Czytaj książkę: «С катышками и без»

Czcionka:

* * *

Часть I. Маленькая женщина в большом городе

Пятьдесят на пятьдесят

Услышала, что один писатель, когда почувствовал, что знает, как завернуть рассказ, прямо из продуктового магазина рванул домой к клавиатуре и ушёл в текст часа на три. Потом вспомнил, что его собака так и осталась привязанной возле магазина, в ошейнике и наморднике. Даже не так: не то чтобы он вдруг посреди писания вспомнил о ней, а она сама как-то смогла выбраться из ошейника и, грязная и уставшая, добралась до дома. Потом он её обнимал и просил прощения. Рассказ был дописан.

У меня никогда отрешения такой силы не случались. Максимум остановку проезжала, когда что-то записывала. От Подрезково добиралась аж до Фирсановки, и только то, что знаю историю Веры Фирсановой подробно (как она откупалась от мужа после смерти отца, сильно впечатлило), выдёргивало меня вовне, отрывая от набора букв.

Мы живём в двух состояниях: пишется и не пишется.

Когда тебе пишется, всё кругом хорошо, но тебе нет до этого дела, потому что записываешь то, что внутри. Когда не пишется, то и вокруг всё плохо, ничего не радует, не наталкивает, а если не наталкивает, зачем всё это?

– Будешь чай с мятой?

– Не буду.

– Чем займёмся? Ведь пятница.

– Ничем.

– Не пишется?

– Нет.

Если пишется, возникает ощущение, что всех обманываешь. Как когда берёшь отгул в будний день, но выбираешься в центр, куда-то рядом с офисом. Даже проходишь мимо, как бы желая быть пойманным, радуясь, что ты в отгуле. Тебе пишется – это чувствуешь только ты. Все вокруг могут страдать из-за хмурого неба, плохой погоды и ретроградного Меркурия, а тебе пишется, это твой секрет. Эйфория оттого, что получается схватить и записать.

– Не написала, когда будешь. Не встретил.

– Ничего. Зато шаги набрала.

– Мяты нет.

– А давай кофе.

– На ночь?

– Всё равно.

– Пишется?

– Ага!

Бесплатное приложение

Юлька показывает классное приложение для женщин:

– Смотри, отмечаем эти дни, а тут можно выбрать статус had sex. И видишь, как удобно. Можно разными цветами отмечать разных партнеров. Красота, всё по полочкам.

– Слушай, ну прям разными цветами их раскрашивать… Как-то это прям не очень…

– Ты так говоришь, потому что ты не любишь порядок.

Хотела возразить, что я-то как раз очень люблю порядок, и вообще, я с немцами двенадцать лет работала. Однако такой порядок всё-таки на любителя… но позвонил муж:

– Так, вот сейчас важно: мы плитку укладываем с регулярным ровным смещением или хаотично?

А мы на втором этаже сами, без архитектора решили придумывать. Отсюда и характер вопроса.

– Давай ровно, чтобы везде одинаковое смещение.

– Эх… а мне так понравилось хаотично. Но хорошо, ровно так ровно. А скучно не будет? Может, картинки прислать?

– Знаешь, пусть будет скучно, но ровно…

Всё-таки хорошее приложение – это великое дело.

Без метафор

Напряжение внутри трубы росло давно. Окружающие не замечали его вовсе, оно никак не проявлялось, но было уже достаточно сильным. Особенно на повороте, в месте соединения.

Труба лопнула ночью. Вырвалась с мясом, резьба осталась в стене. Как, имея такие огромные проблемы внутри, она исправно работала долгое время и радовала меня новой раковиной, не простой, а накладной? Как положено, с высоким краном лаконичной формы…

И что случилось с ней в 3:25? В это время я всё-таки проснулась. Даже если вокруг потоп, первым делом смотришь на телефон, он – твоя связь с действительностью. Поняла, что шум бурного водного потока не снится мне в виде водопада, а является вполне реальной частью обстановки.

