Czytaj książkę: «Абсолютное зло», strona 16

Глава 16

– Уведи ее! – скомандовал Дан, а сам подхватил Алу на руки. – Энтал! – яростно крикнул, когда тот не поспешил молниеносно выполнить приказ.

Его можно понять: я опасна, от меня можно ожидать чего угодно. Я отшатнулась назад, осознавая, что пугаю окружающих. Спрятаться бы, исчезнуть. И вымолить прощение у Алу.

– Я не хотела, – махала головой, наблюдая, как Дан уносит ее. – Не хотела.

Рем первым взметая вверх по лестнице и осторожно приближался ко мне, как к дикому животному, что любой момент может наброситься, впиваясь зубами и когтями.

– Рия? – тихо позвал, протягивая ладонь.

Я растерянно смотрела на него, не зная как поступить. Как всё исправить? Как не причинить вреда другим?

– Идем, – настойчиво произнес, касаясь моих помолодевших пальцев. – Я позабочусь о тебе, – увещевал, точно я душевнобольная.

Меня захлестнуло какое-то детское отчаяние и беспомощность. Я молча закивала, обнимая себя за плечи.

Рем проводил меня до спальни, усадил на кровать и присел передо мной, бережно сжимая мои ладони.

– Не хочешь прилечь? – коснулся плеча, растирая его круговыми движениями.

Но совсем не ощущала этого, будто мое тело принадлежало не мне. Я сосуд для смертоносной силы, вместилище хаоса.

Поняла, что плачу, лишь когда крупные капли слез упали на наши сплетенные с Ремом руки.

– Мы что-нибудь придумаем, – утешал Рем, опустившись рядом на кровать, – Всё исправим.

Я всхлипнула, прикрывая рот ладонью: можно вылечить Алу, восстановить разрушенный интерьер, но что делать со мной? Как починить меня? Как испорченный механизм, я работала неверно, со сбоями.

Опустошенная, я опустила голову на подушку. Просто лежала и ждала. Сама не знаю чего. Безмолвно глотала слезы и позволяла Рему раз за разом проводить ладонью по моим волосам. Это успокаивало.

Постепенно опухшие веки стали тяжелеть, удерживать глаза открытыми становилось всё сложнее. Манила обманчивая мысль, что после пробуждения сегодняшний день исчезнет, забудется как ночной кошмар.

Всего лишь на мгновение прикрыла глаза, как встрепенулась, почувствовав приближение Дана. Его имирт, алым туманом стелился по полу, пробиваясь сквозь щель под дверью.

Она скрипнула и медленно приоткрылась. Я подобрала ноги и вжалась в изголовье кровати. Боялась не его самого, а тех решений, что он, возможно, принял.

Он вошел, одним свои присутствием изгоняя Рема из комнаты. Тот бросил на меня вопросительный взгляд: нужна ли мне его поддержка? Я едва коснулся головой из стороны в сторону, отпуская его.

Щелчок замка – и мы с Даном остались наедине.

– Алу? – тихо произнесла я, страшась ответа.

– В порядке, – и сделал шаг навстречу.

Я подобралась, ментально беря под контроль свой имирт. Сейчас внутри штиль, но не могла предугадать, когда снова разыграется буря.

– Мне страшно, – призналась, сминая пальцами края покрывала.

Алу просто повезло, что мой имирт не проявил себя в полную силу. Я чувствовала его бездонную глубину, что могу черпать из нее бесконечно.

Дан больше не медлил: подхватил на руки и, слово беспомощного ребенка, усадил к себе на колени. Меня окутал знакомый аромат его кожи и горькой свежести, приводя в равновесие. Рядом с Даном чувствовала себя на своем месте.

– Я пойду за тобой в Кариар, – решение пришло молниеносно.

Не видела смысла оставаться здесь. Мне нужно совладать со своим имртом, и только в Кариаре я могла сделать это с наименьшими потерями для окружающих.

Дыхание Дана на миг замерло, а потом последовало жесткое:

– Нет.

Я подняла голову, изучая ледяной взгляд: Дан давно принял это решение; возможно, планировал так поступить с самого начала.

