Czytaj książkę: «Дорога в детство. Воспоминания»

© Екатерина Русина, 2020

ISBN 978-5-0051-4982-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Книга посвящается моим любимым бабушке и дедушке, Балахниным Николаю Владимировичу и Галине Петровне.

Я никогда не планировала писать книгу о своём детстве, пока многие читатели не стали меня об этом просить. Я даже не знала, с чего начать – казалось бы, о чём там рассказывать? Но начав писать, я поняла, что погрузиться в воспоминания о детстве и о родном селе это очень приятно и важно, чтобы сохранить всё самое лучшее на память своим детям.

Прошу обратить внимание, что большая часть описания местности соответствует времени моего детства, для удобства понимания главы помечены датами и годами – повествование идёт как от прошедшего времени, так и от последних лет и настоящего времени. Многое в селе сейчас изменилось и выглядит иначе, чем в книге. Абзацы, не помеченные датой, относятся к последнему отмеченному году в книге.

Я сейчас не живу в Байках и значит не являюсь местным жителем, осведомлённым обо всех мелочах и нюансах, так что заранее прошу прощения, если допустила ошибки или неточности в своей книге. Буду рада, если свяжетесь со мной и расскажете, что нужно исправить, я смогу внести правки в книгу.

Жители Байков узнают многие родные места, людей, события, а те, кто никогда там не был – окунутся в мир моего беззаботного детства в самом лучшем уголке мира.

Благодарю моих односельчан и людей, которые как-то связаны с Байками; тех, кто помог мне собрать необходимую информацию для книги – об истории села, его архитектуре. Безусловно, в книге могут встретиться неточности, так как официальной информации не так много, потому прошу сообщать мне ваши замечания.

Благодарность Николаю Владимировичу Балахнину, моему любимому деду. Многие говорят, что это от него во мне страсть к сохранению исторических данных и писанине. Все люди помнят его как доброго, честного человека. Как учителя. Как достойного директора школы. К ним с бабушкой всё время приезжают бывшие ученики. Спустя годы никто не забывает их, благодарят их за образование, которое они им дали, за то, что вкладывали всю душу в свой труд.

Благодарность моей бабушке, Балахниной Галине Петровне, самой лучшей бабушке на свете. Настоящей бабушке, которая знает тысячи историй, песен и баек, той, которая следит, надела ли я шапку, даже когда мне уже 35.

Благодарность Александру Владимировичу Кулешову, моему папе. У него феноменальная память на всех встречавшихся по жизни людей. Он помнит места, фамилии, звания – благодаря ему технически воссозданы все детали нашей военной жизни. Папа был первым, кто поддержал меня в создании этой книги, всячески меня подбадривал и радовался, что его история не будет забыта.

Фаниль Г., бывший житель села Байки, а ныне гражданин Голландии, поделился своими воспоминаниями о жизни в байкинском интернате, за что ему большое спасибо.

Спасибо Любови Фабер, моей тёте, за постоянную поддержку и рассказы о селе.

Любови Ждановой (моя тётя Люба) спасибо за воспоминания о Борзе-3, многого я просто не помнила так как жила там в раннем детстве.

Спасибо Наталье Барановой за рассказ о своём детстве в доме на берегу нашей речки!

Спасибо всем, кто не остался равнодушным к моему призыву о помощи в сборе данных для этой книги и всем, кто ждал её, поддерживал меня и радовался, узнав в моих строках родные места. Почти три года у меня ушло чтобы написать эту книгу, хоть она и не такая объемная, но время на неё было найти очень сложно.

Искренне надеюсь, что благодаря этой книге мой родной край полюбился даже тем, кто никогда там не был. Благодарю за ваше внимание и уделённое время.

КОНТАКТНЫЕ ДАННЫЕ АВТОРА:

Электронная почта: Rusina.e30@gmail.com

ВКонтакте: https://vk.com/dusha.v.chemodane

Instagram: dusha_v_chemodane

Читайте также мои книги на сайте Ridero.ru: «Душа в чемодане», «Страна чужих», «Этюды о жизни», «Туман скроет следы».

Дома

31 августа 2018 г.

Во дворе тихо. В полдень тут всегда всё стихает, пока стоит самая жара. Август в Башкирии – это уже почти осень. Утро начинается с густого тумана, воздух холодный, колючий, на улицу уже не выбежать без куртки. А к обеду разгуливается ещё вполне-таки настоящее лето – солнце греет крышу, отливает на зелёной траве, в палисаднике золотые шары за лето выросли до уровня окон и светят оттуда как десятки солнышек. На ромашках у ворот стрекочут кузнечики, рыжий кот гордо мурлычет на кресле у дверей после ночной охоты.

