Czytaj książkę: «Дочь Черного властелина»

Глава 1. Невеста

Минди была… ну, миленькой.

На живого человека, правда, была похожа весьма отдаленно, но Арчи храбро решил, что нужно просто узнать невесту получше. И привыкнуть. В конце концов, он и не такое видал. И вообще, человека, прошедшего Красные топи, испугать уже в принципе невозможно. По крайней мере, Арчи себя старательно в этом убеждал всю дорогу сюда.

И только когда увидел Минди воплоти, эта убежденность слегка пошатнулась. Но Арчи упрямо сжал зубы.

Потому что он сюда не развлекаться приехал, а исполнять долг. Он теперь герцог Кнохенберга, и уж точно никак не может потерять лицо. Светлейший император и милостивый отец верит в него. Арчи должен жениться на принцессе, вступить в права и принести свет и благоденствие в эти мрачные земли, ибо здесь только тьма, нежить и запустение на многие мили вокруг. Боги не зря даровали им эту победу, и теперь Арчи должен оправдать…

Кто, если не он?

Мелинда Сарториус – дочь покойного короля Гуго Длиннобородого. Старшая дочь. Младшую отвезли в Грюнестейл, и как только подрастет, отдадут в жены кому-нибудь из светлых лордов. Конечно, после поражения в войне Кнохенберг и так переходит императорской короне, но новому правителю жениться на наследнице Гуго будет вернее всего.

Если Арчи доживет до свадьбы. А то посол Кнохенберга, лорд Джервольф Ланге, так ухмылялся, подписывая бумаги. Прямо не говорил, конечно, но явно давал понять: присылайте своего герцога, какого не жалко, а то ведь земли у нас опасные, тем более после войны, так что не обессудьте, если с ним приключится беда.

Открыто никто вреда не причинит, иначе проблем с короной не оберешься, да и младшая принцесса послужит для Арчи гарантом безопасности, но и случай тут не упустят.

Арчи к любым поворотам готов.

И то, как его будущая жена выглядит, на фоне всего этого, вообще теряет свое значение.

Хотя впечатление производит.

А ведь Арчи помнит ее. Смутно, но помнит. Когда-то в далеком детстве он приезжал сюда с отцом по каким-то делам, с каким-то важным визитом. Гуго был огромен и громогласен, он смеялся и кормил маленького Арчи яблоками из своего сада… или грушами? Нет, яблоками точно. А за его спиной, осторожно держа отца за локоть, стояла худенькая белобрысая девочка, поглядывая на гостей с опаской. Минди. Обычная девочка тогда, лет пять ей было.

Кажется даже, они вместе лазили на яблони в саду. И что-то еще… Хотя детских воспоминаний у Арчи почти не осталось, только редкие отдельные картинки. Ничего, это не важно.

Минди ведь унаследовала семейный дар.

Говорят, когда некромант вступает в полную силу, он перестает быть человеком. Арчи не особенно-то верил раньше, но сейчас, глядя на невесту, поверить был готов.

Минди встречала его на подъездном мосту у ворот замка.

– Твою ж мать… – потрясенно выдохнул Даг, ехавший рядом. – Вот тебе повезло! Говорят, они как упыри, очень сильные. И это… кровь пьют. Ты поаккуратнее там.

Хлопнул Арчи по плечу. «Ну, удачи!»

Минди все еще была худенькой. На этом, пожалуй и все. Белое неживое лицо, белые губы, черные провалы глаз, черные ломкие волосы почти до земли почему-то наводили на мысли о свисающей паутине. Только черной. Бог знает почему. Стальной корсет, больше похожий на рыцарскую кирасу, но над ним массивное многослойное, совсем не рыцарское, кружевное жабо, подпирающее шею. Белое. А юбка вдруг ярко-алая, жесткая и какая-то несуразная.

Арчи даже дернулся потереть глаза, вдруг наваждение развеется. Но вовремя решил, что будет не слишком прилично, и на полпути сделал вид, что отмахнулся от мухи.

Но главное было даже не это. Перед собой, на изящном серебряном подносе, принцесса Мелинда держала кусок какого-то сырого мяса, истекающий кровью. Арчи попытался вспомнить все, что он знает о местных традициях, и обреченно икнул. Да, что-то такое он помнил…

– Принц Арчибальд из Грюнестейла! – низким грудным и каким-то надтреснутым голосом объявила Минди. – Я рада приветствовать тебя! Прими наши дары, отведай свежей крови, да приумножатся твои силы! Кнохенберг преклоняется перед тобой.

