Фиктивная жена генерального

Глава 1

– Так девственницей и помрешь! – Тим злобно бросает мне в спину, когда я полуголая и вся пунцовая вылетаю из его элитной квартиры.

С вещами в руках, которые успела захватить.

Помру, но это не точно.

Но таких отношений на раз не хочу! Он сам виноват. Я же поверила, что с ним можно рискнуть. Что он любит меня. Доверилась, а теперь вот…

Впопыхах надеваю свитер через голову, когда бегу по направлению к лифтовому холлу, пока никто не застукивает меня в неглиже. Судорожно бью по кнопке вызова лифта.

Стою. Не дышу. Чувствую, как по телу идет мелкая дрожь.

На этаже раздается звуковой сигнал. Двери лифта открываются.

Когда я собираюсь сделать шаг, то натыкаюсь внутри кабины на мужчину с грудным ребенком на руках.

– Вам вниз? – чуть ли не кричит на меня незнакомец, когда уточняет, не перепутала ли я, куда еду.

Ребенок попискивает. Надрывно плачет. Уже весь красный от натуги.

Я замечаю, что у малыша забавный костюмчик с капюшоном с ушами как у зайца. На ножках милые белые носочки с коровками.

– Вниз, – киваю, прохожу внутрь и в нерешительности застываю на месте.

Наконец, опомнившись, я нажимаю на первый этаж.

После того как двери лифта закрываются, кабину резко дергает вверх. Свет гаснет. Темнота поглощает нашу случайную троицу.

Мужчина не выдерживает:

– Твою ж… – раздается недовольный голос и тут же замолкает, потому что право высказаться берет на себя Зайчик.

Малыш очень старается. Оповещает присутствующих о чем-то важном. А мы, взрослые, тупим и не понимаем его.

– Может, вам его покачать? – предлагаю самый распространенный вариант из всех известных.

Незнакомец пыхтит. Молчит. Не отвечает. В общем, игнорирует.

Затем я ощущаю легкую тряску кабины. Вероятно, этот высокий и довольно мощного телосложения человек решает прислушаться к моему предложению. Все-таки, как-никак, я женщина. Материнский инстинкт у нас в крови.

Но спустя минуту жалких попыток по успокоению грудничка мой вариант проваливается с треском, потому что Зайчик чем-то опять недоволен.

Возможно, темнотой?

Я стараюсь абстрагироваться. Не моя проблема. Хочу достать телефон и подсветить панель с кнопками, чтобы вызвать лифтера, но понимаю, что сумку я удачно забыла в квартире Тима.

– У вас есть телефон? – задаю вопрос как можно громче, прорываясь через неостанавливаемый плач ребенка.

– Есть. Дома, – цедит каждое слово мужчина.

Не везет так не везет.

– Вы здесь живете? – спрашиваю в надежде, что незнакомец знает панель с кнопками лифта как родную и сможет по памяти найти ту самую – желтенькую, которая нас соединит с диспетчером.

– Нет. Просто катаюсь.

– Что вы в самом деле! – уже не выдерживаю я и делаю ему замечание. – Если мы не выберемся отсюда в самое ближайшее время, то, вероятно, потребуется скорая.

– Кому это?

– Ну явно не мне…

Хотя, чего греха таить, мне тоже не помешает успокоиться после всего пережитого, но в такой обстановке я даже собственных мыслей не слышу.

– Уа. Уа. Уа.

Зайчик явно боится. Прихожу к такому умозаключению и решительно, но на ощупь иду к мужчине.

Осторожно касаюсь кофточки ребенка.

– Руки уберите! – гаркает этот альфа-истерик. – Откуда я знаю, что вы ими делали?!

И вот я сейчас даже готова обидеться. На его тон. И грязные намеки.

– Ну как хотите, – проговариваю и уже собираюсь развернуться и пойти бить вот этими самыми руками по всем кнопкам.

Вдруг оно так сработает – и диспетчер выйдет на связь.

