Czytaj książkę: «Детектив, бариста и призраки 2», strona 4
Наиль прислушался к себе с улыбкой беременной Моны Лизы.
– Мы хорошо. Спим.
– Даже секс с капитаном не разбудил? – удивился Петрович, отодвигаясь на расстояние вытянутых рук, удерживая их на плечах ученика.
– Не-а. Перевернулся на другой бок и дрыхнет дальше. – Улыбнулся Наиль, вспоминая, что в секс-забеге с Нарьяной он делал секундные остановки, маскируя их поцелуями, чтобы понять нормально дракону сейчас или он запросится наружу? Одновременно пытался представить реакцию Нарьяны, если вдруг она обнаружит рядом дракона – милого и пушистого, но незваного. Она завизжит? Будет стрелять? Упадет в обморок? Кха. Кхе. А ведь получается у них этакий секс втроем…
Эта мысль бодрила чуть сильнее, чем секс в лифте. Публичный секс, когда любой прохожий мог увидеть их в общественном месте в столь неприличном виде. Помнится, тот случай в лифте со Снежаной быстро закончился. Девушка пожаловалась, что в лифте воняет и они переместились на крышу. Это было по ощущениям гораздо интереснее, бурлящее… Пока не прилетели голуби. Наиль очень быстро свернул представления для птиц-вуайеристов – их желтый пристальный взгляд и курлыкающие вопросы «Что здесь? Где хлеб?» очень плохо сказались на потенции. Позже выяснилось, что и куртка была изгажена птичьими экскрементами. Снежана смеялась «К счастью!», вспоминая примету про птичий помёт и финансовый успех, а Наиль не соглашался «Эта примета не так работает».
Наиль вынырнул из воспоминаний и заверил:
– Всё нормально.
– Кхм. – Петрович задумался, какого это чувствовать себя двумя существами одновременно, при этом сливаясь в экстазе с третьим, то есть третьей.
– Младенцы много спят, – успокоил Наиль, снимая куртку и освобождаясь заодно от объятий мастера. Петрович хмыкнул и засунул руки в карманы:
– Ты-то откуда знаешь?
– Жопыт, – вздохнул Наиль, вспоминая недавний сон, приснившийся в постели Беловой. Сон в монохромных реалиях параллельного мира времен Великой отечественной. Тот, в котором он принес ребенка на санитарный поезд. Зайчик звали девочку. Забавная фамилия. – А еще мамина подруга Ксения и ее сын, помнишь жирафа искали?
– Ох, не напоминай. Куда пошел? Я тебя еще не потестил. – Петрович поймал его за шею и, таким способом остановив, переместил ладонь на лицо, закрывая ученику обзор. – Что это ты лопал?
– Варенье. Горькое, – поспешно сказал Наиль, ведь Петрович-сладкоежка мог и обидеться, что не поделились.
– О. Ядвига Патрикеевна изволила звать тебя в гости?
– А? – Наиль потерялся в смешанных чувствах. Оказывается, Петрович рассказывает далеко не все. Есть у него знакомые, которые Наилю не знакомы. Во-вторых, Ядвига – это ведь сокращенно Яга. Баба-Яга. В-третьих…
– Не трепыхайся, расслабься. Не съела тебя – и ладно. Расслабься, я сказал, вспомни утро. Это утро… Чудесное утро…
Глава 12 Глава 12 То самое воскресное чудесное утро. Рождение дракона
Наиль расслабился и вспомнил утро, то самое воскресное чудесное утро.
(И сейчас он понял, что чудо началось ночью…)
Полночь, когда он возвращался из клуба. Точнее его привезла Марго, а на выходе из машины поймала его лицо и посмотрела тем самым взглядом. Наиль уперся:
– Марго, не надо… У меня есть девушка.
Она рассмеялась.
– Всегда мечтала это сделать… Поцеловать каждую твою веснушку…
– Ай! – он зажмурился от легких прикосновений губ по щекам. Щекотно, как прикосновение крыльев бабочек… как пузырьки шампанского забурлили по венам. Душа стала легкой-легкой и взлетела. Наиль сделал усилие, вернул свои "сущности" по местам, прогнал бабочек и мурашек, буркнул: – У меня нет веснушек.
– Теперь есть, – хихикнула Марго, выпуская блондина и возвращаясь за руль.