– Слышь, это печень, – страшным шепотом выдал Даг. – Тебе сейчас печень придется жрать. Для укрепления мира!

Таким же страшным шепотом хохотнул.

И Арчи понял, что прошибает холодный пот.

Придется.

За спиной невесты стояли два здоровенных, словно медведи, умертвия, даже слегка покрытых черной шерстью, но еще сохранивших человеческие черты. Почти неподвижно стояли, только слегка принюхиваясь, изредка обнажая длинные желтоватые клыки. За ними – десяток скелетов попроще.

И не сбежишь. Вообще-то бежать некуда, теперь он тут хозяин.

Арчи спрыгнул с лошади и двинулся вперед. Словно в бой. Ноги казались деревянные, от вида сырой печени мутило, но Арчи надеялся только, что печень не человеческая. Хотя, учитывая местные традиции – скорее да. Что ж, потом он постарается что-нибудь с этими традициями сделать. Но сейчас нужно справиться.

Сейчас лучше традиции почтить.

А Минди вдруг оказалась едва ли не выше него ростом, хотя Арчи всегда считал себя высоким даже для одаренного.

Ладно… это ведь вообще не имеет значения. Точно не рост.

А глаза у нее обычные. Серо-голубые, живые глаза, совсем такие, как он помнил. Арчи постарался на этих глазах сосредоточиться, больше никуда не смотреть.

– Приветствую тебя, принцесса Мелинда из Кнохенберга, – с усилием выговорил Арчи, и голос, кажется, не подвел.

В глазах Минди мелькнула усмешка.

– Отведай! – она протянула ему поднос с печенью.

Глубокий вдох. Сейчас…

Отказываться нельзя. Не вот так, сходу. Это ж от чистого сердца дорогому гостю… ну, или вроде того. Арчи привычно мимоходом прощупал – ни яда, ни проклятий в печени нет. Чисто. Просто вот такой показательный жест. Свежая кровь придает сил. Между прочим, даже белым придает, хотя многие это горячо отрицают. Но война отлично показала как есть.

Впрочем, для человеческой печени эта мелковата. Разве что младенца. Твою ж…

Что там он о местных традициях помнил?

– Буду рад, принцесса, если вы разделите это угощение со мной, – Арчи с почтением склонил голову, очень надеясь, что не ошибается. Или что ошибается в другом.

В глазах принцессы усмешка мелькнула совсем отчетливо, но само лицо не изменилось, ни один мускул не дрогнул. Только чуть раздвинулись губы, обнажая клыки.

Глядя ему в глаза, принцесса взяла с подноса печень, пачкая пальцы в крови, поднесла к губам и резко откусила почти половину. Принялась равнодушно жевать. Оставшуюся часть бросила обратно. По белому подбородку побежала алая капля.

Давний завтрак дернулся у Арчи в животе, просясь наружу, но Арчи сдержался. Порадовался, что обедать не стали, решили не останавливаться, добраться к замку до темноты.

Теперь его очередь.

Что ж, хорошее в этом то, что кусок стал намного меньше.

Ничего, Арчи в Красных топях болотных крыс жрал сырыми. И даже почти живыми. Ну, то есть крысам сворачивали головы, свежевали и жрали. Тиной воняли страшно, но голод сильнее. По топям они блуждали месяца два, закончилось продовольствие, а что не закончилось, то потонуло и сгнило. Огонь в такой сырости отказывался гореть, кругом нежить, так что даже крысам были рады. А тут всего лишь печень.

Он сможет.

Решительно протянул руку и взял. Печень была теплой и склизкой.

Арчи хотел было сунуть ее в рот целиком, чтоб разом, влезла бы, но вовремя одумался. Прожевать такой кусок было бы сложно, а выплевывать точно нельзя. Так что он тоже откусил. Хотя зубы у него обычные человеческие, и пришлось, сжав челюсти отрывать с усилием. Но ему удалось. Сжатая печень растеклась между пальцами, брызнув в стороны кровью.

Теперь главное жевать, дышать глубже и ни о чем не думать. Совсем ни о чем. Просто смотреть вперед на узорчатые врата, дышать и жевать.

Надо признать, ему удалось. Арчи вообще крепкий парень.

Хотя в животе все узлом сворачивалось.