– Тебе там не место, – ответил на мой немой вопрос.

– Меня не пугают трудности, – уверяла, цепляясь за его плечи, – я справлюсь с тяготами войны.

Дан глубоко вздохнул, провел пальцами по моей щеке. Медленно, изучая каждый миллиметр. Будто в последний раз.

– В Кариаре меня ждет миан.

В голове вихрем пронеслись обрывки фраз и разговоров, в которых я могла бы слышать это слово. Но в этом доме никто ни разу не произносил его.

Дан намеренно лавировал между языками, путая меня и оттягивал неизбежное признание. Поцелуем обезоружил, жадно впиваясь в мои губы. Объятия становились крепче, пленяя кольцом рук. Словно неминуемо настанет тот момент, когда я начну вырываться.

– Кто ждет тебя, Дан? – прижала пальцы к его губам, не позволяя снова целовать себя. Только так смогла остановить.

Он устало выдохнул – отведенное нам время закочилось.

– Невеста, – горячее дыхание обожгло мою ладонь.

Правда обрушилось удушающей хваткой на горле, не давая дышать; болезненным ударом в грудь, пронзающим сердце.

Где-то в Кариаре есть женщина, которая считает Дана своим. Любит, тоскует и ждет его возвращения.

Эти мысли крутились в голове, отдаваясь эхом. Они отравляли мой разум ревностью.

– Кто она? – совсем не тот вопрос, который следовало бы задать. Это не имело абсолютно никакого значения. Я только истязала себя подробностями.

– Это династический брак, – с напускным спокойствием пояснил Дан. – Он гарантия нашего союза с Элером. С незапамятных времен он нашим союзник, как в торговых отношениях, так и в военно-политических. Сейчас нам, как никогда, нужна его поддержка. Но подобный договор требует встречных действий, ведь Элер окажется втянутым в войну, рискуя своей целостностью. Ривал разрушен, и мне нечего предложить, кроме имени, эфемерного титула и чертовой голубой крови.

– Только себя, – с грустью осознала.

Дан оказался заложником ситуации. Не испытывал к своей невесте никаких чувств, но это едва ли утешало меня. Рано или поздно ему придется выполнить условия договора – жениться. А потом ему понадобится наследник…

У него будет трон Кариара и семья, а какой станет моя жизнь, если я останусь рядом? Получу статус любовницы, как и предупреждала Алу. Везде и всегда на вторых ролях.

– Почему ты не сказал мне? – бросила ему обвинения, вырываясь из объятий.

Несколько недель назад он держал мою руку, смотрел в глаза и клялся не причинять боль, но это оказалось ложью. Обманом с самого начала или его искреннее заблуждение? Как можно избежать боли с человеком, который кроме нее ничего не испытывает? Она терзала его смертью отца, разрушением дома, годами плена. И Дан не отпускал ее. Боль поддерживала в нем ярость, необходимую, по его мнению, чтобы уничтожить врага.

– Всю сознательную жизнь я поступал так, как того требовало мое происхождение и положение. Делал выбор и принимал решения, которые следовало. Всегда для других, всегда вопреки собственным желаниям. – Он снова приблизился, ладонями захватывая в плен мое лицо: – Впервые я взял что-то для себя, позволил себе слабость – тебя.

Неприятно кольнуло “взял”. Взял как трофей или вещь? Я бы могла разозлиться и бросить эти претензии ему в лицо, но я добровольно пошла на сделку с дьяволом. Дан самого начала дал мне понять, чтобы я не рассчитывала на волшебную сказку со счастливым концом. Это был мой выбор. Только забыла, что за исполнением желаний рано или поздно потребуют плата.

Я старалась понять, примерить на себя его образ жизни. Рассуждать, исходя из законов и норм морали мира, где браки заключаются из иных соображений, нежели любовь. Но как не старалась себя убедить, что у Дана были свои причины поступить так со мной, в голове всплывали слова Рема: … он всех использует… и ты не исключение…

Дан словно прочитал мои мысли, но, скорей всего, увидел их отражение на моем лице.

– Не надо меня ненавидеть, – умолял, прижавшись лбом к моему, – только не ты.

