Czytaj książkę: «Книга II. Дар светоходца. Враг Второй Ступени»

Краткое содержание предыдущей части.

Книга I. Дар Светоходца. Враг Первой Ступени

Гардариния – страна вымышленная и нет, во многом узнаваемая. Времена – восьмидесятые годы XX столетия.

Герой повествования – девятнадцатилетний древнеградец Кай Острожский, чью семью оставляет один лишь дед Егор и восьмидесятилетняя соседка Муза. Жизнь парня благополучна и скучна, и движет им единственное желание – узнать, где его родители, да и кто они вообще. Нежданно Кай встречает удивительно прекрасную незнакомку и влюбляется в неё с первого взгляда в тот самый миг, когда попадает в ловушку, устроенную хтоническим божеством. Из горящих оков Велеса Кая выручает старый друг деда, непримечательный и совсем непохожий на героя католический священник Каргер. Кай понимает, что Каргер могущественный волшебник, и встреча их с Велесом неслучайна. Схватка между клириком и хтоником заканчивается соглашением, в котором Кай оказывается заложником. Ему предстоит выполнить Путь, провозглашённый Велесом. Пообещав хтонику встать на Путь вместе с Каем и в последнюю минуту вложив в руку Кая металлическую пластинку древнего ордена, Каргер погибает…

Задания Пути неясны, запутаны, местами вовсе непрочтимы. В помощь Кай получает необычных спутников. Получившие новую молодость дед Егор и Муза, вочеловечившаяся змея Карна, таинственная незнакомка История и среброкрылая птица Мистика получают подсказки, оставленные погибшим светоходцем Каргером. Сны, видения, строки древних летописей и рассказы современных искателей приключений – каждая мелочь может внезапно стать кирпичиком стены, замуровавшей тайное послание хтоника. С их помощью команда медленно движется от строфы к строфе, и Путь начинает исполняться.

Одновременно Материнская Комета открывает для Кая и пятерых друзей двери в Магическую Академию Золотой Лестницы, и молодой герой сталкивается с Врагом первой ступени. Грустным финалом этой встречи является пугающий Магистров и сокурсников класс силы героя – «Чёрный». Вслед за этим побег любимой девушки и похищение ею ордена Каргера.

Кай снова безоружен…

Объять необъятное

В Мире, что скрывался за спиной Каргера, покоится слишком много тайн, и есть тайное, что явным никогда не станет. Прости мне, читатель, столь подробный рассказ об этих первых неделях в Академии. Следующее пришествие небесной гостьи случится через 75 лет, и Врата Гнозиса над героем и друзьями открыты совсем ненадолго. Когда ещё удастся заглянуть…

Академия Золотой Лестницы обрушилась на неофитов с мощью Ниагарского водопада, и Кай даже не пытался направить свои мыслительные способности на что-нибудь иное, хотя бы Путь, будь он неладен…

Первая неделя занятий для большинства фотоников превратилась в калейдоскоп обрывочных сведений, малопонятных объяснений и многообещающих демонстраций. Дневные часы сгорали в бесконечных переходах из одного тайного класса в другой, вечера – в обсуждении услышанного и увиденного.

Очень скоро Кай с дедом Егором, Музой, Русланом и Карной перезнакомились с однокурсниками. На потоке собралось больше ста тридцати будущих магов, из их рассказов стало ясно, что в Академию призвали молодых людей от девятнадцати до двадцати двух лет. Большинство практик требовало понимания высшей математики и физики, и многие, подобно Каю, были отозваны из технических вузов. Нашлись среди фотоников и внезапно открывшие магический дар гуманитарии – медики, художники, юристы с экономистами и даже артисты. Но специализация не была мерилом их одарённости, просто «технарям» было проще с магоинженерией, а «лирикам» с эфирной стороной дела.

