Czytaj książkę: «Православие. Словарь-справочник»

© Издательство «ДАРЪ», 2007

ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ

Святейшего Патриарха Московского и всея Руси

АЛЕКСИЯ II

А

ААРО́Н – первый ветхозаветный первосвященник. Сын Амрама и Иохаведы из колена Левиина, старший брат Моисея, родился в Египте. Он помогал Моисею в освобождении еврейского народа из египетского рабства, являясь перед фараоном как представитель пророка и говоря за него (см. Исх. 4, 14–17); участвовал затем в сорокалетнем странствовании евреев по пустыне, где и был, по велению Божию, поставлен первосвященником. Избрание Аарона в сан первосвященника было впоследствии подтверждено тем, что из двенадцати жезлов, положенных главами колен Израиля в скинии перед ковчегом откровения, расцвел только его жезл (см. Чис. 17). Скончался Аарон 123 лет от роду, в 1445 г. до Р.Х., на горе Ор в пустыне, так же как и Моисей, не достигнув земли обетованной в наказание за ропот на Бога (см. Чис. 20, 10). Весь род Аарона был избран Богом для священнического служения в Ветхозаветной Церкви, и звание первосвященника сохранялось за его потомками до пришествия на землю Христа Спасителя, преемственно переходя к старшему в роде. Потомки Аарона в Священном Писании называются «сынами Аарона» и «домом Аарона». По учению апостола Павла (см. Евр. 5, 4–6), Аарон, как первосвященник Израиля, был прообразом Иисуса Христа, Первосвященника Нового Израиля, Новозаветной Церкви. Память Аарона Церковь чествует в Неделю святых праотцев, перед праздником Рождества Христова.

А́ВВА (греч. «отец») – в Новом Завете молитвенное обращение Господа Иисуса Христа к Богу во время гефсиманского моления (см. Мк. 14, 36). Обращение к Богу в данной форме может служить указанием на особую личную близость к Отцу, которая свойственна единственному Сыну. Христианская традиция обращения к Богу «Авва», несомненно, восходит к Самому Господу Иисусу, указывая всем верующим в Него на их богоусыновление. Отсюда следует ее отражение у апостола Павла: Вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» (Рим. 8, 15); А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!» (Гал. 4, 6).

В греческой патристике слово «авва» впервые встречается у прп. Ефрема Сирина в качестве уважительного обозначения монашествующих для указания на «отца монахов авву Памву». «Авва» в качестве титула начальствующего среди монашествующих или настоятеля монастыря получил распространение уже в IV в. Несколько позднее слово «авва» стало служить также и для обозначения священников и епископов в качестве духовных отцов.

АВГУСТИ́Н БЛАЖЕ́ННЫЙ (354–430) – родился в Африке в городе Тагасте. Воспитывала его мать, благочестивая христианка Моника. Образование он получил в Карфагене. В качестве преподавателя риторики Августин прибыл в Медиолан в период епископства св. Амвросия (ум. 397, память 7 (20) декабря). Под руководством св. Амвросия Августин изучил Священное Писание. Слово Божие произвело в его душе коренной перелом – он принял святое Крещение, раздал все свое имение бедным и постригся в иноческий образ. В 391 г. епископ Иппонийский Валериан посвятил св. Августина в сан пресвитера, а в 395 г. – в сан епископа и назначил викарием Иппонийской кафедры. После смерти епископа Валериана св. Августин занял его место. Много трудов за 35 лет своего епископства блж. Августин посвятил борьбе с ересями донатистов, манихеев и пелагиан (см. Пелагий). Блж. Августином написано много творений (по удостоверению ученика и жизнеописателя его Поссидия, число их доходит до 1030), из которых наиболее известны «О граде Божием», «Исповедь», 17 книг против пелагиан и «Христианская наука». Блж. Августин прежде всего заботился о том, чтобы его сочинения были понятны и назидательны. «Пусть лучше, – говорил он, – порицают нас грамматики, чем не понимает народ». Скончался блж. Августин в 430 г. Память его совершается 15 (28) июня.

