Czytaj książkę: «Это за то, что не молитесь», strona 3
Велеслав этого не видел, но кое-что о морских хищниках помнил. Пытаясь добраться до стены «аквариума», чтобы выбраться на сушу, он незаметно достал из-за пояса нож. Ванилька вырвался вперед и иногда оглядывался. По его лицу можно было понять, что на них надвигаются акулы. Охотник схватил парня за ногу и потянул к себе. Добравшись до спины, Велеслав рубанул бок, а потому пронзил ногу. Лезвие застряло, но, пошевелив, его удалось вытащить.
Ванилька согнулся, как креветка, прижимая ладонь к ране. В его глазах читалось недоумение, будто мозг принял только что произошедшее за ошибку. Охотник выплыл вперед и пнул парня. Акулы, почувствовав кровь, уже мчались навстречу. Мелкие рыбки тянулись следом. Велеслав, не дожидаясь, чем все закончится, плыл со всей силы. Можно было рискнуть и выбраться вдвоем, но шанс был практически нереальным.
И вот долгожданная стена. Только бы «аквариум» отпустил своего заключенного. Пальцы ощутили жаркое солнце, когда вырвались из воды. Это оказалось равносильно тому, как выбираешься из моря. Велеслав рухнул на землю, встал и, спотыкаясь, побежал. Только оказавшись на безопасном расстоянии, он позволил себе оглянуться. Одну акулу и несколько мелких рыбешек выбросило на сушу. Вяло шевеля телами, они испускали пар, а потом растаяли, как мороженое. «Аквариум» тоже заметно уменьшился. Видимо, он не переносит палящее солнце. Но, решив не тратить свое время на одного человека, двинулся в противоположную сторону – к деревне, что виднелась за пару километров.
Велеслава била истерика. Он упал в песок, поджал ноги и закрыл лицо руками. В горле пересохло, прерывистое дыхание не желало восстанавливаться, вылетая хрипами из груди. Охотник сделал все правильно. Только так можно спастись. В приоритете всегда он сам, а остальное по обстоятельствам. Душевное равновесие дало трещину. Ближе к городу тварей должно быть меньше, но, как выяснилось, никто и никому ничего не должен.
Водонепроницаемый рюкзак, повидавший многое на своем пути, в очередной раз не подвел. Все его содержимое целое и даже не намокло. Перекинув лямку через плечо, Велеслав на полусогнутых ногах направился дальше. Если верить карте, скаченной на телефон, до города предстоит долгий путь.
Глава 5
Брат, который выглядел, как пожёванный жизнью старик, сложил руки перед собой и потер ладони. Кожа собралась складками, как перчатки, и грозилась вот-вот лопнуть, если Лев не прекратит мучить свои конечности. Старые раны открылись, демонстрируя скопившуюся жидкость, похожую на гной.
– И он должен сопровождать Избранного? – шепотом спросила Ксения.
Арсений вздрогнул и заглянул в бумаги. «Бордовые» дали четкое указание: найти самого опытного из братьев, кто способен преодолеть долгий путь.
– Он не развалится по дороге? – Девушка старалась придать своему голосу нейтральный оттенок, но ее собеседник слышал язвительные нотки.
Зубы сжались до скрипа. От этой развалюхи, именуемой «человеком», она не ожидала успеха.
«А если что-то случится с Избранным по дороге? Кто защитит его, если им попадутся твари»? – Эмоции читались на лице сестры, как открытая книга.
И только Велеслав с любопытством рассматривал нового знакомого, который эти утром прибыл в сопровождении двух «бордовых»: мужчины и женщины. Сам старик тоже носил одежды высшего ранга, только в этом особняке встретил недопонимание, вместо уважения. Ноги, обутые в сандалии, демонстрировали потрескавшиеся пятки с мозолями, а ногти, скрюченные и посеревшие, вызывали у окружающих отвращение. Покрытые струпьями руки прятались в широких рукавах балахона, затертого до дыр. Поредевшие волосы, завязанные в хвост, оказались чистыми. Те, кто видел старика, испытывали смешанные чувства: все, кто был ниже рангом, тщательно следили за свои внешним видом, чтобы Создатель мог смотреть на них и радоваться. Но «бордовые» позволяли себе своевольничать, начиная от замысловатых стрижек и заканчивая другими оттенками, выделяющимися на ранговом цвете.
