Czytaj książkę: «Дело о четырёх стаканах», strona 19
–Да, Юрик крайне торопится, от жадности даже толком не контролирует свою речь, – Овсов усмехнулся и неожиданно замер, уже гораздо более серьёзным тоном добавив, – а ведь химики тоже отчаянно торопятся.
–Ты думаешь, здесь есть связь?
–Не знаю, – Дмитрий задумался, – если только предположить, что у химиков и у Юрика имеется одна и та же информация, которая их и торопит.
–Откуда? – недоверчиво протянул Яблоков.
–От Дагера, например.
–Но это означает, – охнул Феликс, – что Юрик работает на самого Дагера.
–Да, означает, – Овсов нахмурил лоб, – подожди, не перебивай. Наш милый друг вчера очень осторожничал, сегодня ему стало не до сантиментов. В придачу расстроился чрезвычайно. Ну, очень расстроился. Как будто уронил в глубокую пропасть только что найденный клад. И теперь это золото навсегда уплыло из его рук. Помаячило перед носом и ускользнуло безвозвратно. Сгорело в предрассветном пламени квартирного пожара.
–Дима, Дима, – Яблоков начал щёлкать пальцами перед носом Овсова, – Дима, ты заговариваешься, очнись, какой клад, какое пламя пожара? Мы с тобой сегодня другой пожар посещали. После химиков остались трупы, помнишь?
–Да тот это пожар, тот, – Овсов налил в свой стакан пива и сделал длинный глоток, – судя по всему, Юрик поймал Вершакова и выбил из него адрес остальных химиков, но не успел их посетить с дружеским визитом, ребята оперативно отреагировали на пропажу Андрейки и организовали инсценировку собственной смерти.
–Ну и почему же он тогда не успел? Ты сам только что сказал, что Юрик сильно торопится.
–Яблоков! А ведь и ты умеешь задавать правильные вопросы! – Овсов изумлённо уставился на Феликса, – Ты опять меня удивляешь.
–И что такого правильного я спросил? – осторожно уточнил Яблоков.
–Почему торопящийся Юрик, например, вчера не посетил химиков с милой целью отобрать их честно сворованные у Дагера купюры?
–Почему? – бесхитростно повторил старший лейтенант, однако его лицо тут же озарила вспышка памяти, – Но ты же вчера припёрся к нему уничтожать его алкогольные запасы!
–Правильно, – кивнул головой Овсов, – и, тем самым, возможно, спас химикам жизни. Ну, или сберёг им много здоровья в виде целых рук, ног, рёбер и прочих конечностей.
–И когда это дойдёт до Юрика, то он будет на тебя очень зол, – радостно добавил Феликс.
–Возможно, – усмехнулся Овсов, – а возможно и другое: Юрик вчера почти не пил, после наших посиделок мог отправиться в гости к химикам и увидеть, что там пьянка начинается, или весёлые события в разгаре, или просто свет в окнах квартиры горит и независимо от моего появления в «Пивном магазине» его хозяин всё равно бы не успел поинтересоваться у химиков их последним денежным довольствием.
–И что нам сейчас делать? – Феликс налил в свой стакан остатки пива, – Особенно мне.
–То же самое, что и мне.
–Пить пиво?
–Разумеется, – Дмитрий вполне серьёзно подтвердил шутливое предложение Феликса, – но при этом, начинать усиленно размышлять о том, куда можно спрятать самого востребованного в этом городе химика.
–В магазине Юрика.
–Полная ерунда.
–У Юрика дома.
–Полная фигня.
–А сам ты, что можешь предложить?! – взорвался Яблоков, – Критиковать я тоже умею!
–Место тайника должно быть абсолютно надёжным, а, значит, совершенно неожиданным, на которое никто никогда не подумает.
–Ага, – усмехнулся Феликс, – изолятор временного содержания в самой милиции.
–Ты сейчас просто повторяешь то, что я говорил до прихода Юрика? – удивился Дмитрий.
–Разумеется. Овсов, ты не разбираешься в простой элементарной иронии в свой адрес.
–Жалко…
–Что не разбираешься? Так какие твои годы? Ты ещё молодой, займись самокритикой, почитай нужные книжки по психологии и всё получится.