В данный момент я испытывала огромный спектр эмоций, но точно не ненависть. Не представляю, что должно произойти, чтобы пошатнулась моя любовь к нему. Столько лет я ждала его, не для того, чтобы сразу же сдаться, столкнувшись с первым препятствием.

– Я люблю тебя, – взглянула прямо в глаза. – Всегда любила. Только тебя.

Лицо Дана исказилось мукой. Он не хотел слышать от меня этих слов, отказывался принимать их. Словно они причиняли ему боль.

Я пристально вглядывалась в Дана, и пыталась всколыхнуть его имирт. Он сопротивлялся и не поддавался контролю.

– Что ты делаешь? – он повел головой, пытаясь вырваться из пут моего имирта.

Воля Дана слишком сильна, чтобы так легко подчиниться. Не собиралась копаться в его воспоминаниях, выведывать то, чем он сам пока не готов поделиться. Меня интересовали только чувства. Ими я и воспользовалась, чтобы сломить его оборону.

Прильнула к губам Дана, и поцелуй за поцелуем пробиралась в самые потаенные уголки его сознания. Словно брела наугад по запутанным тропинкам, не зная на какую свернуть, чтобы она вывела на верный путь.

Как электрическим разрядом, меня ударило чувством вины. На мгновение я отпрянула, давая нам обоим вздохнуть.

– Остановись, – Дан сжал мои плечи, будто ища опору.

Но во что бы то ни стало я должна была получить ответы. Снова завладела его губами. Впитывала каждую эмоцию: нежность, умиротворение, благодарность, восхищение, надежду. Не осталось сомнений: Дан любит меня.

– Что же нам делать? – надеялась вместе с ним найти выход из положения. Оно казалось безвыходным, и требовало отчаянных поступков.

Дан поднял на меня взгляд, смотрел с печальным снисхождение: ты так наивна, малышка Ри-ри, не понимаешь очевидных вещей.

– Я вернусь в Кариар, ты – к прежней жизни. Снова заблокируем твой имирт, и для тебя всё будет, как и прежде.

Не хотела верить в услышанное, слишком жестоко, чтобы быть правдой.

– Без тебя? – изо всех сил цеплялся за надежду, что неправильно поняла его. – Одна?

– У тебя много друзей, они помогут забыть, – он всё продумал, мельчайшие детали. – Я оставлю тебе Рема.

Возможно, ему план казался идеальным, но мне абсурдным. Нельзя манипулировать людьми, как пешками на шахматной доске. Сначала Дан “взял”, теперь “оставляет” мне Рема. Словно мы живые куклы.

– Отдаешь меня? Как переходящий кубок? Я наскучила, и теперь можно избавиться от меня ?

– Ты знаешь, что это не так.

Знала, но обида и несправедливость судьбы душила меня. Рвалась наружу злыми слезами. Поэтому я мучила Дана, травила раненое животное и без того воющего от боли.

– И ты не против, что ночами я буду согревать его постель?

– Хватит, Ри-ри, – молил сквозь охватившую его ярость.

– Он будет касаться меня везде, где пожелает. Покрывать поцелуями мое тело. Заставлять стонать под ним.

– Замолчи! – и хлесткой пощечиной лучше любых просьб и уговоров добился желаемого. – Если не хочешь, чтобы Рем прямо сейчас не попрощался с жизнью. – Я безмолвно слушала, отрезвленная болезненной встряской. – Не представляешь, каких усилий мне стоит сдерживаться. Лучше сдохнуть, чем видеть тебя с другим.

– Тогда почему ты не борешься за нас!? – внезапно это стало таким очевидным.

– Я даю тебе шанс на нормальную жизнь! – еще больше вспыхнул Дан, срывая голос. Мне тоже хотелось кричать – лишь бы донеси до него свою истину.

– Да я не нормальная! Неужели ты не видишь? – одно то, что я в порыве ярости чуть не убила Алу доказывало это. – Всё, что происходит со мной не нормально. Я теперь везде изгой. И ты тоже гонишь меня прочь. Думала, мы заодно, и могу на тебя положиться, – это стало самым большим разочарованием, почти предательством.