А́ВЕЛЬ (евр. «суета», «плач») – праведный сын Адама и Евы, убитый родным братом Каином. История Каина и Авеля кладет начало теме о страдающем Праведнике. Отнесенная повествователем уже к первому поколению людей, она имеет значение примера и конкретно представляет одну особенность человеческого существования, общую для всех исторических эпох: вначале неявный конфликт двух людей, несмотря на то что они кровные братья (см. Деян. 17, 26), приводит к братоубийственным распрям. В противоположность жертвоприношению Каинову, Авелево жертвоприношение угодно Богу (см. Быт. 4, 4–5) в силу внутреннего расположения и кротости приносящего его, а не материального качества жертвы. Авель представляет Праведника, которому благоволит Бог, в противоположность злому, который отвергается. Но злой подстерегает Праведника, чтобы его умертвить (см. Пс. 9, 27–32). Таков всеобщий закон, и кровь праведных, пролитая от начала веков, вопиет от земли к Богу о воздаянии правды (см. Быт. 4, 10).

Этот закон жестокого мира достиг своего апогея в распятии Иисуса Христа. Он, Святой и Праведный (см. Деян. 3, 14), был умерщвлен своими современниками. Тягчайшее из преступлений! Оттого на этот род человекоубийц придет… вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого… убили между храмом и жертвенником (Мф. 23, 35). Это страшное изображение Божьего Суда касается не только частного случая иудейских начальников, ответственных за смерть Иисуса Христа; оно распространяется на весь мир, поскольку невинно умерщвленные встречаются всюду: их пролитая кровь вопиет об отмщении кровью: Третий Ангел вылил чашу свою в реки и источники вод: и сделалась кровь. И услышал я Ангела вод, который говорил: праведен Ты, Господи, Который еси и был, и свят, потому что так судил; за то, что они пролили кровь святых и пророков, Ты дал им пить кровь: они достойны того (Откр. 16, 4–6). Однако в то время как звучит этот голос, взывающий об отмщении, поднимается голос другой крови, более драгоценной, чем Авеля: голос очистительной крови Иисуса, Агнца Божия (см. Евр. 12, 24). Она испрашивает у Бога прощения: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34).

Таким образом, положение, созданное убийством праведного Авеля, переходит в свою противоположность в Иисусе Христе, страдающем Праведнике в самом абсолютном смысле этого слова. Но Авель, в противоположность Каину, представляющему для нас трагическое отсутствие любви в человеческом сердце (см. 1 Ин. 3, 12), остается примером внутренней прямоты, веры, приводящей к правде; вот почему он и по смерти говорит еще (Евр. 11, 4).

АВРАА́М (евр. «отец множества») – ветхозаветный патриарх, родоначальник избранного народа, занимающий особое место в Домостроительстве нашего спасения. Его призвание было не только первым этапом в осуществлении Замысла Божия, но оно уже установило и его основную направленность. В книге Бытия Авраам предстает как человек, которого Бог привлек к Себе и затем подверг испытанию, чтобы сделать его безмерно благословенным отцом бесчисленного народа Ветхого Завета.