Странности в программе факультета «Фотоники» набора 1986 года всему остальному Университету объяснили экспериментальной программой Минобразования… Экспериментальная компонента и совершенно новые названия предметов конечно же манили фотоников-немажей, предрекая блестящую карьеру в будущем. Но, услышав о разнице в учебных часах – больше на тридцать семь процентов! – старшекурсники счастливо крестились, «фух, пронесло»…

Мастера предметов и их методы друг на друга не походили. Драматичное знакомство с воспитательными приёмами Магистра Савонаролы на первой «Тератургиме слова», когда Стево Шабашов чуть не лишился своего золотого голоса, заставило неофитов с подозрительным вниманием примеряться к каждому.

Первый круг занятий заставил фотоников устать до невозможности. Но следом за усталостью пришло чувство… сотаинничества и общего дома, распаляя желание скорее перейти к практической магии.

При этом дня не проходило, чтобы кто-то из Мастеров или Магистров вскользь или прямо не упомянул «Магна Кварту», такую волнующую и такую могущественную… Неофиты сыпали вопросами – «когда, когда, когда же?» Ответ пока что был один – «ждём».

* * *

Одной из первых практические занятия назначила Магистр Силы Соломея Медвяна.

Уже в следующий понедельник в расписании стоял какой-то «Элементарный фотогенез», место проведения – Ботанический сад при университете. Перехватив их на выходе из класса перед большим перерывом, Соломея поручила каждому выбрать дерево. Практически на бегу добавив непонятное – «место под кроной самое мощное и чистое, здесь удобнее обращаться к вегетативной силе «рОщения» и к живому ключу» – Соломея исчезла.

После большого перерыва фотоники группками стекались в Ботсад, выбирали деревья повыше и, обмениваясь подколками, ждали прихода Магистра. Выбрали дерево и Кай с друзьями. Руслан достал сигарету, остальные разбрелись по парку. Марик Варивода, тот самый парень, которого Магистр Лиходед убедительно уничтожил и оживил на демонстрации опытов по Фотонике, покружив между деревьями, без слов остановился в метре от их компании.

Вокруг двигались прохожие, туристы, мамочки с колясками. Днём Ботсад был открыт для жителей города. Неофиты, как и положено, помнили о строгой секретности, и ожидаемо пытались её на каждом шагу преступить. То здесь, то там покой гуляющих нарушали вскрики студентов, устроивших подобие крабьих бегов. Этому несложному умению фотоников научил подвыпивший господин Розмаринов ещё на дружественном застолье после Дня знаний. Получалось смешно и весело, всего-то и нужно было вдунуть в кусочек глинки специальное слово. И теперь под хохот парней и писк девушек, злобное барахтанье сцепившихся многоногих големчиков вспугивало стайки воробьёв.

До поры до времени их строгие шестигранные значки с буквой «Ф» никак не реагировали на столь прилюдную демонстрацию магии. Но Кай, пару раз отхватив «предупредительный под дых» от собственного значка, поглядывал по сторонам, не желая повторять опыт.

И, верно, потому что под следующий взрыв хохота из кустов вынырнула молчаливая ватага ребят.

Будь они одеты менее живописно, их можно было бы принять за студентов-ботаников. Длинные накидки до земли, одинакового кроя с капюшонами, груды амулетов и бус, раскрашенные лица… У девушки на спине – шкура с рожками козы. У одного из ребят в руках лопата, у самого высокого на груди – пионерский барабан.

– Конкуренты… – шепнул Хорунжий.

Группа деловито подошла к их дереву и наперебой начала гадать, какой род растения перед ними?

Развеяв големчиков обратно в глинку, неофиты обернулись и прислушались.

Высокий с барабаном объявил, что перед ними тополь, другой, с зелёной раскраской на щеках, со знанием дела пощупал кору и изрёк: «Да не… это вяз», но вопрос решила девушка, авторитетно заключив, что перед ними точно липа.

Дед не выдержал и встрял в разговор:

– Ребята, вы видели у канадских хоккеистов лист на форме?

– Ну видели.

– Похож? – дед Егор потянулся к ветке, сорвал лист и приложил к своей груди.

– ТАК ЭТО ДУБ?! – радостно воскликнул спортивный парень с клюкой, очевидно, самый эрудированный в вопросах хоккея.

– Клён это, – дед как-то даже потух взглядом, – а вы кто ж такие будете? – полюбопытствовал он.