Как лопнула? Почему ещё молодая, радующая всех труба, про которую никто бы не подумал, так резко лопнула и не позаботилась ни о фене, который больше не будет дуть с указанной на нём мощностью, ни о плойке, которая после затопления не будет делать локоны никогда и никому, ни о тумбе нестандартного размера, ни о чём, что на ней, на трубе, держалось и на неё опиралось? Да что там – надеялось на неё! А она просто взяла и лопнула. Да так, что теперь нужен специальный инструмент, чтобы как-то выкрутить резьбу и заменить соединение на новое.

Напряжение внутри меня тоже растёт давно.

…Воду удобнее всего убирать плоским совком. Это может занять около часа. Но проспать свою электричку нельзя. Нужно ехать на работу. И так каждое утро. А не ехать нельзя.

Такое двустороннее давление в месте соединения: «не могу ехать», умноженное на «не могу не ехать».

Съедобное – несъедобное

Маленькая Софья играла в «Съедобное – несъедобное». Суть игры в том, что тебе на лоб крепят табличку, ты её не видишь, но другие игроки видят, и ты должен отгадать, кто ты. Задаёшь вопросы, и, чтобы как-то сориентироваться глобально, твой первый вопрос обычно такой: «Я съедобный или нет?» Отсюда и название игры.

Софья играла увлечённо, отгадывала бойко. Но потом ей не понравился сам процесс, базовое правило. Какой-то ведущий выбирает из большой стопки карточек, какую именно ей сейчас прикрепить. По сути, он определяет, кто она, Софья, такая. Это её совсем не устроило. Она спустилась со стула, подошла к карточкам, полистала их. Прошла мимо коровы, жука, телевизора и наушников. Дошла до бабочки. Быстро схватила карточку, подбежала к ведущему и совершенно чётко заявила:

– Хочу быть бабочкой. Буду бабочкой. Крепи!

– Софья, суть игры в том, что ты не знаешь, кто ты.

– Я знаю, я бабочка.

Я слегка позавидовала Софье. Это очень здорово – определиться и знать, что ты бабочка, а не проходить долгий путь, определяя, во-первых, съедобная ли ты, какого ты цвета, где ты обитаешь, умеешь ли ты летать, правильная ли у тебя профессия, хорошая ли работа.

И вообще: не пора ли поменять карточку, как Софья?

Счастье

Все же ловят счастье. Те самые секунды. Вот-вот-вот сейчас вроде счастлив, а потом… Неважно, что потом. Такая секунда может наступить прямо в кафе «Счастье», в том, что напротив Исаакия, когда в нём открывают террасу. И ощущение это может усилиться оттого, что оказываешься в нём незапланированно. И ловишь-ловишь.

Поймала. Но замечаешь: напротив тебя, в аккурат так, чтобы заслонить тебе вид на собор, сидит человек с ещё более счастливым видом. Какая-то у него гармония прямо вселенская. Не счастье, свалившееся на секунду, а более глобальное, всепоглощающее.

Пьёт просекко. Бокал за бокалом. Так и говорит: повторите, а потом ещё.

Повторяют, и ещё.

Моё счастье отвлеклось на него. Достраиваю… Ищу причины. Контракт закрыл или новый подписал… Нет, мало. Может, ребёнок родился? Но тогда был бы суетно счастлив, звонил бы кому-то. Может, любовь? Ну точно, точно любовь! Хотя… мужчины не бывают так красиво счастливы от любви. Не могут просто сидеть и наслаждаться тем, что она есть…

Запыхавшийся грузный водитель, весь обвешанный какими-то проводами, всегда на связи, подбегает к моему Счастливому и протягивает ему телефон. Оказывается, тот забыл где-то свой телефон. Наверное, где-то далеко. И его высадили в «Счастье», дожидаться, пока телефон привезут… и он был счастлив. А теперь проверяет, что пропустил.

Последний бокал просекко не допил, и больше его не повторили.

Говорят, что день без телефона – хорошая штука…

Голодная жизнь

На голоде мы с Сашей смотрели новости без звука. Когда голодаешь, передвигаешься медленно, и всё время хочется сказать всему вокруг «тс-с-с», и телевизору тоже.

Поэтому диалоги были такие:

– Что-то у Джен Псаки корни не прокрашены.