Ксения, чтобы как-то совладать с эмоциями, поправила светлые волосы своего подопечного и крепко сжала плечо. От этих двух зависело ее будущее. Если с Избранным что-то случится, то она навсегда застрянет в «голубой» одежде. И то на непродолжительное время. Арсений тоже нервничал, ведь ему, скорее всего, тоже обещали повышение.
– Я впервые общаюсь с человеком в бордовом, – прошептал Велеслав. – Я очень рад.
Учитывая, что Лев молчал, сложно было назвать это диалогом.
Сестра сначала удивилась, а потом погладила парня по голове, приговаривая «какой хороший мальчик». Иногда она забывала, что между ними разница всего в десять лет. Ее подопечный иногда вел себя, как послушный щенок или ребенок, вызывая умиление.
– Прошу прощения, – промямлил Арсений, – но Тимур хотел бы поговорить с тобой.
Велеслав перестал дышать.
«Это человек, которого я видел той ночью».
Вытянувшись, как струна, он сложил руки по швам, готовясь к дальнейшим указаниям.
Арсений издал смешок, откашлялся, когда поймал злой взгляд сестры, и добавил:
– Тебя не наказывают. А, наоборот, считай, что ты станешь на ранг выше всех нас.
Велеслав догадывался, что что-то здесь не так, когда окружающие стали шептаться и называть его «Избранный», но он решил дождаться, когда ему старшие все объяснят. И парень никак не мог принять мысль, что «бордовый», тот самый «бордовый» сейчас здесь, разделяемый всего лишь парой этажей. Человек, которого он по каким-то причинам уважал и мечтал с ним встретиться.
– Тимур ждет тебя, – сказал Арсений, словно подслушал заветное желание. – Он сам все объяснит, а я тебя провожу к нему. – Брат как-то по-отечески обнял Велеслава и прошептал: – Поздравляю.
Ксения встрепенулась. Девушка провожала взглядом Арсения и Избранного и, когда они скрылись на ступеньках, поняла, что осталась один на один со Львом.
– Может, вы проголодались? – спросила сестра. – У нас скоро обед.
– Обед? – бойким голосом переспросил старик. – Это хорошо.
И дряхлое на вид тело бодро зашагало следом за Ксенией.
Велеслав поднимался по ступенькам, прикусив от напряжения губу. Ссутулившаяся спина Арсения была своего рода маяком, пока разум витал где-то в облаках.
Раз, два, три…
Нога ударилась об ступеньку и Избранный, пошатнувшись, еле успел схватиться за перила. Брат, услышав за спиной возню, оглянулся и тут же побледнел.
– Осторожнее! – воскликнул Арсений и представил, как этот неуклюжий парень сворачивает себе шею.
Двустворчатая дубовая дверь блестела от толстого слоя лака. Резные завитушки складывались в некое подобие картины, смысл которой был понятен только создателю. Разные цвета пытались добавить оригинальности, только это больше напоминало воздушные шары, которые и оставались шарами, не смотря на оттенки. Так и тут: уродливую резьбу не могла исправить никакая краска, если только плотным слоем не сравнять поверхность.
Арсений постучал и сбежал, когда по ту сторону раздалось «войдите». Велеслав опустил золотистую ручку, гладкую на ощупь, и вошел.
Тимур, с хмурым лицом, изучающий какие-то бумаги, поднял голову. Его лицо тут же преобразилось, одарив новоприбывшего улыбкой. Мужчина встал, пригладил волосы на виске и жестом указал на свободный стул.
– Присаживайся.
Парень послушно сел и сложил руки на коленях. Настенные часы тикали, отмеряя время. Секундная стрелка будто замерла, превращая все измерение в желе. Велеслав без угрызений совести рассматривал человека, которого уважал. Сегодня на нем снова был бордовый костюм, только в этот раз иного кроя. Черную рубашку заменила белая, а галстук оказался синим.