– Мы – древнеградское общество «Друид», – утробным голосом выдал самый старший из ребят.

Дед так и застыл с листом у груди.

– А что вы тут делаете? – спросила Карна.

– Мы ищем дуб.

– Дуб вон там, – махнул рукой дед Егор вглубь сада.

– А вот это вы зря сделали. У дерева же, как и человека, душа есть, – сердито отчитала его девушка в козе.

– Этому листу тоже больно, – поддакнул парень и всадил лопату в торчавший из земли толстый корень.

Карна вздрогнула и шагнула в сторону.

– А лопата вам зачем? – спросил Кай.

– Чтобы выкопать омелу. Некогда нам… Вам того не постичь, айда, братья и сестры, – парень в зелёном балахоне повернулся к ним спиной и сделал пару шагов, высматривая дуб.

– Если что, то омела на земле не растёт… – крикнул им вдогонку дед Егор.

Друиды ушли, не удостоив его взгляда. Кай поднял глаза вверх и прямо над головой увидел на ветке большой, как аистово гнездо, серебристо-зелёный шаровидный куст омелы.

– В общем, удачи… – дед повернулся к Музе, которая тихо давилась смехом.

…

Наконец подошла Соломея Медвяна.

– Забавляетесь с друидами? Это наши старые знакомые, – проговорила она с улыбкой.

– Надеюсь, не настоящие друиды… – буркнул Хорунжий.

– Нет, конечно, эти ряженые дети не имеют ничего общего с истинным культом друидов. Друиды всегда были оплотом магии Первых, берегли древние практики, очищали источники силы. Живые реки, воздух, леса, земля – их заслуга. Но не в нашей стране, конечно. – Соломея хлопнула в ладоши. – Ну что, начнём занятие? Готовы?

– А ведьмы? – подал голос Марик Варивода, – они тоже уважаемые? И ведьмачи?..

– Вы о тех несчастных, которых сжигали церковники? Которых обвиняли на том основании, что поганая ведьма в реке ни за что не потонет, в отличие от честной селянки, которая непременно пойдёт ко дну?

– Да, и о них тоже…

Кай снова подивился своему ощущению. Соломея Медвяна, высокая и стройная, в малахитовом платье и маленькой рогатой короне, выглядела совершенной высеченной из камня богиней.

Магистр Силы взглянула на него, вскинув бровь, и тонкая улыбка изогнула её губы. Он никому не рассказывал о своём впечатлении ещё тогда, увидев Главу Академии на подиуме в День знаний. Ни с кем не делил своих мыслей, и Кай заподозрил, что в этот момент с кем-то всё же разделил.

К клёну начали подходить неофиты со всей поляны.

– Ведьминский дар замкнут на стихийных силах природы. Эти связующие вы освоите на занятиях с Магистром Практик, в числе других, более техногенных. Истоки ведьмачества, если хотите, так же произрастают из друидских культов. Эта сила чистая по определению. Однако в наших широтах друидство не прижилось, их кодексы на ведьм не распространились… Ведьмачество скатилось к чёрной славе.

Откуда-то издалека послышался барабанный бой. Магистр Соломея повернулась на звук – «кажется им всё-таки удалось откопать омелу»…

Все засмеялись.

Соломея продолжила.

– Кем по сути своей были ведьмачи и ведьмы? Малограмотные люди с развитой интуицией. Их конёк – Поиск. Самые сильные – ведьмы урождённые. У таких на загривках бывает шерсть как грива, и есть хвост. Лично мне за весь мой век таких встречать не приходилось. Чаще встречаются наследные ведьмы, их знания от деда-знахаря, от бабки-ведуньи, из чаркниг. Такая сила передавалась не каждому, потому вскоре за ведьмами закрепилась репутация обманщиц, бесовских приспешниц, злобных и опасных существ.

– Это так? – спросила девочка с фамилией Подликант.

– Иногда так. Но нет в мире белого или чёрного. Могу лишь сказать, что наша Академия в прошлые каденции приняла нескольких выходцев из старинных ведьмаческих династий. Из них получаются очень чуткие порядочные маги.

