Czytaj książkę: «Кровь драконов. Пробуждение»
Глава 1
Да, день явно не задался с самого начала. Мало того, что в универе на первой же паре получила неуд за болтовню с Кирюхой, на второй напререкалась с преподом на стопроцентную неоднократную пересдачу зачета, так еще и не успела вернуться домой, как тетка налетела со скаженными воплями в мой адрес.
Я так и не поняла, чего она от меня хотела. Да и есть основания подозревать, что в общем то и не на меня она первоначально разозлилась. Наверно опять со своим хахалем поругалась. А тут я под руку попалась, не успела скрыться в своей комнате, и узрела тетушка мои волосы. С волосами то практически ничего и не случилось, кроме того, что именно сегодня сразу после универа забежала к знакомой парикмахерше и сделала по своим светлым, почти белым от природы волосам, милирование зеленым цветом. В таком виде и не успела исчезнуть в своей комнате. Вот уж и не повезло.
– Это что ты с волосами сотворила, чудовище?
– И тебе, тетя, здрасте. – Стараюсь быть предельно вежливой, но за последнее время эта сомнительная родственница так достала, что порой ночью приобретался соблазн подушку ей на голову накинуть так невзначай, проходя мимо.
– Ты мне не ерничай! – С чего-то вдруг тетка погрозила мне пальцем. – Ишь, кормлю дармоедку, так она ишо и грубит.
Молча иду в свою комнату, тетка продолжает чего-то орать вслед. По традиции вспомнила мою маму, которая имела наглость принести меня в дом и через год после того помереть, оставив ненужного подкидыша от неизвестно какого отца и прочая, и прочая… Зашла в комнату, огляделась в поисках дневника. Ну, никто и не сомневался, что эта радость по имени тетя Клава, уже успела в очередной раз в поиске моей заначки из стипендий перерыть всю комнату.
Вот только умом Бог тетку обделил, потому она никогда не догадалась бы, что нехитрый тайник состоит из прилепленной скотчем к столу тонкой, в тон столу, пластины, под которой скрывалась от нескромных глаз тетрадь на 96 листов и деньги в ней. Закинув в рюкзак дневник и нехитрый денежный скарб, переоделась в черные джинсы с дырками, мои любимые и легкую полупрозрачную тунику, накинула черную куртку. Быстро проскочила мимо вопящей тетки, сунула ноги в туфли на плоской подошве.
Пока спускалась по лестнице, слышала еще крики вдогонку о том, что домой я уже могу не возвращаться, но это она так всегда в порыве своего гнева, а завтра начнет уже наяривать Ирке и Кирке, со слезами в голосе интересуясь, не видели ли ее сердешную небогу. Причем это все так трогательно проговаривалось сквозь истошные рыдания, что, кто не знает мою тетушку, мог и правда поверить в искренность родственных переживаний.
Почему-то уже на улице я вдруг подумала о том, что мне самой как раз и не хочется ни к Ире, где ее сердобольная мама будет мне сочувствовать, ни к Кирюхе, у которой свои проблемы с предками: им почему-то не нравились ее синие волосы и татушка на плече в виде китайского символа, в переводе означающего «любовь», по крайней мере, ее в этом клятвенно заверили в салоне, куда ее с перепою после гулянки занесло. И вот стою и думаю, куда мне идти.
И показался мне детский плач в подворотне каким-то ненастоящим, что ли. Но начала оглядываться в поисках того самого ребенка, который и был источником рыданий. На улице серело, сумерки скрадывали края двора, и у самых гаражей почти на выезде со двора я и обнаружила грязную, перепачканную девочку в рваном платьице. Ей было от силы лет семь не больше. И ведь насторожила меня какая-то странная, почти оглушающая тишина, но я протянула к девочке руку и спросила:
– Маленькая, ты потерялась?
Что было дальше, даже описать толком не могу: она протянула ко мне руку, и я успела почувствовать какой-то предмет в руке, когда меня резко втянуло в нереальный водоворот. Точнее и выразить не получиться. И вот в какой-то миг я понимаю, что меня как будто какая-то сила вытаскивает из этой круговерти и резко оглушают яркий свет и звуки.