– Избранный, да? – нарушил тишину Тимур. – Мне не нравится это слово. Оно слишком пафосное, ты так не считаешь?
– Если честно, то я об этом не думал.
– Вот как! – Мужчина почему-то удивился. – Если бы было возможно, то я бы назвал тебя «верный», считаю, что это уместно. Ты как считаешь?
– Никак на самом деле. Я пока не понимаю, о чем идет речь.
– Действительно, ты не умеешь лгать. – «Бордовый» хлопнул в ладоши и тут же сделал серьезный вид. – Они тебе ничего не рассказали, да? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Как всегда, вроде община придерживается правил, а обязанности перекладывают на вышестоящих. Ох, если честно, то я устал. Что ты по этому поводу думаешь?
– Может, они вас уважают и считают, что лучше вас никто не справится.
Тимур присел на край стола и, сложив руки в замок, спросил:
– С чего вдруг? Нет, нет, не отвечай. Другой вопрос: это ведь ТЫ меня уважаешь по непонятным причинам и считаешь, что у других такое же отношение?
Велеслав задумался. На самом деле у него давно подготовлен ответ на этот вопрос, просто сейчас он подбирал правильные слова, чтобы не прозвучало так, что «бордовый» для него стоит выше Создателя.
– Вы отличаетесь от других, – был ответ. – От вас идет какая-то сила, как у героев со страниц книг. У жителей этого особняка такого нет.
– Книги, значит. Думаю, мы должны расширить библиотеку. – Тимур хлопнул себя по ногам. – Что ж, на обед мы все равно не успеваем, потому тебе придется выслушать все, что я тебе расскажу. И обязательно в это поверить.
В истории не описываются события, что произошли четыре сотни лет назад. И события, что были после. Человечество предпочло не думать, забыть или хотя бы размыть образы, что поселились в подсознании, оставив только пару томов и блокнотов, которые надежно хранились, как драгоценная реликвия. И слухи, которые воспринимаются, как страшные сказки. Почему же? Тяжкое бремя они скинули на плечи нескольких людей, которые несли свой груз, передавая из века в век, пока семья из шести человек не осела на этих землях, чтобы создать общину.
Четыреста лет назад впервые раскололась земля, обнажив красный рот, из которого шел пар и глухой звук, похожий на приглушенный волчий вой. Тонкая трещина, рассекающая деревню, разрушила несколько домов. Местные жители решили, что это наказание за их грехи. День и ночь они молились, приносили подаяния и ждали чуда. Только Создатель от них отвернулся. Трещина увеличилась, поглотив хлипкие домики и людей, что спали в своих кроватях, а к утру вылезли первые твари. Сначала это были мелкие змеи, хвост которых угрожающе покачивался от смертоносного жала. Они забирались и жалили скот, пока люди не видели. Затем, осмелев, твари стали нападать по ночам на детей. Следом за змеями выползали насекомые, гигантские кроты, волки с металлическими зубами. Список огромен, не все существа были занесены в летопись. Встречи с некоторыми люди не пережили, чтобы передать информацию потомкам.
Существа разбежались по земле, истребляя деревню за деревней, пять лет терроризируя людей. Развитие мира остановилось. Грехи, что бурлили в душе, вылезли наружу. Приняв хаос, как не отменную часть жизни, люди стали убивать людей. Грабеж, разбой, жадность, вперемешку с тварями раскинулись по земле, пытаясь запустить свои гнилые корни глубоко в почву. Еще пара-тройка лет и мир бы рухнул, оставив только существ, поедающих друг друга.
Тимур замолчал.
– На самом деле из меня плохой рассказчик, – признался он. – Надо было все-таки взять дневники наших предшественников.
Велеслав молча слушал. Это все не могло казаться правдой. Ему будто пересказывали историю из книги, в которой вот-вот должен появиться герой.