Вся жизнь Авраама протекает под знаком свободного избрания его Богом. В семье, служившей иным богам, Бог избирает Авраама (см. Нав. 24, 2), выводит его из Ура (см. Быт. 11, 31) и ведет его Своими путями в неизвестную страну (см. Евр. 11, 8). Это Божественное волеизъявление есть почин любви: с самого начала Бог проявляет к Аврааму безмерную щедрость. Его обетования предначертывают удивительное будущее (см. Быт. 12, 7; 13, 15; 15, 18; 17, 8): Бог щедро его одарит и умножит его семя (см. Быт. 12, 2; 16, 10; 22, 17). Казалось бы, что обстоятельства противоречат этим перспективам: Авраам – кочевник, его жена Сарра – в преклонном возрасте и бесплодна. Благостыня Божественных обетований проявляется в этом еще ярче: будущее Авраама зависит всецело от всемогущества и благости Божией. В Аврааме уже представлен весь народ Божий, избранный без всяких предварительных заслуг. От него требуется прежде всего бдительная и стойкая вера, безоговорочное принятие Замысла Божия. Вера эта должна очиститься и окрепнуть через испытание. Бог испытал его, потребовав от него принести в жертву Исаака, на котором именно и покоилось обетование (см. Быт. 22, 1-12). Авраам не пожалел своего единственного сына (см. Быт. 22, 12, 16), но Господь сам сохранил Исаака, усмотрев Себе агнца для всесожжения (см. Быт. 22, 8, 13). Послушание Авраама приводит к подтверждению обетования (см. Быт. 22, 16–18). Призвание Авраама – быть отцом народа, слава его – в потомстве. С этим обетованием связана и перемена имени: будучи прежде Аврам, он стал теперь Авраамом («отец множества»).

Кто же представляет собой в конечном итоге потомство Авраама? Господь наш Иисус Христос, Сын Авраама (см. Мф. 1, 1), Который, однако, больше Авраама (см. Ин. 8, 53). Среди потомков Авраама Он единственный, Кто обладал полнотой наследия, возвещенного обетованием: Он – Потомство, Семя в абсолютном смысле слова (см. Гал. 3, 16). Именно к пришествию Иисуса Христа было устремлено призвание Авраама, и радостью его было увидеть этот день в благословениях, ниспосланных ему в течение его земной жизни (см. Ин. 8, 56; ср.: Лк. 1, 54–55, 73).

Это сосредоточение обетования на одном-единственном Потомке не есть ограничение: это условие вселенской значимости дела спасения согласно Замыслу Божию (см. Гал. 4, 21–31). Все верующие во Христа, обрезанные и необрезанные, израильтяне или язычники, могут быть участниками благословений Авраама (см. Гал. 3, 14). Их вера и крещение делают их духовным потомством того, кто уверовал и стал отцом всех верующих (Рим. 4, 11). Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе. Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники (Гал. 3, 27–29).

Таково увенчание ветхозаветного Откровения, доведенного до конца Духом Божиим. Это также последнее слово о великой награде (см. Быт. 15, 1), возвещенной праотцу: его отцовство простирается на всех избранных в небесах. Конечное отечество верующих – это лоно Авраамово (Лк. 16, 22). Церковь молится об упокоении в нем душ усопших.

АВТОКЕФА́ЛИЯ (греч. «самовозглавление») – полная административная независимость национальной (Поместной) Церкви. Приверженность Православия автокефальному принципу церковного устроения отражает его глубоко жизненную связь с культурно-историческим бытием различных народов. Право на автокефалию признается Вселенской Церковью за каждым православным народом, способным к церковному самоуправлению.

Начало автокефалии Русской Православной Церкви было положено в 1448 г. избранием митрополита Московского и всея Руси (Ионы) независимо от Константинопольской патриархии. Учреждение в России патриаршества (1589 г.) утвердило самостоятельность Русской Православной Церкви. В настоящее время насчитывается 15 Автокефальных, или Поместных, Церквей: Константинопольская, Александрийская (Египет и некоторые страны Африки), Антиохийская (Сирия и Ливан), Иерусалимская, Русская, Грузинская, Сербская, Румынская, Болгарская, Кипрская, Элладская (Греческая), Албанская, Польская, Чехословацкая, Американская. Поместные Церкви по единству веры и основным началам устройства и управления пребывают во взаимном общении.

Во главе управления Автокефальной Церковью может стоять единоличная (патриарх, митрополит) или коллегиальная (синод) власть.