– Благодарю, принцесса, – с усилием проглотив последнее, сказал он. Голос чуть дрогнул, но это, пожалуй, допустимо.

– Прошу за мной, ваше высочество, – сказала принцесса.

Покойники расступились, пропуская их в замок.

Глава 2. Горничная

Дальше было долго и буднично.

Принцесса поприветствовала гостей, и на этом удалилась, передав Арчи старшему камергеру замка герру Прейслеру, который взялся показывать свои владения с энтузиазмом, хоть и с некоторой опаской поглядывая на светлого принца.

Почти два часа ушло на то, чтобы осмотреться, бегло обойти все, запоминая расположение, заглянув в приемные залы, библиотеку, хозяйственные помещения, оружейные, крыло с личными покоями, кабинет… Быстро пройтись. Хотя камергер все пытался пуститься в пространные рассуждения и предаться воспоминаниям, но Арчи решительно обрывал его, иногда на полуслове, не дожидаясь финала словоизлияния, и решительно шел дальше, так, что розовощекий круглолицый камергер едва поспевал за ним, тяжело дыша на многочисленных лестницах.

По крайней мере, камергер был живой, а то прислуга почти вся – умертвия. Это настораживало, но не удивляло. Чего еще ожидать от цитадели Темных?

Замок примыкал к скале, и часть помещений была вырублена прямо в камне, поднимаясь на несколько уровней вверх и уходя вглубь, так что побегать приходилось.

– А на Верхнюю дозорную площадку, может быть, сами сходите, ваше высочество? – поинтересовался герр Перейслер, утирая пот со лба. – Вы же помните дорогу? Когда вы были у нас ребенком, то вместе с юной принцессой постоянно бегали туда. Помните?

Герр Прейслер, очевидно, помнил. Он был человеком без капли дара, по крайней мере, Арчи не видел силы в нем, ни светлой, ни темной. На вид ему немногим больше пятидесяти, он был невысоким, полноватым, почти совершенно лысым, с легким кудрявым пушком на висках и затылке, а когда стоял, имел привычку складывать мягкие полные руки на выдающийся живот. Арчи отлично понимал, что в таком темпе бегать вслед за ним камергеру тяжело, но очень хотелось составить о замке максимально полное представление. А потом еще нужно пойти проверить, как устроили его людей, на это тоже нужно время. Солнце почти село, и пока они закончат – будет ночь. А его еще ждет торжественный ужин в Охотничьем зале с местными лордами, которые уже собрались и завтра должны принести присягу новому герцогу.

Так может ли Арчи сходить наверх сам?

Дорогу он не помнит, хотя если объяснят, то наверняка сможет найти.

Вот только, скорее всего, именно в этом и вопрос. Помнит ли он. Если понимать о чем речь, это может многое сказать о новом правителе. И обманывать Арчи не собирался, лучше сразу расставить точки над «i».

– Я не помню дороги, – сказал он. – Буду признателен, если вы проводите меня.

– Не помните? – почти натурально удивился герр Прейслер. – Вам было лет десять тогда, я отлично помню вас, вы приезжали с отцом…

– Семь лет было, – прервал Арчи. – Я почти не помню событий раньше двенадцати, а раньше шести – совсем ничего.

Герр Прейслер понимающе поджал губы.

– Вы много воевали, ваше высочество…

Впрочем, развивать эту тему не было желания тоже.

– Много, – сухо сказал Арчи. – Сейчас идем на Дозорную, потом проводите меня в казармы, я хочу посмотреть, как разместили моих людей. К тому времени с этим как раз должны закончить.

– Ваших людей разместят наилучшим образом, – горячо заверил герр Прейслер. – Можете не сомневаться. Ваши покои так же уже готовы, ваше высочество. Вам и самому стоит отдохнуть с дороги.

– Я предпочитаю убедиться, и уже потом не сомневаться и отдыхать, – сказал Арчи. – Куда идти дальше? Направо?

– Налево, ваше высочество. Вниз, по галерее до конца, и потом только наверх.

С Дозорной площадки открывался вид на всю долину, почти до Лисьего перевала. Отсюда и сам замок, и все соседние поселения – как на ладони, разом можно увидеть все. Война не затронула эти земли, все решилось иначе, в Нойштоке, но даже здесь чувствовалось, как затяжные бои подточили силы, и восстанавливать придется долго. Впрочем, сейчас разглядеть что либо конкретное было сложновато, солнце уже ушло за горы, хотя Арчи вполне сносно видел и в темноте. Зато запомнил дорогу, завтра придет сюда сам.