– А физика силы? У нас с ними одинаковая? – спросила Дана, девушка из пары близнецов.

Соломея Медвяна на секунду задумалась.

– Никто не задавался целью массово сертифицировать дар ведьм. Но я думаю, большинство из них раскрылись бы в Луче. Способность к Поиску у ведьм врождённая, это иная форма обращения к силе, не нашей, более опасной. Мы предпочитаем не присоединяться к эфирам посмертий…

На лице Марика внезапно отразилось сильное волнение. Он повернулся к Соломее, будто желая что-то сказать, но остановился. И без слов стало ясно – он страшно хочет, но не решается задать последний и самый опасный вопрос.

Кай подумал, высока вероятность получения ответа, подтверждающего самые скорбные его ожидания.

Хорунжий покосился на Марика Вариводу и без раздумий этот вопрос задал.

– Что будет, если присоединиться… к эфирам посмертий? – спросил он Соломею.

После некоторой паузы Магистр осторожно ответила:

– Я встречала магов, которые освоили эти техники, практикуя их на грани… в синтезе с нашей Магна Квартой. Это в некоторых случаях удесятеряет их мощь. Но магия на посмертиях – страшное отречение, увечье моральное. Практически переход на другую сторону.

– Это так опасно?

– Опасно обращаться к силе, которая имеет не разум, но собственную волю.

– А какую волю?

– Единственным желанием посмертий остаётся возвращение к жизни. Смерть, как правило, не есть выбор существа, это форма насилия над волей к жизни. Вступая в контакт с такой сущностью, маг должен быть убеждён в перевесе – по мощи, по численности, моральном. Вы же не хотите поменяться с ними местами?

Хорунжий не ответил, глядя на неё со странным выражением лица. Ещё более странным, чем до этого у Марика.

Остальные неофиты замерли в молчании. Соломея снова встретилась взглядом с Мариком Вариводой.

– Между добром и злом выбор делает не кровь и не хвост, а сам человек. Пока ещё можно что-то изменить. В этом главная разница – между не можешь и не хочешь… И в жизни, и в магии. И последнее, в ведьминских семьях остались по-настоящему очень действенные техники. И мы, академики как они нас величают, можем кое-чему у них поучиться. Есть сферы и вовсе нам неподвластные. Во всяком случае, чтобы снять крепкий ведьминский наговор, надо очень постараться. А в Поиске нам их никогда не догнать.

– Вот так! – вырвалось у Марика Вариводы с одновременным ударом кулаком по воздуху. Все оглянулись. Он выглядел счастливым, по его лицу было видно, что он полностью удовлетворён.

Кай окинул взглядом разгорячённые и очарованные новыми открытиями лица сокурсников.

– А что было с такими как мы, когда Академия не собиралась? Как они учились… магии… – сипло уточнил из-за его спины дед Егор.

Соломея на мгновение опустила взгляд, Каю показалось, что эта тема ей неприятна.

Но она ответила:

– Необученцы – материал сырой и податливый. Ими просто управлять, поскольку собственный дар их страшит и ими же отождествляется с червоточиной, изъяном, формой физического или морального уродства. Неоправленный техниками, необузданный их дар развивается своеобразно, непредсказуемо. Он может вырасти в неконтролируемую великую силу, а может затухнуть и истощиться вовсе. Вы могли догадаться, что ваш дар привлекателен для многих третьих сторон. Многих манит богатство, слава, власть, кому что. Здесь мы с Арбитрами Состояний даём вам щиты, насколько успеваем корректируем ваш путь.

– А кто эти третьи стороны? – спросил Кай.

Прекрасное лицо Магистра ещё больше омрачилось. Она вздохнула.