АВТОНО́МИЯ ЦЕРКО́ВНАЯ – понятие церковного права, означающее такое положение, при котором некоторая Церковь, охватывающая определенную национальную общность и входящая в состав Автокефальной Церкви на правах экзархата или епархии, получает от Церкви-Матери право самостоятельно решать ряд административно-канонических вопросов. Эта зависимость на языке церковноканонического права выражается словами «Автономная Церковь входит в юрисдикцию Автокефальной Церкви» и проявляется в том, что глава Автономной Церкви является священноначалием Автокефальной Церкви. При этом глава Автономной Церкви не имеет права самостоятельно освящать миро, но должен принимать его от «кириархальной» Церкви-Матери.

Автономия предоставляется тем новообразованным (или возобновленным) Церквам, которые достаточно развились численно и организационно для самостоятельного решения проблем церковной жизни. Так, например, Русская Православная Церковь предоставила автономию Японской Православной Церкви, которая была создана благодаря миссионерской деятельности русских священнослужителей, в особенности просветителя Японии св. равноап. Николая.

В настоящее время существуют четыре Автономных Церкви: Синайская (юрисдикция Иерусалимской патриархии), Финляндская (юрисдикция Константинопольской патриархии), Японская и Китайская (юрисдикция Московской патриархии).

АГА́ПА (греч. «любовь») – «вечеря любви». Так назывался обычай древней Церкви, по которому все члены местной общины (свободные и рабы) собирались вместе на общую трапезу, в процессе которой, по-видимому, всегда совершалась Евхаристия. Впервые об агапах упоминается в послании апостола Иуды (см. Иуд. 1, 12), и в течение последующих трех или четырех столетий о них часто упоминается у отцов и учителей Церкви.

Первоначально характер агап был строго религиозный: важнейшим моментом собрания было совершение Евхаристии. В то же время она символизировала собой социальное равенство всех членов общины и единение их во Христе. Более состоятельные заботились о пропитании для неимущих, но и бедняки вносили свою лепту или труд в общую казну. На «вечери любви» все давали друг другу целование мира; здесь читались послания от других Церквей и составлялись ответы на них.

По мере распространения христианства и увеличения общин общественные различия между членами Церкви начали давать о себе знать, и агапы изменили свой характер, сделавшись пиршествами богатых. В Александрии псалмы, песнопения и духовные песни были заменены игрой музыкантов на лире, арфе, флейте, несмотря на протесты Климента Александрийского. В других местах состоятельные христиане стали уклоняться от этих собраний, но оплачивали их, и агапы постепенно превращались в своего рода благотворительные учреждения. Затем они были совершенно упразднены в северной Италии свт. Амвросием, потому что подавали повод к разным беспорядкам из-за возникавших на них злоупотреблений вином и нецеломудренного поведения некоторых участников.

Третий Карфагенский Собор 391 г. постановил, чтобы верные готовились к Евхаристии говением, и поэтому отделил Евхаристию от агапы. Соборы Лаодикийский и Трулльский запретили совершать агапы в храме и тем самым совершенно лишили их церковно-религиозного характера. Тщетной оказалась попытка, сделанная участниками Гангрского Собора, возвратить им прежнее значение. K началу V в. они начали постепенно исчезать.

АГИА́СМА (греч. «святыня») – вода, освященная по чинопоследованию Великого освящения, совершаемому накануне праздника Богоявления, или Крещения Господня (Великая Агиасма), или по чину малого освящения воды (Малая Агиасма), совершаемому на молебнах.

АГИОГРА́ФИЯ (греч. «описание святых») – обширный раздел христианской литературы. При единстве манеры изложения агиографические сказания были разнообразны по жанрам: жития святых, мартирии, повествовавшие о гонениях и пытках мучеников, хождения, чудеса, видения, сказания о чудотворных иконах. Жития и мартирии разделялись, в свою очередь, на повествовательные и панегирические. Первые описывали жизнь и деяния святого, вторые содержали похвальные слова в его честь.