–Жалко, что твоих мозгов хватает только на банально-туповатую иронию.
–Овсов, это оскорбление!
–Нет, дорогуша, это здравая критика, раз у тебя самокритика не работает.
–Что ты хочешь этим сказать? – Феликс почувствовал подвох и решил, что сначала следует задать вопрос, и только потом, в случае отсутствия ответа, можно будет высказать Овсову всё, что он о нём думает.
–Что про тайник в милиции – это очень здравая мысль.
–Аа,– Яблоков не просто изумился, он остолбенел.
–Только вид у этого тайника должен быть другим, так, чтобы никто не понял, что здесь вообще можно что-то спрятать.
–Овсов, это полный бред, – еле-еле выдавил из себя Феликс.
–Если учесть, что совсем недавно наш Валентин Петрович давал Юрику ключи от своей дачи, – задумчиво произнёс Дмитрий, закрыл глаза и, вспоминая, пробормотал, – «в верхнем замке ключ толкай до конца, а нижний на три оборота закрыт, код на воротах: ВБ2302». Кажется, именно так, если я правильно помню. Дубликат ключей сделал, пароль знает. Что ещё нужно для успешного ведения дел на личной территории врага?
–Ты думаешь, Юрик спрятал Вершакова у Гулина на даче?! – Феликс удивился так, словно воочию увидел живую помесь жирафа с крокодилом.
–Я слышал, что Гулин недавно достроил свой загородный замок. Сделал баню и бассейн во дворе. А до этого сауна располагалась в подвале дачи. Не помню, но кто-то говорил, что этот подвал является уменьшенной копией одесских катакомб. При желании спрятать можно всё, что угодно.
–Да, ладно, – Яблоков взмахнул рукой слева направо, словно категорически отрицал неприемлемый еретический аргумент оппонента, – никогда не поверю, что ваш Гулин такой дурак и его можно так легко обвести вокруг пальца.
–Никто никуда его не обводил, – усмехнулся Овсов, – а вот использовать лёгкую манию величия, которая у него есть, это можно запросто.
–И как мы это проверим? Попросим Гулина организовать для нас экскурсию по собственной даче? Или как тимуровцы, припрёмся ему грядки с картошкой окучить?
–За нашей дежурной частью есть зал с обзором видеокамер по всему городу…
–Я знаю.
–Разумеется, дачу замначальника УВД тоже оборудовали несколькими камерами и картинку вывели на экран в общий зал. Пойдём, посмотрим, вдруг что-нибудь заприметим.
Для того чтобы попасть в помещение, в котором внимательно изучалась уличная жизнь города Т., следовало пройти мимо дежурящих офицеров и майора, с прискорбным видом изучавшего английский язык. Любая возможность оторваться от надоевшего учебника воспринималась прилежным учеником как благодать свыше. Увидев проходящих через дежурную часть оперуполномоченных уголовного розыска, майор тут же положил книжку с нерусскими надписями на обложке поодаль от себя и принялся трясти руку Овсова:
–Дмитрий, ты как? Всё нормально? Стрелявшего ищут?
–Скорее всего не найдут, улик и зацепок никаких, – Овсов улыбнулся, – ты лучше скажи, почему я тебя уже два месяца вижу изучающим иностранный язык.
–Да, – круглое лицо майора скривилось, тонкие губы на пару секунд изобразили некрасивую гиперболу, – жена достала, хочет, чтобы я в Академию поступал, а там без знания английского языка не берут. Хотя, – широкие плечи поднялись и опали, испустив тяжёлый вздох, – перед рассветом здесь ужасно скучно бывает, пока в чужих словах ковыряешься, и время летит незаметнее.
–Так и выучишь. Ты почему ещё домой не уехал? Дежурство не сдал?
–Сдал, – потенциальный слушатель Академии махнул рукой, – в квартире сейчас генеральная уборка идёт, лучше на работе отсидеться.
–Точно выучишь английский язык, – рассмеялся Дмитрий, – Пойду, оглянусь, – с этими словами он прошёл в следующую комнату, а Феликс остался отвечать на любопытные вопросы о нелёгкой службе линейного отдела задаваемыми офицерами, заступившими на дежурство по УВД.