Зайчик явно настроен изучить ораторское искусство на все сто процентов. Он берет еще на тон выше, и даже у меня начинает противно пульсировать в висках.

– Стой! – командным голосом останавливает меня незнакомец. – Есть идея лучше?

– Да, я беру ребенка на себя, а вы нас спасаете. Желательно быстро. Я в вас верю! – зачем-то последнее ляпаю бездумно.

Ну надо же как-то замотивировать эту скалу мышц, которую я успела рассмотреть у него под футболкой.

Кстати, о ней. На дворе зима. А он в таком виде. Ладно я! У меня были на то причины, а он-то? И ребенок легко так одет, в одном костюмчике…

– Бери, пока не передумал, – практически рычит где-то у меня над макушкой.

Практики у меня с такими малышами вообще ноль. Ни сестер, ни братьев. Но я как-то приспосабливаюсь, вспоминая подругу, у которой недавно была в гостях. Светка совсем недавно выскочила замуж, а уже нянчится со своим ребенком, успев родить.

Я целую Зайчика в крохотную головку, спрятанную под капюшоном. И слегка покачиваюсь из стороны в сторону, напеваю колыбельную, которую включала подруга не так давно.

***

– Что вы там возитесь? – шиплю на мужчину, а сама уже понимаю, что не вывожу.

Зайчик приснул на моих руках. И я боюсь пошевелиться. Жутко затекла спина, и пальцы занемели. Ребенка было бы лучше переложить в кроватку, на худой конец – в переноску.

Я стою и чувствую, как на сгиб локтя малыш уже начинает пускать слюни.

– Что, уже спит? Не может быть!

– Может, – с гордостью утверждаю я и немного продвигаюсь вперед.

– Я три часа не мог его угомонить, – он озадаченно проговаривает, затем мужчина начинает поочередно нажимать кнопки на панели. – Черт! Не работает, заела.

– Что значит заела? Вас не учили силу распределять? Зачем же так вдавливать…

Зубной скрежет в темноте очень красноречив. Похоже, кто-то конкретно бесится. На меня.

Но если два взрослых человека еще могли бы договориться и найти компромисс, наверное, то ребенку фиолетово.

Природа берет свое. Шумный залп со стороны подгузника и подозрительное внезапное тепло на моих ладонях запускают обратный отсчет.

– Это что?

– Оно самое, – расстраиваю мужчину. – У нас есть от силы минут двадцать-тридцать. Не больше.

Я тоже иногда ошибаюсь. Как сейчас.

И поэтому после непродолжительной возни нашего спасителя от силы проходит минуты три, и раздается счастливое приветствие недовольного ребенка. Его сон прерван. А два неразумных взрослых до сих пор стоят в темноте в замкнутом пространстве.

– Отойдите к стене и держите его покрепче, – командует незнакомец. – Лучше взяться за поручень.

Я молчу. В голове много мыслей, и все они неприличные. Хочется много ругаться. Тим владел матным идеально, особенно когда он был за рулем своего красного спорткара.

Но сейчас я хочу отсюда выбраться, а главное – еще нужно решить, как вернуть свою сумку.

Придется унижаться и звонить Матецкому. И не факт, что я получу желаемое. Тим не умеет проигрывать и вряд ли откажется взять реванш.

Каким-то чутьем понимаю, что лучше выполнить все так, как просит этот незнакомец. И когда я прислоняюсь спиной к стене кабины, упираюсь хорошо ногами в пол и берусь за поручень, замираю оттого, что этот девяностокилограммовый человек-чудак прыгает вверх, а затем приземляется на обе ноги.

Кабину снова трясет, на мгновение мигает свет, и наши взгляды скрещиваются.

Мой говорит о том, что мужчина идиот; его встречный – что я сама дура.

Кстати, Зайчик адекватно оценивает происходящее и дает новый залп.