Дочки спят. В той самой комнате, где в детстве спала я, когда родители привозили меня на лето. На стене всё ещё висит ковёр с оленем, в углу стоит старый шкаф, а на раритетном трюмо заметно прибавилось фотографий – теперь там ещё пятеро правнуков. Сколько всего видел этот дом…

Я приезжаю сюда всё реже – дорога в 350 км не близкий путь теперь. Когда-то я за ночь пролетала расстояние от Москвы до Индонезии. А теперь работа, домашние дела, дети и всё не так просто.

В саду пышно цветут георгины, петуньи, астры – как тогда, 1 сентября 1993 года, когда я шла в третий класс и бабушка готовила мне букет из очаровательных осенних цветов. Больше всего я любила сиреневые астры, а бабушка сетовала: «Почему так? Каждый год покупаю новые семена астр разных цветов, а вырастают только сиреневые!». А мне нравилось. Сиреневый – замечательный цвет.

Из нашего огорода можно было посмотреть на реку Байки с высоты метров в пять с крутого берега, понаблюдать за стаями голавлей, сокрушаясь, что их никак не поймать с высоты, а со стороны моста туда не пробраться из-за глубины. Теперь с этого берега видно верхушки деревьев, которыми зарос островок в реке. Да и от самой реки мало что осталось, в самом глубоком месте, наверное, не больше метра. Может, за горой она ещё не так обмелела – помню, мы рыбачили там с папой, глубина начиналась сразу от берега, и в тёмной от водорослей воде скрывались огромные щуки. Папа, в принципе, хоть в луже поймает четырёхкилограммовую щуку.

А на этой горе, что прямо через дорогу, есть большой камень – под ним живёт Нехочуха. Это я говорю своей старшей дочери, когда она капризничает. Это говорили мне, когда я была совсем маленькой и плохо кушала. Когда это вообще было? Тридцать лет назад… На этом камне я потом любила сидеть за написанием писем своим подружкам Маше и Рамиле, и Нехочуха остался в прошлом. Теперь гора тоже поросла деревьями, даже на «макушке» образовалась берёзовая роща. Двадцать лет назад там не было ни одного деревца! Помню, как-то дед возил нас на эту гору на мотоцикле с люлькой – он знал место, где растёт одинокий куст дикой малины. Позже дед выкопал его и посадил в огороде, на радость нам.

В отдалённой улочке села, которую называют Ташино, теперь есть электричество! А в центре села аж несколько магазинов, где можно купить всё от хлеба до детской одежды. Во многих домах теперь настоящие туалетные комнаты, горячая вода из крана, даже интернет. С моего детства всё так изменилось. Оно прошло тут, в этом доме, у этой печки, на берегу этой реки, у подножья этой горы. И пусть я жила тут чаще всего летом – это и была настоящая жизнь.

Год в Башкирии

сентябрь 1993 года

Впервые нам с сестрой никуда не надо уезжать с наступлением осени. Обычно родители забирали нас в конце августа. По традиции перед отъездом мы фотографировались, собравшись на скамейке у ворот и вспоминали, не забыли ли что-нибудь, потом обнимались, прощались и бабушка долго смотрела нам вслед, стоя на пыльной дороге, ещё покрытой остатками серого тумана. А теперь нам предстоит провести целый год тут, в Башкирии, с бабушкой и дедушкой. И я никогда больше не увижу городок, в котором родилась… Немного страшно. Что там будет делать мама без нас? А папа? А что будем делать тут мы?

К тому же мне предстоит пойти в сельскую школу, в третий класс – как меня примут ребята? Они все знакомы чуть не с рождения, а я для них городская, новенькая, к тому же внучка бывшего директора школы, а в настоящем – директора местного краеведческого музея! Да и нам с сестрой он не даст расслабиться, надо будет учить всё от корки до корки.

Вечера становятся холоднее, приближая нас к неминуемой осени, такой странной и непривычной здесь – для меня Башкирия всегда была цветущим летним курортом. Засыпаю тревожным сном, завернувшись в тёплое пуховое одеяло, под мерный рокот сверчка где-то в подполе.

