Czytaj książkę: «Школьница»
Пролог
Привет. Меня зовут Лиса, от полного Василиса. Для тех, с кем дружу и общаюсь, а так же для моей семьи я Лиса, Лисенок, для прочей людской нечисти, кому на меня все равно или кто испытывает ко мне крайне отрицательные эмоции я – Васька или Василий! Так меня называют в школе, явно надеясь как–то этим обидеть или унизить. А вот фиг им! Не цепляют меня их издевательства! Придумали бы что–нибудь оригинальнее!
Мне семнадцать лет, и, как многие в своем возрасте, я чувствую себя полным изгоем. Поначалу сильно из–за этого переживала, а потом всё пустила на самотек. Все, кто меня обижают сейчас, всего лишь переходный период в моей жизни, который рано или поздно закончится. И тогда я начну жизнь заново, так как я хочу! Устроюсь на хорошую работу, буду пользоваться популярностью у мужского пола, мне будут дарить кучу цветов, и я буду самой счастливой на свете. Но моя заветная мечта – чтобы среди моих поклонников был тот, кому я подарила свое сердце еще в первом классе, моя единственная любовь – Матвей.
Он потрясающий. Такого же мнения придерживается вся женская половина нашей школы: от первоклашек и вплоть до гардеробщицы. Он спортивный, симпатичный, умный и при этом обладает не дюжим чувством юмора. Каждый раз, когда он пропускает школу, мой день проходит зря. Я так давно схожу по нему с ума, но об этом даже моя лучшая подруга не знает. А зачем мне с кем–то делиться своими переживаниями? Какой в этом смысл? Матвей все равно на меня никогда не посмотрит. Я ведь даже заговорить с ним нормально не могу. Заикаюсь постоянно или молча краснею, а порой просто отворачиваюсь и ухожу. Он, наверняка, думает, что я "немного не того". Ему не понять меня и моих чувств.
Всегда считала его намного лучше себя самой. Каждый раз, когда он говорит со мной, на меня нападает страх сморозить какую–нибудь чушь. Я по сто раз обдумываю то или иное слово, и вот, когда я найду более оптимальный вариант ответа, то мой ответ как бы уже никому и не нужен. Вот такая я глупая курица. Мы с ним абсолютно друг на друга не похожи. Я себе не представляю своей жизни без него, а ему все равно, что есть я, что меня нет. Всё одно.
Если честно, то мне уже надоело быть серой массой. Мое подростковое эго требует перемен (прямо как в той песне, от которой балдеет мой папа "перемен требуют наши сердца"). Я хочу бросить вызов школьному устою! Доказать, что и серая, забитая мышка может стать такой красавицей, перед красотой которой даже первый парень в школе устоять не сможет. Может так у меня будет шанс быть хоть чуточку ближе к моему красавчику. Признаюсь честно, что на девяносто пять процентов я хочу измениться для него, и остальные пять процентов это мое подростковое бунтарство.
Перемены… в одиннадцатом классе меня ждут большие перемены!
… Ну, я надеюсь…
Глава 1. Знакомимся поближе
Каждое утро для меня – это борьба сама с собой. Переломным моментом в этой борьбе является поход в ванную. Если я дошла до ванной комнаты, умылась и почистила зубы, то (та–дам!) силы добра победили. Но если же я умудряюсь уснуть где–нибудь по дороге, то прощайте два первых урока, мне с вами не по пути. Затем я в панике ношусь по квартире, одевая на себя первое, что под руку попадется, приговаривая при этом переделанные из матов в безобидные слова. Что–то типа такого "Какого "Херсонеса" я опять уснула в этой ванной. Родителей в это время дома нет, так как они еще в шесть утра уезжают на работу, каждый раз тренируя мою силу воли и ответственность. Особо громко я ругаюсь по средам и пятницам, когда после уроков у нас футбол. Я и моя лучшая подруга просто обожаем футбол: она – отличный вратарь, я – шикарный нападающий. Футболом я стала увлекаться сразу после того, как данные занятия стал посещать Матвей. Он божественен в спортивной форме. Со временем я стала понимать, что футбол меня интересует не меньше, чем сам Матвей. Просто каждая игра с моим любимым наполнена для меня какими–то маленькими романтическими моментами: его взгляд в мою сторону, его прикосновения, его улыбка – все это сводит меня с ума, а для него это так, обычный пустяк, и ничего более. Обидно, но я и этому рада.