Капитан милиции сделал несколько шагов и перед его глазами предстал обширный зал, три стены которого украшали картинки из жизни родного города. Разумеется, использовалось не блюдечко с крутящимся по краю наливным яблочком, а многочисленные мониторы, висящие в пять рядов до самого потолка. Перед экранами сидели сержанты и прапорщики, исключительно молодые женщины и переводили внимательные, слегка подкрашенные, глазки с одного перекрёстка на другой, с центральной площади на проспекты, с переулков на набережную, с нескончаемого потока автомобилей на идущих в разных направлениях пешеходов.
Дмитрий нашёл монитор, отображающий дачную идиллию загородного посёлка и замер перед ним. Минут через пять он хмыкнул, достал сотовый телефон и принялся засекать время, постоянно переводя взгляд с маленького дисплея телефона на большой экран с видами на безмятежное царство пыльных дорог и двухэтажных домиков.
–Ты скоро? – в спину Овсова громко задышал Феликс, – Чем ты занимаешься?
–Туда смотри, – Дмитрий, улыбаясь, ткнул пальцем в пролетающую ворону, – не отрываясь, внимательно смотри не меньше минуты.
Яблоков уставился на чёрную птицу, оседлавшую высокий бетонный забор Гулинской дачи. Ворона повернула огромный клюв вправо, затем влево, затем мощно взмахнула крыльями и перелетела на одиноко торчащую берёзовую ветку в глубине экрана. Через несколько секунд она исчезла. Затем камера переключилась, показав неподвижность больших ворот и два незаметных квадрата внутренних замков, расположенных рядом с кодовым, видным издалека. Затем камера опять переключилась и ещё через пару секунд следующая ворона идеально точно повторила маршрут предыдущей. С поворотами клюва вправо, влево и сменой заборного насеста на берёзовый. Опять появилось изображение больших ворот и кодового замка. Когда третья по счёту ворона проделала тот же самый полёт, что и две предыдущие, Яблокова осенило:
–Это же запись.
–Тихо ты, – левый локоть Овсова больно впился в грудь старшего лейтенанта, – клип идёт тридцать пять секунд ровно, двадцать две на ворота и снова тридцать пять на зловещую птичку.
Они развернулись и вышли на улицу, неторопливо подошли к молочным Жигулям и уселись на передние сиденья.
–Пластиковую бутылку из-под пива ты куда дел? – задумчиво уточнил Дмитрий.
–Выбросил в урну, когда ходил мыть стаканы.
–Молодец, – всё также задумчиво подтвердил правильность решения старшего лейтенанта Овсов, – а ведь кроме Речушкина этого сделать никто не смог бы.
–Чего этого? – удивился Феликс, – Найти урну для мусора?
–Заменить прямую трансляцию парочкой видеороликов.
–Почему ты так уверен в Речушкине?
–Я не уверен, но в и милиции не так много идиотов, способных глупо и нагло влепить видеозапись в лицо людям, которые профессионально занимаются круглосуточным наблюдением.
–Но ведь они всей толпой не заметили одну и ту же ворону!
–Почему ты так решил?
–Поднялся бы шум, начали разбираться, запись с вороной убрали.
–Они не обязаны следить за дачами милицейского начальства. Вполне мог кто-нибудь заметить подмену, но из принципа промолчать, типа, раз всё в порядке, чего тогда шум подымать. Вот если бы дачу ограбили, то тогда да, запись понадобилась бы.
–А по сути, запись сейчас ведётся?
–Если перекрыли только выход на экран монитора, то ведётся, если камеры вообще отключены, то, естественно, запись не происходит, – Дмитрий достал из кармана ключи от зажигания, – всегда можно сослаться на то, что вдруг это само начальство отключило камеры на некоторое время, например, пьянки, которая, кстати, у Гулина недавно прошла в форме новоселья, а потом подключат камеры опять и всё будет как раньше.
–А мы можем попросить запись за последнюю неделю? – вскинулся Феликс.
–Под каким предлогом? Хотим узнать, когда начальство домой возвращается?
–Мда, – в интонациях Яблокова мелькнуло разочарование, – повода здесь не придумаешь.
–Придётся по-другому, – Овсов завёл двигатель и медленно двинулся вперёд, – всё равно надо прочесать полностью всю дачу сверху донизу.