Сижу на ковре, знаю потому, что просто ощущаю его руками, а глаза все никак не могут привыкнуть к свету и все плывет радужными пятнами. В ушах почти взорвался резкий вопль и меня кто-то подхватывает на руки:
– Вернулась, у Аринэль получилось!!!
– Куда вернулась? У кого получилось?
Наступила неловкая тишина, но к этому времени глаза уже адаптировались к яркому свету и я, вырвавшись из чьих-то цепких рук, начинаю оглядываться… Рядом со мной стоял тонкий и как-то неправдоподобно красивый парень со светлыми, почти белыми волосами, которые были забраны за спиной в высокий хвост, который доходил ему до пояса. Огромные зеленые глаза озорно поблескивали. Но самое странное, это его уши – они были небольшими и аккуратными, но слегка заострялись кверху, как у эльфов из наших фэнтези. Он обернулся к женщине, очень схожей с ним, также неправдоподобно красивой и с такими же ушками:
– Мама, думаю, тебе есть о чем поговорить с Тиринаэль, а мы с папой пойдем, пропустим по стаканчику. Скоро ужин. И, безмерно рад твоему возвращению, малышка. – Кажется, последняя фраза касалась именно меня. Чему он рад, и кто все эти люди в комнате? У меня от всего случившегося появилось ощущение, будто я долго ехала в автобусе и меня укачало. Обессилено повалилась на первый попавшийся стул и решила все же толком оглядеться.
Сама комната со всей ее пышно-богатой обстановкой напоминала картины, изображавшие залы средневековых замков. Один только камин почти во всю стену, позолоченные вычурные решетки вокруг него, большие, скорее всего золотые, причудливые часы на полке над ним, все это уже говорило о том, что такое может быть только в красивом волшебном замке где-нибудь в горах или где там их еще строили, но никак уж не в центре Москвы, где я находилась еще несколько минут назад. На стене, напротив камина, висел огромный фамильный портрет, на котором были изображены мужчина и женщина, схожие в чертах между собой и большими зелеными глазами, и самими лицами в форме сердец, и чудными острыми ушками, кончики коих слегка проглядывали из волос, которые и были их единым отличием: почти белые у нее и иссиня-черные у него. Они восседали на креслах у того же камина, который я только что рассматривала, у их ног играл мальчик, такой же белокурый и зеленоглазый, как и женщина. Милая семейная сцена. От дальнейшего изучения комнаты, в которую так необычно забросило мою весьма скромную для таких масштабов персону, меня отвлекла женщина:
– Я думаю, Тиринаэль, ты уже немного отошла от шока, который был вызван столь неожиданным перемещением сквозь преломленное пространство.
Я смотрела на эту белокурую красавицу непонятного возраста хотя бы потому, что я бы не дала ей больше 30 лет, а покинувший комнату юноша, назвавший ее мамой, явно уж более 20 лет отроду. Такой дивной белой коже и тонкой талии позавидовали бы даже мои сверстницы. И вызывала она во мне какие-то непонятно странные чувства, которым я бы и объяснения не смогла дать. И в этот момент почему-то голову посетила самая глупая мысль, на какую могла быть я способна – я резко сорвалась с места и побежала в направлении единственной из трех открытой двери и… Я могла бы поклясться чем угодно, что эта неземная дамочка и с места не двинулась, но перед моим носом дверь громко захлопнулась, а я уже через минуту какой-то невероятной силой была заброшена в одно из кресел у камина, дама спокойно и уверенно расположилась в соседнем.
– Тиринаэль, мне очень жаль, что шок повлиял на тебя таким странным образом, что ты, даже не разобравшись, попыталась скрыться. Вот только куда ты, позволь полюбопытствовать, собралась? Ты хоть осознаешь, что ты не только уже не в Москве, но даже и не на Земле?