И когда я уже собираюсь открыть рот и выдать этому спасателю все, что о нем думаю, двери лифта расползаются в стороны, но не до конца. Щель сантиметров на десять. Позволяет увидеть, что мы застряли между этажами, и если удастся ее сделать больше, то наше спасение не кажется уже таким далеким и невозможным.

Мужчина словно читает мои мысли, поэтому подходит к дверям лифта и начинает их раздвигать.

Все удается, но не сразу. И можно радоваться, но только не все так просто. Чтобы выбраться наружу, придется прыгать, чтобы попасть на нижний этаж, и вот тут большой вопрос: как это сделать?

Допустим, первым сиганет вниз незнакомец, но расстояние не позволяет мне ему спокойно передать самое ценное – ребенка.

Если же поменяться местами, то это не решит основную проблему, и даже с учетом длины рук мужчины мы выигрываем всего несколько сантиметров. Вообще не вариант.

– Ваши предложения? – задаю ему вопрос в лоб.

Пусть тоже напряжет свои извилины, если они у него, конечно, имеются. Ну, или хотя бы одну.

Но время идет, а предложений не поступает…

И тут я даже уже начинаю сомневаться в том, что мужчина действительно проживает в этом элитном жилом комплексе. С таким тугим мышлением не заработал бы, а учитывая, что он и на девушку не особенно тянет, и в подарок такую квартиру тоже не мог получить, а следовательно…

Но додумать я не успеваю, так как меня озаряет. Да. Со мной и так тоже бывает.

– Держите ребенка, – уже командую я.

Он послушно берет, а затем начинает фыркать, потому что наш Зайчик уже не просто милашка-малыш, а вонюченький цветочек, который вдобавок к этому благовонию еще и плачет.

Я выдыхаю и начинаю снимать кофту. Хорошая такая кофта. Была. Шерсть мериноса, молния со стразами в горловине. Мне будет ее очень не хватать. Между прочим, я ее купила на свою первую зарплату после института.

На бывшей, видимо, уже работе, потому что Матецкий там заместитель директора. Под папой ходит.

Но мне это не помешало сделать попытку пойти против убеждений и стереотипа, что богатые парни не женятся на девушках не своего круга.

Увы. Очередную дурочку, то есть меня, слили, подрезав крылья еще на подлете.

– Вы с ума сошли? Что вы делаете? – громыхает над ухом таким приличным басом, что я даже успеваю вздрогнуть.

– Спасаю. Нас. И его.

Я аккуратно пропускаю свитер размера оверсайз под крохотным тельцем малыша. Рукава перевязываю так, чтобы через небольшую щель в этом узле пропустить еще одну вещь.

И вот тут незнакомца уже начинает трясти и конкретно так несет оттого, что он осознает, что дальше будет происходить. Так как я со всей серьезностью руками тянусь к крючкам своего бюстье.

***

Меня мало заботит, что его кроет от моего поведения. Речь же идет о спасении ребенка. Поэтому я не останавливаюсь. Темнота меня делает смелее и раскованнее.

– Если вам так мучительно больно видеть это, отвернитесь или зажмурьтесь.

Он так и делает. Разворачивается спиной и начинает покачивать ребенка.

Когда дело сделано, я завершаю свою задумку. Подхожу к незнакомцу, стучу подушечками пальцев по его широченной спине.

– Еще минута, – высовываю кончик языка, когда старательно пропускаю лямки бюстье в узел. – Готово! Теперь вы можете прыгать, а я вам аккуратно его спущу.

Мой фантастический замысел удается.

Мужчина осторожно принимает малыша в импровизированном гамаке из моего свитера и бюстье.

– Ну, а теперь ваша очередь, – он командует, и я все же считаю, что ум не его главное качество.

– Теперь вы быстро идете с ребенком домой. Кладете его в кроватку и возвращаетесь ко мне с вещами. А дальше уже как-нибудь сами.

Да. Вот так. Идеально.

Он послушно кивает. Я остаюсь в лифте одна. Мне, конечно, очень холодно. Приходится скрестить руки на груди, чтобы хоть как-то согреться.