По мере развития житийного жанра был выработан определенный канон повествования. Житийный канон складывался из предисловия и краткого послесловия агиографа, обрамляющих собственно повествование, включавшее в себя следующие вехи: похвала родине и родителям святого, чудесное предвозвещение его появления на свет, проявление святости в детском и юношеском возрасте, искушения, решительный поворот на путь духовного спасения, кончина и посмертные чудеса.

Произведения агиографических жанров являются, таким образом, словесными иконами святых, их подвигов и чудесных явлений благодати Божией. Однако агиографический канон сложился лишь к X–XII вв., поэтому ранним житиям свойственно большее формальное разнообразие.

Христианская Церковь с первых дней своего существования внимательно и с любовью собирала сведения о жизни и подвигах ее членов. Источником для повествования о мучениках являлись архивы проконсулов и других римских правительственных чиновников и судей, содержавшие описание допроса и приговора над подсудимым. Отсюда возникло определенное однообразие формы изложения, закрепленное впоследствии каноном. Уже Климент, папа Римский, устанавливает точную запись сказаний о мучениках.

Древнейший сборник житий святых на Востоке принадлежит Дорофею, епископу Тирскому (IV в.) – «Сказание о семидесяти апостолах», затем «Жития честных монахов» Александрийского патриарха Тимофея (IV в.), сборник Феодора Киррского (V в.), «Лимонарь» (или «Цветник») Иоанна Мосха.

Жития святых встречаются и в сборниках смешанного содержания (прологи, синаксари, минеи, патерики), и в календарях, месяцесловах и святцах.

Прологом называется книга, содержащая описание житий святых и указания относительно празднований в их честь. У греков эти сборники назывались синаксарями. Самый древний из них – рукописный синаксарь из собрания епископа Порфирия (Успенского); затем следует синаксарь императора Василия (X в.). Русские прологи представляют собой переделки этого Синаксаря.

С введением на Руси христианства минеи являются первыми сборниками житий святых. Затем появляются патерики, вначале переводные: синайский («Лимонарь»), азбучный, скитский, египетский; затем по их образцу был составлен первый русский «Патерик Киево-Печерский».

Календари стали составляться уже в I в. христианства, а в IV в. они были настолько полны, что содержали имена на все дни года.

Месяцесловы не столь давнего происхождения. Они обычно прилагаются к богослужебному Евангелию или Апостолу. Древнейший из них приложен к Остромирову Евангелию (XII в.).

Святцы – разновидность календарей, но содержание их более подробно, и они существуют отдельно. Древнейшие русские агиографические сказания – Жития святых Бориса и Глеба, Феодосия Печерского, составленные прп. Нестором в XII в. В XV в. как составитель агиографических сборников известен митрополит Киприан: Жития святителя Петра Московского, прп. Сергия Радонежского, прп. Никона, св. Кирилла Белозерского, св. Новгородских архиепископов Моисея и Иоанна, Слово о перенесении мощей св. Петра. XVI в. является периодом расцвета русской агиографии. При непосредственном участии Макария, митрополита Московского, были составлены «Великие Минеи-Четьи», в которые были внесены все имевшиеся к тому времени жития русских святых.

Центром христианской культуры на юге России была Киево-Печерская Лавра. Киевский митрополит Петр Могила собрал материалы, относящиеся к житиям главным образом южнорусских святых, а киево-печерские архимандриты Иннокентий и Варлаам продолжили его дело. Затем к работе был привлечен св. Димитрий, впоследствии митрополит Ростовский, который, пользуясь сборником Метафраста, «Великими Четьями-Минеями» Макария и другими пособиями, составил Четьи-Минеи святых всей Церкви, включая южнорусских. Первое издание Житий святых Димитрия Ростовского было в 1711–1718 гг.

А́ГНЕЦ – в православном богослужении хлеб, приготовленный для освящения, или святой Хлеб, уже освященный на литургии. Сопоставление Христа с агнцем (см. Агнец Божий), особенно очевидное при принесении евхаристической жертвы, встречается в текстах большинства литургий как Востока, так и Запада, а также во многих церковных песнопениях. Однако именование Агнцем именно евхаристического хлеба характерно только для восточной традиции, что подчеркивается сравнением его с ветхозаветным пасхальным жертвенным агнцем (см. Агнец пасхальный).