Наиль увидел себя в отражении зеркала заднего вида и сердито потёр щеки, испачканные в морковно-красной помаде.
– Ну зачем?..
– Затем, – улыбнулась Марго. – Спасибо за танец.
– Я еще вернусь… – пообещал Наиль, покидая машину. Да, никакие выходки Марго не остановят его от посещения клуба и танцев. Сегодня было великолепно. Он почувствовал единение со всем миром…
– Очень на это рассчитываю, – улыбнулась Марго, резко газанула и умчалась.
Марго – бывшая преподавательница танцев, а сейчас владелица клуба, того клуба, где Наиль сегодня танцевал, забыв обо всём. Даже о том, что его сильная энергетика губительна для софитов и электронной начинки аппаратуры. Итог: минус три лампочки, системы слежения и парочки телефонов. Плюс: довольные посетители, бармен и банковский счет Марго.
Наиль посмотрел на звезды, которые вдруг оказались видны даже в середине города. Звезды были такие крупные и разноцветные, как будто он вышел в космос портала и выбирал в какой мир нырнуть. Он счастливо засмеялся.
Домой он ввалился с глупой улыбкой, красными щеками, в расстегнутой куртке на голый торс и кроссовках на босу ногу. Пьяный не от алкоголя, который не пил в клубе, а от переполняющих чувств. Сейчас он любил всех и весь мир. Да.
– Охренеть, – прокомментировал Дима, очень невовремя выходя из комнаты за очередной порцией кофе перед очередным стримом.
– Я просил вернуться в полночь, – холодно сказал Петрович, сложив руки на груди.
– Ты не уточнил какую полночь, – слегка заплетающимся голосом парировал Наиль. – Сейчас полночь… в Москве.
– Точно! – осенило Петровича и он скрылся в комнате, зарылся в свои бумаги, проверяя расчеты. Кажется, он не ошибся в расчетах с днем рождения дракона, а календарь врал. Не зря существует високосный год! Ведь астрономический год чуть длиннее, чем указано в календаре, и каждые четыре года накапливались лишние сутки.
– Ну вот, – кивнул сам себе Наиль. Чувствуя в этот миг себя самым умным (дал мастеру идею), красивым (даже Марго его целовала) и охренительным (Дима подтвердил). А еще всемогущим (в будущем, но всё же) и уникальным (аватар дракона – это вам не посуду мыть меламиновой губкой в холодной воде).
Значит, утро.
– Илька! свари кофе, ну чо ты как этот? – донеслось возмущенное димкино. Он уже полтора часа сидел на кухне и ждал когда же сожитель изволит баловать хозяев квартиры авторским, эксклюзивным, каждый день новым, кофе.
– Ща! Пять сек…
– Илька!
– Еще минуточку….
Наиль лежал на спине на полу, пялился в гаджет.
Петрович хмыкнул. Ночью у него с учеником возник спор чье детство лучше и в доказательство этого, он вытащил из ящика древнюю игрушку. Один из первых электронных гаджетов для молодого поколения. Электроника «Ну погоди», где нужно всего лишь ловить падающие яйца.
Кто ж знал, что Наиль так увлечется этой игрой?
Желание выбить все 999 очков, не разбив яиц, увеличивая скорость реакции и пользуясь способностью предсказывания… Да, блондина можно понять: всё детство он провел в танцевальном зале и компьютер у него появился совсем недавно, толком он его так и освоил. И с телефоном случилась такая же ерунда: новые гаджеты перегорали, терялись, топились и… В общем, как-то не сложилось.
Опять же хотелось побить рекорд мастера в 998 очков.
– Илька, ну?
– Еще пять сек… – откликнулся Наиль, перевернулся на живот и, болтая ногами, продолжил под ритмичные, ускоряющиеся звуки, тыкать в кнопки.
Петрович почувствовал… что-то почувствовал… посмотрел в окно. Падал снег. Большими пушистыми, сказочно красивыми хлопьями. Снег в феврале. Ничего необычного? Если не обращать внимание, что светило солнце. Мягкое, такое теплое солнышко. Вот бывает грибной дождь, а может и грибной снег бывает?
– Илька, смотри….
– Ага… минуточку…
Мастер перевел взгляд с окна на ученика и ахнул. Наиль был уже не один. На его спине сидел призрачный зверь, пушистый, беленький и мило щурил глазки от солнца.