– Так и есть: я позаботился о твоем будущем, спокойном и счастливом. – Дан сбавил тон, понимая, что все мои мечты разрушены и я стою у края пропасти. – Твоя жизнь будет лучше моей.

Осуществляя свой безупречный план, он не принял в расчет, что возможно у меня не хватит сил принять его. Я была раздавлена, разрушена до основания. Точно его проклятый Ривал. После себя Дан оставляет одни лишь руины.

– Это не забота, – я приложила ладонь к своей пылающей щеке, – а безоговорочный приказ. Ты ослеплен жаждой мести и уже не видишь разницы. Как и не понимаешь, что любовь – не слабость, она, наоборот, делает сильнее.

Всё та же виновность толкнула его ко мне. Заставила вымаливать прощение нежными прикосновениями пальцев к горящей от пощечины коже.

– Только не в моем случае. Ты – мое уязвимое место. Оружие, которое могут обратить против меня.

Прошлое, о котором молчал и что оставило бесчисленные шрамы на его теле, неустанно преследовало Дана. И как бы он не старался убежать, оно оплетая ядовитыми щупальцами, словно спрут, тянуло назад. Каждый раз без раздумья я бросалась вдогонку. Только начинало казаться, что вот-вот коснусь его, вытяну со дна, как он ускользал. Наивно я пыталась спасти его, только ему этого не нужно.

– Я не слабость и не оружие, я женщина, которая любит тебя, – слова с горечью слетали с губ, разрывая меня на куски. – И готова была идти за тобой до конца.

Прошла мимо Дана, едва задевая его плечом. В последний раз вдохнула его запах, навсегда запечатлевая его в воспоминаниях.

Не стала собирать вещи – мне ничего не нужно. Не оставляла себе времени – слишком большой соблазн вернуться.

Дверь тоскливо скрипнула, когда я распахнула ее и вышла из комнаты. Не оборачиваясь и все ускоряя шаг, устремилась вниз по лестнице.

– Рем! – отчаянно нуждалась в нем. – Рем! – предательски дрожащим голосом звала.

Долго ждать не пришлось: Энтал и Рем с поникшими головами встретили меня у основания лестницы. Они всё слышали, а, возможно, знали изначально. Но это не имело значения.

– Рем, уедим, – взмолилась, хватая его за руку. – Я согласна, – тянула его к выходу, – согласна на твое предложение.

Рем глянул мне за спину, наверх. Будто ждал разрешения. И когда получил его, без сопротивления последовал за мной.

Глаза жгло от сдерживаемых слез. Запрещала себе их. Не здесь и не сейчас. Стоит дать себе послабление и я уже не смогу остановиться. Не смогу сдержать ту боль, что уничтожает меня изнутри.

Не помня себя, словно пребывала во сне, дошла до машины. Забралась на сидение, и отрезая себе пути назад, захлопнула дверцу.

Только настойчивый стук заставил меня очнуться и взглянуть за окно.

Алу барабанила ладонями по стеклу и с отчаянием на лице что-то повторяла. Я не могла разобрать слов, и не, кажется, не хотела их слышать. Но ее несчастный вид вынудил меня опустить стекло.

– Не оставляй его! – наконец расслышала. Голос Алу, как никогда, прозвучал по-детски. Она ухватилась за край окна, словно обладала силой не позволить машине сдвинуться с места.

Я покачала головой. Бессмысленно уговаривать, другого выхода просто не было.

– Эта война уничтожит его, – предрекала ужасный исход, – так же, как и нашего отца, – привела убийственный аргумент.

– Ты недооцениваешь Дана, – говорила, отрешаясь от эмоций и пряча чувства, – он хладнокровно подходит к делу и не допустит ни одного просчета.

– Он ведь совсем один, Рия, – в глазах Алу блеснули слезы. – У него нет друзей, одни соратники. Сама видишь, что из нас не лучшие брат с сестрой. Ты нужна ему, ты нужна мне. Ты одна способна сдерживать его. Прошу.