– По-разному, от весьма скучных магнатов с коммерческими интересами до сильнейших Гроссмейстеров с аппетитом к безраздельному могуществу. Силы некоторых почти безграничны. Есть и сторонники идей евгеники. Желание создать идеального носителя дара и множить ценные классы сертификации толкает их к экспериментам с репродуктивными технологиями…

– Евгеникой занимались нацисты… – голос Музы Павловны заметно дрожал. – В голове не укладывается, что и среди магов…

– Увы. Всплеск мы получили в последние триста лет. На всей территории Европы, и, конечно, у нас, поскольку наши юные маги оказались вовсе беззащитными. За ними охотились, их тайно тестировали. Создавались целые исследовательские фермы. Необученцы использовались в качестве «сырья» для выведения улучшенной магической породы. Эти опыты были осуждены Магистерием и Арбитражем, их операторы были изгнаны и лишены регалий. Мы не должны вмешиваться в то, что создано Обитающим в неприступном свете. Мы лишь следуем вверх по Золотой лестнице. Таков наш путь к совершенству.

Студенты молчали, переглядываясь.

– Надеюсь, что больше ни в чью в голову это не придёт, – пробормотал дед Егор.

Магистр застыла со скрещёнными на груди руками, и вид у неё был в высшей степени холодный.

– Плутарх, Платон, Аристотель – почти все великие умы увлекались идеей создания идеальных детей от совершенных матерей и отцов. Человечество упорно в своих заблуждениях. Но напомню непреложное правило – и вы даёте эту клятву первой – маг полностью разделяет взгляды Академии. Ваша сила – дар. Но ваше обучение – долг. Если вам не по пути с Академий, вам даётся право заявить отказ.

Соломея сделала многозначительную паузу.

Неофиты будто невзначай покосились на краснощёкого Марика. Тот не сразу заметил их взгляды и, поскольку не понимал причины, сконфуженно пощупал штаны сзади и зачем-то поправил воротник. Кай про себя усмехнулся – успокойся, Марик, хвост не выглядывает. Грива тоже.

…

Магистр окинула взглядом парк и аллеи поблизости, затем, направив указательный палец с длинным как стилет ногтем в небольшую ложбинку меж корней, послала туда фиолетовый луч. На том месте через несколько секунд закипел источник. Ещё через несколько секунд пробился цветок.

– Он прекрасен и неповторим, поскольку задуман Обитающим в неприступном свете. И не требует копирования! Займите деревья.

Студенты, переваривая информацию и нервически переглядываясь, разошлись каждый к своему дереву.

* * *

Кроме групповых занятий на живой природе, с Магистром Силы Соломеей Медвяной неофиты встречались также индивидуально, и расписание для каждого было своим. Эти занятия не были учёбой в обычном смысле слова, они были похожи на посещение мозгоправа или гипнотерапевта. И состояли в коррекции.

Что это означает, никто особенно не понимал, но в Ботсаду Соломея, упоминала о щитах, даваемых неофитам вместе с Арбитрами Состояний. Похоже на то.

Обычно Кай замечал на столе Магистра знакомый сундучок с картотекой, который впервые видел на собеседовании. Оттуда проректор Ю. Л. Небесный доставал их персональные таблички с высеченной эмблемой Золотой лестницы – серебристого цвета пластины размером с небольшую тетрадку. Соломея использовала ряд пирамидок из разных горных пород, некоторые были прозрачные, некоторые гладкие, какие-то – рифлёные. Эти пирамидки при перемещении издавали разные звуки.

Соломея что-то замеряла, усаживая неофита на стул к себе спиной. Каю очень хотелось обернуться и посмотреть, что они показывают, но Соломея менять положение запрещала, просто выполняла свои замеры и длинным, тонким как стилет ногтем ставила отметки на пластине с твоим именем.

Знаки были непонятны, результатов этих упражнений никто не знал.

И только дед Егор заявлял, что с каждым сеансом он сам становится лучше и «скорректированней». И точно не свернёт с пути познания никуда, разве что в соседний бар «Кракатук»…

* * *

В среду фотоники бодрыми рядами прошагали на занятия по Геодезии. Теоретические занятия по Основам Геодезических Измерений проводились в БФА. Но в этот раз двери перед ними не открылись, и фотоники столпились перед аудиторией, запрудив коридоры.

Наконец появился Мастер Карфаген. Никаким Карфагеном он, конечно, не был. Просто сразу, после того как господин Розмаринов представил его Карпом Ришаровичем Афиногеновым, сам преподаватель посоветовал не мучиться и добавил, что отзывается на это имя.