«Твоюждивизию! – ахнул мастер. – Я всё пропустил! Пропустил рождение дракона».
– Илька…
– Угу, – кивнул ученик, тоже пропустивший грандиозное событие своей жизни, залипнув в игрушке на всё утро.
Дракончик потянулся, длинно зевнул, спрыгнул на пол и направился на балкон, смешно перебирая короткими лапами, заваливаясь на бок. Вдруг прыгнул. Понял, что прыжками передвигаться быстрее и удобнее. Правда, слегка мешал длинный хвост, заваливая на бок. Но он справился и с этим и прыгнул на балкон сквозь закрытую дверь.
– Илька, дракон! – восторженно крикнул Петрович и тоже бросился на балкон, правда, сначала открыв дверь.
– А? – Наиль поднял голову. – А-а-а…
Сначала он удивился поведению мастера, впервые увидев как тот радостно подпрыгивает на месте, махая руками. А потом увидел дракончика… Тот по-змеиному обвил перила балкона гибким, длинным телом и, раззявив пасть, ловил снежинки длинным, синим языком.
– Но как? Как я не заметил? А? – Наиль щупал себя руками, пытаясь понять всё ли на месте и где дракон, потом подпрыгнул и захохотал: – Ур-ря! Сработало!
– Чего шумите? – Дима появился в дверях гостиной с недовольным лицом. Ему таки пришлось заварить себе обычный, растворимый кофе.
Брат и его ученик орали как на концерте рок-звезд, радостно обнимаясь.
– Ой, куда он? – Наиль задрал голову.
– На крышу. За мной! – скомандовал Петрович, пробегая мимо.
– Что там? – равнодушно спросил Дима.
– Дракон же! – промчался Наиль, впопыхах запрыгивая в кроссовки и исчезая из квартиры вслед за мастером.
– Ну да, ну да… – спокойно покивал Дима головой, хлебнул кофе, поморщился. Он совершенно спокойно относился к тому, что старший брат и его ученик зарабатывают таким способом. Плетут байки, навешивают интригу: магия, гипноз все дела…. Если кому-то охота верить в эту чушь и платить за предсказания деньги, то это их личный выбор.
Дима почесал бок, неспешно оделся, взял зонт и отправился на крышу. Ему было интересно, что еще выкинут эти двое.
На крыше было все тоже самое: двое орали, прыгали и всячески демонстрировали, что сегодня Новый год, Спартак чемпион и все остальные праздники одновременно.
Шел снег крупными снежинками. Вдруг снег изменился и пошел крупой, потом сменился на мелкий град. Казалось, что на крыше стремительно наступала весна, потеплело. Осадки превратились в дождь. При этом светило солнце и раскинулась радуга. Потом еще одна и еще.
Дима прятался под зонтом, смотрел на радуги, веселых людей.
– А можно меня не втягивать в эти галлюцинации? – ворчливо спросил он. Дима продолжал ревновать брата к этому сопляку. Ему тоже хотелось радоваться рядом с Максимом, жаль не было повода. – Зачетный гипноз, – сказал он. – Только брызги от луж слишком большие, будто у вас там слон топчется…
Он пригляделся, ага, не показалась: рядом с ними прыгала собака. Пекинес. Странный пекинес. Крупный для такой породы. Альбинос. С очень лохматой гривой и длинным туловищем. И хвост у него был слишком длинным, прям чересчур. Что за дурацкая порода, гибрид с таксой?
Дима вздохнул: очевидно, что это галлюцинации. Таких собак не бывает. Дима покосился на трубу вентиляции, здесь в слое песка и земли, принесенным ветром за много лет, зацвели желтые одуванчики.
– Ну хватит… ну хорош… Простудитесь…
Ему было стыдно за этих сумасшедших. Чтобы сделать немного понятным для случайных свидетелей этот перфоманс, Дима достал телефон и включил музыку. Ритмы КиШа слегка подняли ему настроение, правда ощущение, что они гуляют на двух разных праздниках одновременно было не очень.
– Бля, мужики, чего вы курите? Дайте нюхнуть… – он нахмурился, наклонился и потрогал цветок. Одуванчик под его пальцами свернулся в дудочку и затем развернулся опять, но белым шариком. Ветер с мелкими каплями дождя подхватил семена-зонтики и отправил их в полет.
– Мужики, ну не смешно же… Совсем…
– А-а-а… – завопил Наиль бессвязное, схватил Диму за локоть и вытянул в середину праздника.– Как здорово!