–Это как? – настороженно спросил Феликс.
–Ножками, ручками, – Дмитрий вырулил с автостоянки и посмотрел на Феликса, – глазками.
–Я тебя не об этом спрашиваю, – с дрожью в голосе вскрикнул старший лейтенант, – Гулину говорить о Вершакове будем?
–С ума сошёл? – безмятежно уточнил Овсов, – Хочешь, чтобы он нас в тюрьму посадил?
–Он нас посадит, если мы без спроса в его дом влезем!
–А если, спустя пару месяцев, в подвале найдут труп Вершакова, а потом выяснится, что мы знали, где Андрейку прятали? И мы тогда станем невольными соучастниками убийства, которые нагадили Гулину. Могли помочь руководству решить вопрос по-тихому? Могли. Почему не сделали? Почему Гулина не предупредили?
–Умеешь ты утешить, – тихим голосом пробормотал Яблоков, затем вскинулся, – а пусть докажут, что я имел хоть какое-то представление о местонахождении Вершакова!
–Ты же знаешь, никто ничего доказывать не будет, – загорелся красный сигнал светофора, и машина остановилась, – тебя просто подставят в какой-то момент, сфабрикуют уголовное дело, и ты переселишься на «зону» на пару лет.
–Знаю, – злобно огрызнулся Феликс, – очень хорошо знаю.
–Не переживай ты так, – Дмитрий улыбнулся, – ты останешься снаружи, на шухере, а я буду рыскать по подвалу. Если снаружи что-то мелькнёт, то позвонишь мне, дашь сигнал.
–Так бы сразу и сказал, – на лице Феликса появилось чувство огромного облегчения.
–Тем более, что мы пока ещё никуда не лезем.
–В каком смысле? – на пару секунд рот Яблокова по размеру стал больше любого одноименного фрукта, – Я так понял тебя, что этот вопрос для нас уже решён стопроцентно.
–Феликс, – укоризненно произнёс Дмитрий, – что ж ты так торопишься? Мы с тобой на монитор смотрели когда?
–Десять минут назад, – недоумённо ответил Яблоков.
–То есть днём, в светлое время суток. А когда стемнеет?
–Ааа, – догадливо протянул старший лейтенант, – то есть ты хочешь сказать, что не заметить ворону белым днём, когда на других экранах вокруг сплошная чёрная ночь, практически невозможно?
–Разумеется, – Дмитрий остановил Жигули перед пиццерией и заглушил мотор, – либо запись на монитор выводится круглосуточно, во что я не верю…
–Почему?
–А ты представь, какой объём работы надо проделать, – Овсов повернулся к Феликсу, – во-первых, записать изображение с видеокамер длиною в целые сутки, не полностью, конечно, но часов пятнадцать точно нужно иметь, чтобы учесть движение солнца по небосводу и, во-вторых, смонтировать этот громадный блок фальшивой информации. Это ж несколько дней безостановочной кропотливой работы. А для чего?
–Гулина собираются ограбить?
–Феликс, – Овсов заулыбался, – зачем для этого нужны целые сутки? Тут и часа хватит.
–Гулин не хочет, чтобы на него смотрели другие люди?
–Тогда бы просто отключил видеокамеры и все дела.
–А второй вариант? – Яблоков заметил недоумение на лице Овсова, – Ты сказал: либо запись на монитор выводится круглосуточно…
–Либо включается через какие-нибудь промежутки времени. Например, полчаса фальшивая запись, полчаса реальная трансляция, – Дмитрий задумался, – да нет, тоже большой объём обработки получается. В общем, так, сейчас мы с тобой немного поедим и возвратимся к экрану. Будем сидеть перед ним по очереди, и засекать время начала и конца записи по часам.
Молодые люди покинули нагревшуюся на солнце машину и стали подниматься по лестнице в направлении дверей, рядом с которыми висело гигантское фотоизображение аппетитной пиццы. За светло-коричневой поджаристой корочкой виднелись резаные маслины, розовые ломтики колбасы, сквозь расплавленный сыр острыми уголками торчали красные дольки помидор.
–Новикова в известность ставить будем?