Красный запыхавшийся Прейслер тяжело дышал, ожидая его двумя пролетами ниже, бегать за Арчи по лестницам у камергера не хватало сил.

– В казармы, – велел Арчи, спускаясь.

И еще час в темноте при свечах на разбирательства и требования найти свежие, а не гнилые, не плесневелые одеяла для солдат, потом ожидание, пока все принесут, и пока принесут дрова, растопят камины. А еще, убедиться, что ужин действительно можно есть и что им можно насытиться после дальней дороги. А то ведь пытались ограничиться миской жидкой похлебки и куском хлеба. Только парням, проведшим весь день на ногах, нужно больше. Да, Арчи понимает, что с продовольствием сейчас туго, но все равно будет настаивать. И завтра так же проследит.

А еще завтра лично осмотрит все амбары, и ждет подробные доклады о положении дел с финансами, продовольствием, торговлей, состоянием местного производства, и в военной части, а так же о состоянии близлежащих кладбищ. В Кнохенберге про кладбища забывать не стоит никогда.

Пока разбирался, объявили, что ужин уже готовы подавать.

Арчи слегка выдохнул, но решил, что сначала стоит хоть немного помыться с дороги, переодеться, и только потом садиться за стол с местными лордами. Велел принести себе горячей воды и мыла.

По дороге в свои покои его заловил Даг и сходу начал жаловаться на сырость и паутину по углам. Арчи только устало рявкнул на него, чтоб со своей паутиной разбирался сам, ему и так хватает.

– И еще, – сказал он, – пробегись, посмотри, много ли умертвий среди прислуги и замковой стражи. Больше чем людей или меньше? Глянь, как они тебе.

– Хреново, как по мне, – фыркнул Даг. – Людей здесь почти нет, я уже посмотрел. То ли ушли, то ли подохли… Кто их разберет. А может, местные упыри всех пожрали. У невесты твоей в охране очень мощные упыри, и их надо чем-то кормить. Я сначала подумал, что она тоже, но нет, девка страшная, но живая, чистая огненная аура. Думаю, большую часть местных умертвий держит именно она. Может, стоит упокоить их, хотя бы половину?

Нельзя сказать, что такие мысли совсем уж не приходили Арчи в голову.

– Не стоит, – сказал он. – Мы не дома, и здесь все иначе. Нужно научиться работать вместе, а не сходу настраивать против себя.

– Да уж, поработать совместно вам точно придется, – хохотнул Даг. – Очень плотно поработать! Я тебе не завидую.

Хлопнул Арчи по плечу, но изучать местных покойников все же пошел.

* * *

Комнаты Арчи достались просторные, но какие-то темные и сырые. На свечах тут тоже экономили.

Впрочем, здесь все казалось темным, холодным и сырым. С другой стороны, если людей в замке совсем мало, а нежити огонь и тепло не нужны, то и не удивительно. Пока все протопится и просохнет… И это только середина осени, нужно будет как-то разобраться с этим до зимы. Или привыкать.

В камине дрова едва потрескивали, рядом лежало еще несколько поленьев, но на всю ночь не хватит. А, между прочим, в округе лесов почти нет, только скалы и камни, и мелкий кустарник. Так что привыкать – скорее всего. Интересно, так было всегда?

Пока вся надежда на горячую ванну. Арчи даже видел, как от воды поднимался пар. Это обнадеживало.

Помыться поскорее, смыть дорожную пыль и пот, а потом можно на ужин. Заесть проклятую печень. А то до сих пор кажется, что застряла где-то в горле, и в животе крутит. Мерзко.

Разделся, думая о своем, совсем уж было собрался лезть в воду. Но на свое счастье потрогал сначала рукой. И зашипел, отдернув.

Там кипяток.

Вот, твою мать!

Корыто полное до краев кипятка, и рядом никаких ведер, нечем разбавить.

Так…

Надо бы слуг позвать. Арчи подумал и натянул штаны.

– Эй! – крикнул он. – Кто-нибудь!

По-хорошему, надо было бы своего какого-нибудь на роль камердинера из дома захватить, а то тут одни покойники. Но, собираясь в дорогу, Арчи отчего-то решил, что разберется на месте.

Покойники, точно.