Сегодняшнее утро не было особенным, и именно по этому я насталась по квартире, пытаясь мало–мальски прилично одеться, при этом безобидно матерясь и постоянно умудряясь споткнуться о нашего кота–тяжеловеса. Макияж в школу я никогда не наношу, так как мне на это просто не хватает времени. Именно поэтому я выбираю естественную красоту. А что еще остается?
По улице я неслась словно сайгак, перепрыгивая лужи от мала до велика. Через пять минут я уже была в школе.
– А ты как всегда, первый урок за урок не считаешь! – сказала мне моя подружка–одноклассница по имени Наташа, когда увидела меня у гардероба.
– Честно, я хотела прийти на этот долбаный урок, но ты же знаешь, как на меня действует ванная комната, – ответила я, пытаясь себя хоть как–то оправдать.
– В твоей ванной только бессонницу лечить! Но этот урок ты действительно зря прогуляла. Приходила наша класснуха, спрашивала, кого нет. Сказала, у кого не будет уважительной причины, останется после уроков. А на истории только двоих не было.
– И кто же выиграл эту лотерейку, целый урок провести в моей компании? – спросила я свою подругу–интриганку, а про себя молилась "хоть бы это была не Савельева"
Ирка Савельева пользуется в нашей школе бешеной популярностью, в принципе, как и вся элита нашего класса, куда я не вхожу. А еще она любит на всех нарываться, особенно на меня. Я для нее своеобразный "мальчик для битья". По любой мелочи до меня докапывается. Она первая в списке тех, кого я ненавижу. Ко всему, я подозреваю, что Ирка тоже влюблена в моего Матвея. И от этого она бесит меня еще сильнее! Почему? Да потому что у нее в миллиарды раз больше шансов быть с ним, чем у меня! Это–то и раздражает!
– Ваш номерок, – сказала мне гардеробщица, забирая куртку.
– А спорим, не отгадаешь кто это? – Наташа продолжила играть в интриганку.
– Да больно надо, – ответила я, пытаясь сделать равнодушный вид, и направилась в сторону зеркала, находившегося рядом со входом в школу. Увидев себя в отражении, я охнула: мои волосы намагнитились и торчали в разные стороны.
– Ах, да, – наигранно восхищенно произнесла подруга, – забыла тебе сказать про твою новую прическу. Тебе идет, – едва сдерживая смех добавила она.
– Хватит издеваться! Мне срочно нужен туалет! – воскликнула я, как раз в тот момент, когда в школу заходил Матвей.
– Диарея застала тебя врасплох? – попытался он пошутить.
– Что?! – возмутилась я, едва выдавливая из себя это слово.
–– Отличная прическа, говорю, – продолжил он издеваться надо мной.
Я, ничего не ответив, толкнула Матвея в плечо, и схватив Наташку за руку, потащила ее в туалет. Ну почему при каждом общении с ним, я выгляжу как полная идиотка?!
– Ты уже догадалась, с кем проведешь дополнительный урок? – спросила Наташка, пока я прилизывала свои волосы водой.
– Мне как–то не до этого было, если ты не заметила! – возмутилась я. Нашла тоже момент, когда приставать ко мне с этим глупым вопросом.
– Ну ты и жираф! – разозлилась подруга, – Даже дурак бы уже додумался! Давай я попробую заново тебе все объяснить: на первом уроке не было лишь двоих людей. Ты недавно пришла, и следом за тобой пришел второй "арестант"!
– Вот черт! – выругалась я, – это что, Матвей что ли?!
Хоть бы это был не он… хоть бы это был не он… хоть бы это была Савельева.
– Та–дам! – наигранно победоносно произнесла Ната, – тебе минус тысяча баллов за сообразительность!
Мои худшие опасения подтвердились.
– И что мне теперь делать? – с отчаянием спросила я, словно Ната могла бы мне подсказать какое–то умное решение.
– Да признайся ты ему во всем, – сказала она, а я, в свою очередь, чуть ли не буквально уронила челюсть на пол от удивления.