– Дракон родился! Он родился! – Петрович крепко обнял младшего брата и захлопал ладонями по спине. – Представляешь? Нет, ты предоставляешь? А ты не верил…
Дима хмыкнул, оттаивая. Он и сейчас не верил, но находиться в середине праздника – гораздо лучше, чем на обочине.
Дима стоял столбом посреди веселья, держа над головой зонт и сдержанно улыбался. Двое чокнутых и их страшная собака водили вокруг него хоровод, прыгая по лужам. Дождь закончился, а радуги продолжали висеть над крышей их сумасшедшего дома.
(17 февраля, получается, воскресенье – др дракона)
Глава 13 Назови дракона
– Почему дракончик пушистый? – спросил Наиль, почесывая дракона за листовидным ухом. По давней привычке он лежал на полу гостиной, на спине, дракончик лежал на его животе, обвив пушистым хвостом ногу Наиля.
– С чего ты взял, что это пух? – хмыкнул Петрович, поправив зеленое пенсе на носу, продолжил писать в ежедневнике описание дракона: “Приплюснутая мордочка, язык синий, глаза прозрачные, как у альбиноса, но не красные, судя по всему, кровь синяя. Перья видоизмененные, водоотталкивающими свойствами напоминают…» – Но это не шерсть.
Наиль притянул питомца поближе и зарылся пальцами в его «не шерсть», слегка дергая и определяя на ощупь, что это. Питомец изобразил оргазм, закатил глаза и вывали длинный синий язык. Наиль хохотнул и усилил дерганье.
Кроме шерсти у дракончика вокруг головы были наросты-щупальца, похожие на рожки-усики улитки, только намного тверже. А ведь что-то такое рисовали древние китайцы на гравюрах. Неужели видели драконов вживую?
Кстати, на ощупь он был гладкий, и под шерстью прощупывалась змеиная, чешуйчатая шкура.
– Интересно, он потом полиняет или так и будет мохнатым?
– Ученик, ну зачем ему линять? Так нормально!
– Ты не отвечаешь на вопросы, – заметил ученик со смешком. Настало то время, когда учитель знал про настоящего дракона ровно столько же сколько и ученик.
– И что? – фыркнул Петрович.
– Как мы его назовем?
– Мы? Назовем? Много на себя берешь. У него уже есть имя. Он же бессмертный!
– Как мы его будем звать? – улыбнулся Наиль, меняя формулировку вопроса. Действительно, если у драконов есть имена, вряд простые смертные могут это знать. Или произнести.
– Шень-улун, как в китайских рукописях.
– Шень-улун… Шень-улунчик… – попробовал произнести новое имя Наиль. – Шеньчик? Улунчик? Лунчик? – на этом слове дракончик шевельнул ухом и открыл один глаз, посмотрел заинтересованно. – Лунчик. – Наиль вдохновлено продолжил: – Лучик? Лунник? – питомец лизнул его в нос, точнее не только нос, а протяжно по всему лицу. – Лунник! Брысь… Я не люблю когда меня облизывают собачки… Лун… А-а-а… Хватит! Лунник!
Петрович снял очки, потер переносицу, глядя на весело катающихся по ковру подопечных. Лунник пытался лизнуть Наиля в нос, Наиль уворачивался, но язык Лунника был гораздо длиннее собачьего.
– Перестань называть Шень-улуна Лунником и он перестанет тебя обли… М-м-м… – питомец переключился на человека побольше. – Ты мой хороший, – умилился мастер, не пытаясь увернуться от облизывания и повторяя, подсмотренный у Наиля прием отвлечения: почесал питомца за ухом, подергивая отростки. Это сработало. Питомец завалился в экстазе на спину, дергая лапами.
Петрович воспользовался моментов и изучил конечности: четырехпалые, с одним отстоящим пальцем, по-змеиному чешуйчатые, с парой отростков-щупалец, когти большие, птичьи.
Дима стоял в дверях, кривил лицо и наконец высказался:
– Вам не противно? Вдруг он заразный? – И дело было не только в том, что брат притащил домой животное (будто одного сопляка-ученика было недостаточно!), его возмущало, что он это видит. Видит. Дракона. Это значит Дима тоже чокнулся. Как брат. И как ученик брата, который, между прочим, видит призраков. И они оба – Наиль и Максим Петрович – чокнутые. И недалек тот день, когда они будут летать втроем на шабаш на кладбище каждые выходные… А потом, как на работу каждый день.