Я почти была готова сорваться с места и бросить назад к Дану. Спасти его, как молила Алу. Но отрезвила себя мыслью о том, что, несмотря на все жизненные перипетии, Дан прекрасно справлялся самостоятельно. От меня никогда не было толка.

– Прости, – призналась в собственной беспомощности.

Побледневшие пальцы разжались, и руки повисли вдоль тела – Алу сдалась.

Машина тронулась с места. Прижалась лбом к холодному стеклу, в котором отражались все лики моей боли. В отличие от Дана я решила навсегда порвать с прошлым.

Не следила за дорогой, даже не сказала Рему, куда меня отвезти. Домой? А где теперь мой дом? Тот, в котором выросла и который скоро навсегда покинут мои родители? Квартира, где я жила последние несколько лет обучения в консерватории? Я вернулась к тому, с чего начинала: растерянности и неопределенности. Мой маяк погас, и теперь мне придется в одиночестве брести во мраке.

– Приехали, – разбудил меня Рем, тронув за плечо.

Сонно я огляделась – не узнавала двор.

– Где мы?

– У меня, – с опаской, словно боялся, что я разозлюсь. – Артем окончательно перебрался к Ире, втроем вам там будет тесно. И, думаю, тебе не захочется испытывать на себе их любопытство: они издергают вопросами, где ты пропадала.

Жизнь не стояла на месте, пока меня не было. Перемены коснулись всех, не только меня.

– Я не помешаю тебе? – беспокоилась, что стану для Рема обузой.

У меня с собой даже денег не было, не говоря об одежде или остальных мелочах. Таких как телефон. Но последнее даже к лучшему: меня никто не потревожит. Сейчас я хотела одиночества.

– Наоборот, – тепло улыбнулся.

Рем помог мне выбраться из машины, заботливо предложив руку. На протяжении всего пути до квартиры нежно держал мою ладонь. Совсем не так, как Дан.

Запретила себе думать о нем, и сосредоточилась только на голосе Рема:

– … если что-то понадобиться, не стесняйся – проси, – захватила только финал его долгой речи.

– Спасибо, – поблагодарила, делая вид, что слышала всё от начала до конца.

Задержал на мне долгий взгляд – гадал, что еще мог для меня сделать. Несомненно, жалел.

– Всё наладится, – уверенно произнес. – Мы справимся.

Несколько коротких шагов – и Рем оказался рядом. Одна рука легла на талию, привлекая к себе, другая – скользнула вверх по спине, пальцами утопая в моих волосах.

– Ты сделала правильный выбор, – слова раздались у самого уха.

Я напряглась, сдерживая себя, чтобы не оттолкнуть Рема. Он не делал ничего, на что не мог бы надеяться, когда я приняла его предложение. Буквально умоляла спасти меня, присвоить себе. Теперь отступать поздно, я добровольно пошла на это. Мне только оставалось покорно принимать его любовь. Возможно, в этом мое спасение.

Едва касаясь кожи, горячие губы Рема устремились к моим. Требовательные и властные поцелуи заставили меня пошатнуться, но руки крепче обвили талию, вдавливая наши тела друг в друга.

Рем жадно толкался языком, будто никак не мог насытиться. Я задыхалась от его страсти, но позволяла и дальше терзать себя порывистыми поцелуями. Скоро они перекинулись на подбородок, влажный след тянулся по шеи и ключице. Несколько грубых рывков и джемпер слетел с меня, открывая взору Рема грудь. Всего лишь на мгновение он задержался на ней взглядом и хриплым дыханием накрыл губами вершину одной, потом другой.

– Именно такая, какой себе представлял, – шептал попеременно обводя языком то одну, то вторую затвердевшую горошину. – Давно мечтал об этом, – с этими словами рука нырнула под пояс моих джинс. Пальцы скользнули внутрь меня и я ухватилась за плечи Рема, чтобы не упасть.

Он с нескрываемым наслаждением ласкал меня, а я ничего кроме отвращения к себе не чувствовала. Не трясло от ощущения неправильности происходящего. Я сошла с ума, если надеюсь сексом с Ремом вытравить все воспоминания о Дане. Это ничего не изменит.

– Подожди, – неуверенно попыталась остановить Рема.