Мастер Афиногенов вид имел совершенно героический. Прекрасно сложен и росл, породистый будто средневековый бронзовый лик, жёсткий подбородок, ровные зубы, серые глаза – мечта портретиста. Рубец на правой щеке аж до шеи, другой на лбу, и не похоже было, что дело в неловком обращении с бритвой. Такой человек, по заявлению деда, мог преподавать только бои на мечах, групповые поединки с топором или конную сходку на копьях.

Муза, как всегда, не спешила с выводами: «Лица нам достаются разные. Внутри не всегда то же что и снаружи. Зато… наверняка от девушек отбоя нет».

Дед покосился на неё:

– Как вы узнаёте?

Муза ответила:

– Вам для этого достаточно острого носа. И чтобы лампочку без лестницы…

Кай с дедом дружно посмотрели на носы друг друга… одинаково прямые и острые. Хорунжий скосил глаза к собственному. И затем – Кай готов был ударить себя по руке за эту глупость – все трое вскинули руку вверх к плафону над головой, одновременно коснулись лампочки и посмотрели на Музу.

Девушки расхохотались.

…

Пробасив приветствия, Карфаген объявил, что с сегодняшнего дня они приступают к практическим занятиям и позвал всех следовать за ним на Полигон.

Они сошли вниз, к первому этажу, незаметно для всех нырнули в нишу за бюстом Бехтерева и, оставив позади несколько поворотов, остановились у двери. Дверь была тяжёлая, в железной оплётке с огромным навесным замком на засове.

Из смежного коридора вынырнула юркая тень. Кай оглянулся, то был Розмаринов.

– Прошу, Мастер, – непривычно тихим голосом проговорил Конкордатор, передавая ключ. Развернувшись и закинув руки за спину, тот удалился. Хотя не удалился, а так и простоял за спиной Кая, невидимой и молчаливой тенью. Кай заметил это только покидая коридор.

Карфаген зачем-то потёр ключ о грудь и ловко снял засовы. За дверью открылось подземелье, и если в нём были ступени, то вели они в кромешную тьму. Мастер похлопал себя по карманам и повернулся к студентам «зажигалка есть?» Зажигалка тут же нашлась, и он поджёг ввинченный в стену факел. Это было неожиданно, но в несколько мгновений с обоих сторон дрожащими на сквозняке всполохами загорелась факельная трасса.

– Прошу за мной, други мои. Смотрим под ноги. Помогаем девушкам, – проговорил Карфаген и двинулся вниз по ступеням.

Фотоники тронулись следом.

Спускались довольно долго. Вскоре они оказались в сумрачном просторном помещении, свет от лестницы за их спинами доставал очень слабо.

Сырой затхлый воздух был наполнен запахами реки. Дрожащий свет факелов, много паутины – всё указывало на то, что они довольно глубоко под землёй.

– Запоминайте направление, чтобы не потеряться в переходах, – звучал за спинами голос Мастера Карфагена.

– Хм-м… А зачем? – прозвучал чей-то насмешливый голос. – Значок всегда выведет, мы уже привыкли с ним,

– Привыкли – отвыкайте, – Карфаген был серьёзен. – Здесь «мёртвая зона». Значок в «кальдере» не работает.

– Почему?

– Из-за настроек «дуги». Это учебный полигон, и ничто не должно менять его параметры. Значок фотоника вас здесь не видит.

– Звучит неплохо… Вспомним молодость, – кивнул Хорунжий и не пойми откуда взявшимся фонариком осветил дальний коридор. – Держитесь меня – не пропадёте.

– Вы уже начинаете зарабатывать баллы, неофит Хорунжий, – прогудел Карфаген и похлопал Русика по плечу. – Но вы в надёжном месте. Построено с умом.

Кай оглядел стены вокруг. Они находились в каменном мешке, никаких признаков естественного освещения или притока свежего воздуха не было. Он опустил взгляд к полу – в полумраке неожиданно ярким зелёным бросились в глаза ошмётки речной травы, смятые сотней ног. Похоже, в толчее никто из студентов этого не заметил. Где-то недалеко от них наверняка выход к реке. Что там рассказывали им в фильме про Университет? Подземная река? Верно где-то здесь.