– Да ты только потрогай! – убеждал брат.
– Он пахнет морем, – восторженно сообщил ученик брата.
– То есть йодом и гниющими водорослями? – поморщился Дима.
– Нет. Ветром. Лунник пахнет океанским ветром. Ты просто не знаешь, что это такое, – с сочувствием Наиль посмотрел на Диму.
Дима поджал губы. Не его вина, что он дальше Екатеринбурга нигде не бывал. Разве он виноват, что остался сиротой?
Брат понял его состояние, подошел, обнял и поддержал:
– Я тоже не видел океан не с берега. – Всё верно. Да, Пустоши такой большой остров посреди океана, но охваченный по периметру куполом и о выходе в открытый океан они, жители Пустошей, могли лишь мечтать последние сто лет.
– Мить, ты не расстраивайся. Я обязательно свожу тебя на море, – пообещал Петрович. – На синее-синее море.
– Ой, я тогда покажу тебе океан! – улыбнулся Наиль. – Оранжевый как фанта!
Дима поморщился. Если бы все мечты сбывались, но помечтать приятно. Море.. океан… фанта…
– Ой, мастер! – спохватился Наиль. – А когда телепорты заработают? Дракон же вот он же…
– Это ты у меня спрашиваешь? Это я у тебя спрашиваю: когда? Когда уже телепортация?
– Ой, щас, – Наиль зажмурился, вспоминая уже забытое ощущение. Почти год он не открывал порталов. Не работало это свойство его организма, очевидно, подаренное драконом в день, когда он вляпался в пророчество. Бесконечный космос был совсем рядом, только руку протяни, но дотянуться не получалось.
Ой. Пальцы нащупали прохладный покров Лунника, похожий сейчас на водоросли. Пространство космоса колыхнулось и пошло рябью. Наиль разгладил рукой складки портала, очертил круг, отправил мыленный запрос: «Откройся». Космос потемнел, поманил дальними огоньками и растаял.
Петрович нетерпеливо спросил:
– Ну? Что там?
Наиль открыл глаза, почесал Лунника под лопаткой, пожал плечами.
– Ну не то чтобы ничего не получилось, но не получилось то, что хотелось…
– Ясно. Так я и думал.
– Что?
– Ты не можешь.
– Я не могу? – обиделся Наиль. – Порталы я всегда открывал с первого раза. – Он щелкнул пальцами, показывая как легко и просто.
– Это был не ты. Это был он, – Петрович указал пальцем на дракона. Дракончик согласно прищурился и развалился на ногах Наиля. Наиль обиженно засопел. Мастер добил:
– Пока Шень-улун был в тебе, это работало. Теперь же… Теперь надо уговаривать дракона. А он… он никуда не хочет.
– Ну, блин, – расстроился Наиль, завалился на спину, прижал к себе пушистого ленивца. Легонько покусал его за ухом за щупальце-ус. Ус на вкус был как кожаный ремешок. Прохладный, чуть соленый кожаный ремешок. – Ну и ладно, – решил он. С княжной ему все равно ничего не светило, а Лунник вот он, рядом.
– Это не отменяет твоих способностей сноходца, – утешил Петрович. – Крутая сверхспособность. Редкая.
– Да? – задумался Наиль. Ему всегда казалось, что порталы и перемещения во сне – это одно и тоже. Только на разные дистанции и степени осознанности. – Почему же оно не проявилось до встречи с Элис?
– Нужды не было, – пожал плечами Петрович.
– Логично, – фыркнул Наиль, пытаясь представить хочется ли ему куда-нибудь сноприключиться. Сильно хотелось к Элис, немножко к маме и… совсем чуть-чуть к Нарьян.
Он спрятал лицо, уткнувшись в питомца. Стало стыдно. Получается, что потеряв возможность вернуться к Элис, он сначала упал в объятия к одной женщине (Снежане), потом к другой. Был влюблен и счастлив. Но только замаячила возможность телепортнуться в магический ЪМир к княжне… Он опять стал мечтать о ней.
«Едрид-мадрид, какая досада». А ведь Нарьяна всё поняла сразу, когда он уходил ночью. Это было видно по её прощальному взгляду.