Осень

Бабушка шьёт мне новый белый передничек. Он простой, без оборок и узоров, но для сельской местности вполне сгодится. В шкафу для меня уже висит подготовленное строгое коричневое платье, на столе аккуратно сложен огромный белый бант. Я в растерянности. Для меня наше село всегда было местом отдыха, беззаботной беготни по горам, а теперь я вдруг пойду по его улицам в школу. Чувствую непонятный груз на душе и пустоту. Пытаюсь как обычно радоваться, глядя в окно на родную улицу, высматривая табун, который вот-вот должен показаться из-за моста, но внутри неспокойно. Даже коровы сегодня идут какие-то задумчивые.

По утрам воздух не успевает прогреться после холодной ночи, изо рта идёт пар, руки зябнут. Мы с бабушкой идём в огород, чтобы срезать цветы к школьной линейке. На траве прохладная роса и надо пробираться аккуратно, чтобы не замочить ноги. С сомнением смотрю на высоченные гладиолусы – пожалуй, не стану их брать, они такие тяжёлые, что могут перевесить и я свалюсь вместе с ними в реку с моста. Набираю букет из сиреневых астр и мелких бордовых георгинов. А Карина пусть тащит гладиолусы, она же старшая, её не перевесят.

Мы часто гуляли около местной школы, но никогда не были внутри. Я и подумать не могла, что однажды буду здесь учиться! Школа представляет собой ряд кирпичных и деревянных зданий, в каждом из которых располагаются классы для разных предметов. Здание, в котором предстоит учиться мне, находится в самом конце школьного участка, у забора. Оно из красного кирпича, двухэтажное, окружённое клумбами из старых шин. Дедушка говорит, что это тёплое здание, зимой хорошо топят печки, так что мне повезло. Карина будет учиться в разных зданиях, она на два года старше меня и у них не будет одного основного класса для всех предметов, как у младших – на все предметы они будут сами приходить в нужные здания.

Бабушка связывает наши букеты обычными нитками, оставляет их в сенях и отправляет нас надевать форму. Платье сидит на мне замечательно, а передничек так хотелось бы повеселее, с рюшами или воланами, но зато в этом я не буду бросаться в глаза и казаться уж слишком «городской». Да что там городской, население Байков, пожалуй, больше, чем у нашего городка.

На линейку тянутся красиво причёсанные дети в новенькой школьной форме, так отвыкнув от неё за лето, проведённое на природе. У всех в руках цветы с собственных огородов – гладиолусы, астры, георгины, сентябринки, без всяких магазинных упаковок. Оно и понятно, где тут покупать цветы, да и зачем, когда своей красоты хватает? Мы расходимся по классам, в нашем здании с первого этажа ведёт такая крутая лестница, что я держусь двумя руками за поручни, чтобы не опрокинуться. У левой стены стоит высокая печь, мне достаётся место рядом с ней. Это чудесно, ведь я жуткий мерзляк. Рассевшись за парты по двое, мы слушаем напутственную речь классного руководителя на предстоящий учебный год, и я чувствую, как на меня ложится груз ответственности. Ещё чувствую страх и нечто вроде внутреннего холода. В этих стенах я буду учиться каждый будний день, и родители не будут встречать меня после школы, не будут видеть, как я одиноко бреду домой, делаю домашнюю работу. На глаза наворачиваются слёзы, но я быстро беру себя в руки. Учительница представляет меня классу как новенькую, и я молча встаю, угрюмо озирая класс. Они итак примерно знают, кто я, видели, что я каждое лето приезжаю в гости, но почему я вдруг в их школе – вот вопрос? Но, конечно, никто мне его не задаёт.

* * *

Начался учебный год. Рано утром мы с Кариной нехотя выбираемся из тёплых кроватей, совершенно выбившись из графика. Бабушка накрывает на стол горячие пироги или кашу из печки, и я очень люблю её стряпню, но иногда мне хочется плакать от того, что это не манная каша, приготовленная мамой под раздающуюся из радио песню про маленький плот. У меня странное чувство, будто меня тут забыли, что моя жизнь идёт не по стандартному сценарию – я всегда рада проводить лето в Байках, но моё нахождение тут холодной осенью это что-то выбивающееся из обыденности, почему я тут?! Я хочу домой! Мы пьём чай на маленькой кухне, глядя в окно на чуть повядшие цветы, выглядывающие сквозь рассеивающийся холодный туман. Пора в школу.

В классе на меня косо поглядывают, но ничего не спрашивают. Я занимаю своё место и грустно думаю, что я тут делаю? За окнами над травой висят последние кусочки тумана, и у меня никак не получается сосредоточиться и внимательно слушать учительницу. Где сейчас мама? Наверное, теперь она сама стоит в очереди за хлебом. А проходя мимо детской ей, наверное, по привычке хочется проверить, что мы делаем, не хулиганим ли вместо выполнения домашней работы. Но нас там нет.