Лакей, появившийся на пороге, выглядел довольно свеженьким, не тронутым разложением, но все равно без проблеска мысли в глазах. Да и откуда?

– Тут кипяток, – Арчи ткнул в корыто.

– Да, милорд, – покорно проскрипел лакей, – вы просили горячей воды.

Вот ж! Нужно впредь лучше формулировать свои пожелания. Ругаться с умертвиями нет смысла, они просто не поймут. Поэтому Арчи молча скрипнул зубами.

– Принеси два ведра холодной, вылей сюда.

– Да, милорд.

Лакей скрылся за дверью.

Только ждать пришлось долго. Арчи даже пожалел, что послал. В принципе, остудить воду он может и сам, будет быстрее. Он просто привык, что такие простые действия всегда проще без магии.

Но никого. А на ужин его уже ждут. И это первый вечер, особенно затягивать не стоит.

Ладно, он остудит сам. Нужно лишь подержать руку над водой, сосредоточиться. Еще немного, и вполне сносно будет. Взял мыло, мочалку. Разделся, влез, с наслаждением охнув. Хорошо. Потянулся всем телом. После долгой дороги – хорошо особенно. Придет лакей, скажет, чтобы просто поставил ведра рядом.

И корыто довольно большое, даже Арчи хватает места, чтобы нырнуть с головой, расслабляясь…

Но расслабляться – это, конечно, зря. Потому что стоило ему вынырнуть, как на голову разом обрушилось ведро ледяной воды. Брызги в стороны, заливая все вокруг.

Арчи аж подпрыгнул, заорал что-то не вполне приличное.

Мертвый лакей смотрел на него пустыми глазами.

– Вы сказали: вылить холодной воды, – бесстрастно произнес он, и уже было схватился за второе ведро.

– Стоять! – велел Арчи, теряя терпение. – Ведро поставь, и вон отсюда! Живых слуг у вас тут нет совсем?

Отвечать лакей не стал, только флегматично повел плечом, развернулся и послушно пошел к дверям. Ведро оставил.

Арчи тряхнул головой. Спокойно. Вдох-выдох. Тут все равно не сделать ничего. Орать на умертвие, все равно что на комод, с тем же успехом.

Вот же… Надо привыкать ко всему этому. Специфика местная, чтоб ее. Просто внимательнее с приказами.

Ладно. Не отвлекаться. Арчи быстро намылился, запоздало сообразив, что сполоснуться, тут только вот та ледяная вода. Но было уже почти все равно. Холодной водой его точно не испугать. Где-то посреди всего этого мелькнуло ощущение, что за ним следят, но Арчи покрутил головой и никого не обнаружил.

Но стоило вылезти из корыта, как дверь распахнулась снова.

– Вы спрашивали живых слуг, милорд?

На пороге стояла девушка. Молоденькая, светленькая, в простом сером платье, как у прислуги. Разглядывала его с интересом.

Арчи дернулся было прикрыться хоть чем-нибудь, но полотенца ему не оставили, что уже даже не удивляло, а судорожно кидаться к одежде и пытаться что-то на себя натянуть – слишком жалкое зрелище. Ладно, кроме голого зада скрывать ему особо нечего. Он у себя в спальне, в конце концов. И никого не звал. И Арчи даже не удивился бы, если б узнал, что горничная подглядывала, караулила, пока он вылезет из воды, чтобы вернее смутить.

Не будет он смущаться и дергаться, не девушка. Плевать.

– Уже не нужно, – буркнул Арчи.

Впрочем, возможно, стоило бы попросить полотенце, но кто знает, чем бы это закончилось. После ведра воды на голову, ничем не удивить. Он сейчас старой сорочкой вытрется, и хватит. Остальное потом. Отряхнул волосы.

Свежая одежда, по счастью, была готова.

– Вам принести полотенце, милорд? – спросила девушка.

– Не нужно. Можешь идти.

Девушка что-то хмыкнула, но, вместо того, чтобы уйти, подошла ближе. Разглядывая его.

И что ей надо?

Вытираясь, Арчи повернулся к ней спиной. Надеясь, что уйдет. Но не уходила.

– Что еще? – немного резковато поинтересовался он.

– У вас печати на спине, – тихо сказала она, кажется, чуть настороженно. – Выгоревшие.

– Да, – буркнул он.

Хотел было еще: «Это тебя не касается», но что-то вдруг дернуло.