Она все знает? Откуда? Вот же черт! Тайна, которую я прятала за семью замками, выбралась наружу.
– В чем? – я решила сыграть дурочку.
Ответить она не успела, так как по школе разлетелся звонок на урок.
– В том, что любишь его, – сказала она, когда звонок прекратился, и вышла из туалета.
– Стой! – крикнула я ей в след, но она лишь ускорила шаг.
Мне пришлось бежать следом за ней. Да и во второй раз за сегодняшний день как–то не хотелось опаздывать. Одного раза по самые уши хватило. Похоже, жизнь меня за сегодняшний день раз и навсегда отучила опаздывать.
Я зашла в кабинет истории и села на свое место рядом с Натой. Наша парта была третьей во втором ряду от доски. Моё месторасположение мне очень нравится: во–первых, достаточно далеко, чтобы не мозолить глаза учителю, во–вторых, передо мной сидит мой лучший друг Сеня, и когда мне бывает очень скучно и тоскливо, он всегда меня веселит, ну и в третьих, мое место – это отличный пункт наблюдения за объектом воздыхания, при этом оставаясь незамеченной. Место Матвея в первом ряду за второй партой, именно поэтому я могла спокойно за ним наблюдать, не боясь, что он меня заметит. Он вообще редко когда оборачивается назад, в основном все время трещит с девчонками за первой партой.
– Повтори еще раз то, что ты сказала мне в туалете! – отчеканила я, садясь на место.
– Признайся, – спокойно повторила подруга.
– В чем? – вмешался в наш разговор Сеня, – Вы лесбиянки?
– Да пошел ты, извращенец чертов! – вспылила я.
Ох, не до его мне пошлых шуточек сейчас было!
– Что так грубо то? Это же всего лишь версия! – обиженно ответил Сеня.
– С чего ты вообще такое решила? – шепотом спросила я.
– Да об этом, наверно, уже все знают, – так же шепотом ответила подружка.
– И ты тоже знаешь? – спросила я у Сени.
– Ты меня за лузера держишь что ли? Вся школа знает, а я по твоему нет! – возмутился он.
– Вот же ж черт! У меня что, на лбу написано "люблю Матвея", – его имя я произнесла едва слышно.
– Ну да, – спокойно ответила Ната.
– Кого ты любишь?! – удивленно и даже как–то возмущенно спросил Сеня.
В этот момент взгляды всех моих одноклассников устремились на меня. Ну конечно, всем же сразу интересно стало, в кого это я там втюрилась. От всяких глупых расспросов меня спасла вошедшая в класс учительница.
Весь урок истории мой телефон только и делал, что вибрировал от приходящих «Вконтакте сообщений. Я незаметно залезла в телефон и увидела десять сообщений от моих одноклассников, в основном от девчонок, с однотипным вопросом "Кто он?". Ох уж эти любопытные варвары! Еще каких–то пять минут назад они даже не подозревали о моем существовании, а теперь я им душу должна наизнанку выворачивать! Как бы не так!
Впервые мне не хотелось, чтобы урок заканчивался. И что мне ответить на вопрос "кто он"? Может соврать? Или набраться смелости и рассказать всю правду? Нет, это будет как–то неправильно. Матвей должен первым узнать, что я люблю его.
Мой мобильник вновь завибрировал от пришедшего вконтакте сообщения. На этот раз послание было от Сени. Интересно, он что мне написал.
" Я правильно понял, ты в Матвея влюблена? Давно?"
Ох, и ты, Арсений, туда же. Если я ему не отвечу, он на меня обидится, а если отвечу, будет издеваться.
"Да, с первого класса", – честно написала я. Юлить смысла не было.
"На кой он тебе сдался? У меня есть друг прикольный, хочешь познакомлю тебя с ним?"
"Нет"
Какие же парни глупые! Ну зачем мне с кем–то знакомиться, если я с ума схожу по другому?
От громкого звонка на перемену я вздрогнула, как будто меня окатили ледяной водой.
– Белова постой, поговорить надо, – услышала я за спиной до боли приятный голос Матвея. О, Господи, не уж то он услышал как я произношу его имя. Что делать? Что же делать? Что мне делать?!