– Вот же я козлина, – обругал он сам себя.
– Расслабься, – посоветовал Петрович, легко догадываясь о чем думает ученик. О чем думают юноши в его возрасте? Конечно о женщинах. – Расслабься и получай удовольствие. Принцип «плодитесь и размножайтесь» действует везде. Чем сильнее маг, тем больше он должен стараться оставить здоровое потомство, так сказать, обогащать нацию своими генами. Магу разрешено иметь гарем, сколько женщин сколько он сможет содержать.
– Кхе… Я себя-то с трудом содержу…
– Пока ты мой ученик, заботы о твоем пропитании на мне.
– А мои женщины? – с хитрым прищуром Наиль посмотрел на учителя. – Мне же нужно размножаться…
– Твои женщины – это твои женщины, – подмигнул Петрович и Наилю вдруг стало нехорошо. Он прям уловил мысль мастера: «Твои», но если хочешь, они будут «наши».
– Моё – это моё, – возмутился юный маг, закинул Лунника на шею, как роскошное, экзотическое манто (Лунник не возражал) и ушел на кухню. Кормить себя. И думать о том, как прокормить своих женщин. В данный момент, хотя бы Нарьяну. Не то, чтобы капитан Белова голодала без него, но сам факт…
Глава 14 Некот. Будни семейной жизни, когда твой любовник – чудо
(Это случилось на неделе, а может и не случилось).
Яна зашла на кухню и обалдела. Нет, не из-за того, что ее молодой любовник жарил на ужин фрикадельки в томатном соусе, а потому что за столом сидел огромный кот. Размером с собаку. Светло-рыжий в полоску. Тигр? Рысь? Животное и ухом не повело на появление хозяйки квартиры, продолжая лакать чай (или что там сегодня?) из кружки Наиля.
– Это что такое? – возмутилась она. – И оно пьёт из твоей кружки!
– Ага, – поддакнул Наиль, не отвлекаясь от жарки. – Характер у него подозрительный: ест только из моей посуды или чашки мастера. И только после того, как я отхлебну…
– Да при чем тут характер? Это же животное! Ты притащил животное!
Наиль, наконец, посмотрел ей в глаза и всё сразу понял. Выключил плиту, оставив фрикадельки уныло плавать в подливке, подхватил кота под брюхо и подошел к ней.
– Пропусти, – сказал он скучным голосом, не глядя на нее. Она увидела его таким впервые и опешив, посторонилась.
Он протиснулся мимо нее, вдоль стенки, не задев и кончиком хвоста и ушел в коридор.
Она услышала как он обувается и застегивает куртку.
«Да что же это такое? Так же нельзя! Стой!»
Но вслух сказала другое:
– Есть люди кошатники, а есть собачники. – Она не побежала за ним. Ноги не хотели слушаться, ощущение катастрофы заполнило ее. Но голос пока слушался. Главное говорить, неважно что, но только чтоб Наиль не ушел молча. – Я собак люблю.
– Тигруля лучше собаки, – буркнул Наиль.
Она чуть выдохнула. Уже хорошо: блондин отвечает. Пусть голос как у замороженной рыбы, но шуршание одежды прекратилось.
– Илька… ну у меня же принципы, – она заставила себя сделать эти пять шагов в коридор и посмотреть на его спину.
– Я понимаю… – упавшим голосом сказал он, и повернул замок. – Поэтому ухожу…
«Не надо….» – попросила она беззвучно в эту упрямую спину, когда он открыл дверь.
– Яна, – сказал он в открытую дверь, не поворачиваясь, потому что уходить было очень сложно. – Я тебя люблю, но у меня тоже принципы. – Он еще несколько секунд постоял, будто прощаясь со всем хорошим, что было в этой квартире, поправил под мышкой кота и шагнул.
– Стой! – взвыла она. Он послушно замер в проеме. – Вернись…
– Зачем? – глухо спросил он пустоту лестничной площадки, все так же глядя перед собой.
– Потому что… – она попыталась найти аргументы, но не нашла. Пришлось признаваться: – Я никому это никогда не говорила… Чтоб тебя, Илька! К херу принципы.
Он повернул голову и посмотрел на нее круглыми глазами, не поверив собственным ушам. (Почему это прозвучало как признание в любви? А?) Кот, кстати, послушной колбаской, длиной до пола, висел у него под мышкой и смотрел точно такими же круглыми глазами. Вот только взгляд у кота был пугающий, слишком умный, человеческий, если можно так сказать. И, кстати, зрачки у него были круглые, как у людей, а не как у кошек узкой щелкой.