* * *

Я стараюсь втянуться, хорошо учиться и всегда тщательно выполнять домашние задания. Я обязательно должна быть отличницей, иначе как смотреть в глаза бабушке с дедушкой?

После школы у нас с Кариной хватает дел и помимо домашнего задания – есть обязанности, которые поручают нам на день – уборка, мытьё посуды, прополка грядок или развешивание белья. А в свободное время несёмся на речку или горы, но к возвращению табуна мы должны быть у ворот – надо встречать корову. Я слышала, что табуном принято называть стадо коней, но в нашем селе общепринятое обозначение слова «табун» – это коровы, овцы и козы. И это не подлежит обсуждению.

Сейчас идёт уборка картофеля, мы с Кариной помогаем деду и бабушке копать, обчищать его, складывать в вёдра. Когда около наружного входа в погреб стоит уже приличное количество вёдер, бабушка спускается вниз и вываливает картофель в специальные ограждения для больших, маленьких и средних размеров картофелин. Я не очень люблю спускаться в погреб, там мрачно и влажно, кажется, что всюду бегают мыши или пауки и могут вот-вот наброситься. Ещё бабушка говорит, что туда иногда заползают ужи с реки, один из них даже пробрался в баню, но бабушка давно не боится никакой живности.

В огороде много работы и помимо картофеля – нужно убрать свеклу, морковь, яблоки, подготовить цветы к зимовке.

Всё ещё поспевает большое количество кабачков, из которых мы с бабушкой часто делаем овощное рагу – тушим кабачки с морковью, помидорами, луком. Это моё любимое осеннее блюдо, особенно если приправить сметаной.

На гору всё ещё можно забраться, не увязнув в грязи, пока не начались дожди. Но ходим мы туда уже реже, потому что время занято учёбой. Вечером мы бегаем по улице, до тополей или до родника около Ташино, аккуратно наступаем на первый тонкий лёд в небольшом заливе у моста, чтобы посмотреть, как он хрустнет и через прозрачные маленькие пластинки булькнет вода. Из-под камней всё реже выскальзывают длинные вьюны, и лягушки завершили свой концертный сезон.

Бабушка складывает высохшие семена огурцов, свеклы, моркови, кабачков и цветов в маленькие бумажные пакетики из газет, для следующего года, и подписывает, где что лежит с указанием года сбора.

После уборки урожая начинаются осенние дожди, бесконечные, промозглые и нудные. В Башкирии они особенно безутешные, уж как зарядят, так на несколько дней. В школу приходится идти в резиновых сапогах. От нашего дома дорога не асфальтирована, так что пока дойдёшь до школы, извозишься как поросёнок. Местами грязь такая глубокая, что увязают машины. Это довольно унылая пора. Вся красота и прелесть летней природы увядают.

Я иногда скучаю по дому. Наверное, родители тоже по нам скучают…

* * *

Дедушка и бабушка всю жизнь работали учителями в местной школе, теперь вышли на пенсию. За годы работы дед открыл небольшой кабинет-музей, в котором хранились различные находки жителей села – старинные монеты, орудия труда, посуда. А теперь, выйдя на пенсию, дед занялся своим музеем вплотную. Ну и, конечно, он главный на земле – следит за огородом, «фазендой», состоянием дома и сарая – в каждом углу у него идеальный порядок. Фазенда – так дед называет наш второй огород, который находится в конце улицы. На участке стоит небольшая бытовка, в которой помимо садового инвентаря кое-как помещается старомодная кровать на железных пружинах, стул и крошечный стол.

Бабушка, помимо учителя физкультуры, была ещё и пионервожатой. У неё на памяти миллион историй из пионерских лагерей, «зарниц» и походов с классами в горы на лыжах. Сейчас она занимается хозяйством, на это уходит много сил и времени – дом, сарай, курятник. Надо натопить печь, приготовить еду, проводить корову в табун, накормить свинью Ромку, кур, кошку, собаку, заняться огородом. Работы хватает всегда. А теперь ещё и мы. В чём-то мы, конечно, помогаем, но и возни с нами много – проверять уроки, заплетать (а у нас обеих косы до пояса), рассказывать бесконечные истории про пионеров и геологов перед сном, парить в бане и воспитывать. Обходится без ремня, но мы точно знаем, где он висит.