– О чем? – это все, что я смогла из себя выдавить.
– Давай не здесь, пошли со мной, – сказал он и, взяв меня за руку, потащил куда–то в сторону.
От его прикосновения у меня побежали мурашки по коже. Надеюсь, он это не заметил.
– Что за секретность? – спросила я, когда он завел меня за угол.
Меня пугает тот факт, что я сейчас осталась с ним наедине.
– У меня к тебе один вопросик будет, – начал он, продолжая держать мою руку в своей руке, и встал ко мне еще ближе.
Мое дыхание стало неравномерным, а ладошки от нервов начали потеть. Ну вот и настал тот момент, когда я признаюсь ему в любви. Возможно, если мне повезет, то именно сейчас состоится мой первый поцелуй.
– Какой? – я попыталась ответить как можно спокойней, чтобы не выдать себя раньше времени и не испортить момент.
– У тебя пятихатки в долг не будет? – неловко спросил он.
– Что?! – возмущенно воскликнула я, ожидая услышать абсолютно другое.
Я тут нашу жизнь чуть ли не до самой свадьбы расписала, а он у меня всего лишь деньги попросить хотел! Вот же я дура! Не уж то на самом деле решила, что такой как он сможет полюбить такую как я? Дура! Наивная ду–ра!
– Да не злись ты так, я же верну! Просто у Матвеевой сегодня день рождение. А я деньги на ее подарок вчера просадил. Выручи, а? – он с надеждой посмотрел на меня.
– Да пошел ты! – ответила я, выдернув свою руку из его и толкнув свою любовь в сторону, направилась к своим друзьям.
– Эй, ты чего? Совсем с ума сошла? – крикнул он мне в след, но я не стала ему отвечать.
От обиды меня всю трясло. Еще чуть–чуть и я бы призналась ему в любви. О мой Бог, как же глупо я бы выглядела.
– О чем вы говорили? – Ната подбежала ко мне откуда–то со стороны.
– Он пятьсот рублей в долг попросил,– стараясь остаться равнодушной, ответила я.
– Шутишь? – не поверила подруга.
– Нет, – все с тем же спокойствием ответила я.
– Вот же черт! А я думала, что у вас там дела амурные.
– Не говори глупости! Мы с ним разные и никогда не будем вместе!
– Противоположности притягиваются, – протяжно пропела Ната.
– Давай закроем эту тему и больше никогда не будем поднимать! – резко сказала я.
За сегодняшний день любовь к Матвею мне уже успела надоесть.
– Как скажешь, – согласилась подруга, пожимая плечами.
Оставшиеся четыре урока прошли спокойно. Матвей ко мне больше не лез, даже не смотрел в мою сторону. Девчонки пару раз подходили, спрашивали, в кого я влюбилась. Я соврала, сказав, что он не из нашей школы. Сеня куда–то исчез после урока истории, и некому было меня веселить.
Вот и кончился последний урок, мы с Натой собрали свои школьные принадлежности с парты и закинули себе в рюкзаки. К гардеробу мы шли не спеша, наслаждаясь чувством свободы.
– Как день прошел? – спросила гардеробщица Клавдия Павловна.
– Ужасно, – ответила я, – поскорее бы школа закончилась!
– Потом еще скучать будешь, – мило улыбнувшись, сказала она. И мне показалось, что перед ее глазами только что пробежала вся ее школьная жизнь.
– Василиса Белова! Матвей Струнов! Немедленно подойдите ко мне! – услышала я за спиной голос нашей класснухи Анны Витальевны.
– Что–то случилось? – удивленно спросил Матвей. Похоже, он был не в курсе, что его сегодня после уроков ждет рандеву со мной.
– Почему сегодня тебя и Беловой не было на первом уроке? – возмущенно спросила Анна Витальевна.
– Я проспал, – мой "коллега по несчастью" сделал виноватый вид.
– Я тоже, – добавила я.
– Вместе что ли проспали? – удивилась она.
– Нет, по–отдельности,– уточнила я, вызвав смешок у Матвея.
– Уважительной причины у вас нет, так что марш в двести девятый кабинет вдвоем отбывать наказание и, чтобы вы не заскучали, напишете сочинение по Евгению Онегину.