На полной литургии Агнец вырезается во время проскомидии из самой большой и лучшей просфоры (так называемой агничной) и имеет кубическую форму. Служебник предписывает «изымать» Агнца из просфоры, т. е. не отрезать, а лишь надрезать стороны просфоры. После изъятия Агнец крестообразно надрезается снизу («жрется») и прободается копием. Оставшиеся части агничной просфоры называются антидором. Агнец поставляют на дискос, вокруг него полагают частицы, вынутые из остальных просфор, – символически это изображает Церковь, собирающуюся вокруг Христа. Во время литургии Агнец прелагается в Тело Христово.

Для совершения литургии Преждеосвященных Даров Агнец приготовляется и освящается заранее, на полной литургии. Каждый из Агнцев, освящаемых для литургий Преждеосвященных Даров, вынимается, надрезается и прободается по обычному чину, после чего все они поставляются на дискос. Во время возношения св. Хлеба (при возглашении «Святая святым» – см. Канон евхаристический) возносятся все находящиеся на дискосе Агнцы. Затем преломляется только тот Агнец, который предназначен для причащения на полной литургии; в Чашу влагается его часть и вливается теплота. После этого Агнцы литургий Преждеосвященных Даров напояются Святой Кровью. После напоения этого приготовленные и освященные Агнцы обычно хранятся на престоле, на дискосе под стеклянным колпаком.

А́ГНЕЦ БО́ЖИЙ – символическое имя, данное Господу нашему Иисусу Христу Священным Писанием и Преданием. Пророк Исаия, предрекая искупительные страдания Спасителя, так говорит о Нем: как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих (Ис. 53, 7). Этот текст, подчеркивая смирение и покорность Раба Господня, возвещает как нельзя лучше судьбу Иисуса Христа. Евангелисты ссылаются на это пророчество, когда повествуют о том, что Иисус Христос молчал перед синедрионом (см. Мф. 26, 63) и ничего не отвечал Пилату (см. Ин. 19, 9). Вероятно, Иоанн Креститель также имеет в виду этот текст, когда называет Иисуса Христа Агнцем Божиим, вземлющим грех мира (см. Ин. 1, 29, 36). Предание, которое видит во Христе истинного пасхального Агнца, восходит к самым истокам христианства. Апостол Павел увещевает верных Коринфа жить с опресноками чистоты и истины, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас (1 Кор. 5, 7–8). Здесь он имеет в виду литургическое предание, существовавшее задолго до написания этого Послания. Согласно хронологии Евангелия от Иоанна, само событие смерти Иисуса Христа дало основание такому осмыслению. Он был предан на распятие накануне праздника опресноков (см. Ин. 18, 28; 19, 14, 31), т. е. в день Пасхи, во второй половине дня, в тот самый час, когда, согласно предписаниям Закона, заколали в Храме пасхального агнца (См. Агнец пасхальный).

После Его смерти на Кресте Ему не перебили голеней, как остальным осужденным (см. Ин. 19, 33), и, согласно евангелисту, в этом осуществилось обрядовое предписание о пасхальном агнце (Ин. 19, 36; ср. Исх. 12, 46).

В Откровении святого Иоанна Богослова в основном сохраняется образ Христа – пасхального Агнца (см. Откр. 5, 9). Здесь же устанавливается противопоставление слабости закланного Агнца и силы, которую Ему дает прославление Его на небе. Христос одновременно и Агнец – в Своей искупительной смерти, и лев, победой Своей освободивший народ Божий, плененный силами зла (см. Откр. 5, 5; 12, 11). Символ Агнца как Хлеба Жизни вечной присутствует в центральном христианском богослужении – Евхаристии.