– Мне вообще кажется, что она постоянно с грязной башкой…

Может быть, Джен даже услышала наш разговор, потому что как раз во время нашего голодания объявили, что она уходит. Как-то жаль, когда уходит то, к чему ты хоть немного привык.

Объяснить мужу, что нужно заплатить пятьдесят тысяч рублей за то, чтобы тебе совсем не давали есть в течение недели, невозможно. Для него это просто непостижимые женские странности одного порядка с очень дорогими и максимально неудобными туфлями. Но он сделал свой «штурманский расчёт», который очень помогает держаться после: за неделю ты худеешь на семь кило, это неизбежно. Потом начинаешь что-то есть, и два из них почти сразу возвращаются. Остаётся пять. Пять килограммов за пятьдесят тысяч – это ровно по десять тысяч за кило.

Сама я до такой логики не дошла, но теперь кажется очень наглядно. Особенно, когда хочется что-то съесть. Ты платишь за еду, чтобы восстановить килограммы, которые уходят тоже не бесплатно.

На голоде научили составлять список несъедобных удовольствий. Понравилась сама формулировка. Есть в ней что-то оксюморонное, конечно… но попробую.

Красиво сесть и написать новый текст – удовольствие. Вообще, я всегда хочу писать так, как Эмили в Париже. В кафе за маленьким столиком, вот приду, сяду, закажу (стоп, удовольствия должны быть несъедобными!)… закажу чай и буду писать… Приходила пару раз, садилась. Не пишется… ну разве что список можно набросать.

Итак, список несъедобных удовольствий.

1. Парикмахерская. Когда проводишь рукой по идеальному свежему каре, и ощущение густоты (мои волосы густые, когда только что подстрижены, потом – о, если бы!).

2. Смотреть фото с покупки айфона, с самого начала, и наблюдать, как ребёнок растет.

3. Смотреть на дизайн-проект нашего дома. Когда-то так и будет. Обязательно.

4. Ходить в удобной обуви, далеко.

5. Авторские экскурсии.

Читаю список мужу. Говорит: «Бедная фантазия – это, конечно, беда».

Есть где жить

Долгое время мне негде было жить, своего дома не было. Временные съёмные квартиры и разные общежития были, но собственного дома – нет. Я из того поколения, что ставит жильё во главу угла, в центр жизни. Если угол есть, то и жизнь есть. А если угла нет, то и жизнь какая-то временная. И ничего, что жизнь без угла может быть наполнена свободой и путешествиями. Что это за жизнь?

В тот период, когда я не видела алгоритма, по которому можно было бы обзавестись квартирой, мне искренно казалось, что если решить эту проблему, то все остальные проблемы в жизни решатся сами собой.

Как в старом фильме «Женщины»: «А что любовь? Любовь у меня будет, мне бы только пальто справить».

Моя подруга Саша, коренная москвичка, единственная дочка и внучка по нескольким веткам бабушек и прадедушек, иногда рассказывала о сложностях своей жизни. Из бытового: о налоге на недвижимость, который слишком высок, если есть несколько квартир. Из душевного: про поиски пути, смену работ и статус «всё сложно» в отношениях. Все мои ответы Саше начинались и заканчивались так:

– Тебе есть где жить, что может быть сложного? Просто приходи домой и кайфуй.

Саша терпела, соглашалась, но однажды заметила:

– Знаешь, даже если человеку есть где жить, у него всё равно могут быть сложности.

И сейчас я понимаю. Даже если есть убежище, островок безопасности, собственная крепость, могут быть проблемы, особенно ярко проявляющиеся на фоне жилищного благополучия. И повторяешь сама себе, повторяешь: «Тебе есть где жить. Что может быть плохого, если вечером можно вернуться домой?»

Вернуться домой и посмаковать обиды, неудачи и статусы «всё сложно». Что может быть лучше? Ничего!

* * *

Архитектор, который научил нас, что лучше делать гардеробные вместо шкафов, и рассказал, что свет – это сценарий, а не люстры, говорил:

– Сделай такой ремонт, который вызовет восторг у потенциальных покупателей квартиры в этом районе Москвы. – И очень лёгкий снобизм сквозил в этой фразе, но именно такой ремонт у нас и получился.