Незнакомец радует своей дисциплинированностью – не проходит и пяти минут, как он уже стоит рядом.

– Вещи не долетят. Слишком легкие. Вам придется прыгать.

И я, не раздумывая, делаю это.

Мужчина очень легко меня ловит. У него красивые и сильные руки. Я даже успеваю заметить пару венок, бегущих к пальцам из-под рукава футболки, которая плотно обтягивает его бицепс.

– Я – Макс, – называет свое имя мужчина, и я вижу, как его зрачок увеличивается, затапливая радужку пленительных синих глаз.

Его большая ладонь удерживают мою спину справа. В другой руке у него мой свитер.  От таких жарких прикосновений по коже разливается беспощадный жар. А тело начинает вновь бить мелкая дрожь.

– Владислава, – тихо роняю, потому что немного теряю реальность.

– И как лучше?

– Что?

– Влада или Слава?

– Кому как нравится…

– А тебе лично? – он проговаривает это настолько проникновенно своим брутально-бархатистым баритоном, что я стою обалдевшая еще какое-то время.

– Владислава, – выдаю быстро, а затем вспоминаю, что у него же дома ребенок, один. – Спасибо, что нас спасли, Макс. А теперь, если позволите, я бы оделась, не лето.

И когда я отстраняюсь от мужчины и забираю свои вещи, откуда-то сбоку раздаются аплодисменты.

Мы с Максом рефлекторно как по команде оборачиваемся, а там стоит Матецкий собственной персоной с моей сумкой в руках, в трико, с обнаженным торсом.

Он впивается в меня убийственным взглядом, не сразу обращая внимание на моего спутника, и выдает первое, что на язык легло:

– Ломалась столько, а тут вот оно что!

Я внутренне сжимаюсь, потому что понимаю, как это выглядит со стороны.

Широкий лифтовой холл. Мы в обнимку, и я полуголая…

Макс на удивление не тушуется, а разворачивается к Тиму лицом и закрывает меня своей широкой спиной.

– Опа, Ржевский! – Матецкий быстро достает из кармана штанов смартфон и делает несколько снимков.

– Телефон убрал, – жестко и требовательно проговаривает Макс.

А я стою, выглядываю из-за плеча мужчины и не понимаю, что происходит.

– Разбежался! – с вызовом бросает в ответ Тим, а затем к нашим ногам летит моя сумка, в которой с дребезгом что-то разбивается.

Вот же козел.

В сумке духи из лимитированной коллекции, мама подарила на день рождения. Она так хотела меня порадовать, что скопила со своей небольшой зарплаты денег и сделала эту дорогую покупку.

А теперь вот…

Все, что внутри, можно смело выкинуть, и, наверное, даже документы не смогу восстановить.

– Сволочь! – кричу из-за спины Макса. – Урод!

Тим ухмыляется, а затем выдает то, от чего я краснею до самой макушки:

– Строила из себя недотрогу, отшила, не дала… Ну да, любовницей Ржевского быть выгоднее, – подытоживает всю ту мерзость, что сейчас вылил на меня как из ушата.

И так становится обидно…

Я ловко огибаю Макса и несусь на Матецкого с одним лишь желанием – ему врезать, а еще лучше отбить то самое, чтобы не страдал сильно.

На середине пути меня отлавливает Макс, вырастая горой между мной и Матецким. Затем спокойно, не сильно агрессируя, говорит Тиму:

– Антону Сергеевичу привет. Надеюсь, он помнит все по ситуации насчет обязательств и обеспечения инвестиционного контракта от «ЛесИндастрис»?

И вот тут мерзкая ухмылка Тима сползает с лица, глаза начинаю бегать, а кожа лица заливается краской до самых кончиков ушей.

– Извинись перед девушкой, гоблин!

И вот этого спокойное «извинись» меня обескураживает: «А что, так можно было?»