Так и произошло. Как бы хаос не правил в сердцах людей, всегда есть те, кого не сломать. И ей оказалась девушка Кима. На самом деле ее так звали или записи врут, сейчас не важно. С Кимой заговорил Дух. Он пробивался к ней сквозь сон, еще на заре разрушения, но она к утру все забывала. Он приходил в отражении воды, расползаясь вместе с кругами, шептал свои слова, пытаясь перебить ветер. Кима не слышала. Быть может ее заботило спасение младших братьев или сестер. Или она сама пыталась прожить очередной день, стараясь не поддаться всеобщему хаосу. В день, когда ее родную деревню покинули существа и опасные люди, когда девушка стояла посреди развалин, наступила тишина. И в этой тишине она услышала голос. Дух говорил, что знает, как избавиться от существ, как вернуть привычный порядок. Надо всего лишь провести ритуал и одолжить тело, которое сможет побороть зло.
– Одолжить? – Велеслав слишком поздно подумал о том, что перебивать рассказчика невежливо. – Это как?
Тимур нахмурился. Видимо, ему не понравилось, что его прервали. Взяв себя в руки, он продолжил.
Кима и горстка людей, что выжили в родной деревне, провели ритуал. Дух занял тело девушки и своей разрушающей силой стер всех тварей и покарал людей, которые были уже неисправимы. Он построил города, заставил деревья расти с утроенной силой, только чтобы вернуть хоть какие-то очертания тому, что было.
Теперь, когда мир переполнялся грехами, в земле открывались врата, которые выпускали существ. Грань между миром людей и темным измерением становилась тонкой, как хрупкий лед. Каждый раз, подвергаясь очередной «атаке», она истончалась, и удерживала другой мир, пока могла. Дух, сделав свое дело, покинул Киму и погрузился в сон, из которого его может вывести только ритуал. И теперь, чтобы снова истребить нежеланных гостей, нужна светлая душа, которая не подвергалась грехам.
Тимур замолчал. Велеслав боялся задавать вопросы, но, с другой стороны, в его голове кружил рой из мыслей, которые он не мог расставить по местам.
– Как видишь, мы, действуя по рекомендациям Духа, выбрали тебя, – нарушил тишину «бордовый». – Год от года мы собирали детей, воспитывали их, те, кто не подходили, отсеивались или оставались здесь, чтобы побороть свои мелкие грехи. Но даже такая мелочь, как ложь или легкая зависть, уже делали ребенка не пригодным для спасения мира. – Мужчина вернулся на свое место и с вызовом посмотрел на собеседника. – Теперь, зная всю правду, ответь, только честно, на один вопрос: ты когда-нибудь проигрывал греху? Быть может, украл на кухне яблоко, намеренно обижал младших или сделал что-то страшное, о чем не хочешь говорить? Ответь «да» или «нет» и этого будет достаточно. Помни, что от этого зависит судьба мира.
– Нет, – уверенно ответил Велеслав. – Я живу по правилам и нарушать их не собираюсь.
– Отлично. – Тимур как-то странно улыбнулся и махнул рукой, показывая, что разговор окончен.
Избранный встал со своего места и, уже перед дверью спросил:
– Почему не выбрать ребенка? Дух все равно использует свою силу, потому не должно иметь значения, какой «сосуд» использовать.
«Бордовый» откинулся на спинку стула.
– Хороший вопрос, – сказал мужчина. – Если верить записям, то Киме было чуть за восемнадцать, когда она услышала голос Духа. В те времена были, конечно же, дети, которые не грешили, но он выбрал именно девушку, не ребенка. В записях не сказано почему. Быть может, в этом есть какой-то скрытый смысл.
– Тогда я сам у него спрошу. Можно?
– Конечно. – Улыбка, как нож, рассекла лицо. – Никто не запрещает.
– А как часто хаос просачивается в наш мир?
– У него нет графика. Возможно, где-то ведется подсчет человеческих грехов, и, когда чаша переполняется, наступает хаос. И сразу отвечу на другой вопрос: это третье нашествие существ.
Велеслав кивнул. У него еще были вопросы, но он решил, что на сегодня достаточно. Смиренное состояние, демонстрируемое телом, ошибочно, в голове бушевал ураган из мыслей, среди которых сильно выделялось предвкушение от внезапного путешествия.