– Мы же Онегина в девятом классе проходили! – возмутился Струнов.
– Вот и освежишь память!– строго отчеканила Анна Витальевна.
Она просверлила взглядом Матвея, и тому ничего больше не оставалось, как недовольным голосом промычать «Конечно».
Я особо не парилась из–за сочинения, так как прочитала этот роман от корки до корки несколько раз. Мне безумно понравилась главная героиня Татьяна Ларина. Мне так хотелось, чтобы она была с Онегиным, но Пушкин был реалистичней. Ведь всем известно, что первая любовь счастливой не бывает. Меня это касается тоже.
– Вот вам ключ от кабинета, через сорок минут приду, проверю, что вы написали, – сказала училка и отдала ключи мне. И мы, как два каторжника, поперлись отбывать наказание.
– Ты же не читал Онегина? – спросила я, когда мы проходили темный длинный коридор.
– Нет, и что? – грубо ответил он. Мне хотелось предложить ему помощь, но, видимо, она ему не нужна.
– Ничего! – так же грубо ответила я.
Мы зашли в класс и обнаружили, что нас здесь никто не ждал: стулья уже стояли на партах, пол, который не успел высохнуть, и эти раздражающие стены, покрашенные голубой краской. Все в этом кабинете нагоняет тоску.
Я выбрала себе первую парту, Матвей сел за мной. Он всем своим видом пытался показать мне, как я его раздражаю. От этого неприятного ощущения хочется прямо здесь и сейчас зареветь навзрыд. Но нужно спрятать свои чувства куда–нибудь подальше и успокоиться. Скоро в моей жизни наступят перемены. Я в это верю.
Я спустила стул с парты, вытащила из рюкзака тетрадку и ручку и рухнула, как мешок с картошкой, на стул. Грациозность у меня ушла в минус.
– Не с такой девушкой я должен был провести это время, – пробормотал он.
Мне казалось, что хуже этот день уже стать не может. Ошибалась! К горлу сразу же подступил огромнейший ком, который мешал мне дышать, но и навзрыд мне зареветь тоже не давал. Едва дыша, я считала про себя до десяти и обратно, чтобы не заплакать. Он не должен видеть моих слез! Надо отвлечься.
Итак, Онегин, Евгений Онегин… Сволочь ты, Онегин! Хоть и на половину. Сволочь, потому что отшил любовь Татьяны, а на половину потому, что не растрезвонил об этом на весь честной мир.
Прошло минут двадцать с момента нашего "заключения". Мое сочинение заняло две страницы и уже приближалось к развязке. Рефлекторно я повернулась назад, чтобы посмотреть что написал Матвей. В его тетрадке было написано всего три строчки: сегодняшнее число, сочинение, любовная тематика в романе А.С. Пушкина. Не густо.
– Ты много написала? – спросил он, сменив гнев на милость.
– Заканчиваю, – недовольно ответила я.
– Помоги, – едва слышно прошептал он.
Я вновь повернулась к нему спиной, чтобы он не заметил расплывшейся по моему лицу улыбки. Он попросил у меня помощи… да ещё так робко… все обиды моментально прошли. Сердце вновь затрепетало от любви.
– Чем мне тебе помочь?– спросила я, не поворачиваясь к нему.
– Расскажи хотя бы вкратце о чем этот роман, а я уже потом с твоих слов перепишу, – ожив, пролепетал мой любимый принц.
Укусив себя за нижнюю губу, чтобы прекратить улыбаться как дурочка, я повернулась к нему, одев на себя маску равнодушия.
– Так ты мне поможешь?– с надеждой в голосе он вновь повторил свой вопрос.
– Хорошо, – ответила я, и на долю секунды почувствовала себя ровней ему.
Это непередаваемое чувство. Я начала свой пересказ, делясь своим мнением с Матвеем. Порой он соглашался со мной, порой наши мнения расходились, но мы общались, позабыв про все общественные рамки. В этот момент мне было так легко с ним и непринужденно, что мне вдруг так захотелось, чтобы это время тянулось вечно.
– А ты, оказывается, говорить умеешь, – улыбнулся Матвей.
– Еще как, – ответила я, – ты просто меня плохо знаешь.