Наиль отвернулся, опустив голову, потоптался на месте.
Яна не выдержала, подскочила к нему, дернула за куртку, втаскивая внутрь и захлопывая дверь. Сразу прижимая упрямого красавчика к стене.
Тут она поняла, почему он медлил: мокрые дорожки слез на щеках подсказали почему он прячет глаза. Наиль тихо спросил:
– Это только потому, что у нас охренительный секс в постели?
«Ну да ну да, – с сарказмом подумала Яна. – Очевидно, что только по этой причине. Больше блондина любить не за что?»
Она дернула бровью и сказала:
– Нет. В постели ты полный ноль.
Он возмущенно дернулся и, наконец, посмотрел ей в глаза:
– Как это?! Я выкладываюсь на сто процентов!
– Угу, – улыбнулась она. – На диванчике в прихожей, на кухне, в ванной, да. Везде – полный улет. Но в постели – ты бревно.
Наиль непонимающе похлопал глазами (а кот нехорошо прищурился), но потом до него дошло. В тот единственный раз, когда он забрался к ней в постель… он действительно был бревном: уставшим, замерзший, практически полутруп.
– Ты так пошутила, – предположил он слегка вопросительно и неуверенно улыбнулся.
– Ну прости, в дебильной ситуации люди ведут себя как дебилы. Это факт. И я не исключение.
Наиль, не раздеваясь, сел на диванчик в коридоре и усадил рядом кота. Яна осталась закрывать дверь собственным телом, чтобы никто не смог выйти.
Оба гостя смотрели на нее выжидающе. Ждали от нее выволочки? Требований? Что ж, если животное остается в доме (иначе блондин уйдет вместе с ним), то правила установить – это простая необходимость. Коммуналка, так коммуналка.
– Так, – сказала Яна. – Объясни своему коту, что…
– Тигруля – не кот и он понимает русский.
Она недоверчиво шевельнула бровью, но шутка была произнесена тем самым тоном, про который Яна так и не поняла: врет ей блондин или нет. Что ж, допустим.
Яна посмотрела некоту в глаза-плошки и перечислила правила:
– По столам не лазить. В тапки не ссать. По ночам тыгыдык не устраивать. Жратву не выпрашивать.
– Всё? – спросил Наиль, когда некот лишь шевельнул ухом. Вообще-то, он никогда так не делал, ничего из этого списка, то есть, по сути, ничего не менялось. Эти требования даже были слегка унизительными, с точки зрения магического существа (пусть и похожего на рыжего кота), но что взять с глупой самки?
– И не мяукать, как дебил, – добавила она дурацкое правило, не сумев подобрать слова и обозначить то, как мартовские коты орут под окнами.
Наиль и некот посмотрели друг на друга озадаченно.
– Тигруля, ты умеешь мяукать? – спросил Наиль.
– Рн-гав, – признался Тигруля, что так и не научился.
– Мы согласны, – сказал Наиль за обоих и посмотрел на Яну честными глазами. Тигруля, подтверждая сказанное, чихнул.
Опытный детектив, капитан Белова тут же уловила, что есть подвох, который ей не понравится и который не попал в список запретов. Она потребовала:
– Признавайтесь.
– Ну-у… Тигруля иногда храпит…
Тигруля крякнул возмущенно с видом: «Да когда такое было?»
– Когда у Петровича пива вылакал, – обвинил Наиль некота. Некот фыркнул:
– Ргряв-чи. – Что означало: «А сам-то когда пьяный…»
– Ну да, ну да, – почесал Наиль бровь, признавая, что и он, выпивши, ведет себя странно.
Яна смотрела на эту странную парочку, но нашла объяснение, которое ее устраивало: кот просто дрессированный. Наиль просто, копируя Петровича, производит эпатаж, то есть разыгрывает сценки для простодушных зрителей.
Она хмыкнула с видом «вы меня не проведете» и скрестила руки на груди. Наиль смущенно почесал он бровь.
– Яна, – спросил он. – А какой принцип ты послала на хер? Ну чтобы знать… вдруг что-то нужное…
– Принцип «никаких животных в моем доме».