– Пойдём по воде? – спросил Кай тихо.

– А… вы об этом… Нет. Сейчас точно нет, – усмехнулся Мастер Афиногенов. – Мы уже на месте.

Карфаген снова попросил зажигалку и снова провернул фокус с цепным воспламенением факелов. Здесь, как и на лестнице, лампочки тоже отсутствовали.

Он указал всем на кресла по кругу и пригласил рассаживаться.

Кай с друзьями заняли ряд под стенкой. Помещения больше всего походило на цирк. Самым примечательным в этом огромном цирке был купол. Скошенные потолочные балки сходились в конус, и этот конус поднимался метров на десять выше стен. К центру конуса на чёрных цепях был подвешен тяжёлый кованый обод метра три в диаметре. Он оказался люстрой, которая в конце концов тоже вспыхнула рядами свечей. Глубина за этим светильником уходила в тёмное никуда.

– Добро пожаловать в нулевую кальдеру! В самое сердце нашей Академии. К Пламеннику.

– Готичненько… – пробормотали где-то на передних рядах.

– А почему кальдера? А почему нулевая? Где кальдера, там и вулкан. Не вижу вулкана… – подхватили на все голоса студенты.

Карфаген усмехнулся:

– Не спешите отрицать. Всё вокруг – часть Большого Замысла. Никто не знает точно почему этот учебный класс назвали «нулевой кальдерой», но, поговаривают, что сам Струве именовал свои тайники вдоль Дуги кальдерами под номерами. Эта, неучтённая, считалась нулевой, её координаты: 50.27.2796 северной широты и 30.31.428 восточной долготы. Струве считал её сердцем Гардаринии. Не знаю почему, но обещаю, эти координаты вы точно будете знать наизусть.

Кай решил, что вовсе не уверен, что когда-либо смог бы запомнить такую комбинацию цифр и знаков. И отметил в памяти, что надо будет переспросить и записать. Вдруг в Пути именно они понадобятся…

Он снова прислушался к словам Мастера.

– Мы с вами на старейшем учебном полигоне Академии. Его спроектировали специально для наших целей в момент закладки Университета. Умения, наработанные здесь, пригодятся на службе в Корпусе Стражей Света, если кто из вас удостоится такой чести…

В этом месте Кай послал в память вторую зарубку. Хтоник его как раз этому неведомому Корпусу Стражей и подарил… то есть предназначил.

Карфаген продолжал:

– Как вы заметили, электрификация отсутствует, и это не случайность. Полигон устроен таким образом, чтобы никакие внешние техногенные факторы не исказили результат ваших упражнений.

– Вентиляция бы не помешала… – пробурчал кто-то из студентов.

– Поверьте мне, огонь и естественная циркуляция через десять минут сделают своё дело, – Карфаген улыбнулся.

– А как наверх? Перерыва не будет? – раздался чей-то унылый голос.

– Наверх поднимает особый механический лифт. Чинно зайдёшь, тайно выйдешь и особо войдёшь. Разберётесь чуть позже… выходов два. Ещё вопросы?

Муза подняла руку. Он кивнул.

– Интересно всё же… Кто-то всё продумал, обустроил, но почему-то Академия столько лет не собиралась? Выходит, в этом зале мы первые?

– Да… Академия не собиралась триста лет.

– Говорили о расколе, – добавила наводящий вопрос Муза.

Карфаген кивнул, поднимая руки.

– Я знал, что без этого не обойтись. Хорошо… На самом деле… магия как солнце. Чем ближе подбираешься к её простой и ясной механике, тем сильнее слепнешь. Други мои, это не очень достойная страница нашей памяти. Вы все разные, маги из неофитов тоже разные получаются.

Кай подумал, что для первой недели слишком много упоминаний о постыдных страницах истории Академии. Соломея тоже их признавала.

Музу этот вопрос волновал особо.

– Странно. Судя по собеседованию, в момент зачисления никого и не интересовали наши моральные качества.