Он снова обрушился на мои губы голодными поцелуями, заставляя замолчать.

– Нет, – извивался в его руках, – не надо, – отталкивала, насколько это позволяла его железная хватка.

Рем распалился и теперь его трудно было остановить, он уже звенел пряжкой своего ремня.

– Я не хочу! – громко, с надрывом выкрикнула.

И Рем замер. С шумом дышал, продолжая удерживать меня в объятиях.

– Что не так?

– Не могу, – потупила взгляд, – не сейчас, – лгала, прекрасно понимая, что никогда не буду готова.

– Я готов ждать, сколько потребуется, – принимал любые условия, лишь бы я была рядом.

Я подобрала с пола одежду и наугад отправилась в ванную.

Поддавшись безотчетному страху, я заперла за собой дверь. Пугала сама мысль о том, что Рем передумает и все-таки решит взять свое. Только глядя на свое заплаканное и раскрасневшееся отражение в зеркале, я поняла, какую ошибку совершила. Точно как Дан, я использовала людей.

Если буду с Ремом, то мы лишь измучаем друг друга. Его разрушит мое безразличие, меня – осознание, что я причиняю ему только боль. Я никогда не полюблю его.

Несколько раз умылась холодной водой, пытаясь хоть как-то уменьшить красноту и отека на веках и вокруг глаз. Предстоял серьезный разговор с Ремом и я хотела выглядеть не такой жалкой.

Повернула кран, отключая воду, и в возникшей тишине услышала глухой удар. Будто упало что-то тяжелое. Вряд ли Рем затеял перестановку.

Я выглянула из-за двери – снова безмолвие. Осмелилась и прошла в гостиную, где оставила Рема.

– Рем? – позвала я в пустоту.

Только волнение чужого имирта говорило о постороннем присутствии.

Немного прошла вперед и, запнувшись обо что-то, упала навзничь. Оглянувшись назад, заметила выглядывающие из-за дивана ноги.

– Рем! – не обращая внимания на боль от ушибленных колен и локтей, я ринулась к нему.

Он лежал без сознания, а из уродливой раны на голове сочилась кровь, образуя на полу целую лужу.

Парализующий ужас сковал мое тело , и я едва смогла заставить себя дотронуться до безжизненно распростертой руки Рема. Еще теплая. Приложила ухо к груди – сердце ровно билось.

– Да жив он, – прогремело за спиной.

Я вздрогнула, узнав голос. Медленно поднимая подбородок, встретилась с холодным взглядом Идира.

– Оклемается, – равнодушно пояснил он, обходя вокруг неподвижное тело Рема, – только голова немного поболит, – заключил и остановился в шаге от меня. – Если ты гадаешь, убью ли я тебя или нет, то можешь успокоиться: ты нужна мне живой.

Обещание жизни страшило еще больше. Для каких целей я ему она добилась? Довел до ума план мести и приводит его в исполнение?

Противостоять ему физически я не могла, оставалось лишь попытаться сбежать, если это, конечно, возможно. Идир – тренированный воин, от такого просто не уйти.

– Что ты задумал? – тянула время, придумывая план действий.

Идир склонился надо мной и прошептал:

– Хочу показать тебе Кариар, – ухватил меня за предплечье и рванул вверх, ставя на ноги. – Проведу маленькую экскурсию в прошлое Дана, – волок меня к выходу.

Еще пару часов назад я чуть не разнесла пол дома, не совладав собственной силой, но сейчас она не поддавалась контролю. Как я не старалась, но нити выскальзывали из дрожащих пальцев. Я всего лишь слабая, маленькая девочка, которая всегда пряталась за спиной Дана.

– Он найдет тебя, – бросала бессмысленные угрозы. Дан занят последними сборами и его мало волнует моя судьба. Уверен, что с Ремом я в безопасности.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся, словно такого исхода и ждет. – Более того, когда отыщет, будет медленно отрезать по кусочку и на моих глазах скармливать диким псам.

– Тогда какой в этом смысл? – дернулась, пытаясь освободить руку от его мертвой хватки. – Ты самоубийца?

Идир внезапно остановился, пальцы сжались на моем подбородке.