А дочь говорит:

– Я понимаю, что вы с папой очень старались, но Молжаниново – это не Москва. – И снова гуглит, как уехать учиться в Питер.

Интервью с урологом

День средней напряжённости, но какой-то суетной.

На шестой час запланирована неординарная задача: интервью с урологом. Ничего личного.

Звонит мне тот самый уролог Дмитрий Николаевич (имя не изменено, может, и зря) и сообщает, что он на ресепшен. Иду встречать.

И… высокий, красивущий такой, с умными глазами… уролог стоит у стойки, и больше никого в округе.

А потому что я это заслужила! Всё-таки напряжённый день, и я уже приготовила специальную интонацию, ведь разговор должен был пойти о явлении весьма деликатном.

– Дмитрий Николаевич? – спрашиваю.

Может быть, даже с некоторой надеждой получилось.

– Да.

– Екатерина, – максимально заманчиво попыталась произнести я, но, по-моему, это не считалось, или, как сейчас говорят, не зашло.

И идём мы с ним по длинному коридору.

– А что же пятница, а у вас вечером полный офис? – спрашивает он.

– Так у нас же работа интересная, – отвечаю я и так элегантно, знаете ли, иду…

– Дима! – вдруг преграждает нам путь один из высокопоставленных коллег и прямо обнимает моего уролога.

«Вот тебе раз, – думаю я со скоростью женщины, уже представлявшей себе цвет занавесок на общей кухне, – а мы наизучали, что мужчины скрывают свои визиты к врачу и вообще всё для них очень интимно и стеснительно. А тут на весь офис коллега со своим урологом обнимается!»

– А меня вот Екатерина встретила. К тебе ведёт, – говорит уролог.

– Нет, я на интервью, – поясняю я, но в этот момент дребезжит телефон, «Дмитрий Николаевич, уролог» звонит.

Нажимаю на кнопку.

– Екатерина, я на ресепшен давно.

Следует шекспировская пауза.

– А зачем же вы со мной пошли? – спрашиваю псевдоуролога, убегая.

Спрашиваю не без упрека.

– Так вы же спросили: «Дмитрий Николаевич?» Меня так, правда, давно уже никто не называл, но, в общем-то, я Дмитрий Николаевич.

И тут я вспомнила, на какой конференции его видела.

…Настоящий Дмитрий Николаевич, вернее, настоящий уролог оказался очень аутентичным. Вот таким и должен быть уролог. Это хорошо… для интервью, подумалось мне.

Круговорот добра и шва

«Если у мужчин есть свои дела, они спокойно могут заняться ими. Думаю, что наша продукция больше заинтересует женщин». Помните этот момент в фильме «Москва слезам не верит»? И здесь дальше будет для женщин, потому что это нужно прочувствовать…

Итак, сразу к ситуации. Куплены секси-колготки со швом, и они оказываются… малы. Нет, они правильного размера. То есть в теории всё должно быть хорошо, но на практике они малы «безмолвно, безнадёжно». И нужно отдать их подруге, у которой такой сложности с ними гарантированно не возникнет. Мне сразу ясно: у неё не возникнет.

Вы можете сказать: отложи, похудеешь. Но это так же, как «разношу» и «со мной он будет другим». Принцип жить здесь и сейчас давно осознан и принят. А здесь и сейчас они малы. И нужно отдать их, потому что они настолько прекрасны и созданы наверняка кем-то талантливым именно для этого сезона, а не для того, чтобы лежать в комоде и ждать, когда кто-то похудеет.

Кроме того, вложен бюджет. Он уже отразится на кредитке в разделе «мода». И модный эксперт по рациональному подходу к моде отнесёт мою блажь к безответственным импульсивным покупкам, если бенефит от них не будет значимым. И если он (бенефит) не может быть выражен в приятном ощущении от шва по всей ноге и соответствующего мировосприятия, ведь со швом и без шва оно совершенно разное, то пусть будет хотя бы выражен в радости подруги и послужит общему увеличению добра вокруг (никогда в этот процесс не верила, кстати)…

И что подруге сказать?

А вот такое, например:

– Это тебе, и заметь, не ты их нашла, а они тебя, что гораздо ценнее и символичнее. Бенефить по полной!