От услышанного мои и без того огромные, или как говаривала тетя Клава, «бесстыжие как у ведьмы», глаза чуть из орбит не повыпрыгивали. Язык присох к небу, и я обычно слишком говорливая, вдруг не смогла выдавить из себя и звука.
– Да, любила тебя тетка. Убила б гадину за такое к тебе обращение. И с чего это она про ведьм вдруг?
Понимаю, что дама тупо читает мысли, и тихо обалдеваю.
– Рина, скажи хоть слово? Ты меня пугаешь. Придется позвать придворного целителя, хотя совсем не хотелось бы раньше времени оповещать его императорское о твоем возвращении домой.
– Вы кто? – все, что смогла выдавить из себя красноречивая я и почувствовала, что с какой-то стати заливаюсь вся краской.
– Твоя мама, – и спокойный испытующий взгляд огромных зеленых глаз.
В ушах зазвенело и чувствую, что вот сейчас куда-то провалюсь:
– Моя мама умерла очень давно, – этот хриплый голос принадлежит мне? Тихо с себя и со всей ситуации обалдеваю, хотя в голове вертятся словечки покрепче. – Посмотрите на себя и потом на меня, у нас с вами сходства как у феи с кикиморой.
Легкая улыбка проскользнула на губах дамочки, и она выдала:
– Твоя мама, то есть я, не собирается умирать еще пару сотен лет точно, а там как повезет. И кто тебе эту глупость в голову вдолбил? Уверенна, что пресловутая тетя Клава. Это первое. А во-вторых, ты когда себя последний раз в зеркало видела?
Чувствую, как весь мир переворачивается с ног на голову.
– Прозвучит глупо, только где у вас тут дамская комната и… зеркало?
– Хорошо, отложим серьезный разговор, а пока идем, я покажу тебе твою комнату, к ней же и примыкают твоя личная дамская комната, ванная и гардеробная. Хоть твой вид и не подходит для ужина, но поскольку ужин сегодня строго семейный, то можешь пока не переодеваться. Мне нравится, как ты выглядишь. И по поводу волос: я тоже себе хочу такие зеленые прядки, ну или что-то подобное.
И все это звучало так просто и непринужденно, как будто я и вправду нахожусь в семье и беседую с мамой, во что я пока поверить ну никак не могла. Хотя, если честно, мне не очень хотелось бы узнать, что произошла ошибка, и это не я та Тиринаэль, которой здесь все так рады. Домой, к злющей тетке, возвращаться не хотелось.
– Ты та самая Тиринаэль, милая, – нежно проговорила дама, ведя меня под руку через комнаты, которых судя по всему здесь было много. – Забыла сказать, что легко читаю твои мысли. Ты уж не обижайся, когда освоишься, буду держать себя в руках и по возможности эти самые мысли не подслушивать, хотя, к тому моменту ты уже научишься держать ментальный щит, – и опять эта милая обезоруживающая улыбка, после которой ну невозможно обидеться на эту загадочную красавицу.
– А как Вас зовут? – тихо спросила я. Голос явно меня предавал.
– Эландра. Но ты все-таки по возможности осваивай слово «мама». Мне будет особо приятно. А тот юноша, который не выходит у тебя из головы, сразив своей красотой, твой старший брат Лэмюэль, но мы его называем Лиам. Ну все, теперь ты можешь уделить себе несколько минут перед ужином. Когда выйдешь, тебя проведет слуга. Он будет ждать у двери. И, пожалуйста, не задерживайся, мы все перенервничали и ужасно голодны.
Оставшись наедине с собой, обессилено присела на край кровати, более напоминающей размерами взлетную полосу. Вся комната была оформлена в светло-зеленых и кремовых ненавязчивых тонах, выход на балкон прикрыт призрачными занавесями во всю стену и с потолка до пола. Здесь же был и милый туалетный столик из какого-то светлого дерева, и зеркало во весь рост. Балдахин на кровати был также исполнен в нежно-зеленых тонах и напоминал плетение кружев, такое ощущение, будто ложишься на земле в тени деревьев и смотришь на зеленую листву. От всего увиденного дух захватывало. Я думала, что уже достаточно наудивлялась, пока не зашла в ванную.