– Извини, – цедит Тим.

– Мало, – цокает Макс. – С тебя причитается за порчу имущества, – играет бровями мужчина.

– Издеваешься, – злобно шипит, – чтобы я тут еще бисер метал перед этой?

В общем, мирно не получилось. Пока мужчины обменивались любезностями, я просто заехала этому идиоту между ног.

– Зараза, – сложился пополам Матецкий.

***

Макс без слов меня оттаскивает от Тима. Затем неожиданно поднимает на руки и закидывает себе на плечо.

– Отпусти, – тарабаню кулаками по его спине. – Слышишь? Поставь меня на место, – требовательно повторяю и жду реакции.

Но кто бы слушал!

Просто какой-то дикий варвар, а не мужчина. Схватил свою добычу и тащит в пещерку.

Пещерка, кстати, очень просторная. Целый этаж. Перекроенный по индивидуальному проекту. Чувствуется, тут приложил руку один из лучших дизайнеров города.

Мраморный пол, серые стены, стиль хай-тек, перемешанный с брутальным лофтом.

Все-таки не пещерка – берлога!

Денег на ремонт варвар не пожалел.

Но главное в другом: здесь не только не ощущается женской руки и ее присутствия, но и совершенно в такую обстановку не вписывается Зайчик.

Макс уверенным шагом проходит по коридору, потом свободной рукой нажимает на ручку и ногой толкает дверь, как оказывается, в спальню.

Кровать размера кинг сайз с теплом принимает меня в свои объятия, когда мужчина меня аккуратно снимает с плеча и усаживает.

– Спокойно оденешься. Сделаешь себе чай. Можно воспользоваться туалетом. Дальше решим.

Смотрит странно. С осуждением, но не враждебно.

Наверное, думает, за что ему такой насыщенный денек выпал…

И я ведь думаю вот в точности так же.

Варвар сдвигает надбровные дуги. Хмурится. Молчит. Затем поворачивается и выходит из комнаты.

В такой большой комнате я чувствую себя неуверенно и не к месту. Я едва смогла себе наступить на горло и свыкнуться с тем, что Матецкий живет в элитном комплексе. В квартире, которая уступает разве что королевским апартаментам. А теперь вот… целый этаж в распоряжении одного дикаря.

Я вспоминаю, что мое тело до сих пор без свитера. Бюстье я удачно потеряла где-то на подлете к Тиму, когда заехала этому самоуверенному гаду промеж ног.

А вот не надо языком нести грязь. Надо уметь признавать свое поражение.

Немного остыв, я поднимаюсь, решаю найти кухню и по пути прислушиваюсь, чтобы обнаружить Зайчика.

Малыш кряхтит где-то поблизости. Мне становится ребенка очень жалко. Из-за одной нерадивой мамашки Зайчик перенес сильнейший стресс. На руках чужого дядьки (потому что на отца не катит) прокатиться в лифте, застрять.

Я вспоминаю, что ребенку давно пора сменить подгузник. Нахожу Зайчика, видимо, в гостиной. Он лежит на огромном диване в зоне домашнего кинотеатра. В плетеной корзинке на коконе для новорожденных. Зайчик такой милаш, хоть бери и сейчас его записывай на кастинг рекламы детских товаров.

Я пытаюсь найти в корзинке хотя бы один запасной подгузник на смену. Начинаю прощупывать рукой, осторожно приподнимаю нижнюю часть кокона и нащупываю рукой какой-то клочок бумажки. Разворачиваю лист большого формата, сложенный пополам.

Я знаю, что читать чужие письма и сообщения нехорошо, но меня распирает оттого, что в наше время кто-то додумался таким нетрадиционным и весьма устаревшим способом сделать внушение получателю.

Любопытство родилось первым, а затем я – Владислава. Сколько раз попадала в неприятности именно из-за этой своей дурацкой черты. Но как бы ни старалась, ничего не могу с собой поделать, поэтому бессовестным образом разворачиваю листок и читаю печатный текст.