– Может, мне захочется узнать тебе поближе, – он перегнулся через свою парту и подвел свое лицо так близко к моему, что наши кончики носов коснулись друг друга. От этого я покраснела как переспелый помидор. У меня от такой близости пересохло в горле, и если бы я попыталась заговорить, то это были бы не слова, а какие–то странные и непонятные хрипы.
– Может я тебе нравлюсь? – спросил он и окончательно застал меня врасплох.
– Дурак ты,– сказала я, вставая со стула. Накинув себе портфель на спину я направилась к выходу.
– Почему это? – крикнул он мне вслед.
У меня было три секунды, чтобы убедить себя промолчать. Три… он всей школе расскажет. Два… над тобой будут все смеяться. Один… он никогда тебе не ответит взаимностью.
– Люблю я тебя!
О черт! Я ему это сказала! Осмелилась! Как так? Что теперь будет? Нужно как можно быстрее исчезнуть, раствориться, чтобы он не смог меня догнать.
Я могла бы не торопиться. Он даже не попытался меня догнать. Наверняка сделал вид, что ничего не слышал.
Надев на себя куртку и шапку, я, что есть мочи, рванула домой. Какие чувства меня в этот момент переполняли? Даже не знаю. Страх, наверное… обиды чуть–чуть… и облегчение.
Дальше весь мой день пошел по накатанной: слёзы, подушка, одеяло, куча конфет и горячий шоколад. До возвращения родителей мне нужно было успеть нареветься вдоволь, чтобы при них вести себя как можно естественней. Родители – это не те люди, у которых стоит спрашивать совет на любовную тематику. Моя мама и папа в любви полные профаны. Мне кажется, что они по приколу поженились, а живут до сих пор вместе по привычке.
Когда пришли родители, я натянула на себя маску повседневности, но мама заметила, что со мной что–то не так.
– Лиса, что–то случилось? – спросила она.
– Да мама, я дура! Я призналась в любви парню, с которым мне никогда и ничего не светит, – мысленно ответила я, а вслух произнесла, – Нет, все в порядке.
– Точно? – мама стала пристально в меня вглядываться.
– Да точно, точно, – ответила я.
Мама, хоть и с долей недоверия, отстала от меня.
Ближе к девяти вечера я села за уроки. Сделав алгебру лишь на половину, я откинулась на спинку кресла и стала мечтать.
"Я захожу в школу, а он меня уже давно ждет у гардероба.
– Лиса, мне надо с тобой поговорить, – скажет он.
А я, смущаясь, спрошу у него:
– О чем?
– Пошли и ты все узнаешь, – ответит мне моя любовь.
Я молча пойду за ним. Он приведет меня к спортзалу, там рядом есть подсобное помещение, которое не закрывается. Он заведет меня туда.
– Зачем ты привел меня сюда? – спрошу я.
– Чтобы признаться тебе во всем, – ответит Матвей, – дело в том, что я люблю тебя, уже года два как люблю. Я не подходил к тебе, потому что не знал, что ты меня любишь, а еще парился из–за того, что скажут другие. Но теперь я хочу быть с тобой. Ты согласна?
Я немного помолчу, а потом многозначительно улыбнусь ему.
– Конечно, я так давно этого ждала, – радостно воскликну я и накинусь ему на шею. Он обнимет меня покрепче, а потом вопьется своими нежными губами в мои.
О Боже, как же мне этого хочется…"
– Лиса, – откуда–то издалека раздался мамин голос.
Я не сразу поняла где я и что со мной происходит.
– Ты опять уснула на кресле? – недовольно пробурчала мама, как только я открыла глаза.
Как же прекрасен был этот сон…
– Иди, ложись в кровать, – сказала мне мама, – я уже расправила ее.
Сняв с себя домашнюю одежду, я легла в прохладную постель и, свернувшись колачиком, продолжила развивать свою мечту.
"Вот идем мы с ним по школе, его ладонь сжимает мою, а все на нас оборачиваются, не веря своим глазам. На школьных вечеринках он не сводит с меня глаз, а я танцую лишь для него. Все мои соперницы повержены, ведь он теперь мой".
Мои мысли были так сладки, что я уснула, даже не заметив этого.