Стою, смотрю и слова все куда-то подевались: посреди огромной комнаты почти на две ее трети бассейн, потому как ванной это сооружение назвать сложно. И все это для одной меня? Опять накатывает чувство, что эти милые люди ошиблись, и ждали здесь кого-то другого.
Подошла к зеркалу: оттуда на меня смотрела невысокая худенькая я, с лицом сердечком и почти белыми волосами, в которых попадались зеленые пряди, огромные зеленые глаза, так глубоко ненавидимые моей тетей, несколько веснушек вокруг вздернутого носа. Сейчас, разглядывая себя так внимательно, я начала понимать, что сходство в чертах с этими «людьми» все же есть. Отрицать очевидное было бы просто нелепо. И все же… Покрутившись немного по комнате и потянув чуть время, все же решаюсь наконец покинуть убежище и топать на выяснение, что вообще вокруг происходит. Открываю дверь и мне мило улыбается… я конечно догадалась, что это тот самый слуга, который должен меня провести, только все ж предупреждать надо, я ведь слабонервная, могу и в обморок после всех событий этого сумасшедшего дня хлопнуться. В общем, мужчина как мужчина, вот только эти клыки, да и в самом виде его что-то звериное проглядывало. Решив пока не заморачиваться, потому как есть он меня вряд ли решиться под носом у своих хозяев, просто сказала:
– Ведите. – И так обреченно прозвучал мой неуверенный голос, что слуга слегка округлил в удивлении глаза, но улыбаться не перестал. Хотя как по мне, то лучше б уж припрятал эти жуткие клыки. Отвернувшись от меня, этот слуга-монстр пошел по лабиринтам комнат, а я молча следовала за ним.
В столовой царил загадочный полумрак, и в углах этой огромной комнаты прятались тени. По стенам висели портреты, изображающие, как я понимаю, предков этого рода, о котором я пока что практически ничего не знала, в том числе о связи этого рода с моей скромной персоной. Эту скромную персону сейчас с нескрываемым любопытством разглядывал темноволосый мужчина, находящийся во главе стола.
И тут на меня напал приступ неконтролируемого смеха, особенно усилившегося вытянувшимися в нескрываемом удивлении лицами. Сама до конца не могла объяснить причин истерики, наверное, сама мысль, как внезапно появившаяся из ниоткуда мама начнет мне представлять этого вот, судя по всем непреложным признакам, главу данного странного семейства как моего папу. Ну и представленная мною умилительная картина скорее всего и спровоцировала такую реакцию со стороны моей и так изрядно пошатнувшейся за сегодняшний день психики. Госпожа Эландра тут же направилась в мою сторону, но ее ловко опередил Лиам. Он почти подбежал ко мне с бокалом в руках и, обхватив за талию одной рукой и крепко прижав к себе, буквально силком влил в меня воду, оказавшуюся в этом бокале. Он подоспел практически вовремя, так как мой истерический смех уже переходил во вторую стадию истерики классической, каковой ранее я вроде и не страдала, то есть я начала рыдать.
Лиам все это время, обняв меня довольно крепко, гладил по спине и что-то шептал на неизвестном мне языке, главное, что это что-то было убаюкивающе спокойным. Постепенно мои рыдания перешли в судорожные всхлипы, после чего я уже начала успокаиваться. Когда Лиам это увидел, разжал объятия и, взяв за руку, повел к столу. Отодвинув один из стульев, помог мне сесть по левую руку от того, кого мне сейчас представят, как отца. Все это время госпожа Эландра стояла нерешительно у стола, такая восхитительная в своем призрачно прекрасном наряде, почему-то напомнившем мне эльфиек из фильмов, ныне изобилующих в нашем мире. Просто ее платье с большим и откровенным вырезом на пышной груди состояло из тонких кружев, которые одновременно были прозрачными и, все же, все, что нужно было скрыть, они скрывали.