Забайкалье

1989 год

Вот тут я живу. Двор у нас просторный, есть где побегать. Карина всё время носится с мальчишками, а я наблюдаю. Мне не с кем играть, что меня не сильно расстраивает, люблю играть одна. Иногда мы гуляем со Светой, девочкой из соседней квартиры, но родители говорят, что мы ещё маленькие и далеко не отпускают. А мне четыре года, между прочим! Просто недавно мы со Светой ходили вокруг нашего дома я и наступила на разбитое дно бутылки, сильно порезала ногу. Ближе всего мне было дойти до дома тёти Любы, и пока я дошла, из сандалии кровь уже вытекала наружу. Увидев меня в таком виде, тётя Люба ахнула и принялась скорее меня бинтовать. Хорошо хоть она была дома, а то родители всё время на службе. Так что раз я, как говорит мама: «не умею ходить аккуратно», то играть можно только у дома. Какая разница, я же у дома и порезалась?

Наша квартира находится на пятом этаже пятиэтажки, справа. Слева квартира наших соседей дяди Володи и тёти Ларисы, помимо дочки Светы у них есть старший сын Виталик. Мы часто ходим к ним в гости. Недавно я увидела у них на подоконнике настоящее дерево из помидоров! Они были малюсенькие, но красные и такие аппетитные, что я не удержалась и съела несколько штук или даже все. Потом меня отругали.

Говорят, мы со Светой похожи как сёстры – светлые волосы, голубые глаза и почти одинаковый рост, хотя она чуть младше. Виталик с Кариной ровесники, у них свои «взрослые» дела. Но иногда они дают нам, младшим, посмотреть их коллекцию фантиков от жвачек «Типи-Тип». Стараемся смотреть аккуратно, чтобы не помять – это великая ценность, если испортим хоть один, больше не дадут.

У нас во дворе большая игровая площадка, огороженная длинной бетонной стеной с картинками. За площадкой ещё одна пятиэтажка, крайняя в этой части городка. За ней начинается высокий забор, обрамляющий весь городок. За соседним домом под забором есть подкоп, мы туда пока не залезали, но подглядывали – бескрайняя сухая степь не так тиха, как кажется, ведь где-то там учатся стрелять настоящие солдаты и ездят танки! Пару раз я бегала к подкопу одна, пытаясь рассмотреть хотя бы далёкие силуэты, но ничего не увидела, как ни пыталась выдумать себе хоть какую-то тень или послышавшийся выстрел. Карина бегает туда чаще и говорит, что много раз видела целые колонны танков и марширующих солдат. Везёт же!

Но я стараюсь слушаться маму и не убегать одна далеко, потому что в нашем доме живёт девочка Алёнка – она часто убегала от мамы, не слушалась и обзывала детей во дворе, и недавно где-то сильно ударилась головой. Теперь Алёнку возят в инвалидной коляске, и она никого больше не обзывает потому что не может говорить. Раньше я её побаивалась и обходила стороной, потому что мне не нравилось, что она обзывалась, а теперь мне просто её очень жалко. И маму я буду слушаться обязательно, только вот разок увижу солдат за забором!

Дома нет горячей воды и временами отключают электричество. А ещё часто нет папы. Мама говорит, что он на целине, но я не знаю, где это. Пару недель назад от папы пришла посылка, в ней были печенья, варежки и игрушки для нас с сестрой. Мне он прислал плюшевую оранжевую мышку в сарафане, но мне захотелось, чтобы это был мальчик, поэтому я сняла с неё сарафан и назвала Яшей. Теперь мы неразлучны.

На кухне у нас стоит огромная железная печка буржуйка, которая греет воду, чтобы мы с Кариной могли купаться. Готовим мы иногда в подъезде на маленькой квадратной плите с настоящим огоньком, мама говорит, что дома от неё очень воняет, поэтому лучше готовить на площадке.

У нас с Кариной большая комната, много всяких книжек и игрушек. Как-то мы не смогли поделить книгу и порвали её, мама нас закрыла в другой комнате, чтобы подумали о своём поведении. Думать было очень весело, и через полчаса мама отправила нас обратно в детскую, потому что мы слишком громко смеялись. Иногда мы совсем как настоящие сёстры.

С пятого этажа видно степь. Бескрайнюю, серую, тихую, плывущую волнами сопок и отливающую солнечным светом оранжевых саранок. Карина говорит, что за ней находятся Байки. Глядя на туманные сопки, мы ждём, когда же нас туда поведут, или когда самим можно будет туда убежать, там ведь нас ждут бабушка и дедушка. С пятого этажа отличный вид, можно заглянуть так далеко, но почему-то Байков всё равно не видно. Мы подолгу смотрим в окно и ждём, ждём. И скучаем по нашему двору и речке.