Глава 2. День, когда жизнь должна измениться, но что–то пошло не так
Проснулась я под громкий писк будильника. В любой другой обычный день я бы накинула на голову подушку и продолжила спать, но только не сегодня. Я соскочила с кровати, как ошпаренная, и побежала в ванную умываться. После водных процедур я направилась в родительскую спальню к мамину туалетному столику. Достав из шкафчиков всю косметику, я начала думать, как же мне себя сегодня преподнести. Нужно что не слишком яркое, чтобы не выглядеть как малолетняя дешевая проститутка. Думаю, подойдет что–то естественное, чтобы подчеркнуть мои достоинства. Я нарисовала тонкие стрелочки на верхних веках, чуть подкрасила ресницы тушью, придала легкую выразительность бровям. Ого! Мои глаза стали казаться такими огромными, прямо как в мультяшках жанра аниме. Затем я подкрасила губы светло–розовой помадой. Ну и под конец выделила скулы легким румянцем. Черт! Да я божественна!
– Ну, Струнов Матвей, ты готов стать рабом моей красоты? – вслух произнесла я, и громко рассмеялась от глупости, которую только что сморозила.
Так как сегодня пятница, мне пришлось еще помучится с моей спортивной формой, она никак не хотела помещаться в рюкзаке. Через минуты две моих мучений мне все–таки удалось запихать эту чертову форму. На себя я натянула белую найковскую футболку с их символикой на груди, светлые серо–голубые джинсы с легкой потертостью, и толстовку от K1K. Посмотрев на себя в зеркало, решила, что выгляжу, в принципе, не плохо. Взглянув на часы, я сильно удивилась – у меня еще сорок минут в запасе. Сегодня я прямо сама собой горжусь. Ох, Струнов, что ты со мной делаешь?
Каждая клеточка моего тела наполнена непонятным волнением. Что меня сегодня ждет в школе? Шансы у меня пятьдесят на пятьдесят: либо он меня пошлет, либо ответит взаимностью. Других вариантов ведь быть не может.
Надев на себя ветровку, шапку и кеды и схватив свой тяжеленный рюкзак (который вполне можно использовать как средство самообороны при нападении маньяка), я вышла из дома. Сегодня мне не нужно было бежать сломя голову, поэтому я достала свой телефон, подключила наушники и стала слушать свои любимые песни. В телефоне заиграла Аврил Лавин. Люблю ее, хоть и не все композиции, но в большинстве.
В школе я оказалась одной из первых, и этот факт несомненно удивил нашу гардеробщицу.
– Здравствуйте, – поздоровалась я с Клавдией Павловной.
– Доброе утро, Лиса, – она была одной из немногих в школе, кто называл меня Лисой, – Ты решила сегодня погоду испортить?
– Нет, – не понимая, к чему она ведет, ответила я.
– Ты сегодня вовремя пришла. Наверняка погода испортится, – разъяснила мне она.
– А разве она может быть еще хуже? – улыбнувшись, ответила я и протянула Клавдии Павловне свою мокрую куртку.
– Лиса? – услышала я голос подруги за спиной, – ты не опоздала?
Похоже, в нашей школе сегодня новая сенсация "Василиса Белова пришла вовремя в школу". Пусть обо мне напишут в школьной газете.
– Да, – ответила я, – у меня повод есть сегодня вовремя прийти.
– И какой же? – с любопытством спросила подруга, снимая с себя куртку.
– Пошли, я тебе все расскажу. Спорим на пятьсот рублей, что ты офигеешь?
– Ты умеешь удивлять, так что спорить с тобой не буду! – сказала Ната.
Я подождала, пока она сдаст куртку в гардероб, и вместе мы направились в кабинет биологии.
– Жду твоего рассказа, – напомнила мне подруга, измученная любопытством.
– Тебе с хорошей новости или с плохой начать? – я решила помучить ее еще чуть–чуть.
– С плохой.
– Я призналась Струнову в любви, – сказав это, я зажмурила глаза так, словно пол лимона съела.
– Не томи меня, говори, что за хорошая новость, – терпения у моей подруги уже не осталось.
– Я сочинение по Онегину на две страницы написала. Уверена, что у меня будет пять.