–Ни за что! – старший лейтенант подпрыгнул и едва не скатился с лестницы вниз, – Лишние свидетели нам не нужны! Ты определённо хочешь попасть на дачу без меня!
–Самому мне не справиться, – вздохнул Овсов, – иначе я тебе даже и не говорил бы про Юрика, коронки химиков, дачу Гулина…
–Так, может, плюнем на этот дурдом? – с грустной надеждой в голосе произнёс Яблоков, – Всё равно Алялина посадят раньше, чем мы поймаем химиков. Сидеть ему по-любому.
–А ведь это мысль, – задумался Овсов.
–Точно? – обрадовался Феликс, – Ты правду сказал? Плюём? Смачно и густо?
–Мысль о том, чтобы поймать химиков, – строго осадил Овсов разошедшегося Феликса и взялся за ручку дверей пиццерии, – есть у меня одна идея…
Глава 14. Три командировки на Север
День покидал местные широты, плавно и безмятежно, без сожаления и с лёгкой улыбкой на горизонте. Звёзды и фонари устроили жаркую битву за почерневший небосвод. Но, если электрические стеклянные лампы над самой землёй своим светом затмевали маленькие разноцветные искры, то в безбрежных просторах космоса могучие великие звёзды по-настоящему царствовали, не то, чтобы не оглядываясь на жалкие квантовые потуги рукотворных конкурентов, но даже и не догадываясь об их существовании.
Овсов и Феликс негромко стукнули дверцами такси и осторожно обошли стороной яркое пятно фонаря. Машину они остановили метров за триста до гулинской дачи и теперь не спешили, прислушиваясь к вечерней собачьей перекличке.
На их счастье, обладатели дорогих земельных владений не любили лишние шумы и на пути оперуполномоченных уголовного розыска собак не оказалось. Два или три домашних зверя оглашали ленивым лаем лишь окрестности дачного посёлка.
Старший лейтенант и капитан два раза повернули, переходя на следующие улочки и примечая каждый куст на пыльных обочинах.
–Чтобы прятаться в случае поспешного отступления, – пояснил Дмитрий.
–В смысле бежать? – ужаснулся Яблоков, – Может, в нас ещё и стрелять будут?
–По крайней мере, ты теперь знаешь, где можно отсидеться, когда Валентин Петрович начнёт на куски меня резать, – усмехнулся Овсов, чем вызвал у Феликса очередной приступ паники.
Они прошли под низкими ветками деревьев с мелкими зелёными яблоками и остановились.
–Вот эти ворота, – тихим шёпотом произнёс Овсов, – сначала послушаем.
Двое мужчин замерли и постарались понять, ожидают ли их неприятности за высокой гулинской преградой. Определить это на слух оказалось очень сложно. Впрочем, неприятности встретились бы им в любом случае. Не сегодня, так завтра, или послезавтра. В крайнем случае, в недалёком будущем однозначно и непременно.
Овсов достал связку отмычек, прошёлся по ним пальчиками, выбрал две и тихонько провернул в верхнем и нижнем замках, набрал код и открыл ворота.
–Ты ждёшь снаружи, я закрываю ворота и вхожу в дом. Как только кто-то появляется на улице, на машине или пешком, ты посылаешь мне смс «1». Если кто-нибудь подходит к воротам, открывает их и входит внутрь, ты посылаешь смс «2» и готовишься принять меня и бежать. Всё понятно?
–Да, – с лёгкой дрожью в голосе произнёс Феликс и Овсов начал закрывать створку ворот.
–Стой, – рука Яблокова навалилась на металлический лист, придерживая его, и Феликс вошёл внутрь вслед за Дмитрием.
–Что ты делаешь? – Овсов постарался придать своему шепоту злобный оттенок.
–Я забыл, сколько у нас времени осталось?