Когда она увидела, что я, уже совершенно успокоившись, села за стол, тут же присела на свое место по правую сторону от мужчины, имени которого я пока еще не услышала. Выжидающе посмотрела на нее. Догадавшись, чего я от нее жду, она с легкой нежной полуулыбкой произнесла:
– Тиринаэль, позволь познакомить тебя с тем, без кого ты бы не явилась в мир, попросту не родилась бы. Лорд-канцлер Леонелл Оберон, твой отец. Ты настолько напугала его своей реакцией на его отчасти скромную персону, что бедный лорд до сих пор отойти от шока не может.
При этих словах слегка порозовевший в лице папа все же принудил себя сказать чего-нибудь:
– Рад твоему возвращению, Рина. Мне искренне жаль, что тебе довелось столько всего пережить. Однако даже сейчас я считаю, что Эла поторопилась, вернув тебя домой. Неприятности не заставят себя ждать.
– Меньше всего мне хочется принести неприятности в тот дом, где меня так радушно приняли, что я даже не знаю, как собраться с силами, чтобы покинуть ваш дом. И еще, извините меня, лорд Оберон, я не желала Вас ни пугать, ни расстраивать. Все получилось как – то само собой, – и я низко опустила по привычке голову, постаравшись как можно глубже втянуть шею и казаться незаметной, так как после моих извинений перед тетей Клавой всегда следовал поучительный подзатыльник, из-за которого потом пару дней болела голова. Все-таки рука у моей тети была очень тяжелой.
Однако же гостеприимных новоявленных родственников такая реакция с моей стороны очень удивила.
– Ты не напугала меня своей реакцией, – поспешил успокоить меня лорд-канцлер, во накрутили с титулами. – И расстроился я только потому, что надо было все же тебя подготовить морально перед тем, как кидать в гущу событий. И ведь это только начало. Другой мир, полноценная любящая семья, богатый дом и титул – это еще далеко не все неожиданности…
– Об этом позже, Лео, – леди мягко положила руку на черный рукав камзола (кажется именно так называется такой вид мужской одежды). – Девочка и так уже пережила приступ истерики, не перегружай ее сходу.
– Я просто хочу, чтобы она была готова к тому, что последует за ее возвращением. Ты же знаешь, что при всем моем желании спрятать ее от всех и наслаждаться хоть некоторое время семейной идиллией, реальность может нагрянуть в любую минуту. Долго мы скрывать ее не сможем. Он узнает не сегодня – завтра… – Папа (так приятно именно так называть этого замечательного во всех отношениях мужика) резко замолчал, печально вздохнув и покачав головой.
Потерялась окончательно. О ком говорят? И какого черта тут твориться? Почему у меня в жизни никогда ничего не происходило просто так, почему всегда и все сопровождается какими-то сложностями? На меня начал накатывать новый приступ истерики, и Лиам, как же я рада такому брату, тут же заметив это, протянул мне кубок с вином, судя по цвету. Я выпила его одним махом. И после этого меня прорвало:
– Что я вообще здесь делаю? Кто вы такие? Что это за мир? И если вы правда мои родственники, то какого черта я столько времени прожила в другом мире в компании гнусной тетки?
– Да насчет тетки, это ты точно подметила. Гнуснейшая личность, не раз хотелось ей устроить перелом чего-нибудь существенного, чтоб угомонилась… Кажется, что-то не то сказал, – это Лиам, остановившийся в тот момент, когда на него посмотрели оба родителя с таким видом, что если б смогли, зашибли бы одним взглядом.
Но тут до меня начало доходить:
– Мало того, что вы скинули меня совершенно посторонней злобной ведьме, так еще и следили молча и со стороны наблюдая, как эта тварь издевается надо мной??? А те пару раз, когда она ломала ноги? Это твоих рук дело, Лиам?
Лиам включил явный мороз, делая жест слуге долить ему вина, мама с папой глядели в немом изумлении на сына и с долей вины на дочь, то есть меня. Классическая немая сцена.