Он повернулся, глянув на девушку внимательнее.

Так и есть. Горничная была темной. И не горничной, конечно. Сильной темной. Арчи не Даг, он видел ауры не настолько отчетливо, но это было ясно даже для него. Пусть в Кнохенберге темными никого не удивить, их здесь должно быть много. Но не прислуга же.

Та-ак…

– Что вам нужно? – поинтересовался Арчи, потянувшись за подштанниками, принялся натягивать не спеша.

Девушка разглядывала его. И по лицу отлично читалось, что увиденное поражало. А когда увидела знаки у Арчи на груди – побледнела особенно отчетливо.

– Вас пытались поднять дважды? – вместо ответа спросила она. Недоверчиво.

Арчи нахмурился. Послать ее нахрен? Но тогда, возможно, он не узнает чего-то важного. Что происходит, в конце концов? Если выгонит, может упустить важное.

Да и скрывать что-то из своего прошлого он не видел смысла, это все равно всплывет.

– Да, пытались, – сухо сказал он. – Кто вы?

– Я служу ее высочеству принцессе Мелинде, – сказала девушка, словно опомнившись. – Она поручила мне присмотреться к вам.

Что ж, присматриваться к голому принцу должно быть особенно удобно.

Арчи как раз влез в подштанники, тесемочки завязал и выпрямился. Разглядывая ее в ответ.

Молоденькая. Его ровесница или чуть помоложе. Да, чуть моложе скорее всего. Лет двадцать. Высокая, ниже Арчи всего на полголовы. Худенькая. Светлые волосы собраны на затылке. Серые глаза. На самом деле, довольно обычная внешность для этих краев, здесь половина таких.

Но что-то было в этом…

Печати ее смущали. Что ж, это можно понять. Начать хотя бы с того, что поднять можно только мертвого. И если две печати выгорели, исчерпав себя, то значит, Арчи дважды, как минимум, был мертв, и рядом оказывался некромант, который пытался этой смертью воспользоваться. Сильного светлого в принципе поднять непросто, у него иммунитет. И если кто-то пытался, то это был хороший некромант. Настолько хороший, что от его усилий защитные печати выжигало напрочь.

– Вы умирали дважды? – потрясенно шепнула она.

– Трижды, – сказал он. – Но один раз упыря из меня сделать не пытались.

В ее глазах мелькнуло недоверие.

– Но вы живы? И вы можете возвращаться сами?

Он качнул головой. Не сам. Но она и так поняла, потянулась, почти заворожено, коснулась другого знака у него под ключицей. Четвертый свежий знак, три почти затертых, смазанных. При использовании печати всегда выгорают, потом приходится накладывать новые.

– Не сам, – все же сказал Арчи.

Прикосновение тонких пальчиков неожиданно обжигало, но в этом не было магии, девушка ничего не пыталась сделать. Скорее всего, просто реакция на прикосновение темного к светлой печати. Только сердце начинало стучать быстрее.

– Мне говорили, что если человека вернуть, он теряет память, – осторожно шепнула она.

– Не всегда, – сказал Арчи. – Обычный человек не будет ничего помнить, но для светлых это может пройти почти незаметно. Первый раз я помнил все. По крайней мере, не исчезло ничего заметного. Сейчас – отчетливо помню себя лет после двенадцати.

Он пожал плечами. За возможность вернуться с того света – жертва вполне приемлемая.

Она смотрит на него, и зрачки чуть расширяются.

– Двенадцати? То есть вы не помните… Вы не помните, как были здесь в детстве?

Арчи покачал головой.

– Только отдельные картинки.

«Ох», – девушка не произнесла вслух, но по губам этот вздох отчетливо читался. Разочарование тоже читалось отчетливо. На что она рассчитывала? Там было что помнить? Что-то важное? Не узнать.

А она осторожно, почти заворожено коснулась снова, обвела пальцем печать. И пальцы скользнули к другим. На груди, торсе, на плечах, предплечьях – знаки усиления. Свежие и выгоревшие давно. Такие знаки позволят на магическом резерве значительно вытягивать физическую силу и выносливость. Голыми руками разрывать врагов, сутки без отдыха разгребать каменные завалы… Не бесконечно, конечно, усиливать, и не без последующей отдачи, но весьма эффективно. Иногда это может спасти жизнь, иногда – еще паре десятков людей рядом.