–Сейчас, – Дмитрий достал сотовый телефон и взглянул на цифры. Они с Яблоковым весь остаток дня и недолгий вечер просидели в обществе молодых женщин, и, если, капитан милиции рассчитывал поделить время наблюдения за дачей Валентина Петровича с Феликсом, то на практике это оказалось невозможно. Молодого старшего лейтенанта всё это время атаковали тысячи девичьих улыбок, миллионы кокетливых взглядов и сотни бесцельных и бессмысленных слов. Феликс честно пытался сопротивляться, но больше, чем на полчаса его выдержки и терпения не хватило. Он сыпал комплиментами, рассказывал несмешные случаи про себя, которые вызывали гомерический женский хохот, и два раза выслушал крайне неприятные слова от дежурного по УВД, подполковника милиции, сменившего майора. Правда, при этом никому не пришло в голову уточнить у доблестных оперуполномоченных уголовного розыска, что конкретно они пытаются разглядеть в недрах дачного архитектурного шедевра заместителя начальника УВД. В результате Овсову удалось установить, что запись включается на один час, затем наступает время трёхчасовой настоящей трансляции. Затем цикл повторяется. Как только стемнело, и включился очередной один час фальшивки, разумеется, без вороны, но с небом цвета крыла вороны, Овсов и Феликс прыгнули в такси и рванули в дачный посёлок, – осталось тридцать пять минут. Нужно торопиться.
–Я понял, – произнёс Феликс, развернулся и сделал шаг назад.
Нет, не потому, что внезапно потерял ориентацию в пространстве или разучился правильно ходить. В то мгновение, когда Яблоков обратил своё лицо в сторону улицу, на ней зажглись фары приближающегося автомобиля. Не успел Феликс среагировать, как Овсов схватил его за рукава и окончательно втащил на территорию дачи Валентина Петровича.
Затем Дмитрий поспешно закрыл отмычками оба замка и, схватив Феликса за руку, словно маленького ребёнка, быстро двинулся к входу в подвал, который он заприметил ещё днём. Вытащив из кармана маленький фонарик, Овсов включил его, направил на дверной замок и всунул в руку растерявшегося старшего лейтенанта. Дмитрий вставил отмычку в замок, провернул её и замер. Шум автомобиля стих перед воротами дачи Валентина Петровича. Стукнула дверца и кто-то принялся громко звенеть ключами.
–Ты идиот, – с этими тихими, но радостными словами Овсов открыл дверь, втолкнул туда Феликса и вошёл сам, – хотя, может, оно и к лучшему.
–Что именно? – дрожь в голосе Яблокова совпала со звуками закрываемой Овсовым двери.
–Что ты не торчишь на улице, – Дмитрий прислушался: автомобиль заехал на территорию дачи и ворота за ним закрылись, – это Гулин приехал?
–Не знаю, – огрызнулся Феликс, довольно быстро приходя в норму, – я стоял спиной к улице, это ты должен был всё увидеть.
–Ладно, неважно, посвети вокруг.
Феликс послушно провёл дрожащим световым кругом по липкой тьме. Так как они вошли с правого угла здания, то прямо перед ними открылся убегающий налево длинный коридор. Единственная дверь справа выглядела и губительной ловушкой и возможным спасением.
Овсов решил не искать в глубине коридора других укрытий, а воспользоваться тем, что подвернулось под руку. Он подошёл к двери, махнув Феликсу рукой, и попытался войти в следующее помещение. Дверь оказалась закрытой.
–Да что ж такое, – с досадой пробормотал Дмитрий, подбирая отмычку.
Неожиданно снаружи очень близко зашуршали шаги, кто-то подходил к подвалу. Феликс негромко замычал и стал тыкать пальцем в сторону коридора, но в то же мгновение Овсов открыл дверь, схватил напарника, затащил его внутрь и закрыл отмычкой замок за собой.
–Ты сошёл с ума, – еле слышно проговорил Феликс.
–Свети дальше, – с досадой на нерасторопность Яблокова прошептал Дмитрий.
Сотрудники милиции попали на кухню. По крайней мере, именно эту роль и выполняла некогда комната с несколькими светло-голубыми буфетами и настенными шкафчиками «под ольху», турецкой электрической плитой, длинным светло-коричневым столом, на котором стоял жёлтый электрочайник, и притаившимся в углу металлическим умывальником. С другой стороны кухни виднелся проём, уже свободный от всяких преград.
Феликс без излишних указаний быстро двинулся в сторону выхода, подсвечивая вокруг фонариком. Торопящийся за ним Овсов обнаружил, что они попали в предбанник с крашеными голубой краской рядами узеньких шкафов под одежду, круглым столиком с пластиковыми скамейками вокруг и стеклянной дверью.