– Пока Дан-Ар будет рыть землю, как обезумевший, я успею поработать с тобой. – Холодный мрак его имирта проникал мне под кожу, леденя сердце. – Успею сделать своей послушной марионеткой, – рубая подушечка большого пальца прошлась по моим губам, оставляя после себя болезненный зуд, – сломать тебя.

Решение спастись любой ценой усилилось во сто крат. Идир – просто безумец.

Пока он гипнотизировал меня взглядом, я наугад протянула руку тумбе у стены и нащупала керамическую чашу с каким-то хламом.

– Даже не думай, – его свободная рука легла на мою, уводя в сторону от импровизированного орудия. – Не усложняй себе жизнь: либо ты идешь добровольно, либо я забираю тебя силком.

Я разжала пальцы, покоряясь. Идир чуть отступил в сторону, обманчиво великодушно предоставляя мне возможность идти перовой. Очередная иллюзия выбора.

Глянув на лежащего на полу Рема – он единственная надежда, что меня станут искать.

– Извини, но твой дружок не составит нам компанию, – с издевкой отметил Идир, проследив за моим взглядом. – Двигай, – жестко приказал, перевоплощаясь в безжалостного конвоира.

Я прошла по полутемному коридору, распахнула дверь на пустую лестничную клетку. Не решалась перешагнуть порог, всё еще цепляясь пальцами за ручку. Он как последний рубеж, между свободой и пленом.

– Поторапливайся! – раздражался Идир от моей медлительности.

Это, как удар кнута, погнало меня вперед. Что было силы, я захлопнула за собой дверь, отрезая путь Идиру. Кажется, слышала хруст его пальцев, что в последний момент попали в тиски.

В спину летели проклятия, пока я, оступаясь и подворачивая ноги, неслась вниз по ступенькам. В голове стучала наивная навязчивая идея, что стоит оказаться на улице и я спасена.

Морозный воздух в первые секунды сковал мою грудь, не давая вздохнуть. Подошва ботинок скользила по корке льда, сковавшего асфальт. На каждом повороте я чуть ли не падла. Но я не давала себе передышек и бежала без остановки. Боялась обернуться и увидеть настигающего меня Идира. Я и так ощущала его имирт поблизости – он неотрывно следовал за мной.

Бесконечно погоня продолжаться не могла, и скоро я начала выдыхаться. И как назло, вечерний город будто вымер: и одного прохожего. Или я их просто не замечала, гонимая, точно лань охотником.

Идир нагнал меня на очередном закоулке. Сбивая ног, повалив на землю. От удара из груди вышибло весь воздух, а стертые при падении ладони горели. Несмотря на боль, я упорно отбивалась и ползла вперед.

Идир ухватился за мои лодыжки, и я изо всех сил начала брыкаться, пока не высвободила левую ногу и не ударила наугад.

– Шакр! – прижал руку к кровоточившему носу.

Неловко и тяжело, словно пробираясь через толщу сопротивляющейся воды, я поднялась. Только собиралась двинуться, как влажная ладонь легла на лицо, забивая нос запахом крови.

–Ты меня разозлила, – прошипел Идир самого уха. – Надо было быть сговорчивой, как я советовал.

Меня хватило непреодолимой слабостью: ноги подкашивались, а веки тяжелели. Перед глазами всё поплыло, затягивая в темноту.

***

Я открыла глаза, но мрак все равно не отступил: никак не могла разглядеть место, где находилась. Единственное, что ощущала явственно: холодный, шершавый пол подо мной и перезвон воды, капающей откуда-то сверху.

Раздался скрежет засовов, и со стоном распахнувшейся двери в помещение ворвался свет. Он бил прямо в лицо, и я выставила ладонь вперед, защищая глаза.

– Посмотрите, кто, наконец, проснулся? – жизнерадостный голос Идира в окружающей обстановке откровенная насмешка.

Раздался скребущий звук, потом глухой удар, от которого по полу пошла вибрация. Щурясь, я подняла голову к Идиру. Он вальяжно опустился на стул, и победно любовался моим жалким положением. Видимо, первая часть его плана исполнена: я в его полной власти.