На спине тоже знаки. И темная медленно обходит Арчи по кругу, рассматривая. Тихо охает снова. Там знаки, позволяющие без особого вреда подпитывать вычерпанный досуха магический резерв за счет силы души. Без печатей это тоже можно, но выйдет куда более травматично, может разорвать, не восстановиться потом, а так выходит лишь подтянуть немного…

На шее, ближе к затылку, несколько мелких печатей, позволяющих не терять сознание, когда совсем уж хреново. Иногда очень важно сознание не терять.

И тонкие пальцы скользят по его шее, чуть ерошат на затылке волосы.

Теперь уже хочется охнуть Арчи, поймать эти пальцы… просто коснуться…

Он только сжимает зубы, старается смотреть только вперед и ровнее дышать.

– Как это возможно? – она не может поверить. – Вы же принц.

– Защитные знаки на принце? Что тут такого? – у Арчи выходит чуть хрипло, но с этим ничего не сделать.

– Это не просто защитные знаки! – девушка обходит кругом и теперь встает, глядя в глаза. – Я понимаю такое на солдатах. Но… Это значит, вас постоянно бросают в самое пекло.

– Это значит, я значительно сильнее большинства солдат. И способен сделать куда больше. Поэтому рациональнее делать самому, чем угробить кучу людей.

Она качает головой, не желая признавать.

– Я не старший сын, не наследник, – говорит Арчи. – Это обычная практика.

Она хмурится.

И вдруг, чуть тряхнув головой, словно очнувшись и сама смутившись своей растерянности…

Чуть ухмыляется с вызовом, прищурившись.

– А если вас возвращали столько раз, вы… ну, достаточно живой, чтобы справиться со своей новой ролью? Думаю, моей госпоже это будет интересно. Я слышала, что если человек переступает грань, у него уже не будет детей.

Смотрит Арчи в глаза. И он так же смотрит в ответ. У нее немного веснушек по щекам, едва заметные. Родинка над левой бровью…

– Мне сказали, что да, живой достаточно, – говорит он ровно. – Это однозначно справедливо для обычных людей, но для сильных светлых эта грань куда дальше. Несколько возвращений можно перенести без потери способности продолжить род. В любом случае, к управлению и административной работе я способности не терял, а для зачатия… Думаю, для этой цели сюда могут направить, скажем, моего брата.

Изо всех сил стараясь не ухмыльнуться в ответ.

И она дернулась, даже отшатнулась от возмущения.

– И вы так спокойно об этом говорите?

– Когда долго живешь с чем-то, – сказал Арчи, – начинаешь воспринимать как данность. Тем более, что после нескольких возвращений не только память, но и эмоции затираются.

Он видел, как девушка сжала зубы, мотнула головой. Как возмущенно дернулись ее брови. Она, кажется, хотела сказать что-то резкое, но вместо этого шагнула ближе, приложив ладонь к его груди. Закрыла глаза. Что ж, Даг именно видит ауры, а кому-то нужно их чувствовать. Ей хочется проверить? Арчи дергаться не стал. Хотя сердце вдруг заколотилось быстрее…

– Что ж, Арчибальд, – выдохнув, она приоткрыла глаза, разглядывая его словно впервые, – думаю, вы действительно достаточно живы. Это хорошо. А то моей госпоже пришлось бы поволноваться. Ей и вас хватит, без всяких братьев.

В ее голосе было столько искреннего возмущения и смущения разом, даже щеки порозовели, что Арчи не удержался, усмехнулся. Ее это задело?

– Что ж, передайте своей госпоже, – сказал он, – что на мне, конечно, свежей печати ставить негде, но с супружеским долгом я справлюсь. Пусть не беспокоится. Вы ведь для этого пришли?

Теоретически должен справиться. А то ведь глядя на Минди – о супружеском долге хотелось думать меньше всего. Но ничего, как-нибудь…

Она вздрогнула, дернулись ноздри. Арчи показалось, еще немного, и врежет ему по морде. Скорее даже не в расплату за его грубость, а за свое внезапное неуместное сочувствие. Но сдержалась.

– Удачи! – только резко бросила сквозь зубы. – Моя госпожа предпочитает мертвых светлых. Так что это расстроит ее.

И губы чуть дрогнули. Пожалуй, она и сама понимала, что последнее – лишнее. Но Арчи не стал придираться к словам. Это он тоже как-нибудь переживет.

Забыл только спросить, как ее зовут. Но еще спросит.