За стеклом обнаружились четыре душа и неглубокий прямоугольный бассейн без воды, но с рисунком из весёлых кафельных рыбок. Противоположный от сотрудников милиции край бассейна заканчивался прямо перед лёгкой деревянной дверью.
Яблоков оглянулся на Дмитрия, и когда тот согласно кивнул головой, обошёл по краю бассейн, разгоняя его пустоту лучом фонаря, и потянул тонкий слой плотно подогнанных досок на себя. Разумеется, их встретила темнота старой парной Валентина Петровича. Впрочем, темнота тут же исчезла, уступив место яркому свету.
Первой мыслью Овсова было стремление найти выключатель и немедленно вернуть полный мрак на своё место. Второй – это то, что электропроводку в парную проводит только самоубийца. Между второй и третьей мыслью Дмитрий услышал, как кто-то ходит по кухне и сообразил, что это преследовавший их незнакомец нажал на выключатель в первой комнате, а свет включился во всех четырёх. Собственно, это и была третья, заключительная о местном электричестве мысль.
Дмитрий замер. На кухне зашумела струя воды в умывальнике, но не зазвенела о металлическую раковину, а глухим шелестом подсказала, что её наливают в ёмкость. Через несколько минут включился электрочайник. Странно, подумал Овсов, а что, наверху кухни нет? Не может такого быть. Кто-то зашёл в подвал, чтобы попить чаю?
Дмитрий огляделся, перед ним находилась лесенка полок, нижнюю из которых уже облюбовал Феликс. Практически не шевелясь и почти не дыша, он сидел на деревянном покрытии, словно на своём первом экзамене. Сжав ладонями колени, изредка смахивая пот со лба и даже не стараясь спрятать клокочущий в зрачках ужас.
Овсов медленно развернулся и бесшумно направился к двери в парную, игнорирую расширившиеся глаза Феликса и его беспокойные взмахи руками. Нос Дмитрия приблизился к доскам и уловил слабый запах липы. Ну да, он читал статью о гигиене, баню следует обшивать липой.
Эта мысль окончательно успокоила его и он, слегка отодвинув дверь, выглянул из парилки. Незнакомец по-прежнему не покидал кухню. Овсов быстро обогнул бассейн и бросил взгляд сквозь стекло. Мелькающая впереди широкая спина никак не могла принадлежать Валентину Петровичу. Дмитрий удивился. Кому могла прийти в голову идиотская мысль пить чай поздно вечером в подвале дачи замначальника УВД?
Ответ нашёлся очень быстро, как только Овсов пробрался через предбанник и осторожно выглянул в проём. Гусев Иван Петрович, собственной персоной. Как можно было забыть о наглом родственнике подполковника милиции? Этот и ночью залезет в чужой холодильник и даже аппетита не потеряет, независимо от того, застукают его хозяева, или нет.
Дмитрий рассматривал тёмно-фиолетовую рубашку модного дизайнера, на воротнике которой болтался короткий платок жгуче-лимонного оттенка, его фланелевые сиреневые брюки и явственно представлял, что Гусев сейчас достанет из какого-нибудь шкафчика высокий длинный стакан с полосками разноцветных жидкостей внутри и дольками фруктов снаружи. В другом шкафчике окажется бармен, которому Гусев нахамит и оставит без чаевых.
Иван Петрович действительно поднял правую руку и открыл дверцу шкафа. Но, вопреки ожиданиям Овсова, вершитель моды достал оттуда всего лишь упаковку шоколадных пряников и положил её на стол. Правой же рукой он потянулся за ножом, лежащим поодаль, а левой рукой попытался открыть другую дверцу. Так как смотрел он на нож, то ребром ладони левой руки зацепился за острый угол шкафчика и содрал кожу.
–Чёрт! – Гусев бросил нож, который успел схватить до ранения, и принялся разглядывать кровоточащий порез. Кольцо с крупным чёрным камнем ему явно мешало, и Иван Петрович стал старательно его стягивать. Наконец, кольцо медленно сползло, и на какое-то мгновение перед глазами Овсова мелькнули синий кинжал и чёрный крест, вытатуированные на мизинце дизайнера. Острие длинного кинжала пересекалось с основанием короткого и невзрачного креста.