О, ну хоть на принтер у дамочки есть деньги, уже неплохо. Жаль, на подгузники она поскупилась.

«Макс, это Мирон, он твой. Я не могу рассказать всего, но, считаю, ты должен знать, что в нем столько же твоей крови, как и в тебе самом…»

И как бы все. Вот такой офигительно большой лист для одного предложения. Не понимаю. Не проще ли было смс прислать? Ну, или видео отправить? Секундное же дело!

И я так погружаюсь в свои рассуждения, что не замечаю возвращения дикаря.

– Тебя мама не учила…

Он собирается меня учить уму-разуму.

Но я не даю. Выставляю руку вперед.

– Избавь от нотаций. Тебе теперь есть кем заниматься, – намекаю на Зайчика.

Макс кивает и ставит рядом мою сумку. Вернее то, что от нее осталось. Матецкий не только угробил все ее содержимое, но и, похоже, после того как меня унес варвар, отвел душу, знатно потоптавшись по ней ногами.

Как я рада, что в самый ответственный момент я струсила. Вот так отдашь девственность эгоисту мажору, потом сопли на кулак наматывай. А мне вот не надо такого. Я собираюсь работать, ну, или искать новую… Неизвестно, что меня ждет в офисе, когда я выйду после этих незабываемых выходных.

– Что ты собираешься делать? – Макс заглядывает в корзинку. – Он вроде успокоился.

– Раздражение будет, если не сменить подгузник.

– Я совершенно не понимаю в этом, может, ты?

– Я тоже нет. Хотя!

Я кидаю записку на диван и в надежде копошусь в рваной сумке, чтобы найти свой телефон. Какое счастье, что на распродаже приобрела противоударный корпус.

– Све-е-т, – тяну, когда после двух гудков подруга отвечает на звонок.

– Приветик.

– Выручай, – дышу в трубку. – По видеосвязи можем поговорить?

– А что случилось?

Я не дожидаюсь ее разрешения и перехожу на видеовызов.

– У меня вот!

– Это кто?..

– Дед Мороз, – я слышу, как Макс многозначительно хмыкает. – Ребенок, Свет. Как думаешь, ему сколько на вид?

– Ты что, его украла? – не унимается Светка, округлив глаза.

– Еще есть варианты?

– Ты решила подработать и устроилась няней?..

– Мимо. Некогда объяснять. Просто скажи, там же на подгузниках цифры какие-то…

– Ага, таблица умножения, – откровенно высмеивает мой вопрос подруга.

Я слышу за спиной, что Макс уже не просто хмыкает, а откровенно ржет. Тоже мне, нашел клоуна. Весело ему. Лучше бы думал, что будет делать дальше.

– Ладно, – смилостивилась Светка. – Кажется, ему месяца три, на первый взгляд, а на второй – лучше его взвесь.

– Это еще зачем, – смотрю на подругу и не понимаю, что она несет…

Зайчик не арбуз, чтобы его взвешивать.

– Владка, ты такая умная всегда, а сейчас тебя не роняли случаем, может, сотрясение? Ты чего это человеческую речь перестала понимать?

– Да блин… – возмущаюсь. – Что за день такой?! – задаюсь чисто риторическим вопросом.

– Влад, его нужно взвесить, чтобы точно понять, какие брать. Подгузники разные, как и дети.

– Я поняла. Спасибо.

Сбрасываю звонок.

– Ну что, спасатель, давай дуй в магазин за весами. А я пока его вымою. Есть клеенка или пеленка?

Дикарь встает и молча выходит в другое помещение, затем притаскивает дорогущую коробку с новым постельным бельем.

– Вот. Только это.

Ну чудненько! Придется Зайку снова на руках носить, пока этот здоровый дядя закупит все необходимое…

И вот не знаю, почему я просто не вызвала такси и не уехала.

А вместо этого стою в незнакомом доме и проявляю заботу о чужом малыше…