которую он никак бы не смог привести в этот замок. Хозяин бы ему не позволил. Себрий и сам был не в восторге, да только никак не мог отказаться от ласк, которыми изредка одаривала его самая красивая из ведьм – рыжеволосая Мальва. Он сходил с ума от белёсых глаз, сверкающих из-под алых с чёрным ресниц. И каждый раз, покидая ведьмовскую пещеру, Себрий клялся, что больше не переступит её порога, однако упрямо возвращался назад.

Мальва его не прогоняла. Хотя Себрий, скрепя сердце, понимал, что не особо и ждала. Если б ещё владыка узнал…

Дух перехватывало, когда конюший думал о том, что тогда могло бы статься.

– Здесь в лесу я видел следы огромной твари, – сказал Ирвальд. Себрий похолодел: нужно было сразу обо всём рассказать. А сейчас хозяин запросто мог снять ему голову за то, что скрывалось за его спиной.

– Уже много времени прошло, – продолжал Ирвальд, – следы заросли травой. Но поверь мне, они были огромны.

– Горный пёс?

– Я не слышал о таких.

– В сказках зверолюдов встречаются огромные твари. Но то сказки. Хотя дед мой находил в земле череп, в который я запросто мог поместиться во весь рост.

– Почему я не видел такого черепа?

– Дед выменял его на коня.

– Славная сделка, – хмыкнул Ирвальд, – знай, что я тоже готов выменять такую безделицу.

Себрий грустно кивнул, пряча виноватый взгляд. Ирвальд нахмурился, чувствуя, что слуга ему чего-то недоговаривает.

Но в этот момент они достигли поляны, где росли самые могучие дубы. Ирвальд заметил след от когтей, уже успевший покрыться коричневой коркой.

– Смотри, какая лапа!

– Это медведь! – почти радостно воскликнул Себрий.

– Ты уверен?

– Да, – конюший с лёгким сердцем пустил ядокрыла вокруг исполинского ствола, – я охотился на таких в лесах за Горами. Это точно медвежья лапа.

– За Горами нет таких больших зверей, – задумчиво сказал Ирвальд.

– Нет, – согласился Себрий, – те медведи чуть поменьше ядокрыла.

– Значит, к нам забрёл гигантский медведь.