Иван Петрович быстро открыл ещё несколько шкафчиков, не утруждая себя захлопыванием дверок обратно, и обнаружил бутылочку с прозрачной жидкостью. Откупорив её, он подошёл к умывальнику и немного полил из бутылочки на порез. По кухне быстро распространился запах спирта. Дезинфицирует, догадался Дмитрий. С его места содержимое полок просматривалось не очень хорошо, но не заметить несколько упаковок чая, пустые и полные банки кофе было невозможно. Отдельная полка вообще оказалась заваленной расфасованным по прозрачным пакетам сахаром. Белые крупные кристаллы многократно отражали свет единственной лампочки под потолком.
Гусев ещё немного порылся на полках, нашёл упаковку салфеток и достал несколько штук. Тщательно обернув палец одной, уронив при этом все остальные на пол, и зажав кольцо в кулак, законодатель мод с досадой схватил крайний пакет сахара, нажал на выключатель, расположенный рядом с входной дверью и вышел из кухни.
Сначала щёлкнул замок, только что бывший в поле зрения Овсова, затем замок в дверях, ведущих на улицу. Спустя пару минут взревел мотор дизайнерского автомобиля.
Протянув руки вперёд, в кромешной тьме, Дмитрий медленно прошёл к выключателю, нащупал его на стене и восстановил приоритет света над тьмой. Затем, не особо таясь, вернулся за Феликсом.
–Он ушёл.
–Кто он? – лицо старшего лейтенанта стало медленно возвращаться к нормальному состоянию цвета кожи.
–Гусев, родственник Гулина, – Овсов махнул рукой в сторону кухни, – пойдём, посмотришь.
Они вышли на кухню и остановились перед открытыми шкафчиками.
–И что это было? – Яблоков удивлённо оглядывал раскиданные продукты и пар, вырывающийся из носика горячего чайника, – Обыск?
–Смешно, – согласно улыбнулся Овсов, – Гусеву захотелось попить чайку с шоколадными пряничками, да не судьба. Левой рукой зацепился за шкаф и порезался до крови, взял спирт, – Дмитрий указал на бутылочку с драгоценной жидкостью, – полил на порез, схватил один пакет с сахаром и убежал.
–Зачем здесь столько сахара? – пробормотал Феликс.
–Ты стоишь в бане, которой прекратили пользоваться всего лишь пару недель назад. Я думаю, Гулин сделал необходимые запасы, – Овсов указал на несколько упаковок чая и банок кофе, – и потихонечку тратил. Затем переехал наверх и не стал всё разом переносить, а использует данное помещение и как подсобную кухню и как склад.
–И Гусев использует, как собственный склад, – сыронизировал Яблоков, – приходит и по-родственному ворует чужой сахар.
–Почему бы и нет, – усмехнулся Дмитрий, – родственники всякие попадаются. Например, дизайнер, обожающий чужое сладкое. Или молодой старший лейтенант, обожающий чужих женщин.
–Обожаю, – признал Феликс, – но, ведь, и они меня любят.
–Возьмём и мы по упаковке сахара? – улыбка Овсова получилась ироничной, – Сделаем вид, что мы тоже родственники Валентина Петровича?
–Меня Маришка не поймёт, – серьёзно ответил Феликс, – я покупаю только те продукты, за которыми она меня посылает. Если я приволоку что-нибудь по личной инициативе, то к утру сознаюсь во всех грехах. С меня не слезут в самом прямом и переносном смысле.
–Да ты что, Феликс, – рассмеялся Дмитрий, – я шучу. А если окажется, что количество всех продуктов у Гулина записано? Он сообразит, что к нему забегали незваные гости, снимет в старой парной отпечатки пальцев, пробьёт по картотеке, и мы с тобой попадёмся.
–Овсов, давай побыстрее уйдём отсюда, – взмолился Яблоков, – а то я умру от разрыва сердца, и тебе придётся тащить мой труп.
–Зачем тащить? – удивился капитан милиции, – Тут и брошу. Труп же не посадят.
–Овсов! – казалось, крик вырвался у Феликса действительно из самого сердца.
–Шучу, шучу, – примирительно произнёс Дмитрий, – надо торопиться, пойдём. Только ни к чему не прикасайся.