Солнце большим белым шаром замерло, как фонарь. Облака, будто размазанная белая краска на голубом фоне, стерли последнюю надежду на живительную прохладу. Колючие кусты, лишенные растительности, росли вдоль дорогу, в спасительной тени которых прятались мелкие ящерки с песочным цветом кожи. Почувствовав, что опасность миновала, они выползали на камни и подставляли свои спинки палящим лучам.
Температура зашкаливала, казалось, что на улице можно приготовить яичницу, просто выждав минут десять. Возможно чуть меньше. Дорога змеилась, уходя за горизонт, и блестела, лживо хвастаясь мокрым асфальтом. Дождь не предвидится, не сейчас и не сегодня.
Уставшие ноги еле волочили измученное тело. Шнурки на потрепанных ботинках завязаны вокруг щиколотки. Затертая до горчичного цвета коричневая кожа покрылась пылью. Тракторная подошва забилась мелкими камешками, которые потом придется тщательно выковыривать. Если это «потом» наступит. Хотелось снять обувь, но стопы отекли так, что был риск не надеть ботинки.
Маленькая змейка зигзагообразно пересекла дорогу, бросила ничего не означающий взгляд на замученного человека и, пробивая головой асфальт, скрылась под землей.
«Да они боятся людей не меньше, чем мы их. Только этот червь при желании меня сейчас сможет одолеть».
Велеслав засмеялся. Вместо смеха из легких вырвался хрип, сопровождаемый кашлем. Из горла, сбиваясь в комок, вылетел песок вперемешку со слюной. Буквально минут пять назад, а может и меньше (счет времени давно был потерян), ветер пригнал стену песка, пытаясь засыпать все, что попадалось у него на пути. Песчинки пробивались в ботинки, под одежду, жалили глаза и хотели забить ноздри. Кусок красной тряпки, привязанной к лямке рюкзака, послужил маской. Глаза пришлось закрыть и идти вперед, выставив крест-накрест руки. Песчаная стена пронеслась, как рой москитов, и помчалась дальше, движимая своей целью.
Лямки рюкзака натирали обгоревшие плечи. Толстовка спасала от ожогов, но создавала под собой парник. В хлопковой майке первое время было хорошо, пока тело не стало блестеть от пота. Дня через три обгоревшая кожа начнет шелушиться и слезать, при этом немилосердно болеть.
Велеслав убрал спадающие пряди. Струйка пота пробежала по лбу, стекая на губы. Сухой язык слизал солоноватую каплю, и приступ жажды стал душить с утроенной силой. Экономить воду нельзя. Человеческий организм умрет через три дня от обезвоживания. Во фляге, опустевшей на треть, плескалась спасительная жидкость. Потрескавшиеся губы припали к горлышку, жадно всасывая воду.
Охотник сложил ладонь козырьком, всматриваясь вдаль. Ничего. Никакого намека на захудалую деревню или лужу. Он не боялся загрязненной воды. Отравление от нее наступит не сразу, а к тому моменту уже можно было оказаться в черте города.
Перед глазами все плыло, но надо идти. Надо достать телефон и свериться с картой.
«Как хорошо, что я ее загрузил. Интернета на чертовом участке нет».
Велеслав не в первый раз думал о том, что он мог попасть в ловушку хитрого существа, но тут же отметал негатив. Твари действовали на инстинктах. Надо думать позитивно. Возможно, чуть дальше, будет баннер, в тени которого можно отдохнуть. Ведь их всегда, как грязи, перед любым городом.
Глава 6
Лев оказался ровесником Тимура. И ему было всего сорок лет. Велеслав все равно звал его «старик» по просьбе самого напарника. Тот говорил, что так будет проще. Во-первых, они создают впечатление странствующих деда и внука, а во-вторых, если их захотят ограбить, то у противника будет лживое представление о силе Льва.
Велеслав всей душой надеялся, что им не придется сражаться. Тимур об этом ничего не говорил, а Ксения пару раз повторила: «беги, спасайся, оставь развалюху, а сам не вздумай грешить». Избранный не знал, как на самом деле поступит в такой ситуации. Их учили не проявлять силу и злость, но в книгах добро иногда с кулаками. Возможно, эти истории случайно попали в библиотеку. Если о них рассказать, то старшие тут же проведут ревизию.