А́ГНЕЦ ПАСХА́ЛЬНЫЙ – жертвенное животное ветхозаветного праздника Пасхи (см. Исх. 12, 3-28), «непорочный» однолетний ягненок (или козленок). Готовили его целиком, без раздробления костей, на открытом огне и до наступления рассвета съедали «с поспешностью» (см. Исх. 12, 11) без остатка с пресным хлебом и горькими травами. Вкушать пасхального агнца можно было только в кругу семьи, с обязательным приглашением одиноких и малосемейных людей. Участвовали в ночной трапезе все без исключения члены семьи, а также слуги, рабы, соседи, пришельцы и путники, при этом они должны были одеться по-дорожному, препоясавшись ремнями или чем-нибудь иным, и иметь в руках посох.

Вкушать пасхального агнца мог даже тот, кто был ритуально нечист (например, хоронил своих близких или был в дороге), – это единственный случай нарушения принципа ритуальной чистоты, необходимой для участия в жертвенных трапезах в Ветхом Завете (см. Чис. 9, 10). Не мог вкушать агнца только иноплеменник, т. е. человек, не принадлежащий к ветхозаветному народу Божию. Не съеденные никем остатки пасхального агнца должны были сжигаться до восхода солнца. Главный смысл участия в ночной пасхальной трапезе – принятие на себя личного и общинного служения, свидетельство главного события всей ветхозаветной истории – исхода из Египта (см. Исх. 13, 14).

По единодушному суждению святых отцов, восходящему к богословию святого апостола Павла (см. 1 Кор. 5, 7), в образе пасхального агнца ветхозаветные пророки прозревали будущего страждущего Мессию (см. Ис. 53, 7–8; Иер. 11, 19). Господь Иисус, по свидетельству евангелистов, несколько раз совершал со Своими учениками ночное пасхальное служение, вкушая пасхального агнца, в том числе и на Тайной вечере (см. Мф. 26, 17–19; Мк. 14, 12–21; Лк. 22, 7-13). Иоанн Креститель засвидетельствовал, что Иисус есть истинный Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира (Ин. 1, 29).

В иудейской традиции вкушение пасхального агнца всегда проходило по специально разработанному чину, рассматривалось как важнейшее служение, сознательное уклонение от участия в котором означало отказ от вхождения в народ Божий.

В современном чине совершения иудейской Пасхи, принятом после разрушения римлянами в 70 г. иерусалимского храма, после чего обряд заклания пасхального агнца прекратился, установлены чтения об исходе, молитвы и рассказы об этом событии, а в ночной трапезе в память о пасхальном агнце предписано съесть небольшой кусочек испеченного мяса. Согласно этому чину, «в каждом поколении человек обязан рассматривать себя, будто его, именно его, рукою крепкою вывел Господь из Египта из дома рабства». Принесение и заклание пасхального агнца сохранилось в небольшой секте самарян (около 1000 человек), действующей в Израиле.

АГРА́ФЫ (греч. «незаписанные») – слова и речения Господа Иисуса Христа, встречающиеся в новозаветных книгах и сочинениях раннехристианских писателей, но не зафиксированные в канонических Евангелиях. О существовании внеканонических речений Господа писали уже первые церковные историки.

В качестве источников аграф обычно приводятся: канонические новозаветные тексты; добавления к каноническим евангельским текстам, обнаруженным в древних рукописях конца IV–VI вв.; раннехристианские литературные памятники и творения отцов и учителей ранней Церкви (например, фрагменты святого Папия Иерапольского; работы святого Иустина Философа; Климента Александрийского; Тертуллиана, Дидима Слепца, Оригена); богослужебные тексты и литургико-канонические памятники (например, Апостольские постановления); некоторые новозаветные апокрифы (Евангелие от Евреев, Евангелие Назареев и Евангелие Евионитов; гностическое Евангелие Фомы, Евангелие от Филиппа).