Одна трудность

Когда училась учить, узнала, что у ученика должна быть только одна трудность. Нельзя намешать в упражнении всего.

Нужно сначала научить существительным женского рода (он в немецком самый простой) в одном падеже. Только потом брать следующий падеж. Ученик должен прочувствовать речевую ситуацию и не делать ошибок. И вот тогда переходим к мужскому роду.

Если нужно что-то пережить, лучше всё выстроить так, чтобы была только одна беда, которую преодолеваешь, проживаешь. Нельзя, чтобы и с деньгами плохо, и проект не летит, и мужчина как из анекдота про «волк и семеро козлят, где козлят – это глагол», и ребёнок ОГЭ сдаёт. Что-то одно. Или по порядку. На этой неделе разрешаешь себе рефлексировать на тему денег. Думаешь, крутишь, возвращаешься к одному и тому же, ищешь способы, снова рефлексируешь. Проживаешь, в общем. Когда пройдёт, тогда можно переходить к «мужскому роду». Нужна одна трудность.

Собралась выйти из подъезда, а дверь открывается слишком туго из-за новой пружины. Оказалась в ситуации, когда, если не дожму, то она отбросит меня назад, до самого лифта. А сил нет. Такое сопротивление двери вообще не было предусмотрено и стало неожиданностью. Раньше она открывалась легко и вообще не привлекала к себе внимания.

Так вот. Сил нет. И в самую опасную секунду, когда я уже почти сделала шаг назад, откуда ни возьмись (выражение из сказки, но сюда подходит) из-за моей спины показалась мужская рука и удержала дверь. Потом рука поднажала, и дверь открылась. И было полное ощущение, что я сама её преодолела. Лёгкость. Полёт.

«Спасибо», – говорю. Но он был в наушниках, не услышал. По контексту догадался и улыбнулся.

Попросили сделать рерайт публикации про психосоматику. Согласилась с радостью. Кажется, что после эпизода с дверью именно с таким рерайтом я справлюсь. Есть что сказать.

Ожидание и разочарование

Поиграем с разочарованием?

Правила просты: сначала нужно представить, как всё должно быть. Конечно, лучше с деталями, можно и с нюансами. Мне особенно удаются начала. Точно-точно знаю, что буду ощущать и как будет обставлена первая минута. Обычно: «я иду такая вся», а он ждёт, видит меня и так внимательно рассматривает. Я медленно подхожу, улыбаюсь и начинаю… презентацию. Говорю правильные вещи, обязательно новые для слушателя, он даже отвлекается на них от мысли, насколько же я прекрасна, хотя, конечно, лишь время от времени, эта мысль не даёт ему сосредоточиться по-настоящему.

Но беда в том, что ни он, ни Вселенная понятия не имеют о том, какие у меня от них ожидания. Очень трудно порой бывает соответствовать, даже если бы они и хотели.

Диссонанс усиливается ещё и потому, что в большинстве ситуаций нельзя сообщить о своих ожиданиях заранее. Даже если всё случится чётко по вашей инструкции, ощущения будут как от букета, подаренного после напоминания. Он, может быть, и не забыл бы, но теперь мы об этом никогда не узнаем, а ценность букета с напоминанием составляет максимум тридцать процентов от ценности простого, «ненапомненного» букета. Поэтому так впрямую управлять своими ожиданиями нельзя.

Вы можете сказать: лучше вообще ничего не ждать, тогда и разочарований не будет.

Но ведь фантазии (они же – напрасные ожидания) существуют «независимо от нас и от наших знаний о них». То есть они просто живут в голове. А может быть, и того хуже – в душе (не путать с душем). Что с ними делать?

Приходишь вот домой, снимаешь промокший капюшон и хочешь сразу два наушника на подзарядку поставить, но в ушах только один… левый. Вот такое разочарование, несоответствие ожиданиям… и презентации, и букеты уже неважны вовсе, если наушник потерялся, и вы разочаровались в Apple.

Неужели нельзя что-нибудь придумать, чтобы ничего не терялось?

Всё-таки ожидания и разочарования – великая пара. Какие-то координаты графика жизни. Его абсциссы и ординаты. Согласны?

Darmowy fragment się skończył.