Бриннт пестрил жизнью, подготавливаясь к какому-то празднику. Велеслав, раскрыв рот, наблюдал, как работники развешивают баннеры с изображением салюта, шаров или цветов и с единственным словом «поздравляем». Кого и с чем они поздравляли, осталось загадкой.
Широкие улицы с новеньким асфальтом, по которому передвигаются нервные водители в своих машинах. Тротуар, вымощенный разноцветным камнем, с двух сторон окружен живой изгородью, подстриженной как под линейку. Дорожки иногда приводили к огромному кругу, засаженному цветами. Тут располагались скамейки, приглашающие остановиться и полюбоваться трудами человека.
Велеслав каждый раз испытывал восторг, блуждая по родным улицам в любое время года. Зимой, в свете фонарей, красиво падал снег, оседая белой шапкой на крышах зданий. Осенью золотая листва кружилась, завлекая в свой прощальный танец. Весна заставляла сердце учащенно биться, радуя каждым цветочком и лепесточком. Казалось, что в мире не существует события, которому не обрадовался бы Избранный. Только в голове не укладывалась информация о существах, которые намеренно вредили. В чем смысл зла? Этот вопрос он никому не задавал, а надо было спросить у Ксении или Тимура. Лев не разговаривал, даже если к нему обращались. В этом есть свои плюсы: можно наслаждаться путешествием.
Сам путь будет состоять из пешей прогулки, которая, как сказал «бордовый», должна закалить характер, и, если повезет, их кто-нибудь подвезет. Почему сразу не мчаться на всех парах к месту проведения ритуала, парень не знал, потому решил спросить:
– Лев, а почему нам не взять машину и не поехать? Так было бы проще.
– Проще? – Лев пригладил редеющие волосы. – Только эти важные шишки не любят упрощать, но мы, мальчик мой, сделаем так, как нам удобно.
– Серьезно? – воскликнул Велеслав и, оглядываясь, перешел на шепот: – А можно? Это не нарушает правил?
– Конечно, нет. – Старик засмеялся. – Тем более Тимур сам сказал, что на выезде из города нас будет ждать машина. – И в знак подтверждения звякнул ключами. – Только это секрет. В записях не сказано, что мы не можем пользоваться транспортом. А эти. – Лев махнул рукой. – Всякие важные считают, что у нас достаточно времени. Конечно, им хорошо рассуждать, когда они заняли убежища и не замечают, что с лица земли исчезают мелкие населенные пункты. Потому мы не будем тратить время. Тем более, кто знает, какая тварь нападет на нас. Не хватало, чтобы тебя сожрала паровая лисица.
Не ожидая от собеседника такую активность в разговоре, парень спросил, сколько дней им добираться, но Лев резко замолчал, переключившись на вывеску, изображающую хлеб. Юркнув в магазин, он оставил Велеслава на улице. Избранный через витринное окно наблюдал за тем, как его напарник долго выбирает выпечку, а потом уплетает ее, как только оплатил. Уже на улице, он спросил:
– Есть хочешь?
– Нет, – ответил Избранный.
– Смотри, мы будем ехать в основном по трассе, так что вот, держи. – Лев вручил несколько монет. – Купи себе что-нибудь. – После того, как посыпались слова благодарности, старик добавил: – Только с мясом не бери.
Легковая машина, как и обещано, стояла за городом. Темно-синяя, со слегка поцарапанным боком, она блестела, как на выставке. Велеслав как-то ездил с Ксенией в соседний город, чтобы забрать пару детей, которых, к сожалению, потом снова вернули родителям. В тот день моросил противный дождь, скрывая обзор и размазывая капли по лобовому стеклу. Умиротворенный звук убаюкивал, заставляя веки становиться свинцовыми, но Велеслав старался не спать. Он рассматривал мутные деревья, какие-то заброшенные здания и животных, угодивших в свет фар.