В случае апокрифов аграфами принято считать лишь краткие изречения Иисуса Христа назидательного или учительного содержания, тогда как Его пространные монологи и диалоги с учениками, а также сочинения, в которых повествование ведется от лица Самого Господа (например, Книга Иосифа Плотника), аграфами не считаются. Не включают в число аграф и слова, приписываемые Иисусу Христу манихейской, мандейской, талмудической и мусульманской литературой.

АД (греч. «преисподняя»). В ветхозаветных текстах этим термином 70 толковников переводят древнееврейское слово «шеол». Наименования шеола различны: не только «преисподняя», но и «царство смерти», «земля забвения», «страна безмолвия», «царство мрака», «неизведанная глубина». Наряду со словом «ад» в ветхозаветных текстах встречаются его синонимы и поэтические наименования, имеющие тот же смысл: «забытая страна», «пропасть», «яма», «безмолвие», «гибель» и др.

В отличие от рая, о котором сказано, что его насадил Бог в Едеме на востоке (см. Быт. 2, 8), о происхождении ада в Божественном Откровении никаких сведений нет. На основании того, что все созданное Богом было «хорошо весьма» (слав. «добро зело») (см. Быт. 1, 31), ад, несущий в себе негативное начало, не мог присутствовать ни в Божественном замысле о творении, ни в реализации этого замысла. Ада Бог не создавал. Однако Богом созданы разумные существа (Ангелы и люди), свободная воля которых открывает для них возможность или жить в Боге, или отказаться от Него. Возможность отказа от Бога не входит в противоречие с тем, что все сотворенное было «хорошо весьма». Парадоксальным образом она вписывается в то высокое достоинство, каким разумные существа наделены в творческом акте. Личность есть высочайшее творение Божие именно потому, что Бог вкладывает в нее способность любви, а следовательно, и отказа. Однако отказ от Бога, возможность которого свидетельствует о величии существа, обладающего свободой воли, попирает это величие и подвергает самое совершенное творение Божие риску вечной погибели, потому что вне Бога нет ни жизни, ни истины, ни добра. Разумное существо, захотевшее остаться без Бога, само себя ставит в условия аномального существования. Как наделенное Богом даром жизни, оно продолжает жить, но там, где нет жизни (такое существование становится по сути существованием-в-смерти, или вечным умиранием). Состояние богооставленности, таким образом, не требует особого «места», где оно могло бы быть реализовано. Оно зарождается в волевом акте отпадения от Бога и переживается непосредственно самим существом, совершившим этот акт. «И рай, и ад, – гласит христианская мудрость, – зарождаются в сердце человека». При всей справедливости этого изречения следует, однако, иметь в виду, что по аналогии с раем, который не только зарождается в сердце, но и является местонахождением первых людей до совершения ими греха, библейские свидетельства дают основание полагать, что ад, появившийся в тварном мире вместе с появлением греха в человеческом сердце, также занимает какое-то место, недоступное чувственному восприятию.

Ранние библейские тексты рассматривают шеол как место обитания всех умерших независимо от их образа жизни на земле. В шеол попадают не только грешники, но и праведники. Умирая, туда нисходит Иаков (см. Быт. 37, 35); приложился к народу своему Авраам (Быт. 25, 8); к смерти и в дом собрания всех живущих (Иов 30, 23) будет приведен Иов. Древние евреи полагали, что души всех людей после смерти влачат в шеоле бесцельное и безрадостное существование. Они пребывают «в стране тьмы и сени смертной, в стране мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма» (см. Иов 10, 21–22). Тех же, кто совершил тяжелые преступления (например, Корей, Дафан и Авирон), может поглотить земля, и тогда они нисходят в шеол живыми (см. Чис. 16, 30–33). В отношении их в Израиле существовала даже псаломская молитва, в которой говорилось: Да найдет на них смерть; да сойдут они живыми в ад, ибо злодейство в жилищах их, посреди их (Пс. 54, 16; ср.: Притч. 1, 12).