– Так Тигруля же не животное! – обрадовал юноша новостью. – Он призрачное существо. Из другого мира.
Яна поморщилась. Этот спектакль ей стал надоедать. А еще она не могла больше видеть, как юноша продолжает сидеть на пороге, одетый, будто собирается уходить. Будто решение не принято окончательно. Будто еще не всё решено.
Она потребовала:
– Раздевайся.
– Ага, – кивнул Наиль, занятый своими мыслями о том, как объяснить, что Тигруля – не кот, а Лисичка. Только не местная, не земная и потому не похожая на лису. – Тигруля – мой хранитель. Это из-за магии, – он снял куртку и скинул кроссовки, переступил босыми ногами. – Он мне помогает стабилизироваться, без него я бы поехал крышей… ну то есть, как бы сказать, – он стянул футболку и взялся за пижамные штаны, но остановился, задумавшись как объяснить, что крыша эта не та крыша, которая своя, а та которая дракона и собственно то, что она едет, то она не едет, а функционирует по-драконьи и это, по сути, норма. – В общем, лучше с Тигрулей, чем без. – Сказал он Яне, преданно заглядывая в глаза и стягивая штаны.
Тигруля заинтересованно посмотрел на голые ягодицы и одобрительно кашлянул. Наиль вздрогнул, поняв, что он чего-то не то делает. Быстро натянул штаны обратно и попросил:
– Давай при Тигруле не будем. Ну это самое…
– Тигруля – вуайерист? – хохотнула Яна, тщательно скрывая то самое чувство, когда щемит в груди от того, какой Илька еще… ребенок. Такой же беззащитный перед произволом взрослых. Уйти с котом (из-за кота!), даже не одевшись как следует: кроссовки на босу ногу, в пижаме, без шарфа и шапки.
– Типа того, – кивнул Наиль смущенно.
– Ну давай не будем, – кивнула она. – Это самое…
* * *
Яна нахмурилась: Илька шуршал на кухне, но в туалете послышался звук смыва воды.
Яна удивилась: Тигруля вышел оттуда с независимым видом и отправился на кухню.
Яна прошла следом и вопросительно посмотрела на Ильку. Блондин лишь улыбнулся в ответ на ее растерянный вид.
– Он тебя троллит, – объяснил Наиль.
– Кот меня подначивает? – не поняла она.
– Угу, – хохотнул Илька. В его глазах играли смешинки. Яна посмотрела на Тигрулю и поймала в его глазах точно такие же смешинки.
– Если я чокнусь – это ты будешь виноват, – упрекнула она блондина и спросила очевидное: – Он что, смыл за собой?
– Он тебя троллит, – терпеливо повторил Наиль. – Призрачные животные не гадят. Эм-м-м… И не оставляют следов и запахов, по которым их могут выследить – это небезопасно.
Яна зачем-то заглянула в туалет и чисто по-женски возмутилась:
– Стульчак за собой опускай!
Кот ответил что-то похожее по звучанию и интонации на илькино «йесмэм!» и она добавила:
– И дверь в туалет закрывай.
* * *
Слезы. Илька плакал.
Яна уже сто раз пожалела, что подняла этот разговор, выясняя причины бегства любовника, когда она запретила иметь в доме кота. Ильку накрыло не по-детски воспоминаниями. Разрыв с бывшей… Это болело и кровоточило до сих пор.
Наиль всхлипывал и признавался, что ничего не может поделать, сказали уходи и он уходит, вместо того, чтобы защищаться, сопротивляться, выяснить. Стыдно ему за это. Думал, что один раз «ладно, бывает… странная ситуация… не адекватное поведение», но сейчас повторилось.
Яна морщилась, думая от том, что нежный и чувственный любовник – это очень хорошо, но вот логичное продолжение этих качеств… Теперь нужно утирать слюни и сопли, успокаивать, быть мамочкой. Как долго она сможет такое терпеть?
Все эти странности в поведении и чудачества. Еще и животное очень странное приволок!
А это его водная привычка чуть ли не жить в ванной? С одной стороны хорошо: любовник всегда чистый, как до скрипа отмытая чашка из посудомоечной машины, но с другой… Не по-мужски это. Уборка-готовка… Приятно конечно, но тоже не брутально. Она почти уверена в том, что это просто цветочно-конфетный период и после свадьбы «домохозяйку» сменит ленивый тип на диване с пультом от телевизора и пивным животиком.