Сейчас все было иначе. Солнышко приятно грело кожу, а ветерок ласково забирался под футболку. От салона в машине ощущался запах кожи, приятно щекотавший нос.
Велеслав радовался всему. Закинув на заднее сиденье сумку, парень пристегнулся. Лев включил кондиционер, достал телефон и вручил попутчику:
– Можешь выбрать музыку.
– Я не умею им пользоваться. – Избранный бережно держал кусок пластика, как будто он был инопланетным объектом.
– А, точно. – Лев бросил телефон на панель. – Забыл, что у вас они до сих пор запрещены.
– Какой у нас путь?
– Конечная цель – Раус. Там будут ждать заранее подготовленные люди. По пути мы заедем в один городишко, где нас встретят другие «бордовые». Они, к сожалению, почему-то приехать в Бриннт не смогли. Потому придется сделать крюк. Слишком опасно отправляться в путь вдвоем.
Велеслав хотел расспросить о том, как стать «бордовым», но уже знал за ранее ответ: тебе этот ранг не грозит. Вырядив Избранного в белые одежды, старшие шептались между собой «этот ребенок получит все самое лучшее». Он не помнил, чтобы кто-то, пробираясь по карьерной лестнице, перепрыгивал «ступени».
Молчаливая поездка оставила за собой Бриннт, пару заправок и один маленький городок, который они проехали насквозь. Дальше пассажир перестал считать. Дорога вывела на безлюдную трассу, окруженную со всех сторон песком, камнями и колючими кустами. Иногда взгляд улавливал существ, сотканных из пыли, которых легко можно было принять за мираж. Твари, внешне походившие на собак, собирались в небольшие группы по три-четыре особи, и раскапывали землю или отдыхали на валунах. Никакой агрессии они не проявляли, и Велеслав начал думать, что все эти создания действуют на животных инстинктах. В этом мире человек себя провозгласил главным среди живых существ, но сам иногда подвергался нападению хищников. Видимо в другом мире, из которого пришли существа, тоже был кто-то разумный, но по каким-то своим причинам так и не переступивший границу. Для этих тварей люди всего лишь объект, которого не следует бояться. Интересно, если бы все земные хищники объединились, они смогли бы стереть человечество?
Счастье, переполнявшее душу, так рвалось, что хотелось поделиться с миром. Но чуть позже, когда все утихнет, и они благополучно вернутся домой, а пока…
– Стой! – крикнул Велеслав.
Лев тут же ударил по тормозам и вырули к обочине.
– Что случилось? – ошарашенно спросил водитель.
– Там… – Указательный палец уперся в стекло. – Человек.
Старик наклонился. И правда, там был человек. Его тело, немного присыпанное песком, лежало неподвижно. Голова повернута на бок, одна рука вытянута, а вторая сжимала лямку рюкзак.
– Мы должны помочь, – сказал Велеслав. – Вдруг он еще жив.
Лев согласился, только была одна проблема: на спине незнакомца, сливаясь с черной майкой, сидел трехглазый кот. Мягко вибрируя, существо щурилось, иногда открывая глаза, чтобы продемонстрировать зрачки с белыми завихрениями, в которых перемещались золотистые блестки. Его шерсть шевелилась, отваливаясь кусками и растворяясь в воздухе. Новая отрастала сразу же, даже не успевала мелькнуть голая кожа. Старик не успел предупредить о существе, как Велеслав выскочил из машины. Лев замешкался. Если бы они не заметили этого человека, то было бы проще. Старик порылся в кармане и извлек многоствольную флейту. Против потусторонних тварей нужно мощное оружие. Просто так этот зверь к себе не подпустит. Незнакомец видел сны, это точно. Пока из него не уйдут все силы, дымчатый кот его не покинет.
Охотник выпадал из дебрей сна, как после контрастного душа, и впадал в забвение снова. Он помнил, как в очередной раз споткнулся. Ноги в этот раз не выдержали, и изнуренное тело упало в песок. Откуда-то взявшийся ветер проходился по коже, как соль по открытой ране. Пересохшие губы потрескались, а пот струйкой стекал по подбородку. Хотелось немного полежать, пусть и ощущения были, что под ним сковорода, которая начинает накаляться, а потом все прекратилось. Кожа перестала чувствовать раздражение от мелких частиц, слипшиеся волосы больше не нервировали, вызывая желание залезть в первую попавшуюся лужу.