Карна нервно передёрнула плечами, Кай понял, что её кольнули воспоминания о первом контакте с Магистром Савонаролой, которого её моральные качества как раз и взволновали.

– Вам уже известна легенда о четырёх ступенях Золотой лестницы? – спросил Карфаген. – Мало кому удалось побороть врага третьей ступени – Силу. Сила – это возможности. Для некоторых неограниченные. Красные линии исчезают в головах наших выпускников, едва они переходят к третьей ступени… А алчность не самый последний порок, сломивший наши ряды.

– Магию использовали ради обогащения? Привлечения удачи? Это причина раскола? – спросил Глеб Володар.

– Ради обогащения – да. Но ошибаются те, друг мой, кто ставит на магию во втором случае. Использование Магна Кварты для привлечения удачи – это даже не то, что микроскопом по орехам, это будто сразу телескопом Хаббл…

По залу прокатилась волна смешков.

– То есть удача – игра случая? – не отступал Володар.

Мастер Афиногенов пару секунд помолчал.

– Нет, я не стал бы убеждать тебя, друг мой, что удача просто явится, наобум выбрав тебя из миллиардов на земном шаре. Это работает не так. Удачу надо позвать, выкричать, сотрясти и возмутить пространство вокруг себя. От Земной Тверди до Небесной. А для этого нужно знать, что «кричать»… Именно те конкретные слова с количеством нулей, с цветом волос, с географической ли координатой или годами жизни. И никогда не путаться в своих желаниях. «Желание, становясь намерением, становится законом Вселенной. Чтобы создать намерение, нужно намереваться. И ещё, намерение должно быть искренним». Так говорил Кастанеда. И Магна Кварта за тебя этого не сделает.

Володар скривил губы с выражением: «Если мне понадобится Хаббл, я ударю Хабблом».

Муза снова подняла руку.

– Разве нельзя это предвидеть ещё во время отбора и не принимать в свои ряды… злых? Это же в силах Академии?

Карфаген помял пальцы.

– Знаете ли… Это очень опасно, други мои. Во-первых, чем чернее дар, тем большему надзору он подлежит. – При этих словах Кай покраснел. Треть неофитов повернула к нему свои лица. Карфаген продолжал. – Выкидывать, игнорировать необученца – риск удесятерить зло. Достаточно ему примкнуть к другой стороне. Во-вторых, людям свойственно меняться. Вы все определяете свой путь в относительной свободе. Всегда находятся те, кто свернул на опасный путь, и взгляды Ордена с ними разошлись.

Логвин Лилье, кудрявый худой парень с необыкновенным именем, поднял руку и спросил:

– Их нельзя остановить? Просчитать? Тех… что свернут?

– К сожалению, нет. Маг – тварь очень хитрая и живучая. С высочайшей, пугающей приспособляемостью, – в зале захихикали, но Карфаген был серьёзен. Он взглянул на часы и заторопился. – Потом, если хотите, ещё поговорим. Но сейчас вернёмся к истории создания кальдеры. Итак. Судьба монархии нашей некогда огромной страны была предречена. В какой-то момент империя зациклилась в круге неверных решений и пала. Многие века Академия Гардаринии прозябала под кровом Могилянки, ещё прежде – в стенах Острожской Академии.

Дед Егор встрепенулся, радостно хлопнул Кая по плечу: «А я читал!» Кай настороженно затих. Мастер Афиногенов перехватил их взгляды.

– Да-да… В Остроге. Очевидно, это пенаты кого-то из ваших предков. После смерти князя Острожского его Дом стал приходить в упадок, и в 1640 году Острожинку закрыла иезуитская коллегия, распустив последних неофитов. Столпы тоже отступили. Мы остались без патроната. Куда уж тут звёзды наблюдать… Комета четырежды приходила и уходила. И с ней мы переживали нашествия кристаллимов.

«Столпы?» – шепнула Муза, повернувшись к деду Егору. Тот пожал плечами.

– И кто возродил? За какие деньги? – спросил длинноволосый парень, кажется, Кубракевич, запомнившийся всем по стычке с Савонаролой.