– Эла, может ты сама сможешь поговорить с Риной после ужина, потому как у меня явно назрел разговор с одним молодым эльфом, которому я сейчас все магические шуточки из головы повысекаю, – и папа хищно уставился на сына, который в это время уже встал из-за стола и на глазах у еще способной удивляться меня около брата образовался дверной проем в его рост, светящийся синим ярким светом.
Как я вдруг начала догадываться, это он пытался смыться отсюда магическим способом. Бррр. Я помотала головой. Кажется, начинаю сходить тихо с ума, если включаюсь в эту чертовщину. Но скрыться брату удалось-то почти… Одним взмахом руки папа проем закрыл (по крайней мере это так выглядело) и двумя руками перехватил Лиама за пояс.
– В академию ты сегодня не попадешь, да и завтра я думаю тоже. Во-первых, разговор назрел мужской, во-вторых завтра нам еще и с императором разбираться. В обоих случаях без тебя никак.
Лиам опустил грустно голову, а потом обернулся ко мне и с шальной улыбкой подмигнул. И почувствовала я себя так уютно, по-домашнему, как будто и не было всех этих лет в неведении и вдали от семьи.
– Эла, уведи Рину в спальню. Поговори с ней, расскажи все. А завтра уже будем решать проблему всей семьей. Сладких снов, моя девочка.
И этот еще минуту назад строгий лорд, грозно глядевший на напроказившего сына, легкой походкой приблизился ко мне, поднял со стула, крепко обнял и поцеловал в обе щеки.
– Я рад, что ты уже дома. Назад в тот жуткий мир ты не вернешься. Иди, отдыхай. Серьезные дела решаем завтра. Люблю тебя, моя принцесса. – И поставив меня на пол, он той же легкой походкой покинул столовую, не забыв прихватить за ворот сопротивляющегося Лэмюэля.
Я не смогла сдержаться и рассмеялась, наблюдая эту картину. Мама присоединилась ко мне в моем веселье.
– Приятно смотреть, когда ты так улыбаешься, – мягко сказала она. – Но нам тоже пора, идем в твои комнаты.
Приняв на скорую руку душ, потому как нетерпелось узнать от мамы правду, и переодевшись в легкую и почти прозрачную, как и вся женская одежда в этом доме, ночную сорочку, найденную приготовленной кем-то на вешалке в ванной, я забралась в кровать, а мама присела на край у моих ног. И так от этого стала тепло и уютно, аж слезы накатили. Я поняла, как сильно мне этого не хватало – материнского внимания и тепла – все прожитые годы.
Я не увидела как, но в руках леди Эландры вдруг появился бокал с золотистой жидкостью. Она задумчиво вертела изящную ножку бокала, как я поняла, искала то самое, с чего можно было бы начать рассказ. Я не торопила ее, понимая, что нельзя все рассказать сходу.
– Я заметила, что ты удивилась, когда твой отец назвал Лиама молодым эльфом. – Ее голос звучал тихо и нежно. – Видишь ли иных миров, одновременно похожих и не похожих на тот, в котором выросла ты, много. Не знаю, что именно их создало: катаклизмы, или сама природа. Да и не интересовалась. Просто очень давно в том мире, к которому привыкла ты, жило очень много разных рас: наши предки эльфы, гномы, василиски и они вовсе не чудовищные змеи, как у вас в мире любят детям в страшных сказках рассказывать, кентавры, дриады, русалки, нимфы и океаниды, вампиры и оборотни, тролли и орки. С одним из оборотней ты уже встречалась – наш дворецкий, Грот, из древнего клана Фетвольф. В общем, ты всех будешь еще видеть. В те давние времена простым людям было тяжело уживаться с нелюдьми, и они начали постепенно всех истреблять. Так они думали. На самом деле, наши предки нашли дороги между соседними мирами. И с того момента началось великое переселение. Некоторые расы, например демоны, осели в других мирах, но многим пришелся по душе именно наш мир, здесь они и остались. После этого начались другие проблемы. Каждая раса пыталась создать свое королевство, со своим выборным королем из высшей знати на тот момент. Но начались проблемы с делением земель, выделением территории для каждого королевства. Также не заставили себя ждать внутриусобицы между высшей знатью за трон и титул короля. Как-то сама собой появилась идея объединения в одну Империю с выбором одного достойного Правителя, вызвавшая еще больше ссор и разногласий, ведь каждая раса считала себя превосходящей. В результате началась война, которая длилась около 2-х тысяч лет. Среди нас была одна раса, которая за время войн пострадала очень сильно, но благодаря наибольшей силе магии и владению в совершенстве стихией огня, явно одерживала победу. Драконы рода Эреагон, сильные и прекрасные. И у них в боевой трансформации тело покрывается чешуей, появляются крылья и хвост, и они умеют летать. В обычной же жизни, мужские особи просто очень крупные по сравнению с мужскими особями иных рас, имеют лишь легкий чешуйчатый рисунок, похожий на татуировку, но также владеют огнем. Пролилось много крови, некоторые расы были почти что стерты с лица мира, либо истощились и устали. Было принято решение избрать императора именно из драконов, ибо только самый сильный маг может объединить большую империю, населенную разными расами, и создать определенный порядок. Тролли и в войну не ввязывались, и объединяться не стремились, заняли северную часть континента и спрятались за горами, создав свое отдельное государство. Орки заняли пустыни на юго-западе континента. Русалки с океанидами поселились в Мировом океане и поделили его на два подводных государства. Отделились и оборотни. Изначально они были частью нашей империи, но им с вампирами никак не жилось дружно. Дроу, темные эльфы, не соглашались жить в одной стране с нами, светлыми эльфами, поэтому они также заняли свою территорию на западе континента, и живут там. Дриады заняли Вечный лес на территории империи, и на их земли без разрешения их правительницы Блоэд нельзя показываться, застрелят и не признаются. Агрессивные чертовки, у нас появляются только в момент поиска очередного мужика для продолжения рода. Ну да я отклонилась от сути.
Леди Эла замолчала, отпила глоток из бокала, грустно улыбнулась своим мыслям и продолжила свой рассказ:
– Род Эреагон правит вот уже 5 тысяч лет. Наш род эльфов Аладрион уже несколько раз пересекался по родственным связям с домом императора. Потому я по линии его матери довожусь ему троюродной сестрой, твой отец по мужской линии его двоюродный брат. – И так она при этих словах горестно вздохнула, и мне хотелось бы ее пожалеть, да только я не знала, как и чем ее можно утешить и что плохого в родстве с самим императором.
Я судорожно сглотнула, чувствуя, как у меня пересохло в горле, и тут же в моих руках откуда-то появился бокал с такой же золотистой жидкостью. Благодарно улыбнувшись, сделала глоток. Жидкость по вкусу напоминала вино, только была чуть более терпкой, но при этом я почувствовала, как усталость этого дня спала с моих плеч. По ходу это что-то наподобие энергетика.
– Если бы у императора не было сына-наследника, Лиам был бы следующим, кто унаследовал трон. И об этом знают все. У Шейттара наследник появился на девять лет позже рождения Лиама. За это время он трижды направлял убийц в наш дом. – Ее рассказ понемногу становился сбивчивым и бессвязным. Очень кидалось в глаза, что бедняжке сложно вспоминать все это. Собравшись с силами, Эландра продолжила, – когда Денайттар Фаррен Эреагон родился, причем явный в своей чистокровности, император от счастья не мог прийти в себя, пил несколько дней, заставляя и Лео, как кузена и главного советника составлять ему компанию в этом пьяном загуле. Стало совсем невесело, когда Найту исполнился год. По традиции в этот день приглашают друидессу, которая вещает судьбу ребенка мужского пола императорского дома. Вот она все и испортила. Долго творила над маленьким драконом какие-то свои сумасшедшие обряды, после чего объявила, что именно ему суждено свершить Великое Пророчество. Ну тут и началось такое… Поднялось сразу несколько глав самых влиятельных родов, потребовав обручения каждый со своей дочерью. Император растерялся, не желая междоусобицы. Но и старая гадина не все еще объявила. Перекрыв всеобщий вселенский гам ссорящихся глав своим чистым голосом, она произнесла: «Еще не родилась дщерь, упомянутая наряду с драконом в Пророчестве. Она родит ее.» И эта молью изъеденная ветошь указала своим корявым пальцем на меня. Все оглянулись в мою сторону. Вампир Ланир Картен рода Айкирон презрительно скривил свои белые губы в усмешке: «Не родит.» И поняла я, что если мы ничего не предпримем, убьют сволочи, жадные до власти. Я дождалась конца «праздника» и потребовала аудиенции у императора. На коленях молила его отпустить нас от двора в родовое имение, где я и еще не рожденная дочь были бы в безопасности. Не отпускал, долго держал при себе, жили прямо во дворце. Но когда пришло время, я по заранее заготовленному с мужем плану перешла через открытый им портал в изначальный мир и там родила как беженка из какой-то там Армении. Дочь подкинула сердобольной дуре и, оставив знак, чтоб легче было наблюдать за твоей жизнью и обеспечивать в нужный момент безопасность, вернулась назад. Покаялась перед императором, только «забыла» рассказать ему, где именно тебя оставила. Вот собственно и все.
Лежу в полной прострации, и по сути слов то и нет. Так хотелось сейчас рассказать ей о том времени, которое провела рядом с тетей Клавой, как завидовала подругам, у которых есть семьи. Как, спрятавшись от пьяной разъяренной тетки на чердаке нашей многоэтажки, придумывала способы, как можно было наиболее жестоко ее убить, но потом вспоминала, что эта тварь единственная моя семья, и покаянно возвращалась домой. А теперь вот оказалось, что и не домой вовсе, и тетка левая, и зря я все это терпела. Чувствую, как глаза застилаются предательским туманом, хочется выть от безысходности… К реальности вернуло нежное прикосновение ладони к лицу. Посмотрела на нее внимательно – и она тоже плачет. Знает же, о чем я щас думаю и плачет.
– Прости, родная моя девочка, но мы не могли поступить иначе. Ты бы не выжила. Сразу несколько родов ополчились против нашего. Даже император не был в состоянии от всех отбиться и дать необходимую нам защиту. Думая, что мы укрываем тебя в родовом имении, его несколько раз взрывали, поджигали Черным огнем. Я знаю, что не верну тебе потерянные годы, да и мне их никто не вернет. Потому прошу тебя, Рина, прими все как есть и начинай приспосабливаться к своему миру. Завтра прибудет Данаэль, он должен восстановить до конца твой истинный облик…
Мой удивленный возглас прервал рассуждения новоявленной маман. Она улыбнулась и пояснила:
– Твой нынешний облик изрядно подправлен магией иллюзии, чтобы в мире людей ты выглядела гармонично. Нетронутыми остались только глаза. Все остальное завтра будет восстановлено. Он же и вернет тебе магию, отобранную на время сразу после твоего рождения.
Еще более громкий возглас и мама рассмеялась от души тепло и искренне, отчего мне снова подумалось, что я действительно дома и не хочу отсюда никуда уходить. Мама резко погрустнела:
– С этим твоим желанием чуть сложней. После свадьбы с Найтом ты будешь жить во дворце императора. Но это не страшно, – мама потянула меня за руку, как бы приглашая встать и пойти за ней. Она привела меня к балкону, одно движение ее руки и золотисто-кружавчатый занавес отодвинулся в сторону, открывая восхитительный вид на какой-то вечерний город с его огнями и весельем. Леди Эландра взмахом изящной руки указала в сторону огромного строения, к которому примыкал одной стеной наш дворец. – Это и есть твой будущий дом. Когда ты изучишь магию и научишься открывать портал, это расстояние будешь преодолевать за секунду, не надо будет и по переходу идти. Ну а сейчас, мое на диво немногословное от шока дитя, тебе пора отдохнуть. Завтра мы должны многое успеть. Весть о твоем возвращении очень скоро достигнет монарших ушей и тогда представления двору не избежать, ну и помолвки тоже. Ты должна быть хоть частично готова к этому «страшному» испытанию.