– Ты издеваешься надо мной что ли? – возмущению подруги не было придела, – говори давай, что тебе Струнов ответил!
– Ничего, – спокойно ответила я, а внутри меня в этот момент взорвался вулкан из смешанных чувств. Как же пугает вся эта неизвестность.
– Как ничего? – глаза подруги поползли на лоб.
– Я сбежала. Посмотрим, что он скажет мне сегодня.
– О, Господи! Да я же сдохну от любопытства!
Зайдя в класс, мы сели за свою парту, и, подготовившись к уроку, я начала свой рассказ о том, что вчера случилось.
– Лиса, – прервав меня на самом интересном месте, сказала подруга.
– Ты можешь не перебивать, – сделала я замечание Нате, но она смотрела куда–то в сторону и не отреагировала на меня.
– Лиса, Струнов пришел, – наконец–то, она сказала свое предложение до конца.
Первое чувство, которое я испытала, услышав его фамилию, было – страх, затем волнение. Переборов себя, я повернулась, чтобы взглянуть на него.
И тут сердце мое рухнуло в пятки…
Парень, которому я только вчера призналась в любви заходит в класс в обнимку с нашей отличницей – Розой Абдулгаковой. Если вы думаете, что наша отличница серая мышка с замызганным хвостиком на голове и в очках с линзами от микроскопа, то вы даже представить не можете, как глубоко вы заблуждаетесь. Она очень красивая и стильная девушка, с покрашенными в рыжий цвет волосами. Больше всего, когда я ее впервые увидела, меня удивили глаза. Они огромные, серо–голубого цвета и, такое ощущение, что они стеклянные. Если, честно, то ее глаза даже меня завораживают. У нее и других плюсов полно: она остроумная, начитанная, активная, симпатичная, веселая, стильная, от нее без ума все учителя, и она относится к элите не только нашего класса, но и школы. Чего уж там, Роза, как никто, походит Матвею. Не я, уж точно не я.
Урок биологии я провела, борясь со своей обидой. Главной задачей для меня было сдержать слезы. Я постоянно ловила сочувствующий взгляд Наты на себе. От этого хотелось реветь еще больше. Ненавижу, когда меня жалеют. Ната сейчас именно этим и занималась. Когда в поле моего зрения случайно попадал Матвей, мое сердце обливалось кровью. Роза села к нему за парту, и весь урок они оживленно что–то обсуждали, но на меня ни разу не взглянули. Фух, значит я пока, как версия темы для обсуждения, отпадаю. Спустя двадцать минут урока в класс постучали. Сегодня мне на замену пришли Матвеева и Савельева (не всегда же мне опаздывать). Самые популярные девчонки в школе. Их, как говорится, "крышуют" парни–отморозки из местного техникума, поэтому этим девочкам никто слова обидного сказать не может, ибо получит в темном переулке по башке тяжелым предметом. О Матвеевой вчера грезил Матвей. Это на ее Дне рождении он должен был быть, а не отбывать наказание со мной.
Мне казалось (и безумно хотелось), чтобы этот день был особенным, а о мои чувства просто вытерли ноги! О черт, сегодня ведь еще и пятница! Что мне делать, когда я буду так близко от него? Итак, соберись Лиса, ты сильная и все у тебя получится. Просто играй теперь по его правилам: сделай вид, что ничего и не было, а реветь дома будешь.
– Виктория Леонидовна, можно зайти, – первой слово взяла Матвеева.
Черт! Да я ей завидовать начинаю, как только слышу фамилию. Я бы тоже хотела быть Матвеевой и по фамилии, и по принадлежности к этому человеку.
– Причина столь позднего прихода? – спросила Виктория Леонидовна девушек, даже забыв с ними поздороваться.
– У меня вчера был день рождение, – начала оправдываться Алина.
– Опять напились? – с раздражением спросила училка.
– Нет, – Матвеева, по ходу, пожалела, что в качестве оправдания решила сказать о своем дне рождении, – мы просто засиделись, алкоголя у нас вообще не было.
– От того–то теперь в классе как в процедурном кабинете пахнет! – заметила Виктория Леонидовна.
И действительно, с появлением этих двух дам, в классе воняло так, что от этого запаха скоро все окосеют.