Мягкие лапы массировали спину, снимая напряжение. Плечи дернулись один раз, когда разум заподозрил что-то неладное. Но воспоминания ворвались, как насекомые в открытое окно. Вот маленький котенок, который сидел в картонной коробке. Вот этот двухцветный комок по пятам следует за охотником, боясь потерять своего нового хозяина. Каждую ночь кот, дождавшись, когда все погрузятся в сон, приходил к самому любимому человеку и, перебирая лапами, мурчал, пока не отвоевывал себе место на спине.
Эти теплые воспоминания разлились в душе, как горячее какао по пищеводу. Инстинкт самосохранения перестал бить тревогу. Перед глазами сразу предстала картина, как синего человечка (почему именно синего?) скрутили два других, но только уже красных (кто тут определяет цвета?) и заклеили липкой лентой скотч. Охотник смеялся от этого представления, но из груди вырывались хриплые звуки, а на зубах захрустел песок. В маленьком театре сменились декорации, и артисты, выряженные, как короли и королевы, придворные и шуты, разыгрывали свои реплики, исчезали и появлялись вновь, пока невидимые руки им аплодировали, а десятки зрителей неподвижно наблюдали. Охотник видел всех, кроме себя. Даже его ноги исчезли, была только сидушка кресла с мягкой обивкой, из которой торчали пружины, а на них подпрыгивали головы клоунов. Овации стихли. Актеры вышли на поклон и занавес опустился. Романтическая комедия, с легким налетом надуманной драмы, завершилась. Злодеи наказаны, влюбленные преодолели все невзгоды и стоят, крепко держась за руки.
Красный бархат, украшенный золотистой вышивкой и такого же цвета кисточками, рвет когтистая лапа. Артисты кричат и в панике бегают по сцене, с которой нет выхода. Только прыжок в оркестровую яму. Зрители зашевелились. Женщины закрывали веерами алые рты, а мужчины, шевеля закрученными усами, хмурились. На сцену упал огромный человек с головой кота. Длинная шерсть бордового цвета завязана на затылке в хвост, из разинутой пасти стекает слюна и, капая на доски, прожигает дерево. Монстр давит артистов, разбрасывая в разные стороны покореженные тела. Разноцветные брызги крови заливают сцену, занавес и реквизит.
Охотник вскакивает со своего места и мчится на помощь. У него есть пистолет. Один выстрел в череп этой твари и все будут спасены. Но как только он приближается к фигуркам, как весь театр превращается в картонную коробку с куклами внутри, а в центре сидит монстр, размером с пачку сигарет. Охотник все равно направляет на него невидимый пистолет и спускает курок.
Лев хотел вернуться за сандалиями, которые бросил сзади водительского кресла, но передумал. В обуви неудобно было управлять машиной, потому ее пришлось снять. Старик тут же пожалел о принятом решении, когда ступни утонули в песке. Горячо, очень горячо. Этот человек уже должен был умереть под палящим солнцем. Дымчатый кот, скорее всего, поддерживал его жизнь, пока впитывал энергию.
Существо, как по команде, открыло глаза и замурчало, создавая рябь. Велеслав покачнулся и упал, выставив руки вперед. Парень закрыл уши и замотал головой. Лев поднес ко рту флейту и заиграл. Мелодия вырвалась спасительной волной, застав кота врасплох. Зверь поднялся на лапы, выгнулся дугой и зашипел. Звук усиливался, вызывая пульсацию в барабанных перепонках. Старик сбился и сделал шаг вперед, еще больше разозлив врага. Нужно действовать быстро. Рука нырнула в карман и извлекла маленький пистолет. Пуля угодила существу в лоб, сделав сквозную дыру. Черный дым клубился, пытаясь залатать рану, но тело стало распадаться, превращаясь в пепел, который растворился, как вода в